Прощение

Когда за окном возрождается жизнь, когда свежий воздух подступает к лёгким, а ненавистный звук будильника прорезает помещение, я осознаю очередной прожитый бессмысленный день и приход одинокого такого же. Так отчаянно хорошо почему-то, так спокойно и неспокойно, какая-то глупая амбивалентная надежда волнует всего меня и будто предвещает что-то волшебное. Моё смирение, к которому я стало быть привык, не может спокойно находится внутри, будто тело старается вышвырнуть его из меня, избавиться, прогнать. Оно так спокойно жило со мной, было частью меня и заставило перестать упорствовать, стараться что-то менять, а теперь с трудом пытается удержаться, пока неведомая мне сила изгоняет последние упоминания о нём. Меня беспокоит это, меня вообще беспокоит всё, что творится со мной после приезда в эту страну. И беспокоит гребаное теплое чувство, такое противно приятное, и так хочется ещё. Это напоминание, напоминание о том, что всё хорошо, непривычно хорошо, с лёгким покалыванием в груди. И наверное это лучшее утро в этой стране, лучшее в одиночку. Потому что лучше нашего с Тиной доброго утра пару дней назад быть ничего не может. И оно проходит мучительно медленно, мучительно медленно перерастает в день. Мне неспокойно. Меня поглощает тоска. Она ноет, заставляет мучиться и не находить себе места. Я так скучаю, я необъяснимо сильно скучаю, и только по одному человеку, по самому дорогому и чужому, по не моей Тине. Я так хочу её увидеть. Я так хочу видеть ее улыбку, слышать голос, вдыхать аромат. Многогранная девочка слишком глубоко засела в моей голове. Она подчинила меня себе, так ловко и гениально. Я ввязался, без права даже позабыть о ней на мгновение. Я так ненавижу это — быть от кого-то зависимым. Но я не могу ничего поделать. Против своей воли позволил проникнуть в свою жизнь. И целыми днями сижу и поражаюсь всей этой сумасшедшей истории, необыкновеннее любой сказки, романтичнее «Ромео и Джульетты», такой, в которую я бы никогда не поверил. Ни за что бы не представил подобного на своём пути. Это азарт. Это трагедия. И это противоречивые чувства. Смесь желания и сожаления, влюбленности и горечи, страсти и страха. И самое прекрасное, что было в моей жизни, то, от чего никогда не откажусь. И пусть я обожгусь, зато смогу прожить и насладиться. Это дороже любой боли. Моя охота не оставляет мне выбора, и в голову не приходит ничего лучше, чем позвонить виновнице моих бестолковых мыслей. Я ни на что не надеюсь, ни на то, что она снимет трубку, тем более, что со мной поговорит и все ожидания сходят на нет, и я уже тянусь к кнопке сброса, пока на том конце не раздаётся удивлённое: «Алло?» — Привет. — удовлетворённо улыбаюсь, наконец слышу её. Меня радует самое простое — её голос. Мы так и не общались с того дня, мы игнорировали друг друга. Я считал, что это на пользу, нужно всё обдумать, расставить все точки и решить, как двигаться дальше. Что считает она, я не имею понятия. — Ты что-то хотел? — Хотел. — тебя хотел и хочу. Но пока рассчитываю хотя бы увидеться. — Где ты? — Работаю. Давай потом поговорим. — Тина, где ты? — не оставлю её в покое, пока не узнаю. Я так сильно мечтаю её увидеть, что сейчас меня ни что не способно остановить. — Балан, ну отвлекаешь, давай потом. — Мне ещё десять раз повторить? Я спросил где ты? — В студии. Мёртвого достанешь. — этот день радует меня всё больше и кажется моё предчувствие не прогадало. — Тебе зачем? — До встречи. — сбрасываю звонок. Отменяю все планы. Не вижу ничего лучше, чтобы встретиться с ней. Всё подождёт, я слишком сильно по ней скучаю. Быстро собираюсь, покидаю квартиру, вызываю водителя, лишь бы только я её застал. Все мысли сейчас об одном. О том, как я хочу встретиться с её глазами, как смогу провести хотя бы мгновение с ней, о том, как она хотела, что я остался тогда. Разве это может значить что-то другое, нежели то, что ей не всё равно? Возможно это я спятил, но я уверен, ей не плевать на меня, это перестало быть просто сексом, просто постоянными ошибками. По крайней мере, она могла кинуть мой номер в черный список, но она этого не сделала и я хватаюсь за эту тонкую нить надежды. И я иду по коридорам студии, весь в предвкушении и честно, немного волнуюсь. Вижу заветную дверь, вхожу и на меня сваливаются упование и наслаждение. Она увлечена, она отдаёт всю себя, она слишком ценит своё призвание. Я будто в трансе, наблюдаю как девочка вытягивает каждую ноту, как ругает себя и просит начать сначала. Она не видит ничего, её волнует сейчас только идеально проделанная работа. Такая лёгкая, безумно красивая, без тонны макияжа и дорогущих нарядов. Я под гипнозом, наслаждаюсь её волшебным голосом и прекрасным видом, поражаюсь ее профессионализму и таланту. С улыбкой наблюдаю за каждым её движением, в такт музыке, она кайфует от самой себя, также, как и я от неё, и ещё миллионы. Подхожу к звукорежиссёру и прошу выйти, он кивает, пока малышка, сильно увлеченная процессом, ничего не замечает. Захожу в комнату для записи и легонько касаюсь Тину за плечо. Она дёргается, чуть ли не подпрыгивает, ошарашенно смотрит и выдыхает. — Ты меня напугал. — Прости. — подхожу сзади и о Господи, снова этот запах, черт бы его побрал. Мои рецепторы будто начинают жить новой жизнью, будоражат воспоминания, пробирают дрожью, и реакции всегда, как в первый раз. Так хочу прикоснуться, так хочу вспомнить, убираю ее волосы и аккуратно целую в шею. Снова дёргается, тяжело выдыхает. Не могу ничего с собой поделать, целую ещё раз, я так долго этого ждал и никчёмные пару дней длились слишком долго, я уже успел забыть её бархатную кожу. — Перестань. — просит и вгоняет меня в тревогу, я знаю её сумасшедшую голову, знаю, как быстро она меняет своё мнение, как быстро рушит всё наше хрупкое. — Почему? — шепчу в пшеничный затылок, заполняю каждую клеточку любимым ароматом, мечтаю простоять так ещё вечность. — Нас могут увидеть. — Кто нас может увидеть в моей студии? — стараюсь её успокоить и успокаиваю себя. Это же всего лишь волнение, причиной которого стало то, что мы можем попасться на глаза? Я надеюсь, что да и тянусь поцеловать ещё раз. Но она уворачивается, заставляет смотреть с опаской и представлять катастрофу. — Хватит. — Хорошо, извини. — отхожу от неё сразу же, для меня не может быть ничего важнее её комфорта, но мне страшно. Я стараюсь не воспринимать это всерьёз, это я вломился и отвлёк её от работы, как всегда делаю всё не так, кретин. Но просто не могу не спросить, — Что-то не так? — Всё не так. — выдыхает. Её тяжёлые интонации давят меня и делают воздух в маленьком пространстве ужасно душным, кажется начинаю задыхаться. — Почему? — Потому что это неправильно Дан! Всё, что происходит неправильно. — чеканит строго, смотрит серьезно, рушит все надежды. — Что неправильного в том, что два взрослых человека в отношениях? — я перестаю понимать, но пытаюсь хоть как-то исправить ситуацию, дать ей понять, что всё правильно, что всё хорошо. — Не преувеличивай. Какие отношения? Мы просто спим. — отворачивается, пока внутри меня догорают последние мосты. Мне приходится моргнуть, чтобы понять, она действительно это сказала. И внутри всё закипает, злость мешается с агрессией, раздраженность с разочарованием. Это полный пиздец. — Просто спим. — вторю ей и злюсь ещё сильнее, разворачиваюсь и с силой хлопаю дверью. Она ломается, вылетает из петлей, пока я силюсь свалить отсюда. Я ненавижу всё, я ненавижу её. Я блять ничего не понимаю. Как можно быть таким человеком? Как можно открываться, пускать к себе в постель, а потом так ранить, наплевав на всё. Я сука думал, что для неё это что-то значит, я помню, как она обнимала и просила, чтобы не отпускал, чтобы не уходил. Что блять могло произойти за два гребанных дня? Она настолько безразлична, сурова и жестока, пользовалась мной, когда хотела, а теперь снова вытирает ноги. А ещё больше я ненавижу себя. Ненавижу до судорог, о чём я вообще думал? Как мог воспринимать всё настолько, как мог позволить себе что-то чувствовать. Как я блять мог ляпнуть про отношения? Она безусловно права, мы просто спим, что я себе надумал? Что за бредовые мысли, как я вообще смог подумать, о чем-то большем? Что прожить, чем наслаждаться? Наступать каждый раз на одни те же грабли — это не стоит ничего, кроме моих травмированных нервов. Какое мать его предчувствие, оно лишь могло предугадать разочарование и конец, конец всего этого дерьма. Потому что я больше не собираюсь ни за что бороться, надеяться на большее, и видеть этого человека. Я свалю к чертям собачьим из этой страны, как только это глупое шоу закончится. Противно от себя до жути. Просто хочется стереть всё из памяти, хотя бы просто нажраться до беспамятства и я говорю водителю, чтобы отвёз меня в ближайший бар. Не хочу в очередной раз убиваться дома, в четырёх стенах и полном одиночестве, где всё напоминает о ней. И я приезжаю, четвертый стакан виски начинает брать своё. А за ним и пятый, пока ко мне подходит какая-то девушка и просит сесть рядом. Я конечно же соглашаюсь, знаю чего она добивается и совершенно не против. Не запомнил её имени, слова пролетают мимо, пока я заливаю в себя наверное седьмой, а может девятый стакан горькой жидкости. Знаете, как говорят? Клин клином выбивает. Наверное работает, как раз собираюсь проверить. Я снова превращаюсь в обычного Дана Балана и мне плевать на ответственность и сожаление, мои чувства сейчас невозможно затмить ничем. Рука на женской ноге смотрится отлично, также как и, не знаю какая по счёту, порция алкоголя во мне. Я перестаю видеть и чувствовать, добился чего хотел, также, как и темноволосая красавица, целующая меня. Чувство самозабвения, наверное самое лучшее, что я мог испытывать, пока мы плетёмся пьяные до моей машины. И вспоминать о человеке, который прямо сейчас обрывает мой телефон звонками совершенно не хочется. Пусть почувствует тоже, что и я. Пусть поймёт, какого это быть брошенным и игнорированным. Не хочу думать и помнить, хочу отключиться и знать, что я ни от кого не зависим. Знать, что это меня хотят, ощущать поцелуи, погибать в безразличном водовороте собственных пороков. Я иду в квартиру и тяну за собой незнакомку, имя которой мне так и не удалось вспомнить, чтобы трахнуть и заменить человека, от которого тошнит. И пока неумолимые поцелуи и касания, перерастают в раздевания, я понимаю, как не вовремя начинаю трезветь. Бросаю на кровать, стягиваю ненужную ткань и стараюсь хоть как-то представить, что всё так. Ничего не так. Всё не то. Не тот запах, не тот человек, не те эмоции. Ничего не работает, и даже моё глупое самовнушение, которое раньше справлялось отлично. Я как зверь набрасываюсь на неё. Пытаюсь отключить все тормоза, но не выходит. Когда надо не выходит. Отталкиваю её с силой, ещё больше возненавидев себя. Она смотрит ошарашенно, непонимающе. — Уйди отсюда. — говорю с отвращением, скорее с отвращением на себя, нежели на неё. — В смысле? — Уйди отсюда! — рявкаю, не хочу и не могу. Совершенно потерял себя. Выгнал красивую девушку, имя которой к сожалению так и не вспомнил, из-за человека, который не воспринимает меня всерьёз, который считает меня пустым местом. Я не могу даже спокойно жить дальше, я вляпался, залез в омут с головой. Возненавидел свою жизнь, себя и всех вокруг, всё слишком скатилось на дно. Неужели так сильно привязался, не в состоянии видеть себя с кем-то рядом, чувствовать, кроме той самой, которой плевать на всё, кроме себя. Это самое ужасное. Это отречение, безысходность, потеря. Любить того, кому безразлично твоё существование. В чём смысл тогда вообще? Остаётся только погибать и знать, что уже ничего не поможет, так себе перспектива. Я искал этого всю жизнь, искал ту самую глупую любовь, а когда нашёл, понял, что лучше бы не искал. Она забирает всё и ничего не оставляет в замен. Я снова возвращаюсь к тому, от чего ушёл и смирение занимает своё законное место.