Какой твой крашик?

      На следующий день, выскользнув из замка без костюма, Илья без приключений добрался до места назначенной встречи.       Парень чувствовал себя великолепно как никогда прежде. Он выспался и хорошо отдохнул, хотя, правда, до этого они с Филом играли в цирк с королём и лакеем. Илья всё прокручивал в голове прихоти Фила, порой весьма унизительные и совсем не похожие на спектакль, который и по-другому-то назвать нельзя.       Разве что клоунадой.       Струйку неприятных воспоминаний оборвал низкий грубоватый голос:       — Явился.       Парень поднял взгляд от дороги и без испуга, но и без храбрости посмотрел на парочку воров. Пуговица закатила глаза.       — Я же сказала, что он придёт.       Её спутник неопределённо хмыкнул и уставился на внутренне сжавшегося мага. Илья чувстовал, что должен был что-то сказать, что-то решительное и интересное. Иначе его утащат демоны — какая-то другая формулировка непонятных страхов парню в голову не пришла, а с ними сообща не пришла благоразумная и такая простая идея не говорить с этими людьми и вообще уйти. Как бы человек ни думал, что у него всего одна дорога, идти он может двумя путями — вперёд и назад. Мало кто думает об этом, ибо нет ни у кого глаз на затылке и никто не видит другого пути. Так уж повелось, а кем придумано — непонятно.       — Та-а-а-ак… — в задумчивости протянул Илья, соединив ладони, лихорадочно придумывая план действий. — Что вам нужно?       Девушка открыла рот, но второй вор её толкнул и заговорил первым:       — В первую очередь, что нужно тебе? Мы не можем раскрывать свои планы незнакомцам.       — Мне нужна корона. — Илья сказал это настолько непринуждённо и легко, словно всю жизнь думал об этом. «Действительно, почему бы и нет? Поигрался Фил и хватит. Теперь моя очередь», — мысленно облизнулся маг. Он явственно придумал себе согнувшегося в коленях некогда короля, с потухшим взглядом, в кои-то веки не такого самоуверенного и величественного, как всегда. Фил просил прощения, а Илья гордо нависал над ним, без причины, без цели, а просто потому, что так ему захотелось. И за всё хорошее.       — А нам — склад ресурсов, — мгновенно отозвался вор, хищно скалясь. Синие глаза остро блестнули.       — Вот что, — Илья приосанился и многозначительно прищурился, — вы мне помогаете получить королевство, а я вам отдаю ключ от склада.       — Если у небя к нему доступ? — недоверчиво спросила Пуговица. — А то наобещаешь нам тут, а сам пойдёшь королю наши планы рассказывать. — Другой вор сконфуженно кивнул, стараясь придать своему виду уверенности. Он явно не подумал об этом.       Маг беспечно махнул рукой.       — О, это будет проще, чем вы думаете.       — Ладно, — заявил вор, скрестив руки на груди. — Чем докажешь?       — Проведу ко входу на склад.       Двое переглянулись.       — Валяй.       Игроки двинулись той же дорогой, по которой Фил тащил на себе Илью. Парень от воспоминаний расслабился и заулыбался, но тут же получил тычок в бок и грубый вопрос «Чего встал?» и сгорбился, схватившись за локти.       Илье не нравились эти двое, хотя Пуговица не нравилась ему намного меньше, чем её спутник, имени которого маг так и не узнал. Ему достаточно было доверять девушке, которая относилась к нему хоть и настороженно, но никак не враждебно. Это вселяло уверенность. Пусть они не доверяют друг другу, но сработаться им ничего не стоит.       — Итак, — начал Илья, остановившись недалеко от стены заветного склада. В десятке метров от заговорщиков неоново сияла дверь, ещё дальше — другая, почти незаметная из-за того, что сливалась со стеной крепости. К ней вёл светящийся монорельс. — В день совершения сделки ключ будет у меня, но вы должны передать мне то, что гарантирует свержение короля.       Высокопарная речь произвела на гостей правильное впечаление. Те задумались.       — Когда? — коротко спросила вор.       — Через три дня. Так каков ваш план?       — Детали обсудим завтра. Всё там же.       Гости исчезли, эффектно накинув невидимость, а Илья спокойно направился к главному входу во дворец. Ни единой мысли и том, что это неправильно, что Фил ему доверяет и что нехорошо его обманывать, его не посещало, как и непосещало разумных выводов о том, что власть ему абсолютно не нужна и что парень не умеет ею пользоваться. Он сабмиссив, пассив, нижний, подчиняющийся, хрупкая омежка, возомнившая себя главой стаи, вставшая на самую высокую скалу не своей территории, — потому что ничего другого ей не осталось. Всё разобрали, всё растащили, и остался только этот глупый голубой костюм и правила игры на удовольствие. Но, может, Энвелл достаточно мудр, чтобы дать каждому то, что он мечтал заиметь в своей жизни. Может, Илья просто этого не понял. Ему нравился Фил и нравились его нежность и насмешка, но их отношениям не хватало только… равнозначности? Парень не знал. Но всё больше, сильнее ощущал себя напыщенной влюблённой семиклассницей, готовой непрестанно бегать за объектом воздыхания. Это было непривычно, неловко, но приятно, этакая инфракрасная лампа: света не видно, но тепло его ощущаешь. Идиллия души. Илья считал Фила замечательным человеком, хорошим, но его поведение — совершенно неблагополучным, и парню хотелось это исправить, сбить спесь, держать вечно подле себя льдисто-синюю нежность. А потом и ударить в пропасть, скинуть в вечность ненужного челочека просто потому, что хочется. Хочется, и всё. Можется ли вот только?..       Илью отвлёк перестук каблуков и непонятная тишина кругом. Парень оглянулся: незаметно для себя он отошёл от замка и оказался на той локации, где второй раз увидел Пуговицу. Но на этот раз в развалинах рыскал другой человек. Илья, к собственному удивлению, узнал его. Это был тот инженер с чемоданом за спиной и перчаткой на поясе. У парня хватило духу и любопытства последовать за ним.       Игрок завернул в одно из покорёженных зданий, которое, однако, выглядело вполне сносно. Огибая куски бетона, перепрыгивая лестничные пролёты и медля перед обрушенными дверными и оконными проёмами, незнакомец, а следом и Илья, добрался до более или менее очищенной и светлой залы. Её освещал естественный свет Энвелла. Стояли и лежали стулья, был диван, но на этом нехитрая меблировка заканчивалась.       Инженер резко обернулся на своего непрошеного попутчика.       — Кто ты и что тебе здесь надо?       Это была девушка лет шестнадцати с серыми глазами. Придерживая лямку чемоданчика правой рукой, левую, уже в перчатке, она выставила вперёд.       В зале зашевелились ещё игроки. Один мужчина встал и недобро покосился на Илью. Тот сглотнул и замахал руками, в спешке оправдываясь:       — Не-не-не, мне ничего от вас не нужно!.. Просто интересно стало.       Инженер нахмурилась, но ничего не ответила.       — Как тебя зовут? — спросила ещё одна девушка, очевидно, подруга инженера. Они обменялись весёлыми приветсвиями, и сероглазая аккуратно уложила чемоданчик на один из стульев.       — Илья, — представился маг.       — Здравствуй. Андрей Владимирович. — Мужчина-бард подошёл к парню и подал руку для рукопожатия. Илья неуверенно ответил на приветственный жест.       — Я Гера, это Олеся, а это её учитель по саксофону, — представила всех девушка, видимо, тоже бард. Заправив за ухо светящуюся белую прядь, она спросила: — Что ты здесь делаешь?       Парень на мгновение выпал из реальности, но всё-таки произнёс:       — Случайно зашёл.       Олеся открыла чёрный чемоданчик, оказавшийся футляром, вынула оттуда маленькую щепку. Мужчина принёс стакан воды, в которую через секунду была погружена, как вспомнил Илья из кратких курсов по музыкальным инструментам, трость, и поставил его на пол.       — С-серьёзно, это… саксофон? Настоящий?       Гера кивнула.       — Мы занимаемся здесь, если выдаётся тихий день. Здесь монстры н-не такие сильные обитают, — объяснил Андрей, рассматривая бумаги с нотами, пока Олеся собирала инструмент. Гера легонько взяла Илью за руку и увела в соседнее помещение.       — Не будем мешать, — сказала она и уселась на пол, рядом с игровой гитарой белоснежных и чёрных цветов, взяла её в руки.       — Ты играла раньше? — в попытке завязать разговор поинтересовался парень, следя за пальцами, перебирающими струны.       — Немного. Я больше времени экзаменам уделяла, лепке и книгам. А ты?       — На скрипке играл, на бокс ходил…       — О и я тоже! Сколько лет ходил?       — Лет шесть.       — Я только два года.       Игроки помолчали.       — А Олеся долго играла на саксофоне до этого? Не знаешь?       Гера пожала плечами, но с лёгкостью ответила:       — Знаю. Тоже два-полтора года. Мы дружим с самого детства, в одну школу ходили. Я поступила в медицинский, она — в технический.       — О… — удивлённо протянул Илья. — По вам и не скажешь.       Девушка хмыкнула.       — Это точно.       Из соседней комнаты раздавались неуверенные, гулкие мелодии саксофона, комментарии учителя, где-то за другой стеной пел нестройный хор каких-то детей. Здесь была жизнь, но какая-то совсем другая, нежели во дворце. Такая, какой и была до Энвелла: тихая, печальная, светлая, монотонная. Точь-в-точь как Moonlight serenade, неловко перебираемая клапанами деревянно-духового инструмента. Среди обломков, на мутном паркете, под обвисшей дырчатой крышей всё оставалось так, как было в целых стенах на свету настоящего солнца.       «А жизнь-то и не изменилась», — то ли грустно, то ли обескураженно подумал Илья. Это только у этого несносного квартета его бывших одноклассников всё какие-то странности, привилегии и приключения, а у этих людей всё по-старому. Как и до, так и после.       — И… вы здесь каждый день тусуетесь? — снова спросил парень.       — А больше негде. Да, добываем еду, квесты проходим, бывает, но в основном обустраиваем это убежище. По нему, конечно, видно, — ухмыльнулась Гера. — Здесь стоит кое-какая защита от монстров, да и мы сами кое-что можем. Развлечение, правда, найти трудно. Ни книг, ни красок. Что имеем, то имеем.       Сгущались тучи. Мрачное курево окутывало локацию, но вспыхнувшие факела на стенах отпугивали мрак. Для ночи было рано, а вот для собирающегося ливня — вовсе нет. Гера настороженно приподнялась с пола, подошла к окну, задрала голову, оценивая повреждения кровли, встретила взглядом приближающихся музыкантов. Олеся поставила чехол в самый тёмный угол, где уже начали обустраивать лежаки барды, помахала рукой с перчаткой, водрузив над головой что-то похожее на деревянные балки, приставила их к крыше.       — Помоги нам, Илья, — позвал парня Андрей, и тот с готовностью принялся расстилать какие-то тенты и одеяла по куче матрасов. Выходило нелепо, но уютно. Гера принялась за сооружение кострища, а мужчина ушёл куда-то через дыру в стене и вернулся оттуда с охапкой руды. Кристаллы в искрах вскоре заполыхали, стало светлее и теплее. Узники непогоды расселись на матрасах и скорбно замолчали.       Хлынула небесная вода, но ей до игроков было не достать. Было достаточно много места, чтобы они не прижимались друг к другу, и никто не осмеливался говорить, охваченный каждый своими мыслями. Где-то, где сияли такие же костры и сидели такие же потерянные, грустные люди, где-то за стенами и где-то под полом на нижних этажах царило такое же неприятное молчание.       — Мы ведь даже не успели еды себе принести, — негромко произнёс Андрей, и все бессловно согласились с ним.       Дождь стекал по бетону, забывая лужи в трещинах и неровностях пола, сливая с металлических конструкций пыль, заглушая любые признаки жизни. Илья всё боялся, что нет-нет, да и нагрянут монстры, но ни рычания, ни хлопанья крыльев, ни тяжёлой четырёхлапой походки не раздавалось, а враждебные игроки, наверное, попрятались по своим норам.       Делать было решительно нечего.