Сорняк и Роза

К марту снег окончательно сошёл, и весна вступила в свои права. На потолке в Большом зале засияло голубое небо, подёрнутое лишь лёгкими облачками. С установившейся хорошей погодой возобновились регулярные тренировки по квиддичу, и болельщики стали с нетерпением дожидаться следующего матча. На этот раз играть должны были команды Дурмстранга и Бобатона. И, казалось, никто не ждал этой схватки с большим нетерпением, чем По. Он проводил всё свободное время, подсматривая, как тренируются обе команды, а также изводил всех рассуждениями о том, кто, по его мнению, выиграет. Мнение его менялось несколько раз за день, поэтому рассуждениям не было конца и края. Несмотря на то, что цель Турнира — как и этих матчей — состояла в установлении более тесных дружеских контактов, По искренне полагал, что дружба дружбой, а первое место — это первое место. Поэтому в назначенный для матча день он был чрезвычайно взволнован и не прекращал своего монолога на протяжении всего пути до квиддичного поля. — Для нас будет идеально, если Бобатон победит, набрав минимальное число очков. Тогда мы, выиграв у них, легко обставим их команду. И будет совсем классно, если Дурмстранг не наберёт очков вообще, тогда у них окажутся только те триста, что они получили в матче с нами. Это сработает, если бобатонцы поймают снитч очень быстро… Но будет чертовски полезно посмотреть, как они играют не на тренировке. Всё-таки хочется увидеть их охотников в деле на реальном матче… — не замолкая ни на секунду, бубнил он, пока их дружная компания поднималась на зрительские трибуны. — Так, о чём я? Если у Дурмстранга будет триста очков, у Бобатона сто пятьдесят… Ладно, они могут набрать сто шестьдесят… или даже сто семьдесят… — расщедрившись, он взмахом руки чуть не засветил в глаз проходящей мимо рейвенкловке. — Тогда нам надо будет заработать не меньше двухсот тридцати очков в матче с Бобатоном, чтобы по сумме баллов выйти на первое место… — По, сделай одолжение, — зевнула Джессика, усаживаясь на скамью. — Заткнись уже, а? Ох, зря это она, успела подумать Рей, и в следующую секунду По разразился праведной тирадой, очень похожей на ту, что она уже выслушала позавчера. Суть её сводилась к тому, что никому, кроме него, не дорога честь их команды, что с таким безразличным отношением они наверняка займут последнее место, и, раз им всем всё равно, то можно сразу добровольно сдаться на милость победителей. Джессика закатила глаза, жуя жвачку и лопая пузыри. — Не дорога честь команды? Что-то подобное я уже слышала. Знаешь, Кайдел на тебя плохо влияет, — изрекла она в тот момент, когда По набирал в лёгкие новую порцию воздуха, чтобы продолжить свою отповедь. От негодования уже Кайдел Джессику спас усиленный магией голос комментатора Мурана Сэндина, который призывал поприветствовать выходящие на поле команды. По с воодушевлением похлопал одетым в голубую форму бобатонцам, но стоило появиться дурмстранговцам, как он засвистел и заулюлюкал с таким рвением, будто исключительно от его усердия зависело, оправдаются ли его надежды по распределению баллов между командами. Маз Каната открыла ящик, из которого вылетели четыре мяча, и игра началась. Рей с волнением наблюдала за разворачивающейся борьбой. Во-первых, ей было интересно, как покажут себя бобатонцы, ведь следующий матч сборной Хогвартса был именно с ними. А во-вторых… мысль про во-вторых так и не успела сформироваться окончательно, потому что в этот момент бобатонский и дурмстранговский охотники едва не столкнулись, пытаясь схватить квоффл; удача улыбнулась последнему, и тот ринулся к кольцам соперника. Бобатонские охотники неслись следом. Дурмстранговец сделал обманный маневр, взвеваясь ввысь и увлекая их за собой, а сам выронил квоффл. Мяч подхватил его товарищ и тут же ринулся к кольцам противника. Спустя пару секунд трибуны оглушительно взвыли. — И снова Дурмстранг открывает счёт! 10:0 в их пользу! — перекрикивая гомон, объявил Муран Сэндин. — О, нет! — разочарованно простонал По. Тщательно выстроенная им теория дала первую трещину. Через час игры сборная Дурмстранга набрала уже семьдесят очков. Сейчас, когда Рей смогла внимательно понаблюдать за ними в деле, она была вынуждена признать, что их охотники просто великолепны. Они играли, словно единое целое, проворачивая запутанные комбинации различных приёмов и почти не совершая осечек. Бобатонцам иногда удавалось перехватить квоффл, но все попытки забить гол заканчивались неудачей: вратарь Дурмстранга отбивал даже самые сложные и зрелищные подачи, заставляя Теммина Уэксли, сидящего поблизости, завистливо цокать языком. Наконец, Маз Каната назначила тайм-аут. Игроки скрылись в раздевалках, а все вокруг заговорили разом, обсуждая матч. Джессика и Йоло спорили о том, какой тактики лучше придерживаться в игре против бобатонских охотников. Финн объяснял Роуз и Кайдел цели некоторых приёмов, использованных обеими командами в игре. Один По, который с каждым забитым дурмстранговцами голом выглядел всё несчастнее, пробормотал: — Ну же, где этот чёртов снитч… — Пока не появлялся, — сказала Рей. Она периодически осматривала поле в поисках золотистой вспышки, хотя её взгляд то и дело возвращался к нетипично крупной для ловца фигуре в красной форме. — Вот бы снитч вылетел прямо перед ловцом бобатонцев! Тогда у нас ещё был бы шанс! — с надеждой произнёс По. Раздался свисток, свидетельствующий об окончании перерыва, и игроки обеих команд снова вернулись на поле. Бобатонцы сменили тактику, не гнушаясь теперь играть по-чёрному. Их вратарь, в котором Рей запоздало узнала Армитажа Хакса, вылетел прямо на владеющего квоффлом охотника Дурмстранга. Пользуясь моментом, когда взгляд судьи был устремлён в другом направлении, он руками вырвал у того мяч и кинул его в сторону сокомандников. Трибуны неодобрительно зашумели, но Маз Каната слишком поздно обернулась, чтобы заметить нарушение. Пролетело полчаса яростной борьбы, и бобатонцам удалось отыграть тридцать очков. По немного приободрился, одобрительным гудением и овациями поддерживая каждый их гол. И тут Рей увидела его. Снитч парил у самой земли, почти на середине поля. Её взгляд с тревогой метнулся в сторону Бена Соло. Он тоже заметил мячик, но был существенно дальше своего противника. Поэтому теперь летел к своей цели, медленно разгоняясь, чтобы не возбуждать лишнего интереса. Но тут один из загонщиков бобатонцев указал рукой вниз и закричал что-то по-французски, привлекая внимание к снитчу. Ловец их команды развернулся и мигом устремился к мячику. Соло, оставив осторожность, направил метлу в отвесное пике, чтобы сократить разрыв между ними. Бен двигался с такой скоростью, словно никакой метлы под ним не было, и он просто сиганул вниз с вышки. Трибуны стояли на ушах. — Соло сейчас врежется в землю! — воскликнула Роуз, приплясывая на месте от волнения. — Хоть бы так и было, — пробормотал По, напряжённо наблюдая за развернувшимся противостоянием. — Никогда не пойму, ради чего так рисковать… — заметила Кайдел, впрочем, тоже следившая за игрой во все глаза. Бобатонский ловец был впереди, но Соло висел у него на хвосте. Расстояние между ними постепенно сокращалось, и бобатонец поднажал, ускоряясь. Но чем ближе была земля, тем больше сдавали его нервы. Буквально в пяти ярдах от неё он, тормозя, вильнул в сторону, выравнивая метлу параллельно земле. Видимо, надеялся, что его соперник пропашет землю, а он сам в это время поймает снитч. Но удача была не на его стороне: секундой позже Соло резко вышел из пике, вновь взмывая в воздух, а золотой мячик трепыхался у него в зажатом кулаке. — Игра закончилась! Бенджамин Соло поймал снитч, Дурмстранг победил со счётом 240:30! — провозгласила Маз Каната, но её слова потонули в громких овациях. Зрители, всё ещё захлёстнутые волной адреналина, не скупились на аплодисменты. Все, кроме По, у которого на лице было написано, что это один из худших дней в его жизни. Теперь у Дурмстранга в сумме было пятьсот сорок очков, и даже он понимал, что нагнать их уже невозможно. — Да ладно, По, главное ведь не победа, а участие, — попыталась утешить его Роуз. — Эту псевдоуспокаивающую ерунду точно придумал какой-то хаффлпаффец, — буркнул он, и голос его был настолько пропитан страданием, что все вокруг рассмеялись. Участники их команды потянулись к лестницам вместе с другими учениками. — Хотя первого места нам не видать, должна признать, игра была эффектной, — вздохнула Джессика. — Ну что, теперь обратно в замок? Рей, ты в порядке? В этот момент Рей осознала, что её ладони до сих пор прижаты к щекам, а взгляд всё ещё устремлён на поле, хотя команды уже скрывались в раздевалках. Усилием воли она перевела внимание на Джессику. — Да… я… кажется, да, — пробормотала Рей, отлепляя руки от лица. Она почувствовала, что на щеках остались следы от ногтей. — Да не переживай ты так! Уверена, у нас есть все шансы победить в следующем матче. Соло, конечно, хорош, подлец, но и ты у нас отлично летаешь. Получше этого бобатонца, во всяком случае, — Джессика похлопала её по плечу, на свой лад истолковав её замешательство. Не зная, что сказать, Рей кивнула, и они стали спускаться с трибун. Кругом царил гул — всё ещё взволнованные зрители делились впечатлениями от матча. Путь в замок лежал мимо одной из раздевалок, и, проходя рядом, Рей услышала раздающиеся оттуда радостные выкрики. Обернувшись, она увидела, как сборная Дурмстранга, дурачась и веселясь, подбрасывает на руках Бена Соло, а тот смеётся. Рей остановилась, наблюдая за ним. Куда же делся тот циник, говорящий ей о том, что любовь — это глупость? И тот безжалостный тип, что был готов, не колеблясь, проникнуть в её разум ради собственных целей? Видеть его без привычной маски высокомерия на лице было… странно. В эту секунду их взгляды встретились; он всё ещё широко улыбался, но теперь уже — ей. Рей улыбнулась в ответ, а затем, смущённая, торопливо отвернулась и поспешила прочь, нагоняя друзей. Остаток дня она решила провести за домашними заданиями. Нужно было разобраться со всеми накопившимися эссе и конспектами, хоть ради этого и пришлось отказаться от предложения друзей прогуляться. Но так как на следующие выходные был запланирован поход в Хогсмид, провести время вместе они ещё успеют. Рей решила на этот раз не пропускать веселье и тоже выбраться в известную на всю Англию деревню волшебников. Однако учёба продвигалась медленно; мысли её то и дело возвращались к Бену Соло. Если бы он почаще смотрел на неё с такой улыбкой на лице… Что было бы в этом случае, она так и не смогла сформулировать, но от одной этой мысли внутри разливалось тепло, согревающее, как чашка шоколада… и ужасно мешающее сосредоточиться. Был совсем вечер, когда она дописывала вывод формулы по Креативной Транфигурации, последнее из заданного им к следующей неделе. В этот момент портрет с Полной Дамой отъехал в сторону, впуская Джессику Паву. Снаружи послышался какой-то шум и взрывы смеха, но портрет необычайно резво вернулся на своё место, и всё стихло. Джессика, заметив Рей, подошла ближе. — Приветик! — сказала она, плюхаясь в соседнее кресло. — Как раз ты-то мне и нужна. Ты в курсе, что там у входа в гостиную стоит Бен Соло и уже полчаса пытается угадать пароль, чтобы попасть внутрь? От неожиданности рука Рей дрогнула, и перо оставило на пергаменте кляксу. Но Рей не обратила на это внимание и с удивлением посмотрела на Джесс: — Что? Зачем ему понадобилась наша гостиная? Джессика пожала плечами: — Вообще-то я хотела узнать это у тебя. Увидев меня, он настойчиво просил передать — очень настойчиво, между прочим, — что ему необходимо поговорить с тобой о чём-то очень важном. Рей в замешательстве отложила перо в сторону. — Понятия не имею, что ему от меня нужно, — растерянно пробормотала она. — Ну, узнавать или нет — дело твоё. Но имей в виду, чем дольше он там стоит, тем больше становится зевак, которые наблюдают за этим действом. Полная Дама от души развлекается. Она даже меня пропустила без пароля, чтобы не портить себе удовольствие. Ты бы это слышала! — Джессика возвела глаза к потолку, припоминая. — «Это что-то волшебное? — Тепло! — Какое-то зелье? — Холодно. — Магический артефакт? — Тепло. — Мантия-невидимка? — Теплее. — Старшая палочка*? — Горячо! — М-м-м… младшая палочка?..» — Дурак. Нет никакой младшей палочки, — отозвалась Рей, гадая, как Бен Соло мог сморозить такую глупость. — Дурак, — согласно кивнула Джесс, с наслаждением потягиваясь в кресле. — Ты уверена, что это он? — с сомнением спросила Рей. Конечно, Бена Соло было трудно перепутать с кем-либо… С другой стороны, она плохо представляла, чтобы тот выставлял себя на потеху публике, торча у входа в их гостиную в бесплодных попытках вспомнить нужный артефакт. — Уверена. Но дело в том, что… — Джессика на секунду замешкалась. — Помнишь По, когда мы на пятом курсе выиграли Кубок школы по квиддичу? Рей кивнула, и Джесс закончила: — Так вот, Бен Соло сейчас в том же состоянии. — В смысле, счастлив? — с сомнением уточнила Рей. — В смысле, в хламину, — обрывая её надежды, отозвалась Джесс. — Видимо, ударно Дурмстранг отметил победу сборной… Ой, смотри, смотри! Вон за окном видно, как с их корабля пускают волшебные фейерверки!.. На этот раз в виде летающих драконов!.. Но на эти слова Рей не обратила внимание, потому что уже выходила из гостиной. Стоило ей оказаться снаружи, как она увидела всё то, о чём говорила Джесс: кучку зевак, с интересом ожидающих, чем всё это закончится, и Бена Соло, который стоял, прислонившись плечом к стене и сложив руки на груди. Его взгляд медленно переместился на Рей, и через несколько секунд в его глазах появилось узнавание. — Этот портрет надо отправить на свалку. Она нарочно меня путала… Ты проследи… ик!.. проследишь за этим, — тщательно выговаривая каждое слово, произнёс Бен. — Фи, как грубо, — донеслось сзади ворчание Полной Дамы. — Ты что-то хотел? — спросила Рей, поглядывая на учеников, которые с интересом наблюдали за ними. Стоило увести Бена куда-нибудь подальше от зрителей… Её вопрос заставил Бена Соло на полминуты зависнуть, вспоминая, зачем он вообще ломился в гостиную Гриффиндора. — Да. Тебя, — произнёс он, тыкая в неё пальцем. Рей почувствовала, что краснеет, хотя Соло почти тут же добавил, уточняя: — Я хотел сказать тебе кое-что. Но это только между нами. Не для чужих ушей, — он сделал широкий взмах рукой в сторону наблюдавших за ними учеников и чуть не завалился на неё. — Бен Соло, ты пьян, — пробормотала Рей, уворачиваясь в сторону. — Давай поговорим позже. Когда ты придёшь в себя. — Это нечто через… чрезовы… чрезчай… очень важное, — продолжал настаивать Соло. Зеваки перешёптывались и хихикали, действуя Рей на нервы. Она быстро соображала. Вести Бена в гостиную точно не стоило — там любопытствующих оказалось бы ещё больше. Идеально было бы сплавить его обратно на корабль Дурмстранга, но Рей не ощущала ни малейшего желания снова туда соваться. В замке было только одно подходящее место — Выручай-комната*. — Иди за мной, — вздохнув, сказала Рей. Бен напоследок погрозил портрету Полной Дамы пальцем и поплёлся следом. Путь до нужного коридора на восьмом этаже, который обычно занимал минут десять, на этот раз растянулся на полчаса. Рей уже сто раз пожалела, что вообще решила выйти из гостиной. Стоило оставить Бена Соло на растерзание Полной Дамы. Это было бы всяко веселей, чем теперь следить, чтобы он не ухнул вниз с перемещающейся между этажами лестницы и как бы не свернул не в тот коридор. Но когда терпение Рей уже было на исходе, они всё же добрались до нужного места. — Ты притащила меня с-сюда, чтобы посмотреть на это? — спросил Бен Соло, разглядывая гобелен с изображённым на нём Варнавой Вздрюченным*. — Не люблю балет. — Молчи и не мешай, — бросила Рей, сосредотачиваясь. «Мне нужно место, которое подойдёт для нетрезвого человека», — думала она, снова и снова проходя мимо предполагаемого входа в Выручай-комнату. На третий поворот, к её радости, в стене появилась дверь. Рей потянула за ручку. — Заходи, — сказала она Бену. Тот с подозрением посмотрел на неё, но всё же шагнул внутрь. Помещение оказалось небольшим. У стены стоял диван с лежащим на нём пледом в клетку, рядом был стул и столик со стоящим на нём графином с водой. Но бОльшего и не требовалось. — Как видишь, тут нет никого, кто мог бы тебя подслушать. Итак… что такого важного ты хотел мне сказать? — спросила Рей, присаживаясь на диван. Ей пришлось признаться, что какой-то её части было любопытно, что он скажет. Бен Соло нетвердой походкой подошёл к дивану и рухнул на место рядом с ней. — Надо оставить всё это в прошлом, — с мрачным и решительным видом изрёк он. — Что именно? — не поняла Рей. — Всю эту вражду. Магглорожденные*, чистокровные*, полукровки*… Всё это деление устарело. Пора всем это признать. Мы должны изменить это. Ты знаешь, магглорожденные тоже люди, — со значением сказал Бен, глядя на неё с таким видом, словно сейчас открывал некую тайну бытия. — Все магглорожденные волшебники будут счастливы это услышать. Ведь сам Бен Соло признал их достойными существования на этой планете, — хмыкнула Рей. Но тот, казалось, не уловил иронии в её голосе и принял эти слова за чистую монету. — Ты всё ещё не понимаешь. Они нужны хотя бы для того, чтобы чистокровные волшебники не выродились, — сказал он, прикрывая глаза. — А вообще… в это сложно поверить, но иногда они оказываются достаточно способными, — добавил он, зевая и клевая носом. Похоже, количество выпитого вкупе с изматывающим матчем давало о себе знать. — Может быть, ты забыл, но я тоже одна из них. Так что позволь принести тебе благодарность от лица всех магглорожденных за такое щедрое признание, — сказала Рей. — Я помню. Ты выросла в маггловском приюте, — пробормотал Бен, вновь отчаянно зевая. А через несколько секунд его голова опустилась на плечо Рей. Вздрогнув, она замерла в растерянности и чуть повернула голову в сторону Бена. Его глаза были закрыты. Тёмные волосы защекотали ей шею, а до её носа донесся слабый запах огневиски. Рей уже подумала, что Бен заснул, как она услышала невнятное бормотание: — Поэтому ты для чистокровных нечто третьесортное… как эльф-домовик*. Или даже хуже. Пустое место. Рей замерла. Раньше её уже называли и похуже — грязнокровкой*, к примеру, но слышать это из уст Бена Соло было почему-то куда больнее. Его голова соскользнула вниз, на её колени. — …но только не для меня, — еле разборчиво пробормотал он перед тем, как окончательно отключиться. Рей сидела, не двигаясь, в растерянности глядя на мирно спящего на её коленях Бена Соло. Интересно, по его замыслу эти слова были оскорблением или комплиментом? Впрочем, учитывая количество выпитого, вряд ли у него вообще был какой-либо замысел… Наконец она пошевелилась и, стараясь не разбудить Бена, приподняла его со своих коленей. Это оказалось не так-то просто, учитывая, каким здоровенным он был. Рей передвинулась в сторону и опустила его на диван. Бен пробормотал нечто невнятное, но не проснулся. Она укрыла его пледом и некоторое время смотрела на него. Второй раз за день она видела Бена без привычного выражения на лице. Расслабленный, не контролирующий каждый свой мускул, во сне он выглядел совсем иначе. Несколько прядей упали на его глаза. Рей аккуратно убрала их, а затем, поддавшись внезапному порыву, осторожно провела рукой по его волосам. На ощупь они были такими же мягкими и густыми, как и… Воспоминание об обстоятельствах, при которых она трогала их в прошлый раз, затопило её волной смущения, а внутри разлилось дразнящее тепло. Рей поднялась на ноги и тряхнула головой. Мерлин, что с ней, в самом деле, творилось… Найти ответ на этот вопрос ей было непросто, как и объяснить самой себе, зачем она встала в шесть утра, чтобы сварить антипохмельное зелье. Наблюдая за тем, как в котле растворяются сушеные лекарственные ромашки, Рей в конце концов решила, что делает это в первую очередь из альтруистических побуждений. Судя по тому, как выглядел Бен вчера, сегодня ему придётся несладко, и никакой Собриус его не спасёт… Закончив, она критически оглядела отливающую зеленоватым жидкость и, перелив зелье из котла в одолженный на завтраке кубок, отправилась в Выручай-комнату. Бен уже проснулся и сидел на диване, массируя пальцами виски. Вид у него был такой, словно кто-то всю ночь практиковал на нём Круциатус*. Дверь за Рей закрылась с глухим стуком, заставившим его застонать и покрепче ухватиться за голову. Будучи больше не в силах выносить это жалкое зрелище, Рей протянула ему кубок. — Вот, выпей, — сказала она. Бен разлепил глаза и с сомнением поглядел на зеленоватую субстанцию. — Что это? Сопли дромарога? — поморщился он. — Нет, это настой, который сделает тебя чуть менее язвительным и чуть более благодарным, — в тон ему отозвалась Рей. — А заодно привьёт пожизненное отвращение ко всем напиткам крепче тыквенного сока. Бен продолжал недоверчиво смотреть на кубок. — Это антипохмельное зелье, неужели не узнаёшь? — закатив глаза, сказала она. — Ты сама его сварила? — искоса глядя на неё, полюбопытствовал он. Рей кивнула. — И сколько ягод рябины ты туда положила? — спросил Бен, с подозрением принюхиваясь к исходящим от жидкости парам. Рей на секунду потеряла дар речи. Не такой реакции она ожидала… Стоило ей мучиться с этим зельем, чтобы теперь вместо благодарности выслушивать дурацкие вопросы! — Пять, — поджав губы, всё же ответила Рей. — А сушёных ромашек? — продолжал допытываться Бен. — Двенадцать, — вздохнула она. — Кровь саламандры?.. — Добавила сразу после закипания, — Рей поняла, что уже устала держать кубок на вытянутой руке. — А сколько… — Слушай, — сказала Рей, теряя терпение. — Я ведь могу придумать для этого зелья другое применение. Например, вылить его на твои чудесные волосы. Пробормотав что-то, Бен всё же взял кубок из её рук. Скривившись, он залпом проглотил его содержимое. Буквально через полминуты страдальческое выражение исчезло с его лица. Он с наслаждением прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана. — Значит, ты находишь мои волосы чудесными? — с ноткой самодовольства спросил Бен. — Вторую часть сказанного ты решил проигнорировать? — покачала головой Рей и развернулась к двери, но Бен тут же её окликнул. — Постой… я… в общем… спасибо, — неловко поблагодарил её он. — Пожалуйста, — неожиданно смутившись, отозвалась Рей. Повисла тишина. Ни один из них не знал, что сказать дальше, и чем дольше это продолжалось, тем глупее чувствовала себя Рей. Но всё равно никак не могла заставить себя сдвинуться с места и покинуть Выручай-комнату. Наконец, Бен кашлянул и прервал затянувшееся молчание. — Слушай, хотел узнать… Плохо помню вчерашний вечер… Я не сказал чего-нибудь… лишнего? — подбирая слова, спросил он. «Ты для них пустое место… но только не для меня», — тут же пришло на ум, и Рей почувствовала, что вопреки здравому смыслу это воспоминание рождало в ней не раздражение или обиду, а приятное тепло. Но напоминать об этих словах Бену ей почему-то не хотелось. Да и вряд ли он имел в виду их… — То, что ты вчера рассказал, потянет как раз на камеру в Азкабане, — вместо этого отшутилась она. Но Бен неожиданно резко вскинул на неё глаза. Он смотрел на неё так пристально, словно пытался проникнуть ей в голову, чтобы узнать, что она имела в виду. Рей невольно поёжилась. — Это шутка. Ничего такого ты не говорил, — тихо добавила она. Бен медленно кивнул, не отводя от неё взгляда. — Слышал, что на следующих выходных будет поход в Хогсмид… Ты пойдёшь? — неожиданно поинтересовался он. — Собираюсь, да. Зачем он спрашивал? Рей почему-то почувствовала себя ужасно неловко и переступила с ноги на ногу в ожидании того, что последует дальше. На лице Бена отразилась некоторая внутренняя борьба, но в итоге он отвёл взгляд в сторону. — Желаю хорошо провести время, — произнёс он без выражения. Рей разочарованно выдохнула. — Ладно, мне пора, — пробормотала она и толкнула дверь Выручай-комнаты. — И передавай привет тому любителю высокой поэзии, — сказал Бен ей вслед, но Рей этого уже не слышала.