Фикус, Катя и фиолетовые облака

Малиновский наворачивал круги по кабинету. - Жданов, ты в своем уме? Придумать такое... Это же Катя! Она в два счета вычислит, что ты... - пригнулся, сказал злым шепотом. - Врешь. - Да знаю я, - вспылил Андрей, схватив первый попавшийся степлер, и сдавив его, что есть силы. - А что мне оставалось делать? Она потребовала уволить ее немедленно, - панически всплеснул руками. - Вот Вам заявление, Андрей Палыч, подпишите, - произнес тоненьким голоском, передразнивая. - Ну... просто надо было сказать, что... Ручка не пишет. Что магнитные бури, что праздник сегодня священный... День сотворения трудового кодекса... Древнегреческий Неувольнюй... Все что угодно, но не подписывать. - Ты сам-то слышишь, что говоришь? Не подписал бы я заявление сегодня, она потребовала бы подписать его завтра, и послезавтра и... - Ну, вот. Так, глядишь, и до совета директоров бы дотянули, - пробормотал Роман, но Андрей его не слушал. - Она пришла вся такая странная, чужая какая-то. И так на меня посмотрела. Я ляпнул первое, что пришло в голову. - “Зималетто” - банкрот. Как оригинально. А самое главное, свежо. - Я не могу потерять Катю, - взбунтовался, размахивая степлером. - Тем более, сейчас. - А вот как ты думаешь, через сколько часов, нет, минут, Катенька вычислит, что ты ее обманул? - Катя ничего не узнает, я запретил выдавать ей любые документы. И эм-м... компьютер Федя увез ко мне домой. - Вот тут молодец. Пятерка за сообразительность. Без компьютера и документов Катенька не скоро обнаружит несовпадение твоих показаний с реальным положением дел в компании. Только вот скажи ты мне, дорогой товарищ, что ты будешь делать, когда Катеньке надоест играть в кошки-мышки и она потребует предоставить ей всю отчетность немедленно. А она, кстати, как финансовый директор имеет на это полное право. Андрей пожал плечами, отвернулся. - Нам нужно показать ей, чуть измененные, цифры. - Жданов, ты себя-то слышишь? Дожили, - всплеснул руками. - Фальшивые отчеты теперь будем составлять для Пушкаревой. Змей проглотил собственный хвост. Это невозможно, Палыч! - Почему же? - Ты, правда, не понимаешь, почему? Нет в этом мире специалиста по красивым отчетам более талантливого, чем наша Катерина. Она распознает обман в первой же цифре. - Значит, нужно ее чем-то отвлечь. Чтобы не сразу догадалась, а хотя бы после совета директоров. - Стоп, - Ромка потер переносицу, пытаясь сконцентрироваться. - Ты хочешь, чтобы Катя приукрасила отчет к совету директоров, в то время как на руках у нее будет другой фальшивый отчет, составленный нами? Жданов, у тебя совесть есть? - Согласен, звучит сложно. - Это чем же таким Катерину надо отвлечь, чтобы она ничего не заметила? Инфузорией туфелькой в человеческий рост? - Не знаю я. - То есть все это время ты блефовал, не имея в запасе даже самого скудного плана? - Я не мог позволить ей уйти. Я никогда не уволю Катю! - закричал, возмущаясь. - Да понял я. Катенька - святое, образок в углу президентской светелки, должна быть там всегда, служить талисманом... Кста-а-ати, а давай слепим бюст Пушкаревой, в качестве декорации анти-стресс. Тем более, что бюст у Катерины, оказывается, что надо - есть что лепить и на что посмотреть. - Малиновский, заткнись. Не мешай думать, - поднялся, суетливо прошелся вдоль стола. - Я, как раз, стимулирую... Кхем, умственную деятельность. - Катя будет работать в бывшем кабинете Ярослава. Я уже отдал Урядову распоряжение. - О, как! Мудро. - Пусть работает, где угодно. Только пусть будет. - Собственник ты, Жданов. - Собственник не я, а этот хмырь Зорькин. Это он вынуждает Катю уйти из “Зималетто”. Я в этом уверен на двести процентов. Зорькин плохо на нее влияет. - Ну, конечно, чем же еще может заниматься жених, кроме как оказывать плохое влияние на свою избранницу? Да, упустили мы Катеньку, профукали. - Еще не всё потеряно. * * * “Женсовет” перетрогал каждый сантиметр ее нового кабинета. - Катька-а-а, какая же счастливая, - вздыхала Маша, прижавшись щекой к, до блеска отполированной, поверхности дубового стола. - Новая должность, свой кабинет. Жених. Мечтательные вздохи слились в унисон. - Кстати, а когда свадьба? Ты, надеюсь, нас-то не забудешь пригласить? - Нет, Кать, мы не напрашиваемся. Не пойми неправильно, просто мы очень-очень счастливы за тебя. Катя сидела на новом рабочем месте, угрюмо разглядывая, еще не успевшие высохнуть, стены, дорогую мебель и пышущий гордостью за нее “Женсовет”. Нет, не о таких переменах она мечтала еще сегодня утром. - Кать, так что со свадьбой? “Свадьба? Ах, точно! Если Зорькин числится теперь в официальных женихах, значит, должна быть свадьба”. - Мы с Колей... решили не торопиться, - пробормотала Катя, осененная внезапной догадкой. “Свадьба с Зорькиным. Если девочки об этом говорят, то все уже в курсе... Так вот, почему Жданов постоянно вспоминал Кольку”. - …а как он тебя любит. - Души не чает. Катя, чуть не выпала из новенького, но очень неудобного кресла. - Кто? - спросила испуганно. - Зорькин. Коля. “Ну, разумеется, Коля. Подумается же такое. Никаких Ждановых!” - Да, - пробормотала, восстанавливая душевное равновесие. - Коля самый лучший. - А я вот это прям чувствую. И хоть мы ни разу не видели твоего Николая, а знаем о нем только с твоих слов. Но чувствуется, что он настоящий мужик. - Мачо. - Высокий блондин. - Богатый и очень красивый. “Да, это именно те качества, которые в себе культивирует Зорькин”. - Катька! Но как похорошела ты - просто нет слов. - Если бы Андрей Палыч по имени тебя не назвал, мы бы и не узнали никогда. - Ты так изменилась. - Кардинально. - Вот, что творит настоящая любовь. - При сильном мужчине любая женщина расцветает. Вот прям хорошеет, хорошеет, хорошеет. Дверь резко распахнулась, в кабинет стремительным шагом вошел Жданов. - Кать... - окинул взглядом замерший в морских фигурах “Женсовет”. - Кать, мы с Роман Дмитричем уезжаем на встречу с поставщиками. В “Зималетто” уже не вернемся. Все вопросы обсудим завтра. Отдыхайте пока, располагайтесь, - уставился на Шуру, ковыряющую пальцем лампочку на потолке. - Дамы, а вот вас попросил бы разойтись по рабочим местам. Не донимайте Катерину, - бросил хмурый взгляд на всех сразу, и вышел из кабинета. - Катя-я-я, как он к тебе относится. Любит, уважает, бережет. - Ага. А мне вот даже сказал, чтобы ни в коем случае тебе никаких бумаг сегодня не приносила - чтобы не перегружать тебя в первый рабочий день. - Так и сказал: никаких документов? - Катя приподнялась с кресла, отчаявшись найти удобное положение, и не заваливаться назад. - Свет, ты ничего не путаешь? - Нет, пришел к нам, и пригрозил: ничего не выдавать. - Он так переживает о тебе. - Заботится. - Как старший брат. “Или боится, что я узнаю что-то не то... Нет, так нельзя. Жданов, конечно, не образец благочестия, но обманывать бы меня не стал. Пушкарева, откуда в тебе столько подозрительности?” - Никогда не видела Андрея Палыча таким... внимательным. - Да-да, а вспомните, как он часами просиживал в палате Катерины. - Переживал. Похудел даже. - О здоровье Киры Юрьевны так не волновался, как о твоем. “О моем здоровье? О, нет, нет, нет... Хватит об этом думать! И вообще, он не меня проведывал. Он за финансовую стабильность компании переживал... или за страховку? Не стоит забывать, что Жданов женат, дважды - на Кире и на “Зималетто”. А мне надо увольняться. И чем скорее, тем лучше”. - Кать, твое возвращение нужно отметить. - Маш, ну, сколько можно? Ты же слышала, что Катерине нужен покой. - А мы не сильно, мы чуть-чуть. * * * - Генрих Борисович, вы в этом уверены? - Абсолютно. Эксперимент дал ноль результатов. Все испытуемые не отметили в себе никаких изменений. - Значит, экстракт данного экземпляра фикуса способен влиять только на организм Екатерины Пушкаревой. - Получается, что так. - Я окончательно запутался. - Я, признаться, тоже. - Предлагаю суммировать всю имеющуюся информацию. - Блестящая идея. Охотно поддержу Вас, Аскольд Болеславович. - В кровь пациентки Пушкаревой, при случайном стечении обстоятельств, попадает крайне опасный сок химически активного фикуса - это раз. - Сок, вместо патологического воздействия, странным образом стимулирует иммунную систему, и все органы, по неизвестной нам причине, начинают восстанавливаться и молодеть - это два. - Также отмечаются невиданные ранее регенеративные свойства, открытые раны затянулись и зажили в рекордные сроки - это три. - Дополнительной странностью хочется отметить резкое изменение фенотипа пациентки. Волосы прибавили в объеме и посветлели на два тона, цвет кожи так же приобрел более светлый тон. Зубы загадочным образом выровнялись и побелели. А глаза... - Про глаза стоит сказать отдельным, пятым, пунктом. Зрение. Впервые в жизни я сталкиваюсь с подобным случаем - резкое восстановление всех функций зрения. - И что более всего странно - долгосрочные измерения подтвердили наличие у Екатерины гипотонии и гипотермии, а также замедленный метаболизм. - Это шесть. И катастрофически странная реакция на алкоголь - это семь. - Я в полном замешательстве. - Нам нужно провести еще один биохимический анализ сока фикуса и сопоставить его с кровью Пушкаревой, мне кажется, мы что-то упускаем.