Королева-чародейка Дол Гулдура

      Как бы не хотелось провести вечность в объятиях друг друга, но ни Трандуил, ни Ивлин, не забывали о мире за стенами Дол Гулдура. Вечером Ивлин проводила мужа до казарм, но после ушла не сразу, а решила прогуляться по лесу. Вроде никакого конца света не предвиделось, но женщину глубоко внутри терзали сомнения. Они же пошли против воли Орофера, поженившись. Может быть им с Трандуилом стоило чуточку повременить? Но чем дольше думала об этом Ивлин, тем четче понимала, что лучше бы от этого не стало. Король не хотел для своего сына именно человеческую колдунью, пусть и вечно живущую. Тут бы не помогло идеальное соблюдение этикета, эльфийская одежда, да даже шантаж, о котором рассуждал Трандуил, когда в глазах Орофера она ушами не вышла. Но Ивлин и не хотела быть эльфом или похожим на них. Нет, против этого народа она ничего не имела, тем более теперь у нее и муж из перворожденных. Но она была человеком. Именно человеком и не собиралась забывать этого, подстраиваясь под других. Она понимала Орофера, понимала логику его слов, посмотрев на ситуацию его глазами, но не могла ее принять со своей стороны. Один династический брак он сыну уже устроил, так отнесся бы и к этому браку также, если отвергает саму идею любви между бывшей смертной и эльфом. По мнению Ивлин нужно было что-то решать, но одной идти к королю не хотелось, тем более что и он также не искал с ней встречи. Но можно попробовать решить этот вопрос, когда Трандуил вернется из своей «ссылки» во дворец. Все же не дело это, конфликтовать отцу и сыну из-за жены последнего. Хотя и эльфы, а ситуация банальнейшая в жизни большинства людей.

***

      Ивлин слушала доклады своих сверкающих, принимая новые сведения. В Средиземье не было интернета или сводки новостей, а жить в четырех стенах и скучать женщине не хотелось. Так что вместо прослушки и камер у нее были сверкающие, которые занимались разведывательной деятельностью, по своей сути шпионажем, грубо говоря. Прошел уже месяц после ее свадьбы с Трандуилом и неожиданно картинка начала потихоньку складываться, а последний доклад Алека уверил ее в своих предположениях. Она совсем забыла, что в Средиземье было не одно волшебное кольцо, а также забыла про обладателей этих украшений, которые входили в Белый Совет. Под началом кого? Правильно, Сарумана, что в этом времени был очень даже жив-здоров. И судя по разрозненным данным Белый Совет собирался в Ривенделле на следующей неделе.

***

      Ивлин неподвижно стояла на площадке, спрятанной в горах Ривенделла. Под мантией-невидимкой и всевозможными чарами и амулетами, она была совершенно неуловима. Здесь уже были леди Галадриэль, сам Саруман, Гэндальф и подошедший к ним только сейчас новый владыка долины Имладриса Элронд. Ивлин тешила себя надеждами, что темой разговора будет…да что угодно, но ожидания не оправдались и главной темой разговора сегодня была чародейка, что поселилась в Дол Гулдуре. Саруман припоминал ее подвиги в ныне несуществующем Мордоре, но сумел все извратить так, как будто она им там не помогала, а боролась за власть с Сауроном. Элронд внес свои поправки, рассказав про воспоминания Глорфинделя, который встретил колдунью за пару месяцев до битвы Последнего Союза, но этим лишь забил гвозди в крышку гроба Ивлин, потому что Саруман ухватился за ее необычное появление. А как же? Чародейка появилась в центре оркской крепости, внутри которой обнаружили алтарь и убитых магов. Ивлин лишь стояла на месте и слушала, как каждый ее поступок извращают. Элронд лишь крутил кольцо на пальце, посматривая на Сарумана, Галадриэль смотрела на закат, Гэндальф же как примерный ученик, сложил руки на коленях. И наверняка все они ждали пока Саруман заткнется. Не успели они порадоваться поражению Врага, как верховный истари придумал еще одного противника. — Мы все мало, что знаем про чародейку Дол Гулдура, но я своими глазами видел какой судьбе она предала Саурона. Там не было борьбы за Единое кольцо, — снова сказал лорд Элронд, не протевореча Саруману, но ставя его слова под сомнения. — На войне все кажется иным, молодой лорд. Король Орофер лично писал мне, озабоченным соседством с чародейкой, а также тем, что та похоже околдовала его сына, — выложил новую подробность белый маг.       Ивлин даже застыла на месте после этих слов. Она околдовала Трандуила? Орофер написал? В ее душе поднялись такие эмоции. Волна гнева на Лесного короля обрушилась на нее. Вот почему больше не трогал ни ее, ни сына. Вот почему запрятался в дворце, усилив охрану. Вот почему попытался их разъединить и рассорить. Она околдовала Трандуила?!       Письмо белому магу от Лесного короля читали Гэндальф и Элронд, а леди Галадриэль обернулась совсем в другую сторону. Лесная владычица смотрела за спину Сарумана прямо туда, где стояла Ивлин. Чародейка же посмотрела в глаза могущественной ведьме, не боясь выдать себя. «Я много сегодня услышала о себе лжи, но услышать этого даже не ожидала. Орофер не видит того, что у него перед глазами. Его сын любит меня, а я люблю его. И какая же это гнусность пытаться оклеветать меня не только в Зеленолесье, но и за его пределами»       Галадриэль осталась на месте, но пальцы дрогнули от неожиданно ясного голоса в своей голове. Лесная владычица краем глаза осмотрела остальных членов Белого Совета, но те сидели за столом над письмом, не замечая что их разговор перестал быть тайной. «Так выйдите на свет и предстаньте перед нами»       Предложение Галадриэль было услышано, но чародейка не хотела появляться сейчас. Письмо Орофера выбило ее из колеи. Она боялась, что создаст неверное первое впечатление, когда в груди так горячо от желания сжечь тонкую бумагу и дать хорошую пощечину тестю. «Не сегодня, леди Галадриэль. Позже»       Ответила Ивлин, а эллет почувствовала, что больше не ощущает чужого присутствия. Галадриэль еще пыталась уловить глазами хоть что-то за спиной Сарумана, не желая так быстро отпускать ту, о которой они говорили. — Леди Галадриэль? — позвал ее Гэндальф, первый заметив неладное с эллет.       За ним к ней обернулся и Элронд с Саруманом, но если первый смотрел обеспокоенно, то второй лишь с холодом равнодушия. Галадриэль лишь мягко приподняла уголки губ, уверив что все в порядке.

***

      Собрание подходило к концу, но никакого решения принято не было. Саруман первым покинул их, а они втроем решили еще попить чая, отмечая встречу. — Вы что-то видели, леди Галадриэль? — спросил Митрандир, на что получил в ответ лишь мягкую улыбку. — Нет. Но слышала, — добавила эллет, и что Элронд, что Гэндальф подавились вздохом облегчения, что встал у них поперек горла. — Прошу вас, разделите и с нами это знание, леди Галадриэль, — попросил лорд Элронд.       Златовласая эллет взяла паузу, собственноручно разливая горячий напиток в белый фарфор чашек, украшенный ловкой кистью художника. Гэндальф и Элронд застыли в ожидании, смотря на эллет. — Чародейка Дол Гулдура была здесь, — безмятежно отозвалась эллет, пригубив напиток.       Чашка в руках Митрандира неприятно стукнула о блюдечко, а владыка Имладриса наоборот зажал тонкий фарфор в стальных тисках, осматривая площадку внимательным взором. — Она не желает нам зла. Она оставалась невидима для моего взора, но только до того, как было объявлено содержания письма владыки Орофера, — сказала Галадриэль. — И все же она была здесь и наверняка слышала каждое наше слово, — заметил Элронд, которому такое вторжение в свой край не нравилось. — Слышала. И выдала себя, сказав, что все это ложь, — сказала владычица Лориэна. — Так почему она не вышла из тени, опровергнув слова мага против нее? Такое поведение не может не настораживать, — нахмурился лорд Элронд, понимая что даже он сам ничего не заметил или почувствовал. — И вы ей верите, леди Галадриэль? — спросил другое Митрандир, смотря на могущественную эллет. — В ее речах не было лжи, но ее чувства… Я бы сказала, что она была не так расстроена нашими предположениями, как строчками письма Лесного короля. Такой огонь и смятение чувств горит лишь в смертных сердцах, — совсем тихо добавила последнее эллет.       Галадриэль снова пригубила чай, вспоминая то, что почувствовала по осанвэ. Именно эти эмоции и выдали чародейку, что раньше оставалась невидимой. И все же если слова эллет были понятны, то столь яркие чувства чуть не снесли ее как потоки сильного водопада. Это было так необычно для нее, что давно пребывала в равновесии с миром, точно невредимая гладь озера. Гэндальф же чувствовал и нотку смущения в все возрастающем интересе. Все же они говорили смелые вещи, пусть только в качестве предположений. Такое мало кому, могло понравиться. Элронд же был обеспокоен защитой долины. Еще недавно отгремела последняя битва с Врагом, а он стал владыкой Имладриса, что обязан был печься о процветании своих владений и безопасности домочадцев. Белый Совет был созван на его территории, но имел наблюдателя, который пробрался к ним без его ведома. Пусть никакого вреда это и не принесло, но лорду решительно не нравилось такое наглое вторжение.

***

      Первым же делом Ивлин пробралась в башню Изенгарда. Сарумана внутри еще не было, но именно на это и рассчитывала женщина. Чародейка подошла к палантиру, скрытому тканью бархата, и мстительно улыбнулась. На Дол Гулдуре были сильные чары, на которые Ивлин не жалела сил, да и ее сверкающие не сообщали, что чувствовали слежку. И все же женщина не собиралась оставлять этот аналог телевизора в руках недоверчивого мага, из развлечения которого остались только интриги. Нашел нового врага, ха. Вот теперь отвлечется и будет искать свой палантир. Забрав артефакт с собой чародейка также не удержалась и по пути накидала на окружающие предметы еще пару мелких чар. Абсолютно безобидных, но призванных потрепать нервы мага, которому кроме как совать нос в чужие дела, кажется совсем заняться не чем. Вот Ивлин ему этот досуг и организует.

***

      Вернувшись в Дол Гулдур чародейка созвала сверкающих, раздавая новые распоряжения. В Имладрис посоветовала не соваться пока, предполагая, что местные эльфы будут активничать сверх меры, ища угрозу в каждом шорохе куста. За Изенгардом тоже сказала поумерить слежку, но быть рядом на всякий случай. Глаза и слух у сверкающих были отменными, а следить за магом можно было и в бинокль на приличном расстоянии. Чародейке очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из сверкающих попал в руки к Саруману. Тот мелочиться и разбираться не станет, а сразу объявят врагом всего Средиземья, сказав что на него покушались в свобственном доме по ее приказу. А потом чародейка принялась за письмо Ороферу. Пойти сейчас к нему это значит устроить скандал с рукоприкладством, так как горячие эмоции еще не улеглись. Она планировала мириться с этим высокомерным подлым эльфом, а он подложил ей такую свинью, наябедничая Саруману на нее. Не побоялся и не загордился выставить себя и сына в нелицеприятном свете, надеясь только что ее побыстрее возьмут в оборот, а в идеале и выпнут из очищенного от тьмы Дол Гулдура.

***

      Орофер рассматривал письма, что ему принесли. Но одно из них выделялось и своей бумагой и сложенным видом. Эльф помедлив взял конверт с изображением синей птицы, но быстро отдернул пальцы, когда письмо взлетело, остановившись прямо перед его лицом, начав говорить голосом чародейки. «Доброго дня, владыка Орофер.       Без дальнейших расшаркиваний перехожу прямо к делу. Я до глубины души поражена вашей клеветой. Не загордились и не побоялись выставить и себя в роли жертвы, только чтобы очернить другого. Я не нахожу слов, чтобы передать все чувства, вызванные вашей  «жалобой» таким уважаемым и могущественным мира сего. На что бы вы не надеялись, хочется верить, что при таком изворотливом мышлении, вы сделаете усилие и представите для себя другой исход. Противоположный тому, о котором вы грезите. Ваши домыслы о моих делах ложь. И это знаю не только я и мой муж. И узнают еще многие. Искренне ваша, королева-чародейка Ивлин Грин.»       Орофер разрубил маячавший перед лицом говорящий конверт, снова опускаясь на трон. Эльф убрал меч в ножны, с раздражением смотря на два клочка бумаги с синими строчками чернил. Орофер прикрыл рукой губы, переживая приступ глубокого недовольства. Последняя строка осталась целой, издевательски смотря с пола на эльфа на троне. «Искренне ваша, королева-чародейка Ивлин Грин»