Holding the world in my hands

— Тебе нужно что-то ещё, Вэй-сюн? — спросил Не Хуайсан через несколько минут. Он повернулся на бок, чтобы лежать лицом к другу. После того как Цзян Чэн и госпожа Бай покинули комнату, они обсудили несколько вопросов, и к этому времени оба уже чувствовали себя уставшими. Вэй Усянь, который всегда любил поговорить, уже рассказал своему другу о возможных именах ребенка, которые они с мужем выбрали, если ребенок будет мальчиком или девочкой, о своей чудесной беременности и о деталях предстоящей свадьбы Лань Сычжуя. К удивлению, оказалось, что Не Хуайсан ещё не получил приглашение на мероприятие, и Вэй Усянь быстро сказал ему, что попросит А-Юаня прислать ему новое как можно скорее. — Нет, спасибо, Не-сюн. Мне ничего не нужно… Хотя подожди, ты можешь кое-что сделать для меня, — взволнованно ответил Вэй Усянь, придвигаясь ближе к другу. Не Хуайсан поднял бровь. Вэй Усянь широко улыбнулся. — Я хочу, чтобы вы с Цзян Чэном всё наконец обсудили. Наступила тишина, во время которой храп Лань Сичэня был единственным звуком в комнате, после чего Вэй Усянь ткнул своего друга в плечо. Не Хуайсан ткнул его в ответ. — Что ещё нам осталось обсудить? На днях он ясно выразил своё мнение обо мне. — Цзян Чэн всегда был идиотом. — согласился Вэй Усянь, и, похоже, ребенок тоже был с ним согласен, так как начал пинаться. — Видишь, мой малыш знает, что я говорю правду. Поверь мне, Не-сюн, Цзян Чэн скучает по тебе. Очень скучает! Разве ты не видел, как он скучает по тебе, судя по подарку, который он послал тебе раньше? — спросил он, положив руку друга на свой живот, чтобы тот мог почувствовать, насколько активен сейчас малыш. — Вэй-сюн, ты действительно благословлен, — просто сказал Не Хуайсан, почувствовав на ладони крошечные толчки. — Что за подарок? — спросил он через некоторое время. — Веер. На нем нарисованы цветы лотоса. Я сам его выбрал, — ответил Вэй Усянь, а Не Хуайсан пожал плечами, отчего одеяла упали с их плеч. — Продавец хорошо заработал на нем! Двести пятьдесят медных монет! — Двести пятьдесят медных монет? За веер? Этот продавец действительно заработал небольшое состояние в тот день, — хихикнув, сказал Не Хуайсан. — Но я никогда не видел этот веер. — Тогда тебе следует расспросить Кан Цяньшэня о нём, — ответил Вэй Усянь, после чего снова зевнул. — Кстати, я тоже злюсь на тебя. Не могу поверить, что именно Цзян Чэн сказал мне, что вы вместе уже целую вечность. Я бы никогда не догадался, — пробормотал он. Не Хуайсан выглядел не впечатленным. — Не обижайся, Вэй-сюн, но мы оба знаем, что ты не самый проницательный, когда речь идёт о любви. — Возможно, ты прав, — согласился Вэй Усянь, после чего зевнул в третий раз. — Я устал. Не то чтобы мне не нравилось разговаривать с тобой, Не-сюн, но сейчас мне нужно поспать. — Конечно. Мы сможем поговорить больше в следующий раз, когда увидимся. — Не Хуайсан кивнул своим словам. — В следующий раз, когда мы увидимся… — Вэй Усянь вздохнул. — Не-сюн, пожалуйста, не уходи до того, как Цзян Чэн вернётся. — Я подумаю, — пробормотал Не Хуайсан, после чего Вэй Усянь быстро заснул — его храп быстро присоединился к храпу Лань Сичэня, а Не Хуайсан стал думать, что ему делать дальше. Стоит ли ему покидать гостиницу прямо сейчас или нет? И если он этого не сделает, то будет ли Цзян Чэн наконец готов всё обсудить?

***

— Что ж, лето в Юньмэне — это действительно нечто… особенное, — прокомментировал Не Хуайсан, быстро обмахивая себя своим красивым веером, лежа на животе на одном из нагретых солнцем пирсов Пристани Лотоса. Он провёл две недели у своих друзей — его Да-гэ был занят обсуждением дел ордена с главой Цзян. — В ближайшие дни будет только хуже, — ответил другу Вэй Усянь, закатавший штаны до бедер и оставшийся без рубашки. Он прикрывал глаза рукой от палящего солнца. Цзян Чэн, тоже без рубашки, но с большим достоинством, чем Вэй Усянь, отдыхал рядом с ним. — Если говорить о том, что в ближайшие несколько дней станет хуже, то да — мой нрав станет ещё хуже, если ты не научишься уважать чужое личное пространство, Вэй Усянь! — Забавно, что мой мизинец едва касается твоей руки, а ты жалуешься, в то время как нога Не-сюна находится на твоей, а ты даже слова не говоришь, — пожаловался Вэй Усянь. Не двигаясь с места, он попытался ударить шиди по голове. — Это потому что Не-сюн — наш гость, идиот. — шипел в ответ Цзян Чэн. — Слишком жарко, чтобы вы двое спорили, — заметил Не Хуайсан, надвигая соломенную шляпу на глаза. — Знаете, что бы нас быстро охладило? Купание! — предложил Вэй Усянь, а затем широко ухмыльнулся. — Сейчас в озере, наверное, уже купается несколько красавиц, — добавил он вкрадчиво, выразительно пошевелив бровями. Хорошая идея! Последний в озере должен будет потом собрать лотосов для остальных, — заявил Цзян Чэн, быстро встал и побежал вниз по пирсу. — ОБМАНЩИК! — крикнул Вэй Усянь, тоже встал, потянулся и подождал, пока Не Хуайсан пойдёт. Тот не спеша стряхивал пыль с ханьфу и поправлял шляпу. Вэй Усянь бросил на него понимающий взгляд. — Пытаешься хорошо выглядеть для девушек? — О, Вэй-сюн, поверь мне, настоящих красавиц Юньмэна я уже видел, — непринужденно ответил Не Хуайсан, пока они шли к озеру. — Куда это ты собрался? — зашипел Цзян Чэн, увидев в коридоре Не Хуайсана, стоявшего у окна рядом с комнатой, где в данный момент спали Вэй Усянь и Лань Сичэнь. Цзян Чэн был холодным и мокрым из-за того, что дважды летал туда и обратно под дождем этой ночью, и его вспыльчивый характер был в самом худшем состоянии. Страх вернуться в гостиницу и обнаружить, что Не Хуайсан уже ушёл, тоже не способствовал улучшению его состояния. Он действительно был не в том состоянии духа, чтобы вести беседу, но этот разговор давно назревал. — Как ты думаешь, с кем ты разговариваешь? — ответил Не Хуайсан спокойным тоном, выйдя из тени. Цзян Чэн сжал челюсти. — Ты хотел, чтобы мы поговорили? Я здесь, чтобы поговорить. Цзян Чэн кивнул, пытаясь обдумать, как правильно озвучить всё, что он хотел сказать. В конце концов, как и его мать, он никогда не умел спокойно справляться с сильными эмоциями. Цзян Чэн глубоко вздохнул. — Во-первых, ты никогда не извинялся за… Не Хуайсан посмотрел на него с недоверием. — Извиняться? Это я должен извиняться? Цзян Чэн покачал головой, а затем направил обвиняющий палец в сторону Не Хуайсана. — Я подозреваю, что Чжэнгуй действовал от твоего имени. Ты давно давил на меня, требуя раскрыть наши отношения. — Ах, я не знаю Цзян Чэн. Я действительно не знаю, — Не Хуайсан отвернулся от него и начал обмахиваться веером. — Мне казалось, то, что у нас было, значило для тебя больше, чем просто встречи в постели каждые две недели для секса? После стольких лет мне так казалось. — Это работало в течение многих лет! Почему мы должны что-то менять? Я действительно скучаю по тебе и хочу, чтобы ты вернулся. — Цзян Чэну стоило больших усилий произнести эти слова вслух, но даже для него самого они звучали неправильно. — Теперь это уже не то, чего хочу я. Цзян Чэн, я устал быть один. Я хочу, чтобы рядом со мной был муж. Я хочу семью. А чего хочешь ты? — спросил Не Хуайсан, глядя на него своими невозможными светло-зелеными глазами. Цзян Чэн некоторое время молчал. Чего он хочет? Не Хуайсан, казалось, устал ждать. Он бросил на него последний взгляд, после чего развернулся и пошёл к лестнице. — Ты был с ним? — Цзян Чэн запнулся, уродливая ревность, которую он старался держать в себе, всплыла на поверхность, когда он подумал о Кан Цяншене, и он тут же пожалел, что задал этот глупый вопрос. — После стольких лет, за кого ты меня принимаешь? — Не Хуайсан нахмурился, на тонких чертах его лица проступил гнев. — Спокойной ночи, Цзян Ваньинь. Не ищи меня, пока не выяснишь, чего ты действительно хочешь.

***

— Я бы сейчас убил за несколько жареных арбузных корочек, — резко сказал Вэй Усянь. — И суп, — добавил он через некоторое время, тяжело прислонившись к груди Лань Ванцзи. Сидя на коленях мужа, Вэй Усянь размышлял над тем, что нового он заметил о курильнице для благовоний, а Лань Ванцзи оценивал последние доклады младших адептов Лань. Лань Ванцзи подумал, что Вэй Усянь задремал, когда тот резко вскочил, чуть не упав с колен, и только крепкая хватка Лань Ванцзи на его талии не дала ему упасть. — Лань Чжань! Лань Чжань! Эр-гэгэ, у меня только что было озарение! Знаешь, что было бы ещё лучше? Если бы я мог макать арбузные корочки прямо в суп! Лань Ванцзи ничего не ответил на это, но Вэй Усянь уже хорошо его знал. — Ты смеешься надо мной, муж? — со смехом спросил Вэй Усянь, ткнув Лань Ванцзи пальцем в грудь. — Я бы никогда не посмел, — ответил тот, и Вэй Усянь только громче рассмеялся. Ванцзи наклонился вперёд и поцеловал своего неугомонного мужа. Вэй Ин повернулся в его объятиях, и их малыш удобно устроился между ними. На сроке более тридцати одной недели беременности Вэй Усянь уже не мог скрыть растущий живот. Лань Цижэнь мрачно смотрел на него и предупреждал, чтобы он не слишком часто выходил на улицу — Вэй Усянь с удовольствием игнорировал приказы старика и делал всё, что ему заблагорассудится. Весь клан Лань теперь знал, что Старейшина Иллин каким-то образом узнал, как выносить ребенка для их уважаемого Второго Нефрита, и если одни были шокированы этой новостью, то другие были от неё в полном восторге. Что касается Вэй Усяня и Лань Ванцзи, то они просто не могли дождаться появления их малыша. К этому времени в Цзинши уже всё было готово: одеяла и маленькие ханьфу были выстираны, сложены и готовы к использованию, кроватка стояла не слишком близко к окну, чтобы не было слишком холодно, и не слишком далеко, чтобы не было слишком жарко, а в шкафу хранились бутылочки и мешочки с травами. По сути, им не хватало только ребёнка и вежливого имени, но Лань Сичэнь, которого они попросили выбрать имя, уже был занят размышлениями об идеальном имени для своего будущего племянника. Супруги ещё целовались, когда к ним в дом ворвался Лань Сычжуй, который наконец-то вернулся после месячной ночной охоты в Цишане со своим дядей Вэнь Нином. Он вежливо прочистил горло, как только увидел их.  — Вэй-цзяньбэй, Ханьгуан-цзюнь, вы хотели меня видеть? — А-Юань! — воскликнул Вэй Усянь, отпрянув от мужа. Лань Ванцзи кивнул в сторону Лань Сычжуя, и тот поклонился отцу. Сычжуй нахмурился. — Вэй-цзяньбэй, вы выглядите… — Больше, чем в последний раз, когда ты меня видел? — со смехом спросил Вэй Усянь. — Тебя не было больше месяца. Ты должен знать, что твой младший брат или сестра скоро появится на свет. — Мгм, — добавил Лань Ванцзи, осторожно усаживая Вэй Усяня на подушку и вставая. — Кстати, о скором, как обстоят дела со свадьбой? — спросил Вэй Усянь, и Лань Сычжуй внезапно напрягся. — Я разговаривал с Не Хуайсаном, когда он в последний раз был в Цайи, и, кажется, он не получил твоего приглашения. Конечно, я сказал ему, что ты… — начал Вэй Усянь, но Сычжуй прервал его. — Это потому что… — Лицо Сычжуя покраснело. Как он должен был сказать Вэй Усяню, что свадьба, которую он задумал для него и Цзинъи, не состоится? Вэй Усянь посмотрел на него с беспокойством. — В чём дело? Ты отменяешь свою свадьбу? Сычжуй покачал головой. Вэй Усянь начал смеяться. — Я был бы очень разочарован, если бы это было так. Мне очень нравится Лань Цзинъи. Лань Ванцзи убирал со стола, прислушиваясь к разговору. — Вэй-цзяньбэй, глава ордена Не ещё не получил приглашения, потому что он не приглашён на нашу свадьбу. Вэй Усянь нахмурился. — Почему? Он же, по сути, почти твой дядя! — Цзинъи и я… Мы решили, что хотим свадьбу поменьше. Вэй Усянь почесал нос. — Сколько же тогда будет гостей? — Может быть, десять? — робко ответил Сычжуй. Вэй Усянь пожал плечами. — Ну, ничего, Сычжуй. Я покажу тебе всех на большом банкете, который мы с твоим Ханьгуан-цзюнем устроим для тебя после церемонии, вот и всё! — Мы также не хотим банкет после церемонии, — сказал Сычжуй тоненьким голоском. — На самом деле, я уже много месяцев хотел вернуть вам это, но всё никак не наступал подходящий момент. Я не хочу носить вуаль вашей Шицзе, — добавил он с жалким видом, готовый вот-вот расплакаться. Лань Ванцзи приостановил свои действия, а Вэй Усянь медленно взял в руки коробку, которую Лань Сычжуй протягивал ему, и в которой, как он знал, лежала красивая малиново-красная, расшитая цветами лотоса вуаль. — О, всё в порядке, Сычжуй, не волнуйся. — сказал Вэй Усянь, улыбаясь и похлопывая приёмного сына по плечу. Сычжуй почувствовал облегчение, услышав ответ своего цзяньбэя. Казалось, что груз, который он нёс на спине последние несколько месяцев, наконец-то снят с его плеч. — А теперь, прошу меня извинить, — весело сказал Вэй Усянь, с трудом поднимаясь на ноги. — Я пойду проверю кое-что в Павильоне Сокровищ. Улыбнувшись напоследок Лань Сычжую, Вэй Усянь покинул Цзинши. Как только Вэй Усянь оказался снаружи, Сычжуй повернулся к Лань Ванцзы. — Вэй-цзяньбэй сердится? — спросил он. Лань Ванцзи лишь покачал головой. — Для Вэй Ина семья — это всё. — спокойно сказал Лань Ванцзи, и Сычжуй кивнул. — Ваша свадьба — это ваш важный день, но банкет может быть его, — только и сказал он, после чего вернулся к тому, чем занимался до визита Сычжуя. — Тогда я обсужу это с Цзинъи, — со вздохом ответил Сычжуй. — Мгм. — согласился Лань Ванцзи. Возможно, это и к лучшему.

***

— Добро пожаловать в Облачные Глубины, госпожа Цзюй, — поприветствовал Вэй Усянь мать Лань Цзинъи, когда та вслед за сыном вошла в Цзинши. Госпожа Цзюй некоторое время с интересом рассматривала комнату — она впервые посетила дом, в котором жили двое мужчин — а затем взглянула на хозяина, и ее глаза тут же сфокусировались на заметном животике Вэй Усяня. — Кажется, малыш скоро родится. На каком сроке вы находитесь? — спросила она. Вэй Усянь солнечно улыбнулся, и госпожа Цзюй сразу же поняла, что у Старейшины Иллин действительно самая тёплая улыбка, которую она когда-либо видела на лице мужчины. — Более тридцати пяти недель, — с гордостью ответил Вэй Усянь. — Чуть больше чем через три недели мы с мужем сможем подержать на руках нашего малыша. Госпожа Цзюй выглядела задумчивой. — Но как ребенок появится на свет? — поинтересовалась она. Лань Цзинъи возмущённо смотрел на мать. Его матушка задавала самые бестактные вопросы из всех возможных во время первой встречи с отцом Сычжуя. — Мой лекарь разрежет меня, а потом достанет ребенка, — любезно ответил Вэй Усянь, наливая госпоже Цзюй чашку чая. Та кивнула, отпила глоток из чашки и поставила её обратно на стол. Лань Цзинъи начал бояться, каким будет её следующий вопрос. — Как получилось, что ребенок вообще оказался там? — спросила госпожа Цзюй, и Цзинъи сразу перестал дышать. Вэй Усянь начал истерически смеяться. — Потому что я читала кое-что, и… «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, кто-нибудь, придите и спасите меня побыстрее», — взмолился Лань Цзинъи к богам, когда его мать и Вэй Усянь начали вместе обсуждать очень бесстыдные вещи. Этим двоим не следовало встречаться. Никогда!