На мостовой

POV Ева Прошло несколько часов после ухода Васи и Саши. — Ева? — сказал кто-то вкрадчивым голосом. Женщина. Когда она пришла? Я повернула голову. Она сидела на стуле рядом с кроватью, в руках у нее был блокнот. — Да? — Я спросила: «Почему ты пыталась покончить с собой?» — сказала она с деланным дружелюбием и сочувствием. — Я не помню, — равнодушно ответила я. — Правда? — Да. Она что-то записала в блокнот. — Ты помнишь, что случилось накануне? — Да. Умер мой лучший друг, а ещё раньше умерла мама. — У тебя умерла мама? Меня раздражал её голос. Я еле сдерживалась, чтобы не ударить её, но всё равно заставила себя ответить: — Да. — Почему? — Инфаркт. — Ясно. Она раздражала меня ещё больше. — А Вы кто? Когда пришли? — Я твой психолог, меня зовут Людмила Павловна. Я пришла час назад, — она сверилась с часами. — Да, почти час, сорок минут, если быть точным. — А. Понятно. Я вас не видела. — Я заметила. Она снова что-то записала в блокноте. — Я приду завтра. — Хорошо. *** «Ужасная женщина», — подумала я. Вообще, я повидала много психологов после смерти мамы. Она умерла от инфаркта. А до этого врачи неверно поставили ей диагноз. Её можно было спасти, но судьба распорядилась иначе. Я вообще-то не верю в судьбу, но выбора не осталось. После смерти мамы отец начал пить. Сильно. Так продолжалось несколько месяцев, но потом он взял себя в руки. Ради меня. Отец любил маму. И меня. Теперь только он у меня есть. Я люблю папу, а он любит меня. Папа всегда говорил, что я похожа на маму: рыжие волосы, прямой нос, тонкие губы. А вот характер у меня отцовский. Трудно поверить, но под маской серьезного человека, скрывается непоседа и лентяй, вечно впутывающийся во всё, во что не надо. Да, это мой папа. И я такая же.