ДО К ПСИХОЛОГУ/ГА

/если вам не лень, то вот плейлист на танцульки в лофте: https://open.spotify.com/playlist/7lR9MDClxOw9D2xFBk3Kl7?si=-6K-mpXmRXKO9DTzmN1wng&utm_source=copy-link / Лёша почему-то резко вспомнил, что ему домой тоже нужны продукты, а в особенности брынза, и поехал в тц, он походит там с полтора часа, отвлеченно старается не думать о Нуре, даже переключается на Макара с Рустом, они что, снова сошлись? Потом едет домой длинной дорогой, раскидывает продукты по полкам, съедает бутерброд с брынзой, вспоминая, что брынза далеко не его любимый сыр или творог. И только потом едет назад на квартиру к чешуйчатому товарищу. Ему зайти-то не дают, чуть ли не убивают Лёшеньку подъздной огромной дверью. Лёшенька их, конечно, обматерил, да и едут они на одной машине, да и Лёшу позвали, в первую очередь, потому что он дражайший друг, а потом уже, потому что он единственный всегда трезвый, машину назад кому-то одному везти легче одну. Доезжают, Макар с Рустом над чем-то спорят, Щербаков влезает в споры, они спорят втроём, перебиваясь в смех, выбором плейлиста, который, как всегда, оказывается плейлистом Рустама. Макар за рулём, Руст – диджей, а что Лёша? Лёша разгоняет темы и строит свои дифирамбы, почему у реперов такая плохая дикция. - А может… они ж все с несчастным детством, так? - Ну да. – Руст ждёт, - Им всем выбили зубы… Или не было сОсок, они сосали вместо соски палец, испортили себе прикус… Нет, они читают с пальцем во рту! – озарено заключает Лёша, громко усмехается Илья, разочарованно выдыхает Рустам. Они заходят в лофт /время для песенок https://open.spotify.com/playlist/7lR9MDClxOw9D2xFBk3Kl7?si=-6K-mpXmRXKO9DTzmN1wng&utm_source=copy-link / . У стойки стоит парень с волосами почти до плеч, сам милой внешности. Вдруг орёт. - Каков итог?! - Итог таков, каков таков. – Также громко отвечает Рустам. – Эт Серый, он тут давно, с Запорожья. – кабардинец знакомит Лёшу с парнем, жмут правые руки, что-то обсуждают, как и что, и зачем, и почему, и для чего, и, наконец, за что… Лёха пьёт безалкогольный мохито, затирая за тяжесть жизни с Детковым, Руст буквально шатается в центре танцпола, Илюха тож поблизости, вот плюс нахождения в одном большом помещении. В общем и целом, все всегда поблизости, потеряться невозможно и в то же время проще простого, контролируешь взглядом всё и при этом нихуя. Но на этом Лёха не концентрируется. Лёха краем глаза замечает в углу, на матрасах Нурлана. Он появился тут недавно, с полчаса назад, поздоровался, кажется, с каждым здесь, взял себе что-то и сел на матрас. К нему подходят люди, садятся рядом, они разговаривают, смеются, откидываясь на подушки. Время от времени Сабуров цепляет взглядом Лёшу, осматривает всю площадку. Лёха затирает Серёге-своему-новому-лучшему-другу, что метро надо переделывать, а пропуски туда давать, только если прошёл тест на адекватность, а сам видит, что уже за час взгляд Нурлана поменялся, глубже стал, что ли, или мутным, или ещё более наглым. Пьяным, взгляд стал пьяным. Лёша всё-таки отшатывается от места обители их с Серым, всё равно, даж сам Серый съебался куда-то, и идёт к матрасам. Нурлан смотрит снизу вверх, однобоко улыбается, а глаза поплыли уже, сам встаёт резко и оказывается прямо перед Лёшей. Как уже зачастую и случается. Лёшин девиз всё ещё в силе, так что он не отступает. - Пошли. – Сабуров кивает в неопределенную сторону и возвращает взгляд к Лёше. Тот стоит, задрав немного голову невинно смотрит на казаха, коротко оборачивает голову в сторону, куда кивнул Нур, но ничего не поняв, снова просто смотрит на второго. Нур рычит себе под нос, потому что, ну а хули его тут не понимают? А казахи, как известно, доводят дело до конца, так что тянет за рукав Лёшу на танцпол. Лёша плетется за ним, никак особо не возражая. Нурлан отпускает его на середине, давая иллюзию свободы выбора. Лёшка, конечно, продолжает идти за Нурланом, попутно то и дело теряя его, и быстро находя по красной шапке. Сабуров расслабленно двигался в ритм музыки, свет мигал, Щербаков скакал поблизости. Нурлан ненавязчиво становился всё ближе и ближе к Лёшке, а Лёшка и не против. Он периодически вертит головой, паранойя никуда не девается некоторое время, пока Лёше есть дело, а потом ему уже дела нет, что там вокруг. Потому что Нур зарылся обеими руками в Лёшины волосы, которые сейчас отсвечивают зелёным, потому что Нур шептал на ухо какой-то ванильный бред, улыбался, потому что припев он вторил шёпотом, задевая губами ухо, потому что в особых приступах нежности тёрся носом о шею Лёши. Алёша подставлялся, откидывал голову, притягивал к себе Нурика за лопатки. Лёше и говорить особо ничего не надо. В следующий раз, когда Нурлан тянется к Лёшиной шеи, он облизывает её, прикусывает, а Лёшка сам от себя не ожидая, рвано выдыхает, чуть ли не выстанывая то ли «Нурла-а-ан», то ли «Перестань, блять». Сабурова передергивает, буквально, и он отстраняется, сначала нагибается, потом, поняв, что это плохая идея, быстро, насколько это возможно идёт в туалет. Лёша растерянный, похлопал глазами, посмотрел по сторонам, вон, кажется, Рустам вообще дрочит Макару, и ничего, всем похуй, а ребята, видимо, всё-таки свелись, як псы… Посмотрел на потолок с балками. «Что, блять, идёт не так? Или наоборот слишком так?» - крутится в голове у Лёхи, постояв ещё пару строчек, всё-таки идёт на проверку к мозгоправу. Зайдя в туалет, Лёшка видит торчащие из одной из кабинок пятки дорогих кроссовок, явно на деньги наёбанных людей. Лёшка подходит, смотрит сверху вниз на уже пересевшего на корточки Нурлана, смотрящего в потолок, вытирающего рот ладонью. - Что делал, Нурик? – Сабуров смотрит очень скептически, аж уйти захотелось, в себя. - Пил, Лёх. – Видя всё ещё немного невдупляющего приятеля, дополняет правдой: - Блевал. - А, понятно. – Казах пытается встать. – Помочь? - Ага. – и он хватается за руку помощи, брюнет, не смущаясь опирается на Лёшу, в итоге закрывает его, опершись на стену напротив. Нурлан снова широко улыбается и кратко целует Лёшу в щеку, потом в нос, а затем смотрит тому в глаза. Алёша смотрит умилённо, потом кривит брови, от мысли, что Нур только что блевал, а сейчас что? Сейчас Лёша сам ладонями обхватывает лицо казаха и целует в нос, в скулы, поочередно, в лоб, целует уже прикрытые глаза. - Пиздоглазый. – в разрез со смыслом слова говорит ласково. - Пиздолиз. – отвечает Сабуров, он чуть уклоняется от поцелуев. - Только на меня не блюй. – замечает позывы Алексей. Нур усмехается, треплет чужие волосы и уходит к умывальникам. Споласкивает лицо, поправляет шапку-гондонку, стряхнув руки, достаёт телефон. – И чо это? И куда это? – доебывается Алексей, нескромно от слова совсем, заглядывая в чужой телефон. - Такси хочу вызвать. - Так зачем такси?! Я довезу, мне всё равно тех неразлучников развозить. – что-то про бумеранг довозов, вспоминает Лёша, неопределённо кивая на Макара с Рустом. - Да? – казах смотрит чуть исподлобья, уточняя. - Пизда, Нурик. - Тогда, не поеду. – Сабуров наигранно обижается, смотрит в телефон, но потом оба смеются. – Я отменил такси. - Хорошо. – Лёша смотрит щенком, который просит колбасы с хозяйского стола, от этого, правда, колбасы не жди. А потом, что-то переосмыслив, Лёша меняет взгляд. Он становится более играющим, смотрит, беря на слабо. Нур низко усмехается, распахнув руки задирает подбородок. - Ну иди сюда. – Лёшу звать дважды не надо, но повыёбываться жизненно необходимо. Лёша закатывает глаза, цокает, а потом обнимает Нурлана за шею, вставая на носочки. Сабуров целует второго в макушку, обвивая рука, кажется всего Лёшу. Они так стоят, просто так, без особых причин, им просто нравится чувствовать друг друга рядом друг с другом. Просто вот так. – Ладно. Поехали, педики на мопедиках. - Э. – Лёша недовольно смотрит. – Я веду, так, что могу тебя выбросить где-то по дороге. - Да-да-да. Буду аккуратнее выбирать выражения, конечно, Лёх. - То-то. – Лёша гордо задирает нос и идёт на поиски ещё двоих. - Съел триста хуёв. – Под нос себе. - Я слышал! – но Лёша услышал, резко оборачивается, поймал с поличным, дескать. А Нурлан тоже оборачивается, ища человека, к которому обращаются. Лёша саркастически улыбается и окрикивает Макара. Те подходят почти сразу. Весёлые, обнимающиеся, ну как «обнимающиеся», Илья удерживает Руста от падения, обнимая за плечо. - Едем? – уточняет Макар. - Ага. Загружаемся, лошки-петушки. – ответил, молодец-молодец, сам себя хвалит. Сабуров, не смущаясь, опирается на Лёшу, пока они вчетвером идут в машину. Громко смеются, самым трезвым, не считая Алексея был Макар. Он, конечно, бухой, но, бывало, и хуже – это раз, а два – ну, наверное, он хотел запомнить что-нибудь. Да, тогда, они с Рустом договорились быть друзьями, так удобнее, так лучше, так казалось. А последние недели Саидахмедов то повиснет на нём, то за ухо укусит, пидарас, Илюха же не железный. Слово за слово. Точнее слово Макара за словом Макара, потому что говорил в основном он. А Рустик кивал, вставлял ремарки, по типу: «я ваще-та тебе давно тут намекаю», а ещё глаза закатывает, но потом подходит к самому Илье, который уже растерянный стоит, потому что путём размышлений запутался, что и зачем. Руст притягивает его к себе за шею, говорит на ухо: «Да, че ты, блять, нормально же всё, сопля ты. Я люблю сопли.», романтично, не правда ли? Макар тоже так считает смеётся, говорит, какой Рустик у него хороший и крепко обнимает. Так и сошлись. Илья садится на переднее, как человек, который в состоянии следить за навигатором, без существенных ошибок. Он оборачивается назад, смотря на задремавших друг на друге Руста и Нура. - Спят. – довольно так, как будто сам, голыми руками укачал близнецов. - А вы чо там с Рустамом, кстати? - Лёх, это ж вообще не кстати. – без злобы поправляет. -Ну, свелись вроде… Фу, мерзкое выражение. - Ага, як псы. А так, я рад за вас. Честно. – уверяет Макара, одним вопросом меньше. – Через двести метров направо. И вы прибудете в пункт назначения. – заявляет Илюха через некоторое время, снова смотрит на задние сиденья, вздыхает и слегка стучит по ноге Рустама, и ничего. Лёха видит безуспешные действия друга и решает помочь. Доезжает до нужного подъезда. - Рота подъём. – орёт на весь салон. На самом деле не прям орёт, говорит громче, чем до этого. Но недокрика хватает, чтобы придумать «блиц крик» - шутка. Недокрика хватает, чтобы Рустам вскочил и схватился за голову, ибо слишком, блять. Нурлан также вскочил, сонно оглядываясь. Макар с Лёхой переглянулись, кивнули друг другу, мол «командная работа». - Погнали мы. Машину тогда, потом подгонишь. - Слишком много -гон- в двух фразах. – возмущается Рустик, протирая глаза. Вылезает из машины. И двое уходят. - Пересядешь вперёд? – Нур снова дергается, просыпаясь. - Ага. – Сабуров заваливается рядом. - Вы отправляетесь… в Казахстан… - говорит водитель и берёт телефон. - Хорош, Лёх. – также без злобы, на Лёху вообще почему-то не злятся особо. Последние часов восемь. - Вбивай адрес. – телефон передаётся казаху. - Не могу сфокусироваться. – и телефон возвращается к хозяину. - И что тогда делать? - У тебя ночевать. Поехали. - Да ты подахуел, Нурик. - Да. Поехали. – и Лёша едет к себе с мозгоправом-наёбщиком-ласковым-когда-пьяный-и-не-только-ещё-больше-ахуевшим-нуриком. Дома на Нурлана снова находит нежность, и он по всей квартире таскается за Лёшей, обнимает, целует, шепчет всё тот же по смыслу ванильный бред. Лёшу это подзаебывает чуть-чуть, так-то он в восторге почти, постелив на диване Нурлану, Нурлан уже в выданной одежде спит на кровати Алексея. Алексей смотрит на это, возмущает для приличия и улыбается. Моется и ложится рядом. И засыпает под храп, чередующийся с сопением.