Слегка женаты

Из-за загруженности делами в течение трёх лет Се Лянь и Хуа Чэн не имели возможности вернуться в монастырь Водных Каштанов. В следующий свой визит они обнаружили, что храм, начало возведения которого они видели в прошлый раз, полностью закончен. Се Лянь не удержался и зашёл посмотреть, в каком виде запечатлел его скульптор. В храме находилось множество прихожан, почтительно склонившихся перед изваянием Небесного императора в простой монашеской одежде и шляпе доули, но ни один из них не узнал в вошедшем почитаемое ими божество. Хуа Чэн одобрительно цокнул языком при виде законченной статуи. — Как видите, память меня не подвела, — подал голос вышедший из тени колоннады скульптор. — Вы прекрасно справились с поставленной задачей, — согласился Хуа Чэн. — Значит, не зря я вызвался остаться здесь, чтобы услышать это из ваших уст и передать его высочеству бумаги от наместника, — сказав это, скульптор достал из рукава и с поклоном протянул Се Ляню свиток. Это оказалась дарственная, передававшая участок, на котором находился монастырь Водных Каштанов, и прилегавшую к нему бамбуковую рощу в вечное владение Небесного Императора. К дарственной было приложено письмо, в котором наместник благодарил за то, что верховное божество выбрало своим местом обитания в мире людей подвластные ему земли. Наместник также сообщил в своём письме, что простые люди узнали о том, что у них тут реально божество проживает, и перестали творить беззакония. В провинцию потянулись паломники, крестьяне, ремесленники и торговцы, желавшие приобщиться к благодати. Многие из них остались здесь жить и приложили все свои силы и умения, чтобы сделать этот край краше, благодаря чему провинция процветает, и благосостояние населения растёт день ото дня. — Передайте наместнику благодарность от нас, — поклонился в ответ Се Лянь. — Я бы хотел построить на этом участке дом. Вы прекрасно зарекомендовали себя при создании этого храма. Предлагаю вам поработать на строительстве жилища, достойного его высочества, — предложил скульптору Хуа Чэн. — Сань Лан, зачем? Меня вполне устраивает наша хижина, — замахал руками Се Лянь. — Гэ-гэ, чем я хуже наместника? Я тоже хочу подарить тебе что-нибудь столь же ценное и красивое, — сказал Хуа Чэн. Се Лянь порозовел, но всё же справился со смущением и шепнул на ухо любимому: — Лучше подари мне себя. — Что ж ты раньше не сказал, что хочешь быть старшим братом, гэ-гэ? Я готов хоть сейчас, — выдохнул ему в ухо Хуа Чэн. — Но это не отменяет желания сделать тебе материальный подарок. Позволь построить для тебя дом, — добавил он уже громче. — Ладно, ладно, — согласился разрумянившийся от стыда, словно утренняя заря, Се Лянь, чтобы исчезнуть из храма до того, как скульптор не сообразит, что они с князем демонов вели неподобающие в приличном обществе речи. — Подыщите надёжных каменщиков и плотников, а мы с его высочеством уединимся, дабы обсудить проект, — распорядился Хуа Чэн и многозначительно посмотрел на своего принца. Перед уходом Хуа Чэн взмахнул рукой, и на статую Небесного Императора хлынул дождь из цветов. Пока окружающие глазели на божье чудо, он утащил Се Ляня прочь из храма. Едва за ними захлопнулась дверь хижины, Хуа Чэн наложил на неё запирающее заклинание и набросился на Се Ляня с поцелуями. Его высочество не остался в долгу и прижал его к стене возле двери. Его руки стали смелее и уже высвобождали демона из одежд. Хуа Чэн в очередной раз удивился тому, как в Се Ляне сочетаются стыдливость и дерзость. Его высочество страстно целовал и обнимал его, скользил своими ладонями по его коже, задыхаясь от желания, но внезапно остановился. — В чём дело, гэ-гэ? — спросил озадаченный Хуа Чэн. — Я думал, что подготовлю тебя так же, как ты — меня, но сейчас понимаю, что не смогу. Мой язык… — извиняющимся тоном пробормотал Се Лянь. — Принцу нет нужды марать об меня свои божественные уста или пальцы. Я в состоянии подготовиться самостоятельно, дабы не обременять его высочество ненужными хлопотами, — сказал Хуа Чэн, доставая из рукава своего уже снятого верхнего платья склянку с розовым маслом, которую таскал с собой на всякий случай уже довольно долго, и вот этот случай, наконец, подвернулся. Возможно, когда-нибудь Се Лянь раскрепостится настолько, что сумеет перешагнуть и через этот внутренний барьер, но торопить его не стоит. — Я вовсе не считаю подобное обременительным, просто, просто… — запнулся, не находя подходящих слов, Се Лянь. — Ещё не готов, — закончил за него Хуа Чэн, откупоривая склянку. — Ничего страшного. — Но я хочу… — выдохнул Се Лянь и снова запнулся. — Не сомневаюсь, — бросив взгляд на его пах, усмехнулся Хуа Чэн и вылил немного масла на свои пальцы. Увидев, как демон заводит руку себе за спину, Се Лянь вспыхнул, как лесной пожар засушливым летом, и поспешно отвернулся. Он подумал, что, наверное, сперва ему следовало бы приготовить ужин и накормить любимого, а уж потом предаваться плотским утехам. Но их обоих не было здесь слишком долго, и за это время ничего даже условно съедобного здесь не осталось. Внезапно сильные руки обняли его, и вкрадчивый голос демона промурлыкал на ухо: — О чём задумался, гэ-гэ? Если ты голоден, мы можем всё отложить. — Я действительно проголодался… по твоим поцелуям, — ответил Се Лянь. Он ни в коем случае не собирался ничего откладывать, иначе ведь нескоро осмелится вновь просить о подобном. — Так позволь мне утолить твой голод, — лукаво улыбнулся Хуа Чэн и припал к его губам. После нескольких тягучих поцелуев все тревоги и сомнения Се Ляня развеялись, как дым. Он хотел быть внутри Сань Лана, а тот был не против, и ничего больше не имело значения. Он прижал князя демонов к стене и насадил на свой нефритовый жезл. И едва не застонал от необычных ощущений. Неужели и Хуа Чэн ощущал такие же тесноту и возбуждение, когда был внутри него? И как демон сумел справиться с подобным и не сойти с ума от этого невыносимого наслаждения? Се Лянь с трудом сдерживался, чтобы не сорваться и не начать вколачивать демона в стену. Как странно, восемь сотен лет он избегал любых плотских наслаждений, чтобы теперь, снова став небожителем, пуститься во все тяжкие. — Гэ-гэ не стоит бояться, я не рассыплюсь, — чуть охрипшим голосом сказал Хуа Чэн. — Но я хочу, чтобы тебе было хорошо, — возразил Се Лянь. — Мне всегда хорошо, когда ты рядом и счастлив, ну, а тем более, — когда сбываются самые дерзкие мои мечты. — Неужели ты тоже думал об этом? Я был уверен, что ты хочешь… — Тебя. Как угодно, где угодно и когда угодно, — уверенно ответил Хуа Чэн и скрестил ноги за его спиной, насаживаясь сильнее. Се Лянь сдавленно охнул от удивления и попытался отстраниться, но Хуа Чэн и не думал отпускать. Вскоре несчастная стена подверглась многократному испытанию на прочность. — Му Цин был прав — ты действительно безумец, одержимый мной, — заключил Се Лянь, когда они оба достигли вершины. — Но его высочество это не пугает, — беззаботно улыбнулся Хуа Чэн. — Как и то, что я демон. — Но при этом ты намного лучше большинства небожителей, — с горячностью сказал Се Лянь. — Да, ваши опухоли больше моего успели натворить, — с несвойственной ему скромностью согласился Хуа Чэн.