Дурман

Раздавшийся стук в дверь пронзил мертвенную тишину, царившую на мельнице. Алёна вздрогнула, когда ее почти насильно вытащили в реальность из пучины собственных мыслей. — Это я! — сразу после стука раздался Сашин голос. Она выдохнула, и подобравшись, ответила, делая голос как можно веселее: — Входи! Открыв дверь ногой, парень аккуратно вошёл, держа на подносе две белых кружки. Поставив поднос на тумбочку, стоящую рядом с кроватью, Саша кивнул на одну из кружек. Почувствовав запах какао, Алёна потянулась к кружке, над которой клубилось небольшое белое облачко. Сладкий вкус, и тепло, которое разливалось внутри после первого же глотка, расслабляли и успокаивали. Но и этого не встало надолго, чтобы сбежать от тяжёлого груза недавних событий. Алёна расстроенно поставила кружку обратно и снова забралась на кровать, оперевшись спиной на стену и обняв согнутые колени. Улыбка спала с лица Саши, и, даже не притронувшись к подносу, он сел на противоположный край, ближе к спинке кровати, и развернулся полубоком. — Огонёк, всё будет хорошо, — успокаивающе произнёс он, заранее зная, что так волнует подругу. Алёна только уткнулась лицом в колени. Сколько уже раз она слышала эти до тошноты надоевшие слова за последние дни! Они не производили ни капли эффекта, а лишь действовали на нервы. — Хорошо? Прошло уже три дня, Саш. Что может быть «хорошо»? — еле слышно сказала Алёна. — Да ладно, Морок перенёс в своей жизни столько ран, что мы и не представляем. Он выживет. Алёна только вздохнула, чувствуя, как к горлу снова подкатывает ком. Она пыталась сдержаться, но воспоминания ударяли с такой силой, что все внутри сворачивалось в тугой узел. От бесконечных слез жгло кожу на щеках, болели раскрасневшиеся глаза. И от понимания того, как жалко она выглядела, становилось ещё хуже. Она целиком и полностью винила в произошедшем себя, и больше никого. В тот момент переживания о Вальтере были такими огромными, что затмили возможные риски и для себя, и для своих друзей. Она далеко не сразу отреагировала на то, что Саша рванул за ней, едва она отделилась от других ребят. Только когда, оказавшись на мельнице, она увидела, как парню перевязывали обоженные по самые плечи руки, как он избавлялся от сплавленных волос на затылке и поливал каким-то раствором красные ожоги на спине, она поняла, что случилось на самом деле. Алёна наконец обратила внимание на то, что из всех, кто побывал в этом аду, она была самой целой. Вспомнились моменты, как Саша прижимал её к себе, закрывал от жара и пламени, игнорируя оглушительный грохот и летящие искры. Она кинула взгляд на Сашу, и встретилась с тёплым взглядом темно-карих глаз. Парень оказывал ей большую поддержку, и даже намёка не давал на то, чтобы она почувствовала себя виновной перед ним. Но это чувство появлялось в ней неосознанно, словно затухающее, но всё ещё горячее пепелище, которое разгоралось каждый раз от малейшего ветра. Алёна опустила взгляд на белые, видно недавно смененные бинты, покрывающие всю поверхность рук парня. Он сидел, положив одну руку себе на колени ладонью вверх. Она протянула кисть к нему и коснулась кончиками пальцев руки на уровне локтя, после чего подняла голову, ловя его взгляд. Саша совершенно спокойно смотрел на неё, даже не готовясь к возможной боли при прикосновениях. Алёна почти невесомо провела линию от локтя, коснулась запястья и остановилась на ладони. — Сильно болит? — она произнесла это, с отчаянием и горечью снова посмотрев в глаза парня, словно единственная являлась виновником всех событий. — Я же говорил, всё уже прошло. Небольшой ожог, забудь. — Я так сильно виновата перед вами! Из-за меня ты, Влад и Варя пострадали! — Это вовсе не твоя вина. Мы сами выбрали идти за тобой, потому что… ты каждому из нас дорога, — он слегка улыбнулся. — Мне нужно было думать головой перед тем, как бросаться в огонь, — Алёна уткнулась лицом в колени. Его слова не очень-то вдохновляли. Влад был третий день без сознания, а Вальтер, хоть и очнулся, всех взашеи выгонял с комнаты, которую ему выделили, и находился там в полном одиночестве. Даже забота о его зверье легла на Патруль. Все находили такое его поведение очень странным, но ничего не спрашивали. Видно, им никогда не узнать, что на уме у этого мага. Вдруг, дверь приоткрылась, и из-за неё показалась тёмно-серая морда. Волк сверкнул жёлтыми глазами, обводя взглядом комнату. — Привет, — Алёна похлопала по кровати, призывая его к себе, — иди сюда. Ну же. Сумрак послушно побежал к ней. Алёна сдвинулась ближе к Саше, в то время как он сам сел на самый край. Волк прыгнул на кровать и занял освободившееся место. Алёна провела рукой по загривку, пропуская меж пальцев густую шерсть. Волк боднул её в плечо и улегся рядом, положив голову на колени. Саша напряженно наблюдал за этой сценой. На его лице было опасение, будто в любую секунду Сумрак мог на него наброситься. Пальцы нервно сжимали одеяло, что не укрылось от внимания Алёны: — Ты все ещё боишься его? Саша быстро замотал головой. — Я? Его боюсь? Пф, нет конечно. — Нет? — она приподняла одну бровь. — Тогда двинься ближе. Она кивнула на него, намекая, что он чуть ли не падал. И правда: не в силах совладать со страхом, Саша забился в самый дальний угол кровати. — Мне и тут нормально, — он завел руки за спину, опираясь на них и задрал подбородок. Всем своим видом парень пытался доказать, что он спокоен, но было понятно, что он делал так лишь чтобы не показывать свой страх. — Да брось, он тебя не съест, — Алёна улыбнулась, сдерживая смех и потянула его за рукав к себе. — Давай. Саша опасливо покосился на волка. Он пару секунд мешкался, но в конце концов двинулся ближе и на секунду замер, когда волк поднял на него глаза. Но Сумрак только потом фыркнул, и вернулся в то же положение. — Только потому что ты попросила, — парень придвинулся почти вплотную к Алёнке. Она усмехнулась, и приподняла руку, давая Саше сесть ближе, нечаянно задев его бок. От мимолетного прикосновения парень вздрогнул, но тут же сделал непринужденный вид и прижался к ней ближе. Алёна немного смутилась от такой реакции, но сделала вид, что ничего не заметила. — Он не такой опасный, как ты думаешь. — Тебе легко говорить! — возразил парень. — А… — Алёна резко вспомнила о том случае, и осеклась. — Ну да. Извини. — Ничего страшного. Просто это чтобы ты знала, что у меня есть причины, из-за которых я его… опасаюсь. Она кивнула. Волк лежал, полуприкрыв глаза, пока Алёна проводила тонкими пальцами по его шерсти. Густая шуба лежала ровно, без всяких склоков или проплешин. На морде не было ни одного шрама, да и уши были целыми, что было редкостью даже для породистой собаки, не то что для волка. Да и в целом, вид у него был довольный и сытый. «Видно, Вальтеру очень дороги его звери». — Сумрак! — разнесся по мельнице едва слышный голос Вальтера. Алёна даже не сразу его узнала. Настолько он был переломанным и хриплым. Наверное, из-за дыма и пламени. Волк поднял голову, услышав знакомый призыв. Он поднялся с места, и спрыгнув с кровати, побежал к хозяину. Алёна растерянно глянула ему вслед. Она приобняла себя руками и прижала согнутые в коленях ноги к груди. Улыбка сошла с ее лица. Переживания вернулись, утягивая в глубокую непроглядную пучину. — А если он меня во всём винит? — отрешенно произнесла она, смотря на выход из комнаты. — С чего ты взяла? — Саша чуть наклонил вбок голову и попытался заглянуть ей в глаза, но Алёна упорно отворачивалась. Не хотелось, чтобы он заметил снова появляющийся блеск в её глазах. — Если бы не я, он бы тоже не пострадал, — произнесла она. — Это я во всём виновата, — она задрала голову и прикрыла глаза, стараясь удержать непрошенные слёзы. — Как раз-таки, в его ранах — вина уж точно не только твоя. Мы все натворили достаточно, в том числе и Вальтер. Каждый из нас одинаково получил по заслугам, — произнёс он, наверное догадываясь о ее состоянии. — Мне не нужно было ему верить, — прошептала Алёна и понимая, что взгляд помутнел, легла, отворачиваясь лицом к стене. На мельнице было непривычно тихо в эти дни. Обычно, здесь почти круглосуточно был слышен смех и болтовня Аленки, стук клавиш на Машином ноутбуке, короткие чёткие замечания Вари, всегда слышные даже при всеобщем шуме, и небольшие комментарии Снежки, которая всегда любила больше слушать, чем говорить. Она скучала по всему этому, но в одно мгновение жизнь не могла вернуться в привычный ритм, как бы этого не хотелось. Проблемы не закончились. Она знала, что должна поднимать всем настроение, ведь всегда была самой оптимистичной. Но сейчас понимала, что у неё просто нет на это сил. И даже желания. Нарушая немую тишину помещения, раздались всхлипы и рваные вздохи. Алёна прижала подушку к лицу, стараясь заглушить эти звуки. — Алён… — Саша коснулся пальцами ее плеча. Она только сильнее сжалась, понимая, в каком состоянии её застал парень. Он убрал руку, и на какое-то время все затихло. Алёна с опаской ждала, что Саша поднимется и уйдёт, подумав, что она хочет побыть одна. Но она боялась этого одиночества. Не нужно было даже ничего говорить — она просто хотела, чтобы кто-то был с ней рядом. Тогда ей становилось немного легче, но наедине с самой собой чувства вины и тревоги утягивали на самое дно, там, где было темно и холодно. Ей было страшно за Влада. Что он может не очнуться. А ведь они с Варей пошли вслед за ней, рискуя собой, пытались спасти. И теперь, если он умрёт, это будет только из-за её легкомыслия. От понимания, что её друга может не стать, слёзы накатывает с большей силой. Алёна вжималась лицом в подушку, ощущая, как та намокла. А Вальтер? Он ослеп на один глаз, и теперь ему предстоит долгое время восстановления, прежде чем парень научится нормально ориентироваться в пространстве. На его лице были такие раны, что от былой привлекательности не осталось и следа. Все понимали, что прохожие теперь будут шарахаться от него, как от чудовища. В первый раз, когда она его увидела после того, как он очнулся, не смогла оставаться равнодушной. Вальтер прекрасно понимал, что с ним стало, и теперь, как подстреленный зверь забивался в самый дальний угол, безвылазно сидя в отведенной ему комнате. Лишь изредка по дому слышались тихие шаги, только тогда, когда все сидели по своим комнатам — парень боялся попадаться кому-нибудь на глаза. Саша с Варей пострадали меньше, но всё равно ощущаемо. Абрикосов получил многочисленные ожоги как на руках, так и на спине и шее. Варя телепортировалась на мельницу, держа за руку Влада, который находился без сознания. Переместила их двоих и Вальтера. Она уже еле стояла на ногах, но сначала доставила к ним друида. Пока она вытаскивала парней, обожгла себе ладони и руки до локтя. Но из-за того, что она волшебница, ей сразу помог друид своими зельями. Все они подлечились сразу же, а вот Саше и Владу, предстоит долго восстанавливаться самим. Алёна очнулась, когда поняла, что до сих пор не было слышно ни звука удаляющихся шагов, ни хлопка двери. А может, задумавшись, она просто не заметила как Саша ушёл? Через мгновение, она почувствовала как кровать проминалась сзади неё, и в ту же секунду почувствовала, как на её бок, чуть ниже рёбер, легла тёплая ладонь. Алёна задержала дыхание. Сердце забилось в груди, как испуганная птица. Заметив, что она не спешит его отталкивать, парень придвинулся ближе. Рука скользнула вперёд, и приобняв её за талию, Саша замер. Спиной Алёна чувствовала движения его груди от дыхания и обжигающую теплоту, которая, странным образом передавалась и через слои одежды. Но её это не пугало. Наоборот, чужая близость успокаивала и действовала умиротворяюще. Наконец, напряжение начало рассеиваться, оставляя после себя лишь ощущение легкой слабости, как бывает после длительных истерик. Слёзы прекратились, а дыхание начало постепенно восстанавливаться. Лишь иногда грудная клетка резко и неожиданно сокращалась, заставляя делать порывистые вдохи. Тревога постепенно утихала, а мысли гасли в голове. Она больше ни о чём не думала. Только прислушивалась к собственному дыханию, и прикрыв глаза, постепенно забывалась. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Саша пошевелился. Она сразу же пришла в себя, и напряглась, прислушиваясь к его действиям. Парень поднялся и поднял с другого края кровати плед, накрывая свободной стороной Алёнку. После снова улегся рядом, на этот раз окончательно замерев. Она полежала ещё около пятнадцати минут, соображая, как бы возобновить разговор. Просто так лежать, и заставлять парня думать, что она заснула, не хотелось. Он мог в любой момент уйти, подумав, что больше нет смысла здесь находиться. — Чья была идея пойти за нами в эту башню? — внезапно спросила она. Этот вопрос ее мало волновал, но желание удержать его около себя подольше не получалось игнорировать. Саша вздрогнул, когда неожиданно раздался её голос. Потом, на какое-то время повисло молчание. — Вальтера, — сквозь зубы произнёс парень. Она понимала, чего он опасался. И не хотела более расстраивать его. — Если ты думаешь, что мы снова станем считать героем только Вальтера, ты ошибаешься, — произнесла она, слыша вместе с этим облегчённый выдох. — Я знаю, что силой он бы вас все равно не заставил идти. Спасибо, что согласились помочь. Она поднялась и села, оперевшись спиной на стенку. Накинула одеяло на плечи, хотя в комнате и не было холодно. Саша сел следом, напротив неё. — Не благодари за это. Мы исправляли свою ошибку. — Ошибку совершили мы. Я, — она вздохнула и крепко взяв себя за запястье, продолжила. — Не знаю, почему, но думала, что поступаю правильно, давая шанс другому человеку подружиться. Да и, если честно, мне просто нравилось ему верить. Вольт вёл себя по особенному, столько всего рассказывал о себе, своих способностях, — она помрачнела, — которые в конце концов оказались такой же иллюзией, как и его добрый нрав. А когда он «спас» меня там, в городе, я вообще голову потеряла. Мне казалось, что он настоящий герой, как в тех сказках про рыцарей. Я не хотела слушать вас, потому что боялась разрушить этот призрак того, что у меня есть… такой идеальный друг. В итоге меня, нас всех чуть не использовали, как простой источник магии. — Не мне решать, продолжать тебе с ним общение или нет. Но помни о том, что он в последний момент был готов лишиться жизни спасая тебя, и всех нас. Если бы он этого не сделал, никого из нас уже бы не было в живых, — внезапно Саша встал на защиту Вальтера, что показалось Алёна очень странным. — Но если бы не он, ничего бы этого не было вообще. А мы ещё так слепо ему поверили. — Каждый совершает ошибки. Уже поздно о чем-то сожалеть. — Но эти ошибки нам дорогого стоили, — она резко выдохнула и на пару секунд прикрыла глаза. Горло снова сдавило, от поступающих слёз. — Не вини себя, Огонёк. Не ты одна промахнулась, — его голос звучал так мягко и успокаивающе, будто утешали ребёнка, потерявшего игрушку. Хотя, возможно она и правда вела себя как ребёнок. «Слезами горю не поможешь», — часто слышала она в детстве от бабушки. Но из-за собственной эмоциональности ей не удавалось сдерживать слезы во время сильного страха или переживаний. Вообще её удивляло, что Саша до сих пор терпит это нытьё и не уходит. Ей бы самой давно надоело приводить в чувства человека, который при каждом разговоре о больной теме не мог сдержать слёз. Но успокаивающий тон парня вновь не сработал. Алена продолжила жмуриться, стараясь пресечь вновь поступающие слезы. Неожиданно она почувствовала, как её обхватили за плечи и прижали к себе. Девушка в недоумении распахнула глаза, но не пошевелилась. Саша обнял её, крепко прижимая к себе. Теплые руки расположились на спине, в зоне лопаток, а подбородок, из-за разницы в росте осторожно опустился на макушку. Он стоял на коленях, поэтому немного покачнулся, когда Алёна в ответ обвила руками его шею. Поддавшись искушению, она потерлась щекой о его плечо, и случайно ткнулась лицом в ключицы. Лицо мгновенно вспыхнуло, но, замерев от неловкости, менять своего положения она не стала. Хотя, Саша и сам был не против. Он нервно вздохнул и чуть дрогнул от чужого прикосновения, но не сопротивлялся. В объятиях друг друга было неимоверно спокойно. Тепло чужого тела приносило уют и умиротворение, так что, все проблемы переставали казаться неподъемно тяжёлыми. Алёна практически дышала знакомым запахом одеколоном, смешанным с ароматом кожи. Эта неповторимая смесь запахов могла принадлежать только ему, и никому более. Его трепетные и нежные поглаживания на спине, расслабляли не только тело, но и измученные за последние дни нервы. Ни за что не хотелось отстраняться, казалось, с ощущением тепла и уюта пропадёт и всё спокойствие. Из-за её чувств к парню подобные действия с его стороны действовали одурманивающе. Бабочки в животе приходили в движение от одного его присутствия, не то что от объятия. Внезапно в голове промелькнула мысль, от которой по ребрам пробежал приятный холодок. Она облизала губы, прикрыв глаза и напряглась, отгоняя возможные сомнения. Было бы разумным и правильным получше обдумать ту спонтанную мысль, возникшую в голове также резко, как разряд молнии. Но желания делать этого совсем не было. «Возможно, потом я об этом пожалею. Но это будет потом, поэтому плевать». Она чуть отстранилась, но Саша даже не успел толком ничего понять, как мягкие губы впились в его шею. Парень пришёл в такой шок, что даже не мог дышать. Учитывая, что кожа на шее была очень тонкой и чувствительной, любое прикосновение отдавалось импульсами, проходящими по всему телу. Его дыхание мгновенно сбилось, по телу прошёл порыв дрожи, но Алёна на это не среагировала. Алёна чуть втянула губами кожу, но стараясь не переусердствовать — скрыть эту «метку» потом будет нелегко. После разомкнула губы, но не отстранилась, делая ещё движения губами. Медленно касалась, делая небольшие задержки. В голову ещё более ударил его аромат, заставляющий дышать глубже и чаще. Он невольно вздрогнул, когда она кончиком носа провела линию чуть выше, и продолжила целовать уже там. Странное дело, но ей и никогда в голову не приходило, что у парней может быть такая нежная кожа. Да и вообще (судя по просмотренных фильмам), прикосновения к шее должны совершаться в направлении к девушке, а не наоборот. Что ж, она всегда не любила следовать правилам. Войдя в раж, появилось секундное желание скользнуть языком по коже, но остатки здравого смысла заставили остановиться, убеждая, что это уже перебор. Она наконец отстранилась, боясь, что может натворить чего-нибудь ещё, находясь в таком состоянии. Пришлось сразу же уткнуться лицом ему в плечо, что бы не дай Мерлин, не встретиться взглядами. Не хотелось и представлять, как он воспримет такое поведение и отреагирует. Радовало то, что парень до сих пор не сбежал и не оттолкнул её. Дыхание парня было таким, будто он пробежал целый километр. Громкое и быстрое биение сердца, чувствовала даже она. То же самое было и у неё, но Алёна старалась выглядеть увереннее, чтобы не показывать своего смятения или, уж тем более, сожаления. Когда за дверью раздались торопливые шаги, она мгновенно толкнула его в плечи и сама переместилась как можно дальше. — Ален! — дверь внезапно распахнулась. В дверном проёме стояла Варя. На её лице была счастливая улыбка, когда она наконец произнесла: — Морок очнулся.

***

— Мы-то думали, просто Алисе поможем часы починить, а тут такое! — Алёна вовсю расхаживала по комнате, активно жестикулируя. За окном уже было темно, часы показывали половину одиннадцатого. Но никто даже не зевал, сон как рукой сняло. Все ребята находились в Вариной комнате, обсуждая всё, что с ними произошло за это долгое время. Кто-то был более активным рассказчиком, а кто-то предпочитал слушать. Иногда, роли менялись, но разговоры здесь не затихали уже не меньше четырёх-пяти часов. — А с часами-то мы так и не разобрались, — напомнила Снежка, перебивая запальный говор подруги. — С ними уже всё нормально, — ей ответила Маша. — То чудовище питалось магией, наверное поэтому, часы и барахлили. Тем более, Алиса пока не сообщала ни о каких новых поломках. — Это хорошо. Нам бы не помешал отдых, — на произнесенные Варей слова все согласно закивали. — Но кроме нас, за городом следить не кому. Так что, с завтрашнего дня, придётся возвращаться «на любимую работу», — Маша показала в воздухе кавычки. — Ага. Мало того, что «любимую», так ещё и «высооплачиваемую», — поддержала её Алёна. — Ой, рыжая. У тебя дворец, казна, прям кто бы говорил насчёт денег. — Ну все равно, — Алёна села на покрывало, раскинутое на полу для того, чтобы всем хватило места. — Чего это мы за бесплатно впахиваем. — Если будете сильно уставать, можете и нас «впрягать», — Саша улыбнулся ей, а сидящий рядом с ним Вася подтвреждающе кивнул. Влад обвел глазами каждого из присутствующих. Все выглядели так мирно и беззаботно, словно ничего и не случалось. Даже непривычно. Но он не хотел спрашивать, что они между собой решили, пока он был в отключке. И так понятно, что этот кошмар закончился. — Ладно, было весело, но думаю, сбор пора заканчивать, — Влад глубоко зевнул и потянулся. — Поздно уже. — Да блин… — Алёна с недовольством поднялась с пола. — На самом интересном месте. — Рыжик, на базар у на будет ещё много времени. А сейчас ночь, и некоторым людям, больным, между прочим, спать надо. — Иначе эти «больные люди», будут завтра весь день ворчать, что они не выспались, — не промолчала Варя. — Да, так и будет, — подыгрывающе закивал парень. — Так что давайте, расходимся. В сопровождении возмущений Алёнки, что они «Даже не посидели нормально», все наконец выдворились из комнаты. Когда дверь за ними захлопнулась, Влад откинулся на подушку, и растянулся на кровати, прикрыв глаза. Он был рад за такое долгое время побыть в компании друзей, но из-за непривычки, от шума болела голова. — Ну что, замученное создание? — прозвучал голос Вари. — Как спина? Пришлось открыть глаза и немного повернуться набок, чтобы видеть девушку. Она стояла напротив, скрестив руки на груди в ожидании ответа на свой вопрос. — Жить можно, — После его ответа, Варя принялась готовить себе место, на котором спала. — Но от обезболивающего я не откажусь. — Она закатила глаза и повернувшись к нему, одарила недовольным взглядом. — Перед кем ты выделываешься? Мог сразу сказать, что плохо себя чувствуешь? — А может перед тобой? — он игриво повернул набок голову и улыбнулся. Варя цокнула языком и двинулась к тумбочке. — Ещё одна такая шутка, и спать будешь в коридоре. — Да ладно тебе, — перед ним появились две белых таблетки. — Пей, — коротко произнесла Варя и вернулась дальше приводить в порядок раскладушку, служившую ей кроватью. Он вернулся в своё обычное положение и замер, наблюдая за движениями девушки. Наконец закончив со спальным местом, она щелкнула пальцами и мгновенно оказалась одетой в ночную тунику. Из волос исчезло все то множество заколок и шпилек. Ночнушка лавандового цвета была чуть выше колен, открывая вид на стройные ноги. Влад сам не замечал, как засмотрелся на её фигуру, которая стала ещё более отчетливой при такой одежде. — Долго пялиться будешь? — вдруг спросила девушка, с недовольством смотря на него. Он поднял взгляд, встречаясь с ней глазами. Она хотела выглядеть равнодушной к такому его поведению, но лёгкий румянец на щеках её выдавал. — Ой, какие мы нежные, — он закатил глаза и перевернулся на спину. — Уже и посмотреть нельзя. — Ну я же на тебя так в упор не смотрю. — Так смотри, я против что ли? На такого красавчика грех не полюбоваться, — он улыбнулся, предчувствия её реакцию. Но Варя ничего не сказала, а только небрежно фыркнула и щелчком пальцев погасила свет. Раздалось поскрипывание раскладушки Варя легла спать. Но сразу расслабиться не получилось. Ещё какое-то время он слушал скрип и треск этой импровизированной «кровати». Девушка вертелась, никак не находя удобного положения. — Колючка, моё предложение все ещё в силе, — напомнил он. — Иди ты, а? Я же говорила, что на такое никогда не пойду. — Что тебя смущает? Она повернулась к нему и приподнялась, опираясь на один локоть. — Ты серьёзно? — Вполне, — он сделал максимально невозмутимый вид, хотя внутри все пылало от одной лишь мысли, что он мог уговорить её спать рядом. — Додумайся сам, — слишком резко произнесла она, не заметив, как голос сорвался. — Я же не маньяк какой-нибудь. Тебе как лучше предлагаю, — произнёс он, всё ещё не теряя надежды. Варя на пару секунд задумалась, опустив глаза вниз. Влад же, затаив дыхание, ждал её решения. Он вздрогнул всем телом от скопившегося напряжения и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Всё бы ничего, но в подростковом теле все чувства были острыми и неконтролируемыми, как ураган. И пресекать их удавалось далеко не всегда — подавленные чувства и эмоции переходили в нервную дрожь и непроизвольные подергивания пальцами, плечами или головой. Хорошо, что лишь он сам обращал на это внимание и понимал, чем вызвана такая реакция. Вскинув голову, Варя обвела его взглядом, и покачала головой. — Нет, я уж как-нибудь так, — она отвернулась на другой бок и накрылась одеялом, прекратив шевелиться. — Как знаешь, — стараясь не выказывать разочарования, произнёс Влад. Он постарался перевернуться на другой бок, лицом к стене. Для этого пришлось приподняться на руках, чтобы снизить давление на спину. Наконец, через возобновившиеся боль и жжение, ему удалось это сделать. Отодвинув в самые глубины сознания неоправдавшиеся надежды, он прикрыл глаза. «Нужно лишь подождать. Позже всё будет. Всё». Это самоубеждение вновь вызвало мелкие мурашки, будто о кожу ударились тонкие струйки холодного душа. Это ощущение скользнуло по рёбрам вниз, и коснулось живота. Вспыхнувшее жаром тело было отнюдь не от того, что в комнате высокая температура. Вновь пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы угомонить собственные мысли. Дурацкие, безумные, и, увы, неконтролируемые. — Морок? — внезапно раздался в темноте голос Вари, отвлёкший его от мыслей. — М? — Я одна заметила непонятно откуда взявшийся синяк на шее у Абрикосова? — А почему он тебя так волнует? — Просто ещё днем все было нормально, а тут внезапно появился. Я у него спросить хотела, но он от ответа ушёл. Вдруг, у них какая-нибудь потасовка с Вальтером случилась? Влад усмехнулся, вспоминая запуганный и рассеянный взгляд парочки, когда они заявились к ним в комнату. — На вряд ли это синяк, Колючка.