Слегка женаты

Оказалось, что два бога войны поспорили о природе отношений его высочества Сяньлэ и Собирателя цветов под кровавым дождём: Цюань Ичжэнь ляпнул, что они были прекрасной парой, а генерал Сюаньчжэнь вызверился на него, утверждая, что этого не может быть, потому что после консумации брака Се Лянь утратил бы большую часть своих духовных сил, а поскольку этого не произошло, то ни о каком браке не может быть и речи. А если Хуа Чэн вернётся и будет тянуть свои демонические лапищи к его высочеству, то ему не поздоровится, будь он хоть трижды непревзойдённым, как и тому, кто будет его защищать. Цюань Ичжэнь был не из тех, кто станет терпеть, когда на него орут. Му Цин тоже не отличался кротким нравом. Не ограничившись перебранкой, боги войны не нашли ничего лучше, чем подраться, в азарте борьбы разнеся несколько чужих дворцов. И это они ещё не знали, что виновник их спора вернулся и снова спит в одной постели с Се Лянем в монастыре Водных Каштанов… Несмотря на то, что Се Лянь сумел быстро их примирить, ему пришлось задержаться в небесной столице, потому что его сразу же завалили множеством неотложных вопросов, требующих его решения (его высочество даже заподозрил, что Линвэнь мстила так за свой проигрыш на горе Тунлу, подкидывая ему одно дело за другим). Да и у Хуа Чэна за время отсутствия в Призрачном городе накопилось немало дел. Хотя Се Лянь и вынужден был находиться вдали от Хуа Чэна, он не чувствовал тягот разлуки, потому что разговаривали они по несколько раз за день, и всякий раз принц краснел, произнося пароль Собирателя цветов под кровавым дождём. Потому что теперь для него это был не просто пароль, а выражение того, что он чувствовал к Сань Лану, и рано или поздно должен будет произнести, глядя ему в глаза. *** В один прекрасный день Хуа Чэн, соскучившись, умыкнул его высочество с верхних небес. Высочество ничуть не возражало. Держась за руки, они побродили по улочкам Призрачного города, поужинали в маленькой харчевне, украшенной разноцветными фонариками, и отправились в Дом Блаженства, который стал выглядеть ещё роскошнее со времени последнего визита Се Ляня. Хотя тут было множество гостевых комнат с широкими кроватями, Се Лянь отказался занимать какую-либо них, расположившись в апартаментах князя демонов. Несмотря на то, что кровать Собирателя цветов под кровавым дождём по своим размерам немногим уступала земельному участку, на котором стоял монастырь Водных Каштанов, его высочество, сняв деловое верхнее облачение божества верхних небес, умостился рядышком с Хуа Чэном, улёгшимся на неё при полном параде. Поскольку Се Лянь был у него в гостях, Хуа Чэн хотел, чтобы тот чувствовал себя как можно более комфортно, и не собирался лишний раз смущать его. Какое-то время они просто лежали рядом, глядя друг на друга. Потом Се Лянь, осмелев, попросил: — Сань Лан, может, ты снимешь верхнюю рубашку. Будет жалко, если такая красота помнётся. Алая шёлковая рубаха с вышивкой серебряными нитями и золотистой окантовкой по вороту и впрямь была хороша. — Как скажешь, гэ-гэ, — согласился Хуа Чэн и сбросил с себя это великолепие. Се Лянь зажмурился, дабы снова не покраснеть, словно юная девица, а потом слегка приоткрыл один глаз, чтобы понять — на Сань Лане остались нижние одежды. Можно было облегченно вздохнуть и обнять его, такого родного и милого. Се Лянь спрятал лицо, уткнувшись в плечо Хуа Чэна, а тот поцеловал принца в макушку. Его высочество тоже осмелел и прихватил губами кожу на шее Сань Лана, услышав в ответ на свои действия едва уловимый стон. Се Лянь приподнял голову, чтобы встретиться взглядом с Хуа Чэном, и тот, пользуясь случаем, притянул к себе его голову и накрыл его губы своими. Сердце Се Ляня заполошно заколотилось, но этот долгий глубокий поцелуй был настолько восхитителен, что ему уже не было стыдно. Руки Хуа Чэна тем временем поглаживали его спину, спускаясь всё ниже, и вскоре достигли бедер. То, что чувствовал от его прикосновений Се Лянь, отдалённо напоминало первую фазу действия цветочного яда, но было далеко не так мучительно. Напротив, наполняло приятным теплом и истомой, от которых тело плавилось, как воск от огня. Кроме того, сейчас это был его собственный выбор, а не насильно навязанное наваждение, и принц балансировал на грани между желанием продлить эту сладкую пытку и поскорее прекратить её, а демон осторожно вёл его по ней, вырывая из его горла приглушённые стоны, но оставляя возможность прекратить всё это в любой момент. Именно потому принцу не хотелось, чтобы тот останавливался. Постепенно касания Хуа Чэна становились всё более откровенными, и его высочество забылся, позволяя себе бесстыдно тереться нефритовым стеблем о бедро Хуа Чэна, пока их обоих не захлестнуло острое наслаждение. Когда принц пришёл в себя, то почувствовал стыд и прохладу от намокших нижних одежд. — Гэ-гэ, надеюсь, ты не сбежишь от меня сейчас собирать мусор? — угадав его мысли, прошептал на ухо Хуа Чэн. — Нет, — поспешно замотал головой принц, — но мне надо… — он умолк, не в силах признаться, что с ним только что произошло. Для обычного мужчины такое наверняка было в порядке вещей, его же просто ошеломило. — Бассейн для омовения направо в конце коридора, — подсказал ему князь демонов. — Не волнуйся, тебя никто не увидит, я выставил всех слуг до утра. Я сам принесу тебе чистое одеяние. — Вряд ли мне подойдёт что-то из твоего, — растерянно ответил наследный принц. — Ты меня недооцениваешь, — улыбнулся Хуа Чэн. Вскочив с кровати, он открыл один из стоявших в спальне сундуков и вытащил оттуда простое белое ханьфу, подобное тем, которые веками носил, скитаясь по земле, его высочество. Не было нужды его примерять — и так было видно, что оно идеально подходило Се Ляню по размеру. Нижние одежды тоже были такими, к каким он привык — простые и удобные. И абсолютно новые. — Я отнесу сам, — сказал его высочество и, взяв из рук Хуа Чэна чистые одеяния, которые ожидали его тут неизвестно сколько лет, направился к бассейну. Бассейн был отгорожен от входной двери занавесями из полупрозрачных тканей. Стенки бассейна были выложены разноцветными полудрагоценными камнями, а на поверхности воды плавали розовые лепестки. Се Лянь положил чистые одеяния на мраморной скамье у бортика и пошёл к ступеням. Несмотря на заверения Хуа Чэна, что здесь никого нет, принц зашёл в воду в нижних одеждах. Частично по причине природной стыдливости, подкреплённой строгим воспитанием, частично, чтобы смыть с них пятна. Вода была комфортной температуры, поэтому он с удовольствием погрузился в неё по шею. Мокрые волосы змеями расплылись вокруг. Се Лянь закрыл глаза, но всё равно не смог отделаться от ощущения, что на него смотрят. Кажется, после этой ночи он никогда уже не будет прежним, и он не знал, плохо это или хорошо. От того, насколько ему только что было хорошо, к щекам прилила кровь. Разве может быть плохо то, от чего людям бывает так хорошо? Тело звенело от физической силы, как натянутая струна. Духовные силы тоже были при нём, и казалось, что их не убыло, а, напротив, прибыло. Он подумал о том, что, возможно, Сань Лан во время поцелуев передал ему часть своих сил, или же теперь он сам мог восполнять их, не только медитируя. — Гэгэ, я принёс мыльный корень, — раздался позади него голос Хуа Чэна. — Позволь я помогу тебе вымыть волосы. От неожиданности Се Лянь погрузился с головой под воду. Потом, правда, быстро пришёл в себя и вынырнул. Он не боялся ни демонов, ни людей, так отчего же ему бояться Хуа Чэна, который буквально боготворил его? — Зачем? Я и сам в состоянии, — попытался протестовать Се Лянь, но Сань Лан обезоружил его своим: — Пожалуйста, мне будет приятно. — Ты же вымокнешь. — Мне тоже не помешает искупаться, — ответил Хуа Чэн, и эхо его смеха рассыпалось серебристым переливом, словно звон цепочек на его сапогах. Демон прыгнул в бассейн, подняв вокруг себя фонтаны брызг. Вынырнув, он намеренно принялся озорничать, окатывая его высочество брызгами. Высочество не осталось в долгу, и вскоре от его смущения не осталось и следа. Выхлюпав почти полбассейна, Сань Лан угомонился и, чмокнув принца в щеку, принялся намыливать и легонько массировать его голову. Затем намылил, бережно распутал и промыл его волосы. Прикосновения князя демонов были такими приятными, что Се Лянь отдался во власть этих ласковых рук и уже не думал о том, что недавно они делали нечто предосудительное. Когда с мытьём было закончено, Сань Лан поднял принца на руки и, несмотря на его протесты, отнёс на руках в постель, где они, обнявшись, — уснули до утра.