Прометей

Вопреки опасениям, никто не пришёл за ними. Не было даже официального вызова в штаб. Рей попыталась пробиться к По Дамерону, даже не зная, что будет ему говорить — но узнала только, что его уже нет на базе. Тогда она целый день провела на “Соколе”, а на следующий день всё-таки вернулась в ангар к техникам. Никто не мешал ей работать, но шепотки за спиной, почти привычные, прекратились. Теперь они боялись её. Этого Рей никак не могла понять. В конце концов, она просто следовала договору — разве нет? В конце концов, никто не пострадал — или почти не пострадал — и не пострадает больше. Отчего-то от чужого страха ей было ещё печальнее, чем от чужих беспочвенных подозрений в измене. Однако базу она в одиночку покидать больше не решалась. С Беном они снова не разговаривали. Что было и к лучшему, — он снова пребывал в состоянии демонстративной безропотной покорности обстоятельствам, и Рей уже четыре раза успела пройти по замкнутому кругу от жалости до раздражения, после чего торжественно поклялась себе оставить его в покое, пока он сам не захочет поговорить. Не вполне уверенная, кого именно он наказывает — её или себя — она, тем не менее, оставаться на “Соколе” тоже не могла, потому что давящая тишина мёртвых двигателей была вдвойне непереносимой. Время шло, и ничего не происходило. Потом он начал уходить в лес, один, надолго, и Рей, с возмущением отбросив мысль — проследить, убедиться, что всё хорошо, — немного выдохнула. Оказалось, ей не хватало одиночества, того самого, которое принесло ей столько печали когда-то давно. Сейчас, подумала она, как бы было здорово оказаться на необитаемом острове, на необитаемой планете, в необитаемом секторе галактики. И сама удивилась этой мысли. — Я принесла тебе компрессор, — сказала Роуз и с грохотом поставила на пол тяжеленный ящик, — я слышала, тебе очень нужен был компрессор. Не отказывайся. — Спасибо, — сказала Рей. Подняла со лба защитный щиток, стянула правую рукавицу, протянула Роуз перепачканную в масле ладонь, и та пожала её коротким, крепким рукопожатием, заулыбалась. Ну и Рей улыбнулась в ответ. Роуз переступила с ноги на ногу, словно изобретая предлог для того чтобы остаться. Рей не удержалась, посмотрела в проём, где стояла стена дождя. — Финн не придёт, — просто сказала Роуз, — точнее, я думаю, он обязательно придёт. Просто не сейчас. — Пойдём в рубку, — сказала Рей, вдруг испугавшись, что и Роуз сейчас уйдёт, так и не найдя предлога, — я запустила там конвектор. Можно высохнуть и погреться, и попить горячего. — Ага, — благодарно выдохнула Роуз. Рей стащила и левую рукавицу тоже, затолкала её за пояс. Когда они наконец устроились в рубке “Сокола” с горячими чашками в руках, Роуз снова заозиралась вокруг, и Рей наконец сообразила, в чём дело. — Мы вдвоём, — сказала она, — Бен где-то в лесу. Понятия не имею, что он там делает, но это надолго. Наверное, вернётся к вечеру. — А ты не боишься?.. — спросила Роуз и тут же смутилась. Рей задумалась. Ей ужасно хотелось сказать правду: что она не боится только потому, что устала уже бояться, — но Роуз спрашивает не об этом, и Рей отвечает: — Мы же давно работаем вместе. Он мне жизнь спас. Раза три так точно. А может быть, больше, добавила она про себя. Она посмотрела на Роуз, и Роуз очень странно посмотрела на неё поверх чашки. Тогда Рей быстро и очень возмущённо сказала: — Не вздумай всерьёз про это спрашивать! Нет, нет и нет! — Ладно, — сказала Роуз, — в любом случае, я так и знала, что нет. А ты всегда читаешь мысли во время разговора? — Нет, — сказала Рей, — вообще-то это очень трудно. Если вопрос не написан на лице, знаешь, вот такими буквами. Но тут и мысли читать не надо. Она показала, какими именно буквами, и Роуз расхохоталась. Рей разглядывала её сквозь пар, поднимающийся от чашки. Роуз не только не боялась её, не опасалась её странной силы — она, в общем, не слишком возражала против идеи чтения мыслей. Ей было нечего скрывать. Она вся была цельная, неразъёмная, понятная, и Рей почувствовала, как отогревается рядом с ней. Она с любопытством подумала: а что бы сказала Роуз, если бы она ответила “да”? Посмотрела бы осуждающе? Или у неё и на этот случай была бы готова пара уточняющих вопросов? Она покачала головой, представив себе эти вопросы. Роуз спросила: — А это правда, что Кайло Рен делает всё, что ты говоришь? Я видела, как ты велела ему остановиться, и он остановился. — Нет, — сказала Рей, — неееет. То есть, в каком-то смысле, да, у нас договорённость. Но в остальном он сам по себе. — Жалко, — вздохнула Роуз, — а всё-таки это было бы ужасно романтично. — Совершенно нет, — сказала Рей с нажимом. — Совершенно да, — сказала Роуз, — расскажи, какой он. — Какой он? Рей посмотрела на Роуз удивлëнно. Роуз прижала ладони к щекам: — Ну, я знаю, что он страшный человек, — сказала она, — но ведь никто не может быть страшным человеком всë время, да? Как минимум иногда он ест и спит. Рей ужасно захотелось сказать, что может, и ещë как. Но она посмотрела в глаза Роуз — огромные и любопытные — и заставила себя ответить честно. — Очень категоричный. Иногда это… утомительно. Очень эмоциональный. Но куда терпеливее, чем кажется сначала. Она помолчала, подбирая слова. Роуз терпеливо ждала. — И ещë концентрируется на чëм-нибудь одном, а всë остальное его не интересует как будто, — сказала Рей, — вот сейчас ему, по-моему, абсолютно всë равно, где мы и что делаем. Иногда это бывает довольно жутко. — А на чëм он сейчас концентрируется? — уточнила Роуз. — Понятия не имею, — сказала Рей, — но по-моему, не на мировом господстве. Так что всë нормально. Роуз фыркнула, и Рей вдруг тоже стало смешно, хотя она даже не пыталась пошутить. — Ещë он ужасный сноб, — сказала она, — знает много каких-то странных вещей и готов спорить с чем угодно. — Судя по всему, вы неплохо сработались, — сказала Роуз, и в этом утверждении нет ни капли укоризны. — Лучше, чем можно было предположить, — сказала Рей с сомнением. — Я рада, — сказала Роуз, — мы все боялись, что ты там с ума сойдёшь. Рей вздохнула. — А что Финн? — Не обижайся на него, — попросила Роуз, — его очень подкосила потеря старой базы. Он потерял друзей. Он не винит тебя, конечно, что тебя там не было, но и простить пока не может. И Рей кивает, потому что Роуз объяснила хорошо, и потому что это означает, что когда-нибудь Финн вернётся. *** — Расскажи, зачем ты здесь, — сказала Рей, — если хочешь, это приказ. Он посмотрел на неё насмешливо. — Помнится, ты говорила, что никогда не будешь мне приказывать. Рей потёрла лоб тыльной стороной ладони, села рядом. — Мне надо знать, — сказала она, — я не понимаю, что с тобой происходит, и от этого мне не по себе. Я думала, ты хочешь вернуться… — она помедлила, выбирая слово, и выбрала: — домой. — Я думал, ты умнее, — сказал он безразлично, — я с самого начала говорил тебе, что это невозможно. И по этому безразличному тону Рей поняла, что, несмотря на всю его уверенность, это задевало его куда сильнее, чем он хотел показать. И он понял, что она это поняла, как это всегда бывало, стоило их разговору вступить на достаточно тонкий лёд. Рей подумала: интересно, а каково это — разговаривать о важном с людьми, которые не читают тебя как открытую книгу. — Я не могу тебе ответить, — сказал Бен, — пока ещё не могу. — Ещё я думала, — сказала Рей с нажимом, — что ты просто хочешь остаться рядом со мной. Знаешь, просто потому что мне не всё равно, что с тобой будет. Но ведь дело и не в этом, да? Он засмеялся. — Что если я скажу, что твои приятели схватили меня, три дня продержали в силовой капсуле, вместо того чтобы казнить по законам военного времени, посадили на поводок, поводок отдали тебе и мечтают получить с меня добровольное сотрудничество, я просто хочу выжить, а ты просто пытаешься убедить себя, что во всём этом есть какой-то смысл? — Чушь, — сказала Рей. — Это официальная версия. — Даже как официальная версия звучит так себе. Они помолчали. Под их ногами сновали какие-то мелкие насекомые. Они проложили тропку и шли по ней, нагруженные узкими листьями, иголками и мелкими веточками. Невдалеке виднелся и улей: монументальное, почти по пояс, сооружение из листьев, намертво склеенное прозрачной слюной. — Ответь мне на несколько вопросов, — сказал Бен, — первый: почему тебе не всё равно, что со мной будет? — Не знаю, — честно сказала Рей, — но я думала, оно всегда так бывает. Мне не всё равно, что будет с Финном. И не всё равно, что будет с По. Просто когда-то они свалились мне на голову, понимаешь? — Но убить тебя из них никто не пытался. Рей пожала плечами: подумаешь, мелочи. — Ты же меня не убил. — Маленький феномен, — сказал Бен, — никто из ниоткуда — и вдруг такая Сила. Убивать тебя было бы глупостью. Расточительством. — И всё же. — Второй вопрос, — сказал Бен, легко меняя тему, — что такое Сила? Он поднял с земли камешек, и тот послушно поднялся над его ладонью. — Поток энергии, — сказала Рей, — пронизывающий всё живое. — Джедай-недоучка. Что такое мидихлорианы? — Посредники, — сказала Рей, — позволяющие живым существам вступать с Силой в контакт. — Паразиты. — Что? — Ничего. Сила всегда была инструментом влияния, — сказал Бен, — джедаи, ситхи, и всё-таки по большому счёту она не влияла ни на сами войны, ни на их исход. — А как же… — сказала Рей, но он перебил её: — Не будь Силы, история бы изменилась. Никто не знает, как бы оно повернулось. Но скажи мне, не будь джедаев, не будь ситхов — было бы в галактических масштабах больше войн? Рей повозилась, устраиваясь поудобнее. — Это вопрос к дискуссии… — По большому счёту. Рей подумала и вынуждена была признать: — Скорее, меньше. Мысль эта вызывала сопротивление, и думать её было неприятно. Рей подумала: как часто этот человек одной простой фразой ставит всё с ног на голову. И как часто оказывается прав. И почему, если он такой умный, он так часто совершает глупости из детского упрямства? Бен засмеялся, словно подслушал, о чём она думает — или правда подслушал? — и покачал головой. — Может быть. Лично я ставлю на то, что в масштабах Галактики разница была бы не так велика. Не один способ убийства, так другой. Но на сказках о Силе выросли поколения и поколения. Ситхи и джедаи, ведьмы Датомира, десятки других, все они думали, что приблизились к пониманию, но все использовали Силу как инструмент личного влияния, и все делали из Силы религию. Ты не задумывалась, как на одном и том же материале могли вырасти такие разные философии? — Сама Сила бывает разной, — сказала Рей. — Чушь, — сказал Бен, — это просто информационный отпечаток. Тысячи и тысячи человеческих сознаний оставляли свой след. Как следы в пыли или глине. Вот тебе твоя тёмная и твоя светлая сторона. Он снова замолчал. — Ты вот меня пытаешься к какой-то мысли подвести, — сказала Рей, — но я не вполне понимаю, к чему ты клонишь. — Я говорил тебе, что пока мне нечего тебе рассказать. — Но ты уже начал. — Скажем так, — медленно сказал Бен, — есть одна старинная теория, в которую не верили ни ситхи, ни джедаи. Не верили настолько, что объявили ересью, но не то чтобы по-настоящему преследовали. Честно говоря, она звучит так глупо, что я сам посмеялся, когда её нашёл. — Так, — сказала Рей. Он покачал головой. — Не сейчас. Смотри-ка, — сказал он и поднял что-то с земли. Это оказалось одно из насекомых. Чем-то оно отличалось от остальных. — У него две головы? — спросила Рей. — Ох, нет же… Отчего-то радужный нарост на чёрной спинке внушал отвращение. — Это паразит, — сказал Бен, — он размножается спорами и прорастает в теле. Я читал о таких раньше. Или по крайней мере об очень похожих. Они не обладают разумом сами, но заражённые им насекомые начинают вести себя не так, как остальные. Скорее всего, ещё немного — и этот жучок позабудет о том, что его предназначение — до смерти таскать всякую подножную гадость по одной и той же дороге. Он оставит свой улей и отправится искать другой. А когда найдёт, заберётся на низкую ветку над ним и прирастёт к ней намертво. — А что потом? — спрашивает Рей, хотя ей не так уж хочется это знать. Бен пожимает плечами. — Лопнет, — говорит он равнодушно, словно тоже внезапно теряет интерес, — и споры разлетятся вокруг. И ещё один улей будет накрыт этой заразой. Рей зябко поводит плечами. — Здесь влажный воздух, — говорит Бен, — всевозможные грибы процветают. Ты замечала, что многие на базе уже кашляют? Скорее всего, это пневмония. От грибков не очень помогает стандартный антидот. Не думаю, что это смертельно, но всё может быть. Условия для жизни тут так себе. Повсюду уже плесень. У Рей немедленно запершило в горле. — Тебя это не касается, — сказал Бен, — у тебя достаточно силы, чтобы не бояться что-нибудь подцепить. Подумай на досуге о моих вопросах и попробуй ответить на них ещё раз. Может, ты додумаешься до чего-нибудь, до чего не могу додуматься я. — Как насчёт ответа на мои вопросы? — Если тебе нужна информация, возьми её сама. Рей отрицательно покачала головой, и он всё-таки ушёл.