Черный Кот с холма Монмартр

      

Vol. 4

      Новость о Булонских приключениях разлетелась как пожар. Адри не хотел этого, как не хотел и внимания к себе. И уж точно не желал подставлять Хлою.       Но всё вышло так, как вышло: первым уроком в четверг выпала литература с мадам Бюстье. Остальные учителя могли проявить тактичную невнимательность — на что Адриан рассчитывал, как утопающий рассчитывает на спасательный круг — но только не куратор класса.       По округлившимся зелёным глазам преподавателя Агрест с первых минут понял, что дело пахнет допросами. Он и сам знал, что выглядит препаршиво — с утра видел себя в зеркало. Под левым глазом налился внушительный синяк, скула содрана. Как и руки — локти, предплечья, и даже пальцы были в мелких ссадинах. Это всё могла скрыть рубашка, но лицо-то не спрячешь!       — Боже! — драматическим шёпотом произнесла профессор. — Адриан! Что с вами… случилось?! Вас избили?!       С виду сонные ученики рассаживались за парты. Хотя по полным любопытства взглядам, брошенным украдкой, шёпоткам и улыбкам Агрест видел — он обеспечил одноклассников развлечением на весь день, и тем самым прогнал дремоту.       — Меня избил Булонский лес, — ответил Агрест. — Я упал с лошади.       — С лошади? Господи, Адри, зачем? То есть, как это случилось?..       Парень вздохнул. И аккуратно, чтобы не навлечь подозрения на семью, рассказал стройную историю о том, как он отправился на лесную прогулку. Но случился пожар, кобылица испугалась, понесла, а он не удержался в седле.       — Пожар? В Булонском лесу? — удивлённо нахмурилась Бюстье. Бледные пальцы нервно терзали папку с документами — с ней она, похоже, не расставалась ни на минуту.       С этими словами профессор решительным шагом направилась вон из класса, в коридор. Хлопок двери за её спиной прозвучал как выстрел сигнального пистолета.       Класс мигом сделался ареной бурный обсуждений на тему локального стихийного бедствия. Судя по обрывкам фраз, дети разделились на два лагеря. Одни Агресту верили, другие, как и Бюстье, сомневались. Но всех объединяло одно: о пожаре никто не слышал. А мобильные телефоны остались внизу, в шкафчиках с личными вещами.       Так что диспутёрам оставалось гадать: в самом деле парк охватило пламя, или кто-то поджёг мусор в урнах.       Агрест же воспользовался моментом, и сел за парту. Учебник и тетрадь легли на столешницу. Волнуясь, и не зная чем себя занять, он выложил одну за другой ручки. Которые, на этот раз, взял с запасом.       Нино сидел рядом и в немом восхищении таращился на «боевые шрамы» соседа. Ему, наверное, казалось, что делает это украдкой. В любом случае, смущённому Адри было довольно и этого. Сосед имел полное основание окончательно выбить его из колеи вопросом о том, зачем Агресту сразу пять синих ручек.       — …подрался, — развязным тоном заявил Ким, — я чё не вижу?..       Адриан стиснул зубы. Попытался успокоить себя тем, что самое страшное позади. То, что случилось дома.       Отец назвал это «динамичным разбором полётов», сам же Адри (про себя) «скандалом». Было много шума — прежде он не слышал, чтобы глава семьи говорил так громко.       Адриан с пылом пытался оправдать Сенкер, которая была близка к тому, чтобы разрыдаться. Немой ожидаемо молчал, но всем видом выражал высшую степень раскаяния, что не пересел с железного коня на коня натурального, и оставил младшего Агреста одного с дикой природой.       Виноваты оказались все. Натали в том, что оказалась позади. Немой в том, что отдыхал в авто. Хлоя — в авантюрной задумке. Адриан — что не усидел в седле, и решил прилечь посреди леса.       — О чём ты только думал? — стиснув зубы, цедил отец.       — До того, как встретился с веткой, или после? — запальчиво отвечал Адриан.       Странное дело — за дерзость он наказан не был. Она попросту пролетела мимо ушей Габриэля — видимо, его голова в этот момент была занята чем-то другим, и ответа не требовалось. Это и только это спасло парня от домашнего ареста. Это была вторая удача за день.       Первая — Адриан успел озвучить версию событий, которая устроила всех. Выглядела как «наши с Хлоей лошади испугались чего-то в лесу и понесли». Сенкер смолчала, хотя прекрасно знала, что дело обстояло немного не так. Она была в курсе того, что Адриан сорвал Мишао в галоп сам. Наслушалась этого из уст Натаниэля, который, само-собой, нашёл исцарапанную, мокрую (жеребец сбросил девушку в ручей) Хлою первым.       Конюх привёз её к ипподрому, храня на лице мину победителя. И, перестав играть в дипломатию, открыто заявил, что во всех бедах виноват один лишь Адри. По его версии младший Агрест наорал на Хлою, что напугало жеребца. А затем, не слушая приказов, помчался за ней, отстал от Натаниэля и уж потом потерялся в лесу.       При других обстоятельствах Адри не стал бы молчать, и скандал начался бы уже на ипподроме. Но ему после адской, невозможной в реальности гонки с привидениями, было не до того. Он просто молчал, сидя на скамье, и бездумно разглядывал ползущие по синему небу барашки облаков.       Уже после до него дошло, что Хлоя не сказала ничего в его защиту. Не подтвердила, но и не опровергла эту версию. Адри утешал себя тем, что Хлое тоже было… не до того.       Вид у неё был не такой ужасный, как у Адриана. Однако, как свежая роза она так же не смотрелась — разве что этот цветок везли верхом, в переполненной сумке. Грязная и растрёпанная, она шмыгала носом, отбивалась от приписанных к ипподрому медиков.       Уже тогда младший Агрест, сотрясаемый адреналином, понял, что рассчитывать ему не на кого, и дома придётся защищаться самому.       И это сработало! Худшего не случилось. Отец не отправил его в больницу (хотя вечерний визит к врачу пришлось пережить), не запер дома. Хотя у него были на то основания. Адри был достаточно взрослым парнем, чтобы понимать — синяки и царапины могут здорово насторожить педагогический совет.       А уж если слух дойдёт до прессы…       Адри не знал точно, что случилось. Почему Габиэль отправил сына в школу. Но догадывался — скорее всего, так проявила благодарность Натали Сенкер.       Что же до Хлои — её место за партой сейчас пустовало. Печальная, осунувшаяся Ренкомпри сидела в одиночестве, стараясь не смотреть в сторону Агреста. И Адри очень сомневался, что её подруга сегодня вообще явится.       «А ведь Хло и моя подруга, — сказал себе Адриан, стараясь не слушать приглушённые обсуждения. — Но я ей даже не позвонил…»       У него было серьёзное оправдание. После поднявшейся бури ему не оставалось ничего, кроме как спрятаться в комнату. Телефон его чудом уцелел, однако номера Буржуа в нём не было. Спросить его не у кого — Сенкер была занята другими проблемами, а попадаться отцу на глаза он не отважился.       — Нарвался на какого-нибудь ракая*, — Ким продолжил развивать захватившую его мысль, — они не любят чистенько одетых. Ха! Упал с коня. Я так падаю на угол тумбочки.       Теория, судя по нарастающему градусу предположений, пришлась классу по душе. Адриану очень хотелось выйти следом за Бюстье, но не позволяла гордость. Делая вид, что разговоры к нему не относятся, он гнул в пальцах ручку.       — То, что ты в детстве упал ни для кого не новость, Ким, — заступился за приятеля Лахифф. И хотя сделал он это чуть надломленным, тоненьким голосом, Адри был ему благодарен.       — Чего, чего? — угрожающе прогудел здоровяк.       — Чего слышал, — на тон ниже продолжил Нино. — Отвяжись от него, вот что.       — А чё это ты его защищаешь, Лахифф?       — А чё тебе так интересно? Не хочет говорить, его дело.       — Меня вообще не волнует его мнение, — фыркнул Ким. — Я своё высказываю. Рот мне не затыкай, понял?       — Оставь его в покое, понял?       Ле Тьен наигранно расхохотался. Скрипнул стул, и Агрест поднял глаза от тетради. Ким поднялся над партой во всю величину богатырского роста. Разминая плечи, вальяжно пошагал в сторону его с Лахиффом парты.       — А то чё? Чё ты меня учишь, предатель? Вторая Ренкомпри. Такая же баба. Лучше заткнись…       Адиан со стуком положил ручку поверх тетради. Рывком поднялся — только стул отлетел в сторону. Ладони сжались в кулаки.       — Опа, — хохотнул Ким, указывая на него толстым, как сосиска пальцем. — Я говорил, он псих? Какая к чёрту лошадь? Его подкрасили на улице! Смотри, какой дёрганный.       — Последуй своему совету, — глядя в серые глаза оппонента, твёрдо произнёс Агрест, — и заткнись. А затем сядь на место.       Ким нервно дёрнул губами, пытаясь изобразить усмешку. Затем так же нервно разгладил пятернёй мелированые волосы. У Адри было достаточно опыта, чтобы понять — дело идёт к драке. Никто не станет махать кулаками, пока не заведётся по-настоящему. А для того чтобы завестись, нужно как следует оскорбиться.       Так говорил Агресту холодный рассудок. Говорил он так же, что Ким в два раза тяжелее, и на две головы выше. Но Адри его не слышал. Нервы, взведённые словно курок, толкали его на действие.       — Ты типа указал где моё место, да, Агрест? Типа думаешь, что лучше меня?       — Я думаю, — ответил Агерст, — что ты идиот. Я «типа» предлагаю тебе не подходить к этой парте. Сесть, где сидел.       — А то чё? — фыркнул Ким, складывая руки на груди. — Нажалуешься папаше? Попросишь, чтоб я вылетел? Мне плевать, Агрест. Пле-вать!       — Я просто сверну тебе нос на бок, — дрожащим голосом произнёс Адриан. — А если ты продолжишь хамить, окажу тебе услугу. И вправлю его обратно.       — Ха-ха-ха! Реально псих! Все слышали? Он мне угрожает. Он первый начал! Ну давай, англичанка, поглядим чё ты мне вправишь. Типа чтоб ты не думал что я напугался, мёф*.       — Псих! — радостно подхватил голос в голове. Он молчал весь вчерашний вечер, и вот сейчас очнулся ото сна.— Давай, парень, надень кольцо! И его позвонки хрустнут под твоими пальцами! Надень, или он размажет тебя по стенке. Я слышу, слышу твои мысли, ты сам это знаешь! Ты боишься опозориться!       Рука потянулась к карману, но Агрест не разжал ладони. И не поддался внезапному искушению.       Между тем Ким двигался на него, бедром сдвигая с виду тяжёлые парты. И те уступали ему, как уступают торосы льда перед мощью ледокола. Агрест выпрыгнул из-за парты — почувствовал, как цапнули пальцы Нино карман его штанов. Без толку, Адри оказался быстрее.       Сквозь шум крови в ушах он слышал его слова:       — Э?! Ты чего, чего?! Адриан?! Лэс томбе*!       Поздно! Он летел навстречу противнику, громадному, как паровоз. Прущего прямо, как он же. Адриан не видел ничего, кроме Кима, в котором сейчас сосредоточились все его проблемы. Все обиды. Вся его клокочущая в крови ненависть.       Видел он так же движение могучего корпуса — Ким планировал удивить его прямым ударом левой руки. Агрест интуитивно подался в сторону. Не зря: кулак удивительно быстро пронёсся мимо. Слишком быстро даже для такого здоровяка!       Адри планировал ответить противнику тем же. С ног такого не свалить, но что будет — то будет!.. Но тут же сообразил, что уворачиваясь, слишком резко подался в сторону. Бедром пребольно ударился о край парты. Навалился всем весом. И та поехала…       Он потерял равновесие, а вместе с ним и возможность ударить — не контролируя тело, он опёрся ладонью о край стола.       Вот теперь Ким получил возможность «размазать» его, как и обещал дух. Получил, и непреминул ею воспользоваться. Могучие ладони ухватили его за ворот рубашки, рванули на себя. Адриан только и успел, что вцепиться пальцами в ненавистное горло…       БУМ! — грохот сотряс аудиторию.       — НЕМЕДЛЕННО! ПРЕКРАТИТЬ! ВЫ ОБА!       Крик резанул по ушам как удар хлыста. Даже замутненный яростью разум Агреста оценил, сколько силы было в нём. Может, такому не повинуешься, но прислушаешься точно! Так в этих стенах мог говорить только преподаватель.       Адриана словно окатили холодной водой. Глядя на взлетевший для удара кулак, он успел подумать, что ничего глупее в жизни сотворить ещё не успел. Дело, было, конечно не в Киме. Он разжал окаменевшие, непослушные пальцы, выпуская горло противника.       Впрочем, одумался и Ким: кулак, вполне годящийся для заколачивания гвоздей, дрогнул. И медленно опустился, так и не закончив удар.       Оба парня повернули головы, ожидая увидеть Бюстье, директора, весь педсостав разом. Но помощь пришла, откуда не ждали.       В проходе стояла тоненькая девушка. Руки её сжимали спинку стула, который на фоне изящных пальцев казался тяжёлым и громоздким. И откуда только силы взялись? Огромные светло — голубые глаза смотрели с яростью, достойной рассерженной тигрицы. Причёска, собранная в два аккуратных хвостика растрепалась.       БУМ! — Маринетт во второй раз опустила стул на пол.       Она выбросила руку перед собой, пальцем указала на Кима.       — ТЫ! — рявкнула девушка. — Немедленно СЕЛ! На своё МЕСТО! РАЗОШЛИСЬ! ОБА!        Адри не ожидал, что в этом хрупком теле может быть столько… голоса. Не ожидал этого и Ким. Ошарашено хлопая глазами, он выпустил из пальцев рубашку Агреста. То, что случилось дальше, Адри не мог назвать ничем иным, как чудом: Ким в самом деле послушно двинулся обратно, пристыжено понурив голову.       Теперь, когда пелена спала с глаз, Агрест разом увидел весь класс. Сперва Роуз, испуганно округлившую глаза, и прижавшую ко рту ладони. Затем Джулеку, прижавшуюся к стене — она так и не успела занять место. Айвана, застигнутого повелительным криком на полпути к цели — он собирался разнимать драчунов. Лахиффа, занятого тем же самым.       Пухленькую девушку, которая успела наполовину уползти под парту. Сабрину, прикрывшую лицо тетрадью.       Аликс и Алью, которые не предприняли ничего, остались сидеть как были, но с выражением лиц, будто им только что объявили, что на коллеж падает атомная бомба.       Засмотревшись, поражённый Агрест не уследил за партой — под его невеликим весом она сдвинулась на несколько сантиметров. Тело потеряло опору. Адриан, сопровождаемый жалобным скрипом ножек о паркет, плюхнулся на задницу.       Маринетт, кажется, этого и ждала. Коротко кивнув, она выпустила из пальцев спинку стула. Упёрла кулаки в бока, и, вскинув голову объявила:       — Вас обоих отчислят! Класс замучают комиссиями! Расформируют! Чем вы вообще думаете?!       Нино помог Агресту подняться. И оба, пользуясь тем, что весь класс сейчас смотрит на Маринетт, вернулись за парту.       — А вы? Вы?! — продолжила девушка, окидывая аудиторию взглядом. — Чем думаете вы?! Что вы творите? Где ваше достоинство и совесть?! Почему вы позволяете себе говорить так, будто Адриана нет рядом? Будто он — пустое место! Чего вы этим хотите добиться? Чем он заслужил презрение с вашей стороны? Разве он хоть кому-то из вас сделал плохое? Так мы встречаем новичков, да?       Она была готова сорваться на крик — голос её дрожал, балансируя на грани. Класс подавлено молчал. Ребята, за отведённое на тираду время, успели опомниться, и теперь потупили взгляды. Делали вид, будто копаются в тетрадях.       — Я нисколечко не удивлена, — сказала Маринетт, — что Адриан сорвался! Поставьте себя на его место! Подумайте, каково ему приходится, учась рядом с… такими как мы! Почему мы решили, что он — вторая Хлоя? Только потому что она так сказала? То есть, получается, мы вдруг начали слушать Хлою Буржуа!       Она замолчала. Грудь её тяжело вздымалась, а глаза цепко искали тех, кто готов был возразить. Таковых не нашлось.       — Кстати, — тихо проговорила Сезар, — очень интересно узнать, куда она делась. Не то чтобы я по ней скучаю…       — Среди нас нашёлся только нормальный человек, — перебила подругу Маринетт. Тонкий палец указал на парту, за которой сидел Адри, — Нино! Только один! Может, кто-то ответит мне — почему? Может, педсовет был прав? Мы заслуживаем того, чтобы за нами следила комиссия. И мне стыдно. Стыдно за вас. И за себя.       Нино вжал голову в плечи. Уши его алели, но Адри чувствовал — парень блаженствует. Агрест же не знал куда себя деть. Под землю хотелось провалиться даже больше, чем в первый день.       Девушка движением руки убрала упавшую на лицо чёлку.       — Не кипятись, Маринетт, — прогудел второй здоровяк, который уступал Киму разве что ростом. Адри вспомнил, что его зовут Айваном.       — Почему? — вскинулась девушка. — В классе только один ты можешь унять Ле Тьена! Так почему ты сидишь как приклеенный? Или тебе не ясно, чем нам грозит драка?!       — Но… но… он уже успокоился, — смущённо пробубнил Айван. — Зачем мне щас-то?..       — Вот тебе и ответ, — прыснула в кулак Сезар. И тут же обожглась о полный негодования взгляд Маринетт. — Молчу… прости.       — Вы можете думать что хотите, — сказала Маринетт, — но я верю Адриану. Он и в самом деле катался на лошадях. Вместе с Хлоей. Я гуляла по парку, и видела их… издалека. Тем хуже ваши подозрения. А самое ужасное, и вы должны это признать — это не наше дело! Может быть, сейчас начнём обсуждать и смеяться над тем, как мы проводим время? Хорошо! Тогда начнём с меня! Всё утро я провела в пекарне, и была седая от муки! Так смешно! Потом отмылась и пошла в парк! И если бы я там расшиблась, вы бы тоже глумились? Ха-ха?..       Класс заполнила тишина. Настолько глубокая, что было слышен даже бубнёж преподавателя за стенкой — уроки уже начались.       Маринетт кивнула мыслям.       — Так я и думала. Нам всем нужно подумать о поведении. А что касается тебя, Ким… Ты хороший мальчик, но…прежде чем задеть одноклассника, вспомни, чем это закончилось для Буржуа.       Ким, сложив на груди руки, таращился в окно.       — Он меня спровоцировал, — фыркнул парень.       — Очень оригинальная отмазка. Знай, Ким. Если ты хоть раз заденешь хоть кого-то, я первая напишу на тебя заявление. Сегодня будет исключение только потому, что и Адриану нужно дать шанс. Если он будет кидаться на учеников, я напишу и на него. Решайте сами! Можете не голосовать за меня на выборах! Чужое здоровье мне важнее.       Она с дрожью втянула носом воздух. С вызовом обозрела сидящих за партами одноклассников. И те под этим взглядом никли как цветы под дождём.       — Всё, — выдохнула Маринетт. — Я закончила.       Уверенным, почти солдатским шагом, она вернулась к парте. Не сбавляя скорости, плюхнулась на стул, и резким жестом раскрыла книгу.       Ошарашенный цепью событий класс сумел продержаться в тишине целую минуту. А затем к нему начала возвращаться жизнь. Сначала в виде шёпотков, затем тон возрос и превратился в обыкновенные разговоры. Обсуждения никуда не делись, но Агрест и Булонский лес из них исчезли.       Лахифф толкнул соседа локтем. Кивнул в сторону сутулящейся над книгой Маринетт.       — Во, видал? Понял, почему я выбрал её своей девчонкой?       Агрест вежливо угукнул. Не зная чем себя занять, он, по примеру Дюпен-Чен, принялся листать страницы учебника французского языка. Но слова, предложения сливались в сплошные, неразборчивые линии. Он терзал страницы, в надежде зацепиться хоть за что-нибудь интересное.       Сосед, меж тем, не унимался:       — Маринетт крутая. Она лидер класса, хотя сразу так и не скажешь, да?       — Угу.       «Сразу не скажешь» — очень точное замечание. Агрест не ждал от крохотной девочки такой бурной тирады, всплеска энергии. И теперь не знал что думать. С одной стороны, ему было приятно, что хоть кто-то высказал мучившую его мысль. С другой — заступничество за себя он привык воспринимать с подозрением. Ещё ни разу это не закончилось ничем хорошим.       С третьей… за него никогда не заступалась девочка. И это так же вызывало противоречивые чувства. Что это было? Что теперь делать? Позор ли это? Адри привык защищаться в самостоятельно возведённой внутренней крепости. Где каждый камень отобран лично им, им же и возложен. Потому камни эти хорошо ему были знакомы, и в любой момент он мог перебрать стену, заменить негодный кусок на что-то покрепче.       Адри было дико и неприятно от мысли, что за него вступился кто-то ниже ростом, слабее. Он чувствовал себя миссионером, прибывшим в джунгли на забытом богом острове. Где он увидел бы обнажённого, покрытого татуировками аборигена, успешно проповедующего сородичам.       Сложно просто так принять помощь с неожиданной, чужой стороны. Тем более, когда её даже не предлагают — суют насильно. Ещё никогда он не чувствовал себя таким слабым.       Вот если бы это была Хлоя… тогда всё, наверное, было бы иначе.       Лахифф будто читал его мысли.       — Эй, Адриан, — заговорщицким тоном шепнул он, — признайся, ты всё-таки отшлёпал Буржуа, как я советовал? Это она тебя так разукрасила? Надо думать ей тоже досталось, раз решила прогулять. Хе-хе.       — Я упал с лошади! — огрызнулся Агрест. — И я никогда не поднял бы руку на женщину! Мы говорили об этом!       — Тихо, тихо, шевалье! Остынь. Я ж шучу. Что ты, юмора не понимаешь?..       — Ух-х… — выдохнул он сквозь стиснутые зубы. — Начинается! Сейчас ты начнёшь расспрашивать про то, как Хлоя свалилась с коня!..       — Ага! — радостно воскликнул Нино. Лицо его сияло счастьем.       — …а я тебе ничего не скажу, — продолжил Адри, понимая, что уже сболтнул лишнего. — Потому что не хочу, чтобы про неё распускали слухи! Ты же не удержишься.       Нино, скорчив горестную мину, стукнул себя кулаком в грудь.       — Прости брат, я слаб и живу во грехе сплетни. Ну! Ну. Расскажи, как она грохнулась. Громко ли? Разверзлась ли под ней земля?       — Без понятия. Я этого не видел, — буркнул Агрест, делая последнюю попытку вчитаться хотя бы в одно предложение. Когда этого не вышло, он с хлопком закрыл книгу. Похоже было, что парень или выпытает у него правду, или сочинит свою. Он выбрал наименее болезненный вариант. И, покачивая в руке учебник, продолжил: — Её конь взбесился…       — Я бы тоже взбесился, кабы на меня села Буржуа!       — Она могла погибнуть! Покалечиться! Ты понимаешь это, Нино? Это не тема для шуточек.       Сосед подпёр щёку ладонью, и, мечтательно глядя на Агреста, протянул:       — Ва-а-а-ще не смешно. Ужасно серьёзная ситуация. Так чё было потом? Она не справилась с управлением, вылетела на встречную полосу и убилась о другую кобылу?       — "Ха-ха». Не знаю. Я погнался за ней следом, но сам… выпал из седла. Меня стукнуло по голове веткой.       Агрест тронул пальцем синяк. Тот отозвался тупой болью. Лахифф прикрыл рот ладонью, забивая смех обратно в глотку.       — П-ф-ф… — просипел он, — то есть Буржуа такая же красивая как ты?       — Лахифф. Ты разочаровываешь меня!       — П-х-х… п-п… прости. Я ведь стараюсь! Держусь, как могу. Неужели ты не видишь? Знаешь, сколько шуток пропадает про «кобылу на кобыле»?       Агрест повернулся к соседу спиной.       — За это стоило бы дать тебе по шее.       — Да брось! — Нино тронул его за плечо. — Ну, давай так: если она не взбесила тебя в тот день, точно как своего коня, то я клянусь лично вручить ей букет цветов и принести глубочайшие извинения! А если нет, то ты меня терпишь и остаёшься на моей стороне. Согласен на пари? А, а?       Он развернулся так резко, что Лахифф испуганно вскинул руки.       — Если думаешь, — холодно произнёс Адриан, — что из-за этого я буду меньше за неё переживать, что мне смешны её страдания — ты во мне ошибся! Это для тебя она «Буржуа». А для меня — семья! И что бы она ни делала, она останется моей семьёй, потому что больше у меня ничего и никого нет! Есть только одна сторона, и не из чего выбирать! Я не стану терпеть её выходки, а значит, и твои не буду! Ты достаточно взрослый, чтобы это понять?       Вопреки ожиданиям, Нино не начал выдумывать новых шуток. И с самым серьёзным, даже чуть напыщенным видом кивнул.       — Я тебя понимаю. У меня есть брат.       Адри смолчал.       — Такой мелкий говнюк, просто ужас.       — Что ты сделаешь, если я назову его «говнюком»? Будешь молча терпеть, или поставишь меня на место? Заключим пари?       Нино во второй раз за утро покраснел.       — Ну-у… ты прав, конечно. И… не прав. Кроме семьи у тебя кое-кто есть.       — Ага. Ясно. Кто?       — Ты сам.       Мысль развить он не успел. В класс ворвалась запыхавшаяся от быстрой ходьбы Бюстье. Урок начался.       

******

      К обеду Адриан успокоился и перестал делать вид, что дуется на всё и вся, и в особенности — на Лахиффа. Тот терпеливо ждал три урока, и вообще сделался самой вежливостью. Тема Буржуа не поднималась, намёки, каламбуры и шуточки свелись к минимуму.       Класс вошёл в столовую, которая, как узнал Адриан, по-местному звалась «кантиной» организованно и прилично. Однако уже за порогом голод и рвущаяся наружу натура дала своё: дети мигом разбрелись в поисках знакомых, приятелей, друзей.       Кантина, наполненная гвалтом, радостными воплями, рукопожатиями и хлопками по спине навела Агреста на сравнение с лагерем беженцев. Где закрученные, разделённые вихрями судеб люди наконец-то объединились в одно племя.       Он даже понимал, как это вышло: ребят разделяют каждый год, новый сентябрь — новые лица. Но дружба успевает завязаться, и теперь все дружат со всеми, хоть бы и через одного человека. За исключением, конечно, его класса.       «Если бы я попал в такой, всё было бы по-другому, — с тоской подумал Агрест, — какая, всё-таки, мудрая система…»       Коллеж и лицей подчинялись законам расписания. И видеться друзья могли либо за обедом, либо на прогулке, либо после учёбы. Но до вечера надо ещё дожить, так что сейчас знакомцы отрывались во всю.       Собственно, поэтому-то едоки рассаживались не по классам, а как придётся. По симпатиям.       Адри уже высматривал себе место где-нибудь в уголке, когда Лахифф потянул его за рукав.       — Если хочешь, сядем вместе!       Агрест улыбнулся. Он был совсем не против.       Нино чувствовал себя в этой шумной какофонии, как птица в небе. Он провёл соседа кратчайшим путём до шведского стола. Под мрачным взглядам работницы столовой в целлофановой шапочке повозмущался скудности меню. После чего посоветовал Адри взять рыбу в панировке, а фаршированные овощи не выбирать ни в коем случае:       — Они не одобрены OAC, что ты, враг себе?..       — Все продукты кантины промаркированы OAC, — сухо сообщила фея столовой, зачем-то взвешивая в руке тяжёлую лопаточку, которой накладывала на тарелки рыбу.       — Ха! Да-а. Вы хотите, чтоб мы так думали. Но мы-то оба знаем, мадам, что это не так. Это заговор. Допускаю, что вы просто не в курсе, вам мерещится маркировка. И вы не хотите нашей смерти… м-м-м… вы не могли бы подать нам вон те мисочки мороженного?       — Мороженого нет, — буркнула женщина.       — Мадам! Пардон. Я его ясно вижу.       — Оно вам мерещится, мсье коллежин. Это последствия немаркированной еды. Не задерживайте очередь, двигайтесь…       Пришлось уйти за стол без десерта. Нино отвоевал место в группе младшеклассников — те неохотно подвинулись, бросая на визитёров недовольные взгляды. Детская память коротка: не пришло и минуты, как малыши стали воспринимать учеников коллежа как некрасивую, но безвредную декорацию, и принялись галдеть. Лахифф успокоил их ором, достойным боцмана на корабле, объятом мятежом.       Часть детей притихла, часть решила перейти за дальние, одиночные столы. Стало заметно просторнее.       — Учись, — с видом победителя сообщил Нино, — лучшие места под солнцем всегда заняты, их надо брать силой!       Агрест вежливо кивнул. Спорить не хотелось. Хотелось есть.       Чем он и занялся.       Медитативный, не требующий работы мозга процесс вернул его к мыслям, которые терзали его всю ночь и весь день. Он снова вернулся в Булонский лес. Снова скакал на кобылице под сенью деревьев, и воздух пах гарью.       Адри устал бороться, убеждать себя, будто это всё ему привиделось. Нет… всё было взаправду. И даже если он сошёл с ума, он совсем не против некоторых галлюцинаций.       — Чё как? — спросил Нино, ковыряя рыбу вилкой с таким усердием, будто пытался найти в ней маркировку качества. — О ком думаешь?       — А? О ком?..       — Ну ясно же, — хмыкнул сосед, облизывая вилку, — ты недавно в Париже, о чём тут можно думать? О девушке, не о каштанах же.       Адриан вздохнул. А почему бы нет? С кем ещё об этом говорить? Он вдруг понял, что ему до ужаса хотелось с кем-то этим поделиться.       — Я встретил девушку, — неуверенно начал он.       — Да, в коллеже их полно! Ты в курсе, кстати, что женских туалетов в бахуте больше, чем мужских? Вот скажи, это не заговор?       — Э?.. нет, не в курсе. Я про девушку…       — Ва, проволвай, — пробубнил Нино, бешено жуя. — Факая фона?       Агрест пожал плечами.       — Какая она… не знаю. Очень необычная. Вот представь себе самую необычную девушку, что бы ты подумал? Так и я. Просто… растерялся.       — Понимаю. Теперь ты не можешь спать и есть. Кстати, если ты не будешь есть, я сделаю это за тебя. Ты назначил ей свидание?       — Я… попытался.       Лахифф, поджав губы, покачал головой. С видом мастера, разочарованного учеником.       — Так, брат, она тебя отшила.       — Нет! Она просто… ну… сказала, что это невозможно. И, чтоб ты знал, она права. Это действительно невозможно. Я вообще не должен был её увидеть…       На лице Нино отразился весь нажитый за четырнадцать лет скепсис.       — Угу. Ага. Да, сколько ей лет? В смысле, она старше тебя, э?       — Я не знаю. Не спрашивал.       — Ну понятно что не спрашивал, — перебил его Лахифф, активно жестикулируя. — Но по виду чё, не ясно? На глаз-то ей сколько? Не ровесница?       Агрест негодующе фыркнул.       — У меня нет твоего глазомера. Все люди разные. Но…       — Во болван! — хохотнул приятель. — Я про очевидные вещи говорю, чё ты как монашка? Или ты не с девчонками учишься? Вот это, какого возраста?       Вилка звонко брякнула по пустой тарелке. Лахифф недвусмысленно похлопал ладонями себя по груди. Многозначительно подвигал густыми бровями.       — Не жмись! Говори, и я подскажу чё делать!       — Ну, — пробормотал Агрест, чувствуя, как начинают гореть уши, — похоже… постарше. Да, если так рассуждать, то старше. И вообще, она повыше ростом, и, э-э-э…       — И фигура, — закончил за него Лахифф. — Она из лицея. Или хуже, из универа. Всё. Можешь забить.       — Да почему же? Во-первых, это неточно…       Приятель, скорчив мину, начал загибать пальцы. Над головой его пролетел самолётик, сложенный из агитки о здоровом питании.       — Во-первых, она тебя отшила. Кстати, это было до того как ты поцеловал взасос землю-мать?.., а то я не удивлён. Во-вторых, она не оставила контактов…       — С чего ты взял, Холмс? — обиженно произнёс Агрест       — Да с того, дубина, что ты б ей всю ночь наяривал в личку, а сейчас тыкал бы мне в нос её фотками. И телефон не стал бы класть в шкафчик, а вдруг она тебе напишет?.. Так… в-третьих, она не назвала имени, иначе ты б уже растрындел его. В-четвёртых, — он загнул палец, — она старше. Вот нафига ей школьник? Но ты не вешай нос, тебе-то такая нафига? Вырастешь, будешь молодым, а она постареет, скукожится вся. Фу.       — Ничего она не скукожится! — вспыхнул Адри. — И вообще, отстань. Не твоё это дело. Много понимаешь, ага. Советник.       — Чё это не скукожится? Она вампир, что ли?       «Вроде того, — с тоской подумал Адриан, возвращаясь к остывшей рыбе. — Он прав, что делать? А вдруг она умерла давно? А вдруг… но…»       Но она такая необыкновенная. Он не понимал почему, просто чувствовал.       — Мы говорили с ней, — неожиданно для себя произнёс Агрест, — так мило беседовали… я рассказал про отца, про всё. Знаешь, меня никто так не слушал. Никогда. И как она смотрела… как… родственная душа? Раньше мне казалось, что мои проблемы, только мои, а теперь их стало будто меньше. И ещё… да. Она красивая. Храбрая. Всё в ней…       Он махнул вилкой. С зубцов сорвался кусок обеда и угодил за шиворот младшекласснице, жующей напротив. Девочка, почувствовав холодное прикосновение к коже, испуганно взвизгнула.       — Таракан, таракан! На Монику упал таракан! А-а-а! — весело завопили одноклассники.       Визг поднялся до немыслимых высот.       — …необыкновенно. Это как встретить человека из другого мира, понимаешь? Где всё вообще другое. И она другая. Вы не можете быть вместе, но в этом-то и суть! — закончил Адриан, пытаясь перекричать писклявые детские голоса.       — Ха! Всё ясно! Вот что я тебе скажу, брат… ЗАТКНИТЕСЬ, ВАШУ МАТЬ, ГРЁБАНЫЕ ТОДДЛЕРЫ!..       Дети разом умолкли, испуганно выпучив на Лахиффа глаза. Кончила вопить и несчастная Моника: теперь она пыталась «убить» таракана в тишине.       — …тебе стоит посмотреть кругом. Знаешь, кроме Хлои есть ещё девушки. Начни, м-м-м… с Роуз?       — Да зачем? — возмутился Адриан. — Ты не понял! Это не важно! Важно, что она есть! Человек из другого мира!       — Она китаянка что ли? — нахмурился Лахифф. — У них там мало парней, и девушки в Китае борзеют от внимания, это факт. И не забывай. Они коммунисты. То есть у них всё общее, капец. Даже девушки. Говорю, начни с Роуз. У неё к тебе есть интерес. Ну, то есть к твоей маман, но это детали.       — Причём здесь это! Нино! Я не хочу с ней встречаться. Ни с кем вообще. Я не думал так далеко. Я просто… выбит из колеи. Это как встретить динозавра. Мир не будет прежним.       Нино, который в этот момент потягивал губами сок, поперхнулся.       — Кхе-кхе… насчёт фигуры мы, видать, погорячились, брат… ты ей, кстати, про динозавров ничего не затирал?.. палеонтолог.       Агрест махнул рукой. Отвернулся, всем видом давая понять, что разговор на эту тему закрыт окончательно и бесповоротно. Нино безошибочно почувствовал опасный момент, и, спустя минуту молчания, вернулся к тому, с чего начал.       — Женские туалеты, — сказал он, катая в ладонях стакан, — их в два раза больше мужских. Что это вообще значит? Куда им столько? И что они там делают столько времени? Кстати, я обратил внимание, что в центральном крыле всего три…       Агреста будто ударило током. Мысль, искрой зародившаяся в мозгу за один миг развернулась до пёстрой, объёмной идеи.       — Туалеты… — ошарашено прошептал он. — Чёрт побери, Нино! ТУАЛЕТ!       Приятель изумлённо заморгал.       — Да-а, — протянул он, — тебе срочно надо? Как думаешь, это рыба?.. или… сок?       — Женский туалет, — как заворожённый прошептал Адриан, — её видели там, понимаешь?! В первый день, когда я опоздал, какая-то лицеистка рассказывала своему парню, что ВИДЕЛА её. Это точь-в-точь ОНА! Красная одежда, бледное лицо… чёрт побери… она учится с нами! Она ЖИВАЯ!..       Нино посмотрел на него как на умалишённого.       — Ну, если ей надо на толчок, то наверняка живая, — сказал он. — Знаешь, Адриан, ты хороший парень и всё такое. Но иногда меня от тебя дрожь берёт. Впрочем, все мы со странностями.       — …но что мне это даёт? Если б знать наверняка, что это была за уборная, на каком этаже…       Приятель ощутимо ткнул его тупым концом вилки.       — Брат, тебя понесло не туда. Чувствуешь?       — Угу, — с огорчением признал Агрест.       — Итак, — Нино вытянул сомкнутые руки, хрустнув пальцами, — она учится с нами, но старше тебя — значит лицеистка. Бледная. Носит красное. Хм-м-м… Про туалеты забудь… это нам не пригодится. Короче, если она здесь есть, мы её найдём.       — Нам? — хмыкнул Адриан.       — Нам, — кивнул Лахифф, — как же я могу тебя оставить в такой ситуации?       Адриан улыбнулся. Жизнь налаживалась!       

******

      Казалось, что Париж бросил капризничать, и решил показать гостю настоящую осень. Солнце на бледном сентябрьском небе висело в зените. Грело с летним упрямым зноем, раскаляя асфальт, прогревая древние кирпичи домов.       Да и сам воздух: Адриан переступил порог дверей, ведущих на площадку для отдыха, и в лицо ему дохнуло горячим дыханием лета. Солнце мигом нагрело курточку, тёплый ветер прошёлся по волосам, окутал его прелым запахом опавшей листвы с едкими нотками нагретого асфальта.       Звонким эхом над площадкой носились рикошеты мячей, визги младшеклассников, гул болтовни и смех.       Светило так, что Адриану, привыкшему к полумраку коридоров, пришлось проморгаться, прежде чем он смог различить детали. Парижане были готовы к резкой смене погоды — им, в отличие от Агреста, хватило просто выглянуть в окно, чтобы понять, что к чему. Парни разгуливали в рубашках и футболках. Девушки в модных блузках и топах — они не боялись подставлять шеи и плечи улыбке вдруг вернувшегося лета.       Толпа сохранила пестроту — для Адри, привычному к школьной форме, она ощущалась чем-то, что точно не относится к учёбе. Коллежины и лицеисты теперь виделись ему праздно слоняющимися обывателями… словом, серьёзное, учебное настроение сбилось напрочь.       Агрест, чувствуя себя белой вороной, поспешно снял курточку. Перебросил её на сгиб локтя. Хотел было направиться к фонтанчику, который почему-то манил его как магнит. Однако у Нино имелись другие планы. Приятель всерьёз настроился найти «девушку в красном», и, говоря по чести, Адри был совсем не против самой идеи.       Но вот то, с какой одержимостью Нино решил её воплотить в жизнь, пугало.       Вообще Адри успел заметить, что сосед являет собой полную его противоположность. Кроме кипучей энергии и длинного языка, Лахифф имел столько знакомых, друзей и приятелей, сколько Агрест не мог для себя даже придумать. У него сложилось впечатление, что каждый коллежин и коллежинка знает Нино. По крайней мере, так казалось: «потомок сикхов» подходил к ребятам без стеснения, обращался по имени, спрашивал как дела и, не дожидаясь ответа, выдавал один и тот же вопрос:       — Мы с Адрианом ищем бледную девушку в красном. Не видал(а) такую?       Ответ ученики выбирали один на всех:       — Э-э-э… чего?..       И только темнокожий мальчик в очках выделился из толпы, задав встречный вопрос:       — В «красном» чём? Платье, рубашке, кофте, куртке?.. она бледнее, чем кто? Чем я, ты, этот вот мальчик?       Он указал на Адриана.       — Если как он, то знаю только Дюпен-Чен. Она учится в вашем классе, если ты помнишь.       — Деменцией не страдаю, — надулся Лахифф. И, тронув Адри за рукав, шепнул: — Вот нудло, а? От таких никакого толку. Идём дальше.       Нино петлял между группками школьников и лицеистов, выбирая жертву не сообразуясь с логикой, а, скорее, по наитию. Ошарашивал вопросом, и, не получив внятных ответов, шёл дальше. Не требовалось быть мудрецом, чтобы понять — придерживаясь такой методики, им не суждено найти вообще никого. Понял это и Агрест. Однако помалкивал. Чувствовал, что Нино захватил дух приключения — чего там, он и сам заразился этим духом! — и не хотел разрушать атмосферу «квеста».       — Эй, Маринетт! Не встречала девушку в красном? В туалете? Э?.. куда ты? Марине-е-е-тт!       — А?..       Адрианова заступница не успела сбежать. Но по напряжённому лицу, опущенным в пол голубым глазам Адри видел, что это не последняя попытка. Он и сам почувствовал себя неловко. Когда утренняя злость прошла, место её заняло раскаяние.       Агресту было стыдно за то, что сорвался, хотя парень и пытался утешить себя тем, что иного выбора у него не было.       Наверное, сейчас нужно было сказать «спасибо». Или что-то в этом духе. Но Адриан, глядя на смущённую девочку, окончательно расстался с красноречием. И, так же как она, молча стоял, потупив глаза в пол.       — Я говорю, не встречала ли ты в коллеже красную девочку? — повторил Нино, слишком уж расправляя плечи.       — Бледную в красном, — тихим голосом поправил его Адриан.       Маринетт подняла на него взгляд. Всего на мгновение — но на секунду, Адри увидел в нём что-то большее, скрытое за нормальным в такой ситуации смущением. Это было как… наткнуться на холодную сталь ножа в складках шёлка. В небесно-голубых глазах было что-то, что не подходило, не было свойственным этой вечно растерянной девчонке.       Они обожгли его кожу и, кажется, саму душу. Заставили Адри увидеть себя со стороны, со всеми недостатками: в помятой после стычки рубашке (которая, похоже, выбилась из брюк больше положенного), со ссадинами и синяками на лице.       А затем всё сделалось, как было. Маринетт поправила волосы, отвела взгляд.       — Нет, Нино. Не понимаю о ком ты.       С любым другим человеком Лахифф расстался бы без промедлений. Может и не дослушал бы ответа. Но только не с Маринетт. Подмигнув Агресту, он продолжил:       — Погоди! Тебе понравится. У нас сложилась очень интересная история. Как ты знаешь, Адриан новенький.       Мари обречённо кивнула. Попыталась найти глазами путь к отходу. Но Лахифф надулся так, что худощавой фигурой заслонял горизонт.       — Да-да, — сказала Дюпен-Чен, — спасибо что напомнил. Он приехал к нам из Британии.       — Точно! И дух Парижа уже захватил его! Понимаешь, наш Адриан… влюбился!       Губы девушки дрогнули, но так и не сложились в улыбку. Голубизна глаз снова мазнула по его лицу.       — Нино, — одними губами произнёс Агрест, — что ты несёшь?..       — Не стоит смущаться! Влюбляться, это нормально! Правда, Мари?       Маринетт промолчала. Но, как показалось Адриану, тема её слегка заинтересовала. По крайней мере, сбежать она пыталась уже не так решительно, как до этого.       — Ни в кого я не влюблялся, — буркнул Адри. Он не знал, куда деть руки и, как это бывало с ним в похожих ситуациях, не придумал ничего лучше, чем засунуть их в карманы брюк. Поза вышла развязная, но что-то менять было поздно. — Прошу, не слушайте его.       — Правда? — спросила вдруг Маринетт. Судя по выражению лица, собственный вопрос застал её врасплох.       Застал он и Агреста. Парень растерянно произнёс:       — Ну-у… да-а…       — Чё? — фыркнул Лихифф. С него мигом слетела вся напыщенная галантность. — А кто мне пел в кантине о том, какая она замечательная, какая необыкновенная? Ты сам сказал, «я выбит из колеи», твои слова-то! Попробуй только сказать, что всё не так было! А, а?       Адриан почувствовал, как вспыхнули уши. Жар мигом перебрался на щёки.       — Это нетактично, — быстро произнёс Агрест, — и потом, Маринетт совершенно неинтересно это слушать.       — …он встретил её в Булонском лесу! Вчера, прежде чем упасть с коня. Лицом. Ну, ты сама видишь. Только я не понял, это было до или после, Адриан?       Агрест метнул на Лахиффа испепеляющий взгляд.       — А почему вы решили, что учитесь в одном коллеже? — спросила Маринетт, глядя куда-то поверх плеча Агреста. — Она сказала вам об этом?       — Честно говоря, — сказал Адри, на долю секунды опережая болтливого одноклассника, — о себе она не сказала ничего. Я даже не уверен, учится ли она в коллеже. Я не знаю ни её имени, ни возраста, ни где она живёт. Но разумно начать поиски оттуда, где стоишь. Правда?       Маринетт кивнула. Едва заметно улыбнулась.       — Удачи вам, Адриан. Если… вы не можете найти кого-то, кто-то обязательно отыщет вас. Это Париж.       — О, это маловероятно, — усмехнулся Агрест, смущённо скребя пальцами затылок, — она непрозрачно намекнула, что искать её не стоит.       — Но вы ищете.       — Да… ищу. Я должен попытаться.       Их взгляды встретились. Но Адри так и не успел ничего в нём прочитать: Лахифф возмущённо помахал перед его лицом ладонью.       — Алло, Адриан! Чё ты врёшь, всё не так! Ты же сам сказал, что какая-то девчонка видела её в туалете!       Тонкие тёмные брови удивлённо взмыли вверх. Маринетт изумлённо распахнула глаза.       — Она точно здесь учится! — продолжил Нино. — Если, конечно, ей не приспи… э-э-э… не проходила мимо. Итак. Мадемуазель Маринетт. Вы встречали в туалете бледную девушку в красном?       Одноклассница отрицательно замотала головой. Так энергично, что оба и Агрест, и Лахифф заподозрили неладное.       — Мы никому не расскажем! А ты поможешь Адриану найти любовь. Круто правда?       — Не круто! — выдохнула Мари. И тут же захлопнула рот. — То есть… я хотела сказать «не помогу»… то есть, нет. Не «не помогу». Я… не могу… я никого не видела!       Светлые щёки её залились милым румянцем.       — Мари. Ты что-то скрываешь, — с улыбочкой произнёс Лахифф. — Адриан, мы наткнулись на вторую зацепку! Чувствую это нутром.       — Я не скрываю! Я просто… ничего не знаю. Извини, мне пора…       Она попыталась протиснуться мимо Лахиффа, но тот стремительным движением преградил ей путь.       — Мари, без тебя наше расследование зайдёт в тупик! Мы просто не можем тебя отпустить!       Адриану вдруг почувствовал себя неуютно. Второго в классе человека, который за него заступился, мучил тот, кто заступился первым!       — Ещё как можем, — поспешно вмешался Агрест. — Маринетт, не переживайте. Он шутит. Идите, если вас зовут дела.       — Merci, — пролепетала девушка, наградив его полным благодарности взглядом.       — Эй, ты не в ту сторону воюешь! — возмутился Лахифф. — Говорю тебе, это зацепка!       — Хо-хо! — раздался за их спиной насмешливый голос. — Кто это цепляет мою подругу?       Нино мигом растерял всю браваду. Испуганно обернулся: позади приятелей, уперев руки в бока, стояла Алья Сезар. Темнокожая креолка на полголовы возвышалась над парнем. И, хотя пухлые губы сложились в усмешку, смотрелась девушка весьма грозно. Кажется, на руку ей играла и неизменная рубашка в мелкую красную клетку, и даже авторучка, торчащая из нагрудного кармана.       Солнце весело блестело на линзах очков, когда она кивнула в сторону Маринетт:       — И кто из вас двоих приглашает её на свидание? Вы, мсье подранок, мастер единоборств? Или этот вот мсье жиголо-самоучка?       Агрест молча указал пальцем на Нино. Тот смущённо попятился. Но почти сразу взял себя в руки:       — Мы проводим расследование! Дело, кстати, по твоей части.       — О-о-о, — насмешливо пропела Алья, сложив губы трубочкой, — ищите убийцу Буржуа. Ну да, здесь у каждого имеется мотив. Можете подозревать меня полностью! Только не надейся, что я расскажу, где её закопала.       — По другой твоей части, — поправился Нино. — Адриан ищет бледную девушку в красном. Её ещё видели в местном женском туалете.       Сезар удивлённо хмыкнула. После чего быстрым движением поправила очки, и уже другим тоном произнесла:       — Ты про… Леди Парижа, что ли?       Адри восторженно ахнул. Прищелкнув пальцами, указал в сторону Сезар:       — Да! Точно! Она так и назвалась, «Леди»! Но не Парижа, а «Леди Удачей»!       Полный недоверия и скепсиса взгляд чайных глаз скользнул по исцарапанному лицу Агреста. На высоком лбу пролегла глубокая складка.       — "Назвалась»? Она что… с тобой говорила?       Парень непонимающе захлопал глазами.       — Ну да-а… мы, э-э-э… я упал с лошади, и она помогла мне прийти в себя.       Сезар жестом прервала его.       — Так. Стоп. Давай внесём ясность. Тебе «помогла прийти в себя» бледная девушка в красном. Которая назвалась «Леди». И которая с тобой говорила. Вчера. Ничего не пропустила?       — Ещё она назвалась привидением, — чувствуя себя идиотом, тихо произнёс Адриан. До него начала доходить вся абсурдность ситуации.       Всё случилось слишком быстро. Он так быстро привык к голосу из кольца, ко всем этим странностям, что они перестали казаться чем-то ненормальным. У него полностью отключилось критическое мышление.       И это довело его до того, что теперь он абсолютно серьёзно ищет… привидение. Больше того, рассказывает об этом налево и направо.       Он ждал, что Алья снова саркастически усмехнётся. Посоветует ему посетить врача. Но, вопреки ожиданиям, Сезар только тихо ахнула.       — Так-так-так… скажи-ка, красавчик, как она выглядела? Что-то странное ты видел?       — Ну… — неуверенно начал Адри. — Мне показалось, что она… дрожит, как свеча на ветру. Ещё у неё были такие огромные синие глаза, карнавальная маска на половину лица и очень бледная кожа, и…       Округлив глаза, Аля по-девчачьи запрыгала на месте, хлопая в ладоши. Стиснула в объятиях Маринетт так сильно, что та жалобно пискнула.       — Да-да-да! — выпалила Сезар. — Это была она! Ты её видел! Он её видел, Маринетт! Понимаешь, видел! Она ему явилась! А ты считала меня чокнутой, что скажешь теперь?!       — Аля, — прохрипела Маринетт, — ты меня удушишь…       Креолка поспешно выпустила подругу из рук. Хитро улыбаясь, подмигнула Агресту.       — Добро пожаловать в клуб, — весело сказала она. — Это легенда Парижа! Она является людям то тут, то там. Мы, все кто её видел, ведём «ледиблог», я его главный редактор! Сама видела Леди трижды! — Аля говорила с таким увлечённым пылом, что Адри ей сразу же поверил. Девушка начала загибать пальцы: — Первый — возле Сены, недалеко от пекарни TS. Второй, рядом с Лувром. И, последний раз на мосту Александра Третьего. Она жестами велела мне идти прочь! Но, ни разу не заговаривала! Скажи, какой у неё голос?       — Очень красивый, — улыбнулся Агрест.       — Ох! — простонала девушка. Но тут же взяла себя в руки. — Как получилось, что она заговорила? О чём вы болтали? Ты обязан дать мне подробное интервью!       Адриан смутился.       — Прости… я не могу.       Аля удивлённо захлопала ресницами.       — Да почему же?! Это… вау! Понимаешь? Её много кто видел в Париже! Ты не одинок! Я могла бы выпустить интервью, это будет бомба! Я знаю трёх редакторов, которые оторвут его с руками! Ну… если мы подкрепим статью твоим именем…       — Вот именно, — тихо проговорил Адри, твёрдо глядя в лицо креолки, — Я — сын Агреста. Если пресса узнает о том, что его наследник сошёл с ума, папарацци просто умрут от восторга. Это не должно выйти за пределы нашего круга.       — Нашего круга, — хмыкнула Сезар, на ходу подстраиваясь под собеседника, — окей, ковбой. Я тебя услышала. Тогда ты можешь выступить в качестве анонима. В газеты мы не попадём, но ребятам понравится. Никто ни о чём не пронюхает. Идёт?       Парень помотал головой. Алья всплеснула руками.       — Да что теперь не так, Адриан?       — Прости, — сказал он, — я не могу.       — Ну почему?! Мы должны рассказать об этом миру!       — Я обязан ей жизнью, — ответил Адриан с большим пылом и горячностью, чем рассчитывал. — Она сказала, что я не должен был её видеть. Также Леди попросила не задавать вопросов. То есть она не хочет, чтобы я трепался о ней налево и направо. Боюсь, я ничего не расскажу.       Сезар понимающе угукнула. Хотя лицо её выражало крайнюю степень огорчения. Подумав немного, она прибегла к последнему средству:       — Знаешь, мне кажется, что ты всё выдумал, Адриан. Никого ты не видел и ни с кем не разговаривал.       Агрест этого ждал, и в ответ тепло улыбнулся.       — Вы правы, мадемуазель. Я всё выдумал. Я никого не видел, и ни с кем не разговаривал.       Алья по-кошачьи фыркнула:       — Так ты её не найдёшь. Можешь мне поверить — я в этом спец. Это моё хобби. А ведь я могла бы помочь, понимаешь?.. Советом, делом. Знаю, в какую сторону копать. Могу поделиться личными наработками, которые не выкладывала в блоге. Например — где её найти! Однако, услуга за услугу, сечёшь?       Адри понимал — это его шанс. Любопытство толкало в спину: да расскажи ты, ничего страшного не случится! Но он верил во всё, что только что сказал. И по-другому поступить не мог.       — Если так, — твёрдо сказал он, — значит не судьба мне встретиться с ней ещё раз. Спасибо за совет и твоё время, Алья.       — Божечки, — разочарованно скривилась Сезар, — какой упрямый, мать моя! Идём, Мари. Тут джентльмен распушил свои принципы. Нам вредно на такое смотреть.       Девушка напоследок надменно вскинула округлый подбородок. И повернулась к одноклассникам спиной. Взгляд Адриана — всего на мгновение! — коснулся Маринетт. Из обыкновенной вежливости — он привык прощаться с людьми. Он не ждал ничего доброго: от вполне справедливой насмешки и жалости до холодного равнодушия. В общем-то, какое ей до него дело?       Но девушка смотрела на него, широко распахнув чудесные голубые глаза. И смотрела, как прежде не смотрел никто — с восхищением! Сперва Адри подумал, что ему показалось. Ошарашенный, сбитый с толку, он замер — замерла и Маринетт, встретившись с его взглядом.       А затем морок рассеялся. Алья нетерпеливо дёрнула подругу за руку. Та мигом вышла из оцепенения, часто заморгала. Поспешно отвернулась, и пошла бок о бок с Альей. по каким-то своим девчачьим делам.       «Что это было? Впрочем, не важно…»       Он врал себе. То, что он испытал сейчас, было ещё как важно! Это смущало, и, одновременно, давало сил. Обжигало щёки, холодило кожу. Адри вдруг с какой-то невероятной, щемящей сердце тоской подумал, что очень хочет увидеть на себе такой же взгляд. Но чтобы смотрела совсем другая девушка. Голубыми глазами. Очень похожими, но… всё-таки другими.       Девушка, которой не может существовать, которая людям или является, или только кажется. Не найти её номер телефона, ни за какие деньги не откопать её адрес. Может, и нет у неё никакого адреса?..       «Не может существовать для обычных людей, — с вдохновением понял Адриан, — но я-то не совсем обычный! Меня преследует голос из кольца, которое мне подбросили! Я наперегонки скакал с призрачными всадниками. А что если она… такая же как я? Что если она вот так же нашла побрякушку, но надела её?! Что если я сделаю так же…»       — Наконец-то, — проскрипел в голове голос, — браво, браво! До него дошло! Не прошла и неделя, да, Агрест?       «Я тебе не верю. Ты пойдёшь на любую ложь, лишь бы я сделал то, что ты хочешь. И потом, ты сам сказал, чтобы я не проболтался при ней о кольце! Почему?»       — Потому что таковы правила. Я чётко это знаю, как ты знаешь, как дышать. Нельзя трепаться об амулетах ни с кем! Особенно с подобными тебе!       «Но я… не совсем такой как она. Или…»       — Ты станешь таким же, когда наденешь кольцо! Ты будешь могуч и неуловим! Никто не достанет тебя, даже отец! Надень кольцо, Агрест, и покончим с этим!       Он и сам не заметил, как пальцами нащупал шкатулку. Кожа касались прохладной бархатной крышки.       — Только… не здесь. Нет! Не на людях. Я скажу когда. Жди.       Адриан плотно смежил веки. Глубоко вдохнул горячий воздух, медленно выдохнул, пытаясь успокоить, бешено бьющееся сердце.       — Э, мон гарс, ты чё? Перегрелся?       Нино легонько толкнул кулаком его плечо.       — Да, — тихо сказал Адриан, — что-то… жарковато.       Приятель аккуратно подтолкнул его в сторону скамеек, стоящих в тени.       — На Сезар не обращай внимания. У неё бзик. И это мы ещё не подошли к Аликс! Вот это был бы номер!       — А это что, какая-то городская легенда?       — Это, — нахмурился Нино, — типа того. Местный культ. Забей. Дурачков везде полно. Кто-то повернулся на инопланетянах, кто-то на снежном человеке. Эти вот на привидениях. Или ты реально поверил? Адриан?       Он с тревогой заглянул в лицо товарища. Тот вяло мотнул головой.       — Хочешь, ещё поспрашиваем? Найдём твою бледную, если она тут учится. Но перед этим надо дать тебе пару уроков, а то ты с мадемуазелями какой-то… никакой.       — Нет, не надо.       Приятели сели на пустующую скамейку. По ноге Агреста ударил футбольный мяч — он заметил это с запозданием. И никак не отреагировал.       — Что так? Передумал?       — Не передумал, — тихо произнёс Адри. — Просто понял как её найти.       — Круто же! Чё тогда кислый такой?       Агрест посмотрел на галдящую толпу. На бегающих по тропинкам детишек. Солнце, жёлтым шаром висящее над коллежем. И, хорошо подумав, озвучил мысль, которая холодной лапой сжимала горло:       — Просто я… боюсь цены, которую придётся за это заплатить. А ещё того, что я готов сделать это за любую цену.