Кровавая луна

Наконец-то. Римус закрыл за собой дверь и устало прислонился к стене. Он так давно не был дома… Несколько последних месяцев Люпин проводил вдали от цивилизованного мира, ел, что попало, и спал чуть ли не на голой земле. К счастью, это приносило-таки какую-никакую пользу: он теперь в общих чертах знал, что замышлял противник и, соответственно, к чему стоит готовиться. Этажом выше послышались торопливые шаги, и спустя минуту перед ним стоял Питер. — Серьёзные повреждения есть? — спросил он, не здороваясь. — Нет, не считая похеренную психику, — хмыкнул Римус. — Тогда здравствуй, друг, рад тебя видеть, — улыбнулся Хвост. — И тебе привет, Пит, — вымученно улыбнулся Люпин. — Ты один сейчас? — Да, собраний уже давно не было. — Окинув товарища взглядом, Питер добавил: — Надеюсь, ты помнишь, где ванная и как пользоваться мылом. — Пошёл к чёрту, — беззлобно буркнул тот. — Я и сам не в восторге. С этими словами Римус сбросил ботинки и направился к лестнице. — Можешь сразу идти мыться, я положил там чистую одежду, — окликнул его Питер. — А, хорошо, спасибо, — рассеянно поблагодарил Люпин. Войдя в ванную, он с наслаждением избавился от рваной одежды, от которой несло кровью и дикостью. Оборотнями. Ох, это были ужасные существа. У Римуса даже язык не поворачивался назвать этих дикарей и убийц людьми. Правда, возможно, если бы не их предводитель Сивый, нападений было бы куда меньше. Но они всё равно вламывались в чужие дома и калечили — а иногда и убивали — невинных; им нравилось наблюдать за страданиями, но ещё больше — причинять боль лично. Римуса передёрнуло от воспоминаний. Он начал остервенело тереть кожу, избавляясь от видимых следов пребывания среди тех монстров. На это занятие ушло около получала. Римусу казалось, что он никогда не сможет смыть пятна крови, покрывающие предплечья и живот. Он не замечал, что это уже была его собственная кровь, и сосредоточенно соскабливал её с тела, раздирая кожу. Только когда новые повреждения начали болезненно пульсировать, Римус пришёл в себя. Он кое-как вытерся и надел чистую рубашку и штаны. Старую одежду пришлось выбросить, и Римус тихо порадовался, что додумался не надевать на задание любимые вещи. Питер обнаружился на кухне. Он сидел за столом и читал «Ежедневный пророк». Заметив вошедшего, Хвост отложил газету и кивнул на соседний стул. — Присядь, а то выглядишь так, будто сейчас свалишься. Римус не стал возражать и сел, устало откинувшись на спинку стула. Перед ним появилась чашка крепкого чая, но он был настолько уставшим, что не хотел даже тянуть руку в её направлении, так что попросту проигнорировал угощение. — Есть там нечто такое, что мне необходимо знать? — спросил Римус, кивнув в сторону «Пророка». Петтигрю покачал головой. — Новых исчезнувших пока не было, а старые всё ещё не объявились. Тёмный Лорд пока бездействует. — Тут глаза Питера блеснули. — Так что мы этим воспользуемся и отправимся на Рождество в «Нору». — Нет, ты издеваешься, — протянул Римус. Поняв по улыбке друга, ставшей ещё коварней и шире, что тот серьёзен, Люпин застонал. — Но я не хочу-у… — Как будто я хочу или нас кто-нибудь спрашивает, — фыркнул Питер. — Молли присылала сову на прошлой неделе. Выбора у нас нет. — Но я хотел просто отдохнуть, — жалобно произнёс Римус, — а там будет столько народу… — Да там бы и самих Уизли хватило, — усмехнулся Хвост. — Но будут ещё люди. Гарри — хотя, меня лично он не напрягает, так что не в счёт — эта француженка — Флёр, что ли? — возможно, Гермиона и Нимфадора. — Нет, — решительно сказал Люпин. — Из-за Тонкс? — проницательно спросил Питер. Римус мрачно взглянул на него. — И из-за неё тоже. — Но она же ничего толком не делает. — Да, только вечно вздыхает, выглядит так, будто не спала неделю, ходит с волосами цвета моего старого кардигана и постоянно пытается завуалированно намекнуть на Мордред знает какие отношения. А в остальном — да, всё прекрасно. — Ну, — грустно улыбнулся Питер, — не то чтобы на совсем непонятно какие — замуж девушка хочет… — Мне она не нравится. — Это всем ясно. А ещё всем ясно, что ты нравишься ей, и именно этот факт у боьшинства в приоритете, — глубокомысленно произнёс Хвост. — И она у нас целеустремлённая. — К сожалению, — вздохнул Римус. Он прекрасно понимал, что Нимфадора была влюблена в него, поэтому старался сводить общение к минимуму, беря на себя большую часть заданий Дамблдора, любезно предоставляющего возможности умотать на другой конец Англии. Старый волшебник только понимающе улыбался каждый раз, смотря на измождённое лицо Люпина и называя новое место где-то в глуши. — Я совсем не хочу с ней встречаться и совершенно не понимаю, зачем ей я. Она могла бы найти кого угодно. — Ага, — кивнул Питер. — А выбрала оборотня-зануду со стабильной депрессией, отсутствием чувства стиля и, судя по всему, суицидальными наклонностями, — Петтигрю выразительно посмотрел на виднеющиеся из-под ворота рубашки новые повреждения, — и в придачу не отошедшего от предыдущих отношений. Вывод: бедняжка не в ладах с собой. На последних словах Римус не выдержал и рассмеялся. Он так давно не слышал хороших шуток, что даже лёгкая усмешка Хвоста сделала своё дело. — Ну, спасибо, Пит, — вытирая выступившие слёзы, выговорил он. — Если мне когда-то понадобится составить резюме, я знаю, к кому обратиться. — Обойдёшься, — хмыкнул Питер. Взглянув на часы, он охнул. — Мерлинова борода, уже два часа ночи! Так, соскребайся со стула, ты и так выглядишь паршиво, а тут я тебя ещё и заговорил. Катись-ка ты отсюда прямиком в спальню и ложись. — Как скажешь, мам, — фыркнул Римус. — Не мамкай! — нарочито строго пригрозил тот пальцем, но тут же устало улыбнулся. — Нет, Лунатик, я серьёзно, тебе пора нормально выспаться. Не знаю, когда ты последний раз спал, но это явно было слишком давно. — Да, ты прав. — Люпин широко зевнул. — Пойду я. Поспать и правда надо. Спокойной ночи. — Спокойной, — кивнул Питер. — Я тоже пойду. В комнате горела только одна свеча. Видимо, её зажег Кикимер. Домовый эльф по необъяснимым причинам почти не слушал Гарри, но зато Питер ему нравился, поэтому он выполнял небольшие просьбы Петтигрю. — Странный он, конечно, — пробормотал Римус, садясь на кровать и задувая свечу. Комната погрузилась в темноту, но из-за штор пробивались тусклые лучи стареющей луны. Несмотря на усталость, он пролежал без сна ещё несколько минут: после голых камней и кривых коряг кровать казалась слишком мягкой. Когда Римусу всё же удалось заснуть, он слышал тихий голос, чей обладатель пытался петь, хотя явно не умел, и видел голубые глаза, сверкающие озорством.

***

В «Норе» было ожидаемо шумно, но Римус всё равно никак не мог привыкнуть, хотя и понимал окружающих. В тяжёлые времена люди пытаются заполнить пустоту разговорами и смехом, только бы не оставаться наедине со своими демонами и страхами. Люпин стоял перед камином, погрузившись в свои мысли. Он пытался абстрагироваться от голоса Флёр, звуков, издаваемых близнецами и Джинни, играющими во взрыв-кусачку, и мурлыканья Селестины Уорлок, поющей про котёл, полный крепкой горячей любви. Задача была почти невыполнимой, но Римус старался изо всех сил. Он мог бы поговорить с Питером, но тот увлечённо беседовал о чём-то с Роном. Оставалось только смотреть на огонь. Хотя и гном на верхушке ёлки был тем ещё произведением искусства. Гарри, Рон и Фред с Джорджем, видимо, считали, что только они четверо знают про эту подмену, чем невероятно гордились. Римус решил не расстраивать ребят, ведь работа и вправду была качественной, но многолетний опыт жизни бок о бок с Сириусом и Джеймсом научил его замечать любую шалость, как бы хорошо замаскированной она бы не была. …О, приди, помешай мое варево, И, если всё сделаешь правильно, Ты получишь котёл, Полный крепкой, горячей любви… И ведь придумывают люди такое… А кто-то потом эти песни слушает. — Мы танцевали под эту песню, когда нам было восемнадцать! — сообщила Молли, утирая вязанием глаза. — Помнишь, Артур? — М-м-м? — произнёс тот, снимавший, клюя носом, кожуру с мандарина. — А, да… прекрасная мелодия… Римус обернулся на голоса. Отсутствие Нимфадоры сейчас просто несказанно радовало, ведь она вряд ли захотела бы присоединиться к одной из сложившихся групп и поэтому наверняка донимала бы Люпина. Все непринуждённо болтали обо всём подряд. Гарри успел подойти к Артуру и завязать разговор. Сначала речь шла о делах в Министерстве Магии, но спустя какое-то время Гарри вспомнил про Драко Малфоя, а затем и про Снейпа. «Вечная тема, — подумал Люпин. — И в кого малец таким занудным вырос?» — Тебе не приходило в голову, — устало начал мистер Уизли, сняв очки и потерев переносицу, — что Снейп просто изображал… — Изображал готовность помочь, чтобы выведать планы Малфоя? — быстро откликнулся Гарри. Мерлин, опять по новой. Да сколько можно-то? За это время можно было бы освоить Протеевы Чары…— Да, этих слов я от вас и ждал. Но как мы можем знать наверняка? — Знать — это не наше дело, — не выдержал Люпин. Он повернулся к огню спиной, и теперь смотрел прямо на Гарри. Римус уже устал повторять из раза в раз одно и то же, но, похоже, до Поттера информация доходила ещё тяжелее, чем до его отца. — Это дело Дамблдора. Дамблдор доверяет Северусу, и этого всем нам должно хватать. — Но, — возразил Гарри, — допустим, всего лишь допустим, что Дамблдор ошибся в Снейпе… — Это уже говорилось, и много раз, — не терпящим возражений тоном сказал Римус. — Всё сводится к тому, доверяешь ты суждению Дамблдора или не доверяешь. Я доверяю, а потому доверяю и Снейпу. — Но ведь и Дамблдор может ошибаться, — настаивал Гарри. И как ему не надоело? — Он сам так говорит. А вы… — Он взглянул Люпину в глаза. — Если честно, вам нравится Снейп? — Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, — ответил Римус, едва сдерживая смех. Вопрос прозвучал таким детским… — Нет-нет, Гарри, я правду говорю, — добавил он, увидев появившееся на лице Гарри скептическое выражение. — Мы с ним никогда не были закадычными друзьями — всё, что произошло между Джеймсом, Сириусом и Северусом, оставило, конечно, осадок, но ничего больше. Я помню, что в тот год, когда я преподавал в Хогвартсе, Северус каждый месяц готовил для меня волчье противоядие и готовил замечательно — я не испытывал в полнолуние обычных страданий. От внимания Римуса не ускользнуло, что при упоминании Сириуса Гарри болезненно дёрнулся, будто всё ещё не привык к мысли об отсутствии Блэка или хотел что-то сказать. Люпин решил не придавать этому значения, но мысленно поставил галочку. Надо бы спросить юньца, всё ли у него в порядке. Потом. — Тем не менее он «случайно» проговорился, что вы оборотень, и вам пришлось покинуть школу! — гневно воскликнул Гарри, оправившись от наваждения. Римус пожал плечами: — Да оно так или иначе выплыло бы наружу. Тем более, Северус мог бы причинить мне куда больший вред, просто подмешав что-нибудь в противоядие. А он сохранил мне здоровье. И я ему благодарен. — А может, он просто не решался, зная, что Дамблдор не спускает с него глаз? — быстро спросил Гарри. — Это просто смешно, — фыркнул Питер, подсаживаясь ближе. — Снейп не постеснялся предложить отдать Лунатика дементорам вместе с Бродягой. Вряд ли ему было бы некомфортно просто капнуть немного зелья в элементарную яичницу или противоядие. Нет, просто он лучше, чем ты привык его считать. К тому же, ты много чего не знаешь… — Пит, — предупреждающе начал Римус, — не спеши. Незачем было Гарри узнавать о зельеваре нечто такое, к чему он ещё не был готов. Петтигрю, осознав ошибку, кивнул. — В любом случае я тебя понимаю, — исправился Хвост. — Учитывая то, что Джеймс — твой отец, а Сириус — крёстный, наивно было бы полагать, что Нюньчик будет тебе нравиться. — Это не значит, что ты не должен рассказывать Дамблдору то, что рассказал нам, — добавил Римус, — но только не жди, что он с тобой согласится. Не жди даже, что твой рассказ его удивит. Вполне возможно, что Северус расспрашивал Драко по приказу Дамблдора. Селестина тем временем закончила петь, и мистер Уизли как нельзя вовремя предложил компании выпить ещё немного яичного коктейля, ненавязчиво пресекая на корню перепалку между Флёр и Молли. Гарри тем временем снова повернулся к Римусу. — Чем вы в последнее время занимались? — спросил он. — О, сидел в подполье: жил среди моих собратьев — ровни, так сказать, — усмехнулся Римус, облокотившись о каминную полку. Наткнувшись на непонимание в зелёных глазах, он пояснил: — Среди оборотней. Почти все они встали на сторону Волдеморта. Дамблдору требовался шпион, а я словно для того и создан. Мерлин, звучит, как нытьё. Пришлось улыбнулся повеселее. Всё-таки, это был его выбор. Да и вряд ли у Дамблдора был только один знакомый оборотень, готовый помочь. Но Гарри об этом знать не обязательно. — Я не жалуюсь, работа необходимая. Но завоевать их доверие было трудно. По мне ведь сразу видно, что я пытался жить среди волшебников, понимаешь? А им приходится существовать вдали от цивилизации. — Но чем им так нравится Волдеморт? — Они думают, что при его правлении их ждёт лучшая жизнь, — ответил Люпин. — И спорить с этим, когда среди них Сивый, трудно… — А кто такой Сивый? — Ты не слышал о нем? — Пальцы Римуса дрогнули и сцепились на локтях. Воспоминания о первой встрече с этим монстром выделялось уродливым клеймом на задворках сознания. Кровь, боль и крик матери. И ощущение чужого присутствия в голове. Ощущение дикости. — Фенрир Сивый, пожалуй, самый лютый из живущих ныне оборотней. Цель своей жизни он видит в том, чтобы перекусать и заразить как можно больше людей: хочет создать столько оборотней, что они смогут одолеть волшебников. Волдеморт пообещал ему в обмен на службу любое количество жертв. — Но предпочитает он детей, — вставил Питер. — Их легче обращать. — Да, — протянул Римус. Он не знал, стоит ли говорить Гарри, что знает он об этом из личного опыта. Хотя, рано или поздно он и сам всё узнает. — Сивый и меня покусал. — Что? — неверяще уставился на него парень. Пришлось рассказать ему обо всём. — …а ещё Сивый уверен, что оборотни должны мстить нормальным людям. — Но ведь и вы нормальный! — гневно воскликнул Гарри. — У вас просто… трудности! От неожиданности Римус расхохотался. Петтигрю тоже не сдерживал улыбку. — Джеймс тоже, бывало, говорил в компании, что у Лунатика трудности «по мохнатой части», — пояснил он. — И люди оставались при впечатлении, будто у него дома плохо воспитанный кролик. На какое-то время они погрузились в молчание: каждый отдался ностальгии и вспоминал былые времена. Питер, мечтательно вздохнув, встал с кресла и отправился коротать время с близнецами и Джинни. — Вы скучаете по нему? — внезапно спросил Гарри, внимательно смотря на Римуса. Тот с тоской улыбнулся. — Каждую минуту. — Да, я тоже. — Парень устремил взгляд на огонь. — Вы хотели бы вернуть его? — Это невозможно, — горько заметил Римус. Он действительно перерыл всю небедную библиотеку Блэков в поисках адекватных способов вернуть умершего к жизни. Однако во всех тех пыльных томах не нашлось ничего путного. Только чёрная магия и легенды о Дарах Смерти. — Вопрос заключался в другом. — Хотел бы… Но эти разговоры всё равно ни к чему не приведут. — Да, скорее всего, — согласился Гарри. Он посидел ещё немного и, грустно улыбнувшись, добавил: — Просто я сам иногда представляю, что он жив, и мы живём все вместе, как семья. Хотелось узнать, у одного ли меня такие фантазии. — Все вместе? — спросил Римус, игнорируя последнее предложение. — Ну да. Вы с Сириусом, я и Питер. — Гарри хмыкнул и прибавил: — Почти как мародёры. — Да уж. На глаза навернулись слёзы, и Римус попытался как можно незаметнее вытереть их. Гарри либо не заметил, либо только сделал вид, что это так. — Простите, — вздохнул он, — я не хотел так сильно расстраивать вас. — Нет-нет, всё в порядке, — улыбнулся Люпин. — Просто этот разговор застал меня врасплох. Гарри кивнул, хотя было видно, что он не особо поверил словам Римуса. Спустя пару минут он встал и отошёл в сторону, оставив бывшего преподавателя наедине с собой. Мысли захлестнули Римуса, он окунулся в них с головой. Перед глазами мелькали картинки жизни, которой не суждено было случиться. Вот они с Сириусом сидят на подоконнике, наблюдая за игрой в шахматы Гарри и Питера; Сириус и Гарри прячут имбирное печенье, пока Римус и Петтигрю пытаются убрать учинённый пакостниками бардак; Сириус и Питер затевают бой заколдованными подушками, а Римус с Гарри кое-как обороняются от нападений; они все вместе смотрят какой-то фильм на старомодном телевизоре, который притащил откуда-то Гарри, и Сириус искренне смеётся над упавшим персонажем… Это была бы чудесная жизнь. Но он упустил свой шанс на счастье. Из размышлений Люпина вырвал голос Флёр. Она пародировала — надо сказать, весьма удачно — пение Селестины Уорлок. Однако переведя взгляд на лицо Молли Уизли, Римус — да и не только он — понял, что пора спасаться бегством. Все присутствующие начали торопливо прощаться, желая друг другу весёлого Рождества. Жильцы «Норы» разбредались по спальням, а Римус с Питером, распрощавшись вышли из дома и трансгрессировали.

***

— Ты не знаешь никого, кто называл бы себя принцем-полукровкой? — Нет, с чего вдруг? Они сидели за чашкой чая на кухне. Питер задумчиво помешивал напиток ложкой. — Да Гарри спрашивал меня сегодня. Говорит, у него учебник зельеварения так подписан. — У нас по большей части был одинаковый круг общения, — с сомнением произнёс Римус. — А я не знаю никого с таким прозвищем. Кстати, почему Гарри решил спросить тебя об этом? — Он собирался спросить тебя, — фыркнул Питер, — но ты, похоже, был не в духе. Гарри сказал, что этот «принц», похоже, является автором некоторых заклинаний, и одно из них — «Левикорпус». На лице Люпина отразилось понимание. — Так это из-за того воспоминания. Гарри, по видимому, решил, что этот человек нашего возраста. Ну, примерно. — Да, — согласился Хвост, — но я спросил его, какого года учебник. Он не проверял, но говорит, что старый. — Я в любом случае не знаю никого, кто называл бы себя принцем-полукровкой, — вздохнув, сказал Римус. — А это важно? — Без понятия, — ответил Питер. — Просто Гарри говорил, что этот чудик — гений, и что он неплохо помог ему в зельеварении. Ну да ладно. Вряд ли это играет серьёзную роль. — Да, наверное… — задумчиво протянул Римус. — Ладно, подумаю об этом завтра, я слишком устал. Счастливого Рождества, Пит. — Счастливого Рождества. Лёжа в постели, Римус отстранённо размышлял о загадочном принце-полукровке. На ум не приходило ни одной толковой мысли, но в голове постоянно вертелось воспоминание, за которое он никак не мог ухватиться. Он так и уснул, не вспомнив, что собственными глазами видел тот ветхий исписанный учебник, выпавший из сумки Нюниуса во время одной из стычек с Джеймсом.