Bride of the Underworld // Невеста Подземного Мира

***

       Сколько времени прошло с её Падения? С тех пор как земля разверзлась под ней и поглотила целиком? Как долго она блуждала, потерянная и бесцельная, в поисках пути на Поверхность?        Достаточно долго, чтобы проголодаться. Достаточно долго, чтобы согнуться от изнеможения. Достаточно долго, чтобы ковылять, пока босые ноги не закровоточили.        Фриск спотыкаясь двигалась вперед. Цветочная корона её нимф-служанок, сплетенная из лютиков, съехала набок, лепестки то и дело падали, как песчинки в песочных часах. Покрытые волдырями руки болели: она держалась за тонкую ветку в течение бесчисленных дней — остаток её борьбы, перед тем как она упала; инстинкт заставил схватиться за что-нибудь в пределах досягаемости, чтобы удержаться. С момента Падения, Фриск мало что узнала, помимо того, что очутилась в царстве мертвых, и что вокруг таилась опасность. Казалось, каждое глупое живое существо, оказавшееся здесь без приглашения, должно было присоединиться к кругу погибших.        После бесчисленных попыток украсть её Душу мертвецы стали… тихими. Можно даже сказать, умиротворёнными её присутствием. Возможно, среди них прошел слушок, что она не совсем человек.        Полубогиня, обладающая под завязку смертной РЕШИМОСТЬЮ, которая обеспечит себе место в Пантеоне, когда обнаружит своё предназначение. Скорее божество, чем человек, но пока ещё безымянная… и уязвимая к состоянию, известному как смерть.        Возможно, ей следовало послушаться Мать и остаться в саду — прятаться от богов и смертных, пока не получила бы своё истинное признание. Мать уверяла Фриск, что она, скорее всего, созреет до младшей богини природы, основывая свои предположения с цветов, что вырастали из следов дочери даже в юном возрасте, однако девушку никак не покидало чувство неполноценности.        Поэтому она ушла из дома в поисках себя. Ненадолго. Недалеко. Ушла посетить деревни и побродить по полям с полевыми цветами.        Но после случилось её Падение.        Одно мгновение девушка тянулась к лютику, отличавшегося от остальных, а в следующее — падала в бесконечность пропасти.        Её Мать, должно быть, места себе не находила.        Погруженная в мысли, Фриск не заметила изменения температуры, и как воздух сгустился от влажности. Только почувствовав под ногами траву, а не камень, она пришла в себя, стоя на окраине оазиса. Пышные деревья, полные фруктов, окружали пруд с кристально чистой водой. Послышались голоса и смех. Нимфы? Фриск, позабыв о ноющих ногах, побежала, останавливаясь лишь, когда голод требовал обратить внимание на запах еды. Странные здесь стояли деревья: плоды были только красными, но отличались разнообразием. Гранаты, яблоки…помидоры? И растут на виноградных лозах! Как странно. Неуместные фрукты, растущие там, где им не полагалось расти. Клубника. Малина…        Желудок скрутило.        Голод.        Она умирала от голода.        Мать предупреждала дочь, чтобы она никогда не вкушала пищу богов, кроме той, что росла в её саду. Хотя она не объясняла почему — видимо Мать не предполагала, что в будущем всё обернется тем, что Фриск сбросит свою смертность ради истинного имени. Но это была первая еда, которую она встретила за целую вечность, и выглядевшей столь спелой, зрелой, готовой к сбору и поеданию.        У Фриск потекли слюнки при виде сорванных с дерева фруктов. Бурно и тяжело в ладонях ощущались яблоко и гранат. Алчно пресыщаться девушка не хотела: эти два плода могут поддержать её намного дольше. Фриск спрятала яблоко и с некоторым усилием, с помощью камня из земли, расколола гранат. Сладкие соки выплеснулись наружу, капли розового растеклись между пальцами, и с жадной потребностью она вытащила семя. И ещё одно. Вскоре Фриск собрала горсть, испачкав ладони доказательствами скудного яства. Худо-бедно, но жаловаться не тянуло. Как и любая божественная пища, обладающая целебным свойством, она заживила девушке раны. Порезы и волдыри срослись вместе, вернув гладкость кожи.        Фриск подошла к пруду, заметив рябь на водной поверхности, но не обнаружила признаков того, чтобы кто-то разговаривал или смеялся.        — Здравствуйте? — позвала Фриск, но никто не пришел, посему она опустилась на колени и ополоснула руки, смыв ощущение липкости, прежде чем взяла своё верное оружие, оставленное неподалеку ради принятия участия в короткой трапезе.        Фриск поражалась красоте этого места (потому что никогда не знала, что в Подземном Мире возможна жизнь и красота), пока не опомнилась, встряхивая с себя завороженность. Как бы ни было соблазнительно задержаться на отдых, Фриск понимала, что это будет неразумно.        Как только она ступила обратно на камень, влага с воздуха тут же испарилась. Взор вернулся к уединенному раю. По спине прошелся холодок.        — что-то мне подсказывает, что ты здесь совсем недавно. в таком случае, будем приятелями? повернись и пожми мне руку.        Фриск резко обернулась. Ухмыляющийся череп, белые кости, глазницы чернее смолы. Ходячий мертвец? У неё перехватило дыхание. Нет. Она вспомнила рассказы Матери о богах. Это был ОН. Лорд Подземного Мира, Бог Мертвых, Царь Земных Богатств и Судья Душ. Арбитр. Жнец. Смерть.        Он был небольшого роста и скромным, как и говорила Мать в предостережениях, в противоположность его младшему, более миролюбивому брату. В то время как они оба несли бремя сбора Душ, старший был известен бессердечностью, чем милосердием. Когда боги ещё были молоды, он считался одним из старейших среди них; Смерть Старший никогда не принимал чью-либо сторону в их войнах, но вместо этого наблюдал с тем, что она могла бы лучше всего описать как «весельем». Он был жестоким бойцом, когда ему угрожали и обладал одним из немногих видов оружия, оставшимся с прошлой эпохи, способное прикончить бессмертного. Боги были счастливы, бесспорно оставив его в темных владениях, окутанных мраком и отчаянием.        — хех, ты выглядишь так, будто привидение встретила, — протянул Лорд Смерть, придвигаясь ближе, — или будто кто-то прошелся по твоей могилке, или это моя приятная наружность остановила тебя как вкопанную, — Фриск заметила руку, вытянутую вперед, с растопыренными фалангами, выжидающую.        — не из болтливых? ничего, я часто перехватываю дух у людей.        — Л-Лорд Смерть, это честь для меня, — кротко промолвила Фриск, неосознанно отошла назад, почтительно поклонилась, оставаясь на ногах. Говорят, что само его прикосновение приносило смерть, и хоть он не мог пожинать Души бессмертных одним движением руки, богам не особо импонировало быть «разбитыми».        Смерть опустил руку, слегка наклонив череп в бок.        — честь, говоришь? и всё же ты вздрагиваешь в моем присутствии. и это при всем при том, что у тебя хватило наглости обокрасть меня, — его улыбка расширилась, и Фриск слегка покачала головой.        — нет? ты не крала у меня? я вижу доказательства преступлений на руках твоих… этого достаточно, чтобы я не заметил, как ты съела гранат и улизнула с яблоком. лгунья и воровка, как жалко.        — Простите, простите меня! — вырвалось у Фриск. — Я так долго бродила здесь, потерянная и…и голодная! А на дереве висело много еды, и я не знала… Пожалуйста, помилуйте, — Смерть издал смешок над сбивчивыми оправданиями девушки. Как и многие другие обитатели подмирья, он был не из тех, кто пощадит маленького потерянного смертного — поняла она в одно мгновение.        Фриск не знала, как убедить жнеца оставить её в живых. Она не могла откупиться от него, как в случае с Лодочником. Зачем богу богатства монеты с её поясного мешочка? У него был сад, полный живых растений. Она сомневалась, что цветок из её короны поколебит его. Фриск способна была торговаться, петь и плясать на пути к свободе, и всё же стояла как сосна, пустая в мыслях о том, как преодолеть самое коварное препятствие.        — Прошу вас.        Смерть вздохнул.        — даже если бы я захотел, я не смог бы отпустить тебя: те, кто съедает пищу подземного мира, не могут его покинуть. сбежишь или выберешься наверх — окажешься втянутой обратно. ладно, дам тебе поблажку: никакого шума с твоей стороны, и я обещаю быть аккуратным. ты ничего не почувствуешь, — он вновь протянул руку.        Фриск покачала головой, сердцебиение ускорилось, сама её Душа сияла РЕШИМОСТЬЮ. Смерть резко вдохнул, без сомнения, почувствовав перемену, а возможно, даже увидев. Судья Душ был бы никчемен в своей работе, будь он слеп к энергетическим субстанциям.        — Мне нужно домой. Я пойду домой. Мне жаль, что я украла у вас плоды, но я не верю, что оказалась в ловушке, — Фриск взмахнула палкой. Время от времени ей приходилось защищаться, но никогда — нападать первой.        Смерть Старший уставился на противницу.        После откинул голову и рассмеялся.        Оправившись от истеричного смеха, он вытер несуществующую слезу.        — так и быть, я принимаю твой вызов, человек.        Из Пустоты он вытащил тонкий металлический стержень, который с размаху превратился в косу диковинных размеров; верхняя дуга лезвия была украшена ужасающим драконьим черепом, сверкающим золотом и серебром. Коса выглядела слишком большой и тяжелой, чтобы ею можно было практично управляться, но Смерть держал её легко, как будто она была невесомей воздуха.        — что ж, начинай. ударь меня.        Фриск крепче сжала палку, отыскивая взглядом возможные пути отступления.        — а-а, куда? — душу внезапно дернуло, и девушку втянули в Схватку. Между ними расцвел красный свет, душа засияла во мраке. Было темно. Слишком темно, чтобы разглядеть что-либо, кроме врага напротив.        — первый ход — твой.        — Я не хочу драться!        — ты упускаешь свой единственный шанс ударить меня? смело.        В левой глазнице замерцал голубой и желтый свет; в знойном воздухе звенело статикой, напоминавшей удар молнии. Фриск бросилась вперед, едва ускользнув от обжигающих вспышек света. В следующий момент — вскрикнула и отскочила назад: кости вырвались из земли, некоторым из них удалось разорвать плоть её ног. Фриск не была из числа бойцов. Она никогда в жизни никому не причиняла вреда!        Непрошеные слезы выступили на глазах, когда девушка заставила себя вскочить на раненые ноги, чтобы избежать очередного шквала костей. Жалкое зрелище представляла она из себя. Колени подогнулись, и Фриск опустилась на землю.        Смерть закрутил косу и заключил девушку в ловушку. Угрожающее, крадущее души лезвие держалось на волосок от её плеч.        — даю тебе ещё один шанс, — предлагал он, протянув руку.        Фриск повертела головой. Бог преувеличенно вздохнул:        — я хотел этого избежать, но раз уж так…        И затем, несмотря на то, что настала её очередь в Схватке, что означало, что ему не следовало предпринимать какие-либо действия, Смерть схватил Душу, вырвал её из воздуха между ними, как переспевший плод, который пора было сорвать.        Всё случилось в быстром, мучительном разбитие.        Она умерла.        Сама её сущность освободилась от всего, что привязывало к миру смертных. Только вот осталась нить. Прикосновение Смерти обязано было принести окончание, но Душа отказала ему. Она отказалась. Она выжила.        Когда Фриск открыла глаза, её ладони держали пустые остатки граната, а у ног распускались золотые цветы. Дикие цветы не вырастали на её пути с самого Падения. Она не могла создать жизнь в мертвом месте…но у неё было подтверждение того, что Подземный Мир не бесплоден.        Остатки граната выпали на траву.        — вижу, ты проснулась, богиня.        Фриск отскочила назад, завидев приближающегося жнеца.        — Ч-что произошло?        — ты получила своё имя. (Повернула время вспять)        — Ты?..        — помнишь, что послужило причиной этого события? разумеется, помнишь, но это, скорее всего, потому, что я держал в руке твою душу.        — Ты сказал, что я получила своё имя? Какое?        Смерть широко ухмыльнулся.        — ты мне скажи.        Фриск хотела удрать от мрачного бога, но опасалась, что всё повториться заново. Отложив побег, она закрыла глаза, сосредоточившись внутри и прислушиваясь к Зову.        Он прозвучал очень мягко…        — Весна. Я…Весна, — богиня природы, как и предсказывала Мать, но звание казалось неполным. — Богиня цветов…плодородия…и…        — возрождения.        Фриск растерянно хлопала глазами.        — в аспекте природы и смерти, — продолжал Старший бог. Черный взгляд уткнулся к грудине, где Душа скрывалась под плотью и костями.        — любопытно… похоже, я был прав в своих предположениях.        — О чем ты говоришь? — попятилась Фриск. Вблизи валялась палка на земле, руки её до сих пор были покрыты грязью от быстрого перекуса.        — о том, что ты никогда не достигнешь своего полного потенциала на поверхности, — он подплыл ближе, представляясь зловещее, чем раньше. — я познал все души, богиня. и в тот момент, когда я увидел твою, я понял, что твоя судьба запуталась в моем мире.        Осознание навалилось на неё тяжелым грузом.        — Это было твоих рук дело. Моё Падение. Наш бой. Всё это было спланировано.        — да.        — С каких пор?        Смерть загудел, подплыв достаточно близко, чтобы снова коснуться девушки. Края его плаща ползли клочьями, которые извивались, как живая тень.        — думаю, тебе было меньше десяти, когда ты впервые сбежала с убежища, где тебя прятала мать. слишком юна ты тогда была для имени, — Фриск могла поклясться, что заметила мельчайшую искорку света в пустых ямах, считавшимися его глазницами.        — на тот момент меня больше интересовало, что пропавшая королева богов завела себе любовника-человека. достигнув совершеннолетия, твоя душа изменилась, и ты перестала быть человеком. своевольная леди природа кормила ребенка-полубога амброзией. она могла погубить тебя. вместо этого она прокляла тебя судьбой божества. будь ты ещё человеком, ты счастливо бы жила в укрытии до тех пор, пока не покинула бы владения матери, однако тебя соблазнило твоё призвание… так случилось с нами обоими, — он усмехнулся. — отвечаю на твой вопрос: да, я планировал твоё падение, как только понял, какую роль сыграл в твоём имени.        — Но ты не был полностью уверен. Ты просто предположил, что моё Призвание связано со смертью.        — если бы я ошибся, ты была бы мертва, и никто бы из нас не беспокоился.        — Всё это было игрой. Тебя не волновал конечный результат. Ты знал, что я была здесь… Ты заставил меня бродить, пока я не умру от голода и кровотечения или пока не упаду от истощения. Пещеры казались мне такими бессмысленными и бесконечными… Тот найденный мною оазис тоже был частью твоей игры?        — да. подземный мир — это мои владения, он подчиняется моей воле и прихотям. это бы на мне плохо отразилось, если бы из него можно было сбежать, поскольку я несу ответственность за содержание душ умерших. никому не будет житья, если мертвым дать вволю разгуляться.        Фриск вздернула подбородок, не желая съеживаться из-за него. Сейчас она была богиней. Хоть и новоиспеченной.        — Ты позволил мне узнать моё Имя, и я тебе благодарна за содействие, но я должна вернуться на Поверхность. Мне нужно вернуться к Матери.        Смерть пожал плечами, и эта аморфная тень сместилась ещё дальше, пока не слилась с тенью девушки.        — нет, — он поднял руку, заставив Фриск сдержать протесты, — как я уже говорил, ты съела плод, а значит ты привязана к этому месту. разумеется, когда-нибудь ты найдешь лазейку сбежать, но это будет верхом глупости. в конце концов, отныне ты принадлежишь подземному миру, как собственно и мне. ты не только не сможешь оставаться в стороне, но и я смогу найти тебя, где бы ты ни заблудилась. уверен, мать будет весьма недовольна своей дочерью, если она приведет смерть в своё маленькое тайное убежище после стольких веков изоляции от богов, — казалось, он окутал её тьмой.        — хоть ты и богиня природы, но ты также и богиня смерти, и по этой причине твоё место здесь. не горюй, как только ты примешь своё положение, мы сможем добиться компромисса. я не буду вечно удерживать тебя от поверхности.        — Только до тех пор, пока я не сломаюсь? — рявкнула Фриск: гнев наконец вырвался наружу.        — хех, нет. ты никогда не сломаешься, — он протянул руку и, прежде чем она успела отпрянуть, провел ею по щеке. Не было ни боли, ни душевных потрясений.        — ты останешься здесь, пока не станешь королевой. хорошая жена всегда возвращается к мужу. в конце концов её дом рядом с ним, а не с матерью.        — Королева? Жена? Ты бредишь! И прекрати меня трогать, — Фриск шлепнула костлявую ладонь.        — нет, я вполне в своем уме. нас давно связали судьбами, тебя и меня. ты будешь моей королевой, леди весна, богиня цветов, плодородия, возрождения…и воскрешения.