Стены смотрят.

      Юрий Плисецкий страдает от шизофрении уже очень много лет, но далеко не всем об этом известно. Лишь иногда он пропадает для общества на некоторое время: то на пару дней, то на неделю. Однако никто не придаёт этому большого значения. … И только он сам, Яков, Отабек и семья Юрия не знают, где Юрий. Вариантов немного: либо дома, либо в больнице. Психиатрической больнице.       Юрия редко преследуют психозы, но когда это происходит — ему остаётся лишь посочувствовать. Помочь Плисецкому не представляется возможным по той лишь причине, что он никого к себе не подпускает. Вообще никого. А ещё молчит. Поэтому понять, что что-то не так, сразу — не получится. Только когда пройдет несколько дней, во время которых Юрий перестанет отвечать на звонки и СМС. Тогда Отабек или Яков придут к нему и всё станет ясно.       Юрий знает — это странно и неправильно. Стены и тени не имеют глаз, они не умеют смотреть, да и скрывать своё состояние от близких людей тоже не слишком хорошо, но он ничего не может с собой поделать. Ему просто очень страшно…       Однажды поздним вечером Юрий почувствовал, что что-то не так. Без всякой причины на него накатила какая-то странная паника, однако она была слишком слаба, чтобы обратить на неё внимание, а зря. Да, иногда она проходит также легко и быстро, как и появляется, но, видимо, не сегодня.       Прошло немного времени, страх усилися, а в голове появились голоса, бормочущие что-то невнятное. «Блять!» — подумал Юрий, бегая по квартире туда-сюда. Он упал на колени, схватившись за голову. — Заткнитесь! Но, конечно же, его никто не слушал. Потому, что некому. Потому, что в реальности этого нет, но… Только не для Плисецкого.       На улице уже было темно, в квартире у Юрия — тоже. И он старался избегать комнат без света, он просто не заходил туда, а проходя мимо — ускорялся. Его не покидало чувство, что кто-то из темноты вот-вот схватит его и утащит к себе… Так было в обычные дни. Но сейчас всё стало хуже: Юрий уже не проходил, а пробегал мимо них, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от страха. Ему казалось, что кто-то смотрит на него. Или… Что-то. Плисецкий забился в угол, крепко обхватив ноги руками. Хотелось закричать. Хотелось убежать. Хотелось сделать хоть что-нибудь, лишь бы это поскорее закончилось. Он еле заставил себя встать и добежать до спальни, а по пути даже «подрался» с темнотой, немного прикрикнув от ужаса. Там, на кровати, лежал его телефон. Он сделал лишь одно голосовое сообщение, сказанное дрожащим голосом и бросил телефон обратно, едва не разбив его о стену. Потому, что он больше не мог себя контролировать. — Бека… Мне страшно.       Отабек приехал достаточно быстро, открыв дверь ключами, которые дал ему Плисецкий. Юрий всегда закрывался, когда был дома. Ему постоянно казалось, что если он этого не сделает — кто-нибудь обязательно ворвётся внутрь. — Юра! — крикнул он, быстро снял и обувь и прибежал в спальню, где в углу тихо сидел Юрий. Отабек крепко обнял его и сразу же ощутил весь тот ужас, что чувствует Юрий. Его тело дрожит, сердце сильно бьётся, дыхание слишком неровное. Плисецкий вцепился в Отабека и едва сдержался, дабы не заплакать. — П… Прости… — Всё хорошо, ты ни в чем не виноват. Всё в порядке, я рядом. Я понимаю, как тяжело тебе отличить иллюзию от реальности, но сейчас всё в порядке. Я настоящий. Я тебя не брошу. Честно, обещаю. — твердил ему Отабек каждый раз, когда случалось нечто подобное. — С-Спасибо.       Через какое-то время Юрию стало легче. Он всё ещё сидел в углу и дрожал, но ему действительно стало лучше. — Прости меня. Мне очень жаль, что тебе пришлось вот так вот… — Всё хорошо, успокойся. Во всяком случае — это гораздо лучше, чем те разы, когда ты, откровенно говоря, куда-то исчезаешь. Юрий не спорил. У него просто не было сил. Когда психозы прекращаются — они всегда оставляют после себя пустоту, которая, на самом деле, ничуть не лучше того острого бреда.       Тело дрожит, ноги трясутся, сил нет. Хочется спать, но закрывать глаза слишком страшно. Эмоций нет, желания разговаривать — тоже. Вот и приходится, поэтому, просто сидеть на месте и смотреть в стену. Просто… Смотреть… В стену. — Так… — Отабек, сидевший рядом с Юрием, встал. Он поднял Юрия на руки и положил на кровать. — Не сиди на полу, я тебя умоляю. Заболеешь ведь, не дай Боже. Юрий ничего не ответил. Но когда Отабек сел рядом, на край кровати, Плисецкий взял его за руку. Она была такой тонкой и аккуратной, в сравнении с ладонью Отабека. — Только… Не уходи… — сказал Юрий. — Не буду. — ответил Алтын, нежно поцеловав Юрия в лоб. — Конечно же не буду, что ты. Очень скоро усталость наконец взяла своё…