Погружение

      Чимину велели раздеваться. Он оставил все свои вещи на комоде и предстал перед Гоын, так звали эту симпатичную костюмершу, и Соквоном практически нагим, лишь в одном белье.       — Так, волос на теле нет, — убедился Соквон, рассматривая поближе торс Пака вплоть до кромки трусов. — Это хорошо.       — Может, стоит добавить от пупка? Будет создаваться впечатление, что он, с одной стороны, вроде как и простой смертный, — с сомнением поджала губы Гоын, прикусив большой палец. — Да и татуировка всё равно внимание на себя будет перетягивать.        Чимин и забыл даже, что на теле Джихана было несколько небольших тату с одному ему понятной смысловой нагрузкой. Ему вдруг стало безумно интересно, что же за рисунки такие у него имелись.       — У вас уже есть заготовки татуировок?       — Конечно. Насчёт низа… — мужчина опустил взгляд к маленькому пупку, и Чимину стало неуютно под таким взглядом. Ему бы не хотелось, чтобы ему рисовали там ту самую «блядскую дорожку», хоть она и была способна подчеркнуть некоторую его неразборчивость в половых связях, но, в конце концов, он влюбится в одного. Да и был довольно щепетильным в плане внешности, вряд ли позволил бы лишней растительности промелькнуть где-либо.       — Не будем, — за него ответила Гоын. Соквон кивнул, словно это и хотел сказать. Чимина покрутили ещё в разные стороны, изучая на предмет растительности в зоне подмышек. Там решили сбривать, поэтому тема бритья довольно скоро закрылась.       — Так, — Соквон открыл какой-то блокнот. Он быстро пробежался глазами по написанному, шевеля губами по прочтению. — Джихан должен быть в той малиновой куртке, леопардовой рубашке и чёрных рваных брюках. Значит, образцы номер семь-а, три-бэ, тринадцать-цэ.        Гоын убежала в сторону гардероба и вернулась оттуда через несколько минут. В руках у неё были названные предметы одежды, и Чимин поразился тому, насколько они были похожи и соответствовали тем, что подкинуло ему его воображение. Значит, он на одной волне с костюмерами и в целом с этой дорамой.       Пока Гоын искала его вещи, Соквон достал из коробок, стоящих позади, какую-то обувь. Это были такие же леопардовые туфли, на вид очень дорогие и роскошные. Чувство стиля у Джихана было немного странным, но оттого не менее притягательным.        Чимин облачился в выделенную одежду, подумав, что выглядит он в них довольно-таки неплохо, правда, брюки были немного узковаты. Но если учесть наклонности Джихана, то они вполне подходили ему. Чёрт, как Пак только докатился мыслить настолько стереотипно и приземлённо? Это же Джихан! Он должен искать причины, почему так, что он хотел этим сказать, а не сетовать на его гомосексуальность.       — А теперь татуировки.        Этой части примерки ждал сам Пак с особым нетерпением. Ему хотелось поскорее увидеть все эти рисунки, ведь они могли многое сказать об Ане.       Первым на его ребро легла широкая полоска. Начертаний на ней Чимин не смог разглядеть, но после некоторых манипуляций со спреем и гелем, когда бумажка была сорвана, он увидел всего лишь одно слово: «Nevermind». «Неважно». Да, Джихан довольно часто разбрасывался этим словом, поэтому оно ему весьма подходило. Ему было важно убедить всех, что его ничто не беспокоит, чтобы никто не смог отыскать его слабых мест.       Чуть меньше часа ушло на размещение ещё нескольких небольших надписей в виде числа «13» на левом запястье, небольшой абстрактной стрелы с некоторыми обозначениями возле левого уха, чуть выше локтя на каждой руке появились «Young» и «Forever», затем ещё куча мелких тату по обеим рукам. Больше всего его поразили китайские иероглифы, взявшие начало чуть ниже левой груди и буквально уползшие под кромку трусов. 华扬延华 — что бы то ни значило, выглядело очень даже… сексуально. Эта псевдо-тату играла с его воображением, хотелось стереть и расцарапать себе живот. Почему? Потому что она была вызывающе кричащей? Возможно. Слишком смелой, как посчитал её Чимин. Несмотря на то, что она будет спрятана под одеждой, Чимин чувствовал, что именно она находится в самом эпицентре событий.       — Это ещё не всё, — Гоын поспешила успокоить Чимина. В её руках была какая-то коробочка. — Теперь пирсинг.        Через несколько минут у Чимина оказалось по несколько колец на обоих ушах, на одном даже «прокололи» хрящик. Он выглядел очень… странно. Настоящий фрик.       — Потерпи, — прошелестел Соквон. Чимин даже не успел понять, к чему это было, как левый сосок прожгло секундной болью. Он опустил голову вниз и увидел озорное колечко на соске. Что там об иероглифах? Теперь ещё и этот пирсинг!       — Отлично! Просто изумительно! — нахваливал свой труд костюмер. — Осталось решить, что мы будем делать с волосами. Детка, ты не помнишь, где моя папка с волосами?       — Ты выглядишь невероятно сексуально, — проговорила Гоын, рассматривая Чимина. Сам Чимин тоже разглядывал себя в зеркале. Стоило ещё немного подкачаться, тогда вся эта бижутерия на его теле казалась бы поразительно смешной. Он не был даже подкаченным, хоть и изо всех сил стремился довести своё тело хоть до какого-то уровня совершенства. И сейчас, глядя на то, что принадлежало даже не ему, но Джихану, он понимал, что и слава Богу, что его мускулатура немного сдулась за время его депрессии. Его тело как нельзя лучше подходило Джихану, это было его тело.       — Так, ну здесь мы просто наведём небольшой культурный беспорядок, — прошебуршел рядом Соквон, листая картонные страницы какой-то папки. Видимо, с образцами. В сотый раз за день волосы Чимина оказались под атакой настойчивых рук. — У тебя очень хорошие волосы.       — Спасибо, — неуверенно выдал Чимин. Остался мелкий штрих, и он встретится с ним лицом к лицу. С тем, о ком думал и мечтал, наверное, всю свою жизнь.        Какая-то женщина со странным именем занялась его волосами. Чимин особо не вникал в её манипуляции, он смотрел в зеркало и боязливо угадывал, что в ответ на него смотрит не его отражение, а это Джихан сидел в чёртовом зеркале и с довольной ухмылкой наблюдал, как из Чимина делали его. И осознание этого отдавалось дрожью в мужском теле.        Ему на шею навешали кучу цепочек, на пальцы надели штук пять массивных колец. Куртку застёгивать не стал, не в стиле Джихана. Он готов, он вышел на сцену.       — Поразительно! Лучший наш персонаж! — с удовлетворёнными нотками произнесла Гоын, укладывая темноволосую голову на плечо Соквона. Тот приобнял её за плечи и прижал к себе, осматривая не Пак Чимина, а Ан Джихана.        Чимину пришлось немного покрутиться перед присутствующими визажистами, стилистами, костюмерами и прочими, решившими заглянуть на огонёк. Ему позволили вернуться в номер в таком виде и свыкнуться со своим преображением. Так частенько делали специалисты по костюмам, чтобы актёру было комфортно играть свою роль, чтобы выбранное одеяние не стесняло и не сбивало своим неудобством человека, носившего его. И вот, впервые за свою карьеру, Пак решает воспользоваться этой возможностью. Гоын посоветовала ему комнату, соседствующую с аудиторией, где проходило чтение. Там, вроде как, располагались какие-то коробки с аппаратурой и имелось даже запакованное в пакет зеркало, которое они всё равно сегодня-завтра достанут. Поэтому Чимин мог без зазрения совести распаковать его и налюбоваться собой.        В комнате этой действительно было множество коробок, ещё меньше в ней было места, чтобы хоть сколько-нибудь развернуться. Искомое зеркало стояло в самом углу, видимо, опираясь о стены без подставки. Актёр снял с неё защитные пакеты и поролоновые вставки. Секунду, две, три…        Чимин поднял глаза на зеркало. Вульгарная сливового цвета меховая куртка, чёрные брюки из вискозы, расстёгнутая на несколько верхних пуговиц шёлковая рубашка с леопардовым оттенком. Она нежно скользила по коже, будто гладила её. Чимин никогда раньше не носил подобных, это ощущение ему было доселе незнакомо, но оказалось волнительно приятным. Узкие брюки совершенно точно обтягивали его задницу. Соквон велел Чимину присмотреть себе соответствующее нижнее бельё, чтобы оно не было заметным под такими нарядами, коих у Джихана целая куча. Конечно же, он уверил, что Джихан будет носить и что попроще, насколько это вообще возможно в его случае, тогда Чимин сможет оставаться в собственном белье, но не в таких вот случаях.       — Так вот, какой ты… — прошептал Чимин, осматривая себя с ног до головы. Теперь его не покидало чувство, что пока он не видит, Ан насмешливо разглядывает его из зеркала, как бы издеваясь, провоцируя на что-то. Совершенно не контролируя своих действий, Чимин скинул с себя куртку, не заботясь о том, что дорогой шмот упадёт на грязный пыльный пол. Украшенные пальцы уже принялись расстёгивать рубашку, и вот, через несколько мгновений карий взгляд упёрся в виднеющуюся полоску голой кожи. Сам над собой издевается. Или не он? Рука скользит по груди, вниз, чувствуя под пальцами нанесённые хной рисунки. Чимин даже не смотрит в зеркало, просто закрыл глаза. Он или не он? Опустив взгляд вниз на свои туфли, наверняка из натуральной кожи, ему показалось, что в зеркале кто-то двинулся. Послышался стук, и Чимин выпрямился по стойке смирно. Ничего. Ничего не изменилось в комнате, только со стороны двери какой-то мужской голос просил прощения и клялся быстро всё там убрать. А на полу валяется кошмарно дорогая куртка. И чем он вообще, чёрт возьми, здесь занимается?       — Чёрт, так и паранойю словить можно, — Пак собрался уже выйти из комнаты, как не смог удержаться от ещё одного взгляда в сторону зеркала. — Ну и сукин же ты сын, Джихан.        В общей столовой он собрал себе небольшой перекус, даже не заметив, что обеденное время давно прошло. Оттого немного человек сейчас находилось в небольшом помещении со множеством приготовлений, но Чимин ни с кем из них не общался, потому что пока ещё не знал, с кем и о чём.       Стало немного обидно, что Чонгука не было, потому что Чимин успел немного заскучать. Хотя, с другой стороны, он понимал, что оно даже к лучшему. Следовало как следует пережить микроскопический шок после встречи со своим персонажем, он боялся, что присутствие Чонгука-Юджина может возыметь нежелательный для блондина эффект. Но он ведь был улыбчивым и общительным парнем, в его компании оказалось приятно находиться, совсем не похоже на заносчивого придурка Юджина. Вероятно, он сейчас на съёмках, ведь в четвёртой серии Яну уделён приличный кусок пирога. И у Чимина было огромное желание посмотреть на работу коллеги, но он подавил в себе порыв подрываться куда-либо, бежать на съёмочную площадку и выискивать кого-то конкретного. Весь отснятый материал он посмотрит позже, а прежде стоило бы подарить Джихану настоящую первую встречу со своим партнёром.        Съёмки возле клуба назначили на девять вечера, когда небо уже заволокло сумерками. Было решено снять несколько сцен внутри клуба, нарочно задевая какую-либо часть тела Ана: его локоть, кусок куртки, оголившийся участок кожи, обувь. Чимин чётко выполнял указания Сынмина. Расслабиться не получалось, хотя должен был чувствовать себя расслабленно, это же клуб!       — Всё нормально, Чимин, сделай небольшой поворот. Ты играешь с нами, — громко раздался голос режиссёра. Через несколько секунд музыка снова включилась, люди в зале оживились, а дикие танцы продолжились. Блондин подхватил пальцами края куртки, чуть приподнял её и сделал небольшой корявый разворот. Неожиданно, Сынмин-ним похвалил его и велел готовиться к следующей сцене на улице, а Чимин уже успел подумать, что даже такую мелочь придётся переснимать. Его немного штормило от предвкушения встречи, пальцы нервно подёргивались и сдерживать себя становилось всё сложнее.        К тому моменту, как место действия перенесли на улицу, возле здания клуба рассыпалось множество людей из массовки. Помощники согнали их в одну кучу, оставляя небольшое пространство внутри собранного из человеческих тел круга. Внутри двое громил должны были бить друг другу морды, потому что Джихан мастерски и незаметно стравил одного на другого.        Гримёры работали шустрее, чем бригада скорой помощи. Кровь и первые увечья накладывались сразу парой человек, и заняло это не больше пятнадцати минут. Когда режиссёр дал команду, драка была возобновлена.        Чимина отделяла от зрелища лишь пара человек впереди него. Его зажали по бокам, оставляя не так много свободного пространства. Но это его и не заботило. Он смотрел на дерущихся мужчин равнодушным взглядом. Не улюлюкал, как мужики вокруг него, не пытался остановить, даже не улыбался. Взгляд лениво ползал с одного крепкого тела на другое. Неожиданно раздался хохот, съёмка остановилась. Как выяснилось, кто-то из актёров и в самом деле не слабо вмазал второму, тогда вся съёмочная группа взяла десятиминутный перерыв, чтобы прийти в себя после душных сцен в клубе.        Чонгука ещё нигде не наблюдалось. Пак знал, что недавно его снимали неподалёку на соседней улице. Но сердце предательски ухнуло, когда послышались первые звуки полицейской сирены. Это означало, что до «часа Х» осталось совсем немного.        Всё происходило будто в замедленной съёмке, Чимин наблюдал, как из подъехавшей патрульной машины лениво выполз Юджин, презрительно осматривая скопившийся сброд. Его рука небрежно стянула с лица солнцезащитные очки, которые были совсем не к месту из-за почерневшего ночью неба.       — А ну, замерли, уроды! — проревел помощник Юджина, привлекая к себе внимание всё ещё атакующих друг друга мужчин. Целостность круга не распалась из-за появления копов, даже более того, народ делал вид, будто и не стражи порядка сейчас стояли за их спинами. Тогда двум крепким мужчинам в форме пришлось расталкивать засмотревшихся зевак, получая в ответ такой же силы тычки, потому что полицейский значок нисколько не делал чести двум легавым, скорее наоборот, опускал их ещё ниже.       — А ну, разошлись все, мать вашу! — в воздух раздалось несколько выстрелов. Стрелявший Ян оглядел замерших мужчин надменным взглядом и совершенно царским шагом направился к эпицентру событий. Уже уставшие, но всё ещё не сдававшиеся здоровяки наносили друг другу удары, тогда Юджину и его напарнику пришлось вмешаться и применить физическую силу в отношении непослушных нарушителей спокойствия.        Засмотревшийся Чимин не сразу понял, в чём дело. Он настолько погрузился в происходящее перед носом, что очередной всплеск хохота неприятно ударил по перепонкам. Тряхнув головой, он увидел уже дурачившегося Чонгука, наставляющего пистолет к лицу одного из задержанных. Сокджин громко заливался смехом и заражал всех вокруг. Только Чимин оставался каким-то безучастным. Сцену задержания снимали несколько раз.       — Так, теперь, Чонгук, смотришь на всех, так нахально бросаешь фразу про куколок и цепляешься взглядом с Чимином, — говорил один из помощников Сынмина. — Чимин, в твоём взгляде должна быть издёвка, в твоём, Чонгук, превосходство и плохо скрываемый интерес. Ты сам не понимаешь, какого чёрта не можешь отвести взгляд от него. Ясно?        Чимин и Чонгук одновременно кивнули головами и разошлись каждый на своё место. Пак даже не заметил, как на кончик уха упал мягкий шепот: «Давай, зацепи меня…» Снова скрывшись между телами галдящих мужиков, он услышал грозный и самоуверенный голос Яна:       — Итак, куколки, если ещё хоть одна ваша рожа мелькнёт перед моими глазами, я освобожу места в камере для каждого из вас, всем ясно?!        Чимин закатил глаза, настолько примитивно звучала эта фраза. Этот придурок совсем недавно в городе, а уже наживает себе неприятности, не понимает, что любая из присутствующих рож его в порошок сотрёт, если один на один выйдут. И по задумке, именно этот жест должен был привлечь полицейского, такое неприкрытое разочарование, осуждение, насмешка, мол, «ну-ну, попробуй».       — Ха, попробуй, коп. Может, Булла выпустят на свободу как раз? — возглас местного пьяницы остался за границей восприятия Джихана. Он поймал взгляд Яна, глазами он говорил ему, какой тот неудачник, унижал его и показывал своё превосходство. А Юджин не понимал, злился на то, что видел. Джихан слишком выделялся на фоне столпившихся и начинающих потихоньку разбредаться мужчин. В основном все они были подкачеными, пьяными и дурно выглядящими. Что здесь забыл такой кадр, как Ан, стало для него загадкой. Сынмин с нескольких сторон подбирался к Чонгуку и Чимину, снимая на камеру момент знакомства одних из главных героев. Для пущего эффекта Чимин скользнул кончиком языка по нижней губе и в противоречие этому слишком невинно хлопнул ресницами. Ян затряс головой и вернул ответную реплику с задержкой, не зная даже, кому она предназначалась.       — Снято! Молодцы, парни! — расхваливал Сынмин, разрешая всем расходиться. — Чимин, с языком очень круто. Очень возбуждающе!        На плечо упала тяжёлая рука режиссёра, и Пак не смог сдержать улыбки, говоря, что вообще даже не думал, просто как-то сам сделал. Рядом нарисовался Чонгук, подхвативший общий разговор двух мужчин.       — Зацепил-таки меня, — довольно произнёс Чон, оставаясь один на один с блондином. Глядя на его открытую улыбку, Чимин не смог не улыбнуться в ответ. — Я тебя тоже, я знаю.       — Ну конечно, такого придурка ещё надо поискать! — ухмыльнулся блондин, толкая в плечо поднявшего свои широкие брови в удивлении Чонгука. Тот толкнул его в ответ, упирая руки в боки. Он хотел что-то сказать, но был перебит помощником.       — Чонгук, последняя сцена на сегодня. Пошли.       — Ох, я должен трахнуть свою жену, — на выдохе сокрушённо выдал Чонгук, опустив с поникшим видом голову. Через секунду Чимин снова увидел белозубую улыбку, и мужчины негромко рассмеялись.       — Наслаждайся последними днями, потом уже не сможешь.       — Посмотрим на жену, — Чон почесал затылок, вскидывая взгляд к звёздному небу. — Я забыл, как она выглядит. Может, не буду сильно горевать об утрате секса с ней. Может, меня ждёт что-то поинтересней.        Когда Чимин сидел в гримёрной и переодевался, взгляд его ни за что не мог зацепиться, сам он находился в какой-то прострации, особо не реагируя на реплики костюмеров. Гоын говорила, что наблюдала за съёмками вместе с Соквоном, несколько минут долго и красочно распиналась, как ей понравился Джихан. Её красноречию мог позавидовать любой писатель-драматург. Проскочила мысль, что ей стоило бы писать рецензии или работать в отделе рекламы. На крайний случай помощником сценариста, но это загубило бы её талант. Однако ни одно из предположений Чимин не озвучил, голова болела, и это мешало ему понять, что он почувствовал.        Разобраться он не смог и лёжа в три часа ночи в постели в своём номере. Сон не шёл, перед глазами из раза в раз маячила сцена у клуба. Почему именно она? Наверное, потому что Чимин не был доволен тем, как сыграл её. Слишком много нервозности, слишком много скованности, слишком долго он примерялся к образу того, кого изучил уже вдоль и поперёк. Абсурд. Джихана нельзя познать, века не хватит, чтобы понять его мотивов. Пак ругал себя, что испугался, что спасовал, подставил своей неопытностью Ана. Ему казалось, что он облажался перед Джиханом. Какой позор… Лишь когда он увидел Юджина, стало капельку легче, он всё сделал сам. Даже этот язык… Мелочь, кому она вообще нужна была? Но он смог «зацепить». Потому что от этой зацепки зависело отношение Юджина к нему. Ведь так и должно быть? Если с первого раза не цепляет, потом уже можно не пытаться. Настоящая любовь так и случается — в один миг всё определяется, твоё или не твоё. А что же Юджин? Чимин перевернулся на другой бок и подложил ладонь к горящей щеке.       Придурок в форме… Других слов на ум не попадало. Самый обычный мужик, ничего цепляющего и примечательного. Взгляд только очень… Чимин пожевал губу, чтобы подобрать определение. Странный взгляд, который он никак не мог описать, но не отпустивший его, всё ещё стоящий перед глазами. Это был интерес, но помимо него было что-то ещё, что-то, что незаметно обвило их шеи одной верёвкой.       «Господи, сколько бреда в голове!» — Пак отвесил себе мысленный подзатыльник, снова поворачиваясь на другую сторону. Одна рука обхватила рядом лежащую подушку, он тяжело вздохнул. — «Мне спать надо, а я тут о чужом мужике думаю. Что за идиотизм…»        С «чужим мужиком» он встретился в утренней столовой. На подносе у Чимина находились оладьи с джемом, яичница с овощами и кофе. Невольно вспомнилась университетская столовая — он также стоял и высматривал себе свободное местечко. Предполагалось, что в отеле будет не так много народу, по крайней мере, Чимин не обратил внимания на работников. Он даже не знал, с кем конкретно работал. Неудивительный факт, потому что обслуживающего персонала могло быть свыше сотни человек, как тут со всеми перезнакомишься? Возможно, это просто вопрос времени, но забитая почти до отвала столовая и без того не выспавшегося актёра совсем не радовала с утра. Он уже хотел было развернуться и отправиться к себе в номер, как путь ему преградил улыбающийся Чонгук.       — Я уже минут пять зову тебя и машу, а ты всё глазами щёлкаешь, — без наезда проговорил он таким мягким приятным голосом, в который хотелось бы уткнуться и снова лечь спать. Чимин мотнул головой. Всё-таки бессонная практически ночь и постоянные мысли о Джихане и Юджине, особенно о Юджине, как вещи, принадлежавшей Ану, заставляли чувствовать себя виноватым. Пак точно знал, что ни на что не претендует в отношении стоящего перед ним парня в майке с глубоким вырезом. Во-первых, это просто его коллега, во-вторых, у него есть девушка, в-третьих, парни его в принципе не интересовали. Ничего из того, что могло бы толкнуть его даже хотя бы к флирту с этим человеком, но на задворках сознания всё ещё маячила мысль «Чужое, не трогай!». Будто он собирался…       — Чимин-щи-и, — протянул Чонгук и дёрнул его за рукав олимпийки. — Не выспался, что ли? Сядешь с нами?        Джихану бы это точно не понравилось, но Чимин должен был доказать и себе, и ему, что странное скребущее чувство неуместно, что этому говнюку можно не волноваться за своего копа.        Чимин кивнул, не забыв дать себе установку в дальнейшем заказывать завтрак в номер. Он последовал за Чонгуком, огибающим столы в какой-то нелепой и смешной походке, разбрасывая ноги в разные стороны будто.        За столом уже сидел Сокджин, две девушки и ещё один парень. Напарник Чонгука по дораме первый поздоровался с Паком, протягивая широкую ладонь для рукопожатия. С Чонгуком сели рядом, больше мест за столом не было. Стандартное знакомство с другими ребятами из сложившейся компании, и Чимин сразу заметил, как Чон перехватил на себя всё внимание. Он шутил и изредка размахивал руками, показывая, как эмоционально относится к предложенной теме. Несмотря на то, что последние сцены были его, и вернуться в номер он должен был позже всех, сейчас Чонгук являл собой самого бодрого участника их застолья.       — Чимин, чем занимался ночью, что даже я слышу, как кипит твоя тормозная жидкость? — хохотнул Сокджин, махнув в сторону блондина пустой вилкой.       — Я всегда плохо засыпаю на новом месте, — натурально соврал Чимин. Правды от него никто не услышит. — Долго крутился в постели.       — Кстати, Чонгук-ши, как сам вчера покрутился с Чеён? — на лице Сокджина заиграла пошлая ухмылочка. Чимин не понял такого интереса, наверное, потому что не видел саму Чеён. Он помнил, что по сюжету жена у Яна не представляла собой ничего интересного. Домохозяйка с ребёнком, которая то мечтает, чтобы её мужа грохнули на работе, то всё время переживает, а не поранился ли он, пока брился. В целом, у Чимина она не вызывала ровно никаких эмоций, но слушать, удалась ли ночка у Чонгука с этой Чеён ему отчего-то не хотелось. Он даже перевёл взгляд на окно, нарочно фокусируя своё внимание на спланировавшего на подоконник голубя. Слух он направил на гвалт из голосов всех присутствующих, но Чонгук сидел слишком близко, чтобы остаться им не услышанным.       — Да ничего особенного, — отмахнулся он.        Сокджин определённо был разочарован отсутствием подробностей, которых Чимин хотел бы избежать. Он посмотрел на свой поднос и с неудовольствием отметил, что он не съел ещё даже половины завтрака. Может, кинуть это всё и уйти? Всё, что угодно, лишь бы избежать ехидно хихикающий голосок в голове, лишь бы удержать губы от непрошенной улыбки.       — Чеён красивая, — проговорил до этого молчавший парень. Кажется, Минсок. В его голосе было слышно отчаяние, и Чимину не составило труда определить в этих нотах влюблённый полутон.       — Да, но играет замухрышку, — ответил Сокджин равнодушным голосом. На безымянном пальце у мужчины сидело обручальное кольцо, которое Чимин не приметил раньше. — Чимин, ждёт ли тебя кто-нибудь с фронта?        Пак хохотнул такому сравнению.       — У Чимина очень красивая девушка, — с улыбкой ответил за него Чонгук, поворачиваясь лицом к блондину и светясь широкой улыбкой. Карие глаза было почти не видно из-за щёлочек, да и сам мужчина был похож на довольного кота, будто это о своей девушке он вспоминал и говорил.       — А что же ты? — Чимину с трудом удалось злобный порыв замаскировать под наглым интересом. Он даже не знал, что хотел услышать от него. С одной стороны, ему эта тема казалась опасной, Чонгук мог сказать всё, что угодно, с другой же, это могло бы расставить некоторые точки над полагающимися им буквами. Должно стать проще.        Но Чонгук, как назло, тормозил с ответом, то доедая свою картошку, то запивая её фруктовым чаем, которым провонял весь стол, или только Чимину так казалось, потому что сидел он рядом.       — А меня дома ждёт моя красивая девушка, — вытирая салфеткой рот и всё ещё улыбаясь, раскрыл тайну Чонгук. — Не как у Чимина.        Челюсть Чимина на мгновение замерла, отвлекаясь от пережёвывания материальной пищи пережёвыванием поступившей информации. Был ли рад Чимин такому исходу? Ему вообще должно было быть всё равно, с кем там и что у Чонгука. Но внутри клокотало непонимание. Чон даже не гей, но ему придётся целоваться с мужчиной, и обмен слюной — самое безобидное из того, что им двоим предстоит сделать. И Пак пытался найти в этом что-то приободряющее, мол, с каким дружелюбием и спокойствием принимает свою участь коллега. Нет в этом ничего такого, нужно просто относиться проще, как это делает Чонгук. Чимина такой ответ удовлетворил, пока он не услышал продолжение.       — Вместе с Бамом!       — Шведская семья — это современно! — захохотал Сокджин вместе со всем столом. Чимин усмехнулся по инерции, но как-то болезненно. Впрочем, за общим смехом на него никто не обратил внимания.       — Это мой пёс, придурок! — смеялся Чонгук. — Смотри фотки.        Чимин не хотел оставаться на просмотр фотографий с четвероногим другом, хотя Чонгук и практически тыкал ему в лицо телефоном, прежде чем показать всем остальным. Блондин так и не доел запланированный завтрак, вежливо попрощался с ребятами и отправился готовиться к съёмкам. Нужно было привести мысли в порядок. Сегодня планировалось вводить в игру Ана, и Чимин не собирался снова налажать, чтобы измучить себя потом приступами вины перед тем, кого даже не существует в реальной жизни.        Пока. И это «пока» зависит только от Чимина.