Мечта цветущей сакуры

Чжань очнулся в знакомой палате. Тут даже воздух был особенный, навязанный. События на съемочной площадке пронеслись перед глазами, отдаваясь ноющей болью в спине. Прибор рядом запищал, реагируя на участившееся сердцебиение. В палату сразу же прибежала медсестра. — Вы пришли в себя! — радостно улыбнулась она, проверяя капельницу и приборы. Чжань закрыл глаза. Он хотел бы не возвращаться. Метка снова заболела, призывая Владельца. Опять. В горле застрял комок. Он готов был разрыдаться от этого безумия. — Господин Сяо? — повысила голос медсестра. — Вам плохо? Плохо. Ему хочется сдохнуть. Немедленно. — Я позову вашего Владельца, — заметив зудящую метку, произнесла медсестра. — Не надо, — прохрипел Чжань, вцепившись ослабевшей рукой в халат девушки. Он не готов к встрече Ибо, не сейчас. — Пожалуйста. Не надо. Медсестра виновато отцепила его пальцы и вышла за дверь. Хотелось истерично засмеяться и отрубить руку. Если не успокоить метку, потом будет еще хуже. Но встретиться сейчас с Ибо… после того, что было на съемочной площадке, той беспомощности, неспособности сопротивляться… Чжаню хотелось провалиться сквозь землю. Как отец все это терпел столько времени? Его Владелец явно пользовался Приказом постоянно, вынуждая делать мерзкие вещи. Чжань помнил, каким убитым отец возвращался к ним, насколько опустошенным и сломленным был, как рыдал в объятиях матери. Воспоминания до сих пор причиняли боль. И вот теперь он сам испытал Приказ на своей шкуре. Он не хотел видеть сейчас Ибо, но дверь тихо скрипнула. Чжань зажмурился, почувствовав присутствие Владельца. Метка начала пульсировать сильнее. Ибо сделал пару неуверенных шагов и остановился. Прибор снова запиликал, отзываясь на подскочивший пульс. Чжань не хотел признаваться, что ему страшно. А если Ибо прикажет вновь? Если продолжит использовать свое преимущество, заставляя делать что-то мерзкое? — Прости, — надломленным шепотом произнес Ибо. Чжань не открывал глаза, желая отползти подальше. Он вспоминал почему-то не то, что случилось между ними, под закрытыми веками он видел лишь стоявшего на коленях обнаженного отца, который умолял своего Владельца, и от этого хотелось завыть. Ибо подошел ближе, и Чжань против воли сжал простынь в кулаках, задышав чаще от накатывающей раз за разом паники. Он готов был умолять Ибо остановиться, наплевав на гордость, ему было иррационально страшно. Нелогично, неправильно страшно. Съежившись под тонким одеялом, он мечтал исчезнуть, раствориться в воздухе. Тело окаменело, готовясь к пыткам, но что-то внутри не давало провалиться в темноту окончательно. Маленькая искорка надежды. Это же Ван Ибо. От осторожного прикосновения к кулаку он чуть было не закричал, но вовремя прикусил губу. Чужие пальцы подрагивали, и это вызывало диссонанс в голове. Как можно желать вывернуть наизнанку, прикасаясь вот так — боязливо, осторожно, нежно? Ибо опустился на колени перед койкой и уткнулся лбом в его руку. — Прости, — вновь повторил он. — Я бы отдал все, чтобы поменяться с тобой местами. — Не думаю, что тебе понравилось бы, — облизнув пересохшие губы, произнес Чжань под писк аппарата, который сходил с ума от ритма его сердца. — Мне не пришлось бы делать тебе больно, — поднял Ибо голову, заглянув в глаза. Чжань встретился с ним взглядом, вдруг осознав, что и другу непросто. Он вспомнил его лицо на съемочной площадке, искаженное болью, словно это его поставили на колени и били. Сейчас, когда мозг перестало заволакивать туманом, он осознал, как сильно сглупил, подставив их обоих. Он видел, как Ибо неприятно делать ему больно всякий раз, когда того требовала метка. — Если бы я тогда не приказал… — Знаю, — оборвал его Чжань. Он понимал. Сам виноват. Сорвался, подставил команду, Ибо, заставил переживать родных из-за глупых мыслей, которые привели в больницу. Метка пульсировала, напоминая о себе. Но Чжань не мог больше прогибаться, он не хотел терять себя, быть куклой без права выбора. — Я не могу так, — выдавил он тот черный сгусток, что поглощал в нем все светлое. Он не хотел больше возвращаться назад и ощущать себя использованным и ненужным, бесполезным и беспомощным. Он не хотел больше кончать в руках человека, которому безразличен. — У тебя было что-то с Хайкуанем? Ибо ошарашенно уставился на него, не ожидая столь откровенного вопроса. — О чем ты? Сбитый с толку парень смотрелся комично, но Чжаню не было смешно. Он помнил их вместе, и, наверное, тот миг стал последней каплей. Мысль, что Ибо встречается с кем-то другим, отчего-то ранила, вызывая хаос в душе. — Ты спишь с ним? — перефразировал он вопрос. Ибо все еще выглядел так, будто его ударили по голове. — Нет, конечно! С чего ты взял? Его голос звучал так, будто вопрос был самым нелепым на свете, и это немного успокоило. Чжань подозревал, что сходит с ума. Он не хотел, чтобы Ибо был рядом, он не хотел, чтобы Ибо был с кем-то еще. И это разрывало его на части. Он не понимал уже, чего боится и чего хочет, где действие метки, а где его собственные тараканы гуляют. — Чжань? — аккуратно сжал Ибо его кулак. — Ты поэтому там сорвался? Подумал, что между мной и Хайкуанем роман? — Я не знаю, — выдохнул Чжань, смотря в потолок. — Мне нужно поговорить с Ян Сян, — оторвал он от себя капельницу, намериваясь подняться. — Чжань. Метка. Обреченный стон сорвался сам собой, а тело окаменело. — Хорошо, — нервно выдохнул он. — Эм… давай, ударь меня, подрочи, и я пошел. Получилось грубо, неправильно, низко. Будто Ибо только и мечтал, чтобы взять его член. Ха. В последнее время он даже не смотрел в его сторону после! — Прости. Я что-то… Чжань замолчал, не зная, как объяснить свое состояние. Он боялся Ибо. И доверял. Все еще хотел доверять, верить, что он другой. Ему хотелось взорваться от всей этой нервотрепки. Ибо неожиданно поднялся, выглядя настолько решительным, что сердце забилось испуганной птицей. Чжань ожидал Приказа, но Ибо совершил нечто иное — он склонился и поцеловал его. Прижался к губам и проник глубже, сразу затягивая в засос. Чжань был так ошарашен, что на автомате ответил ему. Он почувствовал себя до чертиков странно, словно они из разных вселенных, которые сошлись в одной точке, в одном поцелуе. Ибо отстранился, но не отодвинулся, в его шальных глазах огонь и нежность, там свет и что-то глубокое, настоящее, безопасное. Чжань в ступоре смотрел на его губы, подарившие на краткий миг покой. Он хотел снова почувствовать их, невзирая на то, что это губы парня, губы его друга. Плевать. Ибо нерешительно, осторожно вновь приблизился и поцеловал, уже более смело, нагло, так на него похоже. Он целовался умело, напористо и так самозабвенно, словно его мечта исполнялась именно в эту секунду. Чжань медленно плавился, отпуская муть в голове, наслаждаясь тишиной момента. Он отвечал робко, с сомнением. Оторвавшись от него второй раз, Ибо уткнулся лбом в плечо, дыша так нервно и часто. — Мне нужно сделать тебе больно, — прошептал он так, словно ненавидел себя за вынужденные слова. Чжань решился попросить. — Можешь… можешь без плетки? Лучше рукой. Он залился краской после своей просьбы. Ему было стыдно говорить такое, но… он возненавидел плетку, ее холод и отрешенность, ее безучастность. Когда они начали использовать плетку, он с трудом это терпел, чувствуя себя отвратно. — Почему не сказал раньше? — нервно сглотнул Ибо. Будто о таком легко говорить. Чжань, отводя глаза, пожал плечами. Ибо замолчал, размышляя о своем. — Хорошо. Думаю, кое-что сейчас метка воспримет как наказание, — неожиданно произнес он. — Я понимаю, что тебе сложно довериться мне, но у нас нет другого выхода. — Не приказывай мне больше, — попросил Чжань. Он не знал, имеет ли право просить, но не мог промолчать. Это было слишком для него. — Делай что хочешь, но не приказывай. Я… — Говорить стало тяжело и стыдно, но нужно. Чжань чувствовал, что нужно им обоим. — Я подчинюсь, сделаю, что скажешь, но не дави приказом. — Если ты не будешь терять голову, гэгэ. Ты можешь мне не верить, но и для меня это непросто. Я не хочу причинять тебе боль, не хочу видеть, как ты страдаешь. Не закрывайся от меня, пожалуйста. Говори со мной, если тебя что-то не устраивает, если что-то вызывает отвращение или пугает тебя. Если мы не будем говорить, то не справимся. — Тебе Ян Сян это сказала? — догадался Чжань. — Так складно говоришь. — Отчасти, — улыбнулся Ибо. — Но я с ней полностью согласен. Давай попробуем по-другому. Нам нужно начать сейчас, пока метка не усилила призыв. Чжань согласно кивнул. — Повернись на живот, — попросил Ибо. — Моя спина все еще болит, — напомнил Чжань, боясь, что его снова начнут бить, но просьбу выполнил, уткнувшись лицом в подушку. — Я не буду ее трогать. Послышался щелчок колпачка, а следом Ибо стянул ему штаны с трусами до колен. Чжань вздрогнул, сжался. — Гэгэ так напряг свои булки, что я вряд ли смогу что-то сделать, — полушутливо произнес Ибо, хотя его голос выдавал волнение. — Расслабься, Чжань. Я только пальцами. — Я не хочу, — простонал Чжань в подушку. — Именно поэтому метка должна воспринять это как наказание. Я могу начать? — Тебе не противно? — уточнил Чжань. Копаться пальцами в чужой заднице… сомнительное удовольствие. Ибо нервно фыркнул. — Если это сработает, это будет определенно лучше, чем бить тебя. К тому же у гэгэ аппетитная попа, — погладил его ягодицы Ибо. — Но для этого тебе нужно немного расслабиться. Попробуем? — Хорошо. Давай, извращенец. Чжань всеми силами старался не думать о том, что происходит. Это всего лишь пальцы, серьезно. И если Ибо не против, то это во много раз лучше, чем плетка. Ибо аккуратно раздвинул ему ягодицы и дотронулся скользкими пальцами до ануса. Все внутри начало бастовать против вторжения, но Чжань лишь спрятал пылающее лицо в подушке, позволяя Ибо протолкнуть палец глубже. Больно не было, но дискомфорт жуткий. — Ты можешь говорить со мной? — произнес Чжань в подушку. Ему нравилось, когда раньше Ибо говорил с ним в процессе, хвалил или утешал. В последние разы его молчание угнетало. — Я думал, тебе не нравится слышать мой голос, — удивился Ибо, замерев с пальцем внутри. — После того, что было в торговом центре, ты начал сторониться меня. — А что ты хотел? Чтобы я бросился тебе на шею от восторга? — резко ответил Чжань. — Не груби, — Ибо жестко пропихнул еще один палец. Это было ощутимо. Черт. — Больно? — в голосе Ибо послышалось беспокойство. — Терпимо. — Метка? — Успокаивается. — Отлично. Это меня радует. Так что тогда случилось с тобой? После торгового центра. Тебе было неприятно, что я возбудился? Чжань не мог говорить столь свободно на такие темы, да еще и с пальцами в заднице! — Ты дверь закрыл? — испугался он, внезапно подумав о том, что их могут застать в неприличном виде. — Конечно. Я бы не позволил никому увидеть гэгэ таким. — Жалким? — Красивым, — возразил Ибо. — Соблазнительным. Его голос звучал искренне. Чжань почувствовал, как пальцы внутри него двинулись глубже. Дискомфорт стал ощутимее, но ничего такого ужасного не происходило. — Ты не ответил мне, — напомнил Ибо. — Тебе было неприятно, когда ты понял, что я возбужден? Поэтому стал меня избегать? — Нам обязательно говорить об этом сейчас? — пылая от стыда, пробурчал Чжань в подушку. — Ответь. — Нет. Скорее я был ошеломлен. — Чем? — Что у тебя встал на меня, — разозлился Чжань на то, что ему приходится говорить такое. — Что я не так уж гетеросексуален, как думал. Черт возьми, да я постоянно уже кончаю с тобой! Как можно говорить, что все осталось по-прежнему, когда я каждый гребаный раз кончаю. Ибо, кажется, был поражен его словами. Он прекратил двигать пальцами, замерев на мгновение. — Разве не в этом смысл? — Нет никакого смысла во всем этом дерьме! Твои пальцы в моей заднице, где тут смысл?! — Успокойся. — Да не могу я успокоиться! Меня все это сводит с ума, — взорвался Чжань в совсем не подходящее время. Но он больше не мог нести в себе жужжащие мысли. — Я не должен наслаждаться этим. Не должен, черт возьми. Я ведь совсем не гей. Так почему так легко кончаю с тобой? — Я бы не сказал, что легко, — тихо отметил Ибо, но Чжань не обратил на него внимания. — Если бы ты только знал, как я устал от этого. Мне нужен перерыв. Мне нужно побыть какое-то время без тебя, но я не могу! Никуда уйти, ничего сделать. Я словно заперт в клетке и, наверное, схожу с ума, потому что твоя холодность в последнее время… Я не знаю, я чувствую себя куклой, которой пользуются. Черт возьми, да что я несу вообще, — простонал Чжань и прикусил язык, чтобы не наболтать еще чего лишнего. Ибо молчал, явно ожидая продолжения концерта, но Чжань немного истерично рассмеялся. — Я веду себя уже как женщина. — То, что мы делаем, не превращает тебя в женщину, — строго произнес Ибо. — Ты — лучший на свете мужчина. Не все справляются с появлением метки, сам ведь знаешь. Мужчинам с ней намного тяжелее. Ты привык быть сильным, Чжань-гэ. Привык ни на кого не надеяться. Но позволь себе побыть немного слабым со мной. Лишь со мной, Чжань. Говори, плачь, психуй, если тебе нужно. Это все метка. Не надо бороться с ней, со мной и со своими желаниями. Просто позволь нам пережить это. Поверь немного в меня. — Я верю тебе, Ибо. — Нет. Если бы ты верил, то сказал бы, что тебя тревожит. Но и я виноват. Мне не стоило так вести себя. Просто мне тогда показалось, что тебе неприятно видеть меня после. Давай договоримся, что впредь будем обсуждать такие моменты. — Хорошо. — Обещаешь? — Я постараюсь. Долго ты еще будешь мучить мою задницу? — Сейчас сделаю немного больно, — предупредил Ибо и резко несколько раз ввел пальцы глубже. Больно и правда было, но не так уж сильно. Метка утихла. — Так, теперь второй этап. Чжань не поворачивался. Ему было неловко и все еще хотелось провалиться сквозь землю. Но страха больше не было. Ибо вытащил пальцы из него и перевернул на спину. Чжань чувствовал, как пылают у него щеки. Он стыдливо опустил глаза, не зная, куда себя деть от смущения, но Ибо вдруг снова поцеловал его. Так чертовски нежно, что никаких больше дурных мыслей не возникало. Может, этот мальчишка прав? Он так долго старался быть сильным, пытаясь помочь матери выжить, что и забыл, каково это быть слабым, доверять, не доказывая всем, насколько ты несгибаемый. Поэтому Чжань целовался с удовольствием, позволяя Ибо неторопливую ласку, наслаждаясь моментом, драгоценными минутами, когда не нужно ни о чем думать. Ибо как-то незаметно забрался на койку, оседлав его, заглянул в лицо, словно проверял, не перегнул ли палку. Его движения были плавными, осторожными и робкими, даже немного неуверенными. Чжань, хоть и не понимал, что тот задумал, не стал отталкивать парня. — Гэгэ позволит сделать мне сегодня кое-что новое? — хриплым шепотом спросил Ибо, выглядя чертовски соблазнительным. — Что ты хочешь? — Хочу сделать тебе минет, — без стеснения произнес Ибо, будто это самые обычные вещи. — Я очень хочу попробовать тебя на вкус. Позволишь? Чжань, хоть и был ошарашен просьбой, не мог отказать, он был очарован энергетикой Ибо, его темным, восхищенным взглядом, будто он и в самом деле желал этого больше всего на свете. Чжань не до конца уверенный в своих действиях, заторможенно кивнул. — Тебе понравится. Обещаю, — лукаво подмигнул Ибо и опустился ниже. То, что происходило дальше, стало настоящим безумием. Чжань с уверенностью мог сказать, что это был лучший минет в его жизни. Ни одна девушка не могла сравниться с Ибо, который буквально вытягивал из него душу, настолько необычным было удовольствие, насыщенным, объемным. Было настолько хорошо, что его даже не посетила мысль о неправильности. Он сам схватился за волосы Ибо, не сдержав первый стон, толкнулся сильнее, потакая низменным желаниям. Сердце колошматило о грудную клетку, а перед глазами начинало темнеть, поэтому, когда Ибо довел его до пика, Чжань не чувствовал уже своего тела. От вида, как Ибо облизывает его досуха, у него серьезно могло снова встать. Он смотрел на Ибо замутненным, удовлетворенным взглядом и не понимал, почему тот так тепло и нежно улыбается ему. — Гэгэ такой красивый сейчас, — шепотом произнес Ибо, погладив его по щеке и очертив линию скул. — Я могу… что-то сделать для тебя? — неуверенно спросил Чжань, недвусмысленно коснувшись линии чужих брюк. Ибо казался удивленным, но упускать возможность не стал. Взял его ладонь и положил себе на пах. — Давай так. Просто сожми. Чжань сделал, что просили, осознавая, насколько Ибо, оказывается, возбужден. Его член был твердым и большим. Мелькнувшая мысль о том, чтобы узнать, какой он на ощупь, почему-то даже не напугала. Чжань скользнул ладонью ему в трусы и начал дрочить, как это делал с ним Ибо. Он почувствовал, как тот задрожал, прикрыв глаза, толкнулся беззастенчиво ему в кулак, устанавливая нужный ритм. Много времени ему не потребовалось, очень скоро в руке стало влажно и скользко. Ибо вновь наклонился и впился в его губы. И пускай позже будет неловко, но сейчас Чжань чувствовал себя необоснованно хорошо.