Надень на меня ошейник

За окном грянул гром. Острые и явно холодные капли принялись с напором биться о высокое стекло. Серость пасмурного весеннего дня отступила перед мраком грозы. Ли поморщилась и вжалась круглой головой в пушок на груди. Ее массивные уши принялись с шорохом двигаться в разные стороны, пока она игралась пешкой в своих когтистых лапах. Ей до боли не нравились шахматы, но она была готова пожертвовать какой-то частью своего комфорта ради меня. Шмяк. B2-b4. Пешка сдвинулась на две клетки вперед, освобождая проход слону. Летучая мышь, тяжело вздохнув, подняла колени к груди, откинулась на спинку кресла, и с нескрываемой грустью взглянула в окно. Мы были здесь абсолютно одни, забытые в широкой комнате в западном крыле нашего университета. Отсюда далеко до парковки. Как бы быстро мы не мчались – мы промокнем до нитки. У нас есть все время мира, чтобы закончить эту партию. Я с мрачным лицом щелкнул выключателем шахматных часов. Играть на скорость нет смысла, особенно, когда твой оппонент забывает нажимать на кнопку. Тут же я стукнул конем: g8-f6. Я был далеко не профессиональным игроком – мне для этого не хватало ни упорства, ни, пожалуй, соответствующего склада ума. Я не учил гамбиты или дебюты, а просто ходил так, как хотел. Мне не хотелось превращать еще одно свое хобби в объект профессиональной «духоты». Ли повернулась к доске и, заметив изменения, устало вздохнула. Она склонилась над доской и принялась изучать ситуацию, прикидывая варианты розыгрыша. Ее торопливо-сумасбродное сознание скоро сдастся и откажется фокусироваться, однако сейчас у нее еще есть шанс – пешка h2-h3. Она вновь откинулась в кресле и принялась осматривать уже знакомый ей интерьер. Лишь длинное и широкое помещение архива согласилось содержать в своих стенах шахматный клуб. К четырем часам дня вход был открыт для любых студентов, с учетом того, что они не будут шуметь, а также придут без напитков и еды. Для таких ответственных и рисковых игроков приобрели шесть досок с фигурами и пять штук электронных шахматных часов, а располагаться предложили на уже стоявших тут столиках для работы с документами. Студенты должны были вести игры среди высоких пыльных шкафов и ящиков с документацией, под светом больших ламп с зелеными плафонами. Признаться честно, даже я согласен, что все это выглядит как апофеоз скуки. Клуб был настолько «успешен», что через неделю существования я стал его негласным президентом. Два других члена, хоть и значились в списках, ни разу не появились в его стенах. За полтора года учебы никто не записался, а Ли посещала его только ради меня. Я пару раз предлагал ей стать полноправным членом, но она только отмахивалась. В результате в мои лапы ложились все покупаемые университетом буклеты и журналы, а также пару раз меня отправляли на городские турниры. Стабильное третье место... Я было потянулся к коню, чтобы сходить им f6-d5, однако Ли остановила меня внезапной фразой. Моя шерсть, да и видимо, вековая пыль на этих шкафах встала дыбом, не ожидая столь резкого разрушения покоя: - Тебе нужно завести подружку. Я проглотил нарастающее смущение, сходил конем и поднял взгляд на свою подругу. Моя пасть раскрылась в тонкой ехидной ухмылке: - У меня же есть ты, - выдал я подмигнув. На фоне моей серой в крапинку шерсти она может легко увидеть, как я покраснел. Этот маневр был призван скрыть мое очевидное смущение. Ли прищурилась. Она чуть вытянулась головой из бежевой мешковатой кофты и опустила ноги на пол: - Ни-а. Я говорю о настоящей подружке. О том, кто тебя наконец заберет из этого клуба и увезет к себе домой. Целовать и трахать. - Тебе стоит поработать со словарем. Одно слово – два определения! - неудачный ответ, но может сработать. Ли была очень озабочена моей личной жизнью. Особенно в последние полгода. - Брось, я не филолог, а технарь, - Маленькая мышь зашуршала крылом и вновь взглянула на доску. Я увидел, как в ее желтых глазах блеснул азарт. Пешка a2-a3, - И тему не переводи. Тебе кто-то нужен, иначе ты тут грибами порастешь. Пешка g7-g5. Я почесал переносицу и тяжело вздохнул. Если я поделюсь с ней своими переживаниями, наверное, она от меня отстанет: - В моей группе нет никого, кто бы мне нравился. Плюс ко всему, мне еще рано, да и знакомится я не умею. — Во-первых, у вас у историков вообще все худо. Во-вторых, тебе, лять, двадцать! А в-третьих – эта отговорка не принимается. У тебя был год «интернет обучения» и я не вижу прогресса! Ли стремительно выдвинула вперед пешку: d2-d4 и победно отстранилась от доски. Она подняла взгляд на меня. Ее узкое лицо едва заметно скривилось, в глазах появились нотки грусти. По моим наблюдениям, сейчас она могла легко расплакаться. Ей было искренне жаль меня… - Понимаешь, тип, если бы ты не хотел, или что-то вроде такого, я бы поняла и отстала. Но ты ведь боишься, сидишь у себя дома, работаешь, играешь совсем один… - Я играю с ребятами, с тобой и… - Да понимаю я, что ты не асоциальная котька! Не в этом суть. Суть то в том, что ты просто грустный. Ты боишься близости, я понимаю, и шаги первые делать боишься – я это тоже понимаю. Я просто… Не знаю… Она лишь молча повернулась к окну. Там, на улице, по коричневой земле колотил ливень. За холмом, на горизонте сверкнула молния. Там, где-то мой небольшой домик. В противоположной стороне от квартирки Ли: - Все твои ребята разъехались, с однокурсниками ты мало общаешься, у вас интересы мало совпадают. Я просто. Я на самом деле… Она тяжело вздохнула и опустила голову вниз, накрыв себя руками. Она бы еще и крыльями себя укрыла, не будь на ней кофты: - Я на самом деле хочу, чтобы ты научился. Потому что ты себя загоняешь и скоро так загонишь, что на девушек и смотреть стыдно будет. Я хочу помочь, Итан. Что ж она так прицепилась то. Я двигаюсь в своем темпе, у меня свои взгляды на отношения, зачем торопить события: — Это ж не значит, что мне надо стараться ради того, кто мне не нравится. Можно научиться как-то по-другому. Не стоит торопиться, навязываться. И вообще… - Я ж не мучить тебя собираюсь. И не эксперименты проводить, - она чуть успокоилась, – Я знаю одну особу. Она уже про тебя слышала… - Естессно, - прошипел я сквозь клыки, поморщив нос. - Просто попробуешь с ней встретиться. Если не пойдет – я кого-нибудь еще поищу. И так мы тебе кого-нибудь найдем. Если что-то не понравится – остановим практику. Идет? Я опустил глаза на шахматную доску. В голове буря эмоций и мыслей. Станок рациональности чеканит мысль за мыслью, уверяя, что это риск, что ничего не получится, что я расстрою и девушку, и себя, и Ли. Может мне это и надо, но не сейчас, я же все-таки учусь. Да и вообще… - Надо просто в жизни делать глупости, Итан. Хоть какие-то. Не боятся, - Ли смотрела на меня не мигая, ожидая ответа, - пробовать и смотреть. Да, ты не мачо и не принц на белом коне. Возможно, вообще наоборот. Но это не значит, что ты никому не нужен и никому не понравишься. Это как с учебой, как с шахматами. Как со всем в жизни. Надо просто попробовать, сделать, может обожжешься, но поймешь, что дальше делать. Она тяжело вздохнула: — Это ведь тоже важно – чувствовать себя любимым. Слон f8-g7. Я кивнул: - Хорошо. Вечерело. Я как обычно задержался в библиотеке, работая с мистером Унистадом. Обычно молчаливый и унылый профессор литературы зажигался невиданной энергией при виде старой документации. Этот пожилой крыс словно разочаровался в современных художественных веяниях. Он находил вдохновение во всем старинном, а сейчас переключился на вырезки из газет и финансовые отчеты. Унылое штудирование архивных документов превращалось с ним в целое приключение! Я спустился к парковке, опустив взгляд в телефон. Наушники подключены, осталось выбрать песню и можно топать на остановку. Не то, не то и это не то… - Эй, Привет! – послышалось со стороны. В шесть часов вечера на парковке было мало машин, так что я сразу приметил чуть в стороне потрепанный жизнью красный пикап, рядом с которым стояла высокая овчарка. Она была одета явно не по погоде: Футболка в обтяжку, джинсы и кожаный жилет. Единственный теплый предмет – небольшая шерстяная шапка, из-под которой выбивались кудрявой копной светлые волосы. Она приветливо махала мне лапой, подзывая подойти к ней. «Может похитит?» - пронеслось в голове. Хотя я следом тут же заключил, что это было бы вполне неплохое похищение. Я вытащил из головы эти глупые мысли, из уха – наушник и потихоньку потопал к машине. На подступах к авто меня встретил мягкий, теплый, почти томный аромат чего-то цветочного и сладкого. Он был таким плавным и естественным, что на мгновение я опешил, остановившись на секунду. Я ненавижу духи. Их острый или приторный аромат забивает нос, притупляет чувства, от них, как будто бы несет духотой. Но этот запах. Он кажется едва уловимым, но он везде, в каждой молекуле воздуха. В плотном запахе дождя, который поднимается с каждой лужи и с каждой мокрой лужайки, в свежем дуновении слабого вечернего ветерка, даже в грузной вони гудящего двигателя есть эти нотки… - Ты чего встал? Испугался что ли? Я понял, что где-то с пятнадцать секунд стоял в пяти метрах от машины, напряженно крутя головой, активно нюхая воздух. Я поморщился, покраснел и торопливо приблизился к незнакомке. Она была на добрую голову выше меня. На ее длинном и худом теле большая часть одежды висела мешком, кроме той, что намеренно была выбрана в обтяг. Мне искренне казалось, что в ней достаточно сил, чтобы поднять меня за шкирку, если ей того захочется. Она протянула мне свою руку и мягко улыбнулась: - Я Софи, а ты должно быть Итан? - Да, приятно познакомится, - промямлил я, не переставая думать о странном аромате. Мои нос мягко подрагивал, всякий раз, когда я делал небольшой вдох. Я неловко пожал ее руку в ответ. - Нравится? – Софи незаметно для меня вдруг опустилась почти всем телом на капот, задумчиво подперев голову рукой. Ее зеленые глаза бегали из стороны в сторону, изучая меня. - Да… Пожалуй, - я не знал, что ответить. Наверное, нужно сказать комплимент? Или еще рано? Или уже поздно? Софи усмехнулась, показав ряды белоснежных клыков: — Это я пролила на футболку года полтора назад. Я и не думала, что кто-то сможет его учуять, - ее глазки вдруг остановились на мне и заблестели, - Все никак не выветрится и не вымоется. - А мне нравится, - выпалил я, - не сильно люблю духи. Ну в смысле... Не люблю сильные запахи Девушка кивнула: - Мне тоже никогда не нравились. Слишком острый запах. Тогда это случайно вышло. Со стороны университета резко подул ветер. Кожаная куртка Софи вдруг зашелестела, а ее шапка едва не слетела с ее головы. Она встрепенулась и подскочила, взмахнув лапами, чтобы удержать на месте непослушный головной убор. Какое-то время она, морщась смотрела на меня, ожидая пока успокоится ветер. Ее волосы красиво качались на ветру, переливаясь бледно-золотым. - Я думаю, нам лучше забраться в машину. Не против? Внутри было сухо, пахло чем-то машинным, арбузной жвачкой, и ее футболкой. Просторный салон вмещал лишь два сидения, да небольшой отделение сзади, куда можно было сложить пару сумок или верхнюю одежду. Там, на небольшой полке лежал бежевый холщовый рюкзак, увешенный тонной значков. Только сейчас я осознал, что добровольно забрался в машину к незнакомому человеку. Сижу вот, без особых волнений все осматриваю, пока мой потенциальный похититель настойчиво пытается победить радиоприемник. Наконец музыка стала играть тише, снаружи снова ударил ветер. Только сейчас, в тепле я понял, как сильно устал. - Я, честно говоря, хотела встретиться с тобой на следующий день. Мы с Ли только сегодня поговорили. Но я подумала, что эээх…, - Софи выудила из кармана джинсов ключи и вставила его в зажигание. Машина зарычала, затрещала, а затем размеренно загудела, ожидая приказов, - но я подумала, что тебя было бы неплохо довести до дома. Что скажешь? - О, мне недалеко тут ехать, автобус придет через восемь минут. Не стоит беспокоиться. - Да нет же, мне по пути. Я закатил глаза. Ли выдала мой адрес. Естественно. Софи усмехнулась. - Да, мой добрый барс. Я знаю, где ты живешь, так что не отпирайся. - Ну, - Я задумался: здесь намного уютней чем в автобусе. Даже если это похищение – это лучше, чем переполненный тридцать второй, что идет через весь город, - если тебя это не… - Об этом она тоже предупреждала, - Софи уверенно нажала на газ и положила обе лапы на руль, плавно выруливая с парковки, - Я просто довезу тебя до дома. Я еще несколько мгновений смотрел на ее сосредоточенную мордашку, аккуратную улыбку, на движение рук и на уверенные манипуляции с передачами. Я бы никогда не хотел водить. Я просто не способен делать что-то столь быстрое и потенциально опасное так уверенно. Я щелкнул ремнем безопасности и просто уставился в окно, наблюдая как мы постепенно набираем скорость, как из виду исчезает группка тучек, греющихся в розовых лучах заката, как блеск университетских окон в последний раз ударил нам в глаза. В зеркале заднего вида я увидел свое круглое аккуратное лицо: белая в пятнах шерсть, длинные тонкие усы, черные глаза и черная же короткая прическа, бледно-синяя кофта и маленькая сумка с конспектами, в которую я отчаянно впился. На фоне играл какой-то ретровейв. Мы плавно въезжали в город. - И много Ли тебе рассказала про меня? – нарушил я тишину. - Весьма достаточно, - Софи внимательно смотрела на плотный строй машин впереди. Мы встряли в небольшую пробку. - И как я тебе? – мне удалось вложить в этот неловкий вопрос немного ехидства, чтобы не звучать уж слишком жалко. Но это получилось так плохо. Так очевидно. Мое сознание сдалось под напором усталости, приятной музыки и легкой прохладе. Софи усмехнулась: - Ну, я ждала тебя сорок минут в надежде, что смогу увезти домой, хотя договорилась встретиться с тобой только завтра. Так что… - Она повернулась ко мне. На ее аккуратное, милое лицо упал луч желтого фонаря, выцепив блестящие зеленые глазки, - в тебе точно что-то есть. Я замолчал, с тяжестью проглотив эти слова. Сквозь все прожитые годы еще не было ни одного момента как сейчас. Такого спокойного и теплого. Почему-то я не мог найти ничего хоть отдаленно похожего. Я тяжело вздохнул, чего не надо было делать. Мои глаза в миг намокли, и я неловко утерся рукавом кофте, в надежде, что моя спутница не заметит. Я тупо глядел вперед, стараясь, из своей глупости и боязни растворить этот момент в картине плавно движущихся машин, расплывчатого света фонарей и вывесок, в прохладном свежем воздухе. Но все получилось ровно наоборот. Я глупый барс. Я еще годы буду вспоминать эту машину, этот теплый, сладкий, цветочный аромат, ее зеленые глаза и эту глупую, тупую фразу. Почему мне надо так мало, чтобы сломаться? Почему… Машина плавно въехала в спальный район. За окном промелькнули знакомые магазины и улочки, плавно переходящие в небольшие двухэтажные домики. Каждый со своим садом, гаражом и парой пристроек на заднем дворе. Вот он – мой дом. Мягкий салатовый цвет его стен слабо виден в полумраке плохо освещенной улицы. - А где ты живешь? – произнес я тихо. Словно растроеннный котенок. - В двух кварталах отсюда, в таком комплексе, десятиэтажка. Снимаю квартиру с тремя обормотами, - Софи слабо улыбнулась. Это усталая улыбка, улыбка, полная разочарования? Нет. Нет, нет. Я не прав. Это заботливая улыбка. Она точно заметила. Возможно, она не предала этому значения, возможно ее это растрогало или… Я решил прервать этот мозговой штурм и просто потянулся к ручке двери, но тут меня остановил щелчок бардачка. Перед моим носом возникла небольшая визитка. Ну как визитка. Просто кусок плотной бумаги, вырванной из какого-то блокнота. На ней прямым почерком виднелись цифры и буквы: - Тут мой адрес, телефон, соц. Сети. Вообще все. Я надеюсь, мы еще встретимся. Я снова тяжело вздохнул, принимая этот подарок. Мне стоит написать ей. Завтра. Завтра утром. Хотя лучше днем. Я открыл дверь. Меня обдало вечерней прохладой. На улице уже почти ничего не видно. Все предметы скрылись в темно-синих тенях: - Было приятно познакомится. - И мне, - Она улыбнулась и пожала мне руку, - ты чудо. Я закрыл дверь, развернулся и шагнул во тьму. Мои лапы уверенно прокладывали путь по небольшой тропинке из бетонных плит. Я достал из внутреннего кармана сумки ключи. Вставил. Поворот влево. Два щелчка. Вытащил ключ. Открыл дверь и вступил в душный мрак, пахнущий сегодняшним обедом и плохим моющим средством для полов. Дверь захлопнулась за мной. Я услышал, как мотор на улице натужно заурчал и машина скользнула дальше по улице. Я снова тяжело вздохнул. Я просто умыл лицо, набрал стакан воды и пошел в спальню. Сквозь распахнутое окно доносилось слабое пение птиц. До лета еще пара недель. Я переоделся и просто рухнул в кровать, закрывшись от внешнего мира одеялом и грудой подушек. Бежевая бумажка легко шуршала между пальцев. Синий свет экрана выцепил нужные буквы и цифры. Я торопливо набрал: «Привет» и «Спокойной ночи». Легкая вибрация телефона рассеяла мое беспокойное ожидание: «Спокойной ночи!» в ответ. Я еще сильней вжался в подушку. Я не сильно хотел спать, но единственное, что я мог делать – это обнимать подушку и плакать.