Когда это закончится

Уважаемые читатели. Если вы ждете от пейринга СС/ГП что-то хорошее, славное и доброе — лучше этот фик не читайте. Переключитесь сразу на что-нибудь другое. Сама ситуация не из приятных, хотя и без явного с/м или пыток, все герои останутся живы-здоровы, но… и хеппи-энда не будет. «Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой…» Наутилус Помпилиус «Я — не хочу…» Северус С.       Северус Снейп проснулся совершенно разбитым. Он нехотя выбрался из своей постели, неприязненно покосившись на смятые подушки, сбитые простыни, перекрученное одеяло, не хотелось даже думать о том, что вечером так или иначе придется снова ложиться в эту кровать. Вот уже несколько недель подряд Снейп не высыпался. Ни в своей спальне, ни на диване в гостиной. Он знал, что болен, только вот что это за недуг, определить не удавалось. Слабые приглушенные вспышки боли уже привычно прокалывали его изнутри.       Сваренные им зелья смягчали и частично ликвидировали симптомы, но, как он честно признавался себе сам, результат их действия был неудовлетворительным. Даже зелье, которое Снейп, когда был двойным агентом Дамблдора, глотал после того, как Волдеморт позволял уйти со встреч Пожирателей Смерти, вдоволь поиздевавшись над ним с помощью Crucio, действовало и то лучше. Может быть потому, что тогда Снейп точно знал, что с ним происходит, и варил для себя зелье, ясно понимая, что делает. А вот зелья, сваренные наугад, как правило, не слишком результативны… Поморщившись, Северус решил проверить на себе в ближайшем будущем еще один экспериментальный рецепт.       Ныло и болело все тело, тянули мышцы, о существовании которых Снейп раньше и не подозревал. Беспокоило и кое-что другое. Да и кожа сделалась неприятно чувствительной, на спине, на животе, на бедрах и ягодицах, а особенно на шее и на груди; соски были болезненно напряжены. С губами тоже происходило что-то не то, Снейп каждое утро мучался, снимая специально приготовленными примочками их нездоровую припухлость.        И почти каждый раз замечал, что его губы прокушены, хотя категорически не припоминал за собой такой привычки. Он не помнил своих снов, но ни на минуту не сомневался, что снятся в последнее время ему исключительно кошмары. Усталость не позволяла ему бодрствовать всю ночь, а сон не приносил отдыха. И без того не слишком приятный в общении профессор стал еще более мрачным и раздражительным, ученики и другие преподаватели старались держаться от него как можно дальше, если такое было возможным.        Шаркая ногами, словно старик, Северус поплелся в ванную комнату. Зеркало, которое он давным-давно заклял на молчание, отразило его хмурое, осунувшееся лицо. Он умылся ледяной водой, надеясь, что холод его немного взбодрит, тщательно почистил зубы. Потер кончиками пальцев щеку, потянулся за флаконом магического депилятора для лица. О, Мерлин, а это еще что такое?        На его шее, слева, почти под ухом багровело пятно. По контрасту с его бледной кожей пятно выглядело вызывающе ярким. Снейп с сумрачным унынием уставился на очередное доказательство своей болезни. Не то чтобы появление пятна являло для него новость, подобные пятна давно уже появлялись на его теле с удручающей регулярностью. Но в таком месте… чуть выше линии воротничка… ведь эту пакость может легко заметить каждый, кто сочтет за труд хотя бы слегка приглядеться к профессору. На вид пятно было еще более противно Снейпу, чем его Черная метка. Метку на руке хотя бы под одеждой можно было скрыть.        Мерлин, как же он устал. И когда это закончится… Война с Волдемортом казалась нескончаемой, каждый новый день приносил только разочарования и потери. Ежегодные бодрые увещевания Дамблдора о том, что скоро — вот-вот уже совсем скоро их Золотой Мальчик войдет в полную силу, и Добро восторжествует над Злом, Свет над Тьмой, и все наконец-то будет хорошо, все будет — просто чудесно, казались Снейпу бессвязным лепетом старого полоумного попугая. Хотя он был вынужден соглашаться.        Он всегда был вынужден соглашаться с Дамблдором и подчиняться его приказам и распоряжениям, в какой бы форме тот их не высказывал. Единственное «нет», которое Северус сразу и категорически выторговал для себя, была возможность отказаться от распития скверно заваренного чая и от омерзительно липких, приторных лимонных долек. Директор прямо-таки патологически обожал угощать всех подряд своей любимой маггловской дрянью.        Снейп скрипнул зубами, сдерживая уже готовое вырваться с языка проклятие. Если бы он только знал, на что идет, заключая с директором Хогвартса магический контракт… Такой, на первый взгляд, простой, честный и ясный. Возможно, наилучшим вариантом для него был Азкабан. Пожизненно. Или уж сразу — поцелуй дементора. Северус с еле заметной кривоватой усмешкой покачал головой. В юности он был слишком импульсивен и крайне неосторожен. Некрасивый, нелюбимый, никому не нужный, одинокий, озлобленный и, как оказалось, очень наивный мальчик… Только вот, за все неверные решения, которые он принимал тогда, расплачиваться приходится сейчас.        За то, что в восемнадцать лет, одержимый обидой на этот несправедливый мир, присоединился к Лорду Волдеморту и стал Пожирателем Смерти, стал убийцей ни в чем не повинных людей. Поначалу Темный Лорд всего лишь поощрял своего юного последователя варить ядовитые зелья, но потом… потом его заставили убивать. Не только ядами, но и своими руками. И так, чтобы — не сразу… Северус никогда не считал себя добрым и хорошим человеком, только вот, совершенно точно — не был он садистом и палачом. Да. За все, что совершаешь в этой жизни, приходится платить. И он — платит. Честно. Сполна. С процентами.        Осознав, какую кошмарную глупость он совершил, став Пожирателем Смерти, Снейп обратился за помощью к единственному человеку, который когда-то был добр к нему, к Дамблдору, директору Хогвартса. И добровольно стал его пожизненным вассалом благодаря заключенному между ними магическому контракту. Сначала преподавателем зельеделия в Хогвартсе. Потом — деканом Слизерина, самого склочного и сложного факультета. Заодно и шпионом на благо добра и света… Да, а последние семь лет еще, по совместительству, негласной нянькой и наставником их драгоценного Золотого Мальчика, надежды всего магического мира.        Завтракать Снейп отправился в самом что ни на есть гнусном расположении духа. Его настроение ничуть не улучшилось, когда рядом с ним за преподавательский стол уселась колдомедик. Благо, свободного места рядом со Снейпом всегда было предостаточно. Только вот эта несносная женщина обладала гриффиндорской закалкой и нынче явно питала к нему ярко выраженный профессиональный интерес. Он уже устал отвечать на ее дурацкие вопросы о своем здоровье. Северус тщетно попытался сосредоточиться на еде, всячески препятствуя мадам Помфри втянуть его в бессмысленный разговор.        Но, если какая-нибудь неприятность может произойти, то она обязательно произойдет. — Северус, а что это у вас на шее? — удивленно прочирикала Мадам Помфри. — Ну, и как вы думаете, что это, Поппи? — язвительно поинтересовался профессор. Реакция Поппи Помфри была несколько странной. Она чрезвычайно смутилась, потупилась, залилась ярко-розовым румянцем. — Ну, говорите же! — невольно порадовавшись тому, что сумел как-то ее задеть, тем же тоном продолжил Снейп. — Профессор Снейп, вы… вы в последнее время с кем-то встречаетесь? — пролепетала Помфри. — Я?! Я — что?        Снейп надменно вскинул одну бровь, не отводя сверлящего взгляда от столь радикально изменившего окраску лица школьного колдомедика. Хотя ее вопрос определенно поставил его в тупик. Женская логика всегда казалась ему удивительной и крайне непонятной. Причем тут?.. К тому же, знакомы они далеко не первый год, и Помфри, сама, между прочим, одинокая старая дева, прекрасно знает, что мастер зельеделия никогда ни с кем не встречается.        Не то, чтобы он не хотел… просто желающих не было. Снейп давно уже оставил бесполезные надежды, что в мире найдется хотя бы одна женщина, которой он сможет понравиться. Он не питал ровным счетом никаких иллюзий относительно своей внешности и обаятельности. К тому же, школьный преподаватель вряд ли мог вызвать к себе чей-то меркантильный интерес, Дамблдор был, мягко говоря, скуповат.        Жалование зельевара и гонорары за публикации в специализированных изданиях по зельям только-только позволяли профессору сводить концы с концами. Кроме покупки книг, ингридиентов зелий для своих личных исследований и кое-каких скрашивающих жизнь мелочей, Северус не многое мог себе позволить. Давно привыкнув к экономии и скромному образу жизни, он годами носил одну и ту же мантию, поддерживая ее заклинаниями в должном порядке, благо не было проблемы с бесплатным жильем, да и кормили в Хогвартссе весьма неплохо. Только вот лишние траты на подарки и развлечения были ему недоступны.        По гостям он не ходил, не звали. Снейп официально считался крестным младшего Малфоя, что на самом деле не значило ровным счетом ничего, мальчишка был еще до рождения передан родителями во власть Темного Лорда. И последнее формальное приглашение в Малфой-менор к Малфоям, с которыми профессора в некотором роде связывали дальние и давние родственные связи, не говоря уже о вхождение в один круг Пожирателей Смерти, приходило более десяти лет назад. Ни близких родственников, ни близких друзей. Никого. Ни знакомств вне преподавательского состава Хогвардса, ни привязанностей на стороне.        Снейп мысленно сочувственно похлопал сам себя по плечу. Однако, что эта безмозглая курица несет? — Ну… встречаетесь… — Помфри сентиментально выразительно вздохнула. — Это… ну… это же очень похоже на… ну вы же, конечно, сами понимаете, на что это похоже? — Нет. Может быть, ВЫ просветите меня?        Снейп сделал движение, словно бы придвигаясь ближе. Мадам Помфри еле слышно ахнула, заалела еще жарче. И постаралась отодвинуться. Как можно дальше. — Это похоже на аллергию, спровоцированную действием испарений нового, пока еще не апробированного зелья, Мадам Помфри, — скучающим голосом сообщил Северус. — Да-да! Конечно-конечно! Ну, мне уже пора, до встречи, профессор Снейп, — не в меру приподнятым тоном согласилась Помфри и поспешила удалиться, путаясь в ногах, на ходу все еще лепеча что-то про неотложность своих дел.        Профессор остался за столом, неторопливо допивая свой кофе. Аппетит у него от этого странного разговора отшибло начисто.       «Ага. Значит, наша милая дама пришла к выводу, что я с кем-то встречаюсь, — мрачно подумал Снейп. — Пятно у меня на шее очень похоже на… на что? На то, что я с кем-то встречаюсь».        Высоко подняв голову, Снейп стремительно продвигался по коридорам школы к своему кабинету. Особого энтузиазма предстоящее занятие у него не вызывало. Сдвоенный урок семиклассников Гриффиндора и Слизерина, как правило, никаких положительных эмоций в его жизнь еще ни разу не добавлял. Эти подростки! Бестолковые, шумные, несдержанные, переполненные гормонами подростки. Вечно воюющие между собой, выясняющие отношения, обменивающиеся многозначительными взглядами и записочками. Подростки. Мальчики и девочки. На полпути Снейп непроизвольно замедлил шаг. Догадка, посетившая его, была яркой и отвратительной. Пятно. На шее. Засос. На его шее. Как у подростка-старшекурсника после того, как он с кем-то «встречался».