Сила эмоций

      На светлых хлопковых простынях Фары Даулинг было спокойно. Начисто вымытая от солёной морской воды и ужасных эмоций, напоенная лекарствами и травяным чаем, Элизабет лежала в объятиях сестры. Маленьким носиком она утыкалась в воротник её пижамной жёлтой рубашки. Уставшая, она никак не могла уснуть и поэтому, занимая себя, рассматривала светящиеся волшебные звёздочки, наколдованные на потолке директрисой.       Джеки обнимала сестру и прилагала невероятное усилие, чтобы не сжать крепче, чем нужно. Она была такой холодной и озябшей, когда её на руках из машины вынес Бен Харви, пахла морем, водорослями и солью. Какие-то слишком взрослые запахи, так обычно пахли родители, после их романтических выходных… Сейчас она пахла шампунем и корицей, как обычно и это немного успокаивало. Джеки старалась не думать о том, что могло случиться, это было для неё слишком. Слишком страшно, ведь кроме сестры, был ли у неё ещё кто-то настолько близкий? Джеки улыбнулась, целуя детскую макушку.       — Я люблю тебя, Лиззи… — Девушка прошептала, думая, что малышка уже уснула.       — Я тоже тебя люблю… — Но Элизабет не спала, она смотрела на сестру и так же улыбалась.       Фара не ожидала, что в ней так сильно, вдруг, всколыхнутся материнские инстинкты. Она бы не сказала, что их никогда не было. Она любила детей, она любила Ская, Терру, Сэма, Джеки и Лиззи. Но не ожидала, что на самом деле так сильно. Сегодня эти чувства к ним взлетели на несколько ступеней вверх. Она совершенно чётко, резче чем раньше, осознала, какая ответственность лежит на её плечах, на плечах Бена и Сола. Теперь они должны были быть детям опорой, поддержкой, одобрением и, иногда даже, кнутом. Практика, конечно, показала, что из всех самые шустрые в этой компании Скай и Элизабет, но о других детях тоже не стоит забывать.       Женщина заваривала несколько кружек вечернего чая, из особого сбора трав. За маленьким столом на её, такой же маленькой, кухне сидели Сол и Бен. Они обсуждали успеваемость некоторых специалистов и такие разговоры на самом деле успокаивали Фару. Она не вслушивалась, пустив эту информацию фоном, пока разливала кипяток по своим фарфоровым сервизным чашкам. Когда на стол были поставлены три чашки, она наконец так же уселась на стул между двумя мужчинами. Поставив одну ногу на сидушку, она обхватила её руками и положила подбородок на коленку. Несколько секунд прошли в молчании.       — Недавно, — начал Сол, уже плохо скрывая рвущуюся улыбку. — я отобрал у Дейна контейнер с канопляными брауни.       — И много он потом бегал? — Харви поднял вверх брови, заставляя очки немного сползти вниз по переносице.       — Спрашиваешь… — Сильва почти обижено отвернулся, но всё же продолжил. — Ему пришлось ещё и чистить пруд.       Лица всех троих преподавателей скривились в отвращении. Это наказание проходили все и все его не любили. Зловонные водросли, опавшие листья, застоенная вода и несколько часов времени — то, чем наказывали за нарушения правил безопасности и устава Алфеи. Особенно везло тем, у кого не самые гуманные приятели: холодная воняющая ванна — была обеспечена. Сильва сам пару раз так окунался с лёгкой руки Андреаса.       — Самое интересное не это! — Мужчина отпил чай, делая интригующую паузу. — Знаете в каком контейнере они были?       — Только не говори, что это контейнер для завтраков Лиззи… — Почти простонала Фара, она не была готова к такому повороту событий.       — Я сначала даже не поверил. — Сол посмотрел на женщину, усмехаясь её шутке. — Но потом, когда пригляделся, понял: это был, мать вашу контейнер Алекс Харви, который я сам лично когда-то подарил ей на день рождения!       — Нет! — Протянул Бен, давясь от смеха. — Я готов спорить на что угодно, что это Сэм!       Их лёгкий диалог прервала Элизабет, ворвавшаяся на кухню. Девочка убегала от сестры, которая догоняла, почти наступая на пятки, и уже хотела нырнуть под стол и спрятаться между ногами взрослых, но была перехвачена сильными руками Сильвы. Мужчина подхватил девочку и в секунду усадил на свои колени, плотнее заматывая её в плед, спадающий с детских плеч.       Джеки замерла на пороге кухни. Всё было так обычно, что в глазах зарябило и подступили слёзы. Вот только так на руки подхватывал обычно папа, а мама в этот момент смеялась и снисходительно качала головой, в точности так, как сейчас Фара. Сердце девушки вдруг заколотилось в волнении — неужели они смогут заменить родителей? Всё внутри было с этим несогласно. От испытываемых эмоций вдруг снова накатила позабытая паника и захотелось прижаться к маме. Нырнуть в её объятия, заплакать, утыкаясь в шею. Хотелось, чтобы папа зашёл в комнату перед сном, принёс её любимую шоколадку и погладил по голове. Мама всегда говорила, что Джеки больше похожа на папу, но самой девушке казалось, что она была их идеальной смесью. Если бы они были живы, то, скорее всего сидели бы сейчас между Даулинг и Харви, мама — ближе к Беру, а папа — к Фаре. Они бы рассказывали истории из прошлого и Фрэнк бы постоянно трепал детей по непослушным волосам, за что получал бы от жены нагоняй. Слёзы пришлось смахнуть худыми пальцами, ведь голос сестры вырвал из воспоминаний:       — Я в домике, Джеки, теперь тебе меня не достать! — Девочка показала язык, но тут же получила щелчок по носу от проходящей мимо девушки.       — Как на счёт какао? — Фара встала и заходила по кухне, доставая из ящиков и холодильника нужные продукты. За спиной Лиззи хлопнула в ладошки и воскликнула:       — По маминому волшебному рецепту! — Даулинг обернулась, всё выглядели немного потерянными. Бен нахмурился, словно пытаясь вспомнить тот самый рецепт. Сильва прижался губами к детской макушке, находясь где-то ещё, но не здесь. Джеки грустно улыбнулась.       — Я знаю рецепт… — Девушка встала и начала помогать женщине с напитком.       Маура собрала волосы в небрежный хвост на макушке, она смотрела на мужа, лихо подкидывающего в воздух их младшую дочь. Малышка Элизабет, которой едва исполнилось два года, заливалась смехом и, стоило ей приземлиться в отцовские руки, тут же хваталась маленькими цепкими пальчиками за его шею. Был вечер воскресенья и скоро придёт их семейное время сказок и увлекательных историй. Элизабет мало что понимала, ей больше нравились тихие голоса, мамин какао, заявленный как волшебный, и тёплые поглаживания в волосах.       Джеки в тот вечер наконец была допущена до приготовления волшебного напитка и всё пыталась выпытать, какую же историю сегодня расскажут родители.       — Я тебе ни за что не расскажу! — Помешивая в сотейнике молоко, ухмылялась женщина. Дочка тут же обвила руки вокруг её талии и жалобным голосом попросила ещё раз:       — Ну мам…       — Насколько мне известно, ты здесь для того, чтобы узнать тайну семейного какао! — Женщина щёлкнула дочку по носу, а потом в него же и чмокнула. — Мы как раз рядом с этой частью…       Джеки тут же замерла, глядя на то, как мама вливает в сотейник тонкой струйкой разведённый с сахаром и водой какао. Молоко тут же стало нужного цвета, а мамина рука начала выкручивать над ним что-то похожее на сердца. Её глаза светились и напиток, перемешиваясь, следовал за движениями феи.       — Это и есть тайна? — Джеки снова высунулась из-за плеча родительницы, глядя на то, что происходит дальше.       — Не мешай мне, а то не получится… — Прошептала женщина, разливая напиток по красивым белым чашкам с золотой каёмочкой. Глядя на них, можно было сразу понять, кто автор этого подарка, без которого не обошёлся бы ни один семейный вечер… — Достань зефирки, пожалуйста.       Джеки ухватила пачку маленьких зефирок с одной из верхних полок и зацепилась взглядом за фотографию. На ней были семеро человек в военной форме, в окружении леса, они стояли победителями. Чуть впереди, словно ведя за собой, стояла достаточно взрослая женщина. Возможно она лишь казалась такой на фоне молодых, почти юных, людей. На её лице была то ли гордость, то ли надменность и это отталкивало. Родители стояли рядом с Беном Харви, улыбающимся и залитым солнцем, по левую руку о неё. Они не смотрели в камеру, слишком заинтересованные друг в друге, держались за руки и улыбались. Фара Даулинг была почти между двумя мужчинами: Солом и, на сколько помнила Джеки, отцом Ская — Андреасом. Родители мало говорили о нём, а когда говорили, то всегда как о герое, погибшем в бою. От разглядывания фотографии отвлёк голос мамы, протягивающей руку за зефиром.       — А кто эта женщина на фотографии? — Спросила Джеки, помогая насыпать зефир в чашки. Маура что-то мурчала над напитком, так что не сразу поняла вопроса.       — Что ты говоришь? — Переспросила женщина ставя на поднос какао.       — На фотографии… Эта женщина в центре… — Неуверенно повторила девочка, показывая за свою спину.       — Это Розалинда, она была главной в отряде. — Маура пожала плечами, стараясь не выдать боли, связанной с этой женщиной. — Много лет назад она умерла.       Маура вышла из кухни, с подносом в руках, а Джеки поспешила за ней, удовлетворённая ответом. Фрэнк схватил её, выходящую следом на руки и начал кружить по гостиной.       — Пап! Поставь меня! — Заливаясь смехом, кричала Джеки. Мужчина повиновался, усаживая дочку на диван и обращая свой взор к их компактному атмосферному камину, в который маленькая Элизабет так и норовила запустить свои ручки. Подхватив младшую, он уселся на пол, принимаясь поправлять бантики на детских волосах.       — Сегодня будет история про…       — Ту женщину с фотографии? — Подсказала Джеки, лукаво улыбаясь.       — Нет, дорогая, истории с Розалиндой это не то, что хочется услышать на наших каминных посиделках. — Фрэнк потрепал старшую дочку по голове, притягивая к себе обнимая за плечи. — Дело было зимой, всё в Алфее замело снегом, а мне с Солом очень нужны были волшебные цветы, для дам конечно.       — И они взяли с собой Бена, потому что только он мог найти нужные цветы среди снега в Алфеевском лесу. — Продолжила Маура, уже тихо усмехаясь, вспоминая красный нос фея земли и счастливые лица двух парней.       У Фары защемило сердце от тоски в глазах Джеки, отпивающей своё какао. Девушка улыбалась, но это была лишь маска уставшего от эмоциональных скачков человека. Тяжело было смотреть на то, как её качает из стороны в сторону, какая боль и нежность стальными струнами звучат в её голосе, когда она говорит о родителях. Даулинг почему-то вдруг остро ощутила, как сильно девушке их не хватало. Словно её контроль над силой снова пропал и она вдруг почувствовала все эмоции витающие в этой комнате.       — Девочки, вы же знаете, что никто из нас никогда не забудет ваших родителей? — Фара перевела взгляд на Лиззи и Джеки, а потом на своих друзей. — Маура и Фрэнк были, есть и всегда будут нашей семьёй.       — Фара, расскажи, какими ты помнишь их в школе? — Джеки так хотелось говорить о них, но так не хотелось плакать больше, так что история сейчас была лучшим вариантом. Женщина кивнула, глядя на то, как даже Элизабет, уже медленно засыпающая, подняла голову и внимательно посмотрела на неё.       — Я так сильно его люблю, Фара! — Маура наклонилась к подруге так близко, что их носы соприкоснулись и возбуждённо шептала, глядя в карие глаза. Её собственные, миндального оттенка, выражали такую радость и счастье, что фея разума, чувствуя эти эмоции, улыбалась так же ярко.       Они сидели на кровати Даулинг, темноту ночи разрезал только лунный свет, проникающий в окно, и шептали, чтобы не разбудить соседок. На Фаре была простая хлопковая пижама, а на Мауре уличная одежда. Она только что вернулась со свидания с Фрэнком и не могла держать в себе эмоции на столько долго, чтобы переодеваться.       — Фара, я даже не знала, что могу так сильно любить кого-то! — Медовые пряди девушки разметались по плечам и были в полнейшем беспорядке, после длительных минут проведённых в объятиях парня. — Он так вкусно целуется и так красиво улыбается, и смеётся, и всегда интересуется как прошёл мой день!       Фара улыбалась, глядя как подруга то взмахивает руками, заливаясь румянцем, то хватает её за запястья, наклоняясь ещё ближе, хотя куда уже. Маура была эмоционально-неловкой, поэтому, когда она чувствовала такие сильные эмоции, не совсем понимала, что с ними делать. Девушке хотелось или рассказать о них, всему миру, или закрыть глубоко внутри своего большого сердца, пряча от всех. Она не всегда могла дать им характеристику, а когда могла — радовалась как ребёнок. Вот только, так же как и удивить, её было легко ранить. Девушка слепо верила всем, словно бы никогда не сталкиваясь с ложью раньше, она искренне не понимала, почему люди причиняют боль без причин. Встретив её впервые, Фара поняла, что это тот самый человек, так сильно нуждающийся в её заботе.       — Мы сегодня примеряли его фамилию к моему имени… — Как же тихо она шептала, скорее выдыхала эти слова, как самую сокровенную тайну.       — Тебе понравилось? — Даулинг крепко держала руку подруги и вдруг, обратила внимание на её безымянный палец. — Что это?       — Он сделал его сам, из дерева… — Маура показала кольцо ближе и прочитала гравировку на нём. — «Море»…       — Что это значит? — Фея разума наклонила голову, рассматривая красивое чёрное колечко на пальце подруги.       — Он сказал мне, что я его море, неизведанный мир, частью которого ему хочется стать навсегда! Это так смешно, мило, как в романах, но я просто… — Маура вдруг резко подалась вперёд и обняла подругу, зарываясь носом в её распущенные длинные волосы. — Я так сильно его люблю…       Утро проникло в окна школы, заливая всё вокруг солнечным светом. На школьной кухне уже во всю готовился завтрак, её работники старались сегодня особенно сильно, ведь у одного маленького человечка был день рождения. У одной девчонки, восхищающейся школьной выпечкой, всегда-всегда говорящей «спасибо». Специально для неё, сегодня они испекли дюжину маленьких кексиков с кремом и яркой посыпкой, как подарок, и чтобы она могла угостить кого-нибудь. Теперь они стояли в аккуратной картонной коробке, возле раздачи, дожидаясь именинницу, которая наверняка сбежит от взрослых, чтобы сообщить всей школе, что сегодня ей исполнилось пять лет.       В мастерских, оборудованных для тех, кто любил работать руками, недалеко от оранжерей, всю ночь горел свет. Ривен занимался подзабытым столярным делом, которому его обучил отец. Его руки ловко заканчивали работу, покрывая изделие лаком, а мысли то и дело возвращались к заключённой Беатрикс. К девушке, которую, как ему показалось, он полюбил.       Элизабет проснулась раньше всех остальных, взрослые, эмоционально вытрепанные за вчерашний день, спали, как и Джеки. Благо, в комнатах Даулинг всем нашлось место. Она выбралась из постели и, не став переодеваться, решив, что сегодня может себе это позволить, выскользнула из комнат директрисы.       Были длинные выходные и некоторые ребята уехали домой, а кто остался — слонялись по школе и территории рядом. По пути в свои комнаты, Элизабет встретила всего несколько человек, которые поздоровались и поздравили с днём рождения, когда она сообщила о празднике. В комнатах было тихо и Элизабет не стала будить соседок, пробравшись к своему шкафу с вещами, она нашла там красивое светло-бежевое платье. Надев его, она скептически оценила себя в отражении зеркала. Не хватало конечно же причёски и туфелек. Со вторым было проще, она нашла подходящие быстро, а вот с волосами… Без причёски выходить не хотелось, а Джеки осталась в комнатах у Фары, значит надо было выкручиваться. Муза и Терра спали и даже, когда Лиззи потрясла их за плечи по очереди не проснулись. Но, к детскому счастью, в общей комнате послышались шаги и какой-то шум — кто-то проснулся.       — Стелла… — Шёпотом позвала Лиззи, глядя на принцессу Солярии, которая сидела на диване и делала утренний массаж лица. Фея вздрогнула, не ожидая услышать кого-то, но тут же расслабилась, поняв, что это Элизабет.       — Привет! — Так же прошептала девушка. — Ты что здесь делаешь?       — Мне нужно было надеть платье… — Девочка вышла из-за двери, за которой стояла всё это время, наблюдая за блондинкой.       — Тебе исполнилось пять? — Поинтересовалась она, подходя ближе к девочке. — Ты очень красивая!       — Но у меня нет причёски… — Грустно констатировала Дойл, пожимая плечами.       — Но это мы можем исправить! — Принцесса взяла малышку за руку и повела в свою комнату, тут же усаживая на стул возле туалетного столика. — Чего же хочет именинница? Косу? Хвост? Французский колосок? Или может завьём локоны?       — Завьём? — Девочка в удивлённой радости посмотрела на Стеллу. — Правда можно?       — Конечно!       Хорошо обработав детские волосы термо защитой, принцесса начала творить. В искусстве красоты ей точно не было равных: медовые локоны девочки красиво скручивались и падали на плечи. Горячая плойка в умелых руках творила настоящие чудеса, почти магию. Когда волосы были накручены, за дверями спальни ходили проснувшиеся соседки, и девочка уже широко улыбаясь смотрела на фею света, та задумчиво, почти театрально, приложила к подбородку указательный и большой палец.       — Чего-то не хватает… — Блондинка залезла в одну из полок столика и вынула оттуда небольшую жемчужную диадему и осторожно надела на детскую голову. Она никак не относилась к королевским регалиям, а была простым украшением. Однако Лиззи показалось, что сейчас её действительно короновали. — Это мой тебе подарок на день рождения!       — Она такая красивая! Спасибо, Стелла! — Девочка обняла принцессу и снова восхищённо взглянула на себя в зеркало.       — Ладно, Ваше Высочество, Элизабет, готова предстать перед своими соседками? — Фея света вышла из комнаты, и прокашлялась, обращая на себя внимание сонных девушек. — Вашему вниманию, Королевское Высочество Школы Алфея Принцесса Элизабет Дойл, которой сегодня исполнилось пять лет!       Под дружные аплодисменты соседок, Лиззи вышла в общую комнату, спустилась по небольшим ступенькам и присела в поклоне.       Столовая была почти пустая, когда Элизабет вбежала в неё. Ей так хотелось кушать, что ждать соседок сил не было. Добежав до поста раздачи порций, она запрыгала на месте. Солнце заливало зал сквозь витражные потолки и всё казалось таким счастливым. Кухарка наклонилась, дотрагиваясь до детского носика и спросила:       — Правду ли мне нашептала одна птичка?       — Что она нашептала? — Элизабет была так сильно заинтересована, что даже замерла на месте.       — Что у кого-то сегодня день рождения… — Ответила женщина, как не в чём ни бывало продолжая накладывать на тарелку для девочки овсяную кашу и несколько ломтиков яблока. Завершила поднос та самая коробка с кексиками. — Это наш для тебя подарок Элизабет, от всей кухни!       — Спасибо, возьмите тогда себе один, я хочу угостить! — Девочка протянула один из кексиков женщине, широко улыбаясь.       После завтрака девочка вернулась в комнаты директрисы с коробкой кексов и короной наперевес, и так же тихо как ушла, проскользнула обратно. Было так же спокойно и девочка тут же поняла: все ещё спали! Они собирались проспать её день рождения? Такой расклад событий определённо её не устраивал, тем более, что девочка уже была при полном параде.       Бен, ютившийся на небольшом диване в гостиной, пострадал первым. Он уже и не помнил, когда в последний раз просыпался от такого громкого звука телевизора. Мультики были включены и оставлены забытыми почти сразу, словно это был детский способ заявить «Я проснулась, вам тоже пора!». Судя по всему, тот же, кто стал инициатором будильника, сейчас пытался уничтожить драгоценные сервизы Даулинг. Грохот ящиков на кухне говорил сам за себя.       Однако всё было не так уж и плохо, как ожидали он и Фара, в лёгком халате, столкнувшиеся у входа на маленькую кухню. Элизабет стояла на стуле и старательно-аккуратно делала пять чашек чая. На столе стояла открытая коробка с кексами, а сама девочка, очевидно побывала уже по всей школе.       — Вы проснулись? — Удивилась девочка, слезая со стула и укоризненно глядя на взрослых. — Я думала, что весь день проспите…       Мужчина с женщиной переглянулись.       — Ладно, прощаю, садитесь завтракать. — Девочка показала на кексы. — Только можете чай сделать, а то я боюсь обжечься…       Ривен смотрел на сгущающиеся за окном сумерки и в очередной раз на неудачный бантик, который всё никак не мог завязать на подарочной коробке. Она была длинной и розовой, но фиалковая ленточка никак не хотела завязываться в идеальный узел. Парень нахмурился и задумался, как же ему пробраться в комнаты директрисы, где сегодня отмечался день рождения его маленькой ученицы. Скай ушёл туда пару часов назад, как и все приглашённые, а значит, что праздник скоро подойдёт к концу и малышку уложат спать.       Ужин подошёл к концу, как и распаковка подарков. Лиззи была в восторге от разных игрушек, цветов, волшебных предметов, украшений, воздушных шаров. Девочка, стараясь не разорваться между каждым гостем на своём празднике, бегала от одного к другому. Сильва поймал её и усадил на колени, поправляя съехавшую в волосах диадему.       — Принцесса Лиззи, есть кое-что ещё… — Шёпот был интригующий и девочка придвинулась ближе. Мужчина достал из кармана бархатную коробочку и раскрывая протянул виновнице торжества.       На бархатной подложке лежала подвеска. Круглая, сделанная из тёмного дерева кайма с выгравированным словом «Море», обрамляла негранёный камень сияющего голубого цвета. Камень переливался магическим сиянием и девочка прикоснулась к нему, удивляясь тому, как быстро он сменил цвет с голубого на солнечно-жёлтый.       — Что это такое? — Элизабет посмотрела на взрослых, в глазах которых застыли слёзы.       — Когда-то давно мы с вашим отцом создали это украшение в подарок вашей маме. — Пояснил Бен, помогая девочке надеть медальон на шею. — Он меняет цвет в зависимости от твоего настроения.       — А почему я никогда не видела его раньше? — Лиззи внимательно посмотрела на подарок, отмечая как быстро он меняет цвета.       — Потому что когда Маура и Фрэнк поженились, он больше был не нужен, ваш папа сам стал настоящим радаром для определения эмоций мамы. — Даулинг погладила девочку по голове.       Джеки обняла себя руками, с трудом сдерживая слёзы. Словами передать невозможно то, как сильно она скучала по родителям. Этот медальон, это было действительно так похоже на её отца. Фрэнк любил Мауру так сильно, что готов был создать целый мир только для них, только для неё. Мир в котором всё было бы правильно. Кто знает, может они сейчас в том самом мире. Девушка осторожно выскользнула из гостиной в маленькую кухню, облокотилась на стол, ведь все стулья были у гостей, и закрыла лицо руками. Как же тяжело было жить дальше, как же тяжело дальше радоваться таким простым вещам как дни рождения, подарки, магия, учёба, друзья. Хотелось чтобы всего этого не произошло, чтобы всё было как раньше. Хотелось поехать домой на каникулы, обняться с мамой и папой, праздновать на старой доброй кухне, радуясь приходу гостей как раньше. Дверь скрипнула, впуская кого-то ещё в её царство печали, заставляя вскинуть голову. Закрыв за собой дверь, на кухню зашли Сэм, Терра и Скай — стало совсем тесно. Они все знали её чувства и не потребовалось даже минуты на то, чтобы слиться в коллективных объятиях.       Ривен стоял у дверей директрисы, переминаясь с ноги на ногу. Было уже достаточно поздно, но небольшой суетливый шум в комнатах говорил о том, что никто ещё не спал. Дотронувшись до дверной ручки, парень аккуратно вошёл, стараясь не обращать внимание на изысканный интерьер, стараясь даже почти не дышать, чтобы не выдать себя, он прошёл чуть вперёд, внимательно прислушиваясь. Долго искать не пришлось, Лиззи буквально врезалась в него на полном ходу.       — Ривен? — Девочка удивлённо распахнула глаза, была подхвачена на руки и вынесена из директорских комнат. Когда он поставил её на пол и тут же сам присел на корточки, девочка продолжила: — Ты что тут делаешь, забыл, что мы дружим по секрету?       — Я ни мог не поздравить тебя с днём рождения… — Прошептал специалист наконец протягивая девочке свою розовую коробку. Глаза Лиззи тут же вспыхнули радостью, а камень в медальоне жёлтым. — Что там?       — Открой и узнаешь.       Детские пальчики неловко развязали ленточку и начали разрывать обёртку, словно бы намертво приклеенную к коробке. Однако, победа была одержана и вот Элизабет наконец увидела, среди розового наполнителя из бумаги, меч. Он выглядел совсем как настоящий, в кожанных, как у специалистов, ножнах с ремнём, чтобы носить его за спиной. Ривен помог вынуть его и рассмотреть. Чёрное дерево в точности повторяло изгибы боевого меча, но делало его в разы легче и безопасным в использовании. Девочка взяла новое оружие в руки и махнула им, сразу чувствуя в себе невероятную силу.       — Теперь я настоящая специалистка! — Воскликнула девочка, надевая ножны за спину. Парень помог отрегулировать ремень и полюбовался нелепым обликом девочки: съехавшая корона, гольфы на разной высоте, ножны за плечами и меч в руке.       — Принцесса-ниньдзя… — В слух сказал парень покачивая головой. Если у Ривена будет дочь, то она определённо будет такой вот неугомонной девчонкой. В этот момент парень наконец смог облечь свои чувства к этому ребёнку в одно слово — отцовские. Как бы странно это не звучало: в его возрасте и с его безалаберностью.       — Лиззи! — Голос Сильвы из комнат заставил парня встать, похлопать девочку по голове и, почти сверкая пятками, убежать. — Ты что тут делаешь?       — Принимаю подарки. — Пожала плечами девочка, показывая Солу меч.       — От кого это? — Тут же поинтересовался мужчина.       — Это тайна, Сол, а специалисты тайны не раскрывают! — Девочка вошла в комнаты и направилась ко всем остальным, показать меч.       Четверо парней, в темноте надвигающейся ночи, выбрались из школы. Холодный ветер задувал под одежду и напоминал о том, что зима действительно вступает в свои права. Однако выйти на улицу было необходимо. Стройной колонной они достаточно быстро преодолели расстояние до каменного круга.       — Боже, если Розалинда узнает, что мы нарушаем камендантский час… — Андреас остановился возле одного из камней, то и дело глядя на школу.       — Успокойся, принц, тебе точно нечего боятся… — Отозвался Фрэнк, помогая Бену разложить внутри медной чаши несколько предметов: два красивых ножа, украшенных бронзовыми вензелями и рубинами, медальон и шесть простых серебряных колец.       — Мне просто может прилететь за то, что я стащил из отцовских сокровищниц ножи и кольца, мы не могли сделать их сами, как этот пресловутый медальон? — Андреас посмотрел на друзей, которые выполняли короткие указания фея земли.       — Он не пресловутый! — Возмутился Фрэнк, поправляя предметы в чаше и отходя к принцу, на безопасное расстояние. — Я хотя бы делаю любимой девушке подарки.       — Диана и так знает, что я её люблю. — Пожал плечами парень и ухмыльнувшись посмотрел на друга. — Ей для этого не нужны безделушки.       — Достаточно откровенного гиперконтроля от тебя. — Послышался голос Сола, стоявшего со стороны колдующего над предметами Харви.       В их компании не было секретом то, как Андреас старался контролировать всё, что попадало в поле его ответственности. Любые разговоры с ним об этом не приносили никакой пользы. Принц откровенно посылал мнение друзей на этот счёт. Поэтому Диана, его девушка, фея огня, получала лишь сочувствующие взгляды и поддержку. Сама же она, словно бы не видела всего этого. Она была слепа от любви к Андреасу, так что какие-то грубые слова, запреты, контроль, казались мелочами, с которыми сталкивались все пары.       — Зато она не лезет мне в голову каждые пять секунд. — Парировал принц, глядя на то, как вещи в чаше наполняются светом магии.       — Не смей, Андреас. — Сильва направил указательный палец на друга и предупреждающе поднял одну бровь.       Стушевавшись, парень замолчал и Бен беззвучно поблагодарил всех известных ему Богов. Чтобы закончить ритуал наделяющий эти предметы нужной ему силой, концентрации требовалась немного больше. Но вот, зелёный свет из его ладоней перестал литься, а предметы сияли, наполненные волшебством. Дойти до комнат девчонок труда составило большего, чем прийти к каменному кругу. На полпути они чуть не столкнулись с директрисой, но быстро сориентировались свернув в другой коридор. В нужную комнату ворвались без стука, убегая от ночных дежурных.       — Какого чёрта? — Одна из фей возмущённо всплеснула руками выходя из ванной.       — Алекс, извини, мы к Фаре и Мауре… — Извиняющегося Бена буквально затащили в нужную комнату.       — Просыпаемся, девочки, внезапное собрание! — Андреас хлопнул в ладоши, решив разбудить всех в своей не деликатной манере. Но успеха от этого было маловато.       Другого ожидать было глупо — сегодня на тренировках их гоняли до буквальной потери сознания. И феи, и специалисты без сил валились на мёрзлую землю. Так что теперь, в уюте кровати мозг отказывался реагировать на такой малозначительный шум. Фрэнк присел на край кровати Мауры и потрепал её по плечу. Так же как и Сол, склонившийся над Фарой. Фея разума распахнула глаза и в испуге отпрянула назад.       — Сильва, мать твою, какого черта?       — Надеюсь мы не собираемся сидеть тут вечность? — Андреас уже устроился за одним из столов и листал какие-то конспекты. — Маура, просыпайся!       Растолкав фею воды, они уселись кто где и Бен достал из сумки предметы завёрнутые в бархатную зелёную ткань. Разложив её на кровати Даулинг, они заставили девушек немного задержать дыхание. Шесть колец и два кинжала выглядели величественно. Медальон же покоился в коробочке, в кармане Фрэнка и ждал своего звёздного часа.       — Ножи для вас. — Констатировал принц, передавая один Мауре, а второй Фаре.       — Они чувствуют друг друга, всегда достигают цели и возвращаются в руки владельцу. —Пояснил Харви. — Кольца связаны между собой. Если кому-то одному нужна помощь, достаточно четыре раза стукнуть по кольцу и тогда каждый из нас это почувствует. Так же в экстренных ситуациях они смогут помочь собрать контроль над магией, для этого нужно прокрутить кольцо по часовой стрелке два раза.       — Вы решили обыграть Розалинду? — Убирая за ухо седую прядь волос, уточнила Фара.       Она знала, что все сейчас смотрят на её волосы. Они все помнили какими методами пользовалась директриса, чтобы воспитать в них настоящих бойцов. И это помогало в какой-то мере: она стала меньше лезть в чужие головы, стала сосредоточеннее, ответственнее, грустнее… Каждый взял по кольцу и надел на указательный палец. Так было удобнее всего постучать по нему или прокрутить, используя только большой палец. Кольца тут же приняли идеальный размер и на секунду вспыхнули, принимая в себя магию и особенности новых хозяев.       Красивая шкатулка стояла на кухонном столе директрисы. Крышка её была откинута и на зелёном бархатном дне лежали несколько вещей. Три одинаковых кольца, два ножа и деревянное кольцо с гравировкой…       — Такое чувство, что мы открыли капсулу времени… — Вдруг сказал Сол, вытаскивая своё кольцо, отличающее лёгким молочным оттенком по серебру, и надевая. Оно снова село на нём как влитое. Бен и Фара поспешили за ним. Кольцо Харви чуть светилось зелёным, а Даулинг серибристо-голубым.       — Джеки, — Директриса достала из шкатулки оставшееся деревянное кольцо и один из ножей. — Это вещи, которые принадлежали Мауре и, нам бы хотелось, чтобы они были у тебя.       — Море… — Девушка надела на средний палец кольцо и удивилась тому, что оно идеально подошло. — Папа всегда так её называл…       — Не только её… — Бен положил свою большую ладонь на плечо девушки и продолжил: — Он называл так тебя и Лиззи. Вы трое были его морем…