Все, что было в Ирландии, остается в Ирландии

— Все в порядке, лодка будет, — Лейстрейд забрался на высокий барный стул и сразу приложился к своему пиву. Майкрофт кивнул, что понял. — Как тебе заведение? — Холмс чуть со стула не свалился, когда услышал вопрос и почувствовал, как Грег, подначивая, толкнул его локтем. — Ты хоть раз бывал в стрип-баре? — Отвратительно. И да, бывал. В Макао. Лестрейд фыркнул, всем своим видом выражая все, что он думает о стрип-барах в Макао. — Это же в Китае? И как оно? — Почти также, только красно-золотое, а в качестве закуски к пиву идут куриные шеи и много китайцев. — Куриные шеи? Ты серьезно?! — Да, в китайской кухне готовят все части курицы. Острые подкопченные лапы, копчики, головы можно купить в любой макашнице. — Брр, — Лейстрейда аж передернуло от мысли о китайских деликатесах. — А что еще необычного ты ел? — Жареные шелкопряды похожи на арахис, — он подтолкнул к Грегу тарелочку с солеными орешками. — У медузы несколько необычный вкус. Пробовал скорпионов, балут на Филиппинах. — Балут? Это что? Холмс лукаво посмотрел на полицейского, будто спрашивая «ты уверен, что хочешь об этом узнать перед ужином»? — Вареное утиное яйцо, в котором уже сформировался птенец. На вкус немного странное. Более плотное, чем вареное куриное. И косточки надо выплевывать. Майкрофт с улыбкой наблюдал, как Грег побледнел. Только многолетний опыт работы с кровавыми преступлениями и крепкие нервы инспектора спасли их от конфуза. — Нет, я за простую и понятную еду. Спасибо, Барри, — сказал он с благодарностью принимая чугунок с наваристой похлебкой. Полицейский с абсолютно довольным видом отодвигал от себя посуду, когда к ним подошел крепкий светловолосый мужчина в дорогом пальто. — Грег, дружище! Как я рад! — он стянул Лейстрейда со стула и крепко обнял. — Почему не заехал в гости? Как Триш? Вы точно все? Инспектор опустил глаза, подтверждая, что его развод — дело решенное, и намекая, что не хотел бы развивать тему. — Что случилось? Дони мне, конечно, рассказал, но я не все понял. — Томас, я тоже рад. Нам бы попасть к утру в Ливерпуль... — Он немного развернулся, чтобы представить мужчин друг другу. Томас и Майкрофт обменялись удивленными взглядами, в которых явно читалось узнавание. — Хм, — прочистил горло Лестрейд, — я так понимаю, все здесь знакомы. Так что не будем озвучивать очевидное. — Мелкий, ты знаешь, кто это? — Томас весь подобрался. По его позе Майкрофт считал готовность защищать друга до последнего. — Ти, — Грег перебил его, — не гони волну. Я знаю кто он. Последние пять лет работаю с его братом. — Во что он тебя втянул? — Мужчина внимательно вглядывался в лицо старого друга, ища признаки лжи. — Все в порядке, — Грег успокаивающе положил руку ему на плечо. — Нам просто нужно в Ливерпуль. Ты же поможешь? — Томас молча кивнул. В этот момент их напряженный разговор прервал Дони. — Ох, старый лис, — он обменялся с Томасом крепким рукопожатием, — давно тебя не было! Останешься? Сегодня бьются Малыш Флери и Гора. — Ну ты и... Бой Флери я точно не могу пропустить! — Тогда пошли в зал, — Дони обернулся и кивнул Майкрофту, приглашая последовать за собой.

***

Мужчины вышли из помещения стрип-клуба через незаметную дверь возле туалетов. Второй зал был тоже битком. В центре стоял ринг в форме десятиугольника, окруженного высокой сеткой. Часть зрителей сидела за столиками, кто-то болтал. В дальнем углу делались ставки. Дони провел их за столик напротив арены, откуда открывался хороший обзор. Стоило им сесть, как несшийся из колонок рок стих и в сопровождении двух гологрудых красоток в центр вышел ведущий. — Приветствую, дамы и господа! Наш вечер начинается. Первыми на ринг выходят новички — Сэм Шторм и Ти-Кей! Напоминаю, запрещены тычки в глаза, удары в горло, переломы суставов и пальцев, укусы. Бойцы готовы? Зрители готовы?! — толпа взревела. — Хорошего вечера! Свет на секунду потух, потом вспыхнул ярче. Прожекторы сфокусировались на ринге. Со своего места Майкрофт мог наблюдать, как двое бойцов заняли свои места в противоположных частях ринга. Раздались приветственные крики, свист. Из темноты на свет вышел рефери, жестом указал на центр арены. Парни одновременно избавились от халатов и подошли ближе. Примерно одного роста, сухощавые, гибкие. На них были только бинты и спортивные шорты. Атмосфера в зале стала жарче. Майкрофт невольно стал вглядываться в соперников, пытаясь предположить, кто окажется сильнее. Бойцы пожали друг другу руки и схватка началась. Первые полминуты они примеривались друг к другу. Потом Шторм, если Холмс запомнил правильно, сделал первый выпад и попытался достать противника прямым ударом в челюсть. Тот ответил мощным киком. Бой набирал обороты. Удар — блок, апперкот и болевой захват, вот уже противники сошлись на близкой дистанции. В ход пошли локти и колени. У одного разбит нос, у второго кровит губа. В приемах больше нет расчёта, только первобытная жажда доказать свою самость. Майкрофт имел очень слабое представление о боях без правил. В учебке инструктор по боевой подготовке любил повторять бородатую присказку: «Чтобы вступить в рукопашный бой, боец должен проебать на поле боя автомат, пистолет, нож, поясной ремень, лопатку, бронежилет, каску. Найти ровную площадку на которой не валяется ни одного камня, палки. И вступить в жестокую схватку с таким же распиздяем». Как показал дальнейший опыт участия в боевых операциях, старый хрен был прав. А разбивать лица просто ради того, чтобы спустить пар, Холмс считал занятием недостойным джентльмена. Но все равно в атмосфере подпольного бойцовского клуба было что-то завораживающее —звереющая на глазах толпа, запах первой крови, боль, ярость, тестостерон. Внутри поднимало голову нечто темное, животное. Нечто задавленное манерами и жесточайшей самодисциплиной, но не истребленное, живучее. Майкрофт вдруг поймал себя на мысли, что понимает древних римлян, устраивавших гладиаторские бои в Колизее. Гонг прозвучал в первый раз, давая и бойцам и зрителям минутную передышку. Снова загрохотала музыка, люди вокруг шумели, обменивались впечатлениями. Холмс ненавязчиво осмотрел своих спутников и удивился, какие разные эмоции читались на их лицах. Хозяин клуба был горд хорошо организованным вечером. Томас явно получал удовольствие, но при этом своей позой будто бы защищал Грегори от него, Майкрофта. А Лестрейд... Лестрейд был похож на мальчишку, которого отец впервые взял на футбол, — горящие глаза, румянец на скулах, растрепанные волосы. Начался второй пятиминутный раунд. Парни с новыми силами вернулись в центр ринга, чтобы продолжить сражаться. Бой стал жестче, в ход пошли обманные приемы и подсечки. Один раз Шторм даже смог загнать противника в глухую оборону. Стало казаться, что нокаут неминуем, но Ти-Кею удалось вывернуться и броском через голову перевести борьбу в партер. Мощный удушающий захват дал ему преимущество по очкам. Даже Майкрофт не мог не признать, что получилось красиво. Через десять секунд рефери похлопал Ти-Кея по плечу, призывая снова вернуться в центр круга. Бойцы не спешили сходиться в ближнем бою и на дистанции обменивались ударами ногами. Шторм ловко блокировал маваша в печень и повалил соперника, нанося удары сверху. В таком положении его преимущество стало очевидно. Раунд остался за ним. Парни вышли на третий бой, когда Дони обратился к Грегори: — Не хочешь размяться? У меня есть новенький пацаненок, погонял бы тебя по рингу? А? Давай! Грег! Ты же любишь! Лейстрейд сначала смутился. Ему совершенно не хотелось давать Холмсу еще больше зацепок о своей жизни. С другой стороны, события последний двух дней изрядно его вымотали. Он бесился. И было бы приятно почесать кулаки. — О, есть еще порох в пороховницах! — Дони правильно оценил зажегшийся в глазах Лейстрейда огонь. — Пойдем, дам тебе шорты. Майкрофт настолько увлекся наблюдением за схваткой, что пропустил момент, когда мужчины ушли. Шторм и Ти-Кей были примерно равны по силам, оба не отличались стратегическим мышлением или скоростью реакции. Скорее брали агрессией и напором. Третий раунд начался с бокса, потом добавились удары ногами. Ти-Кей попробовал провести высокий удар в голову, но Шторм вовремя пригнулся и сделал подсечку. Бойцы повалились на ковер. Ти-Кей сориентировался быстрее и смог поймать Шторма в удушающем захвате. Если соперник сдастся, то победу присудят ему, подумал Холмс. Но Шторму удалось встать на полумостик и вывернуться из захвата. Теперь уже Ти-Кей лежал на ковре, закрывая голову от тяжелых ударов. Несколько секунд, нокаут и бой был закончен. Прозвучал удар гонга. Рефери поднял руку Шторма, показывая, что тот победил. Бойцы пожали друг другу руки и разошлись по своим углам, где их уже ждали помощники с водой и полотенцами.

***

— Дорогие зрители, мы приготовили для вас неожиданный сюрприз! — Слова ведущего привлекли внимание зала. — Сейчас на арену выйдет один из наших ветеранов — Красавчик Грег! Против него выступит молодой Иен Мангуст. Делайте ставки, господа! Юность против опыта! Только один бой, пять минут. Вы готовы? Толпа ответила возбужденным ревом. Послышался свист. Майкрофт не сразу сопоставил изменения в программе и отсутствие инспектора за столиком. Но когда понял, внутренности прошил холодок. «Он что, совсем сбрендил?! Чертов придурок! Где он? — сердце билось где-то в горле. — Найти и вытащить из этого притона! А потом отправить перебирать бумажки в Корнуолл! Или где-там еще по статистике вообще не случается преступлений?!» Холмс в волнении даже вскочил со своего места, чтобы было удобнее в толпе искать серебристую макушку. Но свет погас, потом снова вспыхнул и новая волна криков заставила его вернуться вниманием к арене. Грегори разминался в правом углу. Его соперником был молодой рыжеволосый парень. Скорее выносливый, чем сильный, решил для себя Холмс. Рефери жестом спросил о готовности к началу боя. Лестрейд кивнул, крутанул пару раз головой, подвигал плечами. Замотанными в красные бинты руками вставил в род капу и сделал шаг в центр круга. Мощный торс, босые ноги, черные шелковые шорты — память сама навеки фиксировала детали. Майкрофт провалился. Все его внимание было сконцентрировано на круглой, огороженной сеткой, площадке, где сошлась в драке пара бойцов. Старший мужчина был тяжелее и медленнее. Работа в полиции вряд ли оставляла много времени для тренировок. Но в его вкрадчивых движениях чувствовался опыт. Мангуст с первых секунд начал наскакивать на него, как борзый щенок на матерого кобеля. Попытался достать лоу киком, но в ответ получит хороший удар в ухо. Соперники отскочили друг от друга, и снова начали примериваться друг к другу. Серия мощных ударов Грега загнала Мангуста на ограждение. Парень закрылся руками, блокируя удары в голову. Рефери их разняли и снова вернул в центр. Бойцы обменялись жесткими ударами по ногам, перешли на бокс. И в этот момент Лестрейд пропустил прямой удар ногой в живот. Он согнулся, почувствовав, как из него выбили весь воздух. Это было больно! Собрав всю волю, Грег сумел провести прием и уронить противника на пол. На автомате скрутил в полицейском захвате и дополнительно зафиксировал коленом. Удар гонга обозначил конец боя и его победу. Толпа ревела. Грег пожимал руку своему противнику, благодарил за бой. Майкрофт понял, что не дышал, когда легкие заболели и он с трудом смог протолкнуть в них воздух. Инспектор улыбался, победно вздернув кулак. И почему-то было легко представить его более молодую версию, также гордо смотрящую с помоста. При этом в голове носились обрывки самых язвительных фраз, которые бы объяснили инспектору, что не в его возрасте так рисковать здоровьем и вообще... — Мистер Холмс, — из размышлений его вырвал голос Томаса, — Я не знаю, во что вы его, — он со значением кивнул в сторону помоста, — втравили. Но я имею представление о том, кто вы такой и какие силы за вами стоят. А вы слышали обо мне. Если с ним что-то случится, я найду возможность превратить вашу жизнь в ад. — Не сомневаюсь, мистер О'Нейл. Не... Договорить ему не дало возвращение Лейстрейда. Он стоял в обнимку с Дони. Разгорячённый, пахнущий потом и резиной покрытия. На скуле наливался синяк. При этом его глаза горели и выглядел он абсолютно довольным. — Я думаю, тебе надо принять душ, — театрально скривился Дони отстраняясь. — Пойдем, покажу тебе комнату. Если вам надо, то тоже пойдемте, — обратился он к Майкрофту. Они стали пробиваться через толпу. За спиной ведущий объявлял следующую пару бойцов. А Холмс думал о том, где простой лондонский бобби мог познакомиться и подружиться с наследником семьи О'Нейл. Инспектор полиции и миллиардер. Лондонец и политик, выступающий за объединение и отделение Ирландии? Загадка, которой обязательно нужно найти объяснение.

***

Дони отдал Грегу ключ, махнул рукой в конец коридора, а сам пошел обратно в зал с ареной. Они остались одни. Стоило двери захлопнуться за ними, Лестрейд резко развернулся и буквально придавил Холмса к двери. — Слишком громко думаешь, правительство. Хочешь знать, откуда мы знакомы с Томасом О'Нейлом? — крепкое бедро раздвинуло колени, лишая возможности сбежать. — Загадки... Вы же, Холмсы, претесь от загадок... Крепкие пальцы впились в подбородок, заставляя смотреть в карие глаза. Майкрофт внутри задрожал, но старался всем своим видом продемонстрировать невозмутимость и пренебрежение. — Или тебя интересует не это? — большой палец легонько прошелся по линии челюсти. — Хочешь знать, спал ли я с Ричем? Холмс с ужасом почувствовал, что дрожит. Хрипловатый голос скреб по нервам, вызывая толпы мурашек. — Да, спал. — Лестрейд немного растягивает слова, играет, дразнит. — А вот с Дони нет. Он, конечно, подкатывал ко мне яйца. Но ничего не было. Представляешь? — Майкрофт уже с трудом следил за разговором. Последние слова Лестрейд прошептал ему прямо в ухо. — Или Томас, он красавчик. Люблю таких, холеных, гладких, — вторая рука проскользнула под пальто, аккуратно зацепила край свитера и вытащила футболку из брюк. — Я же вижу, как ты на меня смотришь... Хочешь? Наглые пальцы прошлись по ширинке, обрисовывая явное возбуждение. — Хочешь, — в хриплом шёпоте соблазнение и угроза. Майкрофт не может дышать, не может думать. В голове жарко, как в лихорадке. Чужие пальцы мнут, дразнят. Пробираются по слои ткани, гладят по стволу, растирают предэякулят по головке. Он распят на двери, собственные ноги его не держат. Слишком много ощущений, слишком ярко! — Вот так, — шепчет ему Лестрейд в ухо. — Давай, кончи для меня. Хочу посмотреть на тебя, когда ты потеряешь голову. Короткие укусы в шею становятся последней каплей. Тугая волна экстаза поднимается от копчика в вверх. Он хрипит, скулит, просит о чем-то. Толкается бедрами, хватается руками, прячет красное от стыда и возбуждения лицо на чужом плече. И кончает... упоительно долго, грязно, честно. — Вот и умница, — его гладят по волосам и эта недоласка воспринимается как-то по-особенному интимно. — Хороший мальчик. Твердые руки помогают ему сесть на диван и пропадают. Краем сознания Холмс улавливает щелчок двери в ванную. Ему вдруг становится холодно и одиноко.