Чёрный список

Гермиона не знала, как отреагировать. Внешне она упорно сохраняла спокойное и нейтральное выражение лица. Внутренне она сходила с ума. Сны Челси были больше, чем просто снами. В снах не видят людей, которых вы никогда раньше не встречали, или, что ещё более странно, взрослые версии людей, с которыми вы едва познакомились. Марго сама по себе находилась в сложной ситуации. Она была грубой и злой, и Гермиона только за несколько дней до этого поняла правду о её пребывании в Насыпном Нагорье. Никто не знал, что знала она, особенно Драко, но она знала. Просто потому, что заходил Билл, чтобы оставить немного денег из хранилища Гарри, и упомянул, что его жена возмущена пропажей дочери члена Конфедерации. Во Флёр было много французской гордости, и она не переставала бесноваться, ведя себя так, как будто она сама была матерью девочки, и обвиняла Волан-де-Морта, мистера Сноу и всех Пожирателей Смерти. Гермиона ни за что не собиралась сообщать Биллу, что она действительно знает, где была девочка и кто действительно был ответственен за её исчезновение. И она не собиралась спорить с Драко по этому поводу. Потому что Марго совсем не походила на похищенную. Она, конечно, злилась, но не так сильно, как любой другой подросток, и совершенно не пыталась сбежать. В этой истории должно было быть что-то ещё. А теперь возникла совершенно новая проблема. Гермиона почти ничего не знала о мире Провидцев и Прорицаний. Она считала всё это чепухой. И доказательством этой теории была Трелони и хрупкая ткань пророчеств. Пророчества имели ровно столько силы, сколько вы им давали. И Гарри, и сам Волан-де-Морт придавали так много значения своему пророчеству, что оно поглотило их, стало навязчивой идеей. Гермионе нужно было поговорить с кем-нибудь о Прорицании, кто был бы более склонен к логике. Итак, Трелони вне игры. Как и Падма. Она знала, что Луна занималась Прорицанием, но не была уверена, как много девушка знала о нём, и не была уверена в её способности логически мыслить. — Эм… профессор? Гермиона вырвалась из задумчивости и сразу почувствовала себя виноватой. Она забыла, что Челси всё ещё была здесь, когда ушла в самые глубокие уголки своего сознания. — О, Челси, прости, — извинилась Гермиона. — Я… я просто задумалась. Ты права, твои сны… необычны. Но не волнуйся. Пока я не выяснила, что означают твои сны, я дам тебе небольшую дозу сна без сновидений во время твоего вечернего чаепития. Ты явно встревожена и обеспокоена. Челси кивнула, глядя на Гермиону широко раскрытыми глазами, слегка нахмурившись. Казалось, Челси всегда хмурилась. — Всё будет хорошо, — заверила её Гермиона, вставая из-за стола и подходя, чтобы положить руку на плечо девушки. — Я вижу, как ты паникуешь. — Я в порядке, — кротко сказала девушка, упираясь на пальцы ног. — Иди и что-нибудь поешь. Я найду тебя, как только что-нибудь узнаю, обещаю. Челси кивнула, прежде чем уйти. Гермионе стало жаль девочку. Она явно нервничала и подошла к Гермионе, как будто сделала что-то не так. Гермиона ущипнула себя за переносицу, вышла из своей комнаты и направилась к единственному человеку, который, как она думала, знал что-нибудь о Прорицании.

~***~

— Я? Ты хочешь знать, что я знаю о Прорицании? — ошеломлённо произнёс Невилл. — Эм… Я больше люблю растения, ты же знаешь. — Он побрызгал немного воды на растение с фиолетовыми пятнами. В теплице было тепло, Гермиона потянула за высокий ворот своего джемпера. Должно быть, там было наложено сразу несколько чар, имитирующих солнечный свет. — Ты занимался Прорицаниями на третьем курсе, не так ли? — Ну да, но у меня это плохо получалось, — признался Невилл, нахмурив брови. — В любом случае, Трелони немного пугала меня. Я испугался, когда она сказала, что с моей бабушкой что-то не так… Впрочем, тогда с моей бабушкой было всё порядке. — Невилл покачал головой. Гермиона улыбнулась про себя. Августа Долгопупс, безусловно, была настоящей женщиной. Она вспомнила, как видела, как та без колебаний бросилась в бой, чтобы помочь своему внуку. Она определённо была строгой женщиной, очень правильной и… ну, настоящей англичанкой. — Знала ли она что-нибудь о Прорицании? — спросила Гермиона, отчаянно нуждаясь в какой-либо зацепке. Она не могла рассказать об этом слишком многим членам Ордена. Она не хотела, чтобы все они знали об этом, в основном ради безопасности и комфорта Челси. — Боюсь, что нет, — сказал Невилл, пожимая плечами. — Но… разве Малфой не сдавал Ж.А.Б.А. по Прорицаниям? Гермиона моргнула. — Не знаю. Меня не было большую часть седьмого курса. — Верно, верно, — сказал Невилл, вытирая лоб тыльной стороной садовой перчатки, оставляя длинную полосу грязи. — Ну, я почти уверен, что он сдавал. Я помню, как слышал, как Панси дразнила его по этому поводу, думаю. Не знаю. — Он снова пожал плечами. — Тебе следует спросить его. Рот Гермионы неуверенно дёрнулся. — Я не знаю. В последнее время у него много забот. И мы всё ещё немного в ссоре, думаю. — О, просто поцелуйтесь и помирись уже, — бросил Невилл с ухмылкой, срезав несколько листьев с ближайшей виноградной лозы и положив их в банку. Гермиона выгнула бровь, явно будучи недовольной. Это только заставило Невилла ухмыльнуться ещё больше. — Он заботится о тебе, ты же знаешь, — произнёс Невилл, явно изображая несчастный вид. Нахмурив брови, Гермиона спросила: «Откуда тебе знать?» — Разве ты не слышала? Теперь мы друзья, — саркастически сказал Невилл. Он фыркнул и продолжил: — Поверь мне. Я могу показаться просто слишком высоким, неуклюжим ботаником с садоводческой жилкой, но я тоже парень. — О, да? Ну, тогда просвети меня, раз уж ты так много знаешь о «парнях». — Она заключила это слово в воздушные кавычки. — Я знаю, что каждый раз, когда кто-то упоминает твоё имя в разговоре, он действительно замирает, — сказал Невилл, — и что, когда ты не обращаешь внимания, его глаза постоянно устремляются на тебя. И я также знаю, что он говорит с тобой больше, чем с любым из учеников или с Луной и мной. — Ты знаешь, что Драко думает, что ты болван, а Луна — ненормальная, — напомнила Гермиона, заставляя себя не казаться легкомысленной из-за слов Невилла. — И он ненавидит учеников. — Но он ненавидел тебя больше всего на свете в школе, даже я это помню, — отметил Невилл. — Ты была для него напастью. Но теперь… кажется, он не так сильно возражает против тебя. Я могу даже сказать, что ты ему нравишься. Гермиона усмехнулась. — Тогда почему он избегал меня? — Ты уверена, что не избегала его? — Ты уверен, что знаешь о «парнях» столько, сколько утверждаешь? — Ты уверена, что не просто отрицаешь? Гермиона прищурилась, глядя на Невилла, который казался совершенно спокойным. — Будь осторожен, Долгопупс, — предупредила она, идеально парадирую от Драко Малфоя. Невилл засмеялся и сказал: — Просто найди его и спроси что-нибудь о Предсказании, о котором ты хочешь знать. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Гермиона Грейнджер захочет пойти по стопам Трелони. Гермиона закатила глаза. — Пожалуйста. Это просто небольшое исследование для друга. Она повернулась, чтобы направиться к дверям, снимая с крючков своё пальто и розовую вязаную шапочку. — Дай мне знать, когда ты сможешь прочитать карты Таро! — насмешливо крикнул ей вслед Невилл. — О, замолчи, Невилл! — бросила Гермиона, но с улыбкой. Она помахала ему, прежде чем закрыть за собой дверь. Она пошла через территорию к импровизированному полю для квиддича. Она знала, что Адам любил приносить свой обед на улицу, чтобы затем сразу же садиться на метлу. И ему не разрешалось садиться на метлу без разрешения. Поскольку Виктор уехал на неделю по заданию, Гермиона знала, что единственным человеком, который мог вести урок полётов, был Драко. И вот он стоял на земле под Адамом, который размытым пятном носился над его головой. — Не мог бы ты притормозить! — Драко напрасно рычал на Адама. Адам не послушался, хотя, может быть, перестал так сильно вилять, затем громко рассмеялся. — Ты не будешь смеяться, когда приземлишься, маленький сопляк! — крикнул Драко. — Что я тебе говорил о том, когда ты находишься на высоте более двадцати футов над землёй? Когда Адам ничего не сказал, Драко зарычал про себя. Гермиона не смогла удержаться от улыбки. Она плотнее закуталась в пальто и сильнее натянула шапку на голову. Шёл снег, и она была счастлива, что надела варежки, джемпер, серое шерстяное пальто и удобную шапочку, которую сшила ей Молли. Она скрестила руки на груди и подошла к Драко сзади. Драко был одет в свой чёрный плащ, его руки были засунуты в карманы. Когда она подошла ближе, то увидела, что он тщательно причесался, а это означало, что либо он ожидал, что его вызовут, либо позже пил чай со своим отцом. В те дни, когда у него были поручения в качестве Пожирателя Смерти или Ордена, которые не подразумевали контакта со Сноу или Люциусом, он обычно уходил взъерошенным и небритым. Сегодня он выглядел безупречно, полностью одетый в чёрное, без единой складки. — Так-так, не нужно угрожать студентам, — сказала Гермиона. Драко оглянулся, и его хмурый взгляд углубился при виде Гермионы. — Этот идиот собирается покончить с собой. Я дал ему определенный набор правил… — Я отчётливо помню урок пилотирования, на котором Трюк дала группе первокурсников очень чёткие указания не отрываться от земли, и пару молодых волшебников, которые полностью проигнорировали её, — напомнила Гермиона, один уголок её губы приподнялся. Она старалась не ухмыляться слишком откровенно. Она остановилась прямо рядом с Драко и продолжила: — На самом деле, припоминаю, ты был одним из них. — Я летал на протяжении многих лет, — не согласился Драко, не сводя глаз с Адама. Он наблюдал очень внимательно. — Адам знаком с метлой всего несколько месяцев, и он думает, что он сам Гэлвин Гаджен. — Он молод, — сказала Гермиона. — И был представлен этому миру, который так далеко выходит за рамки того, чем, по его мнению, должна была быть жизнь. Это волнующе. Драко снова взглянул на неё. — Я не помню, чтобы ты прыгала на метлы при первом удобном случае. — О, я боюсь высоты, — призналась Гермиона, посмеиваясь. — Магия не собиралась это менять. Нет. Мётлы для Адама были книгами для меня. Богатая история. Найти каждую мелочь, которую я раньше считала невозможной, и убедиться в обратном. И, конечно же, чары и всё такое. Драко, казалось, обдумал это, прежде чем спросить: — Тебе что-нибудь нужно? — Что, я не могу просто поздороваться? — спросила Гермиона, не совсем справляясь с непосредственностью в поведении, к которой она стремилась. — По моему опыту, большинство людей этого не делают. Гермиона почувствовала себя немного виноватой. Это было правдой — большинство людей обращались к Драко только тогда, когда им что-то было нужно. — В следующий раз, обещаю, я просто поздороваюсь. — Сомневаюсь в этом, — бросил Драко, прежде чем снова взглянуть на неё сверху вниз, на этот раз с очень сдержанным выражением лица, и даже тогда прошло мгновение, прежде чем он встретился с ней глазами. И что-то было странное в тот момент именно тогда. По какой-то причине что-то содрогнулось в животе Гермионы, когда она посмотрела прямо в его серебристо-серые глаза. Мимолётная мысль в глубине её головы говорила, что она предпочитает его неряшливым, а не чопорным и опрятным, но она быстро исчезла, пока она смотрела, как его ресницы ловят снежинку. Очень медленно и осторожно, как поступают с бездомным животным, Гермиона сняла варежки и потянулась к лицу Драко. Он напрягся, но не пошевелился. Быстрым, мягким прикосновением она провела большим пальцем прямо под его бровью, убирая снежинку. Лишь маленькое облачко замерзшего воздуха, слетевшее с его губ, позволило Гермионе понять, что в тот миг Драко выдохнул. Наконец Гермиона убрала руку, разрушая чары. Драко моргнул раз, два, и его маска вернулась, лицо снова стало жестким. Смутившись, Гермиона повернулась вперёд и сосредоточилась, надевая варежку. — Итак… в чём дело? — спросил Драко, понизив голос. — У меня есть вопрос о Прорицании, — нерешительно начала Гермиона. Он сделал паузу, прежде чем сказать: — Что, ради всего святого, Гермиона Грейнджер хотела бы знать о Прорицании? Я думал, ты считала, что всё это чушь. — Так и есть, — согласилась Гермиона, теребя рукав. — Но я думаю… Я думаю, что может существовать какая-то ветвь Прорицания, связанная со снами. — У многих волшебников бывают интуитивные сны, — пренебрежительно сказал Драко. — Это обычное дело. — Это нечто большее. — Разве у Поттера не было вещих снов? — Это было из-за связи между ним и сознанием Тёмного Лорда, — поправила Гермиона. — Он знал только то, что знал Тёмный Лорд. Это совсем другое дело. Человеку, которого я знаю, снятся вещи, о которых он не мог знать. Драко фыркнул. — Мы играем в игру с местоимениями? «Человек», «он»… Какой ученик, Грейнджер? Со вздохом поражения Гермиона призналась: «Челси». — Та, что странная. — Она не странная! — возразила Гермиона, невольно защищаясь. Драко бросил на неё прямой взгляд. — Она не такая! — настаивала Гермиона. — Не более странная, чем мальчик, которого я знала, использовавший достаточно геля для волос целых три года, чтобы удушить кентавра. Он пристально посмотрел на неё, но ничего не ответил. — Извини, — пробормотала Гермиона, скрестив руки на груди и совсем не имея этого в виду. — Просто… что ты знаешь? — Есть Провидцы, чьи пророчества приходят только через сны, — просто сообщил Драко. — И есть Оракулы, которые видят будущее во сне. В библиотеке есть много о пророчащих снах, если ты только посмотришь. — Какие-нибудь конкретные названия ты бы предложил? — Я составлю для тебя список, — сказал Драко. — Он будет у тебя завтра утром. Итак, это всё? Потому что, если я не обращу внимания на этого идиота в воздухе, он может сломать себе шею. Гермиона улыбнулась и начала уходить. — Спасибо, Малфой. — Грейнджер, — вот и всё, что он сказал. Но она знала, что он имел в виду «до свидания».

~***~

— Это для детей, не так ли? Челси посмотрела вверх и подпрыгнула. Она никак не ожидала увидеть Марго, стоящую над ней. — Эм… прости? — Рассказы, — сказала Марго, указывая на книгу в руках Челси. — О… они? Предназначены для детей? — Oui, — ответила Марго. — Ну… Я нахожу их… занимательными, — застенчиво призналась Челси. — Какой рассказ ты читаешь? — спросила Марго, присаживаясь на подлокотник дивана-кресла, в котором сидела Челси. Челси чувствовала себя неловко. Она не думала, что кто-то знал об этом уголке библиотеки, кроме неё. Он был очень хорошо спрятан. Там была стена, которая выглядела как конец библиотеки, но, если вы подошли очень близко к последней полке, там была щель примерно в полфута, через которую можно было протиснуться и найти отверстие в стене, которое вело в уютный маленький уголок со стулом. — Я только что начала рассказ о трёх братьях, — застенчиво сказала Челси. — Это мой любимый, — призналась Марго. — Не могла бы ты… прочитать его со мной? — В тишине? Со мной через плечо? Это было бы… странно, не так ли? — Эм… нет? — Я прочту это вслух, — сказала Марго, выхватывая том из рук Челси и прочищая горло. — Давай посмотрим… Только начала, говоришь? Челси кивнула. Прочистив горло ещё раз, Марго начала очень чётко читать вслух: «Жили-были три брата, которые в сумерках путешествовали по одинокой извилистой дороге…»

~***~

— «…Встретил он Смерть как давнего друга и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из этого мира», — складно дочитала Марго гладко. — Fin. — Она закрыла книгу. На несколько мгновений между девушками воцарилось молчание. — Итак? — подытожила Марго. — Что ты думаешь? — Он… грустный. — Oui. Но можно извлечь много уроков, да? — Да… — Какой урок ты усвоила? Челси была немного обеспокоена тем, почему Марго была такой разговорчивой и доброй. Обычно она была молчаливой или грубой. Но Челси решила не подвергать сомнению свою удачу. И тихо ответила: — Два старших брата были… в некотором роде придурками. Марго сильно рассмеялась. — Неужели желание жить вечно делает человека придурком? Напыщенным, возможно, и безрассудным… — Никто не может обмануть смерть, — сказала Челси. — Да, — кивнула Марго. — Верно. Это также ясно показывает, что некромантия — это искусство дурака. — Некромантия? — переспросила Челси, осторожно пробуя слово на вкус. — Тёмная магия, — уточнила Марго. — Спроси об этом завтра у лучших профессоров. Это… трудно объяснить. — Наконец она соскочила с подлокотника кресла и добавила: — Я думаю, уже почти время ужинать. Пойдём. Челси встала и осторожно последовала за Марго, прежде чем, наконец, спросить: — Почему ты так… мила со мной? Марго пожала плечами, и они протиснулись из укромного уголка одна за другой. — Я думаю, ты мне нравишься, — просто сказала Марго. — Мне не нравятся мальчики — они грязные и противные — и блондинка, Иветт, от неё у меня… как бы это сказать… головная боль. Старшие ученики здесь хорошо знают друг друга. Они смотрят на меня так, как будто я… невиданное существо, — сказала она, закатывая глаза. — Ты очень хорошо говоришь по-английски, — подметила Челси, надеясь, что это комплимент. — Всю мою жизнь за мной присматривала моя гувернантка-англичанка, — сказала Марго. — Так же, как и дворецкий. Ты можешь себе представить шок моей матери, когда её дочь выросла почти без французского акцента, — фыркнула она и ухмыльнулась. «Интересно», — подумала Челси. — А как насчёт твоего отца? — спросила она, прежде чем смогла взять свои слова обратно. — Давно мёртв, — небрежно сказала Марго, как будто Челси спросила о погоде. — Прости, — извинилась Челси, нахмурившись. — Не извиняйся, — бросила Марго, махнув рукой. — Я была слишком маленькая, чтобы помнить его или оплакивать. Когда ты теряешь родителя в таком раннем возрасте, это почти не влияет на тебя. — Моя мать умерла, когда я была маленькой, — призналась Челси, шаркая ногами рядом с Марго, которая шла уверенно. Челси хотела бы так ходить или, по крайней мере, не сутулиться так сильно, о чём ей все говорили. — И я скучаю по ней. Марго спросила: — Твой отец хороший человек? — Да, — ответила Челси. Это было правдой. — Тогда почему ты скучаешь по своей матери? — Я… я не знаю. — Может быть, тебе просто не хватает того, — начала Марго, — чего, как тебе кажется, у тебя нет. Не трать впустую свои мысли о том, что могло бы быть. Кто знает? Твоя мать могла бы быть несчастной женщиной. Мерлин знает, я бы променяла свою на коробку Друбблс или закрытую школу, полную маглорожденных, в глуши Англии.