Кровавая луна

Вестей не было уже давно. Последний раз Орден собирался в марте после отравления Рона. Толку от этого, правда, не было никакого: отравитель и дальше оставался неизвестным для всех, кроме, похоже, Дамблдора, но он, как обычно, лишь загадочно улыбался и переводил тему в более безопасное русло, если его спрашивали прямо. Римус не осуждал директора, но ему так наскучило сидеть сложа руки, что он, пожалуй, даже согласился бы внедриться в ряды оборотней ещё раз, только бы занять воспалённое от постоянных бесплодных размышлений сознание. В последнее время находиться в беспрерывном ожидании неизвестно чего сводило с ума, а дурное предчувствие не покидало Римуса ни на секунду, и на этот раз он твёрдо намеревался его не игнорировать: в прошлый раз пренебрежение интуицией обошлось ему слишком дорого… — Прекрати. Тихий голос Питера вывел Римуса из размышлений. Он поднял глаза на сидевшего неподалёку Петтигрю, который буравил его пристальным взглядом. — Что прекратить? — Думать, — ответил Хвост. — Я отсюда слышу, как крутятся шестерёнки в твоей голове. Прекращай. Это ни к чему не приведёт. — Да, знаю, — вздохнул Римус, — но я не могу ничего с этим поделать. А вытаскивать воспоминания что-то не хочется. — Может, ты хочешь поговорить? — спросил Питер. — Тебе это, вроде как, в основном помогало. Римус, задумавшись, откинулся на спинку кресла. А что он, собственно, мог сказать? Что он беспокоится, хотя видимой причины нет? Что он хочет покоя, хотя и так имеет его последние полгода? Что он устал так жить? Что скучает? — Тебе не показалось ещё тогда, на Рождество, что Гарри странно себя ведёт? Питер удивлённо моргнул. Похоже, он не ожидал такого вопроса. — Ну, было немного, — поразмыслив, ответил он. — Он задавал непривычно много вопросов. — Да, но у тебя не было чувства, что он знает ответы наперёд? Или догадывается? — Не знаю, — пожал плечами Петтигрю. — Мне казалось, что спрашивал он искренне. Но Гарри действительно как будто что-то знал и не мог рассказать нам. Только к его расспросам это вряд ли относилось. Римус медленно кивнул. — Да, наверное… Он пытался вспомнить как можно больше подробностей того разговора, но ничего нового на ум не приходило. — Кстати, а что с тем мальчишкой, Драко Малфоем? — переводя тему, спросил Питер, заметив, что друг опять погрузился в размышления. — Я его только мельком видел. Ты знаешь его? — Что-то вроде того, — ответил Римус. — Я учил его, когда преподавал в Хогвартсе, но нельзя сказать, что мы хорошо знакомы. Он на том же курсе, что и Гарри. — Он чем-то отличается от остальных? — Ну… — протянул Люпин. Ему и впрямь было тяжело описать Малфоя, тем более, что с их последней встречи прошло довольно много времени. — У Драко кошмарный характер, почти полное отсутствие манер, но он достаточно осторожен, чтобы не показывать это. Классический мажорный мальчик. Но если отбросить негативные черты, Малфоя можно назвать истинным слизеринцем. Ты не смейся, — улыбнулся Римус, заметив, что Петтигрю, фыркнув, закатил глаза. — Я не про стереотипных слизеринцев говорю. Драко трудолюбив и определённо умнее многих. Если бы я не знал Гермиону, то назвал бы его самым умным в школе. — Машина-убийца? — хохотнул Хвост. — Гений, собирающийся захватить мир? — Да нет, тут другое, — возразил Римус. — У Малфоя есть эмоции, и сострадать он умеет. Гарри и Рон с Гермионой ему не нравятся, но не больше, чем он им. Он не стал бы нарочно им серьёзно вредить. — А кому-то другому? — спросил Питер. Римус нахмурился. — Это ты к чему сейчас? — Да так, — повёл плечами Петтигрю. — Пытаюсь понять, мог ли он проклясть ту девушку и отравить Рона. — И ты туда же?! — не веря своим ушам, спросил Римус. — Гарри мне не хватало с его одержимостью… — Нет, ты сам подумай! — оживился Питер. — Ты сказал, что он истинный слизеринец… Нет, послушай! Я не говорю, что ему нравится всё это. Просто разве не мог он это делать, если под угрозой находится кто-то из его близких? Настоящие слизеринцы ведь на всё готовы ради семьи и друзей. — Да, возможно, ты прав, — протянул Римус. Немного помолчав, он грустно улыбнулся. — Сириус говорил, что Нарцисса была именно такой. — Не только она, — кивнул Питер. — Почти все в семье Блэков были такими. — Даже Беллатриса, — вздохнув, неохотно признал Люпин. — Она и сейчас стеной станет за сестру. Разговор их прервал тихий звук, похожий на лёгкое дуновение ветра. Римусу он был знаком. Посреди комнаты замерцал голубоватый свет, из которого спустя несколько мгновений появился полупрозрачный синевато-белый феникс, сообщивший голосом Дамблдора, что Хогвартс сегодня останется без защиты. Пора было Ордену Феникса выбираться из подполья.

***

В коридорах было тихо, только портреты похрапывали иногда в своих рамах. Римус с Питером не решались нарушать эту тишину, идя к кабинету трансфигурации: именно там они должны были встретиться с Макгонагалл, Флитвиком, Тонкс и Биллом Уизли. Несколько минут спустя их догнала Нимфадора. — Привет, Питер, — поздоровалась она, — Римус. — Здравствуй, — сдержанно ответил Люпин. — Привет, Тонкс, — куда более дружелюбно поприветствовал знакомую Хвост. — Дивный вечер, правда? — Да ладно, мы все знаем, что это не так, — вынырнул из-за угла Билл. Он коротко кивнул в знак приветствия. — Дамблдор говорил, что патрулировать замок стоит просто на всякий случай, но что-то мне подсказывает, что нечто надвигается. — Не тебе одному, — мрачно добавил Римус. Предчувствие бури скребло внутренности. В кабинете их уже ждали. Было решено передвигаться вместе на случай, если что-то всё же случится. — Если кто-то перейдёт границы замка, — сказала Минерва, — сигнальные чары оповестят нас. Первый час всё было спокойно. Они успели полностью обойти три этажа — с четвёртого до седьмого. На повороте, ведущем к лестнице на восьмой этаж кто-то внезапно налетел на Римуса, чуть не сбив его с ног. Все тут же достали свои палочки, направив их на незадачливого нарушителя комендантского часа. Им оказалась Джинни Уизли. За ней из коридора выбежали Рон и Невилл. — Римус, — выдохнула девушка, разглядев его. Казалось, до этого троица пробиралась коридором на ощупь. — Пожиратели в замке. — Как? — только и сумел выговорить Билл. — Малфой… через Выручай-комнату… — пропыхтел Невилл. — Куда они направились? — резко спросил Питер. Студенты переглянулись. — Мы не знаем точно, — сказал Невилл. — Малфой бросил что-то в воздух, и всё погрузилось во тьму. — Перуанский Порошок мгновенной тьмы, — уточнила Джинни. Мордред побери этих рыжеголовых шалопаев! — Но у него была Рука Славы, — добавил Рон. — Видимо, он провёл остальных с её помощью. — По идее, — протянул Невилл, — они должны были направиться сюда. — Значит, так, — голос Макгонагалл звучал сухо и отрывисто, было заметно, что женщина нервничает, — надо найти Пожирателей и предупредить Северуса. Филиус? — Да, я схожу, — кивнул Флитвик и направился в подземелья. — Хорошо, — кивнула волшебница скорее для себя, чем остальных. — Мы тем временем найдём их. Если они действительно побежали в эту сторону, то логичнее всего было бы направиться в Астрономическую башню, гостиную Когтеврана или в кабинет заклинаний. — Предлагаю проверить башню, — подал голос Билл. — Вряд ли они к ученикам пришли. — А в башню им на кой чёрт? — спросила Тонкс. — Чёрная метка, — ответил Питер. Взгляд его стал тяжёлым и мрачным. — Они всегда оставляют метку. — Ладно, хорошо, — нетерпеливо сказал Римус, избавляя друга от неудобных вопросов, а остальных — от неловкого молчания. — Не будем терять время. Идём! Все побежали по направлению к Астрономической башне. Спустя несколько минут они настигли беглецов. Пожиратели как раз добрались до коридора, ведущего на самую вершину. Малфой уже шагнул на первую ступень, когда Билл послал в одного из Пожирателей оглушающее заклятие. Оно пролетело в дюйме от уха верзилы и врезалось в стену. Драко обернулся на шум, и его глаза наполнились страхом и немного — надеждой. Пожиратели бросились врассыпную, по пути посылая в сторону противников заклятия и ставя щиты. Один из них — Гиббон, кажется, — прорывался к лестнице на башню. Римус заметил в перерывах между сражением, что Драко не принимал участия в битве. Он даже не выставлял защитные чары, только уворачивался от красных и зелёных лучей. Хотя, это было скорее для виду: Люпин подозревал, что Малфой был бы только рад выйти из игры. Через минуту Гиббон вернулся и тут же бросился в битву. Римус едва успел увернуться от убивающего заклятия, посланного Амикусом Кэрроу. Зелёный луч пролетел прямо над его плечом и поразил Гиббона. Он свалился наземь грузным мешком, чем спас Невилла, споткнувшегося о его тело: Пожиратель с блондинистой шевелюрой послал ножевое заклятие, просвистевшее там, где секунду назад была голова парня. Всё вокруг стало походить на холст со смазанными красками. Разобрать, где враг, а где союзник, становилось труднее с каждой секундой. В какой-то момент Римус потерял из виду Малфоя. Должно быть, он проскочил на вершину башни. Но Люпину было не до него: он заметил, как кто-то сбил Билла с ног, повалив на ступени. Это был Сивый. И как можно было сразу его не узнать?.. Всё произошло слишком быстро. Оборотень занёс руку с длинными ногтями и полоснул по лицу Билла. Никто не успел помешать ему. Римус пытался подойти, чтобы осмотреть повреждения, но его каждый раз оттесняли прочь. Крик Билла вскоре затих. Четверо Пожирателей смерти взбежали по лестнице, последний взмахнул палочкой, пробормотав заклинание. За ними, казалось, выросла прозрачная стена. Невилл кинулся за ними, но его отбросило назад. — Они перекрыли лестницу! — превозмогая боль от падения, крикнул Долгопупс. — Редукто! Редукто! — закричали несколько голосов одновременно, но никакие заклинания не могли устранить барьер. Спустя ещё немного времени появился Снейп. Он взбежал по лестнице и беспрепятственно прошёл наверх. Никто и не вздумал мешать ему. Один из Пожирателей — тот, со светлыми волосами — метал заклятия наобум, из-за чего находиться в коридоре стало ещё опаснее. Потолок был разрушен наполовину: в него угодило несколько взрывных заклятий, посланных громилой. Краем глаза Римус заметил, как Невилл упал, схватившись за живот. Где-то сбоку, сдавленно крикнув, осел Питер. Сдерживать натиск становилось всё тяжелее. С вершины башни спустился Снейп. Он вёл за рукав мантии Драко. На парне лица не было, из широко раскрытых в ужасе глаз текли слёзы, руки дрожали. Снейп крикнул что-то, но Римус не разобрал фразу. Следом за зельеваром выбежали Сивый и двое Кэрроу. Секунду спустя по лестнице скатился обездвиженный грузный Пожиратель смерти, через которого перепрыгнул Гарри, несясь за Снейпом сломя голову. Заметив Поттера, Сивый метнулся ему наперерез, повалив наземь. Только не мелкого! Римус не успел даже палочку поднять, как по коридору пронёсся возглас, перекрывающий весь шум: — Петрификус тоталус! Сивый обмяк, повалившись на Гарри, но тот быстро сбросил его с себя, вскакивая на ноги и бросаясь в самую гущу схватки. Римус не успевал следить за ним; вскоре возле него упал Амикус, по видимому, оглушенный Гарри. Правда, надолго действия заклятия не хватило. — Вот тебе! — крикнула Макгонагалл, посылая вспышку за вспышкой в спину Алекто, улепётывающей вместе с братом. Римус наискосок взмахнул палочкой, поразив рослого блондина. Сбоку Рон наконец-то одолел своего противника, применив «Инкарцеро». Пожирателей смерти, способных сражаться, в коридоре больше не было. Римус, нахмурившись, оглядывал поле боя. На какое-то мгновение ему почудилось, будто людей в помещении стало больше — взять хотя бы волшебника, спасшего Гарри от Сивого, — но сейчас он склонялся к мысли, что это было всего-навсего секундное помутнение. На нижних ступенях всё так же лежал Билл, над которым склонилась Макгонагалл, Рон помогал встать Невиллу, Питер уже пришёл в себя и так же оглядывался, Тонкс устало облокотилась об стену; почти весь пол был залит кровью и усыпан осколками. Догонять Гарри не было смысла, он был слишком далеко. Да и Джинни не было видно: девушка почти наверняка побежала за Поттером. Надо было помочь раненным и избавиться от тел мёртвых Пожирателей.

***

В больничном крыле было относительно тихо. Невилла уложили на койку у входа, Билла же пронесли вглубь палаты, поближе к кабинету мадам Помфри. Профессор Макгонагалл куда-то ушла, Флитвик последовал её примеру, сказав, что должен проверить, в порядке ли когтевранцы. Римус, Тонкс, Питер, Рон и подоспевшие Гермиона с Полумной стояли у койки Билла. Никто не спешил начинать разговор, каждый погрузился в невесёлые раздумья. Римус пытался представить, что станет с самым старшим ребёнком Уизли. Сивый напал на него не при полной луне, а повреждения не были значительными, если не брать в расчёт уродливые шрамы, которые останутся у Билла на всю жизнь. И всё же всегда оставалась вероятность того, что парень хоть частично станет оборотнем. Римус чувствовал огромную вину из-за того, что не сообразил вовремя, что не узнал Сивого сразу, что не помог, когда это было нужно. Разумом он понимал, что не мог ничего сделать — никто из них не мог, — но чувство непомерной вины, давящее ледяным камнем, никак не покидало его. Дверь в палату отворилась, кто-то вошёл. Головы всех присутствующих повернулись на звук, но Люпин даже не обратил на это никакого внимания. Только когда Питер резко дёрнул его за рукав, Римус поднял взгляд на вошедших… И застыл, не в силах пошевелиться. Впрочем, не он один. Все присутствующие будто лишились дара речи. Возле двери стояли Гарри и Джинни, выглядящая такой же растерянной, как и все в палате. А за ними неловко переминался с ноги на ногу высокий мужчина с длинными чёрными волосами и глазами цвета весеннего неба. Сириус Блэк вернулся. Римус видел его. И не верил своим глазам. Это была иллюзия, просто фантом, призрак, вернувшийся из небытия. Но разве мог призрак выглядеть таким живым? — Сириус? Мужчина виновато улыбнулся. — Выходит, что так, — скомкано ответил он. Римус сделал несколько неверных шагов к ещё вчерашнему мертвецу, ожидая, когда он исчезнет, и заталкивая подальше начинавшую тлеть в груди надежду. А затем, убедившись, что пропадать снова Сириус не собирается, прямо-таки бросился в его объятия. Живой. Римус вдыхал родной запах — гвоздика и кожа — и не мог надышаться. — Ты жив, — прошептал он, уткнувшись лицом в воротник мантии Сириуса. Воспоминания о том злополучном дне в Министерстве обжигали разум. Голос дрожал, Римус не замечал, что из глаз текут слёзы, пока Сириус не отстранился, с тревогой всматриваясь в его лицо. — Эй, ты чего, Лунатик? — ласково сказал он, вытирая влагу со впалых щёк. — Я же вернулся. — Кстати об этом, — протянул уже более-менее оклемавшийся Питер. Он выглядел ошеломлённо, но подозрения ещё не полностью покинули его. — Ты ничего не хочешь нам сказать? Римус тихо вздохнул. Реальность опять заполонила пространство вокруг. Снова надо было разбираться в причинах и следствиях, лечить раненых и подозревать каждого второго. — Я расскажу, — подал голос Гарри. Все повернулись к нему в немом ожидании. Сглотнув, Гарри глухо заговорил: — Дамблдор вытащил его тогда из арки. Он сказал, что для этого были созданы все условия. Дамблдор отправил Сириуса куда-то, он не говорил, куда именно. — Но сегодня он послал за мной, — кивнул Блэк. — Фоукс принёс записку и портал, перенесший меня сюда. На минуту воцарилась тишина. — Давно ты знал? — спросил Римус у Гарри. Тот виновато кивнул. — Узнал перед Рождеством. Я видел образы в омуте памяти Дамблдора и расспросил его. — Посмотрев за спины друзей, Гарри спросил, переводя тему: — Как Билл? — Настоящим оборотнем он, скорее всего, не станет, но раны вряд ли исцелятся полностью, — ответил Петтигрю. — И, возможно, в Билле будет проступать временами нечто волчье, — тихо добавил Римус. Он не мог знать, как обернутся события и какие метаморфозы могут произойти с телом и разумом Билла, так что не пытался звучать оптимистично. — Дамблдор наверняка знает, как можно помочь, — уверенно сказал Рон. — Где он, кстати? — Рон… Дамблдор мёртв, — произнесла Джинни. Невозможно. — Нет, — эйфория от встречи с Сириусом испарилась как по щелчку. Римус неверяще перевёл взгляд с Джинни на Гарри в надежде, что он опровергнет слова девушки. Это же неправда, просто неудачная шутка, Дамблдор не мог умереть… Но в зелёных глазах плескалась такая тоска, что сомнений не оставалось. Ноги больше не держали Люпина, он рухнул на стоящий у койки Билла стул и спрятал лицо в ладони. Если даже Дамблдор… Отчаяние захлестнуло Римуса, и только тепло от руки, лежащей на его плече, не давало ему сойти с ума. — Как он умер? — прошептала Тонкс. — Что случилось? — Его убил Снейп. — Слова Гарри падали валунами, разбиваясь о холодный пол. Он рассказал, как они с Дамблдором прилетели на Астрономическую башню и что случилось за этим. — …а потом появились Пожиратели смерти… а за ними Снейп… — голос дрожал. — И он убил его. Авада Кедавра… Где-то в темноте за окном запел феникс. Это был прекрасный горестный плач. Каждый в комнате замолчал, отдавая дань уважения павшему директору. Римус чувствовал, как песня звучит у него внутри, обволакивая сердце. Пальцы Сириуса на плече слегка сжались, даря необходимую поддержку. — Молли с Артуром уже летят сюда. — В палату вошла Макгонагалл, разрушая чары музыки. — Что произошло, Гарри? Хагрид сказал, что ты был с профессором Дамблдором, когда… когда это случилось. — Снейп убил Дамблдора. Мгновение она молча смотрела на него, а затем, покачнувшись, упала в кресло, вовремя сотворённое мадам Помфри из воздуха. — Но он же так доверял ему… Всегда… — Снейп как никто владел окклюменцией, — сказал Сириус. Он выглядел таким подавленным, будто своими глазами видел смерть директора. — А Дамблдор был искусным легилиментом, — возразил Питер. — Мы не можем просто отмахнуться от этого факта, будто его не существует. — Все иногда ошибаются! — вспылил Гарри. — Доверие Дамблдора было слишком безоговорочным. Он не стал бы проверять Снейпа. — То есть ты считаешь, — изогнул бровь Петтигрю, — что он позволил бы убийце свободно разгуливать в Хогвартсе? Ты, видно, плохо знал Дамблдора, Гарри. Он ставил безопасность учеников выше всего. — Ну, знаешь, Снейп тот ещё врун! — Остановить Гарри становилось всё более непосильной задачей. — Знаешь, что он наговорил Дамблдору? Снейп снабдил Волдеморта сведениями, заставившими его начать охоту на моих родителей. А потом он наплёл Дамблдору хорошенькую сказку о том, что не понимал, что делает, что он сожалеет об этом. Сожалеет об их смерти! — И Дамблдор поверил ему! — не терпящим возражений тоном произнёс Питер. — Значит, была веская причина. — Но Снейп ненавидел моего отца! — взорвался Гарри. — Сожалеет он, как же! Он и маму мою ни в грош не ставил… — Поверь мне, Гарри, — вступил Сириус, — Нюньчик не ненавидел Джеймса, а Лили — тем более. Нет, дослушай! Он завидовал Джеймсу, недолюбливал его, но ненависти не было. Как бы Снейп меня не выбешивал, насчёт раскаяния я поверю, он всё-таки не настолько ублюдок. — Дамблдор наверняка знал обо всём, что должно было произойти, — нехотя подтвердил Римус. — Я понимаю тебя, Гарри. Мне тоже сейчас нужен кто-то, кого я буду ненавидеть и винить во всём, но нельзя терять голову. У Гарри, казалось, закончился воздух. Он стоял, сжав кулаки, и беззвучно открывал рот, собираясь что-то сказать, но слова никак не собирались в связные предложения. — Они правы, Гарри, — тихо произнесла Макгонагалл. Она выглядела очень подавленно, но было видно, что женщина уже взяла себя в руки. — Дамблдор был самым мудрым и опытным из нас всех. Он не стал бы действовать неосмотрительно. Гарри бессильно кивнул. Он опустился на свободную койку и устало потёр переносицу. Плач Фоукса всё ещё разносился над землями замка. Двери больничного крыла резко распахнулись, и в палату торопливо вошли Молли и Артур Уизли, а за ними Флёр. Лицо девушки было искажено ужасом. — Молли, Артур, — профессор Макгонагалл вскочила с кресла и направилась им навстречу, — мне так жаль… — Билл… Миссис Уизли быстро прошла мимо Минервы к кровати сына. Ни она, ни Флёр не обратили внимания на внезапно вернувшегося с того света Сириуса. Только Артур удивлённо скользнул по нему взглядом и устало кивнул. Ни на что больше сил у него не было. Всё стоящие возле раненного торопливо отошли, чтобы позволить родителям подойти к Биллу. — Вы сказали, на него напал Сивый? — встревоженно спросил Артур. — Но ведь он не преобразился. Так что будет с Биллом? — Мы пока не знаем… — Макгонагалл бросила беспомощный взгляд на Римуса. Люпин понимал ее: он был единственным в этой комнате, кто мог хотя бы примерно представить, что может стать с Биллом в дальнейшем. — Какое-то заражение, вероятно, произойдёт, — сказал Римус. — Этот случай, скорее всего, уникальный… Не ясно, как поведёт себя Билл, когда очнётся. Миссис Уизли взяла у мадам Помфри какую-то остро пахнущую мазь и стала методично наносить её на раны сына. — А Дамблдор… — осторожно начал Артур. — Это правда, Минерва? Макгонагалл кивнула. Мистер Уизли рвано выдохнул. — Дамблдор погиб, — прошептал он. Молли же могла сейчас думать только о своём ребёнке. — Конечно, какая разница, как он выглядит, — всхлипывала миссис Уизли, — это н-не так уж и важно… но он был таким красивым мальчиком… всегда таким красивым… и собирался жениться! — А это ещё что такое? — внезапно и громогласно осведомилась Флёр. Грусть в её прекрасных глазах сменилась гневом. — Что значит «соби’гался»? Миссис Уизли повернула к ней залитое слезами испуганное лицо. Хотя, не она одна. Римус заметил, как Питер отошёл в сторону, поднимая руки в знак поражения; Сириус аккуратно взял Римуса за руку, почти незаметно отступая за его спину. — Ну… только то… — Думаете, Билл не захочет тепе’гь взять меня в жены? — гневно спросила Флёр. — Думаете, 'газ его покусали, так он меня и 'газлюбит? — Нет, я совсем не об этом… — начала бедная Молли. — И п’гавильно, потому что он захочет и ещё как! — заявила Флёр, распрямляясь во весь рост и отбрасывая за спину длинную гриву белокурых волос. Римус никогда в жизни не видел настолько уверенного в себе человека. — Чтобы помешать Биллу любить меня, т’гебуется кое-что пок’гуче какого-то обо’готня! — Да, да, конечно, — торопливо подтвердила миссис Уизли, — просто я думала, может быть… раз он теперь… то как же… — Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, спросила Флёр. — Что меня инте’гесует одна его внешность? По-моему, моей к’гасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти ш’гамы показывают только, как отважен мой муж. Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отталкивая миссис Уизли и вырывая из её рук мазь. Миссис Уизли отпрянула назад, к мужу, и с растерянным видом наблюдала, как Флёр обрабатывает раны Билла. Все молчали, боясь попасть под раздачу. — У нашей тетушки Мюриэль, — осторожно произнесла после долгой паузы миссис Уизли, — есть редкой красоты диадема… гоблинской работы… Я не сомневаюсь, что уговорю её одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень пойдёт вашим волосам. — Спасибо, — чопорно ответила Флёр. — Уве’гена, это будет к’гасиво. А через миг — никто не успел даже заметить, как это произошло, — две женщины уже плакали, обнимая друг дружку. — Знаешь, — тихо сказал Римус, наклоняясь к Сириусу, — если ты не говорил подобной чепухи над моей койкой, когда я слёг на шестом курсе, я буду очень огорчён. — Приношу свои извинения, — фыркнул тот. — У меня не получилось бы так это преподнести: я бы свалился от хохота. — Да, подозреваю, так оно и было бы, — тихо засмеялся Римус. — Эй, — почти неслышно окликнул их Питер, подходя поближе, — я слышал, о чём ты говорил, Лунатик. Так вот, уверяю тебя, с лицом Сириуса, когда он сидел тогда возле тебя, не сравнится ни одна речь. Он выглядел так ванильно, что Джеймса чуть не стошнило. Все трое затряслись от беззвучного, немного истерического хохота. Вдруг больничная дверь распахнулась снова — вошёл Хагрид. Его сотрясали рыдания, в руке он сжимал огромный носовой платок. — Я… я всё сделал, профессор, — прерывающимся голосом сообщил он. — П-перенёс его. Профессор Стебль отправила детишек назад, по постелям. А профессор Слизнорт сказал, что сообщил в Министерство. Весёлый настрой тут же испарился. Реальность снова навалилась на всех присутствующих тяжёлым камнем. — Спасибо, Хагрид, — ответила профессор МакГонагалл, сразу же встав и обернувшись, чтобы окинуть взглядом тех, кто теснился у койки Билла. — Когда министерские появятся здесь, мне придётся объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам — Слизерин может пока представлять Слизнорт, — что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моём кабинете. Буду рада, если к ним присоединишься и ты. Лесничий кивнул, повернулся и, шаркая, покинул палату. Профессор МакГонагалл взглянула на Гарри: — Перед тем как встретиться с деканами, я хотела бы коротко переговорить с вами, Гарри. Если вы согласитесь пройти со мной… Они вышли. Проводив их взглядом, Питер повернулся к Сириусу. — Поскольку Гарри нас покинул, тебе придётся самому объясняться. Итак. Как ты выжил? — Да я, если честно, сам не очень понял, — ответил Блэк. — Дамблдор много чего недоговаривал. Он знал какой-то ритуал, который возвращает с того света, если прошло мало времени с момента смерти. Он сказал, что такая возможность выпадает крайне редко. События почти никогда не складываются так, чтобы создать нужные условия. — Какие? — спросил Римус. Сириус неопределённо махнул рукой. — Дамблдор сказал, что для того, чтобы магия арки пришла в действие, необходима, как он выразился, любовь. — Что? — тупо спросил Питер. — Он хоть когда-нибудь говорил не загадками? — Да, я тоже тогда не понял, — кивнул Блэк. — Но он объяснил мне. Попытался, во всяком случае. В момент, когда я упал за занавес, в комнате с аркой находилось несколько человек, которые меня любили. Чтобы вернуть меня, нужна была любовь кого-то из кровных родственников, одного из друзей и так называемая истинная любовь. Как-то так. — Ладно, с истинной понятно, — улыбнулся Питер, выразительно посмотрев на залившегося краской Римуса. — Друг — это, похоже, я. А кровный родственник? — Не поверите, — хмыкнул Блэк. — Беллатриса. — Да ты шутишь, — протянул Римус. — Это же она тебя убила! — Поправочка, — поднял палец Сириус, — оглушила. Она действительно могла меня убить, но перед этим Белла решила использовать легилименцию, и я позволил ей увидеть свои детские воспоминания. Похоже, ностальгия сделала своё дело: Беллатриса действительно сожалела. Она, похоже, и правда любила меня. — Да уж, — поражённо проговорил Хвост. — И Дамблдор этим воспользовался, разумеется. — Я слышал, как ты аппарировал, — вдруг произнёс Люпин. — В Министерстве. Я забыл палочку в комнате с аркой и вернулся туда. Когда я подходил, внутри послышался хлопок, но Дамблдор сказал, что мне почудилось. — Ему зачем-то надо было, чтобы никто обо мне не знал, — кивнул Сириус. — Он дал мне портал, который забросил меня в «Кабанью Голову». Аберфорт выделил мне комнату. Добби, домовый эльф, иногда появлялся там, приносил вести… В голове Римуса вдруг что-то щёлкнуло. — Так вот почему Кикимер не слушал Гарри, — протянул он. — Он чувствовал, что ты ещё жив. А я никак не мог понять, почему так… — Да, только я и Дамблдор могли с ним сладить, — подтвердил Питер. — Вот ведь преданность, — саркастически сказал Сириус. — Надо будет выдать ему новое покрывало. Люпин устало улыбнулся. Начиналась новая магическая война, а один из самых сильных светлых магов был мёртв, но Римус знал, что пережить это время будет не так тяжело, ведь на стороне света оставалось самое главное — надежда.