Красивая ложь.

Я очень и очень болен... ... Карл сидел на потрёпанном диване, простоявшем в военной части не одно десятилетие и повидавший на своем веку многих и многих людей. События пролетали перед ним, как гребанная сломанная карусель, которую какой-то идиот решил ещё и поджечь. Парень с громким выдохом облокотился о промятую, твердую подушку позади себя, со стоном закрывая лицо руками, с болью сдирая ногтями кожу головы и растрепав свои грязные, черные волосы. Они давно стали похожи на слипшиеся, словно промазанные маслом лоскуты, свисающие на лицо и каждый раз напоминая Карлу о душе. После той остановки на заправке они уже такой большой компанией разъезжали по стране, попутно растрачивая все деньги Карла и отчаянно пытаясь связаться с остальными автоботами. Карл мог и подумать, что всё это один грандиозный обман, если бы он своими глазами не увидел трансформировавшуюся машину. И теперь он здесь. На закрытой военной базе, которая стала новым убежищем для автоботов. По правде говоря, автоботы были благодарны за это пусть и короткое, но затишье перед бурей. Десептиконы никак не объявлялись для открытых битв, не демонстрировали бурную деятельность, Немезида всё ещё парила где-то в небе, а у автоботов было время собраться с силами, соединиться и подготовиться к новой, не самой радостной жизни. Потеря базы на всех оставила жирный след. Многие испытывали смешанные чувства по поводу случившегося. Автоботы, узнав, что всё это устроила маленькая Мод, просто оторопели. По правде говоря, по-настоящему поговорить об этом им удалось только когда они уже как неделю обосновывались на своей новой базе. Тогда они собрались, чтобы обсудить что-то по просьбе Оптимуса, завязался мелкий спор между Арси и Балкхедом и тогда то все и вспомнили, кто был виновником произошедшего. Мнения тогда разделились. Праведный гнев обрушился на девочку, которая даже не присутствовала на этом собрании. Практически все высказались о ней негативно, хмурились, отводили глаза... Украдкой поглядывали на Оптимуса – единственного, кто не держал зла на Мод. – мы не можем отрицать вину Мод в потере нашей базы. Но давайте не будем забывать, что она явно не предполагала именно такой исход событий. – а о чем она думала, когда освобождала этих двух десептиконов?! – возразила Арси, возмущённо глядя на своего лидера, положив руки на бедра. Оптимус понимающе кивнул, но ответил и на это: – я не думаю, что она знала о том, кто они и какие в деле. Предполагаю, что Мод хотела забрать их на корабль, тихо сбежав. – надеялась, что сможет уговорить их? – поддержал Ретчет, пусть и с долей скептицизма глядя на Прайма. Оптимус вновь кивнул, подтвердив догадки старого друга. – она хороший человек... – наконец сказал Рафаэль, выйдя вперёд, смотря на всех автоботов, – я уверен, она не хотела нашей смерти. Когда все это случилось, я... Видел, как она боялась. Она стояла и плакала, пыталась остановить их, но не могла. Раф потёр рукав своего свитера. Сложно признать, что Мод просто ошиблась. Эта ошибка могла стоить ей жизни ее друзей и ее... Тяжело будет простить. Даже Раф, вспоминая разодранную от взрыва спину Джека не мог просто взять и забыть ее поступок. Почему она так поступила? Правда крылась на поверхности, но мало кто считал нужным копаться в этом. Проще было просто обвинить, поставить перед фактами и да, это было бы правильно. Каким бы ребенком Мод не была, как бы она не ошибалась, но незнание не освобождает от ответственности. Она чуть не убила всех на этой базе своей выходкой. Оптимус не видел смысла ненавидеть Мод, держать на нее злобу, считать ее виновной в чем-то. Что случилось, то случилось, лишние эмоции его лишь отяготят. И пусть его команда была ему гораздо важнее какой-то человеческой девочки, он просто не мог... Прайм не мог увидеть в Мод какого-то опасного преступника, злодея, который нуждался в немедленной каре. Он не видел в ней десептикона. И он не оставит попыток вернуть ее обратно, пусть и под тщательным наблюдением. Оптимус оглядел всех присутствующих, заметив, как их замешательство ещё не прошло. Наконец, оптика дернулась к Карлу, который явно не в лучшем состоянии сидел на диване, закрывая лицо, стараясь скрывать свои опухшие красные глаза от них. От автоботов. От Оптимуса. – я уверен, рано или поздно она примет правильное решение, – прозвучал тяжёлый голос Прайма, разрушив напряжённую тишину. Обращался он к автоботам, или к Карлу – не знал никто. – все мы совершали разного рода ошибки. Карл дернулся, убрав руку и уставившись на Оптимуса. Лидер автоботов словно смотрел прямо его в душу, будто он знал все о нем. Конечно, Оптимус не мог знать всё. Просто Карл знал, что за свою жизнь он совершил достаточно ошибок. На его совести одна разрушенная жизнь и он не может смириться с этим. И возможно, всё это происходит не из-за Мод, а из-за него. Парень сглотнул, взгляд метался от автобота к автоботу, переметнувшись на своих человеческих собратьев. Он остановился на Фаулере, который уж слишком пристально рассматривал Браксона. Говорят, безумие передается по наследству. Карл резко вскочил с дивана, начав спускаться по лестнице, при этом нервно растирая лоб, чувствуя, как трясутся руки и дрожат его потные пальцы. Кажется, словно дрожь происходит из самого его сердца, а вся его грудь вибрирует от нервозности. Никто не смел что-либо спрашивать у брата Мод, словно все видели его странное состояние, будто ещё немного и он начнет то ли истерично смеяться, то ли сорвётся на рыдания. Но ничего из этого не произошло. Парень вышел из базы, скорее вырвавшись на свежий воздух. Фоулер нахмуренно глядел ему вслед, пока не отвернулся, пробурчав что-то про странную семейку. Карл выбежал на улицу, захватывая ртом воздух, а после сжимая до скрипа челюсти. Ему не хочется думать об этом, но оно настигает его. Он не знает, откуда взялась эта боль. Она клокочет в его груди, не давая мыслям ход дальше. Его тяготит чувство вины и сожаления, они разрывают его внутри. У Карла и до этого состояние было не лучше. Буквально весь этот месяц он провел в мыслях, которые постепенно поглощали его, как густое болото. И наконец его разум не выдержал. Действительность бывает жестокой, правда бьёт прямо коленом в живот, а провинившемуся только и остаётся, что стонать от боли, кричать и плакать, но принять эту правду. – я бросил ее... – прошептал Карл, словно сам себе не верил. Всё могло быть по-другому. Сзади парня послышались шаги. Арси с некоторого момента ближе познакомилась с Карлом, так как сам парень близко сдружился с Джеком, как по возрасту и разуму более близкий себе. – Карл? Ты... – та видела, что с ним явно что-то происходит. Она знала, что Мод является его сестрой, как все теперь дружно выяснили. Но каким образом так вышло, что Мод осталась у матери, а Карл сбежал... Парень резко повернулся к разведчице. Кажется, даже слишком неожиданно, словно испугавшись. Он не понимал, почему она подошла к нему, почему спрашивает. Разве ее это заботит? – всё в порядке. Со мной всё в порядке. Не стоит... – слушай, если ты про наш разговор о твоей сестре...- – нет, нет, я не поэтому, – поспешил заверить Карл, полностью повернувшись к автоботке. – смотря правде в глаза, я не знаю, кто моя сестра. Я не знаю, как она выглядит, как сложился ее характер и поведение. Не мне судить, как бы она поступила в той или иной ситуации и что она за человек, но... Но в этом и дело... Арси внимательно смотрела на Карла, видя, что ему действительно нужна была поддержка. Он не плакал, не показывал, что ему больно. Но она видела... Видела, как боль буквально сжирает его внутри. – ты можешь высказаться. Нельзя подавлять чувства... Это не помогает. Карл тяжело выдохнул, опустив взгляд, чувствуя, что не может держать всё в себе. Парень кивнул, все ещё болезненно стискивая зубы и вместе с Арси отошёл в менее людное место. Сглотнув, парень не осмелился поднять взгляд на автобота, начиная излагать свои мысли: – ... Сейчас это прозвучит как оправдание и это... Отвратительно. Но все же я скажу... Я настолько был поглощён свалившейся на меня свободой после моего побега, что словно позабыл обо всем, что меня преследовало в том доме. Про мать... Периодически у меня возникали мысли о сестре, но я сразу же отвечал на собственный вопрос: "Отец забрал ее, всё хорошо". Я даже не хотел усомниться в собственных рассуждениях. Просто будучи ребенком, сбросил ответственность на взрослого. Я был занят собственной жизнью, ведь тогда мне было далеко не восемнадцать и жилья у меня своего не наблюдалось... Карл облокотился о стену здания, скрестив руки на груди, пристыженно смотря на траву перед собой, пока Арси внимательно слушала его "исповедь". – когда я вырос, переехал жить в другую страну я и вовсе забыл об этом, убедив себя же, что всё хорошо. – в какой момент ты понял, что всё не так как ты думаешь? – спросила Арси, сев рядом с парнем. – ... Мне позвонил друг, мы разговорились о нашей жизни в Джаспере... Я узнал, что Мод до сих пор живёт у матери, а отца уже давно не стало. Карл сел на траву рядом с Арси, подведя свой рассказ к концу. Разведчица взглянула на Карла, а в ее голове возникла некоторая... Несостыковка. – но ведь твой отец собирался уехать... От чего он умер? Карл нервно усмехнулся. Это была не улыбка, а натяжная гримаса, от которой Арси стало не по себе: – говорят, он упал с лестницы и разбил голову. Арси отвернулась от парня, глядя куда-то вдаль. Ей была отчасти знакома эта ситуация. – ты не должен винить себя, Карл. Как сказал Прайм: что было, то прошло. Решения приняты, и ты сталкиваешься с их последствиями. Но ведь ты сейчас здесь, а не там. Значит, тебе не всё равно? – начала Арси, спокойно взглянув на Карла, пока он поднял взгляд серых глаз на голубую оптику автоботки. –... – парень промолчал, поджав губы. – видишь? Нельзя обесценивать свои проблемы, какими бы они ни были. У тебя была тяжёлая жизнь и борьба за лучшую судьбу. Сейчас ты можешь помочь своей сестре. Карл посмотрел на Арси, слегка нахмурившись. Автоботка поняла его немой вопрос, тут же ответив: – мы не можем упустить ее снова, хочет она того или нет. Сейчас нам нужно собраться и хорошо подготовиться. Десептиконы давно знают, что нас на уничтоженной базе не было. Осталось надеется, что это затишье не перед бурей... Карл кивнул, опустив голову. – прости, что нагрузил тебя. У вас война, а у меня тут... Семейная драма, – парень попытался отшутиться, неловко посмеявшись. – не бери в голову. Я же говорю, не обесценивай свои проблемы, – мягко улыбнулась разведчица. Автоботка вместе с человеческим парнем стояли возле базы. Карл смотрел то себе под ноги, то куда-то вдаль, вглядываясь в горы и леса. Арси поняла, что разговор зашёл в тупик и его надо как можно скорее спасать. – хочешь прокатиться? – предложила фемка, в привычной манере улыбнувшись и положив руку на бок. – а Джек не будет ревновать? – посмеялся Карл, на что Арси хихикнула: – переживёт. ... Шоквейв, казалось, зашёл в тупик. Сколько там времени прошло с момента, как он осознал провальность своих теорий? Учёный поглядывал на Воса, который занимался своим проектом, любезно предложенным Мегатроном, а после перевел взгляд на свои исследования. Лорд Мегатрон с каждым днём терял интерес к своему проекту, почти что открыто намекал Шоквейву, что он может бросать свои эксперименты, выбрасывать колбу с мозгом и заниматься более приоритетными проектами. К примеру, взращиванием клона Предакона. Этот проект очень интересовал учёного, он был целиком и полностью поглощён в клонирование... Был бы полностью поглощён, если бы его единственный глаз раз за разом не направлял свой алый взор на колбу с человеческим мозгом. Перед учёным словно образовалась задача, на которую дан ответ, но нет решения. И он это ненавидел. Шоквейва раздражало, что его чем-то задел этот проект, что он не может просто взять и выбросить колбу куда подальше, как и навязчивые мысли в голове. Процессор то и дело предлагал ему новые идеи и возможности перенести сознание Карлин в новое тело, но каждый раз мысли спотыкались о раздражающие "но". И это "но" значило лишь одно: "У тебя получится клон". Ему не нужен. Жалкий. Бесполезный. КЛОН. Терминал перед Шоквейвом покрылся искрами, антенны учёного дернулись, а окуляр уставился на разбитый собственной рукой компьютер. Это он сделал? По всей видимости да, раз уж Вос так странно смотрит на него, не ожидая от такого спокойного десептикона резкого всплеска эмоций. Его эмоциональный блок трещит по швам, а всё из-за какой-то белковой. Она как паразит проникла в его процессор и снесла там абсолютно всё. Антенны моментально припустились, к Шоквейву пришел ответ на все поставленные ранее вопросы. Он как учёный не сможет дать виток такого рода проекту. Потому что это область искры... Души и сознания, а эти феномены так и не смогли поддаться научному объяснению. Вос подошёл к учёному, взглянув на стопки тонких датападов, на которых были в подробностях расписаны все подробности неизвестного ему проекта. – этот проект закрыт, – прозвучал мрачный голос Шоквейва, который смотрел на Воса. Ученый отвернулся от ганформера, идя к колбе с мозгом. Учёный взял ее, покрутив в руках. Он вглядывался в нее, пока не развернулся своим тяжёлым корпусом в сторону отсека для отходов, медленным шагом направляясь к люку. Буквально за момент до решающего действия руку учёного схватила когтистая лапа, оставив короткие царапины на внешнем пласте металла. Шоквейв остановился, вопросительно глядя на своего коллегу, который невнятно шипел и хрипел, резким движением выхватив из руки одноглазого колбу и прижал ее к себе. – нужж-жно.. – это было почти злобно, словно Шоквейв чуть не совершил преступление. Шоквейв всем корпусом развернулся к Восу, припустив антенны, не понимая, зачем ганформер сделал это. Едва ли Вос может больше, чем Шоквейв. Но спрашивать винтовку будет бесполезно, так как Вос на кибертронском ничего внятно объяснить не сможет. Им нужен переводчик, чтобы понимать друг друга. Вос почти бегом вернулся к платформе, где лежали датапады с уже бывшим проектом. Воспользовавшись заявлением Шоквейва, что данный проект закрыт, он сгреб эту кучу на руки вместе с колбой, начав совершенно бесцеремонно перетаскивать награбленное на свою часть лаборатории. Шоквейв поверить не мог своему окуляру. Это сейчас этот мелкий дпп-шник пытается взять проект под свой контроль? Так ещё и без ведома Мегатрона? Как бы учёный не хотел сделать замечание несносному коллеге, он молчал. Ему было... Интересно. Правда интересно, до чего Вос всё-таки додумался. А ганформер тем временем подскочил к терминалу, начав что-то искать на нем, с поразительной скоростью забивая текст и щурясь, чуть ли не заползая всем корпусом на клавиатуру компьютера. Правда тут же его лицо сменилось на разочарованную гримасу. Он выдал короткий рокот, быстро постукивая коготками по твердой поверхности, а после повернулся обратно к Шоквейву, который все это время выжидающе смотрел на древнего трансформера. Игра в гляделки продолжалась до тех пор, пока Вос не издал злобное шипение и не приставил коготки к своему аудиосенсору, подключаясь по внутренней связи со своим приятелем. Прошипев что-то быстрое и непонятное Шоквейву, Вос отошёл от компьютера и начал буквально бегать по лаборатории, выстраивая перед Шоквейвом данные его исследований, а посреди всего этого хаоса стояла колба с многострадальным мозгом Карлин, на чем Шоквейв больше всего заострил внимание. Пока Вос бегал, а Шоквейв в замешательстве наблюдал за коллегой, в лабораторию зашёл никто иной, как Каон, выглядящий крайне недовольным. Винтовка уже не раз отрывала его от работы ради своих глупых и странных запросов или просто для разговоров. И как бы Каон не злился, он не мог отказать своему лучшему другу. – ... Вос, я был занят, – мрачно указал Каон на беспечность своего друга, заранее зная, что Вос не обратит внимание на замечание связиста. – "Мне нужен перевод", – начал было Вос, подскочив к Каону. Тот в свою очередь, слегка затормозив кивнул, окидывая "взглядом" стол, усыпанный документами и как трофей стоявшую колбу. Вос начал говорить, а Каон по ходу дела переводить его шипение и скрипы Шоквейву, тем самым завязывая между ними разговор. – ... Вос говорит, что существует артефакт, а точнее некий механизм, способный "перерождать" существо в тело трансформера. Шоквейв приподнял антенны, уставившись на Каона. – артефакт давно утерян, но записи о его существовании сохранились. Он был создан одним из Праймов в разгар древней войны. Воинов не хватало, колодец искр утратил свою способность воспроизводить новую жизнь, а потому было принято решение создать армию из инопланетных существ, привезенных с другой обитаемой планеты. Главной задачей было произвести разумных воинов, которые не будут нуждаться в дополнительной адаптации, обучении и социализации, как того требовали клоны. Вос ярко жестикулировал, явно будучи поглощённым в рассказ, пока Шоквейв почти не верил в то, что слышал. Такое правда существовало? Неужели Лорд Мегатрон не был первым, кто предложил подобный способ создания воинов? – но как это работает? – решил спросить Шоквейв, будучи полностью заинтересованным в механизме создания... Этого. Как они смогли этого добиться? Сможет ли он? Кажется, словно наука никогда не постигнет технологий древних, но Шоквейв не верит в это. Вос на некоторое время промолчал, нахмурившись, но после вновь начал говорить, а Каон – переводить: – никто не знает, что происходит внутри механизма. Но судя по фрескам, для работы данного артефакта нужно одно инопланетное существо, а именно вместилище его "искры" и сознания... И один трансформер. Вос подошёл к терминалу и вывел на экран ранее найденные картинки древних фресок. Шоквейв подошёл ближе, тут же начав анализировать увиденное. Некий большой механизм с рунами на старокибертронском, опутывающими весь артефакт. На первой фреске изображена одна лишь голова неизвестного Шоквейву существа, а рядом с ним стоял трансформер. На второй этих двоих уже не было, все внимание обращено на артефакт и символы вокруг него. Но третья заинтересовала его больше всего. На ней стоит новый трансформер, по параметрам схожий с тем, что был на первом изображении. Первый стоял рядом, но что-то с ним было не так. Рисунок мог повредиться со временем, как рассуждал Шоквейв. Смазанное лицо и ярко голубые, схожие с энергоном оттенки на лицевой первого кибертронца могли появиться по разным причинам. Но если так ранее и было задумано, то в процессоре возникает резонный вопрос: что происходит внутри данного механизма, каким образом он работает и наконец-то... Как он влияет на "донора"? – трансформер на первой фреске... Он остался актив? – решил спросить Шоквейв, а Вос в свою очередь уверенно кивнул, но вновь заговорил. Каон, спустя некоторое время перевел: – этот артефакт не поддается научному обоснованию. Те трансформеры, кто идёт вместе с существом предоставляют механизму информацию о своем строении, качестве энергона и других функциях. Фактически, он становится донором для инопланетянина. Но что происходит после сбора информации трансформерам было... Сложно объяснить. Крайне мало информации насчёт этого. – а ты как думаешь? – неожиданно спросил Шоквейв, не отводя взгляда от фотографии, уже представляя, какие поиски им предстоят. Вос прошипел, сузив глаза. – ... Они увидели то, что находится за гранью нашего понимания. То, что нельзя объяснить наукой. Шоквейв повернулся к Восу, ничего ему не ответив. Развернувшись всем корпусом, он смерил тяжёлым взглядом колбу с человеческим органом, кучу исследований, которые в этот же момент полетят в утиль. Его труд с грохотом разбился о нечто, что нельзя потрогать и изучить. Но оно есть, существует. Это нечто породило его и всех трансформеров на этой планете. Он хочет увидеть это своим собственным окуляром. Он найдет всему научное объяснение. Он бросает вызов самому Праймусу.