Маховик времени

Я медленно, моргая, открываю глаза, когда солнечный луч падает мне на лицо. Я моргаю, на мгновение сбитая с толку, гадая, какой сегодня день. Я бросаюсь вверх. Сегодня суббота. Сегодня день игры между Гриффиндором и Когтевраном. Моя первая игра. И игра, которая решит, кто придёт последним в чемпионате этого года. Я скатываюсь с кровати, роясь в своем новом сундуке в поисках мантии для квиддича. Я помню, я положила её прошлой ночью, чтобы легко найти сегодня утром, чтобы я не опоздала. — «Дерьмо!» Я бросаюсь в ванную, гадая, может быть, я принесла её сюда, когда принимала душ. — «Нет!» — Я снова бегу в общежитие. Я роюсь в своем сундуке, в отчаянии бросая всё на кровать. Я добираюсь до дна — там пусто. Я смотрю на свои вещи, разбросанные по простыням в свете восходящего солнца. Именно тогда я понимаю, что свет не золотой. Он красный. С растущим чувством ужаса в животе я медленно поворачиваюсь к окну. Снаружи висит моя форма для квиддича. Она была разрезана на куски, и золотая цифра 7 исчезла. — «Дерьмооооо!» Я пристально смотрю на Робертс, которая крепко спит в своей кровати в другом конце комнаты. Даже во сне она выглядит самодовольной сукой. Я медленно открываю окно, не желая просыпаться и встречаться лицом к лицу с другими девушками, и протягиваю руку, хватая свою форму. Я быстро бормочу Репаро и втискиваюсь в форму. Хватаю галстук, прячу палочку в мантию и выбегаю из комнаты, на ходу завязывая волосы сзади. Я опаздываю. Я бросаюсь к шкафу с метлами, но нахожу, что метла, с которой я тренировалась, пропала! Я чувствую, как мое лицо морщится, зная, что тот, кто пытается саботировать меня, принадлежит моему факультету. Я уныло хватаю другую метлу, более медленную модель, и уныло иду в Большой зал. Остальная часть команды уже там — ест. Шейн Вуд кричит через холл. — Ты опоздала! — он свирепо смотрит. — Я знал, что не должн был включать тебя в команду. Что не так с твоей формой? Затем он хватает меня за плечи и разворачивает, показывая недостающее золотое число. Заклинание не восстановило мантию так хорошо, как я думала. — Заткнись, Вуд. Это не её вина, держу пари, что это была Виктория. Перестань устраивать ей ад только потому, что лучшая подруга твоей сестры была такой плохой летуньей. Ты знаешь, и мы все знаем, что Кокс — отличный игрок. — бормочет Уилкинс, свирепо глядя на него. Я ошеломлена. Он не разговаривал со мной целый месяц, и всё же вот он здесь, защищает меня, да ещё и перед всей командой по квиддичу! Вуд закатывает глаза. — И мы все знаем, что она тебе нравится, приятель, но серьезно, её темперамент хуже, чем у профессора Люнетта, и это уже о чем-то говорит, — говорит Бентли Долгопупс, лучший друг Вуда. — Но Вуд отстань от Робины. — он одаривает меня легкой улыбкой. Я благодарно улыбаюсь в ответ. Затылок Вуда горит красным, то ли от гнева, то ли от стыда — я не знаю. — Давайте просто посмотрим, как пройдет эта игра. Ешьте, — командует она команде. Я нерешительно сажусь, накладывая ложкой яичницу с беконом на свою тарелку. Я поднимаю глаза и вижу, что Уилкинс смотрит на меня. — Что? — спрашиваю я с набитым ртом. — У меня твоя метла. Я боялся, что кто-нибудь может её забрать. Похоже, я был прав, — говорит он с легкой улыбкой. — Спасибо, — с благодарностью отвечаю я, откусывая кусочек тоста. — И спасибо за то, что ты только что сделал тоже. Он пожимает плечами. — Это не проблема. Ты чувствуешь себя готовой к игре? — я сглатываю. У меня пропал аппетит. Бабочки вспорхнули в моем животе. Он усмехается, заметив, как краска отливает от моего лица. — Нервничаешь? — А ты разве нет? — мы встаем и направляемся на поле. Я оставляю вторую школьную метлу у стены, с благодарностью забирая свою у Сэма. — Да. Я действительно не хочу быть последним в этом году. — В Когтевран хорошие игроки? — спросила я. Я не видела, как они играют. Уилкинс мрачно кивает. — Не так хорошо, как в Слизерине, но лучше, чем в Пуффендуе. Я сглатываю. — Так что, никакого выигрыша… Уилкинс хихикает. — У них просто отличные охотники. Хотя их искатель не велик. Я думаю, ты сможешь победить его. Просто достань снитч как можно быстрее, чтобы они не набрали слишком много очков. — А ты сосредоточься на защите колец. — отвечаю я, подталкивая его локтем. Мы подходим к раздевалкам, и я достаю палочку из-под мантии. Я не хочу, чтобы она сломалась. — Послушай, о том, что случилось раньше, — тихо говорит Уилкинс, пока другие игроки поправляют шнурки и галстуки на своей форме, загонщики хватают свои биты, а Шейн обсуждает тактику с двумя другими охотниками. — Это был несчастный случай. — он говорит тихо. — Я был просто счастлив, что ты попала в команду. Я улыбаюсь. — Хорошо. — Мне жаль. — промямлил он. Я поднимаю бровь. — За что же извинения? — Ну, я поцеловал тебя, не спросив сначала твоего разрешения… Я фыркаю. — Совершенно верно. — Но ты поцеловала меня в ответ. — я уже собираюсь ответить, когда Шейн прочищает горло, привлекая всё наше внимание. — Пришло время. Загонщики, сосредоточьтесь на охотниках Когтеврана. Сэм, мы доверяем тебе. Тебе нужно заблокировать эти обручи. Робина, — вздыхает он, поворачиваясь ко мне. Я удивлена, что он назвала меня по имени. — Просто достань этот снитч. Мы рассчитываем на тебя. – я киваю, понимая, насколько это важно. Не за мои отношения с остальной командой, не за мое социальное положение, а за весь Гриффиндорский факультет. — Пойдем команда! Мы взваливаем метлы на плечи и выходим вслед за Вудом на поле. Мы взлетаем, когда комментатор, которого я не знаю, объявляет наши имена. — В команде Гриффиндора у нас есть капитан и охотник: Шейн Вуд. Охотники: Долгопупс и Прюэтт. Загонщики: Джонсон и Браун. Вратарь: Уилкинс и, новое дополнение — ловец: Кокс. — В команде Когтеврана у нас есть капитан и вратарь: Оливия Блетчли, охотники: Корнфут, Крауч. Вратарь: Бутс. Загонщики: Диппет и Ястреб, и, наконец, наш ловец: Лавгуд. Комментатор Когтеврана продолжает. – И они уходят, а капитан Гриффиндора — Шейн Вуд немедленно завладевает Квоффлом. Она проходит к Долгопупсу, который проходит назад, едва уклоняясь от Бладжера. — Ястреба, обходит Прюэтт, который промахивается, и Корнфут берет Квоффл, проходя к Краучу, который проходит к Долгопупсу, который возвращается к Краучу. Кидок от Крауча! Уилкинс пинает Квоффл Пруэтту, который… Я просматриваю игру в поисках снитча, не сводя глаз с Лавгуда и загонщиков Когтеврана. Я скучаю по комментариям Ли Джордана; он не только болел за нас, но и развлекал. Болельщики, одетые в синее, внезапно вскакивают, ликуя, когда Когтевран забивает. На фоне голубой волны я замечаю мерцание золота. Я ускоряюсь, пролетая красных игроков, едва избегая Бладжера и краем глаза ловя вихрь синих мантий. Ловец Когтеврана догоняет меня; у него метла быстрее. Он уносится прочь, но недостаточно быстро, чтобы потерять его из виду. — Стреляй в меня Бладжером! — кричу я Джонсону, когда мы проносимся мимо. — Сейчас же! — Джонсон подчиняется, и я вижу, как черный шар быстро приближается. В последнюю секунду я переворачиваюсь, и Бладжер попадает в ловца из Когтеврана, на мгновение останавливая его. Это всё, что мне нужно. Я выпрямляюсь, протягиваю руку и выхватываю из воздуха золотой трепещущий шар. — И Гриффиндор выигрывает матч, со счётом 150:10. — уныло говорит комментатор Когтеврана. Команда бросается ко мне, Шейн Вуд первой подходит ко мне и хлопает меня по спине, Долгопупс бьет меня по руке, а Ирвинг Джонсон дает мне пять. Красные болельщики кричат, выбегают на поле и собираются вокруг. За весь год мы не выигрывали ни одного матча — это первый. — Я не ожидал, что это произойдет! — кричит Уоллес Браун, другой загонщик, обнимая Джонсона за плечи. — Повезло, что у тебя был Бладжер, — говорю я Джонсону, смеясь от восторга после прилива адреналина в игре. — Ты была великолепна! — восклицает Уилкинс. — И мы выиграли благодаря тебе, — говорит Ирвинг, подмигивая. — Не позволяй никому говорить тебе, что это было благодаря мне. — Тем не менее, это был отличный выстрел, — отвечаю я с улыбкой, довольная всем этим позитивным вниманием. — Ты была великолепна! Он прав, без тебя мы бы не победили, — говорит Шейн. — Спасибо и прости, что держалась и терпела всё то плохое обращение, которое ты получала от меня раньше. — Это был отличный полёт, — подхватывает Бентли. В конце концов мы добираемся до травы. Команда Когтеврана ждет нас, готовая пожать нам руки в знак спортивного мастерства. Я нахожусь в конце очереди, когда мы проходим мимо друг друга, пожимая друг другу руки. — Хорошая игра, — говорят охотники Корнфут и Крауч, и вратарь Бутс, вежливо пожимая мне руку. Ястреб широко улыбается мне. — Я рад, что ты напугала Робертс. Ты отлично летаешь. — я широко улыбаюсь в ответ, пожимая ему руку. Ловец Лавгуд следующий, идет немного неуклюже. — Ты в порядке? — спрашиваю я, пожимая ему руку. — Бладжер ударил меня по рёбрам. Кажется, одно из них сломалось. — он отвечает слабой улыбкой. — О нет, правда? Разве тебе не следует пойти в Больничное крыло? — спрашиваю я его. — Я в порядке, — морщится он. Я поднимаю бровь. — Я уйду после того, как мы закончим, — отвечает он, после того как я всё ещё не двигаюсь, чтобы пожать Диппету руку. — Ну, мне действительно очень жаль. — говорю я. — Ты отличный ловец, — говорит он, и я, наконец, отпускаю его. Другой загонщик Когтеврана — Диппет, натянуто улыбается мне, он действительно не рад проигрышу. Капитан Когтеврана — Оливия Блетчли обнимает меня и шепчет на ухо. — Я так рада, что в команде Гриффиндора есть девушка, которая действительно умеет летать. — она отстраняется, пожимая мне руку. — Спасибо, — говорю я, немного озадаченная. — И ты действительно только что показала Виктории Робертс. Я имею в виду, что я учусь на седьмом курсе и боюсь её. — она подмигивает мне. — Хорошая игра, — заканчивает она. — Хорошая игра, — отвечаю я. — Кстати, — добавляет она, заговорщически наклоняясь ко мне, — в Хогвартсе есть традиция, что после некоторых игр команды встречаются в Выручай-комнате, и мы немного общаемся. Убедись, что Шейн Вуд не забудет взять тебя с собой, хорошо? Мы встретимся там в 8.30, после ужина. Она в последний раз подмигивает мне, прежде чем направиться к своему ловцу и обнять его, поддерживая рукой, а один из загонщиков с другой стороны. Нас внезапно окутывает факультет Гриффиндора, который продолжает кричать, хлопать нас по спинам и размахивать кулаками в воздухе. В конце концов мы возвращаемся в замок, и я продолжаю искать в окружающей толпе студентов Ньюта или Лету. Никто из них уже некоторое время не разговаривал со мной, потому что у меня была практика по квиддичу, а они начали готовиться к своим занятиям. Я не знаю, удалось ли Лете поговорить с Ньютом, или, может быть, они больше не хотят быть друзьями. Я пыталась вернуться на наше место, полное созданий Саламандара, но ни его, ни одного из существ там не было. Я вздыхаю, направляясь в общую комнату, где вечеринка в самом разгаре. Ирвинг Джонсон — загонщик, которому я фактически сказала, чтобы он попытался сбросить меня с метлы, подходит ко мне. — Ты знаешь о Выручай-комнате? — он кричит мне в ухо, перекрывая шум. — Да! — отвечаю я. — Мы собираемся отправиться туда примерно в 8.45, после того, как поедим в Большом зале! — он снова кричит. — Хорошо, — отвечаю я с улыбкой. Я поднимаюсь наверх в свою спальню, чтобы принять душ. В тот момент, когда за мной закрывается дверь, меня охватывает тишина. Я наконец чувствую усталость, прилив адреналина прошел. Потом я понимаю, что я не одна. — Тебе там повезло, — усмехается Виктория Робертс, вставая с того места, где она раньше лежала на своей кровати. — Я не знаю, что заставило Ирвинга выстрелить Бладжером в ловца, и ты, очевидно, чуть не соскользнула со своей метлы в тот самый момент, когда Бладжер пролетел над твоей головой, а затем сумела вскарабкаться обратно и поймать снитч. Тебе просто повезло. — Да, — отвечаю я ей. — Мне повезло, что я такой хороший летчик. Она фыркает. — Ты просто свалилась со своей метлы и каким-то образом смогла поднять свою толстую задницу обратно. Я поднимаю бровь. — Вот что такое хороший полет — знать, когда падать, а когда нет. Я видела, как ты приземлилась на свою жирную задницу в игре против Пуффендуя три месяца назад. Очень грациозно. — отстреливаюсь я. — Тебе лучше быть осторожнее, Кокс, иначе… — Иначе что? — я перебиваю её. — Ты разорвешь мою форму в клочья? Или моё эссе по защите от Темных Искусств? Сочинишь обо мне слух? Попытаешься украсть мою палочку? Засунуть мне под рубашку ещё одну саламандру? Что? Что ты будешь делать, Робертс, чего ты ещё не сделала? Она молчит, покраснев от гнева. Я пожимаю плечами в её сторону, проталкиваясь в ванную. Я снимаю мантию, все еще не видя золотого числа 7, и нижнее белье. Ступаю под теплую воду, позволяя ей успокоить нарастающую усталость в спине. Я протягиваю руку за шампунем, втирая его в свое тело. Заканчиваю и вытираюсь насухо, немного вытираю полотенцем волосы, прежде чем вальсировать из ванной, обернув его вокруг своего тела. Я понятия не имею, что будет в Выручай-комнате, но мне, вероятно следует одеться, чтобы произвести впечатление. У меня не так много одежды для отдыха, потому что все мои деньги поступают из школьных запасов, поэтому я выбираю свои облегающие черные брюки и белую футболку Гриффиндора с рукавами длиной ¾, которые я решаю заправить. Я использую заклинание, которому научилась в прошлом году или через 80 лет в будущем, чтобы высушить волосы, чтобы они не были разбросаны повсюду, я аккуратно завязываю их сзади так, чтобы они были частью вверх, частью вниз. Таким образом, это не выглядит слишком глупо со всеми белыми прядями. Я накладываю немного макияжа, используя другое заклинание, которому меня научила Джинни, сестра Фреда и Джорджа, показав книгу «Простые чары, которые сделают вас сексуальнее, чем вы уже есть» летом 1992 года, которую мы купили и хихикали над ней вместе с остальными девушками Гриффиндора на первом семестре в Хогвартсе, до того, как началась вся эта история с Тайной комнатой. У меня нет никаких украшений или чего-нибудь, что могло бы оживить наряд, только плетеный браслет, который я получила от Ньюта ранее, и пара сережек-колец, которые я смогла купить на некоторые дополнительные деньги. Мне придется найти работу летом, если я найду, где остановиться. Я опрыскиваю себя своими фирменными духами «Океанский бриз», которые, к моему удивлению, всё ещё производятся в эту эпоху. Зашнуровываю ботинки, прежде чем взять перо и немного пергамента и отправиться в библиотеку, чтобы написать свои эссе по гербологии и нумерология до ужина. Я беру один из сэндвичей из Общей комнаты, когда выхожу.

★ °•· ٭ * ٭ ·•° ★

— Я всё ещё не могу поверить, что мы победили благодаря тебе, — говорит Уилкинс, садясь напротив меня за ужином. Я одариваю его улыбкой. Я действительно в хорошем настроении. Эмили садится рядом с ним, но он этого не замечает. Он неловко откашливается. Я отрываю взгляд от своего пастушьего пирога. — Ммм? — Ты хорошо выглядишь. — Спасибо. Позже в Выручай-комнате будет что-то интересное, верно? Он хихикает. — Да. Что-то вроде вечеринки. — Тогда хорошо, что я принарядилась. Ирвинг Джонсон и Уоллес Браун присоединяются к нам. Потом Генри Пруэтт. Наконец появляется Бентли Долгопупс, выглядящий немного неловко, вместе с Шейном Вудом, у которого на руке висит Виктория Робертс. Они безжалостно флиртуют друг с другом. Джанет Вуд плетется позади, выглядя почти так же неуютно, как и Бентли. Мы все набрасываемся на вкусную еду. Я вижу, как знакомый дуэт проходит мимо стола, разговаривая друг с другом. Ньют и Лета. Я поспешно встаю, и догоняю их сразу за пределами Большого зала. — Эй! — кричу я, широко улыбаясь. Они поворачиваются. — Вы двое видели матч? — Лета качает головой. Она как-то странно на меня смотрит. — Мы победили! — я ударяю кулаком по воздуху. Ньют нерешительно улыбается. Моя собственная улыбка в конце концов сползает с моего лица, моя рука снова опускается вниз, когда они всё ещё ничего не говорят. — Эм… ребята? — спрашиваю. — Все в порядке? Лета бросает взгляд на Ньюта. — Всё в порядке. — Нет, это не так. Это совершенно очевидно. Мы не разговаривали уже месяц. Целый месяц! И теперь ты всё ещё не хочешь говорить? Я думала, мы были друзьями… Ньют бросает взгляд через мое плечо в Большой зал. — Похоже, мы не единственные твои друзья, — с горечью говорит он, прежде чем повернуться и направиться в сторону кухни и своей общей комнаты. Мой рот открывается от шока. Лета делает шаг ко мне. — Ты действительно целовалась с Сэмом Уилкинсом? — спрашивает она меня. — Хм? — я всё ещё присматриваю за Ньютом, сбитая с толку и обиженная. — О, да… Ну, вроде того. Это было немного неожиданно. Это было давненько. Это ничего не значило… почему ты спрашиваешь? — И? — она бросает на меня ещё один такой же взгляд. — Ты собираешься на то, что будет происходить в Выручай-комнате позже, не так ли? — Да… — Ладно, послушай, Робина. Ты поцеловала Сэма Уилкинса. Сэм Уилкинс был другом Ньюта до того, как он начал называть его уродом, чтобы быть популярным. Теперь ты идёшь туда, куда идут все «популярные» ученики. — она вздыхает. — Я думаю, он просто беспокоится, что ты отвернешься от нас, как это сделал Сэм. Теперь, когда ты всем нравишься… Я подавляю смех от того, насколько это абсурдно. — Я всем нравлюсь? Ни за что! Я проснулась сегодня утром, и нашла свою форму для квиддича в клочьях за окном, я проснулась на прошлой неделе и увидела свое 24-дюймовое эссе по зельям в золе, я получала угрозы с тех пор, как приехала сюда, и люди весь день говорили мне, что мы на самом деле выиграли не из-за меня, а из-за Ирвинга долбанного Джонсона! Штаны Мерлина! Я не могу поверить вам двоим! И вы оба игнорируете меня с прошлого месяца, а не только с сегодняшнего дня. Я продолжала ходить туда, где Ньют держит своих тварей, всякий раз, когда у меня была свободная возможность, искала вас двоих, но вас там никогда не было!!! Лета выглядит встревоженной. — Мне жаль. — говорит она. — Я действительно не знаю, что происходит. Я не знаю, почему Ньют избегает тебя. На самом деле я тоже избегаю Ньюта, так что, может быть, именно поэтому мы не виделись… плюс домашнее задание, квиддич и всё такое… Я в отчаянии качаю головой. — Почему он игнорирует меня? Лета пожала плечами. — Я не знаю. Мы по-настоящему не разговаривали с прошлой недели. — Ты имеешь в виду, что у тебя не было этого разговора с ним после того, как ты поговорила со мной? О том, что случилось на Рождество? Она качает головой. — Нет… — Лета, ты должна. — Я знаю. И я это сделаю. Знаешь что, я поговорю с ним как-нибудь в ближайшие выходные, а потом мы с тобой сможем вместе поехать в Хогсмид на следующих выходных. Я хочу знать всё о том, что происходило на этой вечеринке. — она подмигивает мне. — Увидимся, — бросает она через плечо, направляясь ко входу, ведущему в подземелья и общие комнаты Слизерина. — Эй, Робина, ты идёшь? — слышен чей-то зов. Я поворачиваюсь и вижу команду Гриффиндора по квиддичу, а также Викторию Робертс и Джанет Вуд, поднимающихся по мраморной лестнице. — Да, — отвечаю я, догоняя их. Мы поднимаемся на седьмой этаж и выходим в коридор к гобелену Барнаби Сумасшедшего. На противоположной стороне коридора нас ждет черная дверь. — Лавгуд сломал ребро, — бормочет Шейн. Он прошептал что-то после и дверь распахивается. Очевидно, это был какой-то пароль. Команда Когтеврана по квиддичу ждёт внутри вместе с несколькими другими студентами. Я предполагаю, что некоторые из них из команды Слизерина и Пуффендуя. Оливия Блетчли подскакивает ко мне, притягивая для объятий. Я чувствую от неё запах алкоголя. — Добро пожаловать, — говорит она, хихикая и икнув. Генри Прюэтт подходит и обнимает её. Она целует его. — Хочешь немного огненного виски? — она что-то невнятно говорит ему. — Я думаю, с тебя хватит, — усмехается он, с любовью глядя на неё сверху вниз. — Но я выпью немного. Он обнимает ее за плечи и поворачивает голову ко мне. — Ты хочешь немного? — он окликает меня в ответ. — Нет, спасибо. Я не пью, — отвечаю я. Я смотрю, как они направляются к столу в другом конце комнаты. Играет какая-то музыка, но никто не танцует. — Еще раз, в чем смысл всего этого? — шепчу я сама себе, удивляясь. — Ребята! Давай сыграем в «правду или действие»! — бормочет Оливия, каким-то образом выключая музыку. — Нет, раскрутим бутылку! — кричит кто-то ещё. — Семь минут на небесах! — Как насчет того, чтобы поиграть в «правду или действие» с бутылкой? И смелые должны, по крайней мере, включать поцелуи? — предлагает кто-то. По всей комнате раздается крик согласия. Внезапно центр комнаты покрывается подушками, образующими кольцо вокруг стеклянной бутылки. Некоторые люди радуются, и все начинают успокаиваться. Я легла на живот, подложив под грудь подушку, оказывшись между Шейном Вудом и кем-то, кого я не знаю. Оливия крутит бутылку, и она крутится круг за кругом, прежде чем остановиться у кого-то из слизеринца. — Правда или действие? — спрашивает она. — Действие. Дерзай, — отвечает он с ухмылкой. — Я позволю тебе провести семь минут в шкафу с тем, на кого бутылка упадет следующей. И поцеловать… — говорит она. Он самоуверенно ухмыляется и крутит бутылку. Она приземляется на симпатичную девушку с длинными черными косами напротив него. По-моему она из Пуффендуя. Они оба встают, ухмыляясь, и исчезают в шкафе, который располагался в углу комнаты. Оливия берет бутылку и снова крутит её, чтобы продолжить игру. Бутылка вращается, круг за кругом, прежде чем остановиться на студенте рядом со мной. Я вздыхаю с облегчением. Это продолжается в течение следующего получаса. Слизеринец и девушка из Пуффендуя всё ещё не вышли из шкафа, и с тех пор три человека целовались перед всеми нами. Я ловлю себя на том, что боюсь, что бутылка выпадет на меня. Какая-то Когтевранка крутит бутылку, и она приземляется на меня. — Правда или действие? — спрашивает она. — Правда, — тихо отвечаю я. — Как далеко ты заходила в интим? Я сглатываю. — Только целовалась, — отвечаю я. — С языком? — я киваю, чувствуя, как горит мое лицо. — Это было с твоим парнем, или…? — Тебе позволено задавать столько вопросов? — спрашиваю я. Ученики в кругу вокруг издают звуки подтверждения, да, она может. — Это был не мой парень. — ответила я сквозь стиснутые зубы. — У тебя когда-нибудь был парень? — Нет. — Ты хочешь? — Зависит от того, кто это. — отвечаю я, пожимая плечами. Она ухмыляется. — Хороший ответ. Твоя очередь. Я встаю, чувствуя, что мое лицо всё ещё горит, и раскручиваю бутылку. Она приземляется на Сэма. — Правда или действие? — спрашиваю я его. — Действие, — отвечает он. Я пожимаю плечами. — Думаю, я позволю тебе поцеловаться с тем, на кого бутылка упадет следующей, — говорю я. Он ухмыляется, хватает бутылку и крутит её. Она приземляется на Викторию Робертс. Вся краска отливает от его лица, когда он смотрит на Шейна Вуда. Шейн обнимает Викторию за плечи. Он сжимает кулак. — Нет, — говорит Шейн. Он пьян и выглядит разъяренным. Никто не спорит с ним, когда он хватает бутылку и раскручивает её. Он приземляется на Ирвинга Джонсона. — Я хочу, чтобы ты набросился на того, на кого бутылка упадет следующим, если только это не Виктория, — говорит Шейн сквозь стиснутые зубы. Джонсон ухмыляется, приподнимая бровь. Он хватает бутылку и раскручивает её. Она идет по кругу, по кругу и по кругу, прежде чем замедлиться и остановиться. Указывая на меня. Джонсон встаёт, указывая головой в сторону шкафа. — Нет. — говорю я. Все смотрят на меня снизу вверх. — Я не могу. — твёрдо говорю я. — Тебе просто нужно лежать там, а я сделаю всю работу, — хихикает Ирвинг. — Поверь мне, тебе это понравится, — он высовывает язык — Мне очень жаль, — отвечаю я. — Но я не хочу этого делать. Я больше не играю. — со всем достоинством, на которое я была способна, я вышла из Выручай-комнаты.