Записки доктора Ливси

      Мы решили, что на поиски колдуньи следует отправиться всей компании, кроме Лин, Бена Ганна и капитана Флинта. Попугай мог привлечь ненужное внимание своими жизнерадостными возгласами про пиастры, непоседливая маленькая девочка, скорее всего, попала бы в переплет в силу своей детской доверчивости и непосредственности, а Бен Ганн… это Бен Ганн, что тут скажешь?       Я, Сильвер и Трейси вышли из пещеры и задвинули вход.       − Итак, к источнику? – спросила Трейси, чтобы ещё раз убедиться, правильно ли она поняла наш план.       − Верно, к источнику, − кивнул Сильвер, − а после к большому валуну, дальше посмотрим по обстоятельствам.       Мы двинулись вправо, раздвигая ветви кустов, тихо шуршавших листьями под руками. Временами над нашими головами торопливо пролетали местные птицы, вспугнутые непривычным для них шумом.       Мы прошли добрых две мили вглубь острова, пока наконец не оказались на берегу небольшого ручья. Прозрачная вода приветливо журчала, перекатываясь по каменистому дну, и убегала вперед, сверкая серебристой змейкой в лучах солнца.       Однако у нас не было времени любоваться источником. Мы направили свои стопы в сторону валуна. Чтобы добраться до него, нужно было идти вдоль берега вниз по течению ручья, что мы и сделали.       По дороге нам не повстречалось ничего любопытного: ни чьих-либо следов, ни потерянных безделиц, которые бы указали, что здесь недавно проходили люди.       Возле валуна мы также ничего не обнаружили. Эта область острова казалась необитаемой.       Сильвер озадаченно почесал в затылке:       − Странно, мне думалось, что вода должна была привлечь русалку… Что же, попытаем счастья в другой стороне. В трех милях ходьбы отсюда есть ещё одно приметное место – поляна с каким-то странным сооружением.       − Каким сооружением? – полюбопытствовал я.       − Нагромождение камней, причем какое-то подозрительно аккуратное нагромождение. А перед ним начертан круг, а в круге – птица в клетке.       Я глубоко задумался.       − Действительно странно. Я не прочь наведаться туда. Пусть мы никого не найдем, но мне очень хочется увидеть это сооружение.       Трейси согласилась, и наше путешествие по острову продолжилось. Но судьба словно издевалась над нами: на этой дороге нас тоже не поджидало ничего интересного.       Я всё чаще и внимательнее вглядывался в лицо Трейси. Спешность и некоторая сумбурность движений выдавали в ней всё нараставшее беспокойство. Пряди иссиня-черных волос то и дело попадали ей в глаза при ходьбе, но она не обращала на это внимания и даже не убирала их назад.       Наконец Трейси, пропустив Сильвера несколько вперед, поравнялась со мной и спросила:       − Как думаете, этот Тенебрис не покалечит Джима?       − Надеюсь, что всё обойдется, − сказал я и несколькими последующими фразами попытался её успокоить, насколько это было в моих силах.       Трейси внимательно выслушала меня, теребя пуговицу.       Сильвер периодически приостанавливался и оглядывался на нас, пока наконец не встрял в наш диалог:       − Я понимаю ваше беспокойство, но вам не кажется, что поговорить можно и потом? Мы уже скоро подойдем к поляне, так что оглядывайте округу повнимательнее. Чует мое сердце, что мы не зря пришли сюда. Что-то да узнаем.       − Извините, доктор, мне действительно надо было повременить с вопросами, − спохватилась Трейси.       − Ничего страшного, − возразил я. − Думаю, если бы на нашем пути оказалось что-то важное, мы бы заметили это, несмотря на разговор.       Итак, мы преодолели последнюю стену зарослей и оказались на поляне. Посреди нее возвышалась груда камней, а на земле красовался тот самый рисунок с кругом и птицей, о котором говорил озадаченный пират.       Я приблизился к чудному сооружению и принялся медленно обходить его, разглядывая валуны, из коих оно было построено. На некоторых камнях чья-то рука спешно изобразила рунические символы, словно некто проводил здесь колдовской обряд.       Сильвер остановился возле круга с птицей. Трейси встала рядом и вопросительно глядела на рисунок, пытаясь понять его смысл. Пират между тем, похоже, решился на какой-то эксперимент.       − Трейси, последи-ка, ничего не изменится, если я сделаю… ну, вот так, например?       С этими словами пират вступил в круг и своей деревянной ногой стер птице клюв, который, кстати сказать, был изображен перевязанным платком. Затем пират начертил два треугольника. Они подразумевали раскрытый клюв.       − И к чему вы это?.. – не поняла Трейси.       Однако договорить вопрос она не успела: гора камней вдруг запричитала человеческим голосом, но очень громко и так внезапно, что мы, все трое, поспешили ретироваться с поляны подобру-поздорову и скрылись в кустах.       − Тенебрис, Тенебрис, немедленно вернись! – отчаянно кричал до боли знакомый голос. − Это же высшая степень подлости, Тенебрис! Где это видано, чтобы светлых духов заточали в камнях?       Даже пары предложений было достаточно, чтобы мы сообразили, с кем имеем дело. Я и Сильвер переглянулись.       − Сильвер, вы думаете о том же, о чем и я?       − Скорее всего, да, если у вас из головы нейдет мысль о Вашем друге Амикусе.       Я улыбнулся:       − Вы правы. Возвращаемся?       − А как же? Не бросать же его там? Хотя его руки и связаны магическим контрактом, но он всё же наш друг. Тем более он наверняка сможет дать нам некоторые разъяснения. Необходимые разъяснения, − хитро усмехнулся пират и заковылял обратно к сооружению.       Мы с Трейси отправились следом.       − Тенебрис, это ты? – раздался голос из-под камней.       − Боюсь, что если ты ищешь встречи с этим старым маразматиком, тебе придется обождать, дружище, − заметил Сильвер.       − Сильвер?! Так это вы ходили здесь? Погодите-ка? Вы слышите меня, верно?       − Да, мы тут с доктором и Трейси немножечко поправили птичку в клетке.       − Боже мой, как вы догадались?       − Дружище, это было просто, как дважды два. Думаю, если мы сотрем клетку, то ты сможешь расправить затекшие крылышки.       − Если бы всё было так легко, как вы думаете, − горько хмыкнул голос. – Чтобы выпустить меня, надо не только изменить рисунок в круге, но и разобраться с рунами на камнях, они удерживают меня взаперти.       − Так, руны – это уже посложнее, − вздохнул пират. – А я-то, грешный, уж решил… Ну, ладно. Доктор, Вы разбираетесь в рунах?       Я сделал неопределенный жест рукой.       − Ясно, − кивнул пират и вновь обратился к Амикусу. − А ты случайно не разбираешься в этих рунах? Мы могли бы сказать тебе, где что изображено, ты бы нам и пояснил, что где стереть и исправить.       Амикус ответил с горечью в голосе:       − Я небольшой специалист в рунах. Тут только Пробус или Тенебрис…       − Ну, к этой братии мы обращаться не будем по вполне понятным причинам, − перебил его Сильвер.       − Я бы не стал так однозначно… − начал я.       − И я тоже, − подхватил Амикус. – С Тенебрисом нам и правда не по пути, а вот Пробус – смышленая голова. Он не одобряет деятельности своего учителя.       − Хорошо, допустим, − кивнул Сильвер. – Кстати, в чем именно заключается деятельность этого Тенебриса?       − Он собирается рассорить людей Старого и Нового Света…       − Конкретнее.       − Он хочет разделаться с лекарем, который, если верить пророчеству, должен примирить враждующих и исцелить мир от тяжелых ран.       − Ну, говорить красиво ты умеешь, это я понял, − снова прервал его нетерпеливый Сильвер. – А лекарь-то кто, скажи на милость?       − Джим.       Глубокое молчание воцарилось на поляне.       − Только он один? – спросил Сильвер. – Или есть – знаю, прозвучит цинично! − запасной вариант?       − В пророчестве говорится об одном лекаре, но, кроме того, там сказано, что лекарь сумеет восстановить равновесие добра и зла в полной мере только в том случае, когда его будет наставлять его учитель.       Я почувствовал, что у меня быстро-быстро застучало сердце и пересохло горло от волнения.       − Вижу, тебе нравится говорить загадками, − говорил между тем Сильвер. − Что ж, у каждого свои слабости. А учителя, как я понимаю, зовут Дэвид Ливси?       − Да.       Трейси и Сильвер повернулись ко мне. Трейси глядела на меня широко раскрытыми сияющими глазами. На лице пирата играла лисья усмешка:       − Я, честно говоря, и не сомневался.       Я же пребывал в растерянности. Быть наставником лекаря, врачующего мироздание, большая честь. Но стою ли я её? Смогу ли я?       Я вспомнил открытое улыбчивое лицо Джима и невольно улыбнулся. Нет, я не имею права подвести ни его, своего ученика, ни других.