Маховик времени

— Держи, — тихо бормочу я животному, плавающему во мраке в банке. Я проверяю кусок пергамента, который Ньют приколол перед уходом, с подробностями кормления, аккуратно написанными для каждого существа. Сегодня рождественское утро. Я не получила никаких подарков, но и не ожидала их. Я должна встретиться с Сэмом на поле через четверть часа. Мне надо показать, что значительно улучшила полёты. Я начинаю верить Уилкинсу, когда он говорит, что у Гриффиндора все еще может быть шанс! Я срываю лист с растения, которое Саламандр повесил под потолком. Он слегка машет своими ветвями в знак протеста. Я сминаю лист между пальцами, его пронзительный аромат наполняет комнату. Маленькое пернатое существо поднимая свою голову с клювом вверх, шурша крыльям. Мне надо быть осторожной. Ньют предупредил меня, что это существо, которое он украл у контрабандиста, посетившего Хогсмид в октябре, очень агрессивно. Аромат этого листа успокаивает его… Его сапфировые перья шелестят, когда он лениво наклоняется ко мне, открывая клюв. Его змеевидное тело слегка увеличивается, когда он наклоняется вперед. Я кладу неподвижных сверчков в рот окками, который с хрустом закрывается. Он отступает в чайник, в котором его держат. Я снова закрыла крышку. Спускаясь по крутой лестнице, нахожу свою метлу прислоненной к стене и направляюсь на стадион. Обычно в такую рань здесь никого нет, но сегодня особенно никого нет и на улице. Я прохожу мимо шкафа волка. Там пусто. Ньют забрал его к себе домой, где отпустит в лес. Волк был очень подавлен в ночь полнолуния это действительно оказало на него некоторое влияние, но он либо вообще не был оборотнем, либо напряжение оборотня в нем было чрезвычайно слабым. — Привет, — сказал Уилкинс, слегка пугая меня. Он прислонился к стене замка, прямо за дверями. — Счастливого Рождества, — говорит он. — Тебе тоже, — говорю я с легкой усмешкой. Я делаю пару шагов в сторону поля, но Уилкинс остается прислоненным к стене со своей метлой в одной руке. Он неловко ёрзает. — Я тебе кое-что принес, — бормочет он. Я закатываю глаза. — Серьезно? Он усмехается. — Да, серьезно. Я не ожидал, что ты мне что-нибудь подаришь, не волнуйся, и, кроме того, я знал, что ты больше ничего не получишь. — Ой! — Ну, ты в 81 году от всех своих друзей, так что я просто предположил. — Предположил? У меня здесь действительно есть друзья. Теперь он закатывает глаза. — За те 3 недели, что ты здесь, у тебя появились друзья? — я киваю. — Ты же не говоришь о Лестрейндж и Саламандре, верно? — я открываю рот, чтобы ответить, что Ньют и Лета — мои друзья, но он продолжает. — Несколько они тебе друзья, если они ничего не купили тебе. Они просто вывалили на тебя всё своё дерьмо, не так ли, ожидая, что ты позаботишься обо всех их маленьких существах и растениях, когда они действительно смеются за твоей спиной. — я ошеломлена. Может, он в чем-то прав… Он вздыхает. — Прости. Мы можем просто полетать, пожалуйста. Я пожимаю плечами. — Похоже, тебе нужно выпустить пар. Поехали. — мы тащимся по снегу к полю в тишине. Когда впереди замаячил вход, Сэм протягивает руку. Он дает мне бумажный пакетик. Я нерешительно беру его у него. Мы останавливаемся. Я открываю подарок и начинаю задыхаться от восторга. На дне сумки лежит шляпа Уинборские осы. Я бы назвала это винтажной шляпой Уинборские осы, но сейчас она, вероятно, считается современной. Совершенно забыв, что только что сказала Уилкинсу о Лете и Ньюте, я обнимаю его шею, благодаря его. Он немного колеблется, прежде чем обнять меня в ответ и слегка смеется мне в волосы. — Ничего страшного, — говорит он. Я отстраняюсь, вытирая слезы с глаз. То, что он сказал, было правдой — Ньют и Лета могли бы мне что-нибудь дать. Я имею в виду, я послала им немного конфет. Но он единственный, кто пока что подарил мне хоть что-то. — Почему ты притворяешься таким противным, Сэм? — спрашиваю я. — Ты действительно хороший парень, несмотря на все эти оскорбления. Он немного неловко ёрзает. — Может, мы просто полетим? — он меняет тему.

★ °•· ٭ * ٭ ·•° ★

Я завершаю последний захват снитча, легко приземляясь. Я смотрю на Уилкинса. Он слегка кивает мне. Я хорошо справилась, однако его руки по-прежнему скрещены на груди, а плечи напряжены. Шейн Вуд делает шаг вперед. Он кивает. — Она действительно хороша, — говорит Вуд, поворачиваясь к Сэму. — Но это недостаточно хорошо. Зарождающаяся улыбка, которая начала формироваться на лице Сэма, исчезает. — Почему? — спрашивает он. — Ну, для начала, это не пробы. Это несправедливо, потому что она не была настроена против Виктории, так что это недопустимо… — Пожалуйста, мы все видели, как Робертс летает, — усмехается Сэм. — Команда была бы недовольна этим, не говоря уже об остальной части дома, ты знаешь, какое влияние имеет Виктория и насколько непопулярна эта девушка, и, кроме всего прочего, она девушка! Я становлюсь прямо перед Вуд. — Хорошо. Она гораздо лучше летает, чем я, она бывает готова приложить все силы в квиддич, она стоит прямо здесь и может вот всё, что ты говоришь, потому что девушка не глухая, и, наконец, она не боится пары глупых мнений, в отличие от этих чистоплюев напротив меня. — я тычу пальцем в грудь Шейн. Он мрачно усмехается. — А Виктория — лучшая подруга моей сестры. — Трахни свою сестру. — Ого, ого, ого, — говорит Сэм, вмешиваясь и становясь между нами двумя, когда Вуд делает шаг вперёд, внезапно выглядя убийственно. Уилкинс говорит. — Она не здешняя, поэтому она не знает, как мы интерпретируем это слово. Робина, я думаю, что в этом выражении было значительно меньше весомости там, откуда ты родом, так что возьми свои слова обратно. — он говорил спокойно, рационально. Вуд бросает на меня взгляд. — Берегись, или ты никогда не войдешь в команду. Я вздыхаю, разжимая кулаки. — Извини, — говорю я. Шейн отмахивается от Сэма и уходит с поля. — Тренировка начинается во вторник в шесть. Не опаздывайте! — кричит она через плечо. Шейн исчезает в сгущающейся темноте. Я поворачиваюсь к Уилкинсу, на моем лице расплывается улыбка. — Значит ли это, что я в деле? — спрашиваю я его. Он слегка пожимает плечами. — Возможно. Ты намного лучше Виктории. Я улыбаюсь. — Спасибо тебе за всю твою помощь, — говорю я ему. — Нет проблем, — говорит он, почесывая затылок. — Значит, завтра всё вернется к враждебности и злобе? — спрашиваю я его. Он слегка усмехается. — Я полагаю, да. Я бросаю на него взгляд. — Ты не должен быть таким ужасным рядом со своими друзьями, понимаешь? — Не только в кругу моих друзей. Вокруг всех, — говорит он. — Верно, — говорю я, смеясь. — Спасибо за поправку. Он пристально смотрит на меня и сглатывает. — Всех… кроме тебя. — я слегка смеюсь, за это время я узнала его намного лучше. За время каникул, мы провели так много времени, летая вместе. Он делает несколько шагов ближе ко мне, удивляя меня. Он делает ещё несколько шагов. Ещё один. Он так близко, что я чувствую тепло от порывов воздуха, проходящего через его нос. Сэм облизывает губы, глядя на меня сверху вниз. Прежде чем я успеваю что-то сделать, или отреагировать, или что-то ещё, он обхватывает мое лицо руками, целуя меня. Мои конечности застывают, но мой рот отвечает, целуя его в ответ после доли секунды колебания. Он почти сразу же отстраняется и бежит обратно в замок. Я остаюсь одна в темноте, со своей метлой, посреди поля для квиддича.