Чуда не бывает

Антон открывает глаза, все ещё не до конца проснувшись, и тупо пялится в белый потолок, чуть щурясь от, поступающего из большего окна, мягкого света. Наконец он отходит ото сна из-за громкого хлопка входной двери. — Мама, — проносится у него в голове короткое, но такое тёплое слово. Солнце только встало, а она уже за порогом их квартиры. Шаст лениво поворачивает голову, его взгляд падает на настольные часы, которые как-то обречённо показывали полшестого. Хотелось спать ещё, но что-то внутри мальчишки не даёт ему сделать это, хоть и можно. Корпус сам поднимается, но голова все же ещё не до конца работает и не может давать нормальных сигналов. Длинные ноги несли его к соседней комнате — ванне. Небольшой мягкий коврик возле душевой, маленькое оконце над шкафчиком, чтобы проветривать помещение после горячего душа. Большое зеркало, что висит над раковиной, а возле него пару полочек с так и не тронутыми средствами для умывания. Все было настолько новым, хоть ремонт был здесь не меньше года назад. Прежде, чем приступить к нелюбимой процедуре — умыванию, он, как и обычно, смотрит на себя в зеркало, непроизвольно любуясь, как на его лице нелепо рассыпались веснушки. Зелёные глаза, словно изумруды, тоже улыбались, как и их хозяин. Жизнь была прекрасна, хоть в ней и не хватало такой частички, как матушка, но четырнадцатилетний Антон все понимает, ей нужно зарабатывать деньги, чтобы обеспечить их обоих. И, он ей за это, сильно благодарен. Обдав свое холодное лицо водой, он тут же причесывает непослушные русые волосы. На этом его процедуры по уходу за своей внешностью закончены. Юноша идёт на небольшую кухню, где умещается маленький стол, два мягких стула, усыпанный разными магнитами холодильник, чёрная плита, что была до блеска оттерта, видимо совсем недавно. Раковина, и, конечно, кучу шкафчиков: доверху набитыми разной едой. Шторы, которые не очень сильно справлялись со своей работой и все же пропускали свет, он раздвигает ещё сильнее. В сером Воронеже на удивление солнечно. Будто, солнце подбадривает всех жителей города, улыбаясь своими лучами и разгоняя хмурые тучи. Оно сияет всем, в особенности, Тоше. Его улыбке, веснушкам, зелёным глазам, его внутреннему миру, что живёт и радует его день изо дня. Юноша ещё пару минут смотрит на солнце, будто болтает с ним взглядом, а оно отвечает ему сверканием и искрами, падает на мягкую подушку, что расположилась на самом обыкновенном стуле и только сейчас замечает фиолетовую купюру, а рядом с ней записку. Он не раздумывая, берет белый кусочек листа и внимательно читает все слова про себя: — «Прости, Тош, у меня снова завал на работе, я не смогу побыть с тобой на выходных. Вот тебе немного денег, можешь купить чего-нибудь или сходить в кино. Еда в холодильнике. Люблю», — Записка кончается небольшим сердечком и инициалами матери Антона. Он чувствует слабый запах её духов, помнит его ещё с детства, ведь матушка только и покупала эти духи, больше ей никакие не нравились, или аллергия не давала покоя. Парень тихо вздохнул, если запах все еще, то это значит, что записка была написана совсем недавно, скорее всего перед выходом и, вполне возможно, тогда она и узнала о задержках. Мальчик думает, что был бы рад повеселиться с мамой в субботу, в парке аттракционов, а в воскресенье сходить в кафе и поесть мороженое. Она ему обещала, но видимо не в этот раз. Он все понимает. Он сходит в кино. Сам. Спрыгивает со стула, подходя к одному шкафу, который висел выше всех и был почти пустой. Там стояла только пачка Несквика. Этот шкаф был пуст, просто потому что матушка не доставала до него и они договорились, что это будет место Шаста. Мама вообще была ниже него. Интересно, в кого он такой? Наверное, в отца, что даже не выходил на связь ни с мамой, ни с ним, ни с судом. Хотя дело по выплате алиментов быстро замяли, и семья Шастуна так ничего и не добилась, всем было плевать, но он не думал об этом. Тянется, доставая большую коробку с коричневым порошком, и вздыхает. Даже на кружку не хватит. — Видимо, без кино, — пожимает он плечами, не переставая улыбаться и лазя в холодильник. Вроде как, у них лежала немного шоколада. Ему подарила какая-то девчонка, ещё в начале года. Почему без кино, спросите вы? Надо покупать новую упаковку какао, он слишком его любил, а эта сладость не такая уж и дешёвая. Наконец, найдя половину от плитки шоколада, он ломает все в заранее подготовленную, большую, пузатую ярко-жёлтую кружку. Льёт прямо на него горячее молоко и смотрит, как он медленно плавится, а после высыпает остатки порошка. Наслаждается напитком, тянет каждый глоток, будто это последний раз когда он пьёт этот божественный, по его мнению, какао. Часы тихо тикают, Тоша смотрит на них и они останавливаются на семи часов утра, ему уже нужно быстро одеваться и идти в школу, а иначе опоздает. За это по голове не погладят, потому что в их шараге он был гордостью, и поэтому его отчитывали за каждый косяк. Он быстро делает последний глоток и обмывает за собой стакан, бежит в свою комнату, не забыв прихватить деньги со стола. Парень стоит перед большим деревянным шкафом, который заполнен вещами только на четверть. Выбирать особо не из чего, поэтому хватает первую попавшуюся рубашку, и, не излюбленные всеми подростками джинсы, строгие классические брюки, но туфли, что мама купила ему пару недель назад, так и не обувает. Слишком уж ему было в них неудобно и непривычно. Зашнуровывает не новые белые кроссовки, в некоторых местах, кажется, видно потёртости, однако Антона это ни капли не смущает, матушка давно предлагает ему купить новые, но он слишком обожает эти, родные. Ещё раз проверяет все ли нужное лежит в рюкзаке, хватает его, и даже без куртки выходит на улицу. Солнце приятно грело, Антон не боялся замёрзнуть, проверив, на месте ли пятисотка, с гордостью и улыбкой пошёл в школу.

***

Шаст, чуть ли не в припрыжку, скачет с огромной упаковкой какао и ещё пачкой маленьких зефирок. Господи, как же он любил скидки или акции в магазинах. У него даже осталось что-то мелочью, но он радовался тому, что смог ухватить столько напитка, которого ему хватит, как минимум, на месяц. Он думает, что не так уж и плохо то, что мама не смогла погулять с ним. Думает, что от этой мысли начинает скучать по ней. Поднимаясь по ступенькам, мысленно считает каждую, до своего заветного пятого этажа. Уже на подходе к двери, Антон думает, закрыл ли он вообще дверь, ведь это была частая его проблема, да и ключи он постоянно забывал, но они на месте, вроде бы. Вдох. Стоя перед дверью, пытается открыть, не поддаётся, значит закрыл, нащупывает связку где-то в кармане брюк и вставляет в замочную скважину, вернее, у него получилось сие действие только раза с третьего, замок был старый и не хотел поддаваться. Зайдя в коридор, в его глаза ударил белый свет от единственной, в данном помещении, лампочки. Значит, забыл выключить свет. Он вечно что-то забывает, поэтому приходится все проверять по миллиону раз. Сняв кроссовки и аккуратно поставив их рядом с домашними тапочками мамы, пошёл на кухню, чтобы перекусить и выпить ещё одну порцию какао, а вы что думали? Холодильник отворяется и Тоша быстро пробегается глазами по разным небольшим кастрюлям. Мама любила готовить, тем не менее это занимало слишком много времени, поэтому почти не спала, что не нравилось мальчику. Она как-нибудь доведёт себя. Антон старается не думать об этом, зачем нагонять на себя плохие мысли, если все хорошо? Все же останавливается на гречке с мясом, потому что котлеты он ел недавно, а суп… Бе. Тёплая еда приятно тает во рту, учитывая то, что Шастун сегодня ничего не ел, кроме какао, а сейчас, между прочим, уже три часа дня. Какао решает оставить на вечер и выпить лёгкого зелёного чая с мелиссой, у них где-то было печенье, что приятно дополнило обед. Не отходя от шкафов, он уносит кружку, вместе с тарелкой, наполненной сладостями, в свою комнату, так было бы проще начать домашку, а переключиться не составит труда. Последний глоток и он полностью погружается в задания, медленно выводит каждое слово, проверяя то ли он вообще пишет. И вот захлопывает тетрадь по алгебре, думая, что все, но… Телефон трещит по швам, будто ему кто-то написывает, но это было достаточно редким событием. Всплывающие сообщения показывают, что все это время классный руководитель что-то строчила. Он прочитал и вздохнул. Завтра классный час. Елена Викторовна просит каждого подготовить, что-то про семью или детство, а после, дополняет, что завтра придёт психолог, чтобы познакомиться с ними. Психолог? Опять? Нет, мальчик, конечно, не знает его, потому что с этого года у них новый, так как старый уволился. Ну и слава богу, Тоха не любил посещать его занятие, так как этот старый хрыч вечно говорил, как же круто было в СССР и нынешнее время ни за что не сравниться с той эпохой. Учительница ещё что-то пишет и в последок добавляет: — «Не разочаруйте меня перед Арсением Сергеевичем!». Парень понимает, что с домашкой не все, теперь ещё нужно придумать что сказать, чтобы новому «психологу» ничего странного не показалось. Он тянется за фотоальбомом, тот весь в пыли. Как же он давно его не доставал, хоть и любил пересматривать фотографии, но в последнее время… как-то не было возможности? Сиреневая обложка была обклеена разными наклейками и стикерами, что были связаны с мультфильмами. Он листает страницу за страницей, любуясь на счастливую матушку, без синяков под глазами, без уставшего лица и с улыбкой во все тридцать два зуба. Он сам толком не изменился, как был мальчиком, которого все знакомые звали солнцем, так и остался.

***

Маленький мальчик бежит под руку с мамой, пытаясь осмотреть все вокруг и с каждым новым аттракционом, он все больше улыбается и сияет. Поражается всему, что видит вокруг настолько, что сладкая вата выпадала из его рта. Женщина тоже рядом с ним улыбалась. Мальчишка тычет пальцем в колесо обозрения и просит маму сходить с ним. Она мягко гладит его по голове, треплет русые волосы и отводит к кассе. — Нам два билета, пожалуйста: детский и взрослый, — мягко говорит дама и подаёт деньги. — Пожалуйста, а как мальчика зовут? — выглядывая из-за небольшого отверстие, спросила незнакомая ему девушка. — Антон, — без смущения отвечает матушка и удаляется в сторону аттракциона. Мальчик заливается краской и машет на последок тете — продавщице.

***

Он листает дальше, слезы, толи радости, толи недостатка той самой радостной мамы бегут по щекам. Но он все понимает, поэтому быстрым движением руки стирает капли, продолжая листать. Каждая страница была обозначена разными сердечками и подписями, даже где-то были следы от маминой лёгкой персиковой помады. Фотография, которая режет без ножа: Тоша держит в руках свою первую сказку и сидит на плечах у женщины. Кажется, ему здесь даже нет трех лет и он еле держит книгу, которую ему подарила одна из маминых подруг с работы, что очень любили посещать Антошу.

***

 — Сегодня к нам придёт тетя Наташа, — говорит мама, делая паузу и смотря на мальчика, он в ответ смотрит на неё как-то вопросительно, дама понимает, что мальчишка не понял, о ком идет речь. — ну, помнишь с белыми волосами, она когда приходила, в прошлый раз приносила тебе шоколадку. Мальчик тут же заблестел. Он очень любил именно эту мамину подругу, потому что когда мама была занята на работе, женщина сидела с ним и они даже ходили в кино. В кино, представляете? Тоша даже мечтать о таком не мог, а когда тетя Наташа приходила в гости к маме, она вечно приносила какую-нибудь сладость или игрушку. — Веди себя хорошо, ладно? — мальчик кивнул на слова матушки. Он не знает сколько времени прошло, но ему казалось — целая вечность, до того, как раздался звонок в дверь. Мама тут же побежала открывать, а Шаст за ней хвостиком. Девушка, только зашедшая в квартиру, сразу заметила мальчика и мило ухмыльнулась: — Кто это у нас тут? — посмеялась она, а Тоша ткнул себе в грудь, как бы показывая «я». — А у меня есть кое-что для тебя, идём на кухню, — она подмигнула. Как и ожидалось, мальчик самый первый оказался в помещении, мама с тетей Наташей зашли чуть позже. Он горел от нетерпения. Как только двое взрослых дам оказались на кухне, мамина коллега достала из сумки книгу, переливающуюся голубым и серебряным цветом. На самой книжке был изображён Дедушка Мороз, в синей шубе со снежинками, а над ним большими яркими буквами было написано «Морозко». Шастун быстро захлопал глазками, никак не ожидая такой подарок, прижал сказку к себе поближе и побежал в свою комнату, чем удивил обеих женщин.

***

Теперь он настоятельно решил найти ту самую книжку, чтобы перечитать. Возможно, это было не лучшей идеей, но к ему почему-то резко пришло желание показать именно эту сказку завтра на классному часу. Парень подошёл к полкам, что были повешены на противоположной стене, от рабочего стола, ближе к кровати и все были заставлены разными книгами, особенно, сказками или фэнтези, ведь Антон обожал их перечитывать и не считал, что они для детей или что-то типо того. Он доставал каждую книгу по очерёдности, рассматривал их обложки и усмехался, но долго на них не останавливался, ведь решил, что хочет найти именно «Морозко». Наконец-то, его внимание привлекает все также переливающаяся книжка. Юноша вытягивает её и смотрит пару минут, она все ещё выглядит будто её купили несколько дней назад, хотя по возрасту, она всего лишь на год младше Шастуна. Он все также, как в детстве, прижимает к себе книгу и заваливается с ней на кровать. Первая страница, он замечает, что на ней красивым почерком написано: — «Солнышку, от тети Наташи. Оставайся таким, какой ты есть. Я и мама любим тебя». Глаза побежали, по строчкам, останавливаясь на каждой буковке и вспоминая, что с ней связано. Вот тут пару следов от зеленки, ведь все пальцы матушки были вымазаны в ней из-за ветрянки Антона, он любил, когда матушка читала ему эту сказку перед сном и никогда не изменял традиции независимо от своего состояния. Он все ещё любит эту книжку, также сильно, как маму, поэтому так и не дочитав, засыпает с ней в обнимку.