Простая девочка. Эпизоды

22:00 — А разве дети не должны спать, ну типа, в 9 вечера? — Рустам задумчиво крутил в руках погремушку, глядя, как его новорожденная дочь дрыгает ногами. — Ну дети постарше должны. Малыши спят немного по-другому. — Она у нас никогда не ложится в 9 вечера, — задумчиво протянул он. — Вчера к 11 уснули. Лилит пожала плечами, допивая чай и на ходу закидывая в рот бутерброд. Теперь они жили впятером, у Рустама от этого немного шла кругом голова: два пасынка, младенец и Лилит. На работе они взяли большой перерыв, он старался помогать, но не всегда получалось. Где-то ему не хватало ловкости, где-то смелости, а где-то терпения. В комнату влетели близнецы. Им нравилась мелкая сестра. Она казалась им страшненькой и смешной. Она смешно кряхтела, иногда жутко орала, чем выводила их из себя. Им, правда, хотелось с ней играть, но она ничего не умела, только лежать и дрыгать ногами. Гоша внезапно потянулся к ней сильнее, чем брат. Тот чаще смотрел немножко со стороны. Гоша же постоянно ее трогал. — Тиш, тиш, тиш, — Рустам шикнул на парней. — А вы спать не собираетесь? — Я не хочу! — Давид прыгал рядом с ним на диване, явно готовясь либо сделать кульбит, либо грохнуться. Рустам знал, что это кончится дикими криками и ушибами, поэтому изловчился поймать пацана налету. — А че ты хочешь? — спросил он, мотая его, как сосиску. Тот расхохотался. — Покрути меня? — Рус, — Лилит посмотрела на него с явной просьбой. Она прекрасно знала, что, если с ними начать беситься, они спать не лягут никогда. — Погнали, я довезу вас до кроватей? — Покружишь? — А ты спать пойдешь? — Да. — Смотри мне! — Рустам закинул его на плечо и подтолкнул второго впереди себя. Их энергия его вымотала, если раньше его хватало на эти дикие игры, сейчас он просто хотел, чтобы все жители этого дома моложе 30 замолчали и уснули. Лилит слышала возню в детской, вскрикивания и похрюкивания. Она покачивала дочь, раздумывая, как сильно изменились отношения Рустама с мальчиками. Сначала он держался от них на почтительном расстоянии, потом только бесился и играл, а теперь как-то незаметно стал для них не отцом, но отцовской фигурой. Веселым, сумасбродным, но не забывающим отправить чистить зубы. Ей казалось, что на него так повлияла дочь — он проснулся и понял, что он отец семьи. А кто там в этой семье — по ходу разберемся. Папой он, кажется, был хорошим. Он постоянно крутился вокруг дочери и таскал ее на руках. В один из дней Лилит проснулась от детского вопля и жутко испугалась. Выяснилось, что Рустам взял ее на руки и начал ее тискать, пока она спала, потому что: «Ну посмотри, какая она милая». Разбудил и расстроил ребенка. В остальном он помогал. Он боялся, но все-таки оставался с ней посидеть. Он с кайфом гулял с коляской в парке у дома. Он о чем-то постоянно говорил с Лехой, он только сейчас начал читать какие-то книжки про детей и периодически спрашивать ее, а знала ли она, что… Она смотрела на него и убеждалась в одном: она с ним не ошиблась. — Так, — он тяжело выдохнул, появляясь из детской. — Старшие спят, — он наклонился над дочкой. — Это же неприлично, Алана, здесь все хотят спать, кроме тебя! Лилит улыбнулась, продолжая ее покачивать. — Сейчас уснет, не лезь ей лицо бородой. — Да я побрился! — Тебе что брейся, что не брейся — все как пещерный человек, — она улыбнулась. — Лилит, ну давай тут. Тебе же это нравится. — Нравится. Он подергал бровями. Приставать он к ней не решался, он хоть и начитался про то, как и когда заниматься сексом после родов, все равно побаивался лишний раз ее трогать. А когда не побаивался, просто вырубался от усталости. Иногда ему казалось, что у него слишком резко стало аж трое детей. — Кажется, уснула! — прошептала Лилит, победно вскинув кулак. — Быстро пошли спать, — Рустам подорвался с дивана и решительно направился в спальню. Одно он усвоил: спи, пока спит твой младенец. Поначалу ему было как-то стремно вырубаться в 10 вечера, но после пары бессонных недель пришлось пересмотреть принципы. Лилит поерзала рядом, положив голову ему на плечо и оставляя на нем короткий поцелуй. — Спокойной ночи, — прошептала она, чувствуя, как проваливается в сон. — Спокойной, родная, — Рустам, кажется, засопел тут же, едва закончив говорить. 00:10 Лилит проснулась от детского плача, поморгала, пытаясь прийти в себя, вздохнула и сползла с кровати. Она качала ребенка, приговаривая «Тише, тише» и что-то напевая. Чтобы не разбудить Рустама, она подхватила детское одеялко и посеменила из спальни. Дочь не успокаивалась, плачь Рустама все-таки поднял. Он зашел к ней в комнату, потирая глаза. — Что случилось? Лилит пожала плечами. — Спать она не хочет, есть она не хочет. — Может, у нее что-нибудь болит? — Рустам хмуро смотрел на них обеих, чувствуя волнение. Лилит снова пожала плечами, покачивая младенца и поглаживая ее по животику. Рустам тяжело вздохнул и сел возле них на корточки. Он смотрел на орущего младенца, пытаясь понять, что же делать и почему она плачет. — Может, я? Лилит молча протянула ему дочь и встала, чтобы поставить чайник. Рустам попытался ее покачать — не помогло, попытался ее веселить — естественно, не помогло, попытался спеть — кажется, стало только хуже. — Да что же ты ревешь и ревешь, — нахмурился Рустам. Он уложил ее на коленях и уставился на нее. Она пищала так, что вся покраснела. — Алана, я к такому не привык, я сам сейчас зареву! — Боюсь, она не понимает, — Лилит поставила перед ним горячую чашку и села на пол, сложив ноги по-турецки и потирая лицо. — Так всегда? — растерянно спросил Рустам. — Нет. — А парни так плакали? — Я не помню, прикинь. Рустам вздохнул. — Давай я, — она сова попыталась ее покормить. Кажется, сработало, пока Рустам умывался, они обе задремали на диване. — Ли… Она дернулась. Он приложил палец к губам — дочь уснула. Лилит тут же подскочила в надежде, что теперь получится поспать до утра. Рустам плелся за ней, отпивая чай. Уснули они моментально. 1:30 — Пожалуйста, тихо, — на этот раз встал Рустам. Ему снилось что-то беспокойное, он не сразу понял, плачет кто-то во сне или наяву, резко открыл глаза и тут же подскочил. — Ну пожалуйста, — Рустам сделал брови домиком, доставая ее из колыбельки. Он уже не боялся ее поднимать и таскать туда-сюда. В первые дни эти малюсенькие ручки и ножки его до слез умиляли, но он жутко боялся ее раздавить или уронить. Лилит постоянно над ним посмеивалась, особенно, когда он нашел у дочки родничок и в ужасе понял, что у младенцев не сразу срастается череп. Теперь он легко ее подхватывал и ходил с ней по всей квартире, успевая второй рукой еще что-нибудь прихватить. Теперь он ходил с ней по кабинету, машинально ее качая. От монотонной ходьбы у него в голове начали крутиться какие-то идеи, он постоянно что-то записывал для стэндапа. — Блин, — он пытался изловчиться так, чтобы и дочь держать и качать, и записать на бумажке мысль, пока не ушла. Лилит заглянула в кабинет. Она проснулась почти сразу, но уже ни дочери, ни Рустама не было. — Ты чего делаешь? — она удивленно смотрела на то, как он пытался изогнуться над столом. — У меня идея пришла. — Давай, — она забрала ребенка, глядя, как Рустам начал что-то строчить. Она никогда не лезла в его записи, не спрашивала ничего, потому что знала, что, если ему захочется, он сам расскажет ей все шуточки. Он иногда проверял материал над ней, но быстро понял, что она смеется над его шутками больше, чем все остальные. Ему-то это жутко нравилось, вот только не очень помогало. Она качала ребенка, глядя, как он, стоя, что-то строчил. Вдруг все стихло. — Я оглох, или она молчит? — Молчит, — Лилит развернулась на пятках и покралась в спальню. — Может, ей тут не нравится спать? — шепотом спросил Рустам. — Полтора месяца нравилось, а теперь что? — Не знаю, может, колыбелька неудобная? Ли? Но она уже уснула. 3:13 Они оба сидели каждый со своей стороны кровати, потирая лица. Лилит качала колыбельку, Рустам просто сидел, уронив голову на руки. Они уже не разговаривали. — Так, пошли в гостиную, — Рустам покатил колыбельку из спальни. Лилит закатила глаза и пошла за ним. — То есть ты настаиваешь, что ей не нравится в спальне? — Лилит, ну я хоть что-то предлагаю! — То есть я мало делаю? У них у обоих не было ни сил, ни настроения. — Я такого не говорил. — На, держи! — А ты куда? — Я писать хочу! Можно мне пойти пописать? Она закатила глаза и решительно вышла из комнаты. — Можно, — буркнул Рустам, пытаясь дать дочке соску. Лилит на самом деле просто сбежала в ванную. Заодно и пописала. А вообще минут 7 сидела на крышке унитаза и тупо смотрела, как бежит вода, чувствуя, как режет глаза от недосыпа. Когда она вернулась, Рустам сидел на диване, откинувшись на спинку, с соской во рту и с дочкой в руках. Она улыбнулась и подошла поближе. Он вздрогнул и проснулся. — О! — прошептал он. — Все, мы спим тут. Он придвинул люльку поближе и упал на диван лицом вниз. Она села рядом и погладила его по спине. — Иди в кровать, — пробубнил он из дивана. Она кивнула и поплелась в спальню. Стало очень тихо, даже странно. 4:50 Рустам не придумал ничего лучше, чем прикатить колыбельку назад и подсунуть плачущего ребенка матери. Теперь он был уже злой, хотя знал, что злиться на младенца — верх тупости. Но ему казалось, что он не спал уже полтора месяца. Не спал, не занимался сексом и ел урывками. Лилит вздохнула. Она тоже злилась, потому что, кроме того, что она не спала, не занималась сексом и ела урывками, она еще и полтора месяца назад родила человека. И прямо сейчас ее жутко раздражал Рустам, который подкинул ей младенца и сам ушел куда-то в другую комнату. Она вылезла из своей кровати и наклонилась над кроваткой. — Почему ты плачешь и плачешь? Ребенку явно больше нравилось на руках, но приучать ее спать только так было нельзя. Она походила кругами и не придумала ничего лучше, чем залезть к дочке в кроватку. Кровать была довольно большая, а Лилит — довольно мелкая. Свернувшись клубочком, она лежала, поглаживая ребенка по животику и тихонько напевая. Сработало. Одно было жаль — Лилит не взяла одеяло, и теперь ей было холодно. Но вылезать она не решалась. Так и провалилась в какой-то беспокойный сон. Рустам дрых на диване, его как будто даже не мучала совесть. — Рустаам, — услышал он, но не понял, откуда, и отмахнулся. — Рустам! — Что, господи? — он разлепил глаза, на него смотрел Давид, моргая своими глазенками и делая невинное лицо. «Еще один подскочил», — подумал Рустам и выжидательно уставился на ребенка. — Я проснулся. — Я вижу. Я теперь тоже. — Меня Алана разбудила. — Не тебя одного, братан. — Рустам, я хочу есть. Рустам поднес к носу часы: пять утра. — Нет, — отрезал он, собираясь отвернуться от парня. — Ну Рустам! Он понял, что просто так от него не отделаться. Сел и потер глаза. — Так, давай компромисс: молоко будешь? Давид сморщился. — А можно какао? — Ты торговаться со мной будешь? — Ну пожалуйста! Во-первых, Давид был очень милым и хорошеньким. Рустаму было его жалко, он понимал, что малой проснулся не по своей воле и что он-то вообще не подписывался на младенца в доме. Сам он не знал, что это такое — брат с сестрой были старше, это они вынуждены были выслушивать его ночные вопли. — Ладно. Он сполз с дивана и пошел разводить Несквик. Хоть бы второй не проснулся! — Пей, — Рустам поставил перед ним чашку на стол и отодвинул стул. Пока Давид пил, он стоял, прислонившись к кухонному гарнитуру и медленно засыпая стоя. Закинув парня в постель, он прислушался к звукам из спальни: тишина. Он приоткрыл дверь и заглянул. Эта картина его жутко умилила: Лилит, свернувшись клубочком, спала в детской люльке с дочкой. Как она вообще туда залезла?! Он взял одеяло, накинул на нее и еще какое-то время постоял, глядя на этих двоих. Они спали нос к носу. Рустам прикусил губу и улыбнулся. Спать лег здесь же — решил не сбегать. 8:00 Рустам проснулся, в комнате уже было светло. У него раскалывалась голова, как от знатного похмелья. У него болели глаза и чесалось все лицо. Он вообще не понимал, сколько времени, что происходит, спал он вообще или нет. Кажется, лучше было бы не спать вовсе, чем вот так урывками. Он с ужасом думал, сколько еще таких ночей их ждет. Так он и сидел на кровати, не глядя по сторонам, и пялясь в одну точку. Теперь он понимал Гошу, который так всегда делал, когда ему надо было абстрагироваться, — это правда помогало. Рустам был как будто где-то не здесь, как будто это был вообще не он. Он зевнул во весь рот и повернулся к Лилит. Она сидела на полу, облокотившись о кровать, он видел только ее макушку, и качала дочь. Рустам подполз к краю кровати и свесился. — Ли, — он осекся, видя, что она плачет. — Ли? — М? — Ээй, — он сполз с кровати и сел рядом с ней. — Ты чего? Она посмотрела на него вся в слезах. — Я устала, — прошептала она. Рустам прекрасно понимал. — Может, я плохая мать? — Чего? — Я не могу успокоить собственного ребенка, — она всхлипнула. — Так, все, все, — он обхватил ее руками, прижимая к себе вместе с дочкой. — Лилит, ты прекрасная мать. Мы хорошие родители, просто сегодня она решила, что будет всю ночь тусить. Он погладил ее по спине. — Господи, я бы без тебя померла, — выдохнула она. Рустам улыбнулся и сжал ладошками ее щеки так, что получилась смешная мордашка. — О, а вот теперь похожа на Алану, — он засмеялся. Лилит улыбнулась. — Без меня у тебя бы и младенца не было, — заметил он. — Это правда, — она легонько боднула его в висок. Нет, даже с такими ужасными ночами она бы не променяла жизнь с семьей на другую. — Я очень хочу спать, — прошептала она. — Я знаю, — прошептал он в ответ. — Принеси мне что-нибудь пожрать, пожалуйста. Рустам поцеловал ее, прикрыв глаза, и поплелся искать какую-нибудь еду.