Прометей

Это был старый, полуразрушенный, затерянный в бесконечных лесах чужой космопорт: брошенные, незнакомой конструкции доки и ангары; не имперский и не республиканский: ни тебе стандартных замков, ни стандартных интерфейсов, а впрочем, и электроника, какая была, давно отказала — и всё-таки не обошлось без находок: то, что Рей нашла, можно было переплавить — чертовски много мягкого металла, не подверженного коррозии — и это было гораздо лучше, чем ничего. Она затянула перекинутый через сиденье глайдера тонкий шнур, убеждаясь, что её находки не соскользнут во время движения по сырому подлеску. Чей это был затерянный в лесах аванпост? Дверные проёмы были высокими и узкими; и в какой-то момент Рей, осторожно пробиравшейся по узким коридорам, показалось, что она их почти видит — высокие плавные силуэты. Как давно это место опустело? Этого она не знала. До базы отсюда было несколько часов лёту; и это был её третий рейс за вчера и сегодня — и ещё она собиралась вернуться сюда вечером, с катером и свободными руками. Может, захватить с собой пару техников — или попросить Бена о помощи, этого она ещё не решила. На это место она наткнулась почти случайно: один из дронов, сканирующих концентрическими кругами поле вокруг базы, сигнализировал о некотором количестве магнитопроницаемого вещества, — это могли быть как залежи руды, так и корабль. А оказалось — старинные развалины чужого военного аванпоста. Было в них гулко и тревожно, и Рей, которая несколько часов в полной темноте бродила по широким коридорам, почти с радостью вырвалась оттуда во влажный холодный воздух Сарусы, — вот только тревога не улеглась, даже когда тяжело нагруженный глайдер стартовал в сторону базы. Тревога была такой слабой на этот раз, что даже сама Рей не могла сказать наверняка, что это было: предчувствие? Отзвук чужих эмоций? Почему-то плавный замедленный ход машины нервировал её ещё больше, — как будто бы она опаздывала неведомо куда. Вот только куда? Спешить ей было некуда — на базе не было ни расписания, ни даже рутины — только томительное ожидание. Рей подумала и всё-таки списала тревогу на голод. Голод, страшный призрак её детства, подстерёг её здесь, на базе Сопротивления, внезапно: пока новые договоры о союзничестве не были заключены, а база была закрыта для снующих туда-сюда грузовых кораблей, суточный паёк урезали в полтора раза. Это всё равно было больше, чем Рей было по-настоящему нужно, но Бен был прав: голод — единственное, что её по-настоящему могло напугать. Она втайне жалела, что не оставила на “Соколе” хоть что-то из собственных запасов, хотя понимала, что, случись на базе настоящий дефицит провизии, отдала бы всё до последней крошки. Кроме того, как бы он её ни высмеивал, она знала, что ему приходилось не легче. Они снова иногда тренировались вместе, — уходили в лес вдвоём, — и Рей не могла не заметить, как резко теперь были прорисованы контуры мышц на его руках — и даже застёгнутая под горло куртка как будто сидела посвободнее. Он ни слова по этому поводу не сказал — но чаще стал без причины срываться, и Рей с удивлением для себя обнаружила, как сильно скучает по этой казавшейся такой сложной прошлой жизни — жизни, полной опасностей и приключений, тревог и сражений, ночных разговоров и дурацких споров из-за ерунды. Она почти забыла, как он умеет смеяться — да что там, она почти забыла, как умеет смеяться сама — а это уже было ни в какие ворота. Однако чем ближе глайдер подлетал к базе, тем яснее ей становилось, что в этот раз дело не только в голоде. Она даже задумалась на минуту, не бросить ли груз, — но база была уже совсем близко, и она решила: чёрт с ним, ещё возвращаться. Вместо того чтобы бросить глайдер на стоянке — затормозила только у серой стены большого ангара, спрыгнула в утоптанную траву, побежала туда, куда подсказывало чутьё — и почти сразу влетела в Роуз Тико, едва не сбив её с ног. — Там По, — сказала Роуз, схватив её за запястье и потащив за собой, — По Дамерон вернулся. — Что с ним случилось? — спросила Рей, но Роуз не успела ответить, потому что они вылетели на площадку перед дверью ангара. Перед ангаром собралась небольшая толпа: техники, пилоты — и все они обступили широким кольцом что-то ещё невидимое для Рей. Она торопливо нащупала на поясе рукоять меча — здесь? — вклинилась в толпу как нож в масло и немедленно увидела две фигуры, вцепившиеся друг другу в горло. Не задумываясь, не успевая затормозить, она выбросила вперёд обе ладони, волной выпуская впереди себя сырую, ничем не сдерживаемую силу. По Дамерон спиной вперёд влетел в толпу, и ему тут же кто-то подал руку, помогая подняться с земли. Рей мельком увидела, что на скуле его алеет свежий кровоподтек. Но рассматривать его времени не было. Она подняла левую ладонь, силой удерживая его противника на месте. Медленно подошла. Толпа расступилась, пропуская её вперёд — теперь в центре кольца были только они двое. Рей позволила гневу взять верх, сжала ладонь, обездвиживая, запрокидывая голову, перекрывая гортань. Сопротивляйся он, — и ей вряд ли бы хватило силы его долго удерживать, это она знала наверняка — по долгим часам тренировок. Она была сильнее, а он выносливее. Она не умела рассчитывать силу, на его стороне был опыт. Но он не сопротивлялся. Гнев прошёл, будто его выключили. Толпа снова подалась вперёд, в ней зашептали. — Прочь, — сказала Рей с нажимом, и первые ряды сделали шаг назад. — Ты больше не посмеешь поднять руку ни на кого на базе, Бен. Выдохнула и всё-таки добавила, нарушая собственное обещание: — Это — приказ. Подождала ещё немного, словно ждала ответа. Бен не пытался пошевелиться, только побледнел ещё больше, чем обычно, по губам словно мазнули чём-то синим. Рей медленно разжала ладонь, и он пошатнулся, но удержался на ногах, задышал тяжело и жадно. Из толпы высунулся было кто-то с бластером, но под взглядом Рей осёкся, отступил назад. — На корабль, — сказала она, — вперёд. И он послушался. Рей закусила губу. Она почувствовала облегчение: только открытой конфронтации ей сейчас не хватало, — и вместе с тем жалость. Словно бы его выбор — так легко, без сопротивления подчиняться ей — чем-то оскорблял их обоих. Она некстати вспомнила катарнов. Он дёрнул плечом, словно напоминая, что можно и по-другому, и она постаралась задавить в себе эту неуместную жалость, пока никто по-настоящему не пострадал. В толпе зашумели, но открыто возражать не стали, и Рей таки потянулась к рукояти меча за поясом. Никто не стал их сопровождать, и Рей вдруг почувствовала чужой испуг — вот только боялись не Кайло Рена, — на этот раз настороженные взгляды сверлили её собственную спину. Она услышала за спиной голос По Дамерона, но слов не разобрала. Отчего-то было важно уйти не оборачиваясь, — и она не обернулась, только у корабля сообразив, что уже готова была броситься ему наперерез с лазерным мечом — но про браслет со взрывателем так и не вспомнила. Шлюз закрылся за ними, и она выдохнула наконец. Следовало высказать всё, что она думала, — но вместо этого она сказала: — Они придут за тобой, Бен. Зачем ты это сделал? — Не придут, — ответил он и криво улыбнулся. Рей вдруг увидела, что верхняя губа у него рассечена. Он слизнул языком рубиновую каплю. — Ты ни на кого на базе больше руку не поднимешь. — Да. Я говорил, что не ослушаюсь прямого приказа. — Нужно было заранее это сделать. — В следующий раз ты будешь знать, — сказал он. — Ты издеваешься надо мной? — спросила Рей очень устало. — Нет, — сказал Бен, — все мы учимся на своих ошибках. А вот ещё одна. Он поднял ладонь, и вдруг Рей ощутила, как поток ударил её в грудь, вышибая воздух из лёгких, не давая сделать вдох: — Когда в следующий раз захочешь задушить человека, убедись сначала, что он выдохнул. Иначе всё будет слишком долго. Не тот эффект. Он разжал пальцы, и Рей закашлялась, лёгкие обожгло холодным воздухом — но она ударила ему навстречу даже раньше, чем успела вдохнуть. Ударила, не рассчитывая силы, не пытаясь сдержаться, вложив в удар весь гнев и тревогу. Он влетел спиной в переборку, захрипел, поднял руку к горлу, словно пытаясь ослабить невидимую удавку. — Так? — спросила Рей, когда сознание его почти покинуло, и только тогда медленно опустила руку. Он сполз по стене, хватая воздух, — и она хотела уйти не оборачиваясь, но поймала вдруг его взгляд. Белки его глаз покраснели от мелкой сетки лопнувших сосудов, но смотрел он на неё пристально и — Рей сделалось вдруг от этого страшно — почти благодарно. Этот взгляд ожёг её. Гнев испарился, оставив только усталость и отвращение к себе, — ей вдруг захотелось вымыть руки. Подставить под струю горячей воды и тереть, пока не сойдёт кожа. Она вдруг представила себе свои собственные ладони, с машинным маслом под ногтями, а потом его: покрытые мозолями и шрамами, но всегда — безукоризненно чистые. Почти безразличный к собственным шрамам, ожогам, порезам, наскоро зашитым или схваченным медицинским клеем, он с армейской дотошностью каждый раз приводил в порядок одежду, — и всегда переводил всю горячую воду в контуре, хотя её вполне могло хватить на двоих. Она почти бегом влетела в каюту и захлопнула за собой дверь. Упала лицом на койку, уткнулась в старую потёртую коричневую куртку, которой теперь почти всегда укрывалась по ночам поверх одеяла, — но на этот раз даже привычный запах кожи, табака и машинного масла не смог её сразу успокоить. Она долго ещё ворочалась, ожидая чужих шагов — и что она будет делать, если за ними всё-таки придёт вооружённая охрана? Она попыталась просчитать диспозицию, но только окончательно запуталась, кого и от кого пытается защитить, пообещала себе выбираться отсюда, даже если придётся бросать корабль, и в конце концов сама не заметила как уснула.