Шёлковый Диамант

— Итан, милый, ты бывал в Берджине? — спросил парня крепкий улыбчивый мужчина с усыпанным веснушками лицом и волнистыми каштановыми волосами. — Очень давно, дорогой, — ответил Итан и засмотрелся на золотистый напиток в хрустальном стакане. — И то мельком видел город. Сколько лет прошло? …С поезда, на котором он сбежал от Шёлкового Диаманта, Итан сошёл в процветающем городе. Видурбург не зря считался промышленной столицей страны: небо всегда было застлано дымом от фабричных труб. Всё население города трудилось на предприятиях, принадлежащих нескольким кланам, — Домам, как их тут называли. Дома за пару столетий решили вопрос сферы влияния, поделили рынки сбыта и, самое главное, объединившись, помогали друг другу в охране грузов, которые переправляли в другие города и страны. Несколько десятков частных охранных дирижаблей патрулировали небо над Видурбургом и окрестностями. Редко кто из пиратов появлялся в воздушном пространстве богатой провинции Видурланд. Наглецов вмиг ловили, и печальна была участь отчаявшихся грабителей, посягнувших на собственность Домов Видурбурга: корсары доживали свой век за механическими решётками тюрьмы, скрашивая свои однообразные дни воспоминаниями о лихих днях свободы. Итан правильно решил, что Шёлковый Диамант с его любовью покрасоваться при нападении на караван вряд ли сунется в Видурланд. Поэтому парнишка не скрывался. А так как был смышлёным и рукастым, то тут же нашёл работу. Устроился подмастерьем к говорливому подслеповатому изобретателю. Старик так много говорил, что Итану не нужно было рассказывать о себе. Милейший господин Михельсон дал волю своей изобретательской фантазии, и через пару месяцев весь город знал, что под видом его подмастерья скрывается незаконный сын короля соседней страны. Но для всех Итан — дальний родственник старика. Итан, как и многие горожане, посмеивался над старым чудаком и собирал сложные механизмы, значительно облегчающие жизнь, хоть и бесполезные: передвижной подогреватель для кофе, сушилка для случайно промокших бумаг и вентилятор, работающий от странного вида прибора. Однажды старик решил, что одно из его изобретений можно предложить кому-то из промышленников: механизм позволял быстро и много дешевле, чем раньше очистить паровой котёл от накипи. И предложил Итану сходить с эти чудо-фильтром к некоему господину Ричардсону. — Ты молод, хорош собой, — сказал Михельсон, поправляя на парне костюм и выдавая свёрток с одним из изделий. — Ты сможешь уговорить Ричардсона взять патент на фильтр. А я смогу наконец-то съездить на море, — старик решился исполнить свою давнюю мечту — побывать на лазурном побережье. — А как же я? — спросил парнишка, округляя тёмные глаза. — Так господин Ричардсон возьмёт тебя на фабрику как смотрителя патента и инженера, — уверил его Михельсон. Итан с некоторой опаской отправился из рабочего района, где круглосуточно дымили трубы и тарахтели моторы, в тихий пригород с настоящими садами и высокими особняками за кованными изгородями с блестящими по последней моде, больших размеров замка́ми со множеством шестерёнок. В богатый дом Нолана Ричардсона Итан попал без проблем. Его даже не стали мариновать в холле. Дворецкий почти сразу пригласил посетителя пройти в кабинет своего хозяина. — Так вы, господин Михельсон, сами такое собираете? — не поверил веснушчатый промышленник, посмотрев на витиевато уложенные слои ткани, обработанной в специальном растворе, внутри небольшой латунной воронки с механической крышкой. Итан кивнул. Как хорошо, что старик Михельсон согласился дать ему свою фамилию, выдавая за очень дальнего родственника! Но как же это было непривычно… — Могу я вас попросить называть меня по имени? — как-то совсем по-детски Итан заглянул в светло-голубые глаза промышленника, в которых отражались всполохи пламени в газовых лампах. Мужчина рассмеялся и вдруг потрепал парня по тёмным вихрам. — В таком случае я должен предложить вам, госп… Итан, и меня называть по имени! — заявил Ричардсон. — Мне нравится, когда меня называют Нолан. И за это надо выпить! Итан смотрел, как достопочтенный господин Ричардсон превращается в сорванца Нолана, и ему казалось, что Лео, его любимый Лео, снова даёт ему знак. То ли от этого щемящего душу видения, то ли от выпитого алкоголя, ароматного и терпкого, но Итана повело, и он в конце концов очнулся в объятиях Нолана. — А ты сладко целуешься, — сказал Ричардсон, осторожно проводя пальцем по припухшим от поцелуя губам Итана. Парень вспыхнул и покраснел. — Нол… Господин Ричардсон, не подумайте ничего такого, — затараторил он. — Я просто… Промышленник понимающе кивнул и улыбнулся. — Понимаю. И если ты, мальчик, не глуп, то не откажешься от моего предложения, — уже серьёзно заявил Ричардсон, не выпуская дрожащего Итана из объятий. — К-какого предложения? — снова зарделся парень. — Не сегодня, — Нолан снова поцеловал парня. — Обсудим завтра? Скажем, в обед. Итан полупьяно кивнул. А на следующий день за столиком одного из самых пафосных ресторанов Видурбурга Итан сидел, ел изысканные кушанья, слушал, как механическое пианино само тихонько играет ненавязчивую мелодию, и не верил своим глазам и ушам. — Я не вечный, — сразу начал Нолан, положив на руку юноши свою. — Детей у нас с супругой, к сожалению, нет. А мне нужен для ведения дел партнёр, которому я смогу передать потом фабрики. Ну и, — он многозначительно улыбнулся, — для небольших шалостей. Видимо, вы тоже не против позабавиться так. Что до супруги моей… Донна Аглая, уверен, не будет возражать. — Вы… Вы предлагаете мне стать вашим?.. — совсем смутился Итан от такого скорого и неожиданного предложения. — Как деловой человек, я вижу в тебе потенциал, мальчик, — сказал промышленник с таким взглядом, словно заключал самую крупную в жизни сделку. Его глаза, до этого так похожие на светлое тепло Лео, вдруг стали стальными и холодными, словно рельсы под паровозом. — Думаете, я… я смогу? — совсем растерялся Итан. Но вскоре в Видурбурге состоялся пышный праздник. По древней традиции, которой некоторые богатые горожане ещё следовали, Нолан Ричардсон взял себе младшего мужа, молодого и смышлёного Итана Михельсона. А через год донна Аглая родила здорового мальчика. — Наверное, теперь я тебе не нужен, — сказал Итан Нолану, глядя, как счастливая мать укачивает малыша на руках. — Ещё больше нужен, — ответил тот, не скрывая откровенно влюблённого взгляда. — Особенно после того, как подарил мне наследника, которого ты же и будешь наставлять. Итан в который раз порадовался, как ему повезло. Нолан знал про его первую любовь, но никогда не спрашивал о нём. Деликатно оберегал младшего мужа от лишнего стресса и благодарно принимал то, что парень мог дать ему, донне Аглае, а теперь и малышу Дэниэлу Райнеру Нолану Итану Ричардсону. — После того, как закончишь с приготовлениями к празднованию нашей годовщины, приезжай в «Кожу и Латунь», — тихонько шепнул Итан старшему мужу. — Тебя будет ждать сюрприз. Понравится не меньше, чем механическая люлька-колыбелька для Дэнни, и будешь в восторге, как наша дорогая Аглая — от нового кольца и серёжек. — О, как ты игрив! — стрельнул светлыми глазами Нолан, понимая, что Итан наверняка снял комнату в лучшем борделе в городе, чтобы поиграть. Каково же было удивление Нолана, когда после душа он открыл дверь в комнату на верхнем этаже «Кожи и Латуни». В полумраке двух едва мерцающих светильников его ждал сюрприз. Гораздо более порочный, чем мог себе вообразить Нолан. И его восторженный хриплый стон только польстил самолюбию Итана. Ричардсона ожидал младший муж в окружении молодых и красивых парней, заранее растянутых и смазанных. И готовых на любую прихоть могущественного промышленника. Каждый раз Нолан восхищался умению младшего супруга удивить его! — Ты, как обычно, в ударе, милый! — Нолан поприветствовал мужа страстным поцелуем и оглядел двух молодых красивых юношей, с обеих сторон прижавшихся к Итану и поглаживающих младшего Ричардсона. — Это Фрай и Ларни, — сказал Итан, даря поцелуи жгучему брюнету слева и огненно-рыжему гибкому озорнику справа. — Они просто огонь! Тебе понравится. Фрай очень послушный, а Ларни невероятно страстный. — Я доверяю твоему вкусу, — улыбнулся Нолан, поправляя полотенце на бёдрах. И вдруг под одеялом заприметил возню. — Так сколько вас там? — с некоторым удивлением спросил он, сверкая глазами, в которых заполыхало желание взять всех в этой постели. Из-под покрывала появилась голова в тёмно-каштановых кудряшках. — Ой, простите…. — промурлыкал парнишка. — Микки, — Итан потрепал парня по голове, — а второй — Рон. — Затем подмигнул мужу: — Они, кажется, влюблены друг в друга. Как мы с тобой. — Ну не то чтобы уж… — отозвался чуть смущённый Рон, появляясь следом за любовником. — Но мы все очень соскучились, — объявил Итан, на четвереньках подползая к Нолану и дразня своим стройным телом. — Знаю, мальчик, — ответил Ричардсон, ласково потрепав парня по чуть смуглой щеке. — Очень соскучились, — добавил Ларни, обнимая младшего мужа промышленника со спины, пощипывая его соски и целуя сзади в шею. — Ой врунишки! — окатил их вспыхнувшим похотью взглядом Нолан, прекрасно понимая, что, пока он отдавал распоряжения по поводу предстоящего банкета, его младший муж резвился с этими четырьмя красавчиками. Один только терпкий аромат спермы, стоящий пряной завесой в комнате, буквально кричал о том, что мальчишки времени зря не теряли. Ну и хорошо! Итан, опробовав каждого, теперь будет контролировать процесс. А парни не станут драться, кому когда достанется подставлять свою дырку под член Нолана. Да и сами они уже попривыкли друг к другу и знают, что от них ждёт клиент. — Мы очень ждали вас, — решил поправить положение Фрай, подползая к промышленнику и снимая с него полотенце. Слизнул с наливающейся плоти первую каплю и начал облизывать огромное достоинство. Тут же к нему присоединились другие. Парни целовали грудь Нолана, украшенную тёмно-розовыми сосками, крепкие бёдра, поглаживали спину. Теперь уже двое вылизывали его достоинство, ещё один — крупные яйца. — Я же говорил, что они — чудо! — глаза Итана светились от реакции мужа на эти шалости. — Ты — моё чудо! — Нолан притянул его за талию и жарко поцеловал. Словно качнувшееся пламя свечи, от тела промышленника отделился огненноволосый Ларни и припал к ожившему члену Итана. Парень закатил в блаженстве глаза и тихонько застонал. Нолан с такой же блаженной улыбкой позволил юношам распалить себя. Потом он перетрахает всех! И каждый будет стонать, как продажная девка, умоляя, чтобы Ричардсон кончил именно в него. Но он-то знал, что свой финальный стон он подарит своему младшему мужу — юному Итану, с появлением которого его жизнь стала много лучше! — Ларни, ты такой нетерпеливый! — усмехнулся Итан, оттягивая парня от своего члена. — Ты ж течёшь, — он провёл рукой по крепкому стояку рыжего и проник сразу тремя пальцами в его жадную дырку. Подтолкнул к Нолану. — Давай, принцесса! — хрипло скомандовал Ричардсон, ухватив мальчишку за талию и помогая нанизаться на свой член. Парень с тихим стоном опустился дыркой на плоть промышленника и задвигался. — Кто-нибудь, угостите мальчика, — сказал Нолан, и тут же во рту рыжеволосого парня оказался член Фрая. Тем временем Итан, откинувшись на подушки, подмигнул оставшимся двоим: — А вы, Рон и Микки, можете продолжать! Парни переглянулись, Микки встал на четвереньки, а Рон принялся вылизывать отверстие, уже готовое принять его. Потом, чуть прогнув ладонью любовника в пояснице, ухватил его за бёдра и въехал в его отверстие до конца. Как же всё это возбуждало Нолана! Вид трахающихся парней перед ним, Ларни на его собственном члене и с членом Фрая во рту. Дырка у рыжего хорошо растянута. Наверняка этот блядовитый сучонок перед всеми ноги раздвигает. И скорее всего, работает в борделе, потому что ему нравится. Интересно, а ему нравится, когда его дерут в два члена? — Поможешь, любимый? — с плотоядным огнём в глазах спросил Нолан Итана. Парень кивнул и стал проталкивать свой крупный восставший член в дырку рыжего, шалея оттого, что его плоть трётся о плоть любимого, и оттого, что он вместе с любимым натягивает Ларни. — Так лучше, — заметил Нолан. — Горяченький ты какой! Нравится же так тебе, — заметил он, слегка шлёпнув парня по ягодице. — О да! — воскликнул довольный Ларни и снова задвигался, прикусывая губу от немного болезненной наполненности. — Вот так! Ещё! — Подрочи себе, ненасытный зверёныш! — ласково приказал Нолан парню, и тот сразу же с удовольствием приласкал свой стояк. Рыжий в ответ что-то простонал, не выпуская изо рта член Фрая. Как же его распирало от удовольствия, доставленного оргией! Он и кончил ярко, жадно, выстрелив горячей струёй себе на живот и забрызгав Нолана. Фрай и присоединившиеся к нему Микки и Рон жадно слизывали сперму Ларни с живота Нолана, пока улетевший в оргазм рыжик слезал с ещё твёрдого члена клиента. — Вы ж мои сладкие, — снисходительно улыбнулся тот, поглаживая всех троих головам и принимая от Итана жаркий поцелуй в губы. — Ну, кто следующий готов порадовать папочку? Теперь на могучей плоти Ричардсона скакал Фрай. Он поскуливал и выгибался. Прикрыл глаза, чтобы сдержаться. Итан не сказал мужу, что этот юноша хоть и прилежный, но кончал очень быстро. Ему достаточно было посмотреть, как рядом Рон жарко вдалбливался в Микки, как Ларни готовит Итана для мужа, жадно вылизывая его дырочку и сжимая пальцами восставший член. Фрай даже глаза закрыл, но не смог сдержаться, поэтому очень скоро протяжно застонал и излился. Даже к себе не прикоснулся. — Скорострел, — Нолан шлёпнул парня по ягодице, ссаживая с члена, готового выстрелить. — Умеешь кончить только от члена? — улыбнулся он и скомандовал: — Итан, милый! Залезай, повтори-ка такое же! У младшего мужа дырка такая узкая, что сначала Нолан думал, что тот невинный. А потом понял, что это тугое отверстие сколько ни трахай — так и останется тугим и узким. Поэтому он сдерживался, давая парню привыкнуть к своим размерам. А уж как стонал Итан, когда его стеночки раздвигались под напором несдержанной плоти Нолана. Прямо с ума сходил, зная, что мальчишке одновременно больно и сладко. Поэтому влюблённый Ричардсон старался не причинять ему слишком много боли, как бы ему ни хотелось этого. Он и сейчас лишь покручивал тёмные соски Итана, скользнул рукой ниже, ухватил естество, заставив супруга громко застонать и впустить в себя плоть Нолана целиком. Недолго Итан наслаждался этой болью. Муж, чувствуя скорую разрядку, зачастил, стал вдалбливаться быстро и жёстко, вцепившись в узкие бёдра и позволив остальным отсосать у младшего супруга. Итан громко всхлипывал, находясь на грани. — О, Нолан… — пробормотал мальчишка, инстинктивно потянувшись за поцелуем. Тот, притянув к себе парня, жарко припал к искусанным губам. — Потерпишь немножко? — спросил Нолан, остановившись и ласково погладив веснушчатой рукой смуглую щёку. — Конечно, дорогой, — в глазах Итана так красиво плясало отражение свечей! — Кажется, Рон и Микки ещё не охвачены! — сказал Ричардсон, пошло глядя на целующихся парней. Юноши оторвались друг от друга и тут же развернулись к клиенту своими соблазнительными задницами. — Какая сладкая парочка! — цокнул Нолан, слегка шлёпнув обоих по широко разведённым ягодицам. Парни возбудились до предела, готовы кончить, едва в них окажется горячий член Нолана. Лишь взаимные поцелуи и ласки сдержали их. Промышленник по очереди вытрахал обоих. Вставлял член то в одну дырку, то в другую. И скользил жарким влажным взглядом голубых глаз по Фраю и Ларни, которые отсасывали мальчишкам снизу. Долго Ричардсон не выдержал. Как только парни под ним излились, он снова обнял мужа: — Я весь твой, мой мальчик! Итан нанизался на мокрый горячий член мужа и обвил его талию стройными ногами. — Ты ж мой сладкий, — простонал в наслаждении Нолан. — Мой любимый… Итан громко стонал, не сдерживаясь и не думая, что это кто-то услышит, как дома. Эта тихая тёплая страстность мужа словно дурманила. Он уже меньше вспоминал о Лео. Он просто наслаждался. Как сейчас, когда Нолан, уложив его на спину, размашисто толкался внутрь, поглаживал смуглые разведённые бёдра и любовался, как четверо юношей ублажают его младшего мужа. Парнишки усердно лизали яйца, отсасывали тёмненькую головку, по очереди усердно брали глубоко в горло. Кто-то стал вылизывать соски Итана, отчего он прогнулся и в удовольствии чуть не задохнулся. Парень прикрыл глаза и наслаждался этими ласками — огнём мужниного члена в заду, нежностью губ на собственном члене и мягкостью языка на сосках, пока не кончил, чуть не плача и забрызгав хорошенькие мордашки юнцов. Тут и Нолан не выдержал. Запрокинул голову, вжался в ягодицы мужа, дёрнулся и спустил горячую струю в тугую дырку, подвывая. Нолану так понравился сюрприз мужа, что тот стал каждый год радовать мужа такой оргией. Менялись юноши в постели супругов Ричардсонов, менялись комнаты, где всё происходило. Неизменным оставалось одно — тёплая любовь Нолана к Итану и ответная нежная благодарность юноши мужу. Оба радовали и супругу. Донна Аглая радовалась, что небеса послали ей двух таких замечательных мужей. Все трое души не чаяли в подрастающем Денни. Смугловатый мальчик с тёмными волосами и бархатными глазищами цвета топлёного шоколада рос в окружении любящих родителей и многочисленных нянек и гувернёров. Когда-нибудь он возглавит фабрики своего отца Нолана. Хотя, судя по всему, его настоящим отцом был именно Итан. Но разве это кого волновало? Главное, у мальчика было всё, о чём только можно мечтать! Отметив жаркой оргией очередную годовщину, Нолан и Итан сидели в гостиной своего особняка в окружении ставших тогда очень модными масляных горелок. Коптили они безбожно, но богачи, что могли себе позволить такое, мужественно терпели и это, и запах горелого масла, если вовремя не подлить топлива, когда огонь начинал пожирать фитиль. — Хочу сделать вам с Аглаей подарок, — сказал Нолан, попивая золотистый виски. — В Берджине будет выставка новых механизмов. Очень хочу взглянуть. И тебе будет интересно. А нашей супруге придётся по вкусу пройтись по тамошним магазинам. И малышу Денни наверняка понравится парк аттракционов! — Берджина… — вздохнул Итан. И его окутала какая-то душная хмарь. Накатились воспоминания о недолгой службе на «Чёрном Ангеле». Перед глазами, словно призрак, замаячил образ блистательного Шёлкового Диаманта. Этот мерзавец, скалясь, улыбался, сверлил аквамариновыми глазами из-под своей маски, словно говорил, что он всё ещё ждёт встречи с беглецом. И тут же всплыл образ Лео. Худенький светловолосый парнишка с грустными светлыми глазами, он словно протягивал руки в беззвучной мольбе о помощи. И одновременно предостерегал о поездке в город, откуда Итану удалось сбежать. — Когда вылетаем? — парень вскинул на супруга глаза, полные решимости разобраться в исчезновении своей первой любви. Может быть, размеренная жизнь в дружной семье и убаюкала его жажду мести, но сейчас это пламя снова разгорелось. И Итан не успокоится, пока не выяснит всё!