Надень на меня ошейник

Мы расположились в самом дальнем углу кофейни. Усевшись в мягкие кресла, скрытые ото всех частоколом книжных полок, мы принялись за свои напитки. Софи взяла себе какой-то кофе, мне она выбрала горячий шоколад. Она не то, чтобы «выбрала» мне горячий шоколад. Она скорее всего просто увидела, как мой взгляд задумчиво остановился на меню, затем скользнул влево, к ценам и я уверенно солгал: «Я ничего не хочу». Я и вправду не хотел такой дорогой горячий шоколад. Но теперь он у меня есть. Вот он – на столе, в красной чашке на бирюзовом блюдце. Я слегка отпил, попутно бросая взгляды в стороны. Я впервые здесь. Куда идти, если мне понадобится умыться? Сам шоколад? Сладкий. Шоколадный. И горячий. Он мне понравился. Какая там цена? Восемьдесят? Где-то надо мной блеснули зеленые глазки. Я чувствовал, что «палюсь». В живую, тем более перед ней, мне не скрыть своего беспокойства: - Ну ты чего шебуршишься? Волнуешься? Да волнуюсь. Но хочется соврать. Но если соврать ничего хорошего не будет. А почему? А потому что пока что я не врал, и ничего плохого не произошло – как минимум поэтому. Сигизмунд Хэйд в моей голове с тяжелым вздохом откидывается на спинку кресла и закуривает. Пока он проигрывает: - Слегка, - чашка с легким звоном опустилась на блюдце, - я просто… - Это новое место, ты стесняешься, что я купила тебе шоколад и вот это все вместе начинает тебя люто гнобить? Да. Прямо в точку: - Угу, - я кивнул, заметно расслабившись, - немного. Софи нежно вздохнула, и было уже хотела что-то сказать, что-то сделать, как я решился на отчаянный шаг: - А расскажи, что у вас там в лаборатории было? - А, - она откинулась в кресле и призадумалась, - я постараюсь объяснить так просто, как это возможно… Простое объяснение все равно показалось мне достаточно сложным. Однако суть я понял. Проводка в лаборатории устарела и не справлялась с новым оборудованием. Софи пришлось перепробовать все возможные варианты, включающие в себя покупку другой аппаратуры, перенастройку старых приборов и отключение от сети всего, вплоть до освещения. - В конце концов Крис со всем справился. Мне оставалось лишь полтора часа держать фонарь и терпеть его дыхание в уши. Софи улыбнулась и закачала головой, словно вновь представила этот момент. Сегодня на ней вместо приятно пахнущей футболки была майка с явным кофейным пятном на боку: - Не бойся, мне не понравилось, - какое-то время она еще видимо думала о своей истории, а затем повернулась ко мне, наклонив голову, - а что у тебя было интересного? - Ничего особенного, - я пожал плечами и отпил шоколада. - Расскажи о чем угодно. Давай. - Ну правда… - Да правда. Рассказывай. Обо всем, даже о самых мелких вещах. - Ну у меня не очень интересная жизнь. Я просто тусил в универе… Софи слегка нахмурилась, отставила чашку в сторону и наклонилась вперед, положив на стол открытую ладонь: - Можно лапу? Слишком быстро меняется ход беседы. Я не успеваю придумать оправдания. Зачем ей моя лапа? Какую лапу дать? Что она будет со мной делать? Я аккуратно вытянул левую руку и положил на ее ладонь. Она теплая на ощупь. Не то чтобы идеально мягкая - я чувствую шершавость, мозоли, кое-где есть небольшие шрамы. Но она «по-своему» мягкая. Быть может, я просто ни с кем не держался за лапки, быть может, это ее отношение ко мне. Но что-то сверкнуло в моей голове. Как тогда, вечером, в багажнике грузовика. Теплое, нежное прикосновение, которое было не похоже ни на что до этого. В нем не было опасности. Мне не хотелось даже пытаться найти подвох. Хотелось просто задержаться в этом моменте. Сейчас даже трудно найти слова, чтобы описать, что я чувствую. Наверное, я бы сказал, что мне хотелось прикоснуться к ней еще больше. Может, даже, всем телом. Черт… - Так. А вот теперь, когда ты медленно плавишься, и… Вот, да, ты покраснел. Хуже уже не будет. Так что давай. Рассказывай. Выбора у тебя нет. Ага. Замечательно. Это все-таки ловушка. Твою ж мать… Я рассказал ей о том, как провел время в университете. Рассказал о домашних заданиях, о проектах, о однокурсниках и их приколах, рассказал о своем быте, о готовке на неделю, о уборке, о том, как сломалась швабра, не выдержав полтора года активного использования, рассказал о том, во что успел поиграть на выходных. Обо всем. И чем больше я говорил, тем уверенней становился. Она кивала, задавала вопросы и шутила, сама смеялась над моими шутками. Ей было интересно. На самом деле было интересно. Я вскользь упомянул покупку миниатюр по вселенной «Серебряный Мист». Это такая космоопера, повествующая о приключениях группы из шести крайне разнообразных космонавтов, познавших в таинственных глубинах одной из планет о тайнах так называемого «Миста». Некоего инопланетного артефакта, который ведет их по сюжету уже третий фильм и вот как уже двенадцать книг, учитывая ответвления и две части приквелов. Безусловно, выход миниатюр и своего скирмирш варгейма был только делом времени… - О, «Мист», я уж и не знала, что по нему столько всего делают. Я смотрела лишь первый фильм уже давно как. Подобный интерес к одной из моих любимейших франшиз оживил меня. Мое сознание принялось формулировать аргументы и красочные описания просмотренных фильмов, прочитанных книг и комиксов: - Тебе следует посмотреть вторую и третью часть, они гораздо лучше сделаны, и в них больше раскрываются персонажи. Они там выходят за границу туманности и находят родной мир создателей Миста, а в третьей части за ними прилетает инквизиция, - потом я естественно сдал назад, я не могу показывать, что я уж сильно лютый задрот, - ну, они все еще порядком трешовые, так что, ну, на любителя. - Жаль, что он уже не идет в кинотеатрах. Ее зеленые глазки снова блеснули, я почувствовал напряжение в воздухе. Моя лапа, черт побери! Я забыл, что она ее держит. Софи положила вторую лапу мне на ладонь, полностью перекрыв мне все пути к отступлению и чуть наклонилась вперед: - Разбираю намек, я бы хотела посмотреть его с тобой. В кинотеатрах он не идет… Я понимаю. Я понимаю намек, но мне просто страшно за ним следовать. Да, я понимаю логику. У нее дома мы его не посмотрим – она живет не одна. В универе – точно нет. Остается только… - Твой дом, - она видимо следила за ходом моих мыслей, а потому кивнула головой, в знак солидарности с моими выводами. - Но… - Ты боишься, что мне не понравится, что мне будет некомфортно, боишься брать ответственность за потенциально неудачное мероприятие. Я уверяю тебя, мне будет важен только «Мист». И ты, конечно же. Софи улыбнулась во всю пасть и нежно погладила мою лапу. Я ведь все еще в ловушке, точно… - Откуда ты… Как ты это понимаешь? - Просто тебе со мной очень повезло, а еще Ли рассказала мне, что ты слегка «неслегка» закомплексован и боишься подобных вещей, так что я предпочитаю прорабатывать все твои потенциальные отговорки. Да, тебе будет страшно. Но я буду с тобой. Я бы хотел, чтобы она меня сейчас поцеловала… Ну, немного. Да, Сигмунд, я дал слабину. Не смотри на меня своим злобным взглядом… - Давай тогда в субботу, часов в пять? – произнес я неуверенно, сморщившись в своем кресле. Я боялся нарушить эту идиллию, вдруг ей будет неудобно, и она откажется. - Пр-р-прекрасно. Я приеду чуть пораньше, что-нибудь привезу покушать. - Ну еще и я что-нибудь приготовлю. Как раз к тому времени и уберусь. Ее пальцы аккуратно выпустили меня из своего плена. Тепло рассеялось в пустоте, я не знаю, как это описать. Мою лапу как будто держала волшебница. Сейчас моя левая кисть была самой расслабленной и спокойной частью моего тела. Софи встала и кивнула в сторону выхода: - Прокатимся немного и я отвезу тебя домой. Я о-о-о-очень устала, - она бросила последний взгляд на свой допитый кофе, - надеюсь все же смогу уснуть. Точно, шоколад. Я же все это время готовился к этому. Почему-то держал до последнего, видимо не хотел еще раз слушать ее потенциальные отговорки. Открыта вкладка мобильного банка, сумма уже введена, осталось нажать на галочку. - Только попробуй, - раздалось сверху игриво, но не без тени угрозы, - я его тебе купила. Я нажал на галочку, завершая финансовую операцию. На моем лице блестела ехидная улыбка. Софи смотрела на все это с явным осуждением: - Я тебе отплачу, мой хороший. Не пожалей об этом. Она пришла ко мне на три часа раньше. Я открыл ей стоя в мятой, домашней одежде с тряпкой в руках, пока за моей спиной небольшая гостиная была перевернута вверх дном в угоду борьбы с пылью: - Салют врединам! – объявила Софи, вваливаясь с парой продуктовых пакетов. Прежде чем я успел как-либо среагировать, она запустила руку в мою немытую шерсть на голове и весьма хорошо так почесала. Если бы не обстоятельства, я бы, наверное, размурчался. - Вот так вот я работаю, если меня не слушать. Да, не очень жестко, но это пока. Она встала в проходе и игриво положила лапу на бочок и наклонилась в сторону, оценивающе оглядывая мой внешний вид: - Когда мы станем чуть поближе, я смогу разгуляться на славу. Но да ладно. Хорошо. Что это сейчас было? Вот все это. Почесушки, игривые угрозы, зачем так это делать? Я еще и стою в домашнем, весь помятый, не готовый, совсем не готовый. Надо отвернуться, к столу, лишь бы не показать, что я покраснел. А я покраснел. Я ТОЧНО покраснел. Ненавижу себя… - Я купила чипсы, немного конфет, но это скорее тебе на вечер, газировки – естественно. И еще пачку попкорна, потому что я не знаю зачем. Куда мне все это переть? - Наверное на кухню, - я бросил взгляд из-за плеча, в остальном же я активно изображал деятельность, протирая уже протертое, - это слева. Ванная прямо, под лестницей. Я все разберу. - Принято! – она уже активно шелестела носками по паркету в сторону кухни. Так. Успокаиваемся. Убираемся. Я огляделся. На первом этаже все пропылесосено и полы вымыты. Протер почти все полки, кроме тех, что рядом с гаражом справа. Ну и черт с ними. На мытье второго этажа не хватит времени, экскурсию придется проводить в состоянии естественного «полусрача». Если нам придется ее проводить. Есть шанс, что я ее отговорю. Остается готовка, но это вообще не составит проблем. Чтобы запечь картошку с мясом и овощами ума много не надо. Главное – не выпасть из ритма и не поломаться лишний раз. - Так!? – голос Софи на мгновение стал чуть громче, а затем снова ослаб, поглощенный кирпичными стенами, - Вопрос… Лапа уверенно скользила по последним сантиметрам полок. Приподнимались вазы, украшения, декоративные часы, подаренные Ли, тонкий слой пыли исчезал, стертый влажной тряпкой. Еще несколько широких движений и все будет готово. - Насколько грязна твоя вотчина? Так, что лапы к полу прилипнут, или зайти все-таки можно будет? - Ты это все из-за кофе? - Шоколада. Да. Мне хотелось повыпендриваться. Скажи, когда надоест. Пока нормально? - Пока в меру да, - тряпка полетела в ведро, я схватил швабру с пола и пошел под лестницу, - подожди, я проведу тебе экскурсию. Лестница надо мной заскрипела, со ступеньки на ступеньку перескакивал торопливый грохот: - А как ты меня остановишь? Я нашел ее сидящей на моей кровати. Она сложила ноги вместе, обхватила всем телом мою подушку и глядела по сторонам. Ее зеленые глазки задерживались то на полках с фигурками, то на черном мониторе компьютера, то на шкафчике с книгами, то на календаре с красными пометками. Софи точно что-то поразило. Ее как будто бы удивляли все эти вещи, или, быть может, она чувствовала что-то другое. Интерес? Ее кожанка лежала на краю кровати, сегодня она была в обтягивающей бежевой футболке с короткими рукавами. На длинные ноги были в натянуты слегка рваные джинсы. Я впервые за долгое время обратил внимание на ее руки. Длинные, жилистые, кое-где слегка «помятые». Это те места, на которых шерсть росла неестественно: будь то неорганизованные пучки, слишком короткий мех или же слишком жесткий. Вероятней всего - это места травм. Она обернулась, когда я вошел: - Тебя не слышно, но ты пахнешь потом, Бергинхайм. Это здесь твой мозговой центр? - Да, Элиот Бруно, именно так. Здесь рождаются все злодейства. Бергинхайм – первый и самый известный злодей известного книжного супершпиона Элиота Бруно. На счету этого гада более десяти безумно коварных планов, большую часть которых Элиот успешно остановил. Это все в книгах, естественно. В киновселенной Бергинхайм умер в первом же фильме. - Честно говоря, я была эмоционально готова обрушить на тебя канонаду подколок, но это… Это просто круто. Честно. Я пожал плечами: - Ну, я просто делаю, то, что мне нравится. Не думаю, что многие скажут, что это «круто». - Я знавала пушистых, которые считали, что круто принимать украденные из больницы таблетки, а потом гонять на кабриолете по городу. Хотя это точно было НЕ круто. Так что "Круто" это субъективная штука. Для меня это круто. Круто, что ты делаешь, что тебе нравится и не стесняешься этого. - Немного стесняюсь. - Сейчас ты отрицаешь мой комплимент. Я тяжело вздохнул. Она права. Как и всегда: - Мне надо будет помыться, а потом я спущусь и начну готовить ужин. Можешь посидеть здесь. Включить тебе комп? - Я думала, кошки моются своими языками. Ну или, чужими языками, если не могут до чего-то дотянуться. Софи игриво подмигнула. Я пробовал мыться сам, когда мне было шестнадцать. Кайфа сильного не словил. Говорят, надо попробовать найти себе того, кто будет тебя мыть – вот это кайф. Выйдя из секундного оцепенения, предвещающего возникновение нового фетиша, я наигранно поморщился и сложил руки на груди: - Так включить тебе комп? - Если ты не стесняешься своей коллекции эр-р-ротических картинок – то пожалуйста. Я давно ни во что не играла. - Глупо думать, что ты найдешь мою коллекцию. - Придет время, и ты сам мне ее покажешь. Она усмехнулась. Теперь мне захотелось ей показать. Я погрузил ее в мир «Варвары чародейства III». Она была знакома с этой пошаговой стратегией еще с детства, пара кликов – и Софи снова в игре. Она с уверенностью взяла на себя управление армией некроманта, пока я копался в ящике, в поисках свежей одежды. Ее зеленые глазки сверкали из полумрака слабо освещенной комнаты. За окном солнце, чуть качнувшись, принялось ползти к горизонту, в окно задул прохладный ветерок. Она кивнула головой, мол «Покажи». Я развернул перед ней синие в клеточку домашние штаны, монотонные красные трусы и легкую серую футболку с выцветшим принтом. Она показала мне большой палец и развернулась к экрану. Фух! Мой внешний вид был утвержден комитетом вредных овчарок. Круто! С уверенностью в сердце я отправился в ванную. Ту, что на втором этаже, прямо напротив лестницы. Через двадцать минут я уже копошился на кухне, двигаясь в ритме установленного Рациональной фабрикой норматива. Картошка, овощи, мясо, все лежит на нужных местах. Нож – вот здесь, по правую руку. Наточен, чист, готов к работе. Вот разделочная доска, несколько мисок под продукты, специи в баночках выстроились на специальной полочке, ожидая своей очереди. Можно начинать. Софи сидела на деревянном стульчике, оглядывая все вокруг с неподдельным интересом: - Привыкла, что на кухне срач лютый. - Надо не привыкать, а периодически убираться, - картофельные очистки падали в раковину с легким стуком, - вообще теперь тебе предстоит с час сидеть и ничего не делать. Надо было приезжать не ТАК рано. - Если я сильно заскучаю, я могу начать тебя трогать. - Хотя бы не когда я готовлю. - Ну, то есть в принципе можно. Не совсем правильное время для умственной борьбы я выбрал. Я занят измельчением ингредиентов и соблюдением правильной последовательности. Черт побери. Она хитра… - В принципе… Наверное да. Но, я не знаю. - Ты начал мне доверять? - Скорее мне хочется тебе доверять, - я поморщился, стесняясь своих собственных мыслей, попутно откинув в сторону две измельченные картофелины. Их надо будет еще раз промыть. - Уже хорошо. Значит мы оба делаем все правильно. - Ты думаешь? - я развернулся, чтобы посмотреть на нее. Она крайне неловко скрючилась на маленьком стульчике, прижав ноги к груди, - я просто честно… Я не знаю, как это работает. И мне страшно, и мне неловко и все… - Я ведь помогаю тебе с этим? Да. Она помогает мне. Потому мне с ней комфортно. Потому что пока я стою по колено в этом омуте, не зная, куда идти и как тут плавать - мою руку, да и всего меня держат твердой хваткой, спрашивают, беспокоятся. Мне не дают утонуть. - Да. Спасибо большое. Я… Наверное поэтому мне комфортно. - «Комфортно» - это хорошее слово. Я хочу, чтобы тебе было комфортно. - Просто… Я не знаю, насколько это все правильно, - под ножом послушно трещал зеленый лук, - быть может, это что-то другое… Не то… ну чувство. - Если бы я сейчас подошла к тебе и поцеловала тебя в щеку, ты бы этого хотел? Деревянный стул слегка скрипнул, когда она опустила свои лапки на пол. Сердце екнуло. Она сейчас встанет, подойдет ко мне? Приблизится? - Да. - Тогда, еще один вопрос. Ты готов к этому? Ну, рискнуть? Попробовать отношения? Мгновение в груди трещала буря. Не неуверенность, нет. Нечто иное. Скорее эмоции, перелезающие через край. Они лезли отовсюду, забивали нос, рот, голову и уши. Если им поддаться станет тяжело дышать и глаза заслезятся. Еще мгновение я боролся с этим ураганом, с этим эмоциональным катаклизмом, формулируя очень простой, но важный ответ. Он должен обрезать это гул, эту бурю напряжения. Словно гром, после щелчка взведенного бойка, словно стук, после шелеста опускающегося лезвия гильотины, словно гром, после удара молнии: - Да. - Ты хочешь этого со мной? Я тебе нравлюсь? – она проверяет меня. Хочет убедиться. Не хочет сделать неправильный ход. - Да, - несколько выстрелов. Не один. История не поэтична, а проста. В груди гудит… Она улыбнулась и закинула голову наверх, закрыв глаза. Я смотрел на нее, как она вытягивается, как она поеживается, словно наслаждаясь светом электрических лампочек. Что теперь? Что… Как теперь мне надо будет себя вести? Что произошло? Кто мы друг другу? - И мы теперь… Что? Фраза оборвалась на этапе печати. Кто-то в моей голове нервно поднял руки с печатной машинки, заметив, как она встает и подходит ко мне. Мои руки немного шершавые, после чистки картошки, а футболка мокрая, но видимо ей наплевать. Софи нависает надо мной, словно мягкая, нежная тень. Она полностью накрывает меня собой. У нее красивый окрас, прекрасные изумрудные глаза и едва дрожащий мокрый носик. Все такое непонятное, хорошее и нежное. Все вокруг. Я вздрагиваю, пытаясь справится с гулом эмоций. Ее прикосновения, как теплый воздух. Они мягкие, неожиданные и вызывают мурашки по коже. У меня шерсть встает дыбом, я чувствую, как когти непроизвольно вытягиваются. Все мое тело дрожит, откликаясь на ее движения. Она проводит пальцами по моей спине, аккуратно спускаясь вниз, к талии. Софи обхватывает меня поплотнее, подтягивает к себе и вот я весь в ней. Весь в теплоте, в трепетном, мягком аромате, в нежном прикосновении. Меня не хватит надолго. Это сломает меня. Я беспомощно вишу в ее объятьях, не понимая, что я должен делать своими руками, как я должен реагировать. Моя морда уперлась ей в шею. Я дышу ей прямо в шерсть, а она мне в затылок. Здесь можно уснуть. Здесь можно провести всю жизнь. Я хочу провести тут вечность. «Шурх, шурх, шурх» - она водит подбородком по моей макушке, поднимая в моей голове бурю эмоций. Я не знаю, как это описать. Это ломает тебя, это перемалывает твое сознание в огромной мясорубке, снося стены, мысли, пропагандистские плакаты, теории заговоров, фабрику и всех четырнадцать комиссаров. Остаешься лишь ты сам. Маленький, рыдающий котенок, который старается удержать эту теплоту подольше на своей голове. Его нужно защищать. Его нужно обнимать. Эта собака, что держит его в объятьях и мягко гладит по макушке, по затылку, по спине, она защитит его? Ведь так? Она поднимает мой подбородок рукой. Мягко и плавно, отводит чуть в сторону. Я вижу ее лицо. Ее глаза, искрящиеся чем-то теплым, ее подергивающиеся ушки и светлые кудри. Без тени сомнения Софи упирается мне в мордочку своей. Я инстинктивно зажмуриваюсь, словно боясь столкновения. Мгновения тянутся как минуты. Я чувствую теплоту ее дыхания. Ее мягкие губы. Ее любовь. Наверное, так это называется? Эта трепетность, эта забота, это неимоверная искренность. Наверное, это любовь: - Прежде чем признаваться мне в любви, прошу, проведи со мной ночь и проживи хотя бы неделю. Хорошо? Она еле слышно шепчет мне на ушко. Сознание едва работает. Мысли путаются. - Хорошо… - Мы так постоим с тобой немного, а потом посмотрим, как у нас дальше все пойдет. Я тебя сломала. Боже мой… У нее задрожал голос. Софи прижалась ко мне сильнее, наклонилась вперед и положила голову мне на плечо: - Я тебя сломала… Мне кажется, она улыбается. И немного плачет…