Что мне говорят твои глаза...

Если я надеялась, что после только что произошедшего инцидента мне не будет неловко находиться в обществе капитана Леви, то я ошибалась. К моему несчастью, тройка опоздавших, включая меня, и сам Аккерман, с большим опозданием выдвинулись из замка в столицу после случившегося утреннего происшествия. Одно было хорошо, мне дали немного расслабиться в одиночестве. И теперь я была последней, замыкая нашу четвёрку. Впереди, как всегда с гордой и прямой спиной ехал верхом Леви Аккерман, а за ним уже Томас и этот проклятый Натаниэль, будь он неладен! Обладатель весьма длинного языка ни разу так и не повернулся в мою сторону, более того, даже не попытался извиниться! Пожалуй, это возмущало меня больше всего. Теперь этот человек неминуемо оказался в моем чёрном списке. Дорога нам предстояла не быстрая, около двух или трех часов напрямик, поэтому я совсем сникла, находясь в данной компании. Угораздило же меня проспать именно сегодня! Я все потому, что всю ночь я читала какой-то ванильный роман, который постоянно заставлял меня умиляться развитием отношений главных героев. Я никак не могла отложить книгу и лечь спать, потому что такие проникновенные эмоции, ощущала крайне редко. Да и теперь, кажется, расплачиваюсь за неумение утолить свою жажду к романтическому чтиву… Вернувшись в более чем суровую реальность, я чувствовала вокруг себя повсеместную серость и некую безысходную угнетенность. И хотя мой внутренний голос говорил мне радоваться каждому моменту своей жизни, сейчас я не могла наслаждаться окружающей меня реальностью, все ещё мысленно возвращаясь к утреннему происшествию. Жара изнурила нас очень быстро, и уже ближе к концу дороги мы чувствовали себя, как выжатые лимоны. Только капитан Леви выглядел более менее свежо. И как у него получалось это делать? Словно не было этой трехчасовой дороги под палящим солнцем. Годы тренировок и опыта, я понимаю. Столица Митра оказалась в точности такой же, как я себе представляла. Дома здесь выглядели более богатыми и большими, нежели в Тросте, если судить только по внешнему убранству, да и люди… казались более спокойными, а жизнь размеренней. Все потому, что никто из них не встречался с титанами. А если и встречались, то единицы, бежавшие после нападения на Трост. Сколько ещё гигантов бродит за стеной Розы и Марии? Сколько ещё нужно будет убить? Нас, разведчиков, многие люди называли смертниками, потому что мы шли во внешний мир, рискуя собственными жизнями, руками и ногами, и большинство из нас, увы, умирало. Однажды моя соседка, тётушка Бетти, спросила меня, почему я хочу попасть в разведку. Я долго молчала, не зная что ответить, потому что все причины тогда показались мне какими-то недостаточными. В конечном итоге я сказала ей, что не хочу быть такой же ничтожной, как все эти люди, которые прячутся за стенами и ждут, когда кто-нибудь их спасёт. В тот момент бабушка, казалось, потеряла дар речи от моего резкого ответа и ушла больше так ничего и не сказав мне. Я понимала, почему она не стала ничего комментировать и просто оставила меня одну. Тогда я была озлоблена на весь мир и не воспринимала чужие слова и советы трезво. Ведь вся семья тётушки Бетти присматривала за мной и уговаривала не поступать в армию, а тем более не стремиться в разведку. — Ты умрешь так же, как твой брат и отец! — сказал мне тогда глава их семейства, мистер Генри Харбор, который считался уже мужчиной среднего возраста. К своим сорока с лишним годам он вполне успешно устроил свою жизнь, работая на местного предпринимателя, и занимая в его компании довольно престижную должность, обзаведясь женой и двумя детьми — славными близнецами, которым тогда было не больше семи лет, — не лучше ли просто вырасти, выйти замуж, как все нормальные девушки и жить себе спокойной, размеренной жизнью? Нет. Не лучше. Так я считала тогда и до сих пор думаю по-прежнему. Что мне даст семья и дети? Мнимый покой? Я никогда не была домоседкой и тем более в моих приоритетах не было становится хранительницей домашнего очага в будущем. Все это было не по мне. Я хотела вырезать гигантов один за другим, чтобы полностью их истребить. До единой самой мелкой твари. Я хотела узнать, какой мир на самом деле, там далеко за стенами. Я хотела ощущать на себе ветер, который ударял в лицо каждый раз когда скачешь верхом на лошади и чувствуешь что вот-вот и из-за ближайших деревьев появиться безумный гигант. В городской ратуше царило оживление, а на площади перед ней собрались толпы жителей Митры, чтобы поприветствовать новую королеву — Хисторию Райс. Когда я впервые увидела низкорослую миловидную блондинку, чем-то отдалённо напомнившую мне Армина, я не испытала ничего. А точнее сказать, меня оттолкнул ее королевский образ в богатых одеждах и с вычурной причёской. Девушка мне не понравилась. Не знаю почему, но было в ней что-то неправильное для меня. И это её Эрвин Смит и остальные члены совета решили сделать правительницей нашего народа? О чем они только думали? В последней битве, в которой не участвовали новички, Хистория Райс якобы самолично убила огромного титана, внутри которого находился её собственный отец. Вот это бред! Даже я понимала, что она не могла этого сделать в одиночку. А наивные глупые жители охотно верили. Очевидно, что дело обстояло совсем иначе: элитный отряд Леви Аккермана благодаря правильной стратегии завалил огромного гиганта-девианта, а Хистория просто добила его. Вот и все. Новобранцам, конечно же, ничего толком не рассказали, предпочитая умалчивать от нас самое важное. Не самое правильное решение, с моей точки зрения. Разве мы не должны знать истину, чтобы в будущем принимать более осмысленные и правильные решения во время сражений? Почему нам не говорили ВСЮ ПРАВДУ? — Армин, ты правда считаешь, что это мудрое решение сделать Хисторию Райс королевой? — спросила я у друга, когда выдался удобный момент. — Ну, она ведь наследница трона... Да и кто, кроме неё сможет занять престол? Я не знаю, правильно это или нет, но в сущности у нас не было особого выбора. Точнее у Эрвина Смита и глав совета. — Понятно, — ну разумеется, все в этой стране делается именно таким образом. Хистория Райс поулыбалась на публику, произнесла какую-то короткую вдохновляющую речь, после чего охранники проводили её внутрь ратуши, куда было разрешено войти следом только определённому списку людей. Все разведчики, как и ожидалось, были в этом списке и я могла продолжать наблюдать со стороны все это действо. Вечер выдался очень долгим, нудным и в принципе ничего интересного для меня не происходило. Только еда привлекала меня своим внешним видом, и случайно присоединившись к Саше Блауз, мы изредка переговариваясь, уплетали вкуснейшие блюда, которые я когда-либо пробовала. Тут были даже заварные пирожные! Их я не ела целую вечность! Тонкий, тающий на языке бисквит и кремовые слои, а на вершине этой крохотной пирамидки располагалась алая вишенка. Такую вкуснятину я ела впервые в жизни! Кроме того, на столах было много мясных блюд и диковинных салатов, один из которых был с ананасом! Такого я точно нигде не видела. Ананасы в принципе были большой редкостью на чьем-либо столе и далеко не на каждом рынке его можно было найти, а цены на эту восхитительную экзотику просто зашкаливали. Но тут, мне казалось, что было все. И я с упоением поглощала вкуснейшие блюда, пока не наелась, как говориться, до сыту, до отвалу. После церемонии коронации кто-то из разведчиков предложил посетить местный знаменитый трактир, где можно было «хорошо отдохнуть». К моему удивлению, даже командующий Эрвин в компании с капитаном Леви были не против туда пойти. Точнее сказать, последний никак не выразил свои мысли, только молча последовал за своим товарищем. Уйти из группы и направиться куда-нибудь восвояси мне, как новичку, было бы некрасиво, да и Армин пытался уговорить меня пойти с ними. Ему я не могла отказать. Танцы. Пиво. И разгульные девки. Просто замечательно. Моё кислое выражение лица мог не заметить только слепой. Я искренне ненавидела подобные заведения, потому что мой отец, возвращаясь домой после долгих походов, всегда сильно напивался и моему старшему брату Арену постоянно приходилось приводить его домой. И хотя мне было уже восемнадцать лет, пить алкоголь я пробовала только пару раз в своей жизни и то, совсем немного, пытаясь скрасить праздники в одиночестве. После смерти отца и брата я жила в детском приюте Троста, пока не поступила в военную академию. Мама покинула нас ещё когда я была маленьким ребёнком, поэтому помнила о ней совсем мало. Жить одной я привыкла и заботилась о себе сама, но в такие дни, как сегодня, когда тяжёлые тренировки не занимали большую часть дня, мне было очень грустно. Меня никогда не привлекала эта жёлтая жидкость с пузырьками, называемая пивом, но именно сейчас отчего-то я хотела запить свою горечь на языке ещё большей горечью. Я уже не ребёнок, так ведь? Присоединившись к весёлой компании знакомых, я с наигранным энтузиазмом стала поглощать горьковатый напиток, который в принципе потихоньку начинал мне нравится. После второй кружки я наконец начала расслабляться, но по-прежнему сохраняла трезвость и ясность ума. Армин что-то нелепо бормотал рядом, очевидно уже перебрав лишнего. Эрен, сидящий следом за ним, толкал товарищам какую-то воодушевляющую речь. Микаса, как обычно была немногословна. Конни Спрингер и Жан Кирштейн решили померяться силой, по-дурацки улыбаясь друг другу, Саша снова ела. Они все сейчас выглядели такими глупыми и юными... Я вдруг подумала о том, что у нас впереди так много приключений, так много жизни, которую мы ещё не знаем и не видели, и если никто из нас больше не погибнет, что было весьма маловероятным, мы сможем ещё очень долго встречать рассветы и жить вот так просто… Но угроза все еще есть и она сильна сейчас, как никогда. Если мы не вернём Шиганшину и потеряем стену Розу, то все пойдёт прахом, уже шло, но пока в нас ещё существовала слабая надежда… Армин очень смешно сопел носом и кажется уже умудрился уснуть, положив свою голову на моё плечо. Он был сейчас таким невинным и милым, что это меня умилило. Я глупо улыбалась своим мыслям, когда почувствовала на себе чей-то холодный резкий взгляд. Я огляделась по сторонам и быстро обнаружила хозяина этого взора. Леви Аккерман, держа в руках точно такую же кружку, как и у меня, неспешно потягивал пиво, краем уха слушая своих напарников, а глазами остановился на мне. Его ничуть не смутил тот факт, что я застала его врасплох, и это заставило меня почему-то почувствовать себя очень неуютно. Когда я мечтала встретить этого человека, я представляла себе его совсем другим, с большой широкой душой, приветливым и отзывчивым. Несмотря на то, что ходили слухи о его сложном характере, я никогда не подозревала, что столкнусь с ним лично и буду иметь дело с его суровой угрюмостью. Его холодность должна была отталкивать любого, но меня отнюдь не разочаровывала, а наоборот притягивала, что было довольно странным. Вероятно, в данную минуту этот мужчина думал о том, как я собираюсь «прекрасно» проводить время с Армином Арлертом дальше. Но его это никак не касалось. И меня не должно было волновать, но почему-то от этой мысли мне стало неприятно. Что именно капрал Леви может так думать обо мне. Будто я беззастенчивая и развязная, как те девушки, что время от времени крутились возле их стола. И ведь наверняка после попойки, он, как и остальные незанятые взрослые мужчины выберет себе здесь одну женщину, с которой проведёт ночь. Это ведь нормально для взрослых и холостых разведчиков. От всех этих мыслей у меня заскребли кошки на душе. Было очень неприятно осознавать, что именно Леви Аккерман может быть таким же, как и все. Что он пойдёт и снимет себе девушку, чтобы поразвлекаться, снять напряжение, а потом забыть её как обычный, ничем не примечательный сон. Он правда такой? Уже представляя в голове эти картины, я почувствовала отвращение к самой себе, этим поганым мыслям и тому, что это может оказаться правдой. Ну, спит Леви Аккерман с девушками, и что, ему нельзя что ли? Но его героический образ в моей голове никак не вязался с ним и девицами по вызову. Он может иметь одну спутницу… Но об этом тоже было неприятно думать. Есть ли у капитана Леви девушка? Жены точно не было, а вот хотя бы та, кто ему нравится? Если да, то как она выглядит, сколько ей лет и чем она занимается? Да почему вообще мне интересны такие вещи! Ему ведь явно должно быть не до этого… Титаны и все такое, ну, вы сами понимаете. Профессия разведчика отнимает слишком много времени. И все же… Я разочаровано вздохнула, неожиданно для себя самой подумав о том, что не хочу, чтобы у этого мужчины кто-то был. Кажется, я слишком сильно им восхищалась… Капрал Леви уже давно на меня не смотрел, зато я поймала на себе пару захмелевших карих глаз, которые долго и изучаюше смотрели на меня. Они принадлежали молодому парню, который был на вид едва ли старше меня. По его форме я поняла, что он был из военной полиции. Его взгляд мне не понравился, да и он сам тоже, поэтому я просто переключилась на разглядывание керосиновых ламп в помещении и в пол уха слушала пустую болтовню Арлерта, который теперь бормотал что-то о том, что безмерно рад, что все мы до сих пор живы. Я была в разведотряде совсем недавно, но мне казалось, что уже прожила здесь целую жизнь. Вот так значит и пройдёт моя молодость?.. Я ощутила чье-то резкое прикосновение к своему плечу, вырвавшее меня из хмельных раздумий, и тут же машинально попыталась отдернуть руку. Это был тот странный парень, взгляд которого я заметила на себе пару минут назад. От него разило алкоголем и выглядел он весьма нетрезвым. Я брезгливо оглядела его с ног до головы, удивившись его наглому действу. — Селена Локсар, правильно? — едва разлепляя губы, громко и невнятно спросил он, болтая в правой руке стакан с чем-то более крепким, чем пиво. — Ну да, — совсем не приветливо отозвалась я, небрежно стряхнув со своего плеча его руку. — Я знаю, что ты Селена Локсар, — прищурив глаза, произнес уже тише юноша и с шумом отхлебнул ещё глоток из своего стакана. — Что тебе надо? — недовольно отозвалась я, желая чтобы этот человек поскорее убрался от меня подальше. — Ты правда не понимаешь? — невнятно пробормотал парень, склоняясь надо мной, — твоё лицо и тело — просто... настоящее преступление! Какого черта, ты вообще тут?! Почему так злобно смотришь на меня? — кажется, он был явно не в себе, — знаешь, сколько времени я наблюдал за тобой? Все три года в училище… я только на тебя и смотрел, понимаешь? А ты меня не замечала! Совсем не замечала! — голос солдата начал срываться на крик и весь наш стол уже давно его внимательно слушал, — пару раз мы даже были вместе в командных боях! Не помнишь? Ну скажи уже что-нибудь… ведь я так долго ждал этого момента! — он небрежно вскинул руку со стаканом и пролил часть содержимого прямо на стол рядом со мной. Да что за хрень! Кто этот парень?! Я его не знаю и не помню! Мне было, мягко сказать, неприятно слушать эту пьяную болтовню какого-то незнакомца, тем более когда вокруг меня все были из разведки. Армин зашевелился у меня под боком, а потом взяв меня под руку, так же сладко продолжил спать на моем плече. — Я не знаю и не помню тебя, уж прости, так что хватит нести бред и оставь меня в покое, — мой ответ был не совсем вежливым, и в нем отнюдь не слышалось раскаяния, но я не жалела, что ответила именно так. Между прочим, этот парень испачкал стол, за которым я сижу! — Что… что ты сказала?! Не помнишь… Да как ты смеешь! Я ухаживал за тобой все эти годы, а ты… — Не было такого. Так что хватит нести эту чушь и иди дальше, — оборвала я его уже не просто пьяную, а гневную реплику. Солдат снова схватил меня за плечо, только уже грубо и резко. Это его действие уже не на шутку меня разозлило. — Не смей меня трогать! — я пыталась вырвать свою руку, но хватка мерзавца была слишком сильной. Я бы непременно высвободилась из капкана его пальцев, если бы не Армин, который крепко обнимал другую мою руку, а случайно задеть его мне не хотелось. — Хочу и буду! Если этот подонок рядом с тобой может, то почему я не могу?! — Эй, парень, хватит уже! — Эрен поднялся на ноги и одарил взбалмошного рядового весьма красноречивым взглядом, — отпусти Селену. — Еще чего, эта сучка поплатиться у меня за свое безразличие и бесстыдное лицо! — солдат был слишком пьяным, чтобы оценивать ситуацию трезво, а сейчас, когда его обуяла самая настоящая ярость, он не мог контролировать себя совершенно, и это было очевидно, потому что следующее его действие привело меня в настоящий шок. Парень треснул стаканом о край стола, разбивая его на половину. А затем, не медля ни секунды, слишком быстро для пьяного человека, он направил на меня расколотый стакан, намереваясь ударить прямо в лицо. Я успела лишь в ужасе закрыть голову руками, чтобы хоть как-то защититься от этого психованного типа, уже предчувствуя последующую боль от удара… Но ее не последовало. Раз. Два. И я наконец могу связать пару мыслей в единое целое. Я действительно очень испугалась. Пьяный мужчина — это страшный мужчина. И способен он абсолютно на все. — Капитан Леви! — кто-то испуганно ахнул. Мой организм запоздало почувствовал надвигающуюся опасность и только сейчас моё тело начало мелко дрожать. Я судорожно сглотнув, стала медленно опускать руки и ужаснулась увиденной картиной... Прямо перед моим лицом капитан Леви Аккерман остановил своей рукой удар солдата. Из его ладони на стол капала крупными каплями тёмная кровь. В нос сразу же ударил её терпкий запах. В следующую секунду мужчина с силой ударил ногой мерзавца прямо в грудь и тот отлетел от стола на добрые пару, тройку метров. Я в изумлении хлопала глазами, пытаясь прийти в себя от этого неприятного инцидента. Ну что за день сегодня! — Капитан… — растеряно произнесла я, таращась на его руку, из которой хлестала кровь. Я видела как в его коже застряли осколки стекла, а потом в ужасе перевела глаза на лицо мужчины, которое выражало лишь суровую серьёзность. Ни капли боли не отразилось на его, казалось, восковом лице. Такой невозмутимо хмурый… Прямо совершенный… — Такому отбросу, как ты, не место в армии, — обжигающе холодно, — вот ублюдок, как ты посмел поднять руку на девушку?! — в голосе послышалась сталь и нескрываемое презрение. Я вздрогнула от этого властного и сильного голоса. Парня уже поднимали другие солдаты из военной полиции. Он пытался вырваться, но, к счастью, его крепко держали и не давали ему приблизиться к нашему столу. Он яростно выкрикивал проклятья и грязную ругань, а его красное от гнева и злости лицо выражало абсолютную решимость повторить неудавшееся действие ещё раз. Ублюдок. Он ранил капитана Леви! Он покушался на мою жизнь! - Посмотрим, как ты заговоришь, когда окажешься под трибуналом, жалкий отброс, — так же презрительно, но уже более спокойно произнес Леви и слегка поморщился, пытаясь сжать пострадавшую руку. — Капитан Леви, у вас течёт кровь, вам срочно нужно остановить ее и обработать рану! — я испуганно подскочила к мужчине, хватая его за раненную руку и пытаясь понять, насколько серьезна его травма. Мужчина удивлённо посмотрел на меня, а потом попытался убрать свою ладонь, но я держала его крепко. А мои пальцы уже были все в крови. — Да это просто царапина, — отмахнулся разведчик и хотел уже уйти, но я ему не позволила. Кровь капала на пол. И мне казалось, что её было слишком много… Я дрожащими руками сняла с себя форменную куртку разведотряда и прижала ткань внутренней, более чистой стороной, к его руке. — Да что вы говорите! Капитан, у вас серьёзная рана! — пыталась я вразумить мужчину, а он продолжал таращиться на меня удивленными глазами, будто совсем не ожидал от меня такой реакции. Конечно же, не о каком лазарете не могло быть речи, когда дело касалось трактира. Разумеется, здесь не было ни врача, ни отдельного кабинета, предназначенного для лечения больных. Но зато нашлась аптечка. На втором этаже заведения располагалось несколько жилых комнат для ночных посетителей, некоторые из которых были свободны. Работники трактира тут же уступили нам одну из них, чтобы я могла спокойно обработать рану своего защитника. В других обстоятельствах этим бы непременно занялась Ханджи Зое, но сейчас она отсутствовала, так как ранее, как сказал Эрвин, удалилась по срочным делам, и я разумеется, сама вызвалась помочь капитану. Господи, этот мужчина из-за меня пострадал! Его руку практически насквозь проткнули разбитым стеклом! Нас проводили до комнаты, а затем оставили совсем одних, вдвоём, дабы не разводить шум и суету, ведь итак уже весь трактир стал свидетелем данного происшествия. Комната была небольшой и тёмной, и хотя в ней было довольно чисто, в воздухе все равно витал некий невыветрившийся смрад от предыдущих посетителей. Даже бегло взглянув на комнату, было сразу понятно ее предназначение: двухместная кровать занимала почти все пространство, две тумбы по бокам от неё и старый стул в углу. Единственное окно на противоположной от входа стене, закрывала тёмная плотная занавеска. Источником слабого, но все же хоть какого-то света, служила желтая лампа, свисающая с потолка. — Садитесь, сейчас я быстро обработаю вашу рану, — нервно проговорила я, ставя на кровать сундучок со всем необходимым. Бинты и спирт были на месте, значит моя маленькая операция под названием «Обработать рану капитана Леви и перевязать ее» должна была пройти успешно. В комнате было очень тихо и мы оба молчали, однако из-за стен до нас доносился шум и… стоны, которые здорово смущали меня. На лицо капитана я упорно не смотрела, делая вид, что не слышу ничего неприличного. Вот же приспичило кому-то… И почему именно сейчас! Стыд залил мои щеки красным цветом и я чувствовала, как лицу становилось жарко. Капитан сначала сел на стул, но я попросила его переместиться на кровать, так как мне было бы удобнее. — Я могу сам обработать руку, — мужчина отстранил пропитавшуюся уже насквозь кровью ткань моей куртки и бегло осмотрел свою рану. Тут и там из ладони торчали мелкие осколки стекла. Как же больно ему было… И как он может сидеть с таким невозмутимым лицом? — Да вы посмотрите, у вас серьёзное ранение, о чем вы только говорите, — негодующе покачав головой, ответила я немного рассержено, — вы не сможете достать осколки одной рукой, а я сделаю это легко и быстро. Кажется, на этот раз у капитана не было особого желания сопротивляться, поэтому он покорно ждал моей помощи. Я встала на колени прямо рядом с кроватью и склонилась над окровавленной ладонью Леви, вооружившись щипцами, которыми предполагалось достану разбитое стекло из его руки. После чего начала медленно доставать осколки. — Придется немного потерпеть, — как можно мягче произнесла я и наконец посмотрела в лицо мужчины. Леви был спокойным, но в его глазах уже плескалось знакомое раздражение. Чувствуя себя крайне неловко, я стала медленно вытягивать разбитое стекло, пронзившие его руку. Некоторые осколки довольно глубоко вошли под кожу и вытаскивать их было, должно быть, очень неприятно. Я видела, как мужчина, не издавая ни звука, стойко терпел боль. Только его правая рука иногда особенно сильно сжималась на запястье больной руки, что выдавало его. Ну, конечно же, ему было невероятно больно! Если бы я получила такую рану, то уверена, что не смогла молчать, потому что это только со стороны рана выглядит не такой уж серьёзной и болезненной. — Вы в порядке? — тихо спросила я, когда вытащила самый большой кусок стекла. — Бывало и хуже, — усталым голосом отозвался мужчина и, о боги, он улыбнулся! Капитан Леви действительно… улыбнулся… На пару мгновений я замерла, завороженная данной эмоцией, потому что видела его улыбку впервые. Она была слабой и её едва-едва можно было назвать улыбкой. Но для капитана Леви это было так… необычно. Как следует обработав рану, я бережно перевязала руку мужчины стерильным бинтом. — Вот и все, готово, — немного смущённо произнесла я, все ещё слыша за стеной проникновенные громкие звуки. Он остановил удар. Который предназначался мне. Вот этой самой рукой. Я глубоко вздохнула. — Спасибо вам… — Почему ты не остановила его сама? — вдруг серьезно спросил мужчина, требовательно глядя прямо мне в глаза, — ведь утром ты смогла постоять за себя. Только вот дело было совсем пустяковым, а тут этот солдат попытался изуродовать тебя, ты ведь понимаешь? Этот вопрос застал меня врасплох. Честно сказать, я не знала, что мне ответить. Я ведь просто испугалась пьяного мужчину и совершенно не подозревала, что он решит поквитаться со мной таким отвратительным способом. У меня была хорошая реакция, но я действительно в тот момент растерялась и не была готова к удару. Я понимала, что Леви не устроит ответ вроде такого: «Я не знаю, почему так произошло.» Это было глупо и незрело. Он ведь командир. И, как оказалось, даже сейчас капитан думал обо мне, как о солдате. Только как о солдате. Наверное, это и привело меня в чувство. Я была растерянной, но не собиралась сейчас копаться в себе. Для этого я слишком много выпила и была уставшей. — Я не ожидала, что этот придурок решится ударить меня, — наконец выдала я, смело глядя в глаза разведчику. Мои слова совсем не впечатлили мужчину. Он посмотрел на меня со смесью злости и разочарования. — Что если бы меня не было в этом чёртовом зале, ты бы так и сидела на месте? Позволила бы ему себя ударить? Я бы потерял одного из своих солдат. Твоё лицо было бы изуродованным, и возможно ты бы лишилась глаза, может быть даже сразу двух. И как бы ты сражалась с титанами? Ты бы не смогла. Этот долгий путь, который ты преодолела, чтобы попасть сюда, пошёл бы прахом…- под конец его спокойной, но гневной реплики в уголках моих глаз собралась влага. Нет. Я не могу позволить себе заплакать. Только не перед капитаном Леви. Только не перед ним! Я сжала кулаки, чувствую себя крайне униженной и жалкой. Почему слова этого человека так сильно задели меня? Почему мне хочется отчаянно доказать ему обратное? Почему?! — Я разочарован в тебе, — произнес капитан напоследок и покинул комнату. А я так и осталась сидеть на коленях перед кроватью, где только что сидел мужчина и чувствовала, как по моим щекам текут слезы. А ведь он даже не поблагодарил меня за то, что я помогла обработать ему рану, вытащить эти проклятые осколки стекла из его руки! И в этот момент я даже не могла сказать, что обижало меня сильнее…