Сломанные Часы

      Стоя у небольшого прилавка, опираясь на него руками, Псантходис вёл весьма оживлённый диалог с одним из местных представителей Лиги Приключенцев. Так уж вышло, что буквально вчера человек совершил на них атаку, попытавшись убить Алруну. Конечно же, подобный поступок был великой ошибкой. Этот мужик наверное ещё долго будет собираться с силами, после того, как Минос его избил, да и к тому же, путь в Лигу ему отныне закрыт. — Вы же понимаете, что это как минимум ужасно не этично? Как вы могли допустить к публикации это задание? — Минос буквально был в ярости от произошедшего. У него никогда не было особого уважения к Лиге, но это перешло все границы. — Извините, но это задание было выпущено не нашим отделением, поэтому вам стоит обратиться в другой город. — Хрупкая девушка неловко улыбалась, держа в руках стопку бумаг, будто она сможет ею защититься. Понятное дело, делать с ней ничего бард не собирался. Слишком много глаз, да и она и вправду не виновата в этой ситуации. За спиной Миноса робко стояла Алруна, держа его за плащ. Её вся эта ситуация ужасно напрягала. Понятное дело, кого бы не тревожил тот факт, что на него объявили охоту? И хоть она считала, что Псантходис возможно слегка слишком агрессивно подходит к разговору, сделать она ничего не решалась, сейчас он был единственным рычагом давления на эту организацию: Как оказалось, у него был не самый низкий ранг, ведь он использовал их задания как подработку, когда выступать не получалось. К тому же, как бы не было прискорбно это осознавать, но авторитета у мужчин почему-то куда больше, чем у женщин, из-за чего Артемиду работники даже слушать не стали. Спор не на шутку разгорелся, хоть аргументы у обеих сторон давно закончились, из-за чего они просто поочерёдно проходили по уже поднятым пунктам, слегка перефразируя их. Вокруг скапливалось всё больше народу, желающего понаблюдать за зрелищем. Все молчали, не осмеливаясь влезать в эту перепалку, которая стала казаться дриаде совершенно бесполезной. Хотя сам Минос отступать не собирался. Он по природе упёртый баран, если загорелся какой-то идеей, то ни за что не отступит. На удивление барда, к прилавку подошёл невысокий человек (лишь немного выше Артемиды), с короткими золотистыми волосами, его уши смотрели вниз, прямо как у Алруны, вот только на них, ко всему прочему, были небольшие плавники. Очевидно, что он был морским жителем. — Прошу прощения, я не мог не поинтересоваться, у вас случилось что-то важное? — Голос у него был на удивление приятным, хорошо поставленным и громким. — Ох, Сэр Аластор, нет-нет, ничего такого, — девушка наконец опустила свои бумаги, начав встревоженно махать руками. Она правда думала, что сможет убедить его? Особенно учитывая, что Минос всё ещё стоял прямо перед ней. — О, да, совсем ничего такого! — Псантходис нахмурился ещё сильнее, вновь хлопнув на стол бумажку, которую успел уже сто раз скомкать от злости. Так называемый «Сэр Аластор» взял в руки объявление, быстро с ним ознакомившись. Некоторое время он стоял в ступоре, то возвращая взор на бумагу, то кидая его на Алруну, всё ещё жавшуюся за Миносом, как маленький ребёнок. — Почему вы одобрили нечто подобное? Она ведь невинный человек, — Аластор строго посмотрел на работницу Лиги, которая нагнулась ближе к нему, видимо думая, что бард её не услышит. — Но вы ведь и сами знаете, какого рода это задание. — Конечно знаю, но это переходит какие-либо границы дозволенного. Вы должны немедленно его отозвать, я оплачу вам убыток, но если это повторится, то мне придётся принять определённые меры. — Д-да, сэр, — Её голос сильно задрожал, — я поняла, я сделаю всё. Нужно связаться с главным штабом, чтобы понять, где объявление было опубликовано, я постараюсь сделать всё как можно быстрее! — Так-то лучше, — Аластор улыбнулся, озаряя всех вокруг своей рыбьей красотой; все его зубы были ужасно острыми, по факту, клыками. Теперь он повернулся конкретно к Миносу, — Извините за это недоразумение, как один из представителей Лиги, был рад вам помочь. Я постараюсь больше не допускать подобного! — он элегантно поклонился. По его речи, движениям и поступкам было сразу понятно, что он, как минимум, человек из знатной семьи. — Я премного благодарен за вашу помощь, Ваше Высочество, — теория Миноса была весьма безосновательна, но он почему-то был абсолютно уверен, что сейчас прямо перед ним стоит единственный принц подводного царства. В ответ на его действие, Минос так же поклонился, что вышло даже слегка игриво, в основном потому что ему правда было очень интересно, прав он или нет. — Оу, — Он громко рассмеялся, — Неужели это так очевидно? Прошу, не нужно таких формальностей, я ушёл на сушу не чтобы мне тут прислуживали, — Он явно был хорошим человеком, однако лицо было усеяно шрамами. Он кажется говорил что-то про то, что является представителем Гильдии, чтобы это не значило. Наверное он занимается всем этим уже довольно давно, — А это, как я понимаю, наша пострадавшая? — Он посмотрел на Алруну, кажется невольно начав с ней сюсюкаться, будто она была маленьким ребёнком. — Берегите себя. Рад был поболтать, но меня уже заждалась моя правая рука, я должен идти. Надеюсь на повторную встречу! Ушёл. Так же быстро и неожиданно, как и появился. Проследив за ним взглядом, Минос заметил девушку в лёгком кожаном нагруднике и чём-то вроде птеруги, под которой были простые чёрные брюки. Однако её одежда — далеко не то, что заинтересовало барда. Почему-то она вызывала у него тревогу. Эти угольные волосы, подстриженные примерно до мочек ушей в неаккуратное каре, кажется сделанное ей самой. Что-то в ней было таким знакомым и родным. Сердце Миноса начало биться быстрее, а во рту будто встал ком, мешавший дышать, он не мог отвести от неё взгляд. Наверняка это просто ошибка, что она могла забыть на Первом Континенте? К его сожалению, девушка будто заметила, что кто-то сверлит её взглядом, резко повернувшись. Они столкнулись взглядом. Глаза ярко-бирюзовые. Прямо как у него самого. — Так, всё, нам нужно идти, — Он натянуто улыбнулся, как можно быстрее отведя взгляд от девушки, как же он надеялся, что на самом деле ошибается. — Всё в порядке? — Алруна будто специально спросила это потише, чтобы Артемида не услышала. — Да-да, всё хорошо, — он махнул рукой, наконец отойдя от прилавка. — Может быть вы хотите перекусить? У меня всё ещё есть есть деньги, так что приглашаю. — О, наконец-то решил начать заглаживать свои грехи? — Артемида самодовольно улыбнулась. Судя по всему, эмпатия у неё, как у пня, ну или как у самого Миноса, но в лучше не лезть. Этот городок уже был побогаче прежней деревушки. Все здания красивые, белокаменны с черепичными крышами. Да и внутри домов всегда было уютно (по крайней мере, такой вывод можно сделать, смотря в немаленькие окна, открывающие порой неплохой вид на внутреннее убранство дома. Минос искренне пытался не тревожиться, не думать о той девушке, что увидел ранее, но она не покидала его головы, словно паразит, завладевший каждой крупинкой его мозга. Ещё и силы предательски молчали. С тех пор, как он начал помогать Алруне они вообще работают как-то неправильно, особенно провидения. Их просто нет, хотя голова всё ещё болит на постоянной основе, да и спать почему-то хочется чаще. Неужели Время намеренно это делает, чтобы он приполз к нему на коленях, моля о прощении? Что-ж, удачи ему в этом, такие дешёвые трюки на барде не подействуют, раньше же как-то жил без своего дара и сейчас сможет! Хотя, пожалуй у притупления его сил было куда больше минусов, чем можно предположить на первый взгляд, в чём ему пришлось очень быстро убедиться, когда по своей невнимательности Псантходис звучно влетел в фонарный столб, что тут же вызвало смех у его сокомандниц, хотя дриада, конечно же, пыталась это скрыть, пусть и не очень умело. Отклеившись от столба, Минос потёр больное место на лбу. Мда, шишка наверняка будет. Спрашивать подруги у него ничего не стали, видимо посчитав, что с такой низкой кармой бард уже давно привык во всё врезаться, что конечно было правдой, но всё равно неприятно. Ступив ногу в таверну, первым же делом пришлось отбрыкиваться от пьянчуг, привыкших, что Минос приходит сюда исключительно в роли барда, объясняться людям в таком состоянии было непросто, однако завидев рядом с ним двух молодых дам, они почему-то позатихли, вернувшись на свои места, хотя посматривали косо, но кажется не на Миноса. От попутчиц лучше не отходить. Предложенное здесь меню было весьма богатым: тут тебе и стейки и тушёные овощи и салаты на любой вкус и цвет, бери не хочу. И Минос был из тех, кто не хочет. От еды он отказался, заказав лишь чашку крепкого кофе, Алруна взяла салат, а Артемида картошку с жареным мясом. «Весьма характерный для неё выбор» — неожиданно даже для самого себя, мысленно отметил Псантходис. И впрямь, что ещё могла заказать эта полудикарка. Ладно, мясо с картошкой — действительно вкусное сочетание, так что нечего сетовать на девчонку, пусть ест что хочет, раз уж Минос решил их угостить. Дриада как всегда болтала о чём-то со своей подругой, их диалоги он уже привык слушать в пол уха, больно оно ему надо, слушать их бесконечные глупые истории из жизни. Сам Псантходис находился в некой фрустрации, мысли снова сбились в комок, он уже даже понять не мог, где заканчивается одна мысль и начинается другая, они просто накладывались друг на друга, создавая какофонию звуков и изображений в голове. Ему всё же стоит зайти к Дракону Времени и спросить он ли виноват в ослаблении сил или Минос надумал эту проблему, а в мире просто не происходит ничего грандиозного. Он вдруг почувствовал, как что-то звучно упало на стол. Это были тарелки, в спешку небрежно оставленные у них вместе с подносом, на котором также стояла его чашка кофе. Даже интересно, взбодрит он его сегодня или сделает лишь хуже? Бард хмыкнул, не попробуешь — не узнаешь, ведь так? С этой, кажется первой ясной мыслью за долгое время, Псантходис вновь погрузился в своё неблагоприятное состояние, изредка попивая горячий напиток и слушая, как его сокомандницы едят, стараясь пореже на них смотреть, ещё проголодается, а еду оплатить не сможет… Его желудок издал громкий вой, будто буквально склеевшись внутри тела юноши. Ну вот, кто его только за язык тянул? Теперь будет весь день только об этом и думать. С другой стороны, у него ведь есть вяленое мясо, это уже что-то! Стоило только обрадоваться столь приятной находке в его кладезе воспоминаний, как он почувствовал лёгкое прикосновение руки, явно одетый в перчатку. Бард слегка вздрогнул. Абсолютно готовый грубить тому, кто посмел нарушить его покой, резко повернулся и обомлел, сердце ушло в пятки, вновь эта паника, ком в горле. Девушка с чёрными волосами, что были лишь чуть короче, чем у него самого, и ясными голубыми глазами… Ему конец, во имя всех богов, единственное, о чём сейчас молил Минос — её неистовая глупость или плохая память или хоть что-нибудь, что сможет его сейчас спасти! — Здравствуйте, это наверное прозвучит как глупый вопрос, — она нервно хихикнула, смотря прямо ему в глаза, — Но вас случаем не зовут Минос? — Ох, у вас и правда странные вопросы, — Он улыбнулся, пытаясь увиливать от ответа. — Не поймите меня неправильно, я просто, — она замолчала, будто пытаясь подобрать правильные слова или справиться с поступающими слезами, — я просто ищу своего брата, а вы так на него похожи, — и правда сейчас расплачется, ну что за чушь, — Его звали Минос, а фамилия нашей семьи — Псантходис Он смотрел на неё как баран на новые ворота, боясь сказать лишнего, или даже показать не правильную эмоцию, малейшее движение лица могло его сдать. Артемида звучно засмеялась, ещё и подавилась едой в процессе, что сильно напугало как Алруну, так и Миноса. — Миноса-то ищите? Если это нас от него избавит, то забирайте, он сидит прямо перед вами! — Она продолжала смеяться, уже переходя скорее на визг задыхающийся чайки, Минос еле сдерживал позывы ударить её в эту глупую моську. Деметра наконец пустила слёзы, что хранились уже давно. На лице читалась странная солянка из страха, радости и горя. Она недолго стояла перед ним, будто пытаясь решить, что ей делать, а потом резко дёрнулась, тут же повиснув на шее своего старшего братика. — Это ты? Правда ты?! Я так и знала, что ты жив, я знала, что ты не мог вот так просто взять и умереть, — она уткнулась лицом в его плащ, наверняка размазывая по нему свои слёзы и сопли, ну по крайней мере так не было слышно её воя. У Миноса задрожало нижнее веко. Он не видел этого человека десять лет и, честно говоря, надеялся, что больше никогда с ней не встретиться. Но вот она, стоит прямо перед ним, обнимая и надрываясь так, будто они были не разлей вода в детстве, однако его память точно говорит об обратном. — Я, — Он замялся, еле сдерживая свой гнев, — Рад тебя видеть, Деметра, — Обнимать её в ответ бард не торопился. Он вообще не любит объятия, а тут такое. — Ты хоть знаешь, как больно было матушке, когда ты ушёл? — Она наконец отстранилась, держа его за плечи, смотря прямо в глаза. У Миноса всё ещё стоял ком поперёк горла, он не вспоминал о своей семье уже так долго и вот всё начинается сначала. — Ну ничего, я уверена, что ты не хотел пропадать, я знаю, что ты бы не причинил нам такую боль. Ты ведь наверняка просто потерялся, да? — Кажется слёзы в её организме никогда не кончатся. Спасибо хоть Артемида успокоилась, кажется до неё всё же дошло, что её действия были большой ошибкой, хотя наблюдала она не без интереса, наверняка наслаждаясь страданиями Провидца. Алруна была обеспокоена, но в разговор лезть не осмеливалась. — Деметра, послушай, — Он сделал паузу, взгляд сестры невероятно напрягал, — люди просто так не теряются на другом континенте на десять лет. Понимаешь? Я ушёл по своей воле. — Конечно ты ушёл сам, но ведь наверняка попал сюда по ошибке, так? Ты ведь, не причинил бы нам с мамой такую боль намеренно? — Бард отвечать не торопился, просто смотрел на неё своим пустым взглядом, ожидая того момента, когда до неё уже дойдёт правда. Она снова начала рыдать, ну правда, сколько можно? Вновь набросилась на него, будто хотела обнять, но на самом деле начала стучать по его спине, кажется пытаясь сделать больно. Минос тяжело вздохнул. Она точно такая же, как и отец. Импульсивная, нетерпеливая и эгоистичная. Впрочем, ничего удивительного, он ведь и сам такой. Кажется она может так ещё долго, Псантходис больше не испытывал страха или неловкости, да и гнев отступил, затаившись где-то глубоко, ожидая следующей возможности покинуть его тело. Осталось лишь звенящие ничего. Когда же она уже отлипнет от него? Серьёзно, что ей вообще нужно? Вдруг краем глаза, он увидел, как Алруна поднялась со своего места и, потянувшись через стол к Деметре, легонько дотронулась до её плеча. — Прости, я понимаю, что это наверное не моё дело, но может вам стоит всё же спокойно всё обсудить, а не переходить к, — Кажется дриада тоже не могла понять, что вообще сейчас происходит, — к тому, что ты сейчас делаешь. — Она улыбнулась, а Деметра кажется и впрямь успокоилась. Всё же Алруна — чудо, а не попутчица. Наконец Деметра отпустила Миноса, утёрла слёзы, громко шмыгнула и с серьёзным лицом произнесла: — Пожалуй ты права. Прошу вас, подождите здесь немного, я найду Аластора и тогда мы сможем спокойно поговорить. Тут же она скрылась в толпе посетителей, которых было на удивление много сегодня. Бард зло посмотрел на Артемиду, которая лишь самодовольно лыбилась, всё пытаясь доесть свою еду. — Мы уходим. Сейчас же. Это не обсуждается. — Однако стоило ему встать с места, как за плащ его схватила Алруна. — Она же попросила подождать. — Мне плевать. Я этого не выдержу. Её мне хватило ещё в детстве, а мы виделись всего раза три, Алруна. — Но, может тебе станет легче, если вы с ней обсудите всё? — Обсуждать нечего, я сразу тебе скажу — она ничего не знает, о том, как мне приходилось жить, а значит судить будет по своему опыту и уж поверь, у неё он был куда радужнее. Я не хочу вновь связываться со своей семьёй. — Минос, — Сказать ей было больше нечего, кажется Алруна признала, что барду всё же лучше знать, чем закончиться разговор с его сестрой. — А меня спросить не хотел? Я между прочим тут ем! — Дай сюда, я оставлю твою блятскую еду в своей комнате, доешь потом, — Минос уже было потянулся к её тарелке, но Артемида схватила её и резко отвернулась, показав ему язык, — Да ты блять как маленький ребёнок! Тебе просто нравиться смотреть, как я страдаю! — С чего такие выводы? Я что, так сильно похожа на тебя? — Эта, Харон её дери, девчонка его в могилу сведёт своими выходками. — Мы уходим, и если вы две против, то я ухожу один, встретимся в следующей деревне, когда вам наскучит болтать с этой… — Не успел он договорить, вновь отвернувшись от Артемиды, как перед ним предстали Деметра с Аластором, возвращавшиеся к их столику. Ну вот, со всеми этими разговорами, он пропустил свой единственный шанс на побег. Просто великолепно. Раздражённо вздохнув и скорчив мину крайнего недовльства, Бард уселся обратно на своё место, окатив сокомандниц сердитым взглядом. Алруна сдавленно улыбнулась, поглядев на него в ответ, будто пыталась подбодрить. Почему нельзя было просто послушать его? Конечно, если Бард самозабвенно старается ради них, то это нормально, но как нужно учесть его собственное мнение, оно почему-то принимается вот так. Ну, скоро они и сами поймут, почему это было плохой идеей. — Вот, — Звонкий голос Деметры пронзил туманную ярость, заглушавшую все мысли Псантходиса, заставив обратить внимание на её персону. Счастливая, будто и не плакавшая пару минут назад Деметра широко улыбалась, смотря на уставшее лицо Миноса, — Это мой брат, о котором я тебе говорила! Теперь я наконец могу вернуться домой, представляешь?! Аластор усмехнулся, кажется он тоже не совсем понимал, что происходит, но пытался быть хорошим другом и поддержать её. — Рад снова вас видеть, — Он обратил свой взор в сторону Псантходиса, потом его подруг, а вскоре и вовсе перевёл его на стол, странно нахмурившись, — Неужели кофе — это весь твой завтрак? Минос, даже не посмотрев в сторону Аластора, сразу понял, что сейчас произойдёт, он буквально мог прочитать его. Люди, как Его Величество, часто бывают весьма надменны, самолюбивы, однако эти свои чувства проявляют в попытках заставить остальных любить их также сильно, как они сами любят себя. С другой стороны, учитывая ситуацию с наследством в их королевстве, пожалуй причина может быть в обратном — зияющая недолюбленность, которую он пытается компенсировать помощью другим. Так вот, как чувствовала себя Артемида от всех тех подачек с его стороны. Весьма, скажем так, неловко. — Я не голоден, — Буркнул Минос, смотря как Деметра усаживается напротив, смещая Артемиду с Алруной ближе к стене. — Ну уж нет, так дело не пойдёт! Ты посмотри, кожа да кости, тебе стоит побольше есть! — Аластор улыбнулся, сев к Миносу. Кажется он не разделял общего настроя. Впрочем, весь этот «настрой» был общим видимо лишь для них с Артемидой, которая весьма поспешно пожалела о своих действиях, когда до неё дошло, что ей теперь придётся наблюдать за идиотской семейной драмой. Алруна, что-ж, она кажется тоже была не в восторге, фирменная улыбка наконец спала с лица, однако оптимизм кажется не убывал. Судя по всему, она была всё также настроена на то, что произайдёт какое-то чудо, благодаря которому семья барда вновь воссоединиться, но стоит просто признать: этого не случиться, по крайней мере до тех пор, пока Минос находится в своём уме. — Извините, официант, — Громким голосом, прорезавшим нависшую между ними ненадолго тишину, сказал Аластор. Возможно даже слишком громким. Милая девушка подошла к их столу, поздоровавшись с Рыцарем в белых доспехах, что пока-что не удосужился их снять, она улыбалась, к тому же называла и его, и Деметру по имени. Очевидно, что здесь они были крупными шишками. Хорошо наверное, когда тебя все любят и уважают, но пожалуй нечто подобное плохо бы сошлось с образом жизни Миноса. С другой стороны, мечтать не вредно. Кажется барда даже кольнула лёгкая зависть, того маленького глупого мальчика, что всё ещё жил в нём, желающего всеобщего признания и славы, который, впрочем, был быстро подавлен и отброшен туда, где ему самое место: в закоулки сознания Псантходиса, где он не сможет потревожить. — Нам как обычно и, о, — Он быстро обернулся к Миносу, — Что ты будешь? Не волнуйся, я плачу! — Мне ничего не нужно. — Как невежливо, — Аластор надулся, а потом рассмеялся. Что вообще происходит у него в голове? — Думаю, что местная паста придётся тебе по вкусу, ты кажешься мне заковыристым человечком. Не из богатого ли ты часом рода? Глаза барда округлились. Он и ожидать не мог такой проницательности, хотя наверное осведомлённость Принца Подводного Царства о клише внешности людей на разных континентах — вполне нормальное дело… С другой стороны, он должно быть много знает об их семье от Деметры, так что возможно это была какая-то странная шутка, которую бард не понял. Так или иначе, отвечать он не стал. Если этому дурню так хочется его накормить, то пожалуйста, мешать Минос не будет, особенно учитывая, что он и правда ужасно голоден. Даже живот скручивает, будто он весь сжался и слипся сам с собой. Омерзительное чувство. Некоторое время было затишье, то-есть, нет, они болтали кто о чём: Артемида и Деметра обсуждали что-то девичье (кажется они были примерно одного возраста, да и характеры схожи, так что, если не считать первоначального впечатления, сошлись они весьма хорошо), а Аластора кажется заинтересовал Друидизм, правда вёл он себя как-то странно, слушая, как Алруна говорить о своей вере. Будто-то они разговаривают не о культуре целого народа, а о глупых фантазиях пятилетки, родители которой были достаточно добры, чтобы поддержать её поток мыслей, делая вид, что слушают. Это было как-то ужасно странно и некомфортно, хотя маленькая Дриада кажется и вовсе этого не замечала, просто радуясь, что имеет возможность выполнять свою цель. Минос настороженно следил за их разговором и поведением этой засушенной рыбёшки. Если он посмеет хоть как-то нагрубить Алруне… С другой стороны, почему его так волнует благосостояние малявки? То-есть, они лишь временные партнёры, однако от одной лишь мысли, что кто-то попробует потушить в ней эту глупую веру в человечество, Миноса кидало в полыхающую ярость, такую сильную, что зубы сводило, и уже сейчас хотелось ударить этого надменного мудилу в лицо, хотя он ещё даже не успел ничего сделать. К счастью, совсем скоро принесли еду, желудок Миноса радостно пропел, увидев целую тарелку макарон, залитых каким-то соусом и замешанных с куриным мясом. Звук этот, конечно же, не прошёл мимо ушей Аластора, который лишь посмеялся, произнеся что-то вроде надменного: " Ну вот, а ты говорил «. От чего захотелось вмазать ему этой пастой прямо по лицу, однако агрессию приходилось сдерживать, если не ради себя, то хотя бы ради его маленькой подруги, которая не теряла надежды на его исправление. Тем не менее, наконец-то бард смог понять, почему его новый «друг» так странно смотрел на Дриаду, совершенно не серьёзно относясь к её рассказу о религии. Аластор и Деметра сложили свои руки у рта так, будто собираются издать звук, подобный птичьему щебету, чтобы обмануть их и приманить к себе, однако ещё не совсем растерянное умение рационально мыслить ясно давало понять, что дело тут в чём-то другом. — Минос, я понимаю Алруна, но для вас с Артемидой это просто непозволительно. — Псантходис нахмурился, переглянувшись с Артемидой, которая кажется была растеряна не меньше, чем он сам. А потом, когда он вновь взглянул на их руки, осознание свалилось на него, как куча снега с дерева, которое было кем-то раскачено — Они молятся. Если он не ошибся в традициях поклонения разным богам, то они сейчас должны были зачитать какой-нибудь глупый стишок, содержащий благодарность Матери Био̔се за еду, кров, жизнь и тому подобное. — Ты с каких пор верующей-то стала? — Лицо Миноса скривилось ещё сильнее, когда одна бровь опустилась ниже, а вторая резко вздёрнулась наверх в недоумении. — Наш отец, между прочим, всегда верил в Пресвят… Договрить она не успела, пронзительный, громкий смех, иногда переходящий в задыхающийся хрип человека, банально не привыкшего так много смеяться, заполонил большой обеденный зал забегаловки. Не в силах удержаться на месте, Минос сперва согнулся в три погибели, прильнув головой к столу, а потом резко откинулся, положив свой локоть на спинку дивана, служившего здесь скамейкой. Быстро взяв кофе со стола, он сделал пару глотков, оставив чашку в руке. — Наш старик? — Минос улыбнулся, никогда он ещё не позволял себе называть его даже «папа», а тут снизошёл до «старика», даже самому стало от этого одновременно смешно и некомфортно. — Он и в настоящих-то творцов этого мира верил с трудом, а ты говоришь, что он молился Био́се? Конечно же, подобное заявление без внимания не осталось. И зачем он вообще про драконов сболтнул? Хотя, с другой стороны, какая разница, всё равно он им ничего объяснять не будет, даже если попросят, больно оно ему нужно. Лицо Деметры нужно было видеть, оно даже дало Миносу понять, почему Артемида так часто пытается вывести его из себя. Да если он каждый раз делает такое лицо, то конечно его хотят злить, это ведь ужасно смешно. Хотя, понятное дело, его сестра смешным это не находила. Её чёрные брови сильно нахмурились, а рот изогнулся в недовольную полоску, губы она слегка поджала, видимо от напряжения. Боже, ну и шоу. — Как ты можешь говорить такие вещи о нём? — Она замолчала, наблюдая за его реакцией, а точнее её отсутствием. Наступающий спор лишь раззадорил Миноса, он искренне хотел в нём поучаствовать, — Отец делал всё для нас, а ты обвиняешь его в таких ужасных вещах! — Делал всё говоришь? Ну и как часто папочка заботился о тебе? Как часто ты его видела? Этот мудак даже не мог выделить времени в своём графике, чтобы уделить его дочурке, — Он злорадно улыбнулся. Он хотел, чтобы она злилась, чтобы кричала и плакала. Хотел вызвать максимальное от себя отторжение, чтобы она отстала от него и вернулась восвояси. — Ч-Что? — Она вскрикнула, встав из-за стола, стукнув по нему руками и нагнувшись ближе к Миносу, — Конечно он не успевал со мной возиться, он ведь уделял так много времени своему маленькому отсталому сынишке! — Охохо, отсталому? Так вот что он вам всем наплёл, лишь бы не выпускать меня из комнаты? Поверь, Деметра, я умнее тебя в сотню раз, талантливее и сообразительнее! А я даже не был желанным ребёнком, и всё равно получал больше внимания! — Он знал, куда нужно бить. Помнил ведь тот разговор, когда Деметра была совсем маленькой, в котором она обвинила Миноса в том, что отец мало проводит с ней времени, совсем ничего не зная о том, как ему приходиться жить. Деметра глубоко вздохнула, ещё сильнее нахмурившись, ноздри расширились, да и весь нос сморщился. Она явно хотела продолжить спор, сжала руки в кулак и выдохнула, усевшись обратно. Бард лишь фыркнул, она испортила всё веселье. С другой стороны, он и сам не понимал, зачем всё это устроил. То-есть, эта глупая моральная победа в споре не дала ему ничего. Она не исправила его детство, не заставила Деметру переосмыслить своё поведение, да вообще ничего. Только горло начало болеть от того, что он много кричал. Он быстро сделал ещё один глоток кофе. Сейчас, смотря на обиженное лицо своей сестры, он не мог не вспомнить её, когда она была совсем маленькой. Их первая встреча, что состоялась в офисе отца, через четыре года после её рождения. Так долго он пытался держать своих детей порознь. В тот день бард, по велению отца, пошёл в его кабинет, чтобы забрать какие-то важные бумаги, о которых он тут же позабыл, увидев на стене семейный портрет: Мама, папа и маленькая дочка на руках своего отца, который улыбался, поглядывая на неё. Он ему никогда так не улыбался. Кажется это сильно ранило маленького Миноса тогда. Так ведь стоило ему повернуться, как в дверном проёме он увидел маленькую девочку, что держала в руке небольшой браслет, кажется пыталаясь найти своего дорогого папочку, но встретила лишь брата, о котором слышала вскользь от родителей. Она тогда наговорила ему много неприятных вещей, а потом ещё и от отца досталось… Не важно, лучше просто не думать об этом всём. Долгое затишье этих двух заставило остальных расслабиться. Аластор обменялся парой фраз с Деметрой и она кажется подостыла, вновь вернувшись к молитве. Артемида, которую произошедшее и вовсе не сильно затронуло, скорее являясь цирковым представлением, чем конфликтом родственников, продолжала уплетать свою еду. Да и сам бард наконец-то взялся за пасту, хоть есть за одним столом с двумя незнакомцами было весьма неприятно. Пожалуй было бы куда лучше, если бы их здесь не было, хоть в таком случае Миносу и пришлось бы вновь отказаться от полноценной еды. — Алруна, прошу прости, если я задаю неудобный вопрос, но почему вы путешествуете с Миносом? — Ну, тут даже лица его видеть не нужно было, чтобы понять, что вопрос должен был скорее звучать как: " так почему вы вообще доверяете этому чокнутому?». Минос тихо фыркнул, но влезать в разговор не стал. — Ну, он спас мне жизнь, — Алруна широко улыбнулась, — и не один раз! А путешествуем мы с ним, потому что дали друг-другу маленькие обещания, — она довольно хихикнула, видимо радуясь тому, что смогла сохранить какую-то «загадочную интригу» — А ещё он единственный, у кого есть деньги, — Толком не дожевав свою еду, сказала Артемида. — Артемида! — Алруна надулась, тихонько стукнув свою подругу, кажется даже жук, ударившийся об руку человека, во время неудачного полёта, доставил бы больше дискомфорта, чем её «удар». Охотница этого даже не скрывала, она по-дружески засмеялась, явно не желая обидеть Алруну, и не издеваясь над её ударом… Их отношения казались Миносу весьма интересными, возможно именно потому, что у него никогда не было ничего подобного. — То-есть, он потребовал от тебя что-то за спасение? — Ох, нет-нет, я сама предложила! Нам нужен был кто-то сильный, умный и разбирающийся в этом континенте, потому что сами мы низачто бы тут не разобрались! — Вот что… — Задумчиво протянул Аластор, вновь замолчав. — Так это всё, что вас интересует? Знаете, в таком случае, мы могли бы стать вашими проводниками! — они правда пытаются сплавить его, даже не обращая внимание на то, что он прямо здесь?! — Ох, — Алруна улыбнулась, — это было бы замечательно! Опять это чувство в груди. Почему-то было так обидно, от того, что они правда приняли это предложение. То есть, на то, что его приняла Алруна. И дело было даже не в её стороне их договора. Неужели он и правда настолько плох, что заслужил вечного одиночества и постоянного предательства со стороны людей? — Но я всё же обещала Миносу, что помогу, поэтому без него мы не пойдём, к тому же, это даст вам больше времени на примирение! Ох боже. Минос вздохнул, то ли от облегчения, то ли от раздражения от спорных решений Дриады, которые явно не пойдут никому на пользу. — Алруна, можно тебя на пару слов? — он наигранно улыбнулся, смотря на растерянное лицо малявки. Отойдя с ней в сторону, Минос наклонился ближе к её лицу, что заставило его сильно сгорбиться из-за разницы в росте, ещё и эта удушающе маленькая дистанция между ними доставляла ему безумный дискомфорт. Признаться честно, с тех пор, как он познакомился с Алруной, его отношение к физическому контакту с людьми стало куда проще. Она смогла научить его тому, что люди не всегда хотят ранить, когда дотрагиваются до себе подобных, однако это не отменяла его дискомфорта. — Ты ведь понимаешь, что это не сработает, да? — Псантходис пытался быть помягче с ней, не кричать, не грубить. — Мне кажется, вам с Деметрой нужно просто хорошенько всё обсудить! — Она не идёт на контакт. — Ты и не пытался его создать, Минос. Всё что вы делали — цеплялись друг к другу и спорили. Вам нужен разговор. Он лишь закатил глаза. — Почему моя дружба с Деметрой так важна тебе? Я жил десять лет без связи с моей семьёй, думаешь они нужны мне сейчас? — Минос, я пытаюсь помочь тебе! — Алруна насупилась, а барду оставалось лишь нахмуриться и смириться с этим. Он не хотел спорить с дриадой. Боялся, что вновь всполыхнёт, сделает больно. Лучше просто потерпеть. Они вернулись за стол. Вновь воцарилась идиллия. Минос быстро съел свою порцию, стараясь отодвинуться как можно дальше от Аластора, словно голодный волчонок, который боиться, что у него отбирут добычу. Он вообще старался не смотреть на окружающих сейчас. В неспокойной душе играла какая-то глупая детская обида. То ли на Алруну, то ли на Артемиду. С другой стороны, не всё ли равно, кто из этих двоих сейчас вызывает у него большую неприязнь? Бард откинул эти мысли в сторону. Ему нельзя злиться. Пришлось натянуть жалкое подобие слабой улыбки, будто ему нравится эта компания, но не слишком сильно. Эти четверо провели немало времени, просто болтая друг с другом, не обращая на него никакого внимания. Это отдавалось в горле, в котором будто встал удушающий ком зависти. Это внимание должно достаться… Никому. Это не важно. Абсолютно не важно. Почему он вообще испытывает такую боль от всего этого? Потому ли, что его сестре достаётся что-то хорошее? Или может так на него влияет большая компания? То есть, ему кажется ещё никогда не приходилось иметь дело с таким количеством людей. Одновременно маленьким и неизмеримо большим. Это не крупный коллектив, где каждый сам за себя, где не обязательно общаться с другими. Это… Это кажется называется группой друзей. Которые мило болтают, понимают друг друга. А он просто лишний. Он не чувствовал этого, когда был наедине с Алруной и Артемидой. Он был значимым. Даже незаменимым, пожалуй. Но вот, здесь сидит прекрасная ему замена: умный, влиятельный, богатый. В общем, почти во всём побеждающий Барда человек. Минос быстро взял стакан кофе, сделав пару глотков, пытаясь заглушить мысли ударом в мозг волны кофеина. Честно говоря, он бы предпочёл вообще не уметь думать прямо сейчас. Все эти мысли такие глупые и инфантильные. Зачем ему вообще эти девчонки? Пусть кататься себе на все четыре стороны с этим самовлюблённым фазаном, ему то что? Провидца, Посланника воли Времени, не должно что-то удерживать от работы, а они очень даже мешают. А значит, ему и не нужно им помогать! Да и к тому же, до сих пор, они показали себя как исключительно бесполезные существа, неспособные ему никак помочь, всё же их отношения исключительно формальные, связанные договором. Ради всего, что называется «святым» в этом мире, почему бы его мыслям просто не заткнуться? Он ведь не выкарабкаться из этого сам. Он уже пытался, но каждый раз становилось всё хуже и хуже. — Эй, Минос, — Бард буквально подскочил на месте, он не ожидал, что его позовут, тем более, что это сделает Аластор, — Мы собираемся пойти прогуляться, думаю тебе тоже не помешает, ты какой-то угрюмый, — Он хохтнул. Будто в этом блять есть что-то смешное. Ёбанный мудак. — Да, конечно, полагаю у меня нет выбора. — Он коротко взглянул на Алруну, которая совсем не обращала на него внимания всё это время. Короткий укол наивной ревности попал в самое сердце, заставив барда резко отвернуться. Бар они совсем скоро покинули, сперва и правда прогулявшись по округе, выслушивая экскурсию Принца, который явно очень много знал об этом городке. Прошлись по магазинам, где Алруна даже смогла выпросить спицы у Аластора, ведь, по её словам, те, что она взяла с собой не подходят по толщине. Хотя, не то чтобы эта протухшая рыбёшка был против, кажется денег у него немало. Деметра, на удивление, вела себя вполне спокойно и нормально, если не считать того, что она расспрашивала Дриаду и Артемиду о самом Барде, что он прекрасно слышал. Ответов они не давали, в основном именно потому, что и сами не знали ответов. Всё же они знают его не так давно, а о прошлом говорить Псантходис не стремиться. Кажется они прошлялись так почти два часа, за которые Минос ни разу не открыл рот. Говорить было не о чем и не с кем. Обычно это не было для него проблемой, но сейчас ощущалось неправильно. — Знаете, если вы хотите, мы могли бы пойти с вами до Фомо. Это милый городок неподалёку, люди чрезвычайно дружелюбные, уверен, вы запросто сможете устроить там выступление! — Громко сказал Аластор. Кажется от этой новости Алруна даже умудрилась забыть, что они не выступили в этом местечке. Да и Харон с ней, пусть сама теперь думает, что и как делать, напоминать он не станет. Дриада и правда засияла. Чем ей так нравиться Аластор? С другой стороны, чем он ему так не нравиться? То есть, он ведь не сделал ничего плохого. Даже наоборот, он помог им сегодня. Просто было в его поведение что-то такое, что невероятно раздражало Миноса. Может то, как он громко говорит, или то, как улыбается, хотя в Алруне эти черты Барда совсем не тревожили, а она ведь тоже говорит громко и постоянно улыбается, как душевнобольная. Ему не стоит думать так о ней, то есть, будем честны, единственный душевнобольной здесь — это сам бард. — Да, конечно, я была бы очень рада! Не удивительно. Кажется это очень обрадовало Аластора и Деметру. Артемида, на удивление, была не так рада, хоть он и не был уверен почему. Хотя ещё больше Миноса удивил тот факт, что они отправились дальше буквально в ту же секунду, что было принято это спонтанное решение. Ему сейчас хотелось бы сбежать в свою комнату. Там тихо и спокойно, хоть и дышать нечем. Всё же там он чувствует себя в безопасности. Честно говоря, пожалуй он бы предпочёл сыграть со Временем партию в шахматы, чем идти с ними, но незаметно ускользнуть он не мог, рано или поздно они заметят пропажу ворчливого, угрюмого юноши, который был почти в два раза выше любого из этой компании. Это пожалуй было единственной забавной деталью. Они все — те ещё коротышки. Первое время всё шло как и раньше: Минос плёлся в конце, даже не пытаясь привлечь к себе внимание, постоянно обо что-то бился и спотыкался, но это уже давно стало обыденностью. Аластор кажется рассказывал о нюансах своей религи Алруне, в чём ему охотно помогала Деметра. Артемида же, на удивление, шла отчуждённо, видимо все эти разговоры ей не очень нравились. Псантходис и вовсе заметил странное поведение этой девицы — она начала замедлять свой шаг, потихоньку наращивая дистанцию с этими тремя. И уже совсем скоро, они с ней поравнялись. — А вся эта чушь про богов она, ну, реальна? — Минос слегка удивился тому, что она спросила именно его мнение по этому поводу. Брови поползли на лоб, — Не сочти за комплимент, но твоему мнению я доверяю куда больше, чем, — она прокашлялась, — ему. Уж больно он фанатичен, понимаешь? — Я рад, что ты тоже заметила, — Минос усмехнулся, прикрыв рот рукой. — Как бы тебе это попроще объяснить? Видишь ли, боги, в которых верят люди существуют, вот только они, на самом деле, не имеют большинства сил, которые им приписывают. Все они родились после того, как знания о Драконах подверглись забвению. Люди много не понимали о мире, потеряв информацию о тех, кто его создал, а потому начали придумывать свои объяснения, олицетворяя их в богах. И, понимаешь, такова уж природа нашего мира, если достаточно людей поверят во что-то, оно обязательно станет правдой. Звучит слащаво, но уж как есть. — Минос пожал плечами, перестав говорить. — Вот как, — Артемида замолчала, кажется пытаясь обдумать полученную информацию, — То-есть бог Алруны… — Нет. Его создали не люди, а лес. Ещё на рассвете мира, когда люди даже не знали о Третьем Континенте. Он был рождён от чистых намерений природы защитить осиротевших детей, застрявших на Втором Континенте. — Бо-о-о-оже, а я и не думала, что тебе так нравиться говорить обо всём этом. — Она рассмеялась. Минос лишь вопросительно вскинул бровь, что его подруга быстро заметила, — Ну, ты весь день ходишь как ребёнок, которому не достался последний кусочек пирога. Весь насупившийся, угрюмый, но стоило начать болтать о всякой исторической хрене, так ты сразу расцвёл, — Лицо Миноса налилось румянцем. Неужели это правда так заметно? — Не парься, мне они тоже не нравятся. То-есть, дополнительные руки и мозги наверное не помешают, но я не вытерплю ваши семейные споры, и их болтовню про религию, понимаешь? — Ладно, — Минос неловко, кривовато улыбнулся. Было слегка странно вот так показывать ей настоящую улыбку, — Пообещай, что поможешь мне переубедить Алруну. С твоим мнением она кажется считается больше. Артемида лишь кивнула головой. Разговаривать с ней один на один, когда есть кто-то, кто не нравиться ей ещё сильнее, чем сам Минос, было вполне приятно. Долгое время они молчали, просто идя рядом. Плохое настроение барда поубавилось, став даже кажется почти хорошим. Солнце накрыли тучи, стало пасмурно. Кажется собирается дождь. Жаль, что по вине двух мало знакомых им идиотов, они застряли посреди леса. без укрытия. Псантходис недовольно вздохнул. Артемида тоже была встревожена из-за дождя, у неё это буквально на лице было написано. — Может мы разобьём лагерь, пока не начался дождь? Соберём сухой хворост, всё такое. Троица, шедшая перед ними остановилась. Кажется лишь сейчас они заметили ухудшающуюся погоду. — Ты права, но у нас, к моему величайшему сожалению, нет палатки. — Аластор, как всегда, говорил громко, но при этом по королевки утончённо. Чтоб его… — Оу, это совсем не проблема! — Воскликнула Дриада, — Я просто создам её! Где хотите остановиться? — Да хоть здесь, главное поскорее, дождь начнётся максимум через час, нужно спешить, — Сухо проговорил Минос. — Думаешь так скоро? Мне кажется тучи не столь густы, по моим расчётам у нас есть ещё около трёх часов, а я, уж поверьте, опытный Приключенец! — Ох, прошу, ты Морской Житель, ты даже не находился на этой земле большую часть своей жизни. А я, — Он вдруг осёкся. Не хотелось бы, чтобы его сестра знала, о силах Времени. — Минос! — Алруна его прервала, — Это грубо, я тоже не местная, но ты ведь не относишься ко мне с такой надменностью! — Не мешайся, это совершенно другая ситуация, Алруна! — Да помолчите вы! — Кажется уже даже Деметре всё это надоело, — Мы уже решили, что будем ставить палатку тут, а уж когда будет дождь — не важно! Аластор, Артемида, живо за дровами! Артемида недовольно нахмурилась, но спорить не стала, кажется не хотела подливать масла в огонь. Поэтому, закатив глаза, она поправила лук на плечах, дождалась Аластора и ушла. Оставив Псантходиса с его сестрой и маленькой девочкой, которая почему-то приняла не сторону человека, который спасал ей жизнь уже дважды, а незнакомки, которая, по невероятному совпадению, оказалась его родственником. Аж блевать тянет от всей этой ситуации. К счастью, Иос быстро отвлеклась на шалаш, с которым у неё были какие-то проблемы: То форма не та, то дырок много, то маловат, то и вовсе недостаточно высок, чтобы Минос смог там комфортно находиться. Даже удивительно, что она смогла сконструировать сцену без особых сложностей, а тут такое. Впрочем, она правда пыталась сделать всё максимально комфортно, даже хотела вместить личные углубления в стенах для сна, чтобы они не лежали одной кучкой. — Минос, — О боги, снова она рот открыла, — может ты извинишься? — Я не обязан извиняться перед тобой. Ты ведь не извинилась тогда. — Что, о чём ты вообще? Мы ведь только встретились! — Послушай, не удивительно, что ты ничего не помнишь, но просто пойми, что мне приходилось жить совсем по другому, чем тебе, и если бы ты знала правду, то не позавидовала бы. — Да какой может быть правда? Отец любил тебя! Он оставил тебе свой любимый кулон, в конце то концов, и раз уж ты его так не любишь, то почему носишь его? — Деметра, мне жаль рушить твою картину «идеального папочки», — это была ложь, совсем ему не жаль, — Но этот мудила держал меня в изоляции от других, лгал всем в замке, что я серьёзно болен и заразен, избивал меня сутками напролёт, а ты говоришь, что я должен любить его? — Потихоньку он вновь начинал закипать. Почему она просто не может заткнуться и не лезть в это. Пусть себе верит, что их отец был паинькой-учёным, который и мухи не обидит. Да и вообще, откуда она знает про подвеску? — Неблагодарная ты свинья. Прекрати говорить эти глупые вещи! С чего бы ему так жестоко поступать? Минос лишь пожал плечами. Он знал настоящую причину, но она так крепко переплеталась с Драконом Времени, и самим фактом его становления Избранным, что Псантходис решил просто промолчать. — Что значит не знаешь? Если всё это хотя бы отдалённо правда, значит ты наверняка заслужил этих наказаний! Его лицо скривилось в отвращение. Чем мог маленький мальчик заслужить этих страданий? Она сама-то себя слышит? Это так тупо, что хочется вонзить ей нож в печень, но он старался. Держался как мог. — Да и вообще, как ты можешь жаловаться? Ты прекрасно жил! Отец учил тебя лично! Он проводил с тобой всё время! Любил тебя, даже еду прямо в твою комнату носил, а ты, бесчувственный, неблагодарный ублюдок, — Кажется Деметра этого уже не выдерживала. Прежде она сидела на опавшем когда-то дереве, пока Минос облокачивался на соседнее, но сейчас она вскочила, активно жестикулируя и крича. Пожалуй, у них больше сходств, чем хотелось бы признавать. — Ты хоть можешь представить, как было плохо мне? Он совсем не уделял мне внимания, я жила лишь с мамой. Я даже сплела ему браслет, но он не стал проводить со мной больше времени! — О, Минос прекрасно помнит тот браслет, что отец постоянно носил на левой руке, прямо в памяти отпечатался, — А потом он умер! А ты сбежал, как трус! — На глазах Деметры начали наворачиваться слёзы, — ты хоть знаешь, как маме было тяжело, когда в один день, она потеряла и своего мужа и любимого сына! — Любимого сына?! Что-то я не был так уж ею любим, когда пришёл с разбитой головой, истекая кровью к её двери! Меня оставили умирать, Деметра, а я даже слова этого не знал. Я молил о помощи, я был уверен, что это её покои, но знаешь что она сказала?! «Ты не мой сын. Мы можем поискать твою маму!» — Уже даже глаза Миноса начинали слегка слезиться, то ли от плохих воспоминаний, то ли от крика, — Что это вообще за реакция на ребёнка в крови?! Да какая нахуй разница, чей он?! Его шея, прямо в районе сонной артерии, вдруг столкнулась с холодным лезвием клинка Деметры. — Лжец, — Она надавила сильнее. Неужели она думает, что это сработает, что ему не наплевать? Да она их соотношение размеров видела? , — Ты лжец. Грязный врун и трус! Это всё клевета! Ты мне не брат, не брат! — Словно блять маленькое дитя, она продолжала давить сильнее и сильнее, пока Минос не схватил её запястье, резким движением отдернул его от себя, чем сбил баланс Деметры. Небольшой порез остался, но ничего смертельного, она даже артерию ему перерезать не смогла. Позорище. Он тут же воспользовался её слабостью, повалив на землю, достал свой кинжал и. — Минос, Деметра, что вы делаете? — Алруна наконец-то отвлеклась от своей весёлой игры в постройку дома. Она буквально повисла на локте Миноса, пытаясь его успокоить, или что-то вроде того. Он не хотел её слушать. Не хотел видеть. Это сугубо между двумя носителями этой отвратительной фамилии. Псантходис. Похоже этой семье предстоит встретиться с ещё одной трагической смертью. Минос резким движением отшвырнул Алруну на землю, она вскрикнула, после чего послышался глухой хрип, когда она упала на землю, кажется он выбил воздух из её лёгких, или она просто не привыкла к боли сильнее пореза бумажкой. Тут же вокруг неё вспыхнуло кольцо пламени. Грязный ход, использовать её страхи для собственных целей, но сейчас ему было наплевать. Минос лишь хотел, чтобы она перестала пытаться лезть в его жизнь. Он наклонился к Деметре, Схватив её за волосы и подняв на колени, прижимая свой кинжал уже к её шее. Весьма иронично, Охотник стал добычей, а добыча охотником, хотя кажется Деметра просто никогда не подходила на столь сложную роль. Псантходис уже ничего не соображал. Им двигал исключительно гнев. Что-то переполняло его изнутри, хотелось рвать и метать. Сердце билось так громко, что это отдавалось в ушах и он даже не сразу услышал, что кто-то позвал его сестру. — Правый бок! Бей прямо по правому боку, сейчас же! — Это была Артемида. Чёртова предательница. Воспользовавшись тем, что Минос отвлёкся на столь наглый акт вмешательства его сокомандницы, Деметра ударила его сначала прямо по рёбрам, а потом дважды чуть ниже. В правый бок, как и сказала Артемида. Он уронил кинжал, схватившись за своё тело. Этот чёртов ожог всё ему испортил! Всё тело барда буквально съёжилось, а потом всё стало ещё хуже. Он почувствовал рваную, отвратительную боль чуть выше тазовой кости. Что-то острое прилетело с расстояния. Разрывая плоть, портя его одежду, заставляя слёзы накатываться на глаза от ужаса и нестерпимой агрессии, смешивающийся с агонией. Ещё две стрелы. Он простонал как подбитое животное. В глазах совсем поплыло. Он чувствовал, как горячая, мерзкая вязкая жидкость выходит из его тела. Уже давно не бирюзовая, а грязная, коричневатая кровь, ставшая такой после его подношения собственной жизни Дракону Времени взамен на силы и завершение их с отцом сделки. Он звучно и болезненно хватал ртом воздух, пытаясь оставаться в сознание, но с каждой секундой было всё сложнее. В глазах темнело, а в ушах звенело. Холодный, твёрдый предмет ударил его по виску, после чего он окончательно повалился на землю, хрипя от боли, не имея сил сказать что-то большее. В голове крутились какие-то несвязные мысли. Он забыл о чём-то? Кажется да. Потрескивание огня. Прямо у его головы трещал огонь, но костра не было. Точно, тот самый огонь. Это была последняя его осознанная мысль, прежде чем он смог наконец провалиться в обморок, который бы закончил его страдания, позволив отдохнуть от всех этих забот. Мягкость и человеческая теплота — вот, что он почувствовал, находясь сейчас на чьих-то коленях. Они были крепкие, явно мужские, а он сам маленький-маленький, как ребёнок. Видимо он им и был. Минос смотрел в окно, рядом с которым они сидели. Вид был… На самом деле так себе, честно говоря. Бард его отлично помнил. Всё это начало тревожить. Домов за окном было много, но они не представляли из себя ничего интересного: все были либо серые, либо окрашенные в какие-то бледные оттенки синего. Большая часть зданий была высокой, примерно три-четыре этажа. А где-то вдалеке, на менее населённой улице, рядом с дорогой прокладывали железнодорожные пути для паровозов, которые были главным изобретением его отца. Бард плохо знает, как они работают, но судя по чертежам, что он видел в детстве и рассказам отца, паровоз — это средство перевозки людей и грузов, работающие на сжигании опустошённых, или почти разряженных кристаллов. Проблема лишь в том, что Минос понятия не имеет, куда после этого процесса пропадает конечный продукт кристаллов — кристаллическое стекло. Возможно во время сжигания над ним производят ещё какие-то манипуляции, но Минос этого знать не может. Этот вид заставил его вспомнить кое-что, из-за чего он начал переживать ещё сильнее. Он помнит этот момент своей жизни. Помнит как сидел с перевязанной головой на коленях своего отца, смотрел в окно, на эту самую железную дорогу, и почему-то был совершенно ею не восхищён. Ему тогда было около восьми лет, а прошлой ночью, он был абсолютно уверен, что умрёт. И если это тот самый день, а его тело просто решило о нём напомнить, то… Минос резко повернулся назад. Он и впрямь увидел там своего отца. Ему часто говорили, что он очень похож на него. Отец на него не смотрел, он, облокотившись на подоконник, мало заинтересовано глядел на улицы холодным, спокойным взглядом. Именно таким, в основном, он и помнил его. Таким и сам всегда хотел быть. Спокойным и размеренным, но их с отцом сущность не такая. Минос и правда многое унаследовал от этого человека. Почему-то, не смотря ни на что, он не может заставить себя ненавидеть его. Те редкие приятные взаимодействия с ним всегда перекрывали всё плохое, что делал отец, и Минос правда не знал, что об этом думать. Сейчас он, кажется, немного скучал по нему. Он хотел быть ближе к нему. Хотел обнять. Раньше он этого никогда не делал, потому что, видимо, этого не любил, или не хотел делать его отец. Но Алруна смогла привить Миносу тяготу к этому теплу, тактильным ощущениям и лёгкой радости объятий. Он хотел потрогать его. Быть таким маленьким странно и непривычно. Он протянул свою крохотную детскую руку к лицу отца, он так хотел, чтобы на него обратили внимание, быть замеченным, любимым. Даже удивительно, что этот сон пока не превратился во что-то ужасное, наверное просто воспоминание, а не полноценный кошмар. Такое иногда случается, его Силы могут заставить в малейших деталях пережить какой-то момент. Он убрал руку от лица отца, словив на себе косой взгляд, вновь переведя внимание к своему окружению. Комната совсем простая: Красивая кровать, рабочий стол, за которым ему чаще всего приходилось стоять, для сохранения хорошей осанки, кресло, которое сейчас перекочевало к окну, лишь на этот день. Всё такое родное. Голова отдавала болью. Неудивительно, ему ведь разбили её вчера, почему же он всё ещё любит этого человека, с какой-то странной стороны? Он обратил внимание на руку отца, на которую он опирался, держа ту на подоконнике. Тонкий плетёный из плотных ниток браслет бирюзового цвета опоясывал его запястье, кажется он был слегка маловат. — Что это за браслет, пап? — Тогда им орудовала лишь детская любознательность, он и представить не мог, к чему она может привести. — Сколько раз мне тебе повторять, что нельзя меня так называть? — Уже сейчас он заметно нахмурился, кажется ему сложно даже находиться в одной комнате с сыном. — Но ты обещал, что мне сегодня можно всё-всё! — Маленькие ручки Миноса сжались в кулачки, а отец лишь устало вздохнул, — так что за браслет? — Его подарила твоя сестра. — Красивый, — Свою сестру он кажется видел лишь раз, взаимодействие было странное, оставившее не самый приятный след в памяти, — Ты долго его будешь носить? — Что за идиотские вопросы? Ты выше, чем это всё. Минос быстро замолчал, он не хотел, чтобы отец считал его идиотом, но браслет не давал покоя. Помниться когда-то он нарисовал для отца рисунок, а потом нашёл его в мусорном ведре в его кабинете. На глаза начали наворачиваться слёзы. — Отец, — Он не мог говорить спокойно, голос заметно дрожал, — а ты меня любишь? — Хватит распускать нюни. — Но… — Никаких «но». Ты не должен плакать, ты сильный. Он вновь замолчал. Конечно, он сильный, он должен быть холоден, как лёд. Он шмыгнул носом, это получилось случайно, он не хотел, но отчётливо услышал, как отец цыкнул за его спиной. Почему он всегда так? — А мама меня любит? — Неожиданно, даже для самого себя, пробубнил Минос — Спроси у неё. — Вчера она сказала, что я не её сын. — Прекрати лгать. — Но… Тело маленького ребёнка повалилось на пол, он лишь успел подставить предплечья. На них и приземлился, сильно ушибив локти и колени. Отец быстрым шагом вышел из комнаты, ничего больше не сказав, оставив мальчика гадать, что именно он сделал не так и чем так сильно провинился перед Драконами, что ему приходиться терпеть такую жизнь. В ушах пищало, голова трещала по швам. Кажется буквально, рана, которую отец зашил сам, кажется немного разошлась, крови было не так уж и много. Переживёт. Хотя он так много потерял вчера. Обессиленный, мальчик просто лёг на пол, тихо заскулив от боли, как маленький жалким волчёнок, оставленный на произвол судьбы. В глазах мутнело. Если он правильно помнит, то скоро он упадёт в обморок. Тогда, когда он должен был провалиться в бессознательность, он очнулся. Медленно и болезненно. Глаза совсем не хотели открываться, в ушах звенело, от чего он слышал лишь отголоски кажется весьма разгорячённого разговора своих попутчиц. — Да что ты такого ему пообещала, что не можешь просто взять и уйти? Он взрослый, поверь, сам справиться. — Артемида, ты не понимаешь, мы не справимся! — МЫ можем прибиться к Аластору и той дурной сестре Миноса, как бы там её не звали. — Но… — Мне они тоже не нравятся, но дарённому коню в зубы не смотрят! — Что? Они не нравятся тебе? Мне казалось, что вы с Деметрой нашли общий язык. — Она словно помешанная, Алруна! Зачем ей вообще Минос сдался? Она только о нём и говорила! «О, а ты знаешь что он делал раньше?», «Ты уверена, что он счастлив?», " А вы что, встречаетесь?» И БЛА БЛА БЛА, да откуда мне знать? Алруна промолчала. Кажется аргументы у неё закончились. — Поверь, пытаться сблизить этих двоих было плохой идеей. Но в конце концов, Минос чуть не зарезал свою сестру, Алруна, и это может случиться С НАМИ в любую секунду! Он опасен, почему ты всё никак не поймёшь этого? Наконец бард смог распахнуть свои глаза, и хоть мир был мутноватым, что-то он всё же мог различить. Тело странно покалывало, будто чем-то стянутое, плащ с него сняли, положив наверх, как одеяло, сумка тоже была не на нём. Он было хотел сказать что-нибудь умное, о том, что он вообще-то держался неплохо, пока сама Деметра не полезла на него с ножом, но смог вытолкнуть из себя лишь невнятное хрипение и бубнёж, кажется его тело всё же не до конца проснулось. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы привлечь внимание девушек, которые до сих спорили. — Минос! — Алруна тут же подбежала к телу юноши, сев рядом с ним на колени, кажется чистота платья её мало заботила. — Ты в порядке? Артемида сказала, что Деметра сильно ударила тебя по голове! Болит? — Она сумбурно схватило его за лицо, начав вертеть его, видимо чтобы осмотреть виски, будто не могла сделать этого раньше. Артемида стояла в стороне, стараясь не смотреть на весь этот спектакль. Интересно, что сейчас происходит в её голове? То-есть, кажется они немного сблизились сегодня, даже поболтать нормально смогли, а тут такой поворот событий. Она наверное невероятно зла на него. Или напугана. Или и то, и другое, как знать. Псантходис приложил руку к голове, всё пытаясь прийти в себя, кажется вновь попытавшись применить тот приём натиранием висков, который никогда не работал на нём. Ну, по крайней мере он смог убрать горячую руку Алруны. Её прикосновения конечно смягчали боль, но также были и ужасно смущающими. Он всё ещё не привык к чужим рукам. — О прекрасно, кажется его сестрёнка отшибла ему мозги! — Артемида закатила глаза, удивительно, что он это вообще заметил, значит зрение начало потихоньку проясняться, — Ну хоть заткнётся наконец! — И-и-и она определённо вернулась в своё обычное состояние. Дриада бросила в её сторону злобный взгляд, ну, по крайней мере постаралась, её лицо не очень-то подходит для агрессивных гримас, однако её подруга замолчала, так что видимо всё же подействовало. — Я в порядке, бывало и хуже, — Прохрипел он в ответ. Голос как всегда сиплый, когда же он уже вернётся к той прекрасной мелодичной версии себя? Всё из-за гадины Лилит. Алруна резко распахнула руки и обняла Псантходиса. Положение весьма неудобное, учитывая что он был расположен полулёжа, облокотившись о дерево. Интересно, кто его вообще к нему перенёс? Впрочем бог с ним, наверняка это был Аластор, он кажется смог бы без особого труда поднять Миноса, даже не смотря на различия в росте, если бы захотел, конечно. Хотя выглядело бы это наверное глупо. — Ну раз уж он уже проснулся, то кажется тебе стоит сказать ему о новостях! — Кажется Артемида намекает на тот разговор, что был у них раньше. — Артемида, мы ничего ещё не решили! — Да что тут решать? — Она вновь перешла на крик, страх в ней явно играл сильнее сострадания и желания поддержать подругу, впрочем это наверное правильно, — Он опасен, а у нас был уговор: Если он что-то учудит, то кабанчиком вылетит из нашей команды! Он сам согласился! — Пожалуйста, мы ведь можем дать ему ещё шанс… — Третий-то? Ну уж нет, он нам даже не нужен, посмотри на него! От него проблем больше! Слушать это было ужасно сложно. Больше проблем? Что-ж, тогда он был бы рад посмотреть, как она до сих пор ходила бы со старым никудышным луком в драном шмотье, раз уж он совсем бесполезен! Руки Миноса непроизвольно сжались в кулаки, так и хотелось что-нибудь ударить, но агрессия нашла другой выход из его тела. — Ох, раз уж вы такие прекрасные и самостоятельные, то может мне правда просто уйти? Вы, знаете ли, лишь создаёте мне проблемы на голову! Я трачу на вас деньги, мараю свою карму ещё сильнее, шляюсь по всему Континенту, пока мог бы работать! И знаете, идите-ка вы нахуй! Удачи с этими религиозными простофилями! — Минос, распрямившись в полный рост подошёл почти вплотную к Артемиде, иногда поворачиваясь и к дриаде, будто пытаясь сказать, что она к этому тоже причастна, — Передайте-ка моей сестричеке, что я на хую вертел Третий Континент и всех, кто там живёт, тем более нашу поганую семейку! Удачного блять путешествия! Не дав им ничего ответить, бард тут же ушёл, честно говоря, даже не понимая куда и зачем, просто хотелось не видеть этих идиоток и всё. Они его догнать и не пытались, то ли ошарашенные его речью, то ли ужасно на неё обидевшиеся, впрочем не важно. Какая уж ему-то разница, как они отреагировали на то, что он натворил? Он их скорее всего и не увидит больше никогда, так что вообще плевать. Тем не менее, на душе всё ещё была какая-то тяжесть, мука сомнений в своих решениях. «Ничего уже не вернуть» — вдруг пронеслось в его голове. И правда, прошлого он изменить не может, он ведь не Наследник и не Рыцарь, его работа заключается в том, чтобы предотвращать события заранее и раз уж он даже с ней не может справиться, то не мудрено, что он не стал кем-то более полезным. Бард издал мучительный хрип, почти переходящий в рычание, сильно ударив рукой по дереву. Только этих мыслей об его Классе не хватало! Просто прекрасно! Псантходис глубоко вздохнул. Всё будет хорошо. Было же хорошо, когда он их не знал, значит и сейчас будет. Можно ли назвать его прошлую жизнь хоть приемлемой? Жизнь, в которой каждое лето он приходил на один и тот же обрыв, мечтая лишь о том, чтобы спрыгнуть с него наконец и не мучиться. На его нос вдруг упала маленькая капля дождя. Он и правда ошибся в своих прогнозах. Словно сломанные часы, показывающие неправильное время, он уже даже с такими элементарными вещами не справляется. Не важно, он может просто надеть плащ по другому, чтобы сделать капюшон и… По телу пробежал холодок, оставив за собой противные мурашки. Плаща нет. Ну конечно, он оставил его там, на земле вместе со своей сумкой и всем, что в ней было. Он и правда неисправимый идиот. Возвращаться уже поздно. Чёрт с ним, накопит на новые вещи. Дождь усиливался, гадко стукая по голове, попадая в глаза, даже нос, мешая думать, слышать, чувствовать. Кажется, всё что осталось в барде — это холод. Волосы, как и его рубашка, прилипли к телу, не давая забыть об этом склизком, омерзительном холоде, что приследует его всегда и везде. Та мерзлота, что живёт внутри, но всегда находит способ испортить всё и снаружи.

Сквозь ритмичную песню дождя, Минос услышал ржание лошадей. Точно, тут ведь неподалёку есть постоялый двор, пожалуй, стоит остановиться там на ночь.