Их заслуженное "Долго и Счастливо"

Когда человеку кажется, что всё идёт наперекосяк, в его жизнь пытается войти нечто чудесное. Далай-лама XIV

Ло Бинхэ неторопливо шёл через бамбуковую рощу Цинцзин, перебирая в памяти последние события. Не так давно ему наконец-то удалось уговорить шицзуня и возлюбленного супруга на исполнение давних фантазий этого ученика. Пришлось, правда, слегка схитрить и подставиться под пыльцу камелии скрытых желаний — но это того стоило. Полудемона тогда от одной только властной руки в волосах пробрало дрожью предвкушения. А уж когда шицзунь одним плавным движением впервые вошёл в его тело, Бинхэ едва удержался от того, чтобы вознестись на сияющий пик в тот же момент. После этого его муж несколько дней был задумчив, будто прислушиваясь к себе, и иногда бросал на него оценивающие взгляды. От расспросов встревоженного Бинхэ, подумавшего было, что он сделал что-то не так, шицзунь только рассеянно отмахивался. Утешал супруга, трепал ласково по волосам — и снова уплывал в свои мысли. Однако вскоре всё пришло в норму и даже стало лучше. Словно что-то для себя решив, Шэнь Цинцю стал заметно активнее. Начал сам притягивать Бинхэ к себе в постели. Ласкать и исследовать его тело. Иногда — повторять тот опыт и брать на себя ведущую роль, позволяя Бинхэ отбросить контроль и просто наслаждаться близостью. Одаривать поцелуями и объятиями в течение дня… Его возлюбленный муж, казалось, обрёл уверенность в том, какое место занимает в жизни и сердце Бинхэ — и это позволило ему куда меньше волноваться о собственном лице и мнении окружающих. Но внимание досталось не только Бинхэ. Шицзунь едва ли не штурмом взял Цюндин, закатив главе Юэ великолепнейший скандал. Ло Бинхэ не видел этого собственными глазами, но Нин-шицзе, хихикая и прикрываясь рукавом, рассказала ему, как шицзунь гонялся за Юэ-шибо едва ли не по всем двенадцати пикам, избивая того веером и обзывая безответственным импульсивным идиотом. А шибо каялся во всех грехах и улепётывал с несколько смущённым видом, но даже не пытался уклоняться от ударов. В конце концов шицзунь загнал главу ордена на Ваньцзянь, откуда тот появился с заткнутым за пояс вторым мечом и просто неприлично сияющей на весь Цанцюн улыбкой. Бинхэ даже хлебнул было уксуса — в конце концов, шицзуня с Юэ-шибо всегда связывали какие-то странные отношения — но глава Цанцюн даже не пытался отобрать себе всё внимание или делать намёки на большее. Даже наоборот — потеплел к полудемону и поделился с тем сведениями о блюдах, которые шицзунь любил в юности. И не соврал — самые обычные танхулу вызвали у шицзуня такую улыбку, что Ло Бинхэ несколько секунд боялся от неё ослепнуть. На следующий же день глава Цинцзина велел ему перенести все свои личные вещи из боковой комнатки в общую теперь супружескую спальню: «Бинхэ теперь не ученик, а супруг, не дело ему ютиться отдельно от этого мастера». Полудемон неделю после этого ходил довольный, как коалослон в период весеннего гона. Освободившуюся же комнатку шицзунь заставил полками, которые начал методично заполнять свитками, томиками, разрозненными обрывками, нефритовыми табличками и даже кусками выделанной кожи с тиснёными записями. Он явно собирал информацию по какой-то определённой теме, но сунувшийся с предложением помощи Ло Бинхэ получил завуалированный отказ: — Пока всё настолько зыбко и неопределённо, что этот старик предпочтёт всё проверить сам. Бинхэ узнает детали позже, — веер изящно качнулся в воздухе. — А сейчас Бинхэ стоит уделить внимание своим подданным: леди Ша снова жаловалась на охламонов из мелких звериных кланов. Устроили совершенно безобразную свару, и не то что у границ — прямо на ваших территориях… Было непонятно, как Ша Хуалин умудрилась нажаловаться шицзуню в обход него — но Ло Бинхэ не удивился бы, окажись демоница и вовсе ни при чём. Его возлюбленный супруг порой знал то, что объяснить было невозможно. Но проверить стоило, и Бинхэ почти без возражений отправился на южные границы. Шицзунь тем временем сначала перетряс пиковые библиотеки Цинцзина, Ваньцзяня и Чуанцзао. Потом, пользуясь положением Бинхэ как нового Мастера Хуаньхуа, зарылся в книжные собрания Цветочного Дворца. Затеял переписку с мастером У Чэнем из храма Чжаохуа и с кем-то из даосов Вершины Тяньи. Но и этого ему не хватило, так что очень скоро шицзунь добрался и до демонических источников. Вытряс связку хроник Севера из Шан-шишу, не постеснявшись даже оторвать того от подготовки к собственной свадьбе. Проштудировал немногочисленные полки в Подземном дворце. Заглянул к мадам Мэйинь. И наконец, выдернул уже самого Бинхэ посетить заброшенные залы Южного дворца и Священного Мавзолея. Бездна, Бинхэ даже и сам не знал до того, что в этих местах есть книжные собрания! А его многознающий муж прошёл к ним безошибочно, как по нитке. Большая часть найденного пополнила библиотеку Подземного дворца, но и в боковую комнатку бамбукового домика было кое-что утащено. В какой-то момент шицзунь то ли собрал всё необходимое, то ли решил, что нужно с уже найденным разобраться — и засел за анализ, переводя, сравнивая и разбирая источники буквально на отдельные иероглифы. В боковой комнате начали копиться уже его собственные записи и расчёты. Впрочем, некоторые из них после перепроверки закончили своё существование во вспышке ци пикового лорда, раздражённого найденной ошибкой… Иногда же очередная стопка бумаг отправлялась на Ваньцзянь или Цяньцао, возвращаясь с пометками и добавлениями от шишу. А позавчера супруг сказал, что решение вопроса, кажется, найдено, но ему нужна экспертиза Шан-шиди. Пришлось Бинхэ вызывать к себе королевскую чету Севера. Дорвавшиеся до супружеских утех Мобэй-цзюнь и Шан-шишу явились неохотно, но под его пристальным взглядом удержали возражения при себе. Шицзунь о чём-то полушёпотом поспорил с маленьким лордом Аньдина — и спешно заперся с ним в бамбуковом домике, велев Мин Фаню, Нин-шицзе и самому Бинхэ «нас не беспокоить, закончим — сам позову». Бинхэ, оставшемуся без общества мужа, оставалось только переглянуться с Мобэем и грустно вздохнуть. И вот теперь, вызванный вестником на Цинцзин, он практически вибрировал от любопытства и желания снова обнять любимого супруга. Впрочем, маленький червячок беспокойства, чем же это таким тайным занимались лорды Цинцзина и Аньдина наедине целых два дня, тоже его покусывал. Не то чтобы Бинхэ сомневался в своём возлюбленном, вовсе нет! Просто очень уж фамильярно общался шицзунь с этим человеком, позволяя себе такие вольности, что оставалось только завидовать да примериваться к очередной чашке уксуса. Запирающий барьер над бамбуковым домиком уже не висел, так что он не стал даже стучаться — зачем стучать, входя в собственный дом — а просто открыл дверь и зашёл, привычно пристраивая Чжэнъян рядом с Сюя на парную стойку у двери. В главной комнате обнаружился только Шан-шишу. Глава Аньдин буквально уткнулся в лист со сложным чертежом и множеством цифр на полях и рассеянно грыз рукоятку кисти в такт мыслям. Стол перед ним был весь завален бумагами, одежда и волосы ерошились в лёгком беспорядке — но даже для Бинхэ не было повода хлебать уксус. Покрасневшие глаза с тёмными кругами под ними, перепачканные чернилами в несколько слоёв пальцы и даже кое-где щёки и лоб говорили о том, что эти два дня Шан-шишу, скорее всего, не вылезал из бумажек. Следы и метки от любовных игр были поблёкшими, старыми. А сложную причёску консорта Севера он тут же растрепал ещё больше, задумчиво запустив в косы пятерню. Из-за приоткрытой боковой двери послышался шелест бумаг и бурчание шицзуня. Бинхэ едва успел обменяться приветствиями с шишу, как его супруг вернулся — тоже изрядно уставший, но выглядящий куда более прилично. — Ах, Бинхэ, ты уже здесь, замечательно! — полудемону досталась короткая улыбка и прикосновение губ к щеке под прикрытием выуженного из рукава веера. — Шан-шиди проверяет окончательную схему массива, но в целом у нас всё готово. И, похоже, этому мастеру действительно не обойтись без помощи Бинхэ, если он хочет добиться успеха. — Этот муж сделает всё, что пожелает шицзунь, — тут же уверил Шэнь Цинцю полудемон. В животе порхали бабочки: каких бы успехов он ни добился, каким бы высоким ни стало его положение в человеческом и демоническом царствах, но поручения и просьбы супруга, доказательства его доверия и возможность позаботиться и поддержать Бинхэ ценил больше всего. Шэнь Цинцю мягко улыбнулся в ответ. — Бинхэ всегда так хорош для этого мастера. Но в этот раз моя просьба достаточно необычна. Так что лучше будет сперва рассказать историю целиком и объяснить Бинхэ стоящие за ней причины. Пойдём в спальню, не будем мешать Шан-шиди, ему нужно сосредоточиться. Конечно же, Бинхэ не стал спорить. И отметил про себя, что покрывала на кровати были даже не смяты — похоже, за эти дни шицзунь не прилёг ни на фэнь. Это расстраивало полудемона — зачем же супругу так себя загонять — но и грело маленькую чёрную часть его сердца. Шан-шишу совершенно точно не удостоился такого внимания, как совместный сон! Или не сон. Муж усадил его в изножье кровати, сам сел, скрестив ноги, ближе к изголовью и начал рассказ: — Речь пойдёт о ранних годах жизни этого Шэня и его названого старшего брата, Ци-гэ, позднее принявшего учтивое имя Юэ Цинъюань…

(© ~ ©)

Всё-таки у его чёрного барашка сердце было совершенно девичьим, умилился Шэнь Цинцю. К моменту, когда он закончил историю, упомянув признание Ци-гэ на хребте Майгу, Бинхэ вовсю рыдал — и даже не теми крокодильими слезами, которыми наловчился вымогать его внимание и согласие на всякие авантюры. Его чёрный лотос всерьёз всхлипывал и шмыгал чуть покрасневшим носом. Но, блять, даже в таком состоянии он был абсолютно бесподобен! Совершенно невозможно сосредоточиться на чём-то ином, и неважно, было ли это гало протагониста или харизма небесного демона. Благо, сам Бинхэ этому эффекту подвержен не был — стоило утереть щёки своего полудемона рукавом и утешить невинным поцелуем в лоб, прямо поверх еле заметного сейчас сигила, как он тут же приободрился и задал вопрос: — Но если Юэ-шибо повинился ещё тогда, почему шицзунь ждал несколько месяцев, прежде чем помириться с братом и задаться решением проблемы с Сюаньсу? Ведь ты в последнее время был занят именно этим? Цинцю позволил себе мимолётную гордость: Бинхэ, наконец, научился думать головой и применять уроки Цинцзина, даже несмотря на обуревающие эмоции! — Бинхэ должен помнить об искажении ци и лихорадке, после которых этот Цинцю… изменился, — его муж послушно кивнул в ответ на вопросительный взгляд. — Тогда этот мастер получил воспоминания о предыдущем рождении. И в конце той жизни оказался, ммм… свидетелем пророчества о Бинхэ. Этот Цинцю попытался изменить судьбу, исправить предыдущие ошибки и как следует позаботиться о своём ученике. Но за успех, пусть и неполный, этот мастер заплатил памятью о текущей жизни. Так что до недавнего времени, — Шэнь Цинцю вздохнул, — я просто не помнил о нашем общем прошлом и побратимстве с Ци-гэ. — Супруг… вернул память? — Бинхэ встревоженно нахмурился и бессознательно потянулся взять его за руку. — До того искажения шицзунь был строгим, холодным и таким… одиноким. Цинцю успокаивающе сжал пальцы мужа и погладил пушистую макушку свободной рукой. — Ну-ну, Бин-эру не нужно так беспокоиться. Пусть в вернувшихся воспоминаниях и было больше плохого, чем хорошего — теперь у этого мастера есть те, кто дорог и кому можно довериться… — сделав паузу, он задумчиво продолжил. — Когда в твоей жизни появляется свет, то отбросить тьму, оставить её в прошлом становится легче. В ответ Бинхэ притянул его в объятия, молча соглашаясь и подтверждая, что да, легче… У каждого из них была своя тьма и своя боль в прошлом, немалую часть которой они сами причинили друг другу. Именно поэтому Шэнь Цинцю, собрав свою память воедино, решил приложить все силы, чтобы стать более открытым с супругом. Не допустить появления новых недопониманий и ложных предположений, не разрушить их с таким трудом выцарапанное у судьбы и пока ещё хрупкое счастье. Именно поэтому сейчас он переступал через все свои прежние привычки — обыкновение пикового лорда Шэнь Цинцю прятать свои чувства за маской совершенного бессмертного мастера, необходимость Шэнь Юаня скрывать свою, как он тогда думал, чуждость и знание этого кошмарного пророчества, вбитую в инстинкты сяо Цзю жизненную необходимость не показывать ни одной своей слабости… Аккуратно сжав бока и слегка потискав своего прилипчивого мужа, Шэнь Цинцю решительно отстранился и откашлялся. Разговор был далеко не закончен, а Бинхэ сам не отцепился бы. — Я хотел бы узнать больше о том, что пришлось пережить шицзуню и в этой, и в прошлой жизни, — заглянул ему в глаза супруг, — но это можно сделать и позже. Шицзунь хотел попросить моей помощи с Сюаньсу? — Мм. К сожалению, и сам меч, и его искажённая связь с Ци-гэ слишком сильны, чтобы сейчас можно было использовать, ммм, щадящие методы. Связь придётся разорвать полностью, и клинок из-за этого может разрушиться. Но меч можно при нужде перековать, как Чжэнъян для Бин-эра, и Вэй-шиди готов к такой возможности. После чего Ци-гэ, если захочет, может попробовать приручить Сюаньсу заново — сейчас-то у него достаточно для этого собственной мощи. Но главное — не навредить его здоровью и совершенствованию при разрыве связи. Этот мастер, как ты помнишь, уже имеет печальный опыт со своенравным мечом, готовым напакостить даже собственному хозяину… — Синьмо, — хмуро кивнул Бинхэ, и Цинцю ободряюще взял его за руку. Он знал, что супруг до сих пор не мог простить себе обоих случаев потери контроля, когда этот ненасытный клинок становился причиной временной смерти Шэнь Цинцю. Сколько бы он сам ни уверял, что не винит Бинхэ и что это был его собственный выбор — Бинхэ лишь хмурился и упрямо отводил взгляд. Не то чтобы Шэнь Юань его не понимал. Он тоже до сих пор винил себя за то, что столкнул ученика в Бездну, даже если сделал это лишь под угрозой собственной смерти. — Синьмо, — кивнул Цинцю. — И чтобы избежать подобного, этот мастер провёл разностороннее исследование, задействовав все доступные источники и экспертизу тех, кто разбирается в разных аспектах проблемы. Мне удалось составить ритуал, который не подвергнет опасности участников и даже поможет Ци-гэ немного выправить отклонения в совершенствовании, вызванные искажённой связью с духовным мечом. Дальше же он справится и сам… впрочем, Му-шиди не преминет проконтролировать процесс и прописать нужные пилюли и эликсиры. — Значит, моя помощь потребуется именно с ритуалом? — Да. Увы, но связь опирается на всю доступную ей силу, то есть на объединённую мощь Юэ Цинъюаня и Сюаньсу — сильнейших в своих категориях. Учитывая особенности взаимодействия человеческой и демонической ци, твоя духовная энергия сможет быстрее и с меньшими усилиями разрушить эту связь, чем если привлекать к делу заклинателей-людей. Хотя даже так тебе наверняка потребуется дополнительная подпитка. Бинхэ сосредоточенно свёл брови и потёр пальцами подбородок, обдумывая полученную информацию. Потом широко распахнул глаза и ошарашенно уставился на мужа: — Ш-шицзунь имеет в виду, что этому Бинхэ… нужно будет заняться с Юэ-шибо… п-парным совершенствованием?

(© ~ ©)

В голове Ло Бинхэ всё смешалось, его мысли булькали и взрывались пузырями, всплывающими из трясины чувств. Он обещал помочь шицзуню в деле, которому тот уделил очень много внимания и сил, и был полон решимости сдержать своё обещание и оправдать доверие. Но парное совершенствование с кем-то другим, это же нарушение супружеских клятв, как вообще можно-то!.. Но ведь иначе супруг может потерять названого брата, который ему очень дорог, и будет горевать! Но он никогда даже и не задумывался о Юэ-шибо с этой стороны, и что, если он просто не сможет, кхм, прийти в готовность? И муж не только не возражает, но даже и сам попросил об этом?!.. Всё это привело его в совершеннейшую растерянность. Бинхэ несколько раз попытался что-то сказать или спросить, но никак не мог выбрать, выудить из вороха вопросов самый важный и срочный, а потому только беспомощно открывал и закрывал рот, как рыбка в кипящем супе. — …хэ! Бинхэ! — донёсся до него голос мужа, и знакомые тёплые руки легли на плечи, поглаживая и даже чуть встряхивая. Он помотал головой, смутно надеясь, что это как-то утрясёт и его мысли, и ввинтился в объятия любимого. — Этот глупый ученик совсем растерялся. Прошу шицзуня… поделиться мудростью и наставлениями, — пробормотал он в плечо супруга, спасаясь затверженными со времён ученичества формулировками. Шэнь Цинцю плотно прижал его к своей груди, поглаживая по волосам и прижимаясь щекой к виску. Шицзунь укачивал его, как ребёнка, и мелкими толчками передавал ци. — Чшш. Всё хорошо, всё в порядке, родной. Я здесь, с тобой, и мы со всем разберёмся вместе. Успокойся… — после небольшой паузы шицзунь продолжил, осторожно подбирая слова. — Бинхэ… не хочет этого делать? — Этот Бинхэ обещал!.. Я обещал помочь, обещал сделать всё, что пожелает шицзунь, и я не отступлюсь!.. — возмутился такому предположению Бинхэ. — Но… ох, как сложно-то… Разве это не будет считаться, ну… супружеской изменой? — Хаах, — вздохнул Шэнь Цинцю, чуть отстранился, обхватил лицо Бинхэ ладонями и внимательно посмотрел на него. Его голос стал предельно серьёзным. — Бинхэ, внимательно выслушай, что я скажу тебе сейчас. В мире вокруг нас множество опасностей для жизни, здоровья и совершенствования, ты знаешь это не хуже меня. Во многих случаях самым эффективным или вообще единственным надёжным способом лечения является парное совершенствование. Так вот, может случиться так, что ты попадёшь под воздействие такой опасности, но не будешь иметь возможности добраться ко мне достаточно быстро и безопасно. И в этом случае — запомни хорошенько! — для меня главное, чтобы ты был жив и здоров. Если тебе для срочного лечения потребуется попросить о помощи кого-то из соратников, или союзников, да хоть навестить весенний павильон или уединиться с какой-нибудь суккубой — я пойму, и приму, и буду рад тому, что ты в порядке. Главное — вернись! Но и обратное тоже верно. Если кто-то из тех, кто тебе дорог, кому доверяешь и чью жизнь ты хочешь сберечь, попадёт в такую беду… Этот мастер не будет сердиться на то, что его Бинхэ протянул кому-то из близких руку помощи. Только выбирай мудро, так, чтобы не получить удар в спину и не попасть в медовую ловушку. Запомнил? Мягкие губы коснулись лба полудемона, и зелёные глаза вновь посмотрели требовательно. Значит, супруг настолько его ценит! Проникнувшись серьёзностью, даже торжественностью момента, Бинхэ сглотнул, потом свёл брови, концентрируясь. Вспомнив уроки на пике Цинцзин, он не только впечатал в память это наставление, но и покрутил его в голове, примеряя к практике со всех сторон, обдумывая последствия применения. О!.. — А если потом до шицзуня дойдут слухи? Молва может их преувеличить и исказить… — Этот мастер полностью доверяет своему супругу. Но если ты хочешь меньше меня беспокоить, просто расскажи мне первым. Тогда я буду знать заранее, как лучше срезать сплетников, треплющих твоё имя, — изящные губы бессмертного мастера изобразили обманчиво невинную улыбку, а глаза хищно прищурились. — И мой возлюбленный муж не будет расстраиваться и ревновать? — несколько успокоенный Бинхэ рискнул послать ответную улыбку и обхватить пальцами тонкую талию. — Ревновать? — задумчиво-удивлённо выгнулась элегантная бровь. — Хмм… Обязательно буду, — не успел Бинхэ и слова сказать после такого заявления, как заклинатель продолжил дразнящим, мурлыкающим тоном. — Этому мастеру придётся заново предъявлять права на своего супруга и заставлять себя баловать. Так что Бинхэ нужно будет учитывать последствия своих поступков. Ммм? От такой перспективы — а также от лукаво приподнятой брови и искрящихся глаз мужа — по спине полудемона пробежались мурашки предвкушения. Ооох! Как хорош был его возлюбленный сейчас, и как же прекрасен он будет, властно предъявляя свои права, клеймя собой его тело, суть и душу!.. Бинхэ притянул Шэнь Цинцю ближе к себе, провёл ладонями по стройной спине и шепнул в слегка порозовевшее ухо: «Непременно и обязательно, муж мой!..», тут же это ушко и прикусив. Цинцю одобрительно вздохнул… но возможность соблазнения супруга за такие речи прямо здесь и сейчас полудемону, увы, жестоко обломали. — Все расчёты верны, так что можно начинать гравировку яко… рей… Шисюн, владыка Ло, ну вы бы хоть заперлись, что ли! — довольный говорок Шан-шишу, заскочившего в спальню не глядя, моментально сменился возмущённым тоном. Маленький пиковый лорд воздел руки к небесам, порозовел, развернулся и вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Шицзунь вспыхнул от того, что их застали в такой интимный момент, выпутался из объятий Бинхэ и прикрыл разрумянившееся лицо веером. — Кхм, Бин-эр. Нам ещё нужно обговорить некоторые детали ритуала вместе с Шан-шиди, так что… — его голос неловко стих. Бинхэ досадливо вздохнул, но послушно кивнул, поправляя сбившиеся одежды и причёску. И вышел из спальни, давая своему мужу возможность восстановить самообладание в одиночестве — чтобы не рисковать снова отвлечься на более, кхм, приятные вещи.

(© ~ ©)

Шан Цинхуа практически кипел… от зависти! Эти два дня он отчаянно скучал по своему ледяному королю! Не поймите его неправильно, но братец Огурец не постеснялся выдернуть его буквально из разгара медового месяца. Естественно, он не успел насытиться, да что там, не успел даже привыкнуть к тому, насколько нежен стал с ним теперь уже супруг, осознав наконец всю хрупкость и уязвимость людей по сравнению с демонами. Они едва только начали эксперименты по вписыванию в свои постельные игры некоторых элементов демонической (читай, БДСМ) культуры, а тут! Шисюн был с ним настолько жесток, что запретил возвращаться в Ледяной дворец даже на ночь! Нет, в глубине души Цинхуа и сам понимал, что искушение остаться в постельке и объятиях своего Короля поутру будет неодолимым, но сам факт! И вот теперь, стоило оставить Огурчика наедине уже с его собственным мужем на какие-то жалкие полшичэня, вроде как ради объяснения ритуала и причин, по которым шисюн в это дело вообще впрягся, а они!.. Зная Ло Бинхэ, это была уже практически прелюдия к па-па-па!.. Хотя… мда, зная лорда Ло, жеребца всея сянься, ненасытности которого хватило бы и на триста жён, ситуация вполне в пределах ожидаемого. И бедному Самолёту стоило скорее поблагодарить Небеса, что не прервал их уже в процессе, иначе досталось бы на орехи от обоих! Даже так, вышедший из спальни Император выглядел не очень довольным, и Шан Цинхуа бросил на него опасливый взгляд. Нет, в целом, методы воспитания братца Огурца привели к существенному смягчению его характера по сравнению с оригинальным. Но необходимость завоевать и потом держать в узде десятки кланов демонов и огромные территории, причём без костылей в виде принадлежащих к этим кланам жён и наложниц, наложили свой отпечаток и добавили лорду Ло властности, жёсткости и привычки отвешивать весьма чувствительные даже для демонов «воспитательные» оплеухи. Прежнего белого барашка он изображал исключительно в обществе супруга… Впрочем, на этот раз вроде бы обошлось. Лорд Ло вздохнул, помассировал переносицу и прошёл в сторону кухни, коротко бросив «чаю принесу». Лорд Аньдина спешно освободил от бумаг часть стола для подноса с чайным набором и закусками. Пока Император разливал чай по чашкам, из спальни вышел и шисюн. На первый взгляд, он был вполне спокоен, но в случае Шэнь Цинцю — вне зависимости от наличия или отсутствия какой-нибудь части памяти — это мало что значило. Он вполне мог с лёгкой улыбкой довести собеседника до харкания кровью… Самолёт так им гордился! Отпивая чай, братец Огурец начал объяснять Ло Бинхэ: — Вопрос с достаточным энергетическим наполнением ритуала стоял остро, особенно учитывая жёсткие требования к качеству потока энергии и того, насколько она была бы подходящей для вас обоих. Перебрав множество вариантов, мы с Шан-шиди остановились на одном. В основе защиты твоего Подземного Дворца находится чрезвычайно мощный накопитель, преобразовывающий всю помещённую в него энергию в нейтральную форму. Такая подойдёт и заклинателю, и демону, и для ритуала, и артефакты запитать… Если временно отключить защитные барьеры, то его можно использовать в качестве источника энергии и побочного фокуса для массива. Другой вопрос, согласишься ли ты оставить свою резиденцию без защиты на несколько дней, да и вообще лезть в защитные плетения ради такого дела, — Цинцю вздохнул. — В конце концов, со стороны этого мастера несколько эгоистично требовать от Бинхэ… — Супругу не стоит беспокоиться, — прервал его полудемон, — в конце концов, глава Юэ — нэйсюн этого Ло, а ради члена семьи можно и похлопотать. Цинхуа поперхнулся чаем и закашлялся. Брови Шэнь-шисюна элегантно приподнялись, пауза в пару мяо — и выдернутый из рукава веер полетел в голову ухмыляющегося Ло Бинхэ. Тот расхохотался. — Назовёшь его так в лицо, — прошипел шисюн, — и ночевать тебе придётся на этом самом диванчике!..