Зов сирены

﴾﴿﴾﴿ На самом деле он не хотел рыться в обломках недавно разбившегося судна, что случалось довольно редко, ведь он по-прежнему цеплялся за любые вещи, которые могли бы напомнить ему о его прошлой, человеческой жизни. И пусть он сам не мог использовать почти ничего из найденного, он часто подкидывал полезные находки жившим в поселке людям. А сейчас он мог поделиться с маримо, у которого кроме его мечей и самодельного копья ничего не было. И все же он не сразу решился отправиться облетать побережье, нехотя признавшись себе, что боялся. Боялся обнаружить тела пиратов, которым он приказала спасаться в лодке, пока разъяренный мечник не перерезал всех. Поэтому когда он, наконец, поднялся в небо, в тех местах, куда обычно выбрасывало обломки погибших кораблей, уже копошились жители деревни, и Санджи не стал спускаться к ним, не желая терпеть восторженные взгляды. Какое-то время он кружил над побережьем, осматривая дальние, укромные пляжи, но ничего не обнаружил и уже хотел было отправиться на рыбалку – голод донимал его все сильнее, когда заметил яркую на фоне золотистого песка зелень чужой макушки. Нахмурившись, он какое-то время колебался, не желая встречаться с парнем после его столкновения с пиратами, но потом разглядел разбросанные по пляжу обломки и… тела. Вздохнув, Санджи решительно направился вниз и мягко приземлился на горячий песок. То есть он знал, что к полудню в такой жаркий день песок должен был уже сильно прогреться, но его лапы, покрытые жесткой, ороговевшей кожей, не чувствовали этого жара. Зоро обернулся еще до того, как он коснулся земли, и смотрел на него с восхищением, горящим в янтарных глазах. - Твои перья разноцветные, - произнес зеленоволосый, скользя по нему взглядом. Санджи удивленно вскинул брови и покосился на свои огромные крылья, довольно сильно мешавшие ему на земле. - Они черные, мох. Или ты не различаешь цвета? – буркнул он. - Но они сверкают, - возразил мечник и нахмурился, вздернув подбородок, - как будто… ну… цветные. Санджи опустил голову и сосредоточенно оглядел мощные крылья и начинавшееся чуть пониже паха оперение на ногах, переходящих в лапы какой-то хищной птицы с огромными черными когтями. В отличие от остальных сирен, его оперение действительно было полностью черным, а не колебалось от белого до голубовато-серого или золотистого. Разве что на солнце глубокая чернота перьев иногда отливала голубым… И это маримо считал разноцветным? Или очарованный голосом сирены он видел его иначе? Эта мысль никогда не приходила ему в голову раньше, и он уже хотел было расспросить собеседника о том, каким он его видит, когда краем глаза заметил кровавый след, не до конца смытый жадными волнами. Повернув голову, он усилием подавил дрожь и тяжело вздохнул: он ненавидел это едва ли не больше всего на этом острове. Но и бросить все как есть не мог. По крайней мере, пока. И он надеялся, что еще долгое время не сможет. - Значит, они все же не смогли покинуть остров, - пробормотал он себе под нос и медленно направился к развороченным телам. Но он успел сделать всего лишь один шаг, когда почувствовал жесткую хватку на левом крыле – а он даже и не знал, что способен чувствовать прикосновения к ним. - Что ты делаешь, завитушка? – в голосе Зоро прозвучали почти угрожающие нотки, - не подходи к ним. Удивленно вскинув брови, он повернулся к парню и встретился с потемневшим взглядом. Санджи видел похожие взгляды, когда заигрывал с красивыми посетительницами ресторана, игнорируя их спутников. Неужели зеленоволосый его ревновал? К трупам несчастных пиратов? Он уже хотел было рассмеяться и сказать что-то насмешливое или даже обидное, но потом передумал, вспомнив, кто он такой. - Я хочу их похоронить, - медленно произнес он. - Зачем? Их уже погрызли какие-то животные, - возразил мечник. - Сирены, Зоро, - покачал головой Санджи, - не животные, а сирены, такие же, как я. - Ты тоже их грыз? – в янтарных глазах мелькнуло отвращение, смешанное с ужасом, но надолго это выражение не задержалось, сменившись привычной туманной дымкой глупого восхищения. - Нет, конечно! – возмущенно выпалил он, - я ем только рыбу, хоть и сырую. Я не ем людей, но другие сирены едят. И я тебе уже говорил держаться от них подальше, а ты бродишь по острову, водоросль. В глазах Зоро мелькнуло облегчение. - Но их все равно нужно похоронить, они не вернутся за ними, даже если будут голодны – сирены не едят падаль. С этими словами он снова направился к изувеченным телам, оглядываясь в поисках удобного обломка, чтобы выкопать яму. За его спиной раздался тяжелый вздох, а потом зеленоволосый его обогнал и перекрыл дорогу, хмуря брови. - Я сам. В смысле похороню их, птичка. Не подходи к ним, они выглядят… жутко. В этот раз Санджи даже рот открыл от удивления. - Что? - Тебе не стоит это видеть, а я уже убивал и видел трупы, так что…, - Зоро пожал плечами. Какое-то время он сверлил взглядом мечника, пытаясь понять смысл его слов, а потом резко тряхнул головой, из-за чего золотистые волосы упали на лицо, почти зарывая оба глаза. - Маримо, - медленно начал он, - я уже видел подобное. И видел сирен во время… эм… еды. Ты и представить себе не можешь, скольких я уже похоронил за это время. Всем известно, что на этом острове живут сирены и к нему лучше не приближаться, но все равно каждый раз находятся дураки, которые подходят слишком близко. И им везет, если к тому моменту, как их находят сирены, они уже мертвы. А если нет, ну… по их просьбе, они даже готовы освежевать себя. Заживо. Так что отойди с дороги и не мешай мне. Зеленоволосый еще сильнее нахмурился и открыл рот, но ничего не сказал, разглядывая его с чем-то похожим на благоговейный ужас. - Но зачем? Зачем ты их хоронишь? Им… им уже все равно. Кроме того, они собирались похитить тебя. - Потому что они люди и заслуживают могилы, - пожал плечами Санджи: он знал, что иногда слишком сильно цепляется за человеческое в себе, - а похитить меня они не смогли бы. Они стояли, как истуканы, пока ты кромсал их своим мечом, только потому, что я пытался остановить тебя. Я даже не с ними говорил, но этого оказалось достаточно. Зоро неловко почесал затылок и опустил глаза, и он воспользовался этим, чтобы продолжить свой путь, прикидывая, где выкопать достаточно глубокую яму. - Я не хотел тебя пугать, завитушка. Но никто не посмеет забрать тебя. Санджи повернулся и окинул взглядом парня. Тот выглядел одновременно и виноватым, и уверенным в своей правоте, и его неожиданно охватила злость: он не должен быть причиной этих чувств. Ему не нужна такая забота и слепое восхищение, приправленные ярким чувством собственничества и стремлением защитить. Не тогда, когда все это вызвано чарами сирен. Видимо Зоро заметил его злость, потому что вся вина мгновенно исчезла из его глаз, сменившись недовольством. - Я уже говорил, что ты мой, завитушка, - прорычал мечник, надвигаясь на него, и Санджи невольно подобрался, чувствуя, как угрожающе расправляются крылья, - и я не отпущу тебя, даже если ты попытаешься сбежать. - Мне некуда бежать, - хмыкнул он, - я здесь такой же пленник, как и ты, мох. На остальные, возмутительные, слова собеседника, он решил не обращать внимания. - Я – не пленник, - недовольно возразил зеленоволосый, - я могу покинуть остров и сделаю это, чтобы победить Михоука. Санджи покивал и, наконец, обнаружил подходящий обломок доски. Окинув беглым взглядом изрядно объеденные тела, он выбрал место подальше от линии прибоя и занялся делом, не глядя на присоединившегося к нему чуть позже Зоро. ﴾﴿﴾﴿ Раздраженно вздохнув, он покосился на махавшего мечами неподалеку Зоро, а потом вернулся к рыбе, которую он собирался засолить и высушить: сам он есть такое не станет, но вот парню такая еда могла бы пригодиться, если он решит покинуть этот остров. Санджи нахмурился и сжал губы, чувствуя глухую тоску – обманывать себя было глупо. За те несколько дней, что прошли с встречи с пиратами, они виделись чаще и проводили вместе больше времени, чем за все предыдущие недели. И вовсе не потому, что мечник неожиданно перестал теряться и отыскивал его быстрее. Нет, это он сдался и поддался своим чувствам – обычным, вполне человеческим чувствам: ему было скучно, а зеленоволосый оказался удивительно интересным человеком, даже находясь во власти сирены. Поэтому Санджи каждое утро отыскивал его на небольшом пляже и почти весь день проводил с парнем, готовя ему рыбу, наблюдая за его тренировками и соревнуясь в морской рыбалке. Он бы с удовольствием послушал рассказы Зоро о его путешествиях, но тот был молчуном и открывал рот лишь затем, чтобы отвесить ему очередной неуклюжий комплемент или нелепую угрозу. Иногда его терпение истощалось, и он сам принимался рассказывать истории из своей жизни, той, что была до проклятья, где у него было любимое дело и семья, пусть и состоящая из грубых, неотесанных мужланов. Невольный собеседник слушал его внимательно, иногда хмыкая и вставляя насмешливые комментарии, из-за чего они пару раз едва не подрались. Впрочем, эти поединки затухали довольно быстро, стоило Санджи встретиться с затуманенным взглядом янтарных глаз и вспомнить, кто он. Зоро в ответ всегда злился и рвался в бой, но он лишь поджимал губы и улетал – чем больше он говорил с парнем, тем сильнее становились чары сирены. Но на следующий день он все равно возвращался, не в силах отказаться от странных человеческих эмоций: возможно, совсем скоро он потеряет и их. Погруженный в свои невеселые мысли, он не почувствовал приближения Зоро и едва не вскрикнул, когда горячая ладонь прошлась по его крыльям в неловкой ласке. Обернувшись, он удивленно вскинул брови и уставился на смущенно хмурившегося мечника. Впрочем, тот по-прежнему поглаживал его блестящие крылья. - Мягкие, - заметил зеленоволосый. Санджи открыл рот, но не придумал, что сказать, и снова захлопнул его. Прикосновение парня было очень осторожным и едва ощутимым, и… пусть он его чувствовал, он не придавал ему особенного значения. Он великолепно управлялся со своими крыльями, полностью освоившись, но по-прежнему не считал их частью себя. Настоящей. А потому и не знал, что сказать мечнику, так что просто фыркнул и вернулся к разделыванию рыбы. Впрочем, это оказалось ошибкой. Быстро, даже как-то слишком быстро, движения Зоро из осторожных и легких превратились в уверенные. Ловкие пальцы перебирали мелкие перышки в верхней части крыла, зарываясь в них и слегка потягивая, и Санджи даже немного заволновался, опасаясь, что мечник дернет слишком сильно и вырвет одно из них. Это конечно было не смертельно, но гораздо больнее, чем вырвать волос на голове. Но возмутиться он не успел, потому что оказавшиеся неожиданно шершавыми ладони легли на его спину, касаясь голой кожи, и вот теперь он по-настоящему почувствовал прикосновения. Дернувшись, он попытался отодвинуться, но Зоро ловко перехватил его, вцепившись одной рукой в длинные маховые перья левого крыла. - Отпу… Но закончить свое требование он не успел, потому что вторая ладонь скользнула вперед и обхватила его за подбородок, разворачивая навстречу настойчивым губам. Глаза Санджи удивленно распахнулись, и он замер. Как будто против своей воли он приоткрыл рот, впуская настойчивый язык, и вздрогнул, чувствуя, как чужие горячие ладони скользят по обнаженной коже на груди и боках. А из-под этих ладоней по всему телу разбегаются колкие мурашки, отдаваясь странным трепетом в крыльях, которые он впервые почувствовал по-настоящему до кончика каждого пера. Испуганно охнув, он расправил крылья и с силой взмахнул ими, вырываясь из объятий Зоро. А потом резко повернулся и собирался наброситься на него, но, вскинув голову вверх, увидел парящий в небе силуэт. Все его возмущение мгновенно смыло волной страха, и он торопливо потянул зеленоволосого в сторону небольшой оливковой рощи. - Быстрее, быстрее, маримо. Поверь мне, ты не хочешь, чтобы она тебя увидела, - пробормотал он, подталкивая парня вперед. Мечник хмурился и по-прежнему пытался ухватить его за крылья, но Санджи вывернулся и пристально взглянул ему в глаза: - Сиди здесь и закрой уши, Зоро. Не вздумай выйти, пока я не разрешу. Убедившись, что парень его услышал и неохотно подчинился, он поспешил выбраться из-под тени деревьев и отправился на открытый участок подальше от пляжа. Он надеялся, что сирена не видела его или что ей будет лень спускаться, но его надежды не оправдались. Он удалился от рощи не больше чем на несколько десятков шагов, как прямо перед ним, разгоняя воздух золотистыми крыльями, опустилась на землю рыжеволосая сирена, легко зарываясь когтями в твердую землю. - Санджи, - пропела красавица, улыбаясь и чуть подаваясь вперед, - ты давно не наблюдал с нами за горизонтом. Санджи расплылся в широкой улыбке. Когда он только оказался на этом острове, он был опьянен компанией прекрасных сирен, чье внимание принадлежало лишь ему, – ведь он был единственным, на кого не действовали их чары. Однако разочарование настигло его гораздо быстрее, чем можно было ожидать: сирены совершенно не интересовались плотскими утехами и его воспринимали, как своего нового брата… или даже сестру. Но даже так он не мог остаться совсем равнодушен к их красоте и наслаждался их обществом, за исключением тех случаев, когда опасные хищницы поедали тела жертв. - Пенера, мне жаль, что я расстроил вас, и я обязательно присоединюсь к вам завтра. - Что ты здесь делаешь? - Я не так силен, как вы, и все еще вспоминаю о прежней жизни, - торопливо проговорил он, пытаясь придумать оправдание, - а потому иногда прихожу сюда, чтобы что-нибудь приготовить. Рыжеволосая насмешливо фыркнула и, как он и ожидал, вмиг потеряла к нему весь интерес. - Тебе лучше поскорее позабыть о всяких человеческих штуках и радоваться с нами. - Это моя самая заветная мечта, - улыбнулся Санджи, но сирена его больше не слушала, легким взмахом крыльев снова поднявшись в небо и устремившись к утесу. Облегченно вздохнув, он какое-то время смотрел вслед растворившемуся в синеве силуэту, пока не почувствовал уверенную хватку чужих рук на своей талии. - Что ей было нужно? – раздался недовольный голос мечника. Санджи нахмурился и попытался отстраниться, но объятья стали крепче, сминая его крылья и вжимая в чужую голую грудь, отчего по всему телу разбежались приятные мурашки. Раньше за подобное он бы сломал осмелившемуся его лапать наглецу нос или что похуже, но сейчас почему-то не мог по-настоящему разозлиться, чувствуя, как любые вспышки ярости заглушаются чувством вины: в конце концов, Зоро был во власти его чар и не мог сопротивляться им. Будь проклята его мягкосердечность! О том, что зеленоволосый на самом деле был чудовищно силен, и возможно, он просто не смог бы вырваться, он старательно не думал… - Этот остров принадлежит им, я уже говорил это, - проворчал Санджи в ответ, - и время от времени они облетают его. Но попадаться им на глаза опасно, ты видел, что они сделали с теми пиратами… Хотя, умереть от рук таких прелестных созданий не так уж и плохо. - Я не собираюсь здесь умирать, - фыркнул Зоро, - я должен стать величайшим мечником. И ты красивее, чем эта тварь. Сказав это, парень неожиданно наклонился и потерся лицом о его волосы, из-за чего Санджи почувствовал, как его щеки невольно покраснели от смущения: чары чарами, но неужели зеленоволосый дурак настолько слеп, что не видит всей прелести крылатых красавиц? Или он никогда не считал девушек красивыми? Но разве такое вообще возможно? Ему было прекрасно известно о распространенной среди многих моряков привычке спать с мужчинами, но чаще всего эта была вынужденная необходимость, чем нежелание иметь дела с женщинами. - Ты слеп, маримо, хотя чего еще ждать от водоросли…, - буркнул он, а потом дернул плечом, - отпусти меня, ты помнешь мне крылья! - Ну и не страшно, - проворчал Зоро, впрочем, разжимая руки и чуть-чуть отстраняясь, - тогда ты не сможешь улететь к этим ведьмам. - Не смей называть их так! – возмутился Санджи, - и если я не буду появляться среди них, они станут искать меня и наткнутся на тебя. И сколько раз я должен повторять тебе, что это очень опасно? Ты не сможешь сопротивляться их чарам, как и те пираты не смогли сопротивляться мне. Мечник нахмурился, но ничего не сказал, наконец, отпуская его и отступая, однако в его янтарных глазах светился упрямый вызов. Санджи окинул его настороженным взглядом, а потом направился к пляжу и брошенной рыбе. За спиной он слышал легкие шаги и шуршание драных штанов парня. ﴾﴿﴾﴿ Над островом сгустилась ночь: ясная, теплая ночь с тысячами звезд в бархатном темном небе. Обычно в такие ночи Санджи предпочитал сидеть на краю утеса или даже на одинокой скале, как можно дальше от берега, и разглядывать волшебное небо, отражавшееся в темной глади моря, из-за чего создавалось впечатление, что он завис где-то там, в вышине. Пожалуй, такие моменты были единственным, что ему нравилось в его новой жизни сирены. Они и ощущение полета, когда воздушные потоки гладили мягкое оперение, с легкостью поддерживая его тело в воздухе и позволяя ему скользить по ним. Однако он не был уверен, что их было достаточно, чтобы он мог наслаждаться остальным, что было частью проклятья. Хотя, не то чтобы это что-то изменило – от него не было избавления. Но в эту ночь он не любовался небом и отражавшимися в море звездами. И вовсе не потому, что ему едва удалось уйти от взбудораженного и почти не подчиняющегося его голосу зеленоволосого мечника, проявившего неожиданно собственнические чувства. Ему просто было плохо, настолько, что он не испытывал никакой жалости к недавно погибшим – в конце концов, они были пиратами, собиравшимися захватить в плен сирен, а значит, игравшими с огнем. И его почти не волновало, что Зоро мог вновь подобраться слишком близко к месту обитания дев-птиц. Свернувшись в калачик в большом, сплетенном из гибких ветвей оливковых деревьев и выстланном мягкой травой гнезде, он дрожал, чувствуя, как волны озноба вновь и вновь пробегают по его телу. Он не знал, что с ним происходило, и не представлял, к кому обратиться за помощью. К середине ночи озноб сменился болью, выкручивающей поясницу и ноги, настолько сильной, что он до крови кусал собственный кулак, чтобы заглушить рвущиеся наружу крики. Он не мог вспомнить, чтобы хоть раз в жизни испытывал подобную боль, и мечтал лишь о том, чтобы сознание милосердно его покинуло. Но это не происходило, а волны боли одна за другой прокатывались по его ногам и низу спины, заставляя его выгибаться и метаться на подстилке из сухой травы. В какой-то момент он даже подумал о том, что стоило бы доползти к краю обрыва и броситься вниз – ведь даже смерть не могла быть хуже этой чудовищной боли. Но у него просто не осталось сил. И лишь под утро, обессиленный и почти ничего не соображающий от боли он, наконец, потерял сознание. Проснулся Санджи, когда солнце уже перевалило полуденную черту и вовсю припекало. Прищурив слезящиеся от недосыпа глаза, он приподнял голову и огляделся, но рядом никого не было – конечно, сирены уже отправились на утесы, весело болтая и расчесывая друг другу волосы. И это не могло не радовать – он не хотел бы, чтобы прекрасные девушки, даже такие, видели его слабым и немощным. А именно таковым он себя и чувствовал. И единственное, что его радовало это, что боль, наконец, отступила. Осторожно перевернувшись на спину, Санджи попытался вытянуть ноги и неожиданно уперся в край гнезда. То есть он всегда в него упирался, но сейчас ему почему-то показалось, что это произошло быстрее. Распахнув глаза, он приподнялся на локтях и глянул вниз, а потом придушенно ахнул. Зажмурившись, он помотал головой, вызвав приступ головокружения, и снова открыл глаза и больше не закрывал их, таращась на свои ноги. Настоящие. Длинные, человеческие, с бледной кожей и светлыми волосками, с тонкими ступнями и пятью пальцами. И никаких перьев и когтей. Рухнув на травяную постель, он поднял руки и убедился, что они тоже стали нормальными, без длинных перьев, составлявших крылья сирен. Но почему? Что случилось? Как это произошло? Все эти вопросы роились в его голове, не находя ответа и лишь заставляя его волноваться еще сильнее. В какой-то момент широченная улыбка расползлась по его лицу, и он пялился в бездонное синее небо, с удовольствием шевеля пальцами на ногах и ощущая колючие стебельки травы голой кожей. Он не знал, как и почему это случилось, но был по-настоящему счастлив. Впрочем, его блаженное состояние не продлилось долго, и стоило ему увидеть в небе силуэт пролетающей морской птицы, как он мгновенно подскочил в своем гнезде. Сирены! Почему они не тронули его? Тревожно оглядевшись, он пришел к выводу, что валявшиеся в гнезде перья, спасли его от разоблачения и прикрыли человеческие части тела. Но это вовсе не значило, что вернувшись девы-птицы не заметят произошедших с ним перемен. И как бы Санджи ни восхищался их красотой, ему совершенно не хотелось с глупой улыбкой погибнуть в их острых когтях. Вскочив на ноги и покачнувшись с непривычки, он поспешно оглядел себя и убедился, что клочок ткани, такой же, как и у других сирен, по-прежнему надежно прикрывал его пах. После чего подхватил самодельную сумку и стал бросать в нее то немногое, что он собрал для себя за полгода на этом острове. А затем направился на другой конец острова: по какой-то нелепой причине он доверял Зоро, даже будучи сиреной. Кроме того ему совсем не хотелось, чтобы тот явился в их логово в поисках его. Интересно, раз он больше не сирена, значит и на мечника больше не действуют никакие чары? Размышляя об этом, Санджи неожиданно подумал, что это давало им возможность. Возможность ускользнуть с этого острова живыми и вернуться к людям. Зоро не слышал других сирен кроме него, а он сам не попадал под чары, будучи их собратом (не сестрой же!). А значит, ничто не будет тянуть их обратно, если они по-прежнему смогут избегать встречи с крылатыми красавицами. И Санджи, изучивший их привычки, пожалуй, смог бы сделать это. Зоро не оказалось на месте, и какое-то время он встревожено рассматривал давно остывшие угли от костра и почти развалившуюся лежанку из веток, которую он помог соорудить мечнику. Нахмурившись, он задумался о том, куда мог деться парень и как его теперь искать. Неужели, он все же отправился на его поиски? Однако испугаться этой мысли он не успел, так за спиной раздался шорох и удивленный вздох. Развернувшись, Санджи встретился с ошеломленным взглядом знакомых янтарных глаз и не смог удержаться от ухмылки. Впрочем, улыбка эта быстро исчезла: Зоро стремительно приблизился к нему и без предупреждения врезал по лицу. Не ожидавший удара Санджи упал, больно приложившись почти голым задом об острые сучки. - Какого хрена, маримо? – выкрикнул он, тут же вскакивая на ноги, и привычным (как же он скучал по этому) движением ноги опрокинул зеленоволосого на землю, подцепив его под коленями. - Это я должен спрашивать, бровастик, - рявкнул Зоро, также быстро поднимаясь с примятой, выгоревшей на солнце травы и хватаясь за меч, - что это вообще значит? Санджи не сводил настороженного взгляда с руки, в которой был меч (пусть все еще покоящийся в ножнах), и готовился к тяжелой схватке. Мечника в бою он уже видел и прекрасно осознавал, что после такого долгого перерыва едва ли сможет дать ему достойный отпор. И почему он не подумал раньше о том, как парень встретит его в новом облике? - Почему ты выглядишь… так… так…, - похоже зеленоволосый не мог подобрать слов и запнулся, нелепо тыча в него пальцем левой руки. Санджи окинул себя взглядом, на мгновение испугавшись, что его набедренная повязка слетела, а потом перевел взгляд на Зоро и удивленно вскинул брови. Загорелые щеки парня буквально пылали от смущения, и он упорно отказывался встретиться с ним взглядом. Открыв рот, Санджи какое-то время молчал, не зная, что сказать, а потом неожиданно расхохотался: даже если мечник сейчас разрубит его пополам, это выражение смущения того стоило. - Что смешного, ублюдок? – прорычал по-настоящему разозлившийся Зоро. Вскинув руки в примирительном жесте, он поспешно произнес: - Если ты меня убьешь, то точно не покинешь остров, мох. Ты ведь все еще хочешь победить этого Михоука? Или предпочтешь остаться с сиренами? Зеленые брови угрожающе сошлись на переносице, но меч все же вернулся на свое место за поясом парня. - Мне не нужна помощь, чтобы убраться отсюда, - буркнул тот. - Ну да, - насмешливо протянул Санджи, - а то я не видел, как ты блуждал по прямой дороге, водоросль. Если бы не я, тебя бы уже давно сожрали сирены. Или ты бы рухнул с утеса в море и разбился. Хотя в этом случае тебя все равно сожрали бы. - Так почему ты не сделал этого раньше, ты же… был… эм… ты же сирена? Те пираты тоже так говорили, - нахмурился Зоро. Санджи неловко пожал плечами и отвел взгляд. - Я сиреной стал всего полгода назад и еще не привык к… к новой пище. Я не ем, не ел людей, только сырую рыбу. Сколько раз я должен это повторить? Зеленоволосый окинул его внимательным взглядом, а потом подозрительно спросил: - Куда делись твои перья и птичьи лапы? - Не знаю,- честно ответил он, - то есть… перья осыпались, а лапы стали ногами. Снова. Я был человеком до того, как стал сиреной, и сейчас снова вернул свой настоящий облик. Не знаю, как и почему. - Почему я должен тебе верить, бровастик? Может это очередной способ заморочить мне голову, как… раньше, - смуглые щеки снова окрасились румянцем. Санджи на мгновение нахмурился – и, правда, почему он решил, что стал человеком навсегда? Вдруг, пройдет время и у него снова отрастут перья? Нет! Отмахнувшись от этой неприятной мысли, он поднял голову. - У тебя ясный взгляд, и это значит, что мои чары, то есть чары сирен на тебя больше не действуют, - уверенно произнес он, - и ты больше не подчиняешься моей воле. Ты и сам должен это чувствовать, ведь так? Зоро ничего не ответил, и он продолжил. - Ты не слышал других сирен, а это значит, что на тебя вообще никакие чары сейчас не действуют, потому что мои развеялись. И это дает нам возможность сбежать. - Я и раньше мог сбежать, только у меня не было лодки, - вызывающе вздернул подбородок мечник, и Санджи покачал головой, невесело усмехнувшись. - Я предлагал, точнее даже приказал тебе это сделать, но вместо этого ты затеял драку с теми пиратами. Ты не мог уйти. Никто из тех, кто попадал под чары сирен, не мог покинуть остров, их тянуло обратно, и стоило сиренам их заметить, как они заставляли их вернуться. Но я думаю, что сейчас чары развеялись, и если ты не попадешь под чары других сирен, то сможешь уйти. Мы сможем выбраться отсюда – я многое знаю об этом острове. И о сиренах. - Если они попытаются помешать мне, я просто убью их. - Это не так просто, маримо. Ты провел здесь уже несколько недель, но так и не убил меня, а ведь я старался почти не говорить с тобой. И не думай, что сможешь сопротивляться голосам других сирен: в отличие от меня они по-настоящему прекрасны. И волшебно поют. - Тогда у меня еще меньше причин верить тебе, ведь ты явно попал под их влияние, - настороженно проговорил Зоро. - Нет, на меня их чары не действовали, ведь я был одним из них, - покачал головой Санджи, - и не спрашивай почему, я сам не знаю, почему проклятье той богини сработало – я никогда не слышал о сиренах-мужчинах. Никогда. Зеленоволосый молчал, напряженно о чем-то размышляя, а потом кивнул и посмотрел ему в глаза. - Хорошо, расскажи, как ты собираешься выбраться отсюда. А я подумаю, стоит ли тебе верить, завитушка. - Меня зовут Санджи, - решил, наконец, представиться он.