Бесова длань

Солнечный луч показался на ладонях, подсвечивая мелкие царапины и пару мозолей с грязными пятнами. Ополоснуть бы. Она поджала губы и перевела взгляд на окно. За окном раздались детские крики. Кажется, весёлая игра была в самом разгаре. Пусть гуляют, пока светло. Лишь бы бес не дёрнул их выйти ночью. — Ты как будто бы их голыми руками рвала, Дэл! — хмыкнул целитель и кинул ей полотенце. Влажное. Она принялась оттирать свои ладони. На полотенце оставалась грязь и какие-то красные пятна… видно, задела какую-то ссадину. Больно. Машинально закусила губу и тут же услышала сдавленный смешок. Этот шутник Брайс ещё в Академии успел ей сильно надоесть. Раньше судьба разводила их по сторонам, Дэл попадала руки к другим лекарям. Но сегодня судьба подкинула ей старого знакомого. Жаль. Под её злым взглядом Брайс не стушевался, схватил со своего стола какую-то баночку и пошёл к ней. Она с готовностью протянула ему израненные ладони и отвернулась куда-то к окну. Детей до сих пор было слишком хорошо слышно. Если напрячься, то можно и слова конкретные расслышать. Интересно, во что они сейчас играют? Ветер донёс звонкое "Ха, теперь ты бес!". В такие догонялки и она когда-то играла. Правда, роль беса ей редко давали, ведь она всегда убегала быстрее, чем успевали «осалить». Резкая боль заставила её зашипеть. Она не успела ничего сказать, просто выразительно посмотрела на целителя и в ответ получила новый взрыв смеха. — Я понял... — протянул Брайс. — Ты их взглядом испепелила. От тебя ждать иного… Она закатила глаза. Такой же идиот, ничего не изменилось с Академии. Только теперь никто ему меч не доверит, пусть в палатке своей сидит, склянки вскрывает да шутки над ранеными шутит. Если бы только рот не открывал, было бы совсем хорошо. Дэл прикрыла глаза. Боль исчезла, стало как-то спокойней. Казалось, и дети стали немного потише. Мягкие прикосновения к ладоням, тихая палатка, а ещё и бессонная ночь в полном тварями лесу — это всё держало её на грани сна и бодрствования. — Тебе реально нравится размахивать мечом? Или тебя просто в стрелки не взяли? Мечом. Она прикрыла глаза. Вместо темноты увидела вспышки ярких глаз тёмных тварей, жизнь которых зависела от удачного взмаха мечом. Он всегда входил слишком легко в их плоть. Другие воины так не могли. Возможно, с ней в самом деле был дух того самого Ишты, и она была проводником божьей силы, не более. Но когда она в последний раз в самом деле молилась ему, а не во время общей молитвы складывала ладони и думала о своём? Когда в последний раз она обращалась к нему по-настоящему? — Эй, ты в отключке уже? — кажется, Брайс щёлкнул пальцами прямо перед её лицом. Придурок. Плюнуть бы в его румяное лицо. — Не хочу отсиживаться на воротах, пока за ними живут эти твари, — проговорила наконец Дэл, не открывая глаз. Взмах. Тёплые капли брызнули в глаза. Она не вытирала — уже привыкла, тем более инстинкты работают лучше зрения. Взмах наугад оборвал жизнь существа. Либо ты их, либо они — тебя и всех твоих друзей. Краткой передышки хватает ровно на один глубокий вздох. Иногда ещё она успевала смахнуть запекшуюся кровь с лица рукавом зелёной куртки, после чего снова летела в бой. И снова. И снова. Человек бы не выдержал всю ночь сражений, но она и никогда не была обычным человеком. — Ммм... понятно... Остатки мази пошли по многочисленным шрамам на ладонях и руке. Уже не поможет, но хотя бы ощущение приятное. Звук воды, наливающейся в стеклянный стакан, вывел из тяжких мыслей, вытащил обратно в реальность. Дэл кулаком протёрла уставшие глаза. К мешкам под ними она привыкла, как и вечным царапинам, ранам, синякам на теле. Сколько раз очередная тварь швыряла её на землю, царапала когтями, но каждый раз она успевала нанести последний удар на мгновение раньше. Она всегда успевала на мгновение раньше. Удача или просто отточенные рефлексы — она не знала. И знать не очень-то и хотела. Стук стакана о стол. Второй такой же остался в руках у Брайса, и он тут же отхлебнул от него. Дэл хмыкнула и схватила стакан, что ей предназначался, и аккуратно глотнула. Холодная. Приятно. — Сколько лет прошло с нашего выпуска? — проговорил задумчиво Брайс со стаканом в руке. — Шесть с половиной. — И сколько людей осталось с нашего выпуска? Она задумалась, но лишь ненадолго. — Пятеро… — Четверо, — поправил Брайс. — Четыре с половиной человека. Да и я лишь выжил просто потому, что был чуть умнее всех остальных, и не пошёл в вояки. С половиной. Лекс. Тот счастливый парень, быстрее всех бегающий, в итоге лишился ног на одной из вылазок. Будь она рядом, она бы не допустила этого. Но в итоге теперь он передвигался на коляске и счастливым его никто не видел с тех пор. Лишь иногда в кузнечной мастерской, когда он работает над очередным мечом, в его глазах что-то вспыхивает. Да и то — отблески огня из горна. Если бы только она была рядом, она бы успела совершить последний взмах раньше, чем челюсти твари сомкнулись на одной из его ног. Но она в этот момент самозабвенно рубила в гуще леса каких-то тварей, пытаясь побить свой собственный рекорд в количестве убитых. После случая с Лексом она всегда ходит в одиночку, чтобы снова никого не подвести. С Брайсом они пересекались лишь в лечебной палатке, нелюдимый и высокий мальчик Стивен с их выпуска оказался в рядах стрелков. Огромную бузу в руках удержать и зарядить мог только он. К нему на ворота она никогда не заходила, лишь иногда слышала отзвуки оружия, стрелявшего по тварям. Оставалась лишь Лайза — та самая девочка, которая в последнее время редко выходила за ворота города, предпочитая долгие посиделки с высшим командованием войск. Она была всегда чуть умнее остальных, ничего удивительного, что она уже там. Пока она занималась стратегией и разработкой планов, Дэл могла не переживать за неё. Она залпом хлебнула воды из стакана. Ребят-выпускников было значительно больше. Однако большинство тех, с кем она начинала выходы за ворота, в итоге погибли. Как и предсказывали инструкторы ещё в первые дни. От этого они и предостерегали каждого ученика из Академии. Так и произошло. Дэл встала с места, потянулась, услышала хруст костей и усмехнулась. Приятно. Она ещё жива, ещё может сражаться. — Люди про тебя говорят, — вдруг сказал Брайс. Она обернулась на светловолосого целителя, ещё сжимающего стакан в своей руке. Щетина на его уставшем лице как-то не вязалась с его образом мальчишки, который всегда глупо шутил и смеялся над ещё более глупыми идеями Лекса, который мечтал победить всех-всех тварей. Теперь у Лекса больше не было мечты, её съели твари вместе с ногами. Его ногами. И Брайс вместе с ним не смеялся. Этот повзрослевший мальчишка со светлыми глазами смотрел на неё, сжимал стакан и… Дэл закусила губу. — Это шутка? Он мотнул головой. — Тут рассказывают, что ты самолично убила штук двадцать тварей, пока вы везли муку в город. А потом одного из стрелков спасла, отрубив голову бесу. Весь город о тебе говорит, да только не все в лицо знают, — Брайс отхлебнул воды из стакана, — Кто-то даже тебя бесом называет, но тихо. А большинство верит, что ты — земное воплощение Ишты, сына творца нашего Таха… Опять одни и те же сказки. Даже уже не смешно. — Пусть верят, — отрезала Дэл. Все эти рассказы даже не тронули. Ей не привыкать слышать о себе слухи. Пусть бес, пусть ангел, пусть дочь бога — лишь бы могла сражаться и дышать воздухом. И ходить. Снова кольнуло в области сердца. Тупые мысли о чужих ногах, о чужом человеке, которого просто не успела спасти. Сколько времени не прошло — больно было до сих. Время. Солнце слишком высоко, а она даже не отдохнула. Следующая ночь должна быть напряженной. — Ты только вернись, тихоня Дэл. У самого входа из палатки она обернулась на смотревшего в окно Брайса. Рука нервно поправляла воротник. Пусть он и не смотрел на неё — всё и без слов было понятно. Он никогда раньше не беспокоился за неё. Да никто за неё не беспокоился, если не считать Лайзу и Матфея. Но у Лайзы сейчас есть заботы поважнее, а Матфей… слишком далеко от неё, чтобы хоть что-то сказать. Как давно она не слышала его голоса… Придурок Брайс за неё волновался. Но почему от этого радостно не стало, а даже наоборот — сердце защемило. Она тяжело вздохнула, попытавшись отвлечься от проснувшихся чувств. Тупой шутник Брайс всю жизнь смеялся над ней. Тихоня Дэл. Глупая кличка из детства. Брайс и Лекс были слишком тупыми, чтобы обратить внимание на её просьбы так не называть. Пусть переживает. Ей всё равно. — Постараюсь, — коротко ответила Дэл и сделала шаг за пределы палатки. Солнце ослепило. Шумно. Жарко. Ярко. Дэл скривилась. Ночью было приятней. Вокруг слишком много людей, самых разных, но все они предпочитали проходить мимо, и отводили от неё взгляд. Смешные. Но солнце в самом деле слепило, мешало, волновало. В такие солнечные дни она предпочитала спать, копить энергию для ночных сражений. Дэл приостановилась, оперлась на стену здания. На зеленой полянке дети носились, пытаясь догнать друг друга, коснуться и передать бремя «водящего» кому-то другому. В конце концов мальчишка хлопнул по плечу девочку и проговорил: — Теперь ты бес! — Нечестно! — вскрикнула она. — Ты открыл глаза, а должен с закрытыми водить! — Где ты видела бесов с закрытыми глазами? — Ну у нас же правила… — Боже, да что ты ноешь! Как девчонка! Дэл усмехнулась. Если бы можно было сказать тем тварям, что они играют не по правилам, то всё было бы проще. Что бы они сказали на это? Могут ли они вообще говорить? За всё это время она ни разу не слышала ни единого слова от них — лишь всхлипы, крики, да страшное урчание. Девушка опустила взгляд. Однажды дети вырастут, и тоже пойдут в Академию с горящими сердцами. Там они и поймут, что не всегда всё происходит по правилам игры. Лишь бы они не поняли это слишком поздно. Их ведь тоже убьют там. Половину из них. А оставшаяся будет также, как и она бродить по улицам и не понимать — зачем это всё. Зато станут сильнее. Солнце грело слишком сильно. Она даже отвыкла от этого. Обычно Дэл возвращалась к себе домой к рассвету, когда было ещё холодно. А сейчас в растёгнутой куртке было слишком жарко. Снимать её она не собиралась, как бы не пекло, как бы ни косились странно люди в рубахах без рукавов. И хорошо, потому что солнце скрылось за случайным облаком, подул лёгкий осенний ветер. Приятный. Она ненадолго зажмурилась подобно коту на тёплом камне, и тут же поплатилась столкновением с кем-то. Рука дёрнулась к боку, где должен быть меч. Ребёнок. Чумазый. Тёмноволосый. Сохранил равновесие, наглым взглядом окинул её, и тут же зацепился им за полоски на плечах. — К-к-к-капрал... извините, простите, ради бога нашего... Как всегда. Жаль, что цвет полосок ему не говорит ни о чём. Отвечать мальчишке традиционной формулой не хотелось, уж слишком долго и бессмысленно. — Угу, — и прошла мимо удивлённого мальчишки, наверняка не так часто видевшего девчонку-капрала. Больше никаких приключений. Хоть глаза и закрывались. Хоть и людей почему-то на улице огромное количество. Если представить, что вместо торопящихся людей находятся деревья, то может помочь выдолбленная уроками и вылазками ловкость. Она ведь не ударяется об лесные деревья, когда бежит по лесным чащам. Жаль, что она не в лесу. Это мучение закончилось быстро. Благо, дом стоял на окраине поселения. Для всех это признак бедности хозяина. Для Дэл — это не потраченное время зря в пути. Первый шаг за порог пропахшего пылью дома снял пелену усталости с глаз. Как же здесь темно и тихо. И нет никого, кто мог бы это разрушить. Дэл рывком закрыла дверь, отделяя себя от солнечного противного селения. Спокойствие. Шум вышел вместе с лишним светом. Около минуты она просто стояла, наслаждаясь долгожданным покоем. И лишь после того, как глаза попривыкли к темноте, Дэл начала аккуратно стаскивать с плеч свою куртку. Тёмно-зелёная с грязно-красными полосами на плечах. Она постоянно забывала, что погоны сменили под неё. С белыми видеть куртку было привычнее и... приятней. К сожалению, ей и так позволяли слишком много. Цвет формы пару лет назад изменился, но ей позволили оставить старую куртку, зная как она дорожит этой вещью. И на этой вещи нашлась дырка в районе рукава. Небольшая, но взгляд за неё цеплялся. Раньше её не было. Надо будет зашить. Ненадолго задумалась, но всё же повесила её на крючок и отправилась к промятому лежаку. Не снимая форменной рубашки, скинув на ходу сапоги, она рухнула на забитое соломой одеяло и почувствовала, как падает в пустоту. И в этой пустоте ей снова виднеются чьи-то глаза. Жёлтые огромные глаза, в которых горел неестественный огонь. Она давно ничего не боялась: ни страшных глаз тварей, ни собственной смерти, ничего. Просто это уже надоело. От этой накопившейся усталости уже ничего её не избавит. Дэл мотнула головой, прогоняя все картинки из головы. Уже с закрытыми глазами она стянула резинку с волос, да буквально облегчение почувствовала от распустившихся по плечам волос. А если в эту ночь она никому не понадобится? Если ей разрешат выспаться как следует, а не поторопят в очередную вылазку за безопасные стены. Она усмехнулась. Мечты. На этот раз забытье пришло достаточно быстро. Только прикрыла веки — и тут же агрессивно в дверь застучали. Так быстро? Она с неохотой раскрыла глаза… темно в комнате, никакие солнечные лучи уже не пробивались сквозь шторы. Пришлось спрыгнуть с дивана и буквально накинуть куртку, чтобы раскрыть дверь и увидеть за ней парня в серо-зеленой форме. Глаза нашли плечи и нашитые на ней пересечённые полосы — офицер. Сегодня она снова вернётся в лес. — Доброй ночи, капитан! — гаркнула она. Тот оглядел её мельком, задержал взгляд на неформенной куртке с нашивкой капрала. Вопросов задавать не стал — и правильно. Вместо этого ответил типичной формулой: — Во имя народа нашего и бога нашего. И, развернувшись, пошёл в сторону других домов. Небо ещё сохраняло остатки заката — на этот раз разбудили её немного заранее, но это было даже к лучшему. Она успела хлебнуть воды побольше, да съесть пару кусков зачерствевшей лепешки. Каждый раз она забывала сходить за свежим. Каждый раз приходилось грызть сухари вместо мягкого хлеба. А ещё она снова зацепилась взглядом за дырку на куртке. И снова от этого кольнуло. За такой монотонной работой, как штопание вещей, думать ни о чём не хочется. Движения тысячу раз сделаны до этого и потому доведены до автоматизма. Такое даже расслабляет. Не так много времени понадобилось, чтобы избавиться от неприятной мелкой дырки. На всякий случай ещё раз осмотрела при неровном свете свечи куртку, чтобы убедиться — никаких изъянов не осталось. Никаких. Вообще. От этого осознания она смогла вздохнуть спокойно. И лишь тогда она накинула её на плечи, завязала перед зеркалом хвост из своих тёмных коротких волос. Пусть и неаккуратный, но зато практичный. В последнюю очередь она натянула форменные сапоги, да завязала посильнее, дабы шнурки не подвели её в разгар сражения. Напоследок она коснулась двери и пробормотала себе под нос хорошо заученную ещё с детства молитву богу Иште. Давно она не читала молитвы. Как-то спонтанно вышло это. Возможно, стоило это делать почаще. Вспомнились слова Брайса о том, что в народе её считают воплощением Ишты. Она опустила взгляд на свои ладони, в куче царапин и шрамов. Могло ли такое быть в самом деле? Кто-то же оберегал её в каждом бою, хотя снова и снова она искала повода рвануть в самую гущу опасности. Жаль только, что её друзей бог почему-то не оберегал. Она в последний раз оглядела куртку, коснулась нашивки на плече, чуть дёрнула — и ничего не произошло. Всё держалось твёрдо, куртка была в хорошем состоянии. Дэл выдохнула и наконец вышла из дома. Идти по пустой тёмной улице было значительно легче, чем по той оживлённой дневной, по которой она возвращалась домой. Да и за эти шесть часов она смогла немного выспаться, силы смотреть по сторонам появились. Особый взгляд она бросила на палатку лекарей, где горели окна. Они работали посменно, так что Брайса там уже не увидишь. И хорошо. В ночном капитанском штабе — такой же палатке, по сути, только чуть больше — было много людей и много шума, да только это была уже привычная атмосфера для Дэл. Главное, в этой толпе было найти макушку нового капитана, отвечающего за её отряд, и… она опять забыла его имя. Она даже в своём гвардейском отряде работала в одиночку и от капитана слышала лишь приказы в штабе и ничего более. Чья-то рука легла на плечо и чуть его сжала. Бес подери! Она вздрогнула и слишком резко обернулась. — Я тебя и искал. Взгляд тут же в пол опустила. Капитан. Точно, она его уже видела, и на плече видна нашивка капитанская. Только имя его вспомнить никак не могла, хоть убей. Тот её смущение не заметил или решил оставить без внимания. — Сегодня ты снова в распоряжении Тактического штаба и младшего тактика Лайзы. И у них особые планы на тебя, Дэл. Она усмехнулась, звучало как-то это слишком напыщенно. На неё давно вешали всё самое сложное, пока остальные оберегали простые грузы на пути в другой город, или контролировали опушку леса, хотя с этим могли бы справиться и бузы в руках стрелков. Впрочем, она не возражала. Сложнее задания — больше убитых тварей. — Слушаюсь, капитан! — проговорила она, кивнула и пошла в сторону выхода из этой палатке. Тактический штаб находился чуть далее. А ещё она положила машинально руку на то самое плечо, которого коснулся этот капитан. И почувствовала нашивку капрала, хорошо знакомую ей. Если прикрыть глаза, то можно почувствовать ещё раз это. Но… невовремя. Тяжелый выдох — а с ним и все лишние мысли прочь. Возможно, она и в самом деле не слышала имени своего капитана, ведь давно не выполняла общие задания для своего отряда, а значит, и под его руководством практически не работала. А ведь отряд гвардейский, довольно почётный, назначение сюда — это высшая награда за долгие месяцы безупречной службы. Отсюда — только в капитаны. Да только Дэл не горела желанием брать под своё руководство кучу выпускников Академии, чтобы половина из них погибла на первом же задании. Вся эта служебная лестница вела только в работу в Штабе, без вылазок в лес или сражения с тварями. А лучше всего у Дэл получалось именно убивать. На выходе из палатки столкнулась с женщиной. Спутанные грязно-тёмные волосы и взгляд тяжёлый, исподлобья. Светлые глаза с тяжёлым взглядом. Дэл нервно сглотнула. Под этим взглядом она почувствовала себя неудобно. Как провинившаяся девчонка. И с места сложно сдвинуться, пока на тебя смотрят так. Женщина усмехнулась: — Это же ты… та самая девочка, что играючи сносит головы бесам? В глазах её что-то мелькнуло хорошо знакомое Дэл. Тот самый огонь. Неестественный. Нечеловеческий. Как и у тех тёмных тварей. Рука рефлекторно рванула к ножнам… которые ещё не нацепила. Пальцы подрагивали, цепляли лишь пустоту и… не переставали дрожать. Пришлось сжать в кулак, покрепче, чтобы в случай чего… бес подери, не будет же она бить ведьму? Дэл поджала губы. Она абсолютно безоружна перед этой тварью. — Отмеченная печатью бесовской, тяжело тебе придётся, девочка, — она прищурилась и оглядела её с головы до ног, словно задумавшись, — А… или ещё не отмеченная? Впрочем, неважно, от судьбы всё равно не убежишь… — Отойди! — грубо проговорил один из мечников и оттолкнул опешившую Дэл от прохода. Они схватили за плечи ведьму и пошли в палатку, оставив девушку одну возле входа. Неужели, это и в самом деле была ведьма? Настоящая? Ещё ни разу за всю свою жизнь она не столкнулась с таковой, хотя многое слышала… в их войсках было всего пару человек, что встречались с ведьмами и колдунами, и каждый из них почти не рассказывал ничего. Дэл моргнула. Это было пророчество? Или это просто бредни? Она потёрла переносицу в попытках сосредоточиться. Только у ведьмы могли так блестеть глаза. Это точно ведьма. Даже если это и проклятие или даже пророчество, что она сможет с ним сделать? Всё равно судьба её догонит и… отметит. И что вообще значит это "отметит"? Прохладный ветер проник под куртку, заставив поёжиться. Наверно, нужно было всё-таки застегнуться и… перестать думать об этих словах. Дэл сделала наконец шаг от палатки. Вернуться бы туда, понаблюдать за тем, куда же её ведут, кто с ней будет говорить. Она мотнула головой. Глупые мысли. Ненужные мысли. Отмеченная… кто-то вскользь говорил, что такие силы у неё не просто так взялись, что это может быть и в самом деле отметина богов… или бесов. Она подняла глаза на непроницаемое небо, на котором ни звёзд, ни луны. Интересно, а наблюдает ли за ними этот самый Ишта, чьим воплощением её кто-то считает? Или через такие облака никто за ней следить не будет в здравом уме? Она прикрыла глаза и… тут же распахнула. Она и забыла, что темнота приходит только с отвратительными воспоминаниями. Глупые мысли. И она глупая, раз думает, что интересна богам, и раз допускает их существование. Если бы боги существовали, то этих бесов вовсе не было бы. Дэл слишком бодро вошла в палатку Тактического Штаба. Здесь было намного спокойней, чем в капитанской палатке, полной солдат и офицеров. Люди передвигаются спокойно, переговариваются не так громко, а в основном большинство голов опущены — изучают что-то важное. И в этом спокойствие, где слышен лишь скрип перьев и мозгов, она чувствовала себя чужеродным элементом. И только взгляд на знакомую тёмно-рыжую макушку заставил позабыть о неловкости. Кажется, Лайза опять придумывает очередные гениальные планы. Та, словно услышав её мысли, подняла глаза и улыбнулась той самой теплой улыбкой, от чего сердце ухнуло куда-то в пятки. Слишком знакомая улыбка. Слишком давно они не виделись. Да только в этой улыбке она видела лишь копию другой улыбки, навечно потерянной для неё. — Давно не виделись, Дэлия! — и рукой махнула ей в знак приветствия. Она сдержала ответную улыбку. Не изменилась, и в самом деле. Просто теперь в её руках клинка не увидишь. Да и зачем тактикам бегать в лесу, если можно было решать за других, куда и зачем им бегать? Многие знакомые ей солдаты мечтали сидеть в Штабе и не высовывать носа за Ворота. Лайза не по своей воле сидит под этим тентом, почти безвылазно. На месте Штаба Дэл тоже бы не хотела терять такого ценного тактика. Но на месте Лайзы она тут же бы сбежала, стоило бы кому-то заикнуться о картах и схемах при ней. Она прошла мимо рассуждающих о чём-то мужчин в серых гимнастёрках, да поторопилась пожать протянутую руку улыбающейся во все тридцать три зуба подруге. Всё такая же весёлая как и в Академии. И вот она снова прямо смотрит в глаза и щебечет: — Наши поймали в дневное время ведьму, живую, представляешь? Такое в последний раз удавалось лишь… лет пятнадцать назад! Невероятный успех! Кажется, Лайза ждала реакции. Пришлось пожать плечами. Та поджала губы — расстроилась, что не увидела удивления. — А ещё… — в этих словах слышался ребёнок, который хотел поразить взрослого, — А ещё мы теперь знаем, где находится убежище ещё одного колдуна! Скажи, круто сработали? Дэл приподняла брови — вот это звучало намного интересней. Только… зачем ей об этом говорят? Или… она уже начинала догадываться, что за «планы» были на неё от Лайзы и команды Тактического штаба. Лайза заметила перемену в её настроении и тут же поспешно сказала: — Я бы не стала тебя на такое бросать, но она уверила, что он ослаблен после недавних ритуалов. И мы обязаны его захватить! Он из тех, кто управляет всеми этими тварями, и он сможет дать ответы почти на все наши вопросы. Ответы на все вопросы… звучало заманчиво. А ведь у неё тоже теперь есть вопрос. Она должна узнать, про какую отметину говорила ведьма. И неважно, кто расскажет ей об этом. Лайза подняла карие доверчивые глаза и проговорила тихо: — Мы не можем это никому доверить, кроме… тебя. Под давлением такого взгляда на всё что угодно согласишься. Снова Дэл кивнула, не готовая к спорам, вопросам и к чему-либо ещё. — Сколько человек тебе нужно? Мы можем… — Ни одного, — отрезала Дэл. Тут же Лайза нахмурилась, явно не готовая к такому повороту. — Подожди, это же колдун, и… — Ослабленный. — Но он же остаётся опасным… — Я не хочу нести ответственность за ещё кого-то. Я не хочу… — она запнулась, оборвав свою мысль. Она не хочет снова не успеть. Как происходило множество раз. Дэл не договорила, а Лайза поспешно опустила глаза на карты. Кажется, она поняла, о ком шла речь. Не нужно было так резко говорить. Не нужно было ей напоминать. Наверняка она ещё сильнее страдала от воспоминаний. В тот день они вдвоём потеряли близкого человека. И это не первая оплошность. В ушах снова послышался отзвук крика Лекса, громкий и отчаянный, смешанный с болью. Если бы она была ближе и помнила об отряде, то успела бы спасти ему хотя бы одну ногу. Если бы она не увлеклась, то он бы не смотрел на неё с укором с инвалидного кресла. Она больше не хочет видеть во снах глаза тех, кого не успела защитить. Проще будет пойти на это дело одной. И уж лучше она сама отдаст свою жизнь в борьбе с этим колдуном, чем будет хоронить очередные последствия своих ошибок. В глазах читалась эта мрачная решимость. И Лайза сдалась. — Мы дадим тебе пару защитных амулетов, чтобы он наверняка не смог колдовать в тебя. Получилось. Дэл облегченно выдохнула и проговорила торопливо: — Постараюсь во славу бога нашего и народа нашего. Традиционная формула. Ещё бы в грудь ударить себя костяшками пальцев ровно два раза — в честь Таха и сына его Ишты. Но это было бы уже лишнее. И без этого Лайза была уверена, что она постарается изо всех сил. Да, не ради какого-то бога и ненужного ей народа. Просто ради неё. Как обещала когда-то. — Конечно! Ведь я в тебя верю! Давно такого она не слышала в свой адрес — такого оптимизма, такой уверенности и… это же Лайза. Она же со всеми так общается со времён Академии. Но она подняла взгляд — и увидела лучистые светло-карие глаза Лайзы. Бес подери… кажется, она не льстила. Надежда читалась отчётливо в её глазах. После этого Дэл не могла позволить себе провалить это задание.