Все, что было в Ирландии, остается в Ирландии

Опель цвета мокрый асфальт был припаркован у закрытого цветочного магазина. Грег с брелка завел машину и открыл двери, сам сел за руль, а Майкрофту позволил выбирать между местом рядом с водителем и более привычным чиновнику задним сиденьем. Холмс сел рядом. — Куда дальше? — спросил он. — Теперь надо добраться в Дублин. Тут недалеко — около 50 километров по трассе. Если лимит неприятностей на сегодня исчерпан, то доедем за час. — А этот инспектор... — Мистер Холмс, — прервал его Лейстрейд, — мы же вроде договорились не задавать друг другу вопросов, на которые нет простых ответов? Майкрофту ничего не оставалось, как признать поражение. Чувство, что чего-то не понимаешь, ощущалось болезненным зудом в затылке. Данные были его жизнью, его страстью — собирать, анализировать, искать совпадения и находить несостыковки. А с Грегори Лейстрейдом появлялось все больше белых пятен. И это бесило! Люди редко отличались оригинальностью. Не способный чувствовать и понимать их реакции на интуитивном уровне, Холмс уже в три года начал просто запоминать, как в каких-то ситуациях ведут себя взрослые. Многие их поступки казались глупыми и нелогичными. Лет в пятнадцать, узнав об отставке одного из коллег отца, Майкрофт думал, каким же идиотом надо быть, чтобы закрутить роман с секретаршей и позволить глупой девке себя шантажировать. В семнадцать он наблюдал, как дядя Руди мастерски манипулирует подчиненными, играя на жадности и тщеславии. В двадцать один сам успешно провел операцию и скомпроментировал русского посла. Окружающие были примитивны, тупы и ограничены. Львиная доля сил в его работе уходила на то, чтобы убедить-уломать делать, как он говорит. Иногда они с Антеей грустно шутили, что работать приходится в свободное от совещаний время. С другой стороны, все эти политические игры занимали его. Если бы не колоссальная нагрузка, которую он взвалил на себя служа Короне, чудил бы похлеще Шерлока. Тот только нудит и стреляет в стену. Когда не ширяется...

***

Майкрофт не заметил, как они выехали из города и теперь двигались по трассе. Лейстрейд думал о чем-то своем, напряженно следя за дорогой. Удивительно, как мало он оказывается знал об инспекторе! Чистое досье, бесконечное терпение с Шерлоком, дружба с Джоном. Жена, с которой он почти развелся... Судя по тому, что он узнал за последние сутки, Лейстрейд был, как минимум, бисексуален. И стоило ему отдать должное, аккуратен в связях. Только лет пять как в силовых структурах стали терпимее относиться к гомосексуалам. До легализации однополых браков в 2014 году таких сотрудников, конечно, открыто не травили. Но получить повышение или просто работать, не слушая скабрезные шуточки, могли единицы. Холмс и сам после первого и последнего объяснения с дядей Руди решил вычеркнуть секс из списка дел. Ради пятнадцати минут удовольствия жить в страхе? Увольте! Неравнодушие — не преимущество, сказал он тогда младшему. А тот сделал эти слова, сказанные в попытке убедить самого себя в правильности выбранного пути, девизом жизни. Теперь Джон с ним мучается... Или вот Лейстрейд. Как бы сложилась его жизнь, если бы он мог открыто жить с этим Ричардом? Или с ним самим? Какой была бы их жизнь? Они бы завели собаку или кота? Наверняка, Лейстрейд до последнего бы сопротивлялся переезжать к нему или настаивал на том, чтобы оплатить половину стоимости их общего дома. В холодильнике появилось бы пиво и Майкрофт, возвращаясь из командировок, ругался на количество коробок от готовой еды в мусоре. А еще они могли бы вернуться в Ирландию. Например, на Атлантическое побережье. Гулять по вересковым полям, обедать на маленьких фермах, целоваться в машине и говорить обо всякой ерунде. Почему-то ему казалось, что они бы нашли общие темы. — Почти приехали, — вырвал его из грез голос Лейстрейда. — Ничему не удивляйся. Говорить буду я. Оглядевшись по сторонам Майкрофт лишь понял, что они находятся в районе старого города. Приземестые каменные дома, мощеные брусчаткой улицы, кованые фонари и решетки. Явно далековато от туристического центра города. Вечером в воскресенье здесь почти не было прохожих. Грег аккуратно припарковался возле пиццерии. — Пойдем. Здесь рядом, — вытащив ключи из замка зажигания, он вышел из машины. После тепла салона вечерний воздух показался Майкрофту обжигающим. Пахнущий солью и мазутом, он лип к коже, оставаясь противным ощущением промозглой сырости. Поправив шарф и натянув перчатки, Холмс искренне пожелал, чтобы их прогулка закончилась побыстрее. Лейстрейд шагал чуть впереди, засунув руки в карманы куртки. За пять минут дошли до конца улицы и свернули во дворы. Вынырнув с другой стороны квартала уперлись в зеленые стеклянные двери. На вывеске значилось: Паб «Старый рыцарь». Зал был полон. Играла веселая ирландская музыка, бармены разливали пиво. У Майкрофта в животе заурчало от запаха жареных колбасок. Но вместо того, чтобы выбрать столик, Лейстрейд двинулся вглубь помещения. Подумав, что там скрывается второй зал, где потише, Холмс последовал за ним. Но Грег и второй зал прошел насквозь не останавливаясь. Открыв неприметную дверь с табличкой «Только для персонала», стал спускаться по лестнице вниз. Майкрофт напрягся, потом подумал, что они же ехали к Дони. А кабинет хозяина паба вполне мог бы находиться в подсобных помещениях. Пройдя полутемный коридор они оказались в большом зале с розовой подсветкой. Холмс сначала даже глазам своим не поверил. В подвале респектабельного паба скрывался стрип-клуб. Мужчины пили на кожаных диванах. Три голые девицы и пара густо накрашенных парней извивались на сцене и у шестов в зале. Музыка оглушала. Грег подошел к бару и устроился на высоком стуле. Майкрофт, помня об обещании ничему не удивляться, молча сел рядом. Лейстрейд заказал два пива. Попросил у бармена ручку и что-то написал на салфетке. Прочитав записку, парень кивнул, жестом попросил напарника подменить и вышел в дальнюю дверь. — Друг, как я рад тебя видеть! — Лейстрейда буквально смяли в объятиях. — Что случилось? — Не здесь, можем поговорить у тебя? — Конечно, — Дони кинул взгляд на Холмса. — Барри, накорми гостя за счет заведения. Мужчины ушли, оставив Майкрофта в одиночестве. — Ты голодный, Грег? — спросил Дони сразу, как за ними закрылась дверь его кабинета. — Что вообще происходит? Я, конечно, рад тебя видеть. Но меня очень удивил твой звонок утром. И Рич звонил час назад. — Дони, если б я знал, — Грег услало завалился в кресло и потер глаза ладонью. — Я приехал на похороны Ферриса. В субботу мне нужно было забрать в Лондон важного свидетеля. — Дони понимающе кивнул, принимая объяснение присутствия незнакомого парня в его заведении. — Мы встретились, я оставил его в отеле. Возвращаюсь с похорон — вижу хвост. В это время в Белфасте началась заварушка. Я в отель — там меня в новостях показывают и говорят, что всей кавалерией ищут, как организатора беспорядков. Я в шоке. Что прикажешь делать? Без него, — кивок в сторону двери, — весь труд моей команды коту под хвост. Выходные, я не могу связаться с начальством. Вот и принял решение выбираться своими силами. — Понятно. Тебе нужна лодка? — Да, хотел от тебя Томасу позвонить. — Хорошо. Давай иди наверх, Барри тебя покормит. Скажи ему, что ты хочешь, на кухне приготовят. — Спасибо, брат. — Сочтемся. Майкрофт с удовольствием ел запечённую рыбу с салатом и рассматривал заведение. Отвратительно, — вынес он однозначный вердикт. Зеркала, малиновые плюшевые сиденья, занавески из стеклянных бусин — дизайнер впихнул в интерьер все заезженные клише, брр. Но место было популярным. Воскресенье, около 6 вечера, а зал почти полон. Между столиками лавировали хостес в откровенных нарядах и предлагали напитки. Их лапали, щипали за голые ягодицы, норовили затащить на колени. Девушки уворачивались, шутили. А шестеро мощных вышибал смотрели за порядком. Дальше он развлекался определяя национальность стриптизерш и официанток. Две блондинки на главной сцене явно были из Восточной Европы. Украинки или польки. Смуглокожая официантка, обслуживавшая ближайший к нему столик, — филиппинка. В углу развлекали явно русского мафиози две синегалки, угольно-черные, в одних белых стрингах. Была еще пара китаянок, одна тайка, и, кажется, две девушки из Мексики. К моменту, когда он уже допил свое пиво и заскучал, вернулся Грег.