Чёрный список

Челси была встревожена. Конечно, она по природе была тревожной, но в этот раз это было особенно заметно. Её сны становились всё более красочными и отчётливыми. Более точными. И полученная информация не нравилась Челси. Были ли её сны на самом деле видениями будущего? Или это была совсем другая вселенная? В конце концов, она встречала мистера Джорджа как в реальности, так и в своих снах — но в реальной жизни его нигде не видели без мистера Фреда. Что-то определённо было не так. Но она не доверяла мистеру Малфою, не так, как Адам. Это всё, что она знала. И во сне, и наяву, присутствие мистера Малфоя вызывало у неё озноб. Ей не нравились его холодные, расчётливые глаза и его острый язык. Ей не нравилось то, что он позволил Адаму рыскать по подвалу. И сундук, который они должны были открыть, вызвал у неё дрожь. Поэтому, когда она нашла другой ключ в подвальной комнате, она не сказала Адаму. Это был красивый ключ, ещё не совсем заржавевший. Она повесила его на голубую ленту, которую обычно носила в волосах или на запястье, и носила как ожерелье. Ключ висел у неё над сердцем все дни и большую часть ночей. Адам был снаружи, практиковался в полетах с мистером Малфоем. Это была прекрасная возможность, но у неё неприятно скрутило живот. Она почувствовала, что дрожит всё сильнее, когда спустилась по лестнице в подвал и вошла в секретную комнату. Всё было так, как они с Адамом оставили. Они ещё не нашли то, к чему подходит ключ из музыкальной шкатулки, и она надеялась, что они никогда этого не сделают. Ей всегда казалось, что за ней наблюдают в подвале, и без Адама это чувство усилилось. Обычно его жизнерадостный нрав и разговорчивость позволяли ей игнорировать это удушающее, жуткое чувство, которое висело в воздухе, как туман. Она опустилась на колени перед большим старым сундуком. Она внимательно осмотрела замок и сдула покрывавшую его паутину. Она не дотронулась до него. Быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что никого, призрачного или живого, нет, она вытащила ключ из-под рубашки, сняла ленту над головой и взвесила её в руке. Он был тяжёлым в её ладони и тёплым от тепла её собственного тела. Он выглядел примерно подходящим по размеру. Сделав глубокий вдох, она поднесла ключ к замку и вставила. Замок оказал очень слабое сопротивление. И когда она повернула ключ, ржавчина остановила его лишь на секунду, прежде чем раздался характерный щелчок. Он открылся. Сглотнув, сердце Челси заколотилось, как сумасшедшее. Это плохо. Она чувствовала это. Очень плохо. Она знала, что ключ, который она нашла, подошёл к сундуку — она знала, что подходит, — но оставался единственный вопрос… Открыть сундук и удовлетворить тот ужасно любопытный уголок мозга, что она едва могла сдерживать, или подчиниться своей осторожной стороне и жить в блаженном неведении? Зная, что нужно сделать, Челси повернула ключ обратно и услышала, как штифты в замке встали на место. Она забрала ключ, повесила его обратно на шею и ушла. Она не доверяла сундуку. Она не доверяла их маленькой охоте за мусором. И она не доверяла мистеру Малфою.

~***~

Драко отсутствовал два дня. Он пришёл домой после мальчишника с Невиллом — Гермиона всё ещё не могла осмыслить это — чтобы переодеться, а затем убежал. Единственным доказательством того, что он вернулся домой следующей ночью, была запотевшая ванная комната с зубной щёткой не на своём месте. И пустая кофейная чашка в раковине. Это сводило Гермиону с ума. Не потому, что некому было вести его занятия — Виктор был рад помочь, — а потому, что Гермиона чувствовала непреодолимое беспокойство с момента его ухода. И, может быть, немного смущения из-за того, что оттолкнула его, как четырёхлетнего ребёнка, который не получал того, чего хотел. Но в основном она переживала из-за его безопасности. Не помогало и то, что ходили слухи о его дезертирстве или предательстве. Гермиону взволновало то, что через два дня все решили, что Драко предатель. Она наконец сорвалась, когда была в Норе, чтобы забрать кое-какие принадлежности для школы на второй вечер отсутствия Драко. Она слышала, как Фред пошутил насчёт того, что у него есть право сломать Драко шею в следующем поединке. — О, пожалуйста! — фыркнула Гермиона, вскидывая руки в воздух. — Меня тошнит от того, что все строят планы линчевания Малфоя, когда мы должны сосредоточиться на том, чтобы найти его и убедиться, что он всё ещё жив! Он такой же член Ордена, как и все мы, и мы сделали бы это для вас. Его мог обнаружить Волан-де-Морт и мгновенно убить! Его могут пытать! Вам всем должно быть стыдно за себя. — Она собрала пакеты с продуктами, поблагодарила Молли, а затем потопала к камину. Когда она вернулась в Насыпное Нагорье, её гнев снова превратился в беспокойство. Она пошла на кухню, её шаги замедлились, и Гермиона бросила пакеты на стойку, прежде чем схватиться за её край и заставить плечи расслабиться. Никогда в жизни она не была так встревожена. Она глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от напряжения в спине. Она была рада, что все пили чай в столовой, потому что чувствовала, что ей почти отчаянно нужно побыть одной. Поэтому, когда она услышала, как дверь веранды, ведущая на кухню, со скрипом открылась — она подумала, что, может быть, Невилл возвращался с проверки какой-нибудь ночной флоры, — она была готова вежливо попросить его уйти. Но когда она подняла глаза и увидела Драко, у неё перехватило дыхание. Её первым порывом было облегчение. Пока она не увидела, кто был с ним. Молодая девушка. У неё были тёмные, гладкие чёрные волосы, которые были собраны в неаккуратный пучок с воткнутой в него волшебной палочкой, постепенно из него выпадавшей. На ней были джинсы и чёрный джемпер с капюшоном. Среди прочих чувств, её лицо выражало крайнюю степень несчастности. — Малфой… — выдохнула Гермиона, чувствуя себя сбитой с толку. — Эм… Кто это? — Новый постоялец, — коротко ответил Драко, выглядя раздражённым. — Откуда… Её жизнь в опасности? — Dites-lui la vérité, stupide! — выплюнула девушка, её рот сердито искривился. — Faire taire, — прорычал Драко. — Что происходит? — осторожно спросила Гермиона. Драко вздохнул. — Это Марго Борегар. — Борегар, как… Хильда Борегар? — медленно произнесла Гермиона. Её грудь мгновенно сжалась. Это не к добру. — Драко, что происходит? — На случай, если ты забыла, я не отчитываюсь перед тобой, — огрызнулся Драко. — Просто… найди ей место для сна, пока я пойду поговорю с МакГонагалл. Меня, вероятно, вызовут позже, так что не жди, что я вернусь сегодня вечером или завтра утром. После этих слов он ушёл. Когда Гермиона повернулась, чтобы спросить девушку, что происходит, она грубо оттолкнула Гермиону, сказав с сильным французским акцентом: «Я найду комнату». Взрывное, неожиданное и грубое появление Драко и новой постоялицы, оказавшейся капризным подростком. Это был просто неудачный день.

~***~

— Я дала тебе чёткие инструкции! — Что я должен был делать? Сноу проверял меня, МакГонагалл, — прорычал Драко. — Если бы я не воспользовался возможностью, которую он мне явно предоставлял, моё прикрытие было бы раскрыто. Это то, чего ты хочешь? — Он пристально посмотрел в глаза своему бывшему профессору, выражение его лица было мрачным. — Может быть, это то, чего вы хотите. Может быть, вы хотите, чтобы Сноу узнал, что я работал на вас. — Не будь мелодраматичным, — парировала МакГонагалл, её шотландский акцент усилился от гнева. — Я не хочу ничего подобного. Но когда я говорю вам не похищать молодую девушку, вы не похищаете молодую девушку! — фыркнула она, в волнении натягивая мантию. — Вы отсутствовали почти три дня. Вы хотите сказать, что не могли уделить мне пять минут, чтобы найти меня и сообщить, что собирались сделать? — Я говорю вам, что у меня не было выбора, и вы усложнили бы мою работу, — заявил Драко глубоким и строгим голосом. — В моей жизни достаточно женщин, от которых у меня болит голова. МакГонагалл сняла очки и ущипнула себя за переносицу. Она стояла за своим столом, в то время как Драко стоял перед ним, и большой стол был единственной вещью, которая удерживала пожилую женщину от того, чтобы броситься на Драко и задушить его. — Где она сейчас? — потребовала МакГонагалл, как только взяла себя в руки. — В Насыпном Нагорье, — сказал Драко. — Что вы скажете Сноу? — Ему всё равно, где она, — ответил Драко. — Пока я демонстрирую ему воспоминания в качестве доказательства того, что она жива и похищена, и их можно показать Хильде, чтобы использовать силу в качестве выкупа. Закрыв на мгновение глаза, МакГонагалл произнесла: — Мы проигрывали эту войну ещё до того, как она началась. — Сноу слишком сильный враг, — напомнил Драко. — Он умеет держать всё под контролем, то, чего не хватало Тёмному Лорду. Он разбирается в политике и манипуляциях так, как не разбирается Тёмный Лорд. В то время как Тёмный Лорд причинял боль и мародёрствовал, Сноу использовал навыки и интеллект, чтобы разрушать изнутри и не оставлять никаких улик. Кивнув, МакГонагалл пришлось сесть и сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем спросить: — Что-нибудь слышно о Сам-Знаешь-Ком? Драко медленно покачал головой. — Ходят слухи, что он всё ещё ранен, но… нет никаких доказательств. Ходили разговоры, что Сноу — переодетый Тёмный Лорд, но, как я уже сказал… Сноу более опасен во многих отношениях, но безрассудство Тёмного Лорда — это то, что делает их, как соратников, по-настоящему ужасающими. — Как можно убить Сноу? — Никто бы не стал пытаться. — Конкретизируй. — У него постоянная охрана, днём и ночью, — объяснил Драко, как он это делал много раз, — и его тарелки зачарованы от ядов, и, как известно, в прошлом он просил своих охранников пробовать еду. Его одежда и маска под чарами… Он, по сути, неприступная крепость. Поджав губы, МакГонагалл секунду обдумывала это, прежде чем сменить тему. — Как ты похитил девушку? — Честно? — медленно произнёс Драко. — Ну, я надеюсь, ты не стал бы лгать о чём-то настолько серьёзном. Пожав плечами, Драко ответил: «Я поговорил с ней». Дважды моргнув, МакГонагалл повторила: «Поговорил с ней?» — Да. Потребовался навык переговоров, но в конце концов… она ушла со мной, в основном добровольно. Хотел бы я знать, что это будет так легко, — проворчал Драко, — потому что я мог бы сделать это несколько дней назад. И, может быть, выспался по-настоящему, вместо того чтобы выслеживать Хильду Борегар, а затем устраивать засаду и вламываться в её дом. — Не могу в это поверить, — упрямо сказала МакГонагалл. — Она капризный, лишённый внимания подросток, который любит чёрный цвет и не читает ничего, кроме приключенческих романов, — категорично сказал Драко. — Поверь мне. Вряд ли это было похищение. Всё, что я сделал, по сути, это помог ей сбежать. Не сказать, что она не оказала сопротивление и не потребовала огромную кровать и денег на покупки, но это можно решить, немного окунувшись в бесконечный семейный фонд Малфоев, — сухо добавил он. МакГонагалл медленно покачала головой, долгое время ничего не говоря. — Теперь я могу идти? — иронично спросил Драко. — Эти три дня были трудными. После короткого колебания МакГонагалл сказала: — Вы свободны. После ухода Драко МакГонагалл рухнула обратно в кресло, её голова опустилась на ладони. Скольким придётся пострадать, прежде чем они найдут выход? Как долго они будут жить в этом Аду? Не пришло ли время сдаться? Нет, её гриффиндорская сторона яростно прорвалась сквозь её меланхолию. Никогда. Мы никогда не сдадимся.

~***~

— Почему ты так на меня смотришь? Драко остановился, на мгновение нерешительно задержавшись в дверном проёме кухни. — Грейнджер? Гермиона закатила глаза. — Кто ещё это может быть? — Она сидела в индийском стиле на табурете за барной стойкой посреди кухни с чашкой чая. Драко вздохнул с облегчением. Это был не Поттер. Хорошо. Он не мог справиться с этим сегодня вечером. — Не мог уснуть? — спросила она, звуча абсолютно измученной. Драко не ответил, просто закатал манжеты, а затем рукава рубашки, направляясь в кладовую. — Ты всё ещё не сказал мне, почему Марго здесь, — напомнила Гермиона, уставившись на свою кружку, в то время как ложка сама по себе помешивала чай, её рука лениво зависла над ней. Драко должен был признать, что это был забавный трюк без палочки. — Она ничего не говорит. — Почему, — размышлял Драко, — всякий раз, когда я бываю в поместье, я всегда сталкиваюсь с тобой? Гермиона подпёрла подбородок рукой, положив локоть на прохладную каменную стойку. — Может быть, карма? — предположила она дразнящим голосом. Он был потрясён. Она была так зла на него. В чём причина внезапного изменения поведения? — Или, может быть, я слежу за тобой. — Размечталась, — пробормотал Драко. — Нет, я совершенно уверен, что вселенная мстит мне. Когда Гермиона опустила руку, ложка перестала помешивать. Она сделала глоток чая и вздохнула. — Я не такая уж плохая, — тихо не согласилась Гермиона, слегка раздражённая. «Нет, ты не такая», — мрачно подумал Драко. Он взял коробку крекеров из кладовки, подошёл к стойке и встал напротив Гермионы. — Марго была работой для Сноу. Гермиона моргнула. — Она связана с ними? — Нет, — ответил он, отправляя крекер в рот. — Сноу хочет контролировать её мать. Гермиона долго молчала, очевидно, обдумывая это в своей голове. Она была умной девушкой и знала, о чём говорил Драко. — Я предполагаю, что МакГонагалл знает об этом. — Ты правильно предполагаешь. — Тогда здесь не о чем говорить. — Почему ты так добра ко мне? — наконец поинтересовался Драко. Она потёрла глаза и ответила: — У меня нет сил ненавидеть тебя прямо сейчас, честно. — По крайней мере, это приятно слышать. Гермиона посмотрела на него и скорбно произнесла: «Ты невыносим. Знаешь?» Он кивнул. Не зная, что ответить, Драко вместо этого предложил ей крекер. Атмосфера всего разговора казалась невысказанным перемирием, так что он мог бы вести себя хорошо. Гермиона выглядела немного удивлённой, но улыбнулась и взяла крекер. Она обмакнула его в чай, прежде чем откусить половину. — Прости, что толкнула тебя, — извинилась Гермиона печальным голосом, уставившись на свой недоеденный крекер. В этот момент он должен был за что-то извиниться. Ему потребовалось много усилий, чтобы сказать: — И я прошу прощения за то, что увёл в сторону, как маленького ребёнка, закатившего истерику, что ты, по сути, и сделала. — Драко Малфой — превращает извинения в оскорбления с тысяча девятьсот восьмидесятого года, — прокомментировала Гермиона. — Я говорю только правду. — Я знаю, — сказала Гермиона, — я не должна была так паниковать. Я просто… волновалась. — Я вернул Долгопупса в целости и сохранности, — отметил Драко. — Не только за Невилла, — призналась Гермиона. — Я также беспокоилась за тебя, Малфой. Пытаясь незаметно сглотнуть, Драко не мог не спросить: «А ты волновалась?» Раздражённо пыхтя, Гермиона воскликнула: — Очевидно! Клянусь… Малфой, мы в одной команде, на случай, если это вылетело у тебя из головы. И я забочусь о людях в своей команде, так было всегда. Я знаю, ты к этому не привык, слизеринцев учат никогда не полагаться ни на кого, кроме самих себя, но так и есть. Смирись с этим. Встав со стула, Гермиона обошла вокруг стойки, посмотрела на Драко и заявила: — Я надеюсь, что, если бы я пропала без вести на два дня, ты бы тоже беспокоился обо мне. — Затем она дразняще толкнула его в грудь. — Просто не делай этого снова, — резко добавила она. — Спокойной ночи, Малфой. Затем она повернулась и ушла. Потирая грудь в том месте, куда она его толкнула, Драко улыбнулся про себя.

~***~

— На что ты уставился? — огрызнулась Марго. — У тебя очень хороший английский, — подозрительно подметил Адам. — Ты уверена, что ты из Франции? Марго закатила глаза и проигнорировала его. — Моё имя французское, — похвасталась Иветт, практически не притронувшись к своей каше. Она отказывалась есть большую часть дней, в основном просто для того, чтобы устроить сцену, но в конце концов всегда съедала достаточно. Обеденный стол был длинным, поэтому учителя на другом конце не видели, как Марго сделала очень вульгарное движение рукой в сторону Иветт. Блондинка ахнула, выглядя абсолютно потрясённой, в то время как Адам хихикнул. Адам был не единственным, кто был виновен в том, что так нагло пялился. Челси продолжала поглядывать на новенькую, пытаясь понять, почему она выглядит такой знакомой. Челси никогда не бывала во Франции, так что их пути не могли пересекаться раньше. Марго была хорошенькой, подумала Челси. Её гладкие тёмные волосы шелковистой завесой ниспадали на плечо, а глаза были затенены размазанной тушью. Её кожа имела оттенок загара, а глаза были тёмно-синими. Когда она говорила, её акцент был явно французским, но её слова были чёткими, и она не совершала грамматических ошибок. Она была высокой, и её фигура была более женственной, чем у Челси. На завтрак она пришла в пижаме, поскольку униформы у неё ещё не было или ей было всё равно. — То, что говорят о французах — правда, — ехидно заявила Иветт. Марго выгнула бровь, ожидая объяснений. — Вы грубые, — нагло пояснила Иветт. — Ты и понятия не имеешь, — сухо сказала Марго. И ответ поразил Челси так быстро, что она почти буквально упала со своего места. В её снах ведьма с макияжем и пирсингом на языке, та, которую в её сне звали Мэг… Это была она. Марго была волшебницей! Что ж, молодой Мэг. Это могло означать только одно. Сны Челси были не просто снами. Они были реальны. Они показывали будущее или, по крайней мере, версию будущего. Челси должна была поговорить с профессором Грейнджер. И побыстрее.