Hamamelis

В комнате младшей сестры приглушенно светился ночник с рыбками, крутящимися по кругу. Вот Немо, Дори, рыба-меч, морской еж, парочка черепах и акул. — Как давно болит? — Произнесла Оливия, выдавливая крем на колено Эммы. — Ай, холодно! — Взвизгнула девочка, едва не задев сестру ногой, — холодно, холодно! — Эмма, блин, — выругалась ординатор, вовремя успев увернуться, — чуть мне шею не свернула. Как оказалось, каждому в семье нужен персональный врач. Папа жаловался на частый насморк, совершенно забыв про аллергию на городскую пыль. Оливия посоветовала капли для носа. У мамы старый перелом отдаёт в локтевой сустав. Обычными советами тут не обойдёшься, поэтому Оливия отправила её на полное обследование. — Прости, прости. Болеть начали уже давноооо, когда мне пять было, — сказала Эмма. Ординатор улыбнулась, аккуратно втирая крем. Ну, да, для ребёнка три года действительно много. О том, что примерно столько времени они не общались, девушка предпочитала не думать. Как сказал Карлайл, жить нужно здесь и сейчас, не зацикливаясь на прошлом. — Лииив, ну что со мной? Может, у меня вырастит хвост? Я стану феей-русалкой? Или просто русалкой? Или просто феей? Или хотя бы ведьмой? — на каждом слове девочка махала головой из стороны в сторону, и резинка с зайчиком благополучно упала на пол. — Ты и так фея, — спокойно проговорила Оливия, едва сдерживая улыбку, — а ноги у тебя болят от роста. Лет к тринадцати пройдёт. — А я фея? — Девочка захлопала в ладоши, глаза её буквально сверкали, — прям фея-фея? А фея чего? Фея света, как Стелла, правда? — А кто такая Стелла? — Уточнила девушка, растирая ногу сестры, и автоматически подписалась на получасовую лекцию по теме «Винкс и места их обитания». *** На часах 23:02. Завтра Рождественский вечер, суматоха, подарки, гимны, пытливые дальние родственники, помощь папе на кухне, маме с порядком в доме. Праздники, от которых ещё нужно будет отдохнуть. Желательно, где-нибудь в спокойном месте под удары дождя по стеклу. — Ма, а тётя Кларис тоже приедет? — Крикнула из зала Оливия, просматривая список гостей. — Конечно, она же моя сестра, — Сара, с огромным мешком наперевес, зашла в комнату и поставила его у стены, — с этим барахлом пусть Рэй разбирается. Девушка тыкнула пальцем в листок: — Подожди, мы ведь зовём Девида, они терпеть друг друга не могут. — Они терпеть друг друга не могли, Лив. А сейчас они неплохо ладят, даже решили сыграть свадьбу. Девушка натянула улыбку, сделав вид, что её вовсе не расстроил мамин осуждающий тон, и отошла к ёлке. «Спокойно, Оливия, — сказала себе девушка, глубоко вздохнув, — у них есть право злиться. Так же, как и у меня есть право обижаться, но сейчас лучше промолчать». Хотя бы одно Рождество пусть пройдёт без конфликтов, ссор, спокойно и по-домашнему, без хлопанья дверьми и без споров. — И, Лив, я, конечно, всё понимаю, — как бы просто так проговорила Сара, садясь на диван и чуть прибавляя телевизор, — моя любимая программа начинается… Так вот, тебе неплохо было уже выйти замуж. Я хочу внуков, а у тебя после Люка никого не было. Может, ты лесбиянка? Я ничего не имею против, если так. Люк. Оливия чуть не выронила из рук глянцевый шарик, который сняла с ёлки рассмотреть получше. Чёртов Люк. Самый-тупой-сексист-мужлан-на-свете-чёртов-Люк-Уайт. — Он, кстати, периодически заходит. Расспрашивает про тебя, беспокоиться. Он вырос, возмужал, сразу после университета стал маленькие роли получать, ещё немного и станет звездой. Оливия сдвинула брови и поставила руки в боки: — Как же он их получал, если на врача учился? — Ой, получал и получал, какая разница? — отмахнулась женщина, всё ещё рассматривая рекламу в телевизоре, — главное, что тебя помнит. Ты сходи, поговори с ним. Мальчик несколько лет ждёт простого разговора. «А я после него пол года к психологу ходила, » — подумала Оливия, но на деле сказала: — Только ради тебя, будет вместо подарка. Я хотела духи подарить, но раз так, оставлю их себе, — желая разрядить обстановку, девушка села рядом и приобняла Сару. Просто, чтобы вы понимали, Люк Уайт та самая разновидность бывших, которые присылают сотни сообщений о том, как хотят вернуть отношения; а после разбалтывают одногруппникам, какого цвета бельё ты надела на ваш первый раз. И он — последний, с кем Оливия согласилась бы провести последний спокойный вечер перед Рождеством. — Я ему сказала, что ты сейчас подойдешь к воскресной школе и разъяснишь, что к чему. Чёрт. *** Конечно, на встречу с бывшим стоило сделать макияж, красиво одеться и накрутить волосы. Но Оливия просто накинула ветровку и накрасила губы ярко-красной помадой, которую Люк ненавидел больше всего. Вообще, он многие вещи ненавидел. Кошек, например. Детей, жёлтый цвет, «Гарри Поттера», Мадонну и волонтёрство. Любил травку, крыши, охотничье оружие и игру на гитаре. Был типом весьма и весьма неоднозначным, а если знать его недостаточно хорошо — привлекал репутацией плохого парня. — Лив, ты всё-таки пришла, — Люк протянул Оливии букет роз и полез обниматься, — где ты вообще пропадала, а? Девушка выставила руки вперёд, не дав Уайту подойти ближе. Он не изменился. Разве что отрастил бороду и подстриг чёлку (и это ему совершенно не шло). Оливия вдруг подумала, а изменилась ли она сама? Разве что волосы в хвост стала собирать. — Люк, между нами всё закончилось больше года назад, — на выдохе проговорила ординатор, — ты можешь считать меня дурой, сукой, тварью, кем угодно, но я… — Хей, остынь, детка, — Люк развёл руками и усмехнулся, Оливию передёрнуло, — Мы просто прогуляемся тут. А то я нихрена не помню, что где находится. Льюис не любила нарушение личных границ и еле удержалась от удара, когда бывший парень взял под ручку. Она не разрешала себя обнимать, не разрешала покупать сомнительные алкогольные напитки, не разрешала прижимать себя теснее и не разрешала говорить на личные темы. Оливия не давала согласия ни на что, кроме прогулки. Но Люк этого не понимал. — Слушай, у тебя же после меня никого не было? — Его повело в сторону с общей дороги в тёмный переулок. Оливия посчитала, что в любой момент сможет закричать. — Сложно, наверно, несколько лет без секса, да? Помнишь, как мы с тобой веселились? Я помню, — Уайт медленно подходил ближе и ближе, заставляя девушку шагать назад. Ординатор обернулась и нервно сглотнула, пальцы непроизвольно сжались в кулаки: тупик, — и в лаборантской, и в том парке, рядом с твоим домом. Даже если она сможет выбежать, какова вероятность не потеряться среди улиц? А если никого не будет? А вдруг Люк просто шутит. Тупо, глупо, неадекватно шутит, как и всегда. — Т-ты явно не в себе, — Оливия подняла руки в успокаивающем жесте, — принимаешь что-то, да? Я никому тебя не сдам. Давай уйдём отсюда. Парень засмеялся. Как обычно смеются задиры в средней школе. Слова Оливии его нисколько не тронули. Он подошёл совсем близко, и девушка судорожно вспоминала все приёмы самозащиты, которые знала. Да, Люк сильнее и внушительнее, но она успеет ударить его в пах, а затем головой об колено. — Ты можешь сколько угодно делать вид, что прошлой Лив больше нет, — Люк прижал Льюис всем телом. Кирпичная стена позади чувствовалась ледяной, и девушка всеми силами старалась обращать внимание на неё, а не то, насколько возбудился бывший парень, — но я знаю, что она никуда не делась. Признай, ты же хочешь меня? Оливия зажмурилась, по телу прошла дрожь, сердце колотилось о грудную клетку с болью. Адреналин (здравый смысл или инстинкт самосохранения, чёрт его знает) заставил принять решение за считанные секунды. Она ударила головой в нос насильника, раздался крик, побежала вперёд, не разбирая дороги, и влепилась во что-то твёрдое. Боль во лбу тут же дала о себе знать. Это стена? Откуда в закутке ещё одна стена? Где тогда выход? Как убежать? Куда бежать? Чуть отстранившись, девушка встретилась со знакомым взглядом сиреневых глаз. Вот она, надежда на спасение. — П-помогите, — хрипло проговорила Оливия, неожиданно для себя обнаружив, что сорвала голос, — он… он хотел… Предположение упорно не хотело сходить с языка. — Тшш, спокойно, милая, я всё прекрасно понимаю. Оливия уткнулась в его чёрное пальто, не в силах обернуться. — Эта шлюха мне нос сломала, чё ты её защищаешь? — Долетев до ушей Оливии, гнусавый голос Люка вызвал волну дрожи. — Её по кругу пустить надо, блядину эту! Девушка почувствовала, как руки спасителя легко приобняли её за плечи. Он вывел её из темного переулка назад, к светлой, обвешенной герляндами улице. Лив поклялась себе никогда больше не ходить на встречи с бывшими. Ни под каким предлогом.