Простая девочка. Эпизоды

— Вот я тебе честно скажу, этот его визит меня вообще не радует. Моя бы воля, я бы его рожу никогда не видел. — Рустам, ты меня извини, но от него никак нельзя избавиться, он отец моих сыновей. Рустам закатил глаза. С тех пор, как Лилит переехала в Москву, ее бывший муж периодически принимался высказывать за то, как редко он видит детей. Раньше для этого ему надо было проехать 20 минут на машине, теперь все было немного сложнее. За это время мелкие не раз успели слетать туда-обратно, загореть с папенькой на Мальдивах, напропускать из-за этого занятий в школе. Теперь Лилит некогда было снова лететь в Берлин, и этот длинный безапелляционно заявил, что, значит, он приедет в Москву. Рустам все это понимал. Он даже был с ним знаком. И даже вынужден был признать, что он не такой уж тошнотворный. Но все равно не мог относиться к нему по-взрослому. — Не закатывай глаза, так и останутся, — она кинула в него его же футболкой. Он сам всегда ей так говорил. — Он знает? — Ммм, нет. Вот и скажем. Рустам издал нечленораздельный раздраженный звук. Теперь, когда он сделал Лилит предложение и они узнали, что у них будет ребенок, он как будто стал поменьше ревновать. Ему даже хотелось посмотреть на его красивую рожу, когда он узнает, что она выходит замуж и что она родит еще одного ребенка. — Да что ты ворчишь и ворчишь, как дед, — она обняла его со спины и потерлась носом о его шею. — Ну приедет, побудет несколько дней. Это важно для мальчиков. Благополучие мальчиков Рустама тоже волновало, как бы он этому не противился. Чем дольше он с ними жил, чем ближе он был к Лилит, тем больше он любил этих парней. — Но здесь ноги его не будет! — Да хорошо, хорошо. — Упал же на мою голову. — Ну, ты знал, что он существует, милый мой. Рустам снова что-то проворчал и пошел собираться на работу. Мало у него голова была забита отцовством, теперь еще этот хер. Лилит сидела с бывшим мужем в кофейне недалеко от дома. Они отвезли детей в школу и сели выпить кофе и поговорить. Он был в Москве уже пару дней как, но только сейчас им удалось выкроить время, чтобы побыть наедине. — Ты как-то изменилась что ли, — он прищурился, разглядывая ее лицо без макияжа. — Как? — Не знаю. Похорошела. Она скептически на него посмотрела. — Нет, ты и была красивая, просто что-то еще как будто прибавилось. Она отпила фреш из стакана и сделала глубокий вдох. Почему-то ей волнительно было сообщать ему новости, хотя его мнение ни на что не влияло. — Нуу, — она протянула ему правую руку с кольцом. Он окинул ее взглядом и вопросительно на нее посмотрел. — Ну — что? — Я замуж выхожу. Он удивленно вскинул брови, даже рот приоткрыл. — Уже? — Ну знаешь, — цыкнула она. — Кому-то не понадобилось пять лет, чтобы решить, что он хочет на мне жениться. — Но кому-то понадобилось с тобой расстаться. — На три месяца. Эй, в этом месте ты должен меня поздравлять, а не корчить рожи! — Поздравляю! — Ты сам сказал, что он нормальный парень. Не то чтобы меня это волновало. — Да нормальный. Много кто нормальный, это же не значит, что я должен от счастья прыгать, что этот нормальный женится на моей бывшей жене. — Вот именно, что бывшей! Лилит шумно выдохнула. — Есть вторая новость. — О, господи. — Я беременна. — О, ГОСПОДИ! Ее бывший муж откинулся на спинку кресла и продолжал смотреть на нее выпученными глазами. — Я извиняюсь, а вы поэтому женитесь? — Ну что ты за козел. Нет, не из-за этого. Он же не ты. — Вот именно! Он помолчал. Теперь все совершенно точно изменится. У них с Лилит сложились нормальные дружелюбные отношения. Они держали дистанцию, но больше 10 лет совместной жизни, первую любовь и двоих детей нельзя просто так вычеркнуть, они знали друг друга как облупленных. Желали друг другу радости, могли даже в порыве поделиться чем-то личным, дать совет или обняться. Но они все это время оба были одиноки, не считая мимолетных романов. Потом она откуда-то откопала этого нелепого парня. Потом начала с ним жить. Потом решила выходить за него замуж и рожать ему детей. И все это было слишком стремительно, и их жизни слишком быстро менялись. — Ты рада? Она кивнула. — Кого ждете? — Не знаю еще. — Пацаны знают? Она помотала головой. — Получается, у нас теперь будет реально гигантская семья. Она засмеялась. Немецкий менталитет в этом смысле работал прекрасно: развелись — дружите, завели новые семьи — старайтесь дружить ради детей. Он почесал лоб. Он много о чем волновался, но все на нее скидывать не стал. Одно стоило признать: она все ходила какая-то печальная, а в последнее время снова повеселела. У панорамного окна припарковалась BMW — приехал Рустам. Теперь они с бывшим поменялись местами. В Берлине Рустам вот так же сидел и смотрел, как он паркуется и вальяжно идет к ним, чувствуя себя хозяином положения. Теперь он тут был главный, а этот хер — на его территории. — Легок на помине, — хмыкнул муж, глядя в окно, как Рустам выходит из машины. — Но тачка у меня дороже. — Да господи! — Лилит легонько пнула его под столом. Рустам зашел, стянул капюшон и направился прямиком к ним. Интересно, чем они полдня занимались. Он крепко сжал руку бывшего, окинув его с ног до головы изучающим взглядом. — Ну привет, — Рустам ухмыльнулся. — Ну привет. Давно не виделись, я аж соскучился! — Поцелуемся? — Нет, не так сразу. Рустам упал рядом с Лилит, чмокнув ее в щеку. Бывший муж внимательно смотрел на них обоих. Теперь ему казалось, что они даже чем-то похожи: оба темненькие, с непослушными волосами, с круглыми карими глазами. Рустам устало потер глаза и заказал кофе. — Поздравляю, — муж нарушил тишину. Рустам ухмыльнулся, ближе подвигая к себе Лилит, словно давая понять, что она вся его. — Спасибо. — Когда свадьба? Рустам поджал губы — попал в самое спорное. Они собирались пожениться летом. Но как узнали новости, Лилит аж до слез заупрямилась — никаких беременных свадеб. Рустаму совершенно не нравилось, что ребенок у них родится вне брака. Это же не нравилось его родителям. И ее матери. Это никому, кроме нее, не нравилось. Но когда она разрыдалась, что она не хочет быть на свадьбе замученной и пузатой, он даже перепугался и решил, что делать надо так, как хочет она. — Потом, — отрезала она. Бывший ухмыльнулся и кивнул — ему казалось, что он все это уже видел и сам с ней проживал. Его по-прежнему терзали какие-то грустные чувства и тревога, но он прекрасно знал, что ничего с этим не сделать, а если начать вмешиваться, можно ситуацию усугубить. После обеда он сам собрался за детьми. Рустам хохотнул: — Там бедная Милена офигеет от того, что за ними опять приехал новый мужик. — Я ее предупредила. Она его уже видела утром, вся обомлела. — Что-то она от всех млеет, — хмыкнул Рустам. — Ну я так понимаю, с Тамби там ничего не выгорело. Рустам неопределенно мотнул головой — подробностей он не знал. — Ну и? — спросил он уже дома. — Что и? — Говорил он что-нибудь интересное? — На удивление — нет. Рустам прищурился, ему казалось, что она что-то не договаривает. Но допрашивать он не стал, он вообще теперь боялся ее расстроить, она и так-то вечно плакала, а теперь чуть что — сразу все. Ее еще и тошнило постоянно. Вечером Рустам сидел в барчике с парнями, потягивая пиво и жалуясь на присутствие бывшего мужа. Каковы были шансы, что его длинную фигуру он заметит в толпе. — Да ебтвою мать, — буркнул он. Тамби обернулся. — Вот-те здрасте. — Тамби, не смей, — Рустам уже знал наперед, что его друзья собираются отчебучить. Но Тамби не послушал и окликнул парня по имени, помахав ему рукой. Тот увидел небольшую компанию в черном и улыбнулся. — А что он за тип вообще? — спросил Макар. — Ну что за тип может быть бывший муж твоей девушки? — Да он вполне нормальный тип, — отозвался Тамби. — Бля, ну давай, конечно, — Рустам весь нахмурился. Бывший вполне охотно к ним подошел, протянув руку Тамби. Его он помнил. Остальных не видел. — И снова здравствуйте, — буркнул Рустам. Тамби подвинулся, кивая на место рядом с собой и получив от Рустама пинок под столом. Но постебаться над другом — святое дело. Тамби знал, что ничего страшного нет в его присутствии, он понимал, что Рустам больше выделывается и сам прекрасно знает, что с этим парнем лучше быть более или менее дружелюбным. — Ну и как тебе Москва? Ты ж, наверное, тут бывал? — На гастролях, — кивнул он. — Ты тоже музыкант? — Был. Мы больше почти не выступаем, я теперь в основном в студии работаю. Его продолжали закидывать вопросами, периодически над ним посмеиваясь, Рустам больше молчал и пил. Он вдруг вспомнил, что этот бывший муж, который его так бесил, посоветовал Лилит не маяться дурью и не расставаться с ним, с Рустамом. Интересно, почему? Он же явно ему тоже не нравился. Ребята разбредались кто куда, и в конечном итоге, эта парочка осталась сидеть за столиком в углу вдвоем. Оба длинные, бородатые, жилистые, кареглазые. Тамби с Макаром хмыкнули, глядя на них стороны. — Мне кажется, или Рустам — это хачевская версия этого типа? — посмеиваясь, спросил Макар, склоняясь к Тамби. — Даже крипово, да? Но они сами никаких сходств друг в друге не видели, оба сидели, попивая и перекидываясь какими-то бессмысленными фразочками. Макар принес целый поднос шотов, рассчитывая душную обстановку разрядить. — Немецкий хер пьет текиллу? — спросил он, со стуком ставя поднос на стол. — Понятия не имею. Ты пьешь текиллу? — В будни? — тот удивленно посмотрел сначала на Рустама, потом на огромного парня, который притащил поднос. — Понятно все, — Рустам махнул на него рукой и залпом выпил шот. Какое-то подростковое упрямство, свойственное многим уже взрослым мальчикам, не позволило бывшему поступить благоразумно, и он тоже опрокинул шот. — Нармальна! — прогромыхал Макар. Там, где первый поднос, был и второй. Трезвый Тамби посмеивался, периодически снимая их на камеру, он даже просил немца сделать пару слов туда-сюда, чем до визга рассмешил совершенно пьяных друзей. Рустам ржал, как только он умеет, громко, так, что все вокруг оборачивались. Удивительно, но за весь вечер к ним никто не подошел, хотя они становились все громче и громче. — Надо за дружбу, — заявил раскрасневшийся Макар, поднимая очередной шот. — Мы с ним не друзья, — заупрямился Рустам, но шот тоже поднял, показывая тому жестом, чтобы он тоже пил. По-английски они уже говорили с трудом. — За дружбу народов! — Вот, заебись! — с улюлюканьем они выпили. — А он знает? — Макар ткнул пальцем в нового товарища. Рустам кивнул, взгляд у него уже плохо фокусировался. — Так у вас, получается, много общего. Рустам замотал головой — этого он никогда не признает. — За детей! — проорал Макар. За детей они тоже с кайфом выпили. Рустам понимал, что он уже ничего не понимал. Зачем он так напился? То ли от стресса, то ли пытаясь что-то доказать этому напротив. Тот сидел, опустив лицо на руки — его лимит явно был превышен. — Слушай, — Рустам попытался запить всю выпитую текиллу стаканом воды с лимоном, но лучше не стало. — Слушай, ты в целом нормальный мужик. Тот поднял голову и уставил на Рустама блуждающим взглядом. — Так и ты. Они чокнулись и снова выпили, помолчав. — Рустам, — немец откашлялся, отпивая из его стакана воды. — Я тебя об одном прошу: не будь вместо меня моим детям. Рустам выпрямился, откуда-то из алкогольного тумана до него доходило, что парень говорит о серьезных вещах. — У тебя отличные дети. — Спасибо. Я боюсь, что они меня забудут. — Не забудут, ты отличный отец, — Рустам похлопал его по плечу. — Ну типа. Я знаю, что отчимом быть сложно. Ты к ним привязываешься, они тебе нравятся. Но, пожалуйста, не отнимай у меня сыновей. Рустам даже растрогался и зачем-то пересел на диван к нему поближе, закинув руку ему на плечо. Он представил, что кто-то попытается заменить его. Его ребенок еще не родился, а он уже не мог подумать, что кто-то еще будет его воспитывать. — Слушай, — Рустам помолчал, перебирая бороду. — М? — Тебе было страшно, когда ты узнал про детей? — Пиздец как. А потом я узнал, что их будет двое. Кошмар. — Как не бояться-то? Бывший муж в ответ тоже закинул Рустаму руку на плечо. — Никак, Рус, никак. Просто делать. Стараться быть лучше, чем ты есть. Ты когда его в руки возьмешь, ты охуеешь от любви. — Я люблю Лилит, — помолчав вставил Рустам. Бывший муж чокнулся с ним очередной рюмкой. — Это другое. Ты понимаешь, что ты однажды кончил, а потом у тебя получился человек. И он вырастает, поет, танцует, говорит и живет в другой стране. Рустам снова похлопал его по плечу, поддерживая. — А когда тебе скажут «папа», — тот только покачал головой — его словарный запас кончился, он больше не мог объяснять, как прекрасно быть родителем. Но он правда считал, что с этой любовью ничто не сравнится. — Не бойся, Рус. Ты нормальный мужик. Будешь их любить — все получится. И слушай, что она тебе говорит. Она знает, что делает. Женщины смелее нас. — Ооо, — их воркование нарушил Тамби. — Смотрю, у вас уже любовь. — Тамби, мы оба отцы, — промямлил Рустам. — Отцы, отцы, вам, по-моему, пора, — Тамби похлопал Рустама по плечу, понимая, что они все перегнули с алкоголем. — Хоть один из вас идти может? — Я все могу! — Рустам, ты не ори. Все можешь, а идти? Рустам устало отпустил своего нового товарища и сполз с сиденья, ощущая, как все вокруг кружится. Текилла — штука коварная, от нее сначала ничего, а потом комната переворачивается вверх дном. — Так, всех в машину, — Тамби позвал Макара, который хоть и был пьяный, но не как эта парочка. — Тяжелый какой, собака, — пропыхтел Тамби, придерживая бывшего, который тоже с трудом волочил ноги. Макар дико ржал на Рустамом, который с минуты на минуту готов был упасть и отключиться где-нибудь в кустах. — А куда его везти-то? Куда тебя везти, красавчик? Тот даже не вспомнил толком, в каком отеле живет, и что-то промямлил. — Короче я вас всех везу Лилит, — командным тоном сообщил Тамби, заводя мотор. — Ох, она пиздюлей вставит, — пропел Макар, оборачиваясь назад и посмеиваясь над этими двумя, которые снова обнимались и что-то мямлили, кажется, уже каждый на своем языке. — На каком языке Рустам говорит? Тамби посмотрел на друга в зеркало. — Как будто бы на кабардинском. Макар снова заржал. Тамби глубоко вздохнул и пару раз позвонил в звонок. Лилит распахнула дверь. — Вы чего звоните, ключи же е… Что это? — в нос ей ударила жуткая алкогольная вонь. — Это все твое, — пропыхтел Макар, затаскивая Рустама в квартиру и наконец отпуская его. Рустам сполз по стене, развалившись на полу. — Холодненькое, — простонал он, прислоняясь лбом к мраморному полу. — И этот, — ребята затащили в квартиру второго, небрежно усадив его на кушетку, с которой он норовил упасть. — Вы что с ума посходили? Это че такое? — Лилит, зато они теперь лучшие друзья! — Отцы, — простонал Рустам, не поднимая головы. Тамби заржал. — И что мне с ними делать? — Я понятия не имею, у меня ни с одним из них нет детей! Тамби с Макаром откланялись и уехали. Лилит стояла, вытаращив глаза на эту картину маслом. — Лилит, только не злись, — бывший муж пытался снять куртку, чувствуя жуткую духоту. — Только не злись, но я сейчас блевану, — снова застонал Рустам. Она полезла за телефоном — придется звонить брату, одна она с ними не справится. Левон истерически хохотал, глядя, как один сидит без футболки на полу в ванной, прислонившись головой к холодной стене, а второго тошнит. Лилит стояла в дверях, скривив лицо. Вот чего-чего, а этого она не ожидала. Не сказать, что она злилась, ей скорее было интересно, что произошло, как они оказались в таком составе и что заставило их так надраться. В остальном ей даже казалось, что это все на пользу. Завтра, конечно, им будет ужасно, но что-то положительное в этом явно есть. — Лилит, я тебя так люблю, — выдохнул Рустам между приступами рвоты. Она засмеялась — какой сюр. Левон закинул Рустама в кровать, поставив рядом какой-то таз на случай, если его снова начнет тошнить. — Я не смогу с ним спать, он жутко воняет, — пожаловалась Лилит, укрывая его и приоткрывая окно, чтобы ему было посвежее. Бывшего Лева пытался уложить на диван в гостиной. — Вот ты когда-нибудь думала, — пыхтя спросил он. — Что настанет в твоей жизни день, что твой бывший и твой будущей муж будут бухие вонять у тебя в квартире. — Вот уж нет уж. — Лилит, я за тебя правда рад, — промямлил бывший муж, когда она оставляла на тумбочке возле него стакан воды и таблетку на утро. — Он нормальный. Если не я, то он. — Отлично, спасибо. Спи, пожалуйста. Самой ей пришлось спать в детской, чтобы не нюхать перегар. Детей с жутким ворчанием в школу повез Левон, пока все взрослые еще не пришли в себя. Первым на кухне показался бывший. Пошатываясь и жутко воняя. — Можно кофе? — хриплым голосом спросил он. Она улыбнулась и бахнула перед ним чашку, от чего он весь скукожился. — Как дела? — ехидно спросила она. — А как ты думаешь? Твой муж чокнутый. — Он силой в тебя вливал алкоголь? — Нет, но как будто да. Чокнутый продрал глаза вторым и пришел на запах кофе, в одних трусах, держась за стену одной рукой и за голову второй. — Доброе утро! — бодро и громко приветствовала Лилит, разбивая на сковороду яйца. — Тшшш, — Рустам замахал на нее руками, отодвинул стул и села напротив немца. — Бля, что вчера было? Ты че тут делаешь? — Вы напились текиллы, как черти, вас привезли Тамби и Макар. Вы вообще не стояли на ногах, только стонали, блевали, обнимались и орали, что вы — отцы. — Че, серьезно? — Рустам поморщился. — Представь себе! Рустам бросил взгляд на бывшего, который сидел в одних штанах, обхватив голову рукой и глядя в свою чашку кофе. Он, оказывается, весь был в татуировках. Рустам помнил какие-то обрывки вечера. Помнил, что они постоянно за что-то пили и обсуждали детей. Помнил какие-то расплывчатые советы. Помнил, что он просил его не становиться его детям новым отцом. После этой ужасной пьянки он не стал его шибко любить, но явно смягчился — он же просто человек. Просто парень. — Прости, — простонал Рустам, глядя на Лилит. — Да я то что, не у меня же голова раскалывается, — засмеялась она. — Вы сами себе поднасрали. Ешьте давайте. Она стояла, сложив руки на груди, и смотрела на свое прошлое и свое будущее. И то, и то было вполне симпатичным, воняло перегаром и наконец-то нашло общий язык. Правда будущее ей нравилось гораздо больше. Она чмокнула Рустама в макушку, от чего он по-детски заулыбался. — Господи, какие вы вонючие, — она помахала рукой перед лицом, посмеиваясь над их уставшими физиономиями.