Novel stories

Алауди был человеком долга. Его существование подчинялось чётким правилам: дисциплина, порядок, эффективность. Он был не просто членом Вонголы — он был её инструментом, точным, безупречным и безэмоциональным. Если ему давали приказ — он выполнял его. Если перед ним вставала цель — он устранял её. Практически всё своё время Алауди посвящал работе. В его мире не было места излишествам, удовольствиям или бессмысленным привязанностям. Он не отвлекался на ненужные разговоры, не искал компании, не интересовался тем, что не касалось его обязанностей. Его холодность притягивала женщин, они видели в нём вызов, загадку, ледяную неприступную крепость, которую хотелось покорить. Они пытались завладеть его вниманием — кокетливые улыбки, лёгкие касания, долгие взгляды. Но Алауди никогда не смотрел на них, как на серьёзных претенденток. Женщины были для него чем-то мимолётным, не заслуживающим особого внимания. Он не видел смысла в привязанностях, не позволял себе чувств. Эмоции делали людей слабыми, а слабость была непозволительной роскошью для того, кто живёт в мире, где одно неверное движение может стоить жизни. Однако в его жизни появилась та, кто смогла заинтересовать его. На одном из приёмов, где присутствовали хранители и союзные семьи, Джотто представил собравшимся свою младшую сестру. Девушка только недавно вернулась из Африки, где несколько лет работала волонтёром. Она отличалась от брата — её волосы были не золотыми, а насыщенного каштанового оттенка, кожа имела лёгкий оттенок загара, а в глазах читалась искренняя страсть к жизни. Она была красива, и не только внешне. В её улыбке было что-то чарующее, в её голосе — музыка, а в движениях — лёгкость, которой не хватало многим женщинам высшего общества. Она не напоминала тех, кто всегда вертелся вокруг Алауди, стараясь привлечь его внимание вычурной манерностью или наигранной застенчивостью. Нет, эта девушка умела быть кокетливой, но не вульгарной, её смелость восхищала окружающих. Вивиана. Имя подходило ей идеально — лёгкое, звонкое, полное жизни. Её аура притягивала. Она без стеснения могла заговорить с кем угодно, ловко поддерживала беседы, то смеясь, то слегка поддразнивая собеседника. Она была человеком, который жил, а не просто существовал, и, что самое странное, её интересовало всё вокруг, кроме него в этот вечер. Алауди заметил это. Он привык к тому, что женщины смотрят на него с восхищением или робким любопытством, но эта девушка не уделяла ему ни капли особого внимания. Она взглянула на него один раз, с лёгким интересом, и тут же переключилась на разговор с Джотто и другими хранителями. Алауди не знал, раздражает его это или забавляет. Он предпочел наблюдать, изучать. Джотто рассказывал о путешествиях сестры, о её работе волонтёром в Африке, о том, как она помогала людям, не ожидая ничего взамен. Остальные хранители слушали с интересом, некоторые переглядывались — в их мире редко встречались те, кто действовал не из расчёта или выгоды. — Ты сегодня серьезен больше чем обычно, Алауди, — голос Джотто выдернул его из раздумий. Лидер Вонголы усмехнулся. — Возможно, моя сестра смогла бы растопить твой лёд? Алауди даже не повёл бровью. — Вряд ли, — спокойно ответил он. Вивиана повернулась к нему, и на её лице отразилось не любопытство, а скорее азарт, словно она только что услышала вызов который предназначался только ей. — Холодный мужчина с каменным лицом? — с лёгким интересом протянула она, чуть наклоняя голову, будто изучая его. — Неужели ты действительно так неприступен, как о тебе говорят? Она не заигрывала. По крайней мере, не так, как это делали другие женщины. Её слова звучали скорее как дружеская поддразнивающая шутка, но в глубине её глаз скользнула искорка — то ли интереса, то ли вызова. Обычно Алауди проигнорировал бы подобное замечание. Однако что-то в ней удержало его от привычного безразличия. — Не стоит тебе знать большего, — ответил он просто. Вивиана не отвела взгляда. На её губах появилась улыбка — лёгкая, уверенная, как у человека, который всегда получает то, чего хочет. — А если я всё-таки узнаю? — с ноткой вызова в голосе спросила Вивиана. Она не сводила с него глаз, и Алауди заметил в её взгляде не просто любопытство. Словно он был для нее задачей, которую она должна решить. Он задумался, но лишь на мгновение. — Тогда разочаруешься, — сказал мужчина ровно, без эмоций. Вивиана мягко усмехнулась, но не ответила. Она развернулась к брату и остальным хранителям, а Алауди вернулся к наблюдению за окружающими, будто этот разговор ничего не значил. Но стоило ему уловить краем взгляда её профиль, как он понял — Вивиана не оставит это просто так. Позже в саду, после ужина, когда гости разошлись, Вивиана решила прогуляться по саду поместья. Тёплый вечерний воздух был наполнен ароматами свежих роз, фонари мягко освещали дорожки. Она не спешила возвращаться внутрь — слишком долго была в разъездах, а теперь хотелось насладиться моментом. Её внимание привлекла высокая фигура, стоящая чуть в стороне, у каменной ограды. — Вон ты где, — произнесла она, подходя ближе. Алауди не обернулся, но явно заметил её. — Что-то случилось? — спокойно спросил он. — Нет, просто я решила, что ты, возможно, сбежал от ужина пораньше, потому что тебя утомило общество, — с лёгкой улыбкой ответила Вивиана. — Я предпочитаю тишину. — Неудивительно. Ты ведь человек, который всегда всё контролирует, не так ли? Алауди скользнул по ней оценивающим взглядом. — Контроль даёт порядок. Без него наступает хаос. Вивиана на секунду задумалась, а затем шагнула ближе, приблизившись к нему почти вплотную. — А что, если иногда хаос — это не так уж и плохо? Она говорила это с тем самым кокетливым оттенком, который раньше выводил из равновесия других мужчин. Но Алауди не был «другими». Его лицо оставалось бесстрастным, но Вивиана заметила в его глазах нечто иное — не раздражение, не отстранённость, а напряжённое внимание. Он не ответил, но молчание сказало ей больше слов. Она усмехнулась. — Посмотрим, насколько хорошо ты умеешь держать себя в руках, Алауди, — бросила она напоследок, прежде чем развернуться и исчезнуть в сумраке сада. Алауди остался стоять на месте, глядя ей вслед. После этого разговора мужчина решил, что забудет о ней. Он не из тех, кто отвлекается на женщин, тем более на таких, как Вивиана. Её энергия, её лёгкость — всё это казалось чем-то слишком ярким, слишком живым для его мира. Она была похожа на солнечный луч, случайно проникший в его холодную, безупречно выстроенную реальность. И этот луч следовало проигнорировать. Но Вивиана, похоже, не собиралась оставаться незамеченной. На следующий день Алауди застал её в саду резиденции Вонголы. Джотто устроил несколько встреч с союзниками, а его сестра, по всей видимости, не захотела принимать в этом участия. Она сидела на каменной скамье, перебирая в руках веточку лаванды, и казалась погружённой в собственные мысли. Алауди не планировал подходить, но она первой заметила его. — Ну что, мистер Лёд и Сталь, снова за работой? — с лёгкой насмешкой спросила она, не поднимаясь. Он остановился. — Я выполняю свои обязанности, — ответил он ровным голосом. Вивиана улыбнулась. — Какой скучный ответ. — Она повернулась к нему, задумчиво посмотрела. — А ты вообще когда-нибудь отдыхаешь, Алауди? — Отдых делает человека уязвимым. — Ага. И чувства, наверное, тоже? Он не ответил. Она рассмеялась. Это не был издёвка, скорее искренний интерес. — Джотто говорил, что ты самый надёжный человек в его окружении.. всегда такой серьезный и холодный — продолжила она, задумчиво проведя пальцем по каменной поверхности скамьи. — Но знаешь, что интересно? Чем больше я смотрю на тебя, тем больше мне кажется, что за всей этой бронёй скрывается что-то большее. Алауди прищурился. — Если бы это было так, ты бы никогда не догадалась. Вивиана снова рассмеялась, чуть покачала головой и вдруг, неожиданно для него, протянула ему маленький цветок лаванды. — Держи, — сказала она, лукаво улыбаясь. Он не взял. — Это что? — Просто цветок. Но для тебя, наверное, даже он выглядит как угроза. Её улыбка была лёгкой, но в глазах читался вызов. Она проверяла его границы. Алауди, не отрывая от неё взгляда, протянул руку и всё-таки взял цветок. Это ничего не значило. Просто жест. С того вечера Вивиана словно невзначай появлялась в его поле зрения. Алауди знал, что это не случайность. Она либо искала его специально, либо просто привыкла получать то, что хотела, не задумываясь о последствиях. Её лёгкость, насмешливые взгляды, игривые замечания – всё это должно было его раздражать. Но почему-то не раздражало. Как-то раз в особняке Вонголы день выдался на удивление тихим. Большинство гостей уже разошлись, оставив после себя лишь слабый аромат вина и приглушённые разговоры в дальних залах. Алауди находился в своём кабинете, разглядывая бумаги, когда дверь распахнулась, и вошёл Джотто. — Надеюсь, я не отвлекаю, — небрежно бросил он, закрывая за собой дверь. Алауди даже не поднял головы. — Если по делу, то слушаю. — В каком-то смысле, да, по делу, — Джотто улыбнулся и сел в кресло напротив. Некоторое время он молчал, словно подбирая слова, а затем заговорил: — Я давно хотел спросить… Вивиана тебя интересует? Алауди замер на долю секунды, прежде чем спокойно отложить перо. Только лёгкое напряжение в плечах выдавало, что вопрос его задел. — Почему ты спрашиваешь? Джотто пожал плечами. — Я не слепой. Я вижу, как она к тебе относится. И как ты реагируешь. К тому же у моей сестренки есть особенность, она всегда добивается своего — тут он закатил глаза, — в этом случае я думаю между вами что-то есть, не просто её капризы. Алауди холодно посмотрел на него. — Ты ошибаешься. Джотто усмехнулся. — Возможно. Но если я прав, то хочу сказать, что не буду против ваших отношений. Алауди какое-то время молчал, прежде чем ровным голосом ответить: — Это не имеет значения. — Почему же? — Потому что даже если бы я захотел быть с ней, я бы не стал спрашивать у тебя разрешения. Джотто удивлённо вскинул бровь, а затем рассмеялся. — Вот как? Алауди ничего не ответил, снова переключая внимание на бумаги. — В таком случае, — Джотто встал, направляясь к выходу, — мне остаётся лишь ждать, когда ты сам себе перестанешь лгать. Алауди не ответил. Но когда Джотто вышел, он понял, что его друг задел куда глубже, чем ему хотелось бы признать. Разговор с Джотто стал переломным моментом, даже если Алауди не подал виду. Теперь он осознаёт, что Вивиана для него не просто сестра его босса. Это раздражает его, потому что он привык всё контролировать — в том числе и свои желания. Алауди ожидал, что со временем это пройдёт. Но он недооценил Вивиану. Она появилась у его поместья неожиданно, без предупреждения. Алауди был в кабинете, сосредоточенно изучая документы, когда услышал лёгкий стук в дверь. Он поднял взгляд, и в следующий момент дверь открылась, впуская в его пространство непрошенную гостью. Она вошла легко, без намёка на смущение, оглядывая его кабинет с живым любопытством. — Значит, вот как выглядит логово самого таинственного хранителя Вонголы, — протянула она, скользя пальцами по книгам на полке. Алауди молчал, наблюдая. Он не любил, когда кто-то вторгался в его личное пространство, но её присутствие не раздражало так, как должно было. — Что ты здесь делаешь? — наконец спросил он. — Ознакамливаюсь с поместьями хранителей, — улыбнулась Вивиана. — Твоя территория последняя в списке — она подошла ближе, остановившись у его стола, и наклонилась, заглядывая в бумаги. — Секретная разведывательная служба, значит? — лукаво прищурилась она. — Так чем именно ты занимаешься? Алауди скрестил руки на груди. — Я не раскрываю деталей своей работы. — О, это делает тебя ещё более загадочным, — хмыкнула Вивиана. Её взгляд случайно упал на наручники, лежащие на краю стола. Она взяла их в руки, покрутила, изучая. — Ты часто ими пользуешься? — с улыбкой спросила она, переводя взгляд на Алауди. — Они необходимы в моей работе, — ровно ответил он. Но Вивиана не собиралась останавливаться. Она медленно защёлкнула одну из петель вокруг своего запястья и подняла руку, слегка дёрнув, проверяя, насколько прочно они сидят. — Кажется, я в ловушке, — сказала она с притворной невинностью. Где-то в груди у Алауди что-то дрогнуло. Он не отреагировал, не подал ни малейшего вида, но внутри уже чувствовал, как его собственное тело предаёт его.. — Снимай, — сухо бросил он. — А если не хочу? — Вивиана прикусила губу, словно размышляя, а затем тянула за цепочку наручников пальцами, играя с холодным металлом. На мгновение воцарилась напряжённая тишина. Алауди посмотрел на неё пристально. Она дразнит его. Она это делает осознанно. И, что ещё хуже — это работает. — Не испытывай моё терпение, — предупредил он низким голосом. Но Вивиана лишь улыбнулась ещё шире. — А что будет, если я продолжу — Вивиана наклонила голову, глядя на Алауди с хитрым интересом. Она всё ещё играла с наручниками, медленно проводя пальцами по холодному металлу, — никогда не думала, что ты из тех мужчин, кто использует подобные вещи, — её голос был лёгким, почти игривым, но в глазах сверкало нечто большее. Алауди сидел в своём кресле, внешне абсолютно невозмутимый. Но внутри… Внутри он уже ненавидел себя за ту реакцию, что вызвали её слова. Образы сами приходили в голову, на что тело не могло не среагировать, но он это хорошо скрывал. — Ты понятия не имеешь, из каких я, — его голос прозвучал низко, почти угрожающе. Но Вивиана не испугалась. Наоборот, её улыбка стала ещё более кокетливой. — О, это звучит так, будто ты прячешь что-то интересное, Алауди, — она обошла стол и встала ближе, чем следовало бы. Наручники всё ещё были на её запястье, но теперь она медленно скользнула пальцем по цепочке, словно играя. — Знаешь, если бы ты был хоть каплю менее сдержанным, мне бы даже показалось, что ты… заинтересован, — она сделала ещё один крошечный шаг вперёд, намеренно вторгаясь в его личное пространство. Теперь между ними оставалось не больше пары шагов. Алауди не двигался. Не отодвинулся, но и не приблизился. Он чувствовал её. Тонкий аромат её духов, тёплое дыхание, лёгкое напряжение в воздухе. Проклятье. Он знал, что Вивиана дразнит его. Она играет с ним, по прежнему проверяет границы. Но хуже всего было то, что он реагировал. Её взгляд скользнул по его лицу, словно выискивая хоть какой-то признак слабости. Она явно пыталась понять, задела ли она его за живое. Алауди мог бы схватить её за запястье, мог бы оттолкнуть, мог бы сказать что-то резкое. Но он не сделал ничего. — Ты теряешь время, — холодно произнёс он, заставляя свой голос звучать ровно. Вивиана хмыкнула и наконец отпустила наручники, позволив им с глухим щелчком упасть на стол. — Какой же ты непробиваемый, Алауди, — сказала она, чуть склонив голову — затем развернулась и направилась к выходу. И когда дверь за ней закрылась, Алауди медленно выдохнул. Задание от босса Алауди привык следовать приказам. Он не принимал просьб, он исполнял приказы. Но когда Джотто перед отъездом сказал ему: — Присмотри за Вивианой, пока меня не будет. Я доверяю тебе. Это не прозвучало как приказ. Это прозвучало как доверие. И, возможно, именно это было худшей частью ситуации. Конфликт с одной из семей накалялся. Уже были нападения на людей Вонголы, пока Джотто был в отъезде, и не было сомнений, что враг может нанести удар в любой момент. Алауди понимал, что лучшее место для Вивианы сейчас — это поместье Вонголы, под охраной. Но вот плохая новость: теперь он отвечал за её безопасность. А значит, она будет здесь, рядом с ним. И если быть честным, это его беспокоило больше, чем возможные атаки врагов. Потому что с ней рядом он не чувствовал себя в безопасности. Не в физическом смысле. В другом. Более глубоком. Но он не сказал Джотто ни слова. Просто кивнул. И теперь он должен был оправдать доверие. Первые дни прошли спокойно. Слишком спокойно. Вивиана оставалась в поместье, иногда гуляла по территории, иногда пыталась разговорить Алауди, но он не велся. Каждый раз, когда она приближалась к нему с очередной шуткой или флиртом, он отвечал ей холодным взглядом, который в обычных обстоятельствах мог бы напугать любого. Но не её. Она лишь смеялась и, кажется, получала от этого удовольствие. — Ты хоть раз позволял себе расслабиться, Алауди? — спросила она как-то вечером, усевшись на край его стола. Он даже не посмотрел на неё. — Я не вижу в этом смысла. — А в чём же тогда ты видишь смысл? В работе? — В исполнении долга. Она покачала головой, чуть подалась вперёд. — Какая скука… И прежде чем он успел что-то сказать, она наклонилась к нему ближе. — Интересно, а можно ли тебя вообще выбить из равновесия… Она проверяла его. Она хотела чтобы он потерял контроль. Алауди сделал то, что должен был. Просто встал и вышел из комнаты. Оставил её одну. Но самое худшее было не это. Худшее было в том, что, идя по коридору, он ощущал глухой жар в груди, который не давал ему покоя. Это было началом беды. Алауди редко видел сны. Его разум всегда был чётким, собранным, дисциплинированным. Но в ту ночь… Сон был слишком реальным. Она стояла перед ним. Вивиана. Запястья скованы наручниками, её глаза смотрят на него с той самой насмешливой кокетливостью, от которой у него всегда сжимались кулаки. — И что теперь, Алауди? — её голос был мягким, но в нём звучал вызов. — Ты меня арестуешь? Она медленно наклоняет голову, её волосы ниспадают на плечи, подчёркивая линию шеи, которую так и хочется коснуться губами. Её кожа — чистая, гладкая, соблазнительная, с лёгким золотистым оттенком. Совершенные изгибы тела, тонкая талия, упругая грудь, которая едва прикрыта лёгкой тканью платья. Платья, которое она медленно начинает спускать с плеч. — Или, может, у тебя есть… другие идеи? — Она говорит это шёпотом, и Алауди понимает, что не может двинуться. Что он хочет её. Что он хочет разорвать эти проклятые наручники, потому что только он имеет право связывать её, только он может контролировать этот момент. Вивиана слегка покачивает бёдрами, заставляя ткань соскользнуть ниже, открывая нежную кожу, её грудь на которой возбуждающе стоят соски, её тонкую совершенную талию, её бедра которые хочется прижать к себе, стройные ноги которые должны сжимать его тело.. пока он будет трахать её … Вивиана вплотную подошла к нему. Её запястья были по-прежнему сжаты холодным металлом наручников.. Она опустилась ниже к его ногам. Алауди провел пальцами по её лицу и волосам, чтобы убедиться реальна ли она. Его пальцы опустились к её губам, она приоткрыла рот и впустила его большой палец. Вивиана медленно втянула его палец глубже, сомкнув губы вокруг него, мягко сжимая, а затем выпуская, оставляя на коже влажный след. Она посасывала его большой палец, создавая вакуум вокруг. Алауди не шелохнулся, но напряжение в его теле стало почти осязаемым. Девушка отстранилась, облокотилась назад и раскрыла свои ноги, демонстрируя всю красоту женского тела. Её взгляд был чертовски возбуждающим, требующим его. Алауди всегда контролировал себя. Но сейчас… Этот сон. Этот соблазн. Этот жар, который сжигает его изнутри. Он резко просыпается. Грудь тяжело вздымается, лоб покрыт тонким слоем пота. Он никогда не позволял себе таких мыслей. Но теперь… Теперь ему было недостаточно сна. Он хотел её в реальности. Алауди несколько секунд просто смотрел в потолок, пытаясь успокоить дыхание. Его тело горело. Сон… Этот чёртов сон. Он провёл рукой по лицу, стирая остатки морока, но возбуждение никуда не исчезло. Внизу беспокоил твердый стояк, который никак не хотел успокаиваться. Вивиана проникла в его мысли.. контролировала его тело. До этого он мог игнорировать её улыбки, её слишком долгие взгляды, её невинный флирт, который на самом деле был совсем не невинным. Но теперь… Теперь он почувствовал её под пальцами, услышал её голос, полный желания, увидел, как она сбрасывает одежду — пусть даже во сне. Её тело которое так и требовало ласки от него. Формы которых хотелось коснуться. Её мягкие пухлые губы требовавшие накрыть их своими.. Он сел на кровать, наклоняя голову вперёд, рука скользнула по головке члена, а затем прошлась по нему. Алауди выдохнул. Образ никак не хотел уходить из его головы вместе со стояком. Но внутренний голос требовал забыть об этом. Она была слишком яркой, слишком живой, слишком свободной для него, человека, который всю жизнь отдавал себя долгу. И всё же… Его тело было все еще возбуждено и требовало девушку.. Алауди встал, направился в ванную, открыл кран, ополоснул лицо ледяной водой. Он должен держать себя в руках. Ещё есть время убедить себя, что ничего не произошло. Но когда он снова лёг и закрыл глаза… Образ девушки, чьи глаза горели возбуждением — так и не покинул его.. На утро, когда он вошёл в столовую, Вивиана уже сидела за столом, неспешно размешивая ложечкой кофе. Алауди не ожидал, что она появится так рано. Тем более в таком виде. На ней было то самое платье. — Доброе утро, Алауди, — она подняла на него лукавый взгляд, а на её губах заиграла лёгкая улыбка. Он не ответил сразу. Потому что мысли снова вернулись к сну. Её кожа под этим платьем. Её бёдра, которые оно подчёркивало. Её желанный вид.. Алауди отвёл взгляд, проходя к столу и садясь напротив неё. Он никогда не позволял женщине выбивать его из равновесия. Но эта чертовка справлялась на ура. — Ты рано встала, — наконец заговорил он, делая вид, что не замечает её наряда. — Просто не люблю спать допоздна, — ответила она, сделав глоток кофе. — А ты? — Я сплю столько, сколько нужно, — сухо ответил он, отрезая кусок хлеба. Вивиана склонила голову, рассматривая его слишком внимательно. — Ты выглядишь уставшим. Он резко поднял на неё взгляд. Её губы были слишком розовыми. Её кожа — такой же гладкой, как во сне. А глаза… Она что-то знала? — Работа, — ответил он коротко. Вивиана поставила чашку на блюдце и медленно провела пальцами по его краю. — Значит, работа… — протянула она. — Или, может… тебе что-то не даёт покоя? — Она заигрывала с ним. Специально. Алауди неподвижно смотрел на неё, а затем медленно откинулся на спинку стула, сцепив пальцы перед собой. — Ты пытаешься что-то сказать, Вивиана? Она лукаво улыбнулась. — Нет… просто интересно. Она знала. Она чувствовала, что он вспоминает этот сон — так ему казалось. Что за фокусы.. Это разозлило его. Она думает, что управляет ситуацией. Но если она играет, он не станет жертвой. — Тогда позволь дать тебе совет, — его голос стал чуть ниже, чуть медленнее. Он опустил взгляд на её открытое плечо, затем поднял глаза обратно, задержавшись на её губах, — Не заигрывай с тем, чего не сможешь выдержать. Вивиана медленно моргнула, её улыбка стала менее уверенной. Алауди взял свою чашку, спокойно сделал глоток кофе и посмотрел на неё так, что она чуть сжала бёдра. Затем встал и удалился, оставив её одну. Поздним вечером в кабинете Алауди царила тишина. Он сидел за столом, изучая документы, но мысли всё чаще ускользали в сторону, которая не имела ничего общего с работой. Слишком часто он ловил себя на том, что вспоминает утренний разговор. Её взгляд. Её голос. Её чёртово платье. И даже сейчас, спустя часы после завтрака, Вивиана всё ещё занимала его мысли.. Щёлкнула дверная ручка. — Ты работаешь даже ночью? Он медленно поднял голову. Она стояла в дверях, прислонившись к косяку. На ней всё то же чёртово платье, с открытой спиной, тонкими бретелями и вырезом, слишком глубоким для спокойствия. Но теперь освещение было другим. Мягкий свет камина отбрасывал золотистые отблески на её кожу. Ткань платья обнимала фигуру, подчёркивая изгибы, и Алауди почувствовал, как в нём нарастает напряжение внизу. Вивиана вошла в кабинет, не дожидаясь приглашения. Её шаги были лёгкими, почти ленивыми. — Я думала, ты спишь, — её голос был тёплым, бархатистым. — Я думал, ты не заходишь в чужие кабинеты без разрешения, — спокойно ответил он. Она усмехнулась. — Ты и правда такой правильный, как говорят? Алауди молчал, наблюдая, как она подходит ближе. Её пальцы скользнули по спинке кресла. — Или всё же у тебя есть слабости? — Её голос, плавный, с едва заметной хрипотцой, проникал под кожу. Алауди сжал в руках перо, потом медленно отложил его в сторону. — Если ты проверяешь границы, Вивиана, тебе стоит быть осторожнее. Она наклонилась, опершись ладонями о стол. — А если я хочу их переступить? — Она испытывала его. Намеренно. Её грудь слегка качнулась вперёд, тень от огня скользнула по изгибам её тела. Алауди резко поднялся. Вивиана не отступила. Он протянул руку и, прежде чем она успела среагировать, захватил её запястья. Её дыхание перехватило. Металл наручников сомкнулся с глухим щелчком. Она дёрнула руками, проверяя прочность. — Ого, — только и сказала она, вскинув на него взгляд. Алауди придвинулся ближе, заставляя её податься назад, пока её спина не упёрлась в край стола. — Ты хотела проверить мой лёд, Вивиана? — его голос был низким, с тёмными нотками. — Поздравляю. Он треснул. Её губы слегка приоткрылись. Она коснулась его ноги носком туфли, чуть выше щиколотки, потом медленно повела вверх. Глаза Алауди потемнели. — Ты слишком смелая. — Тебе это не нравится? Его пальцы скользнули по её запястью, по металлическому ободку наручников. — Вопрос в другом, Вивиана, — он медленно наклонился к её уху. — Ты готова к тому, что будет дальше? Вивиана замерла, ощущая его дыхание у своего уха. Запах кожи, лёгкий аромат бумаги и пороха, скрытый под нотками свежести… он был везде. Она не отводила взгляда, даже когда его пальцы пробежались по внутренней стороне её запястья, вызывая мурашки. — Я всегда готова, Алауди, — прошептала она, её голос был мягким, но в нём чувствовался вызов. Он медленно наклонился, их лица оказались так близко, что горячий воздух его дыхания коснулся её губ. Рывком он поднял её за талию и усадил на стол. Её ноги чуть разошлись, юбка платья задралась выше, обнажая гладкую кожу бёдер. Вивиана не отпрянула. Напротив, её глаза вспыхнули страстью. Его руки скользнули по её талии, крепко удерживая её на месте. Он смотрел прямо в её глаза, в которых отражался огонь камина и что-то ещё… Что-то, что он уже видел в своем сне. — Сегодня, — сказал он низким голосом, пальцами пробегаясь по её шее, спускаясь ниже, — ты играешь с огнём, Вивиана. Она улыбнулась. — Тогда сожги меня. Тонкие оковы всё ещё сковывали её запястья, но её руки скользнули к его плечам, обвивая их в крепком объятии, и в следующее мгновение его губы настигли её с резкой, почти хищной жадностью, но в этом поцелуе не было грубости — только напряжённая, долго сдерживаемая страсть. Горячие, требовательные, они прижимались к её губам, разгораясь с каждой секундой. Вивиана не осталась в стороне — её пальцы сжались на его плечах, ногти чуть впились в ткань, а губы ответили на этот напор с тем же огнём. Она приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй, и в этот момент Алауди сорвался окончательно. Его ладонь скользнула по её спине, притягивая ближе, пока между ними не осталось ни миллиметра пространства. Вивиана ощутила, как его язык скользнул по её нижней губе, исследуя, требуя, и сладкий жар прошёлся по её телу. Поцелуй был медленным, но от этого ещё более мучительно чувственным. Алауди целовал её так, словно хотел впитать, запомнить каждое движение, каждый вздох, каждый трепет её губ под своими. Затем он внезапно отступил, тяжело дыша, его взгляд был затуманен тёмной, сдерживаемой до этого страстью. Он посмотрел на неё — растрёпанную, губы слегка припухли от его поцелуев, глаза потемнели. Вивиана лишь улыбнулась, лёгким движением повела плечами, словно подначивая его. Этого оказалось достаточно.. С тихим, опасным рычанием он схватил её за талию, прижимая к себе, а затем его руки рванулись к ткани её платья. Шёлк едва успел заскользить по её коже, прежде чем с резким, громким треском разошёлся по швам. Вивиана судорожно вдохнула — не от страха, а от ошеломляющего, сладкого возбуждения. Алауди даже не взглянул на испорченный наряд. Перед ним была полностью голая девушка, «Значит она весь день провела в одном платье» — мимолетно проскользнуло в его голове. Его пальцы скользнули по обнажённым плечам, по ключицам, спускаясь ниже к груди, изучая каждую линию её тела. — Я предупреждал тебя, Вивиана, — его голос был низким, с хрипотцой. — Теперь уже поздно отступать, — горячие ладони оставляли огненные следы на её коже. Он прижал её к столу, крепко удерживая запястья, всё ещё скованные наручниками. Вивиана не пыталась сопротивляться — наоборот, её дыхание стало прерывистым, губы приоткрылись, а в глазах читалось желание. Она подалась к нему, её бёдра обвили его талию, требовательно притягивая ближе. Алауди снова накрыл её губы своими, но теперь поцелуй был грубым, жадным, словно он хотел запомнить её вкус, украсть её дыхание. Его пальцы сомкнулись на её бёдре, сжимая так, что мог остаться след. — Ты довела меня до этого, Вивиана, — прошептал он, осыпая её шею поцелуями, прикусывая кожу, оставляя метки. Она лишь тихо рассмеялась, прижимаясь к нему сильнее. — И что же ты собираешься со мной сделать, Алауди? — её голос был наполнен ожиданием. Алауди поднял голову, его тёмные глаза впились в неё, полные ненасытного желания. — Узнаешь. Он толкнул её назад, вынуждая лечь на стол. Холодная поверхность соприкоснулась с разгорячённой кожей, вызывая у неё дрожь. Вивиана чуть изогнулась, её груди поддались вверх, дыхание стало прерывистым, а губы снова раскрылись в безмолвном стоне. Алауди склонился над ней, его тёмный взгляд прожигал кожу, изучал каждый сантиметр, каждое движение её тела. Его пальцы скользнули по её запястьям, чуть надавив на металл наручников, напоминая ей, кто сейчас контролирует ситуацию. Он опустился к её ключицам, коснулся их своими губами, и начал оставлять мокрую дорожку, спускаясь ниже к груди, при этом покусывая её кожу и оставляя жар после себя. Его руки скользнули по её бедрам и выше, он обхватил своими ладонями грудь что так вздымалась от его действий. Покрутил пальцами соски, и начал покусывать их продолжая сжимать в своей ладони. Вивиана тем временем — не могла сдержать стоны, что предательски срывались с её губ. Одна ладонь Алауди, спустилась вниз, он раскрыл её ноги еще шире, прикосновениями обжигая внутреннюю поверхность бедра. Вивиана уже была мокрой. Его пальцы скользнули по нижним губам, собирая её соки. Он понимал что она уже готова, но хотел поиграть с ней. Два пальца вошли в её лоно, отчего её бедра поддались вперед насаживаясь посильнее. Возбуждающие стоны Вивианы, все больше находили отклик в его теле. Он все быстрее двигал своими пальцами внутри, подбирая нужный темп и направление. Вздохи и стоны все больше наполняли пространство вокруг. Одна его ладонь по прежнему сжимала одну грудь, подкручивая её сосок. Алауди смотрел, наслаждался видом. Как с нее срываются стоны, как она сгибается своим телом на его столе, как вздымается её грудь, и то как она насаживается на его пальцы, не отставая от его темпа, как она вся течет по его столу. Вивиана уже не в силах была сдерживаться, она сжала его пальцы внутри посильнее, и имя мужчины сорвалось с её губ. Алауди медленно вытащил свои пальцы, провел вверх по её телу.. к её губам, раскрывая их своими пальцами. — Я хочу чтобы ты облизала их, — в приказном порядке распорядился Алауди, чьи глаза по прежнему были затуманины возбуждением. Губы Вивианы открылись впуская внутрь его пальцы, что недавно доставили ей удовольствие. Она слизывала свой сок с его пальцев, игралась языком между ними, и усердно посасывала.. Взгляд её был направлен на Алауди, который так же не отрываясь смотрел на нее. Вся эта игра между ними, так органично подходила к их натурам. Её губы и её язык все еще скользили по его пальцам, пока он не вынул их. И прошелся по своему галстуку чтобы расстегнуть его и верхнюю пуговицу рубашки. Вивиана смотрела на него с интересом, не переводя взгляд. Его пальцы уверенно скользнули к поясу брюк, и в следующую секунду раздался тихий щелчок расстёгнутой пряжки. Щелчок, прозвучал в тишине особенно отчётливо. Затем он опустил молнию, не отрывая взгляда от Вивиан. Всё в его движениях говорило о сдержанной, почти дикой потребности. Он опустил ладонь ниже, вглубь брюк, и через мгновение высвободил свой напряжённый, пульсирующий член. Который уже давно ждал чтобы высвободится из под ткани. Вивиана сглотнула, её дыхание сбилось, когда она ощутила жар так близко. Она не отводила глаз, каждый мускул её тела напрягся в предвкушении. Он провел своим членом по складкам, собирая всю жидкость что выходила из нее. Затем провел рукой по своему члену, сделал шаг назад и сел в свое кресло, все еще держа член в руках. — Сейчас я хочу чтобы ты села на него, — он произнес это низким, властным голосом, в котором слышалась смесь нетерпения и контроля. Вивиана всё ещё лежала на столе, её обнажённое тело слабо вздрагивало от остатков наслаждения. Кожа всё ещё хранила следы его прикосновений, а запястья, скованные наручниками, были сведены перед собой. Алауди сидел в кресле, наблюдая за ней с напряжённым, хищным выражением. Его рука всё ещё сжимала свой напряжённый член, а взгляд неотрывно следил за каждым её движением. Она медленно поднялась, чувствуя, как прохладный воздух касается её разгорячённой кожи. Её длинные волосы упали на спину. Она встала со стола, двигаясь плавно, соблазнительно, прекрасно зная, какое впечатление производит. Туфли на тонких каблуках мягко коснулись пола, и Вивиана, не торопясь, шагнула к нему, не сводя с него взгляда. Алауди чуть наклонил голову, словно изучая её. — Ну же, Вивиана, — его голос был низким, бархатистым, с той самой хрипотцой, от которой у неё подкашивались ноги. — Посмотрим, насколько ты действительно смелая. Её губы дрогнули в лёгкой усмешке. — Разве я когда-нибудь давала повод сомневаться? Вивиана подошла вплотную, раздвинула его колени и оседлала его. Она медленно насаживалась на его твёрдый, напряженный от возбуждения член, чувствуя, как он заполняет её целиком. Её запястья всё ещё были скованы наручниками, но это не мешало ей обвивать его руками, прижимаясь ближе. Она ловила его дыхание на своей коже, ощущала горячие пальцы, скользящие по её спине, и каждый новый толчок, заставляющий её выгибаться и сильнее сжимать его внизу. Вивиана почувствовала как сильные руки Алауди легли на её бёдра, направляя, подчиняя и ускоряя темп. Её тело отзывалось на каждое его движение, на каждый толчок, погружая её всё глубже в этот вихрь ощущений. Груди её вздымались вверх, а стоны так и срывались с её губ. Он наслаждался этим видом и звуками. Дыхание Алауди было тяжёлым, его взгляд, пронзительный и тёмный, неотрывно следил за ней. Вивиана чувствовала, как под этим взглядом её тело вспыхивает ещё сильнее, каждая клеточка её существа отзывалась на его молчаливую, но властную жажду. Он сжимал её бёдра крепче, направляя её движения, заставляя подстраиваться под его ритм. Горячие пальцы скользнули выше, очерчивая линию её талии, поднимаясь к груди. Он прижался ближе, его дыхание обжигало её кожу, когда он склонился к её уху. — Посмотри на меня, — его голос был низким, проникновенным, почти приказом. Она открыла глаза, встретившись с ним взглядом, и в этот момент Алауди толкнулся в неё особенно глубоко. Вивиана вскрикнула, её голова откинулась назад, а из его губ вырвался низкий, сдержанный стон. Они оба стонали, двигаясь в одном ритме, теряясь в этом чувстве. Он сильнее вцепился в её бёдра, ускоряя темп, не отрывая взгляда от её лица. Каждый новый толчок заставлял её крепче сжимать его плечи, сковавшие её запястья наручники звенели в такт их движению. Алауди чувствовал, как Вивиана с каждым движением становилась всё более напряжённой, её тело дрожало в его руках, мышцы судорожно сжимались вокруг него. Она задыхалась, её стоны становились всё прерывистее, громче, пока, наконец, она не вскрикнула его имя, выгибаясь в сладком напряжении. Её оргазм накрыл её волной, заставляя дрожать и сжиматься вокруг него так туго, что он стиснул зубы, чувствуя, как теряет контроль. Он схватил её за бёдра, вонзив пальцы в горячую кожу, и сделал ещё несколько глубоких, отчаянных движений, прежде чем сам содрогнулся, зарываясь лицом в изгиб её шеи. Его тело напряглось, он хрипло застонал, позволяя себе выплеснуть всё напряжение, которое копилось внутри. Несколько секунд они просто тяжело дышали, всё ещё удерживая друг друга, пока дрожь медленно не утихла. Вивиана уткнулась лбом ему в плечо, её сердце бешено колотилось, наручники всё ещё холодили запястья, но она чувствовала только его тепло, и как его семя вытекало вниз. Алауди всё ещё не насытился ею. Его член все еще был напряжен и пульсировал, требуя большего. Он легко приподнял её, разворачивая спиной к себе, и Вивиана слабо застонала — её тело ещё не до конца оправилось от прошедшего оргазма, каждая клеточка всё ещё дрожала от ощущений. Её ладони легли на холодную поверхность стола, дыхание сбивалось, а сердце стучало в груди. Алауди поднял её руки, завёл за голову, удерживая крепко, но не причиняя боли. Его ладони скользнули по её талии, а затем легли на её груди, сжимая их сильнее, он раздвинул ногой её бедра. — Ты ещё не отдышалась? — его голос прозвучал низко, с опасной хрипотцой. Вивиана не успела ответить — в следующий миг он снова вошёл в неё, глубоко, настойчиво, и она вскрикнула, выгибаясь. Её тело ещё было чувствительным после прошлой вспышки наслаждения, и теперь каждая новая волна ощущалась в несколько раз сильнее. Его движения были требовательными, уверенными, будто он хотел забрать её всю, без остатка. Каждый толчок отдавался в её теле, заставляя её задыхаться от смеси удовольствия и безумного напряжения. Вивиана сжимала пальцы, её бёдра дрожали, а стоны срывались с губ всё громче. Алауди держал её крепко, одна рука сжимала её сосок, а пальцы второй руки впивались в её кожу, направляя и ускоряя темп. Он чувствовал, как она снова приближается к грани, и сам был уже близок к тому, чтобы сорваться вместе с ней. Вивиана чувствовала, как её тело накрывает новая, неуправляемая волна наслаждения. Она едва успела осознать, что происходит, когда глубокий, особенно точный толчок Алауди заставил её вскрикнуть, спина выгнулась дугой, а тепло, растекавшееся внизу живота, вспыхнуло ослепительным, ошеломляющим взрывом. Это было слишком сильно. Слишком ярко. Её ноги задрожали, пальцы сжались, а из горла вырвался долгий, полный изумления и экстаза стон. Её тело поддалось инстинкту — мощная судорога пронеслась сквозь мышцы, освобождая бурю ощущений. Горячая волна влажности окатила их обоих, а Вивиана бессильно обмякла, едва удерживаясь на столе. Она тяжело дышала, её сердце бешено колотилось, а всё тело пульсировало в послевкусии. Ей казалось, что Алауди на мгновение затаил дыхание, его движения стали резче, дыхание тяжелее, а пальцы сильнее сжимали её бёдра. Последний толчок — и он рухнул вместе с ней в бездну наслаждения. Его тело напряглось, он запрокинул голову, глухо выдохнув, заполняя её до конца, пока их стоны не затихли в воздухе. Тишина, нарушаемая только их тяжёлым дыханием, воцарилась в кабинете. Их тела всё ещё были соединены, горячие, взволнованные, пропитанные этим моментом. Алауди опустился к её спине, его дыхание было тяжёлым, а губы горячими, оставляющими короткие, требовательные поцелуи на её плечах. Вивиана всё ещё ощущала сладкую истому во всём теле, её запястья оставались скованными наручниками, но она не сопротивлялась. Напротив, она наслаждалась тем, что он не давал ей ни малейшего шанса на передышку. — Ещё не всё, — его голос прозвучал низко, срываясь на хрип, — он наклонился и впился в её губы, жадно, властно, с такой силой, словно хотел окончательно запечатлеть её вкус в памяти. Она ответила с той же страстью, раскрываясь под ним, готовая снова утонуть в этом огне. Алауди резко отстранился, но его рука тут же скользнула по её подбородку, заставляя посмотреть ему в глаза. В них пылала тьма желания. — Нам пора, — произнёс он, не спрашивая, а утверждая. Прежде чем вывести её из кабинета, он потянулся за своим пиджаком, накинул его на её обнажённое тело. Ткань была тёплой, пропитанной его запахом, и странным образом ещё сильнее подчёркивала её уязвимость перед ним. Вивиана провела языком по своим припухшим губам, её глаза блестели. — Ты собираешься унести меня, как трофей? — в её голосе прозвучала насмешка. Алауди наклонился к её уху. — Как сокровище, — поправил он, прежде чем легко поднять её на руки. Она не сопротивлялась. Она знала, что принадлежит ему в этот момент, и не собиралась отрицать этого. Он нёс её по коридору, пока их губы не разрывали контакт, пока её наручники не цеплялись за ткань его рубашки, пока она не ощущала каждый его шаг как предвкушение того, что ждёт их впереди. Дверь спальни отворилась, впуская их внутрь. Лунный свет мягко осветил постель, но Алауди не торопился её отпускать. Он притянул её к себе ещё ближе, его пальцы скользнули по её затылку, снова запечатлевая на её губах поцелуй — долгий, глубокий, пропитанный жаждой обладания. — Ты вся горишь, Вивиана, — его голос прозвучал глухо. Она улыбнулась, прижимаясь к нему сильнее. — Так потуши этот огонь… или сожги меня дотла. Алауди усмехнулся. — Сгоришь, — пообещал он, укладывая её на постель и накрывая своим телом.