Космоолухи: Вместо

– ...Славик, а хочешь, я тебе расскажу, как бы все было на самом деле? – Нет, не хочу. – А все хотят. – Ну, давай. – Вы три дня летели до Ярмарки. Ты не уверен, дадут ли вам здесь погаситься. Ты в долгах как в шелках, у тебя заложены квартира и корабль, на корабле два меракийских трупа и полная каюта икры. У тебя настолько нет денег, что ты зажабил двадцать единиц за то, чтобы ощущать себя свободным человеком. Без фуражки ты чувствуешь себя голым, с коноплёй – идиотом. У вас худшее место на площадке, и все вокруг над вами ржут. И ты только выдохнул наконец, оборачиваешься, а там – он!.. – Вадим? – Ага. Довольный жизнью, при деньгах и уверенный в себе. И обниматься лезет через прилавок, рассматривает вдумчиво и говорит, что ты поседел, растолстел и наркоторговец. И всё, ты спёкся. И вот что ты будешь делать, а? Говорить: "Зайди через пару лет, когда я пресс подкачаю, долги раздам и тоже смогу свысока на всех посматривать?.."

По мотивам фильма "О чём говорят мужчины"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Чот я очкую, Славик...

Из Центра психического дозревания Вадим вышел, чувствуя себя оплёванным, а больше – обманутым и просто несчастным. Теперь можно было признаться: он привык к ребёнку, он мысленно считал его своим, и лишь когда свёрток буквально выхватили у него из рук со словами "Мы нашли ему замечательную приёмную семью", Вадим заподозрил, что стоило озвучить свои притязания вслух – и до того, как всё случилось. Он возразил бы, наверное, тем более что Вениамин выглядел растерянным ничуть не меньше – похоже, никто не предупредил и его; Вадим даже открыл уже рот, подбирая слова, и лишь тогда увидел пару, стоящую за прозрачной стеной приёмного отделения. Женщина – рыжая, худая, в ярком жёлтом платье, – вжималась в стекло побелевшими ладонями, мужчина обнимал её за плечи, и оба они с жадной радостью смотрели, как медсестра уносит репликанта вглубь клиники. Спецагент отвернулся, поправил ремень сумки на плече и ушёл, так ничего и не сказав. Вениамин пытался что-то блеять ему вслед, но слушать Вадим тоже не стал, зачем? Отобрать надежду и шанс на счастье у этой рыжей он бы не смог. Ноги сами понесли его в сторону космодрома. Вовремя опомнившись – не хватало ещё вернуться на "Мозгоед" в третий раз! – Вадим отыскал в инфранете ближайшую гостиницу и забронировал номер на двое суток. За это время Славик и его чокнутая команда с гарантией улетят, не доведётся столкнуться даже случайно. Тем более – теперь, после того, что было с Дэном. После того, как вышло с репликантом. Администратор-человек выдал электронный ключ от номера на четырнадцатом этаже. Из панорамного окна, как назло, было видно космодром и крошечный на таком расстоянии, сияющий на солнце свежей краской грузовик Славика. Чертыхнувшись, Вадим задёрнул шторы, ногой задвинул сумку под кровать, разделся и лёг. Усталость после бессонной ночи наконец взяла своё, спецагенту хотелось забыться часов на двенадцать и проснуться свежим и знающим, чего же он всё-таки хочет. Вот только сон не шёл. Под закрытыми веками Вадим снова и снова видел прижатые к стеклу белые от напряжения ладони и рыжие локоны, удивительно похожие цветом на волосы репликанта, и не мог думать ни о чём другом, не мог перестать гадать и сравнивать. Да, в полной семье мальцу однозначно будет лучше, чем с одиноким и озлобленным бывшим космодесантником, но что скажет Дэн, когда узнает? Расстроится, обрадуется, пожмёт плечами?.. …впрочем, не факт, что Дэн и его-то участие одобрял, просто спорить не стал. Вчера ночью он пошёл с Вадимом из любопытства и стремления получить новый опыт, а вовсе не из симпатии. Если ему и есть дело до ребёнка, неизвестно ещё, кого бы он предпочёл, и Вадим склонялся к мысли, что рыжего наверняка больше устроят посторонние милые люди, не угрожавшие ему бластером и не обещавшие сдать в утиль. Застонав, он перевернулся на живот и накрыл голову подушкой. Ночью Дэн не выглядел так, словно ему всё равно, но что вообще Вадим о нём знал? Абсолютно ничего. И уже не узнает. Смирившись с поражением в борьбе с собственными мыслями, спецагент вытащил сумку из-под кровати, открыл снотворное, прописанное штатным психологом, и тщательно разжевал сладковатую таблетку. Наутро "Мозгоед" по-прежнему стоял на поле. Гадая, что их задержало, Вадим достал из сумки бинокль, но предсказуемо увидел только закрытые шлюзы и отсутствие какого-либо движения рядом. Выводы напрашивались разные, в основном неутешительные. Спустившись в ресторан гостиницы, Вадим позавтракал и выпил кофе. Он уговаривал себя, что Славик просто ждёт груз, чтобы не лететь пустым, но в голове назойливо крутилось: "Опять они встряли", и Вадим поднялся на ноги, прежде чем понял, что действительно собирается в космопорт. Его преследовала и другая неприятная мысль: что, если Вениамин ошибся, если в медицинском центре всё-таки сделали полный анализ ДНК ребёнка и выяснили, что он химера? Дали запрос куда-нибудь или просто сообщили в местную полицию, и как Славик из этого выкрутится? Выяснить, что предыдущей остановкой корабля была Кр-Шерия, не составит труда, как и связаться с шерианами, а те быстро сложат два плюс два и поймут (и расскажут), откуда взялся неучтённый младенец. Тем более, флэшка с образцами крови осталась у них, разве нет?.. Вадим едва не перешёл на бег, но справился с собой и замедлил шаг. Если что-то случилось, торопиться уже некуда. По траволатору он поднялся на второй этаж космопорта к общему терминалу, подключился, поискал "Мозгоед" и не увидел планируемого времени вылета. Не было даже даты, только данные о месте стоянки, оплаченном на неделю вперёд. Нахмурившись, Вадим закрыл вирт-экран и хотел спуститься на поле, когда его окликнули: – Ковалёв?.. – женский голос сделал паузу. – Ты что сутулишься как пенсионер? У спецагента моментально заныло и зачесалось всё, что за карьеру космодесантника ему прострелили, порезали и проткнули – а потом, соответственно, залатали. – Екатерина Андреевна, – сказал он, оборачиваясь. Вообще-то, она была не Екатерина и совсем не Андреевна. Вадим увидел как-то её паспортную карточку и, как все остальные, признал, что не выговорит правильно это имя даже на спор. Колонистам – далёким предкам Екатерины Андреевны, – повезло и не повезло одновременно. Планета, к которой они стремились, оказалась пригодной для жизни – и обитаемой, хоть и малонаселённой, и по регламенту им следовало погрузиться в опостылевший корабль и лететь дальше. Задержали местные жители – сперва силой, из страха, что чужаки приведут другую беду, затем с обеих сторон пересилило любопытство, и конфликт решился мирным путём. Кра'арс'рсы позволили людям жить рядом и через некоторое время интегрировали человеческую колонию в своё общество. До межрасовых браков не дошло, кра'арс'рсы были негуманоидами, хоть и белковыми, но вот, например, единым языком К'Скар'отанк'срса стал кра, а вовсе не интерлингва; имена рождающимся детям давали в соответствии с местными традициями и порядками, и всем без исключения человеческим младенцам делали несложную операцию по модификации речевого аппарата. Младенцам кра, по слухам, в свою очередь, вживляли модуль цветного зрения, но в такие тонкости Вадим уже особо не вслушивался. Екатерину Андреевну, экстренного хирурга-травматолога, он впервые увидел в операционной за пару минут до того, как ему дали наркоз, и запомнил раскосые глаза над маской, светлые до прозрачности. Позже она пришла к нему, выздоравливающему, уже без маски, осмотрела и дала рекомендации, и тогда Вадим узнал её имя и отметил странный и завораживающий акцент. Второй раз они встретились, когда его, раненного, притащил на себе Славик. – Опять на моём столе, – Екатерина Андреевна хмыкнула под маской. – Лучше на столе, чем под столом, – прохрипел Вадим, подразумевая холодильник для трупов, где место не выбирали. Врач засмеялась и велела подавать наркоз. С тех пор она почти не изменилась, только загорела до бронзового цвета, да сеточка морщин возле глаз стала глубже, а кудрявые светлые волосы – короче. Неловко протянутую руку Екатерина Андреевна проигнорировала, обняла Вадима и сказала: – Просто Катя, Ковалёв. Мы уже не в армии. – Тогда уж Вадим, пожалуйста, – парировал спецагент, признался: – Не ожидал тут встретить старых знакомых, да ещё каких! – Так и для меня сюрприз. Выпьешь кофе со мной? Или торопишься? Вадим оглянулся на поле, но с этой точки "Мозгоед" загораживали другие корабли. – Не тороплюсь, – решил он. Да, Славик оказался большим специалистом в том, чтобы куда-нибудь влипнуть, зато и в преодолении форс-мажоров его команде равных было немного. А Катя вряд ли надолго его задержит, поболтают немного и разбегутся. – Вадик, – Катя сделала паузу, – а у тебя корабля случайно нет? От акцента она не избавилась за все эти годы, и за каждой согласной буквой Вадиму, как и раньше, слышался дополнительный звук "р". Сейчас он стал особенно чётким: Катя волновалась. Кофе был выпит, круассаны съедены, и робот-уборщик уже увёз посуду и смахнул крошки со стола, но врач как будто тянула время и наконец решилась. – Корабля?.. – Вадим наморщил лоб. – Мне нужен надёжный человек, – она наклонилась вперёд и сложила пальцы домиком. – Немножко авантюрист, но честный. Со своим кораблём. Любым, самым маленьким, лишь бы летал. – Тебе нужно куда-то попасть? – Попасть, подождать и вернуться с грузом. Так у тебя всё-таки есть корабль? – Не у меня, – решился Вадим. Интерес Кати давал ему возможность легально навести справки о "Мозгоеде", и спецагент собирался этим воспользоваться. – Помнишь старшину Петухова? Славика?.. Вот у него грузовик сейчас. И они по чистой случайности здесь, я убедился как раз, когда ты меня окликнула. Спроси его. Думаю, он согласится тебе помочь. К его удивлению, Катя с некоторым сомнением качнула головой. – Может, и согласится, – проговорила она задумчиво. – А ты ему доверяешь? Уж больно он человек... бесхитростный, насколько я его помню. А у меня дело законное, но щекотливое, не хотелось бы... Она замолчала, положила руки на стол. – Славик не подведёт, – Вадим нахмурился. – Безусловно. Не в этом дело, – Катя вздохнула, подняла глаза. – Ладно, попытка не пытка. Проводишь меня к нему?.. Название корабля вызвало у неё смешок. – Ох, как я их в детстве боялась! – призналась она. – Потом биологией увлеклась, перестала, а маленькая, помню, с датчиками движения спала. Забывала о них иногда и в туалет шла, вот весь дом радовался, просыпаясь от сирены! Вадим вежливо посмеялся, но и только. Его волнение к этому моменту достигло пика. Оба шлюза грузовика по-прежнему были закрыты, силовое поле не работало. "Мозгоед" не подавал признаков жизни, и даже на вызов никто не отвечал так долго, что Катя пошутила: – Никого нет дома? Шлюз открылся. На пороге стоял Дэн в рубашке со штампом "DEX-6" и кривой подписью "Ну просто зверски боевой". Лицо у рыжего при этом было – ну, как у киборга: взгляд стеклянный и пустой, губы сомкнуты, шея напряжена. Катя невольно попятилась, настолько недружелюбным он выглядел. Вадим, чертыхнувшись, хотел её успокоить, и тут Дэн "отмёрз", сказал ровно, как чужим: – Здравствуйте. "Знает, что я упустил ребёнка", – мельком подумал Вадим и отчего-то разозлился, бросил резче, чем собирался: – Привет. Славик есть? – Станислав Федотович в больнице, – так же ровно сообщил Дэн. До Вадима дошло, что дело не в нём и даже не в репликанте, и злость уступила место тревоге и досаде: он так и знал, что без проблем не обошлось!.. – Какого чёрта?! – вырвалось у него. – Что случилось? Дэн наклонил голову, разглядывая его, затем Катю. Посторонился. – Проходите. В пультогостиной царило уныние, такое ощутимое, хоть ложкой ешь. Вадим оглядел заплаканную Полину и ссутулившегося в кресле Теда в чёрной футболке с пентаграммой, и к нему и обратился. – Что тут у вас произошло? – Несчастный случай, – пилот не поднял головы. – На Станислава Федотовича упал ящик. – И?.. – А перед этим сам Станислав Федотович упал с трапа, – заскулила Полина, явно не в первый раз. – А ящик пятнадцать килограммов весит! Она захлюпала носом, схватила коробку с бумажными салфетками и убежала, видимо, в свою каюту. Вадим проводил её взглядом, помолчал и спросил в воздух: – А внятно кто-нибудь может объяснить?.. – Станислав Федотович вчера вечером лично проводил погрузочные работы, – подал голос Дэн. – Он запретил вмешиваться мне и Теду. Общий вес ящиков составлял триста килограммов, Станислав Федотович имел физическую возможность завершить операцию без посторонней помощи. Тем не менее при переносе четырнадцатого ящика от палета до грузового шлюза капитан потерял равновесие на трапе, по записям наружных камер наблюдения – в связи с тем, что у него подвернулась нога. В результате потери равновесия он упал с трапа и повредил шею. Ящик... – Он хоть жив?! – перебил Вадим, холодея, напрочь забыв, что Дэн говорил о больнице, а не о морге. – Жив, в сознании, его готовят к операции. Спецагент с облегчением выдохнул и оттянул ворот футболки. – Ладно, – подытожил он, – тогда почему здесь такая похоронная атмосфера? Его не в первый раз латают, всегда нормально всё было, вот, Екатерина Андреевна подтвердит! На этот раз Тед распрямился и удостоил свирепым взглядом сначала его, затем Катю, но промолчал. Заговорил снова Дэн. – Подготовка к операции и реабилитационный период займут от стандартного полугода до года. В это время организм Станислава Федотовича не должен испытывать перегрузки больше 1 G иначе как в оборудованной гравикомпенсатором криокамере, следовательно, он не может летать. – А ещё, – добавил Тед сквозь зубы, – это чёртов не страховой случай, и они отказываются эту чёртову операцию оплачивать! И мы должны возить чёртовы грузы, чтобы вернуть кредит, но мы не можем ничего возить, потому что у нас теперь не только навигатора нет, но и капитана, и ещё год не будет! Ещё вопросы?! Вопросов больше не было. Кивнув (преимущественно Дэну), Вадим поманил Катю за собой и вышел из корабля, спустился по трапу и запрокинул голову к небу, затянутому низкими сизыми облаками. – Извини, – сказал он наконец, обернувшись. – Напрасно обнадёжил. Славик тебе и правда не поможет. Попрощались у выхода из космопорта. Катя вытащила из комма крошечное вирт-окно визитки. – Напиши мне или позвони, – велела она, пересылая его Вадиму, – если потребуется помощь по моей части. В любое время. Она ушла обратно в здание искать себе другой корабль, а Вадим подозвал таксофлайер и направился в больницу, не очень-то представляя, что собирается сказать или сделать. То есть, у него были деньги, например, и он мог бы заплатить за эту операцию, наверное (сколько она стоит, не миллионы ведь), только проблема не в этом. Проблема в том, что Славику запретили летать, а это никакими деньгами не решишь; с другой стороны, держать "Мозгоед" на стоянке было бы спокойнее, зная, что долговые проценты не капают, разве нет?.. Так и не определившись, Вадим под проливным дождём перебежал парковку больницы и в вестибюле столкнулся с Вениамином. – А вот и ты! – обрадовался врач. Опешив, Вадим сделал шаг назад. – В каком смысле – "вот и я"?.. – Стасик хотел тебя видеть, – Вениамин подхватил спецагента под руку и потащил к лифтам. – Ребята тебе уже рассказали? – Более-менее, – Вадим высвободился и остановился, спросил нетерпеливо: – Деньги нужны? Тед сказал, это не страховой случай. Он не хотел говорить об этом со Славиком, предчувствуя сильнейшую взаимную неловкость, но Вениамина не смущало ничего, и Вадим немедленно вцепился в подвернувшуюся возможность всё обсудить. Он надеялся услышать хотя бы порядок цифр, чтобы сориентироваться и предложить свой вариант. Вениамин отмахнулся. – Нашли о чём волноваться! – он втолкнул Вадима в кабину лифта и нажал на кнопку этажа. – Ну да, не страховой, и что? Можно подумать, первый раз. Дэна лечили, тоже не страховой случай был, выкрутились же. Упоминание киборга окончательно сбило Вадима с толку. – А вы его ещё и лечили? – вырвалось у него, а затем перед глазами всплыли странные шрамы, красные на белой коже, выпуклые, объёмные под пальцами, и вопрос того мальчишки из "DEX-компани": "Вы его тогда сильно повредили?" Вадим осёкся, сглотнул. Вениамин как будто ничего не заметил. – Ещё как лечили! – похвастался он. – Стас корабль заложил, пришлось, хирург двенадцать тысяч запросил, но сделал по высшему разряду, что называется, "как себе"! Дэну тогда и правда здорово досталось... а, так я ж о деньгах тебе говорю! Вот, собственно, вложились, и ничего, всё отбили и выплатили. Главное – не теряться и с оптимизмом смотреть в будущее, и всё наладится! С последними словами он распахнул дверь палаты, и Вадим запнулся, увидев Станислава, неподвижно лежащего в медицинской капсуле. Из-под "скорлупы" торчала только голова с белой полосой стерильной повязки, остальное было опутано и облеплено трубками и датчиками. – На сутки тебя оставил! – бессильно и зло вспылил спецагент. – Славик, твою мать! Стоило двадцать лет в десанте выживать, чтобы потом навернуться с трапа?! К его удивлению, старый друг засмеялся, Вениамин – тоже, хоть и закатил глаза к потолку. – Я только что выиграл коньяк, – сообщил Станислав, успокоившись. – Спасибо, Вадик, порадовал. Садись. Вень, оставь нас пока, ладно? Я тебя позову. На выкатном столике рядом с его головой лежал корабельный комм и стояла коробочка, похожая на детскую радионяню. Станислав проследил за взглядом Вадима, усмехнулся: – Моя тревожная кнопка. На случай, если заскучаю. Вадим неопределённо помычал, вздохнул и придвинул себе стул, сел так, чтобы смотреть другу в лицо. Спросил уже спокойно: – Насколько всё серьёзно? – Лет сто назад я остался бы парализованным на всю жизнь, – не стал юлить Станислав. – А так – повезло, заштопают. Долго только, но тут уж сам виноват, никто меня не просил ящики таскать в темноте. – А зачем таскал тогда? – Вадим покачал головой, не ожидая ответа. – Ладно. Хорошие прогнозы и твоё хорошее настроение – три четверти дела. Зачем ты хотел меня видеть? На этот раз Станислав отвёл взгляд, помолчал, подбирая слова. Вадим ждал, закипая потихоньку, и готов был вспыхнуть снова, когда Станислав сказал: – Вадик, возьми "Мозгоед". Он вбросил фразу как гранату в помещение – и пустился в объяснения, видя оглушённое, как от взрыва, лицо друга: – Ты же в отпуске, и ты не собирался быстро возвращаться в полицию, так? Ты ничем не связан, никаких обязательств. Ты ответственный, надёжный, ты свой, кому ещё доверить корабль, как не тебе? Я не могу поставить его на прикол на год, стоянка меня разорит, да и без неё... Утром я заложил квартиру. Снова. Рейсы "Мозгоеда" – единственное, что меня выручит, и ребята не подведут, я знаю, но им нужен капитан. Кто-то... здравомыслящий и способный призвать их к порядку. На этом моменте спецагент хохотнул, но Станислава это не смутило. – Вадик, пожалуйста, – сказал он тихо. – Ты – моя единственная надежда. Это был неоспоримый аргумент. Возражения застряли у Вадима в горле, он кашлянул, вытер рот тыльной стороной ладони. – Ниже пояса бьёшь, старшина, – проговорил он с невесёлой усмешкой. – Славик, ты мне пару недель назад диагнозы ставил и лечиться предлагал, а теперь хочешь корабль доверить?.. – Ты справишься, – Станислав явно попытался приподняться, но лишь дёрнул головой и бессильно уронил её обратно на подушку. – Вадик, я серьёзно. Мне больше некого просить. О таком – некого. Проглотив рвущиеся с языка ругательства, Вадим поднялся, прошёлся по палате до двери и обратно, постоял спиной к медицинской капсуле. Сказал: – Они меня не примут. Он говорил обо всех, но думал в этот момент о Дэне, и Славик, похоже, его понял. – Найдёшь другого навигатора, и я заберу Дениса, – пообещал он. – Пристрою его на время к Роджеру, или со мной побудет. Вадим покачал головой. "Плохо ты своих ребят знаешь, – подумал он рассеянно. – Забери рыжего, и другие двое тоже уйдут". Он не представлял, как ему с Дэном общаться. Перед уходом с корабля легко было делать глупости. Он считал, что они не увидятся больше никогда, но если теперь согласиться на просьбу, если вернуться на "Мозгоед" исполняющим обязанности капитана, как смотреть рыжему в глаза, как с ним разговаривать, зная, что вы оба помните... много лишнего? – А что он сам об этом думает? – поинтересовался Вадим. Теперь запнулся Станислав. – Я не спрашивал, – ответил он с ноткой недоумения. "Ах да. Киборгов не спрашивают, им приказывают". – Так спроси, – предложил Вадим, не оборачиваясь. – Вызови его сейчас. Несколько секунд было тихо, затем Славик отчётливо произнёс: – Маша. – Да, милый? – мурлыкнул комм. – Передай Денису, что он мне нужен здесь. Рыжий примчался так быстро, словно сидел в шлюзе в ожидании вызова. Его лицо и волосы блестели от дождя, одежда тоже казалась влажной. – А флайер взять?! – возмутился Станислав, которому, как и Вадиму, пришло в голову, что рыжий так и бежал от космопорта. – Долго, – лаконично ответил Дэн. – Что вы хотели, Станислав Федотович? Спецагент, бросив на него первый взгляд, отвернулся и смотрел в окно, надеясь избежать участия в разговоре. Станислав ему этого не позволил. – Вадик, – окликнул он. – Ты же хотел узнать. Спрашивай. Пришлось оборачиваться. Теперь и Дэн смотрел на него внимательнее чем прежде и чуть исподлобья, и выглядел так, словно вот-вот перейдёт в боевой режим. Вадим с трудом разлепил губы, сосредоточился и уставился киборгу в переносицу, стараясь не думать ни о чём постороннем. – Дэн, – начал он, помедлил и сам на себя рассердился: чего тянуть, в самом деле?!.. – Ты будешь мне подчиняться, если я стану исполняющим обязанности капитана на время болезни Сла... Станислава Федотовича? – Да, – уверенно и ясно ответил рыжий. – Формально? – уточнил Вадим, не удержавшись от сарказма. – Или по-человечески? – По-человечески. Играть с ним в гляделки, разумеется, было глупо и бесполезно, и Вадим отвёл глаза, вздохнул и расслабил плечи, вспомнив утренний Катин упрёк. – Ладно, – сказал он, поворачиваясь к другу. – Твоя взяла. Давай утрясать детали. Вениамин вызвался сообщить остальным членам команды. Вадим на это лишь фыркнул. – Дэн ушёл, – он посмотрел на часы, – сорок минут назад. Ты действительно думаешь, что он им ещё не рассказал? Никто из нас ему это не запретил. – Ну что ж, тоже хорошо, – Вениамин с готовностью заулыбался. – Раз до сих пор заявления об увольнении на комм не сбрасывали, значит, всё в порядке! – Шуточки у тебя, – неодобрительно отозвался Станислав, но спецагент Вениамина поддержал. – Главное, чтобы Маша не уволилась, – сказал он серьёзно, взглянул на комм. – Маша, ты со мной? – Документы подписаны, сладкий, теперь ты мой капитан! – Маша передала смачный звук поцелуя, добавила с придыханием: – Я готова и жду тебя! Позволив себе последнюю минуту слабости, Вадим закрыл лицо рукой. Вениамин затрясся от смеха, и даже Славик понимающе улыбнулся. – Комм забери, – спохватился он. – У него всё равно дальность действия пять километров, мне он тут не пригодится. – Пусть остаётся, – Вадим покачал головой. – Чтобы ты не забывал, для чего выздоравливаешь. Я свой подключу. – Да, кстати! – теперь уже посерьёзнел Вениамин. – Я, разумеется, остаюсь со Стасом, так что я переговорил с парой друзей, вам нужно будет сразу прыжок сделать, забрать одного человека с Нового Берега... Он замолчал, остановленный жестом Вадима. – Возможно, у меня уже есть врач, – отказался спецагент. – Звонок один сделаю, узнаю точно. Катя вызов сбросила, но через пару минут набрала Вадима сама. – Ну, как там Петухов? – спросила она первым делом. – Помощь нужна? – Давай встретимся, – предложил Вадим в ответ. Условились пообедать через полчаса в кафе при больнице. Дождь тем временем закончился, через светлые облака кое-где проглядывало солнце. Оставив сумку в палате Славика – всё равно возвращаться, не закончили ещё, – Вадим вышел на улицу. Хотелось проветриться, очистить голову и привести мысли в порядок. Не получилось. Под козырьком крыльца, сунув руки в карманы и нахохлившись, стоял Дэн. На звук шагов он обернулся и выпрямился, и Вадим с неудовольствием понял, что рыжий ждал именно его. – Думал, ты на корабль вернулся, – проговорил он, подходя ближе. Дэн поднял руку, демонстрируя комм на запястье. – Я им сказал, что всё в порядке и что я задержусь. Хотел вас спросить... "Вас", – отметил Вадим про себя со смешанным чувством досады и облегчения: вопрос дисциплины и субординации среди отдельно взятого киборга его сильно беспокоил, и вместе с тем было жаль, что больше он не услышит тихое "Вадик". – ...почему вы поинтересовались только моим мнением? Высохнув, рыжие волосы посветлели, смешно топорщились надо лбом. Вадим тоже сунул руки в карманы, борясь с желанием прикоснуться, пожал плечами. – Только ты можешь доставить мне серьёзные проблемы, – сказал он честно. Дэн явно ждал продолжения, но Вадим не знал, как ему объяснить, чтобы это прозвучало не слишком нелепо или смешно. – Славик... Станислав тоже не особенно верит, что мы сработаемся. Он хотел забрать тебя с корабля. Вы это уже обсуждали, я так понимаю? Теперь пожал плечами Дэн. – Не в этот раз, но да, однажды я спрашивал, что будет со мной, если корабль продадут. Он умолчал о том, что капитан ответил, не сказал и о том, что сам об этом думал, и Вадим сделал свои выводы. Кивнул. – Нормальным киборгам можно приказать и не сомневаться, – проговорил он, глядя Дэну в глаза. – Я вполне им доверяю. Но ты – не нормальный. Я не хочу отдать тебе приказ и гадать, как он будет выполнен – по совести или как с тахтой. Рыжий сморгнул – то ли соглашался, что перестарался с праведным мщением, то ли система выполняла установку на регулярное увлажнение глазных яблок. – У меня нет никакого желания выверять каждое слово, – продолжил Вадим, – и выдавать распоряжения на ста листах мелким шрифтом, чтобы предусмотреть и предотвратить твой саботаж. Мне нужно, чтобы ты хотел мне подчиняться, ради себя или Станислава, это уж решай сам. В противном случае всё бессмысленно. Так что проще и разумнее дать тебе право выбора и принять результат, что я и сделал. Доступно объясняю? – Да, – Дэн как будто немного повеселел, видимо, округлил процент правды в словах человека в нужную сторону. – Доступно. И вы будете мне доверять, раз я согласился? Портить впечатление Вадим не стал, признался как есть: – Не сразу, но постараюсь. Рыжий кивнул, вполне ответом удовлетворившись. – Можно ребятам рассказать, Вадим Георгиевич? О том, что вы со Станиславом Федотовичем решили? Или вы сами хотите? "Не хочу", – подумал Вадим, а вслух сказал: – Валяй. В конце концов, им же будет интересно, где ты больше часа пропадал. Катю новости ожидаемо взволновали, но отчего-то не в плюс. – Значит, у тебя есть корабль, – без энтузиазма подытожила она, пристально глядя на Вадима. – Который тебе нужен, – спецагент кивнул. – А мне нужен штатный врач примерно на год. Поможем друг другу? К его удивлению, Катя отчётливо засомневалась. – Не лучшая идея, Ковалёв, – она кашлянула в кулак. Спохватилась, неуклюже попыталась объясниться: – У меня ведь узкая специализация, я не гожусь в корабельные медики. – Брось, – отмахнулся Вадим. – Есть сканер. Да и нужно обычно либо пластырь наклеить, либо в криокамеру паковать. А с вакцинацией ты точно справишься. – Через три месяца я должна показаться на Скарксе и не имею права опоздать. – Отвезём, зайдём в гости, – Вадим наклонился к собеседнице. – Кать. В чём дело? Просить меня о помощи ты готова, а летать со мной – нет? Почему? Он выдержал паузу и закончил, видя, что Катя не торопится отвечать: – Потому что после вояжа по твоим "законным" делам того, кто тебе поможет, возьмут за жабры?.. Катя отвернулась к окну, уткнулась лицом в сложенные в замок пальцы. Вадим ждал; наконец Катя встряхнулась, подозвала официанта и расплатилась за обоих, прежде чем спецагент успел вмешаться. – Давай пройдёмся, – сказала она, закидывая за спину небольшой рюкзачок. На улице она взяла Вадима под руку, прижалась плечом так естественно, словно всю жизнь с ним ходила, и всё же продолжила молчать, заговорила, лишь когда они свернули на широкую пустую улицу с пёстрыми клумбами вдоль глухих заборов. – Моё дело абсолютно законно. По завещанию я стала владелицей имущества, которое могу и хочу забрать и увезти к себе. – Но есть нюансы, да? – спецагент покосился на неё, жалея, что не умеет распознавать процент правды как киборги. И чуть не вздрогнул от следующей фразы. – Что ты знаешь о "шестёрках" DEX, Ковалёв? – Всё, – Вадим коротко хохотнул, вспоминая, как убеждал Славика избавиться от Дэна, как злился за съеденную колбасу и был признателен за нож. Как ударил рыжего и извинялся потом. Как целовал. Как обещал, что никто ничего не узнает. – Я не шучу, – Катя не поверила, конечно. – Ты знаешь о срывах "шестёрок"? – Кто же о них не знает. К чему ты клонишь? Тебе завещали сорванную "шестёрку"?.. – Да, – просто ответила Катя. Несколько метров они прошли в молчании, затем Вадим высвободил руку и уже сам надёжно приобнял Катю за плечи, не давая отстраниться. – Я не сбегу, – Катя хмыкнула. – А ты реагируешь удивительно спокойно. Что ты знаешь, Вадик? – Всё, – повторил спецагент. – Рассказывай. Катя вздохнула, покусала губу и кивнула. Для неё всё началось лет шесть назад, когда представитель авшурской нотариальной конторы доставил ей пакет документов, главным в котором было завещание. Отправителем (и завещателем) числился капитан Питер Гудвин. Катя легко его вспомнила – точнее, его внутренности: ей пришлось здорово потрудиться на Шебе, чтобы всё очистить, собрать и ушить до работоспособного состояния после встречи капитана с противопехотной миной. Гудвин, очнувшись, масштаб оказанной помощи оценил и, встав на ноги, принялся Катю буквально преследовать, заваливая благодарностями и шоколадом, и то обещая поспособствовать её карьере, то предлагая выйти замуж. К счастью, после выздоровления капитана перевели на другое место службы, но ещё долгое время от него приходили письма и звонки, которые Катя отклоняла. Потом Гудвин угомонился. Как выяснилось, не сам: успокоили капитана три выстрела в затылок. Стрелявшего не нашли. Катю, в момент инцидента находившуюся на Шебе и, более того, в операционной, после проверки из списка подозреваемых исключили и разрешили ей вступить в права наследования. Пакет Катя приняла с сомнением. Посланник-авшур заверил её, что живых родственников или других претендентов на собственность Гудвина не обнаружено, но Катя просто не хотела иметь ничего общего с назойливым поклонником даже после его смерти, а потому сложила документы в личных вещах и забыла о них. После ранения на Гаване её комиссовали и отправили домой, личные вещи выслали рейсовым грузовиком месяцем позже. Пришедшие коробки Катя, не разбирая, отправила в подвал – забот хватало и без них, дети, соскучившиеся по маме, требовали куда больше внимания... – Дети?! – перебил ошарашенный Вадим. – Я мать-кукушка, – Катя криво усмехнулась. – У меня трое пробирочников, и я поклялась старшему, что непременно вернусь на его совершеннолетие, это как раз через три месяца, Ковалёв, так что я не шутила насчёт этого. А Ита, моя младшая, и нашла контейнер с Гаваны. Вадим тряхнул головой, отгоняя непрошенные и болезненные мысли о том, чего уже не вернёшь, и сосредоточился на Катином голосе. Обнаружив завещание между невостребованным комплектом формы и недописанными заметками о газовой стерилизации, Катя впервые в него вчиталась и выяснила, что стала собственницей дома на какой-то из Новых Земель, личного оружия (хранится в ячейке до востребования, хранение не оплачено) – и боевого киборга модели "DEX-6" по имени Дороти. – Их делают и женщинами? – снова удивился Вадим. Катю он отпустил, и теперь врач просто шла рядом, посматривая иногда на него, словно пытаясь оценить реакцию. – Делают, как видишь, – подтвердила она. – По сути, какая разница, импланты одинаковые. Может, экспериментальная модель, не знаю. Находку с трудом удалось скрыть от детей (Катя содрогнулась даже сейчас, вспомнив, как боялась, что дружное трио потребует выдать им киборга для игр и учёбы), но вопрос, где же Дороти, остался открытым. Запрос на Новую Землю ничего не дал, в розыске Дороти не числилась. "DEX-компани" сообщила, что киборг с таким серийным номером на техническое обслуживание или хранение не поступал, однако если у владельца есть претензии к качеству изделия, они готовы поменять "шестёрку" на "семёрку" при предоставлении процессора и микрочипа с регистрационными данными. На этом моменте Катю наконец разобрал азарт, и она продолжила поиски неофициально. Дело шло медленно в силу деликатности вопроса: "Есть идеи, где капитан Гудвин мог оставить боевого киборга из печально известной сорок третьей партии?". За год из приватных разговоров Катя узнала лишь то, что Гудвин купил Дороти на Шебе, где её списали как повреждённую и не подлежащую ремонту, и держал при себе постоянно, насколько позволяли условия службы. Озадачившись, Катя день за днём тщетно гадала, зачем нахальному и амбициозному капитану неисправная машина, отчаялась, рассердилась и решила забрать из ячейки хотя бы бластер. – Совет психолога, – заметила она с мрачным сарказмом. – Работай с теми проблемами, с которыми можешь справиться, чтобы сохранить ощущение контроля над своей жизнью. Мне это обошлось в пятьсот тридцать единиц, между прочим, Питер не экономил! Заодно (крюк всего в полторы недели) Катя заглянула на Новую Землю в системе Б-71 и подтвердила в местном городском комитете права на дом. Гудвину принадлежало двухэтажное типовое здание контейнерного типа на сейсмоустойчивой подушке. Зайдя внутрь, Катя убедилась, что капитан не то что не жил здесь, а вряд ли даже хоть раз побывал. Ни личных вещей, ни информации о киборге она не нашла и, оплатив консервацию и налог на содержание, всё-таки добралась до банковской ячейки, где и получила долгожданный сюрприз и не менее долгожданный звонок. В ячейке вместе с бластером лежал старенький комм, но вызов пришёл не на него, а на собственный Катин видеофон. – Есть личный разговор, – сказал старый знакомый. – Встретимся на Шоарре. – Тесен космос, – пробормотал Вадим. – Подозреваю, мы могли столкнуться ещё там. – Шутишь? – Катя приподняла брови. – Ну что ж, наверное, это и вправду судьба. Старый знакомый отвечал за спасательные капсулы на крейсере "Мирный", выводившем войска с Каталана – или, скорее, возглавлявшем эвакуацию, но знакомый придерживался терминологии официальных отчётов. В составе одной из последних групп на крейсер попал и Гудвин в сопровождении Дороти и благополучно улетел бы вместе с ней на новое место службы, не случись именно тогда срыв сразу у двоих киборгов, стоявших на балансе каталанской базы. Погибло восемь человек, чудом успели предотвратить разгерметизацию жилых отсеков, и капитан "Мирного", решив, что хороший киборг – мёртвый киборг, а эти всё равно достаточно изношены для списания, отдал приказ о ликвидации всех оставшихся – включая Дороти, единственную, находившуюся в частной собственности на тот момент. Гудвин, в свою очередь, подтвердил получение приказа, но вместо того, чтобы вырубить "шестёрку", спустился вместе с ней к спасательным капсулам и, угрожая бластером, заставил Катиного знакомого снарядить капсулу и отправить киборга восвояси – предположительно, обратно на Каталан. Теперь по возвращении к цивилизации его ждал трибунал, терять Гудвину было нечего, так что он угнал заодно и катер и, пожалуй, смог бы скрыться от закона навсегда, если бы не завернул на ближайшую планету с инфранетом для составления завещания. Там его и пристрелили. Катя замолчала, и пару минут они с Вадимом просто шли рядом, затем спецагент спросил: – И что, это вся история? Зачем ему приспичило писать завещание, да ещё на тебя? И зачем тебе киборг? Особенно сорванный, хотя я вообще не понимаю, с чего ты это взяла. И потом, ты говоришь, это было шесть лет назад! Даже если она благополучно приземлилась на Каталан, что само по себе большой вопрос, что с ней стало за шесть лет? – Это я и хочу узнать, – Катя передёрнула плечами. – А что до срыва… Понимаешь, Ковалёв, я ведь её видела. Потом вспомнила, когда открыла файл с кодами с комма. В договоре покупки была голография "DEX-компани", прилизанная моделька с витрины, а я видела её на Шебе, когда навещала Питера в медблоке. Я даже не заподозрила, что она киборг, решила тогда, это его сослуживица. Они болтали о чём-то, когда я пришла, понимаешь? Как люди болтают! Вадим не перебивал, хотя в голове его крутилось по кругу: "Понимаю. Я понимаю". – Я полезла в инфранет, – продолжала Катя, – когда вспомнила. Не верилось, что это правда, так что я почитала о программах имитации личности у DEX'ов и вообще у киборгов, о разработках всяких на эту тему. И о срывах. Ты знаешь, что не все срывы заканчивались гибелью людей? Не все даже сразу были замечены! В ряде случаев киборги не причиняли вреда – или, по крайней мере, летального вреда. На форумах писали… разное, я не смогла вывести никакой единой схемы... Она поколебалась, покусала губу, добавила с неохотой: – Кроме страха, пожалуй. Как неспециалист в этой области я не имею права делать выводы, но если меня спросят как постороннего свидетеля, я скажу, что движущая сила срыва – всегда страх. Вадим промолчал и теперь, только скрипнул зубами. Катя не обратила внимания. Погружённая в себя, она шла вперёд ещё пару минут, но всё медленнее, и наконец остановилась. – А сегодня кое-что случилось, – проговорила она. – Две вещи. Во-первых, мою учётную запись заблокировали сразу на трёх форумах и подчистили темы, которые я читала. А во-вторых, мне пришёл вызов от незнакомого человека, судя по голосу – от девчонки. Ты когда-нибудь слышал фамилию Тиммонс? Спецагент покачал головой. – Я тоже, – Катя смотрела на него, но как будто не видела. – А она хотела узнать больше о моём гипотетическом сорванном киборге. Я задала слишком много вопросов, выходит, и я не знаю, чем это обернётся, но я точно не хочу подставлять тебя и команду Петухова. Спасибо за предложение, Вадик, но лучше нам разойтись и сделать вид, что и не встречались. Вадим придержал её за плечо. В успех операции "Дороти" он не особенно верил: шесть лет прошло, могло случиться что угодно! – зато на секунду, на долю секунды представил на месте этой "шестёрки" Дэна. Вот Славик (допустим!) запихивает Дэна в капсулу и рассчитывает, что киборг благополучно приземлится на Каталане. Значит, для начала, киборг был в сознании. Что Славик сказал бы, как заставил себя послушаться, если Дэн (Дороти) больше не подчиняется приказам?.. Элементарно. Славик пообещал бы за ним вернуться. Попросил бы вести себя хорошо и ждать его. Не как хозяин. Как друг. И Дэн бы ждал, а значит, вероятно, ждёт и Дороти. В конце концов, у неё ведь больше никого нет, кроме капитана Гудвина, который решил спасти её химерную жизнь. – Давай представим, – медленно произнёс Вадим, – что ты долетишь до Каталана и найдёшь её, даже убедишь тебе поверить. Что ты сделаешь дальше? Это не флэшка с данными, в карман не сунешь, в сейф не спрячешь. – Спрячу, – пообещала Катя. – Только не в сейф, а к себе на Скаркс, подальше от всяких жадных Тиммонс. И дам ей жить спокойно, раз Питер этого хотел. Если только я ещё успею. Я ведь всё понимаю про шесть лет, Ковалёв! Вадим кивнул. – Пойдём к Славику, – он мотнул головой назад, предположительно в сторону больницы. – Увидишь, он твою идею одобрит. А бластер, кстати, убери. Обидно, когда лечащий врач в тебя стволом тыкает, думая, что ты не заметишь. Славик одобрил. Знакомить Катю с командой и кораблём отправился Вениамин, а Вадим придвинул к себе сумку, чтобы не забыть ненароком, и откинулся на спинку стула, вытянул ноги. – Чур, выигранный коньяк без меня не пить, – сказал он насмешливо. – Да куда уж мне сейчас коньяк, – Станислав поморщился. С уходом Вениамина и Кати он как-то сразу сдал, словно осознал наконец, что это всё правда и завтра утром "Мозгоед" улетит с планеты без него – и что его команда в очередной раз ввяжется в сомнительную и довольно опасную операцию: Каталан не относился к числу туристических планет и без сорванной "шестёрки", которой, к тому же, интересуются странные незнакомки. – Ты рассказал Кате про Дениса? – спросил Станислав, глядя куда-то мимо Вадима. – Нет. – Ну да, – он усмехнулся. – Сама всё увидит. Вадим пожал плечами. Он имел в виду не это. Просто не хотел ничего рассказывать, не посоветовавшись с Дэном, но если другу удобно думать так – пускай. Какая разница сейчас? – Не гоняй его, – попросил Станислав. – Я рад, что ты его оставил. Ему нравится эта работа, и он хорошо с ней справляется. Не придирайся к нему, ладно? Ему со мной-то было нелегко, с моей киберфобией, а уж твоя мне сто очков вперёд даст. – У меня нет киберфобии, – на этот раз Вадим упёрся. – В отличие от тебя как раз. Это ты всех киборгов без разбора гонял, а меня вполне устраивали те, которые послушно выполняли команды и, между прочим, не раз и не два за тебя и за меня погибали – по приказу, что характерно. Меня нервируют только те киборги, которые сами себе там что-то решают и действуют потом без моего ведома. Он покривил душой немного, уже понимая, что Дэн многое изменил в его отношении к этому вопросу, однако и здесь вдаваться в подробности не стал, чтобы не ляпнуть лишнего, и так вон уже Славик довольно заухмылялся, сразу повеселев. – Денис – хороший парень, – оправдал он ожидания Вадима. – Я надеюсь, вы с ним подружитесь за этот год. – Не дай бог, – искренне открестился спецагент. – Моё дело – сохранить твою команду, а дружить с ней будешь сам. Полезное что-нибудь посоветуешь? Станислав честно подумал с минуту, хмыкнул: – Пристёгивайся, когда Тед взлетает. И не давай Полине проносить на борт никакую живность. Она славная девочка, но если её не сдерживать, то одной Котькой дело не ограничится. – Кстати! – спохватился уже Вадим. – А что славная девочка у вас делает-то? Какой работой её загружать и что с неё спрашивать? Я, признаться, как-то внимания не обратил, пока с вами летел, не думал, что мне это понадобится, уж извини. Растерявшись, Станислав открыл рот, помолчал, пожевал губами. Начал что-то говорить, осёкся. Смутился. Вадим насторожился, с интересом приподнял брови. – Полина – наша медсестра, – без особой уверенности объяснил ему друг. Брови поднялись ещё выше. – При живом-то Венечке, – ехидно уточнил Вадим. – Который её даже к коробке с пластырем не подпускает. Ага. На мгновение ему бравого старшину даже стало жалко: похоже, на эту тему Славик вообще никогда не задумывался. Действительно, подумаешь, летает с ними девица с какими-то своими целями, ну и отлично, и пусть летает. – А ты ведь ей деньги платишь, – подлил спецагент масла в огонь. – А Дэну, кстати, нет, хотя с его функционалом всё чётко и понятно. По-моему, логичнее было бы наоборот! Он сразу понял, что ляпнул то самое "лишнее". Станислав с готовностью ухватился за смену темы. – Вот! – обрадовался он. – Как хорошо, что ты об этом сказал! Давай ты начнёшь ему платить? А я поддержу, когда вернусь. Мне как-то неловко с ним было об этом говорить. Первую зарплату получить не успел никто, а там мы как раз узнали, что он киборг... "То есть, он вам ещё и врал!" – взвыл мысленно Вадим, но усилием воли удержал рот закрытым. – ...а потом вышло, что он вроде как просто на моём обеспечении, а я понятия не имею, что ему надо, и не знаю, как дать денег! А с тобой он спорить и спрашивать лишний раз не станет, все привыкнут, и мы тихонечко эту тему закроем. Спецагент насмешливо хмыкнул. – Трус ты, Славик, – сказал он дружелюбно. – Сам с киборгом не справляешься, моими руками хочешь? Смотри, мне не жалко, деньги твои. Но между тем, ты мне зубы-то не заговаривай. Зачем тебе Полина на корабле? – Для красоты, – буркнул Станислав. Он явно хотел обернуть дело в шутку, но покраснел при этом так стремительно и неудержимо, что брови Вадима снова взлетели вверх. – Славик! – протянул он, ухмыляясь. – Седина в бороду, бес в ребро? В своё время он слышал разговоры о том, что старшина Петухов не интересуется ни девочками, ни мальчиками, а только обедом и минами-липучками, но считал, что это дело наживное, главное – найти правильного человека. Вот Славик и нашёл, а уж кого – тут сердцу не прикажешь, как повезёт. Полина, если так посмотреть, не худший выбор: симпатичная, весёлая, чуткая, опять же, вон как расстроилась из-за капитанской травмы! – Она мне как дочка, – набычился Станислав. – Угу, – Вадим ухмыльнулся ещё шире, давя острую боль, с готовностью вспыхнувшую внутри. – Конечно. Рассказывай. Дочку, Славик, на пиратскую ярмарку не водят и к работорговцам с собой не берут, дочку стараются удачно пристроить и спокойно ждать от неё внуков. А ты её при себе держишь и во всём потакаешь по другой причине. И нет в этом ничего плохого, кстати, чего ты застеснялся? Некоторое время Станислав молча сверлил его глазами, а затем желание с кем-то наконец поговорить пересилило. – Я её старше в два раза! – И что? Тебе не сто, даже не восемьдесят. Бреешься каждый день, живот подобрал, выглядишь молодцом. Целый капитан корабля, между прочим. – Уже не целый, – друг вздохнул. – Ой, брось! Зато она весь год только о тебе думать будет. – Я для неё ничего не значу. – А ты её спрашивал? Ты хоть что-нибудь сделал в этом направлении? Станислав угрюмо промолчал. Вадим развёл руками. – Ну и чего ты ждёшь? Само на тебя ничего не упадёт! – Разве что ящик, – невесело пошутил Станислав. – Да понимаю я, Вадик, но не могу! Ей вон Роджер нравится, а я-то куда полезу?.. – Она твоего Роджера видит два раза в год, – оборвал непродуктивное нытьё Вадим. – А тебя – каждый день. И не сбегает на первой же попутке, когда с тобой происходит несчастный случай, а рыдает над твоим идиотизмом и безапелляционно осуждает всех, кто против тебя! Он оборвал себя, боясь, что перегнул палку. Славик и так уже смотрел на него со сдержанной надеждой, а Вадим при этом понятия не имел, насколько на самом деле глубоки переживания Полины. – Так что всё от тебя зависит, – закончил он грубо. – Ничего не достаётся только тому, кто ничего не делает. С этим спорить было трудно, и Станислав сдался, попросил только: – Не говори ей, ладно? – За кого ты меня принимаешь? – притворно обиделся Вадим. – Облегчать тебе жизнь? Ни за что! Посмеялись вдвоём. Помолчали, посмотрели друг на друга. – Иди, – решился Станислав. – И так я тебе уже лишнего наболтал. Удачи с Дороти. – Спасибо, – Вадим поднялся на ноги, наклонился за сумкой. – Выздоравливай, братишка. Прозвучало неловко, но Славик в ответ лишь прикрыл подозрительно заблестевшие глаза. Вадим развернулся и вышел, уже в коридоре сглотнул набухший в горле ком. "Нормально всё будет, – сказал он себе. – И не с таким справлялись". Идти сразу на "Мозгоед" не хотелось. Вадим почти решил вернуться в гостиницу – принять душ, поужинать, а то и заночевать там, – когда в голову пришла другая идея. Идиотская, но чем больше спецагент об этом думал, тем отчётливее понимал, что так и поступит. Вызвав таксофлайер, он попросил отвезти его к Центру психического дозревания. Пока летели, на комм пришло сообщение с кодами доступа на корабль и напутствием от Маши не гулять допоздна. Хмыкнув, Вадим коды сохранил, а пожелание стёр и впервые задумался, справится ли. На самом деле, без дураков. Да, у них общая цель – дожить до возвращения Славика в строй, но выглядеть это могло как угодно, вплоть до молчаливого протеста команды, и даже обещание Дэна подчиняться "по-человечески" гарантировало лишь послушание, но не хорошее отношение. ...ему ведь просто было любопытно, живи с этим, старый дурак. Сплюнув на газон, Вадим вошёл в здание Центра и хмуро поинтересовался на стойке регистрации вчерашним приёмышем. Он думал, его проводят (а скорее, дадут от ворот поворот, сообщив, что ребёнка забрали домой), но девушка-администратор, хорошенькая и невероятно усталая, просто указала ему на лифт. – Второй этаж, налево, одиннадцатый бокс. Он пару дней побудет в стационаре с усыновителями, понаблюдаем за ними. Ничего особенного, стандартная процедура для новеньких. Поблагодарив, Вадим поднялся на второй этаж. Здесь было тихо и не по-больничному уютно: светлые стены тёплых оттенков, живые растения в горшках, в рамках – яркие и простые наглядные пособия для тех, кто впервые столкнулся с пробирочниками. Вадим остановился перед одним из них, почитал и отвернулся, давя глухое раздражение. "Надо было сразу открыть рот и сказать, чего хочешь", – напомнил он себе, замедлил шаг, считая наполовину застеклённые двери: восемь, девять, десять. Последние два бокса пустовали. Через стекло Вадим увидел кровать у стены и детский манеж рядом, пеленальный столик, стеллаж с большими пластиковыми контейнерами. Грудь сдавило, перехватило горло. Выругавшись и стиснув зубы, спецагент заставил себя смотреть на цветную пирамидку из колец, пока не отпустило, затем выдохнул и медленно подошёл к двери номер одиннадцать. Обитатели бокса отчего-то не задёрнули шторку, и Вадим сразу увидел младенца. Новоиспечённая мама сидела в пёстрой пижаме на кровати, скрестив ноги, держала ребёнка на руках и кормила из бутылочки. Волосы она завязала шнурком в небрежный хвост на макушке, они не заслоняли лицо, и Вадим невольно улыбнулся в ответ безудержной, сияющей улыбке, предназначенной не ему. Мужчина что-то сказал, рыжая мама ответила, подняла голову и заметила спецагента через стекло. Вадим отступил в тень, но было поздно: женщина вздрогнула и подалась назад, к стене, прижимая к себе ребёнка. Её муж тоже обернулся на дверь, нахмурился и встал. Вадим набрал воздуха в грудь, понятия не имея, что говорить. Ему хотелось провалиться сквозь пол от стыда и неловкости. Он не собирался беспокоить этих людей вообще-то, думал просто взглянуть, и как теперь объясняться?.. – Здравствуйте, – муж рыжей вышел в коридор, прикрыл за собой дверь. – Я могу вам помочь? По крайней мере, он не злился и не боялся, и это успокоило уже Вадима. Он пожал плечами: – Просто хотел убедиться, что с ним всё в порядке. Извините, что помешал. Теперь мужчина взглянул на него пристальнее. – А мы не встречались? – спросил он вдруг. – Вы ему… кто? Через его плечо Вадим следил, как рыжая убирает бутылочку и промакивает салфеткой рот малышу, приподнимает повыше его голову и снова улыбается. Прижатый к живому теплу, ребёнок как-то сразу повеселел и выглядел абсолютно нормальным, однако Вадим отчего-то вспомнил, как увидел его, покрытого слизью, во флайере, когда наконец разжал руки – и как потом битых двадцать минут чистил зубы, борясь с тошнотой и фантомным привкусом шерианских высоких технологий. – Акушер, – пошутил он, усмехнувшись. Опомнился, заторопился: – Извините. В смысле, я его привёз, вот и всё. Отличный пацан вырастет. Вам с ним повезло. И ему с вами, кажется, тоже. Рыжая подняла голову, тревожно посмотрела на дверь и поцеловала ребёнка в лоб, и Вадим, не дожидась ответа, кивнул и пошёл прочь, радуясь уже тому, что семейство не вызвало охрану. Новоиспечённый отец догнал его возле лифта. – Погодите, – он протянул руку, словно хотел придержать Вадима за плечо, но не дотронулся, поёжился зябко и полез в карман. – Вот, возьмите. Это мой адрес. Я Сергей. Если захотите узнать, как у него дела, напишите мне. Он помялся и добавил: – Мы его Аликом назвали. Александром. Вадим взял визитку и не глядя сунул в нагрудный карман. – Спасибо, – сказал он. – Я напишу. Екатерина Андреевна команде в целом понравилась, в отличие от новости о Вадиме, спокойно на которую отреагировал только Михалыч, буркнувший: – Бвл ихж! – и удравший в машинное отделение. Тед дождался, пока Вениамин Игнатьевич уведёт нового корабельного врача в её вотчину, и трагическим голосом провозгласил: – Ну всё, нам конец, этот тип нас строем ходить заставит! – Может, обойдётся? – с напускным оптимизмом предположила Полина. – Он ведь знает, что Станислав Федотович будет спрашивать, как дела! – И что? – резонно возразил Тед. – Кто ему пожалуется-то? Его нельзя волновать, пусть спокойно выздоравливает! Аргумент Полину сразил, она тяжело вздохнула и подперла подбородок обеими ладонями. – И Котьку он не любит, – согласилась она, покосившись на кошку, вылизывающуюся на диванчике. – А она Станислава Федотовича обожает! Может, с ним её оставить? Говорят, кошки лечат! – Ага, наложением лап на бутерброды, – отмахнулся Тед. – Ладно Котька, вот он Дэна не любит, его тоже предлагаешь Станиславу Федотовичу оставить? Навигатор поднял на него глаза, но промолчал. Поговорив с Вадимом, он понял, что оказался в щекотливой ситуации: можно было успокоить друзей и сказать, что спецагент не станет выживать его с корабля, но тогда придётся рассказывать обо всём, в том числе о том, что мнение Теда с Полиной Вадима не интересовало вообще. Это выглядело как-то обидно даже в голове Дэна, и обсуждать это ему совсем не хотелось. – Дэнька, мы не позволим тебя третировать! – пообещала Полина. – Я ему сразу скажу, что пожалуюсь Станиславу Федотовичу, если что! Ему ведь необязательно знать, что я не стану. Пусть боится! – Не надо, – неохотно произнёс киборг. – Он ничего мне не сделает. Мы договорились. – Да ладно?! – не поверил Тед. – Когда? – В больнице при Станиславе Федотовиче, – Дэн решил ограничиться "официальной" версией. – Если я подчиняюсь по-честному, он меня не трогает. Тед скептически хмыкнул. – Сомневаюсь я, что у него получится! – Зря ты так, – Полина вступилась уже за спецагента. – Помнишь, Дэнька говорил, что на Шебе Вадим его ради Станислава Федотовича спасал? Наверное, ему и сейчас важно капитана не расстраивать. Но я всё равно буду за ним присматривать! На всякий случай. Она затихла, оглянувшись на возвращающихся врачей, спросила с энтузиазмом: – Ну, как вам у нас нравится, Екатерина Андреевна? – Уютный корабль, – женщина кивнула. – Просторный. На удивление Полины она негромко засмеялась, пояснила: – Большие военные крейсеры забиты людьми под завязку, там даже одиночная каюта за счастье. А у вас одна гостиная чего стоит, здесь впятером разойтись можно и не мешать друг другу. – Вот и славно, – Вениамин Игнатьевич потёр руки. – Думаю, всё отлично будет! Теперь, молодёжь, решайте: поедете со Стасом прощаться? Я ему звонил, он сказал, лучше сейчас, чем утром. Кате я комм выдал, так что она сама на борт попадёт, как за вещами съездит. – Я останусь, – вмешался Дэн. – Я у Станислава Федотовича был уже. Он сразу пожалел, что вообще подал голос. Екатерина Андреевна бросила на него пристальный взгляд и открыла рот, но в итоге промолчала, кивнула и отвернулась. Остальные как будто ничего не заметили. Вениамин Игнатьевич похлопал Дэна по плечу, вызвал по комму Михалыча, и через несколько минут они все покинули корабль. Дэн смотрел в иллюминатор, как флайер увозит команду в больницу. Екатерина Андреевна пошла к зданию космопорта пешком. Она не оглядывалась и не торопилась, шагала размеренно, даже неспешно вроде бы, но это было обманчивое впечатление. Вениамин Игнатьевич, например, так не ходил, зато именно так ходили капитан и Вадим. Да и кобура с бластером под курткой Екатерины Андреевны была в точности как у капитана. – Маш, – позвал Дэн, не отрывая взгляда от тающей в сумерках женской фигуры, – есть досье на нашего нового врача? – Конечно, котик. Открыть тебе или переслать? – Открой. Когда киборг обернулся, Маша сидела на голоплатформе на корточках, окружённая картотечными ящиками, прикрываясь одной из папок, а прямо над ней развернулось цветное вирт-окно. Дэн подошёл ближе и сразу выхватил из множества абзацев знакомое название. – Шеба, – пробормотал он. Настоящее имя Екатерины Андреевны, состоящее преимущественно из согласных букв, вполне объясняло её странный акцент, а послужной список – наличие бластера и навык долгих пеших переходов: сразу после выпуска из академии она записалась в армию и оставалась там до восемьдесят четвёртого года. На Шебе пробыла вплоть до заключения мира, затем попала на Гавану, где получила очередное ранение и второй орден и наконец попросила об отставке. О следующих пяти годах её жизни в досье не было ничего, а затем – сегодняшним днём, – значилось, что Екатерина Андреевна зачислена в штат грузового корабля "Космический мозгоед" на должность врача общей практики, срок действия договора – один стандартный год. – Что-то не так, котик? – поинтересовалась Маша, сгребая "папки" и задвигая "ящики". – Ты выглядишь обеспокоенным. – Она странно на меня смотрела, – Дэн смахнул вирт-окно и сел в своё кресло. Котька, с отбытием команды почувствовав себя брошенной, прибежала и забралась к нему на колени, растеклась, подмурлыкивая, в надежде, что её погладят, но Дэн не обратил на неё внимания. – Маш, а ты не знаешь, откуда она взялась? С Вениамином Игнатьевичем они как будто не пересекались, судя по досье. Она со Станиславом Федотовичем служила? Вирт-окно всплыло на этот раз над пультом, несколько строк в нём Маша подсветила красным, одну – синим. – Совпадений мест службы Петухова Станислава Федотовича и Рс'аурн' Н'катрн'Арн – два. Совпадений мест службы Ковалёва Вадима Георгиевича и Рс'аурн' Н'катрн'Арн – четыре. – Теперь – пять, – поправил Дэн. Маша послушно внесла изменение. – Где и как он её нашёл?.. Это выглядело интереснее центаврианской тарелки. Ещё неделю назад "Мозгоед" не собирался на Коламбус, ещё вчера и речи не было о том, что Вадим вернётся на корабль, но вот они здесь, и вот Вадим – капитан "Мозгоеда". И по чистой случайности, разумеется, именно на этой планете ему попадается старая знакомая, которой можно предложить провести год в космосе, и она всё бросит и согласится. Если бы Дэн не видел своими глазами инцидент со Станиславом Федотовичем, сейчас он решил бы, что это подстроено. – Котик, она могла просто удивиться тому, как ты держишься, – напомнила Маша. Дэн кивнул, смахнул и это вирт-окно и наконец погладил Котьку. – Да, – согласился он, – но с некоторых пор мне не нравятся совпадения. – Ты всё ещё не доверяешь Вадиму Георгиевичу? – Маша хитро заулыбалась и выразительно поиграла бровями. – Разве вы не подружились? – Ты о том, что мы занимались сексом? – уточнил Дэн. – А разве это повлияло на его отношение ко мне? – А на твоё отношение к нему? – Маша стремительно "переоделась" в куцый халатик с глубоким декольте и вооружилась планшетом и ручкой. – Хочешь поговорить об этом? – Не хочу, – Дэн ссадил Котьку на пол и встал. – Ты права, пока у меня нет повода ей не доверять. Я спрошу Вадима, когда он придёт. – Тогда начинай формулировать вопрос, – Маша спрятала планшет и сменила халат на весьма откровенную версию военной формы, – потому что я зарегистрировала его комм, сейчас он находится в двух с половиной километрах от корабля и приближается! Обиженная невниманием Котька завопила, а Дэн отчего-то почувствовал себя так, будто снова стоял на краю люка, ведущего в бездну к базе Альянса, и перед ним открывалась сплошная недружелюбная неизвестность. Чтобы скоротать ожидание, он включил чайник и взял из шкафа банку сгущёнки, зачерпнул ложкой, сунул в рот. – Полтора километра от корабля, – сообщила Маша. Чайник щёлкнул, выключаясь. – Километр от корабля, – Маша хихикнула. – Почему ты волнуешься, котик? Дэн облизал ложку и промолчал. На этот вопрос он не мог ответить даже себе самому. Пультогостиная встретила Вадима кошачьими воплями и пристальным взглядом Дэна. Киборг сидел за столом над банкой сгущёнки, но отодвинул её при появлении спецагента и встал, сказал: – Добрый вечер, капитан. Екатерина Андреевна отбыла за своими вещами, остальные члены команды навещают Станислава Федотовича в больнице, их возвращение ожидается не позже двадцати двух часов по корабельному времени. – Добро пожаловать на борт, капитан! – присоединилась Маша, прикладывая пальцы к виску и выпячивая грудь в наполовину расстёгнутом кителе. Вадим опустил сумку, едва не задев кошку, помолчал, затем неловко кивнул, ответил больше Дэну: – Привет. Спасибо, я понял. Не решаясь пройти дальше, он постоял неподвижно, присел на корточки и погладил кошку – вернее, попытался погладить, потому что пушистая скотина ловко увернулась от рук. – Как её зовут? – Котька. Хотите чаю, Вадим Георгиевич? Ещё горячий. Это было выше его сил. Поднявшись на ноги, спецагент тяжело посмотрел на Дэна и прошёл мимо него к каютам. Остановился. Обернулся. – Не надо, – сказал он. – Я не жду от тебя ничего сверх твоих прямых обязанностей. – Мне не трудно, – киборг пожал плечами. – Станиславу Федотовичу я бы тоже предложил. – Не сомневаюсь, – пробормотал Вадим. Он понятия не имел, что ему делать. В голове царил такой же сумбур как на душе, а между тем нужно было взять себя в руки и держать лицо, вести себя нормально, общаться с командой. Перестать цепляться к рыжему, наконец. – Ты знаешь о ребёнке? – Вадим посмотрел киборгу в лицо. – Они там всё решили ещё до нашего прибытия. Я не смог... Он запнулся. – Я знаю, – спокойно ответил Дэн. – Вениамин Игнатьевич обещал навести справки о семье, в которую его отдали. Вадим, не сдержавшись, усмехнулся. Этот наведёт, да. Когда-нибудь. Если вспомнит. – Гранты, – проговорил он. – Их так зовут. Я с ними… виделся. Говорил. Они, ну, милые. Обычные. Очень рады ему. Дэн сморгнул два раза подряд. – Назвали Аликом, – продолжал Вадим через силу, словно медленно сдирал пластырь с раны. – Дали мне адрес, если я захочу узнать... о нём. Я им напишу. Чуть позже, через пару месяцев. Ладно? – Вы меня спрашиваете? – удивился Дэн. Махнув рукой, Вадим отвернулся и пошёл в свою каюту. Киборг подождал пару секунд и двинулся следом, встал в дверях – спецагент не закрывался, просто бросил сумку возле кровати и снял куртку, повесил в шкаф. – Я хотел с вами поговорить, – сказал рыжий ему в спину. "Кто бы сомневался", – фыркнул Вадим про себя. – О Екатерине Андреевне. А вот это было неожиданным поворотом. – К ней-то у тебя какие претензии? – оглянулся Вадим, помедлил, мотнул головой. – Заходи, садись. Дэн послушно сел на стул, сложил руки на коленях. Вадим, в свою очередь, опустился на койку, сделал приглашающий жест, мол, валяй, продолжай. – Вы давно её знаете? – Лет двадцать назад познакомились, виделись нечасто. Она меня штопала. Жизнь спасла, между прочим. – Она тоже не любит киборгов? Вадим закатил глаза. – Ты мне надоел с привычкой приписывать всем киберфобию, – честно сказал он. – Киборгов не любит Станислав, и рыжих, кстати, терпеть не может, что киборгов, что людей. Я не люблю ненормальных киборгов, но никаких претензий к нормальным не имею. А Кате на киборгов вообще наплевать было до последнего времени. Что она тебе сделала уже? Вопрос лишний задала? Косо посмотрела? – Она странно посмотрела, – смутить Дэна было невозможно. – Словно подозревала меня в чём-то. – И с чего бы это, – спецагент фыркнул уже вслух. – На корабле, который называется "Космический мозгоед", навигатором числится киборг в рубашке с надписью "Ну просто зверски боевой". Рядовое явление, ничего необычного же, сплошь и рядом бывает!.. Он помолчал, поднялся на ноги, и рыжий тоже встал. – Сегодня я с ней поговорю, – пообещал Вадим уже без тени сарказма. – Думаю, завтра после взлёта она повторит историю, которую рассказала мне и Славику. Ей нужна помощь. Ваш капитан идею одобрил, надеюсь, и вы не встанете в позу протеста. И если после этого у тебя всё ещё будут сомнения, я поговорю с ней конкретно о тебе и постараюсь этот твой чёртов воображаемый конфликт решить, но до этого, сделай мне одолжение, засунь свою паранойю... – Я понял, – Дэн кивнул. – Спасибо, Вадим Георгиевич. Тем не менее уходить он не спешил, и спецагент вопросительно поднял брови. – Почему вы подстриглись? – полюбопытствовал Дэн. Опешив, Вадим невольно провёл рукой по голове и шее. На ладони остались короткие тёмные волоски. Мысль пришла ему в голову по пути из Центра психического дозревания. Расхлябанный вид был позволителен работорговцу (Вадим поморщился от воспоминания) и невротику в увольнительной; исполняющему обязанности капитана корабля, пусть даже такого, как "Мозгоед", полагалось выглядеть прилично. Машинка у него была своя, так что, вернувшись в гостиницу, Вадим по-быстрому откромсал ножницами длинные пряди, а затем сбрил оставшееся до сантиметрового ёжика. Сразу пожалел – из зеркала на него зыркнул весьма неприятный тип, – но утешил себя тем, что "волосы не зубы, отрастут" и забыл об этом, вспомнил дважды: на улице, когда ветер захолодил оголившийся загривок, и вот сейчас. Больше всего, конечно, хотелось ответить: "Не твоё дело", но хамить подчинённым просто так не стоило, так что Вадим отряхнул руку и пожал плечами: – Надоело. – Милый, – вмешалась Маша таким тоном, словно собиралась предложить что-то неприличное, – тебя хотят по видеосвязи! – Сильно хотят? – откликнулся Вадим, невольно поднимая глаза к потолку. – Переключи сюда. Он догадался, что это была не лучшая идея, когда глаза авшура округлились. Надолго, правда, мрачный бритый незнакомец в чёрной майке его с толку не сбил, авшур расплылся в дружелюбном оскале и заявил: – Таки доброго вам дня! Я имею удовольствие лицезреть капитана корабля "Космический мозгоед"? В том, что это удовольствие, Вадим сомневался, но вслух спорить не стал, ногой придвинул к себе стул, с которого встал Дэн, и сел. – Исполняющий обязанности капитана Вадим Ковалёв, – сказал он отрывисто. – Хотите заказать грузоперевозку? Авшур хотел, да так сильно, что не мог ни есть, ни спать, пока драгоценный исполняющий обязанности капитана не подтвердит, что поможет его лучшему клиенту, всеми уважаемому купцу с Хаммасура, и прочая, и прочая. Цветистости Вадим пропускал мимо ушей, фокусируясь на главном, кивнул, спросил через плечо: – Дэн, когда мы сможем быть на Хаммасуре? С учётом имеющихся грузов? – Через восемь-девять дней, – осторожно ответил киборг. – Десять, – решил Вадим. Посредника всё устроило. Выслав для ознакомления и подтверждения контракт, он пышно пожелал "Мозгоеду" то ли хорошей дороги, то ли провалиться ко всем чертям и отключился, а Вадим почувствовал, как между лопатками стекает капля пота. "Год, – напомнил он себе. – Мне надо продержаться всего год, и в мои обязанности не входит ничего невыполнимого". Дэн за его спиной издал странный звук. – Тед не обрадуется, – сказал он. – В прошлый раз он ещё долго ругался после Хаммасура. – На что? – взяв маленькое полотенце, Вадим намочил его в ванной и обтёр шею, лицо и плечи, чтобы окончательно избавиться от состриженных волос, вернулся к сумке за тонким свитером – не встречать же и команду в майке!.. – Нас там подставили. Если бы не Лика, сестра Теда, мы не получили бы заказ, – охотно пояснил Дэн, и что-то в выражении его лица Вадиму не понравилось. Сдержав первый порыв взять рыжего за грудки и в буквальном смысле вытрясти подробности, спецагент глазами указал ему на стул и велел: – Выкладывай. Всё, от начала до конца. Катя на стриженую голову тоже уставилась с недоумением. – Ковалёв! – ахнула она, поправилась: – Вадим Георгиевич, вы зачем это сделали?! – Вы прямо как Полина, Екатерина Андреевна, – спецагент ухмыльнулся. – Вы с ней точно подружитесь. Она по Дэновым волосам убивалась, а вы по моим. Нашли повод, в самом деле. – Я убиваюсь, потому что вы, простите, выглядите как жертва казарменного розыгрыша, – парировала Катя. – Дайте машинку, я вас подровняю хотя бы! Она указала на Дэна. – Вот, нормальная стрижка у юноши, а не это... абстрактное искусство! Вадиму показалось, что Дэн и Маша хихикают за его спиной абсолютно одинаково, но когда он обернулся, рыжий был абсолютно серьёзен, а Маша вообще пропала с голоплатформы, только синий значок готовности к работе крутился. – Так ты поэтому меня спрашивал? – неприятно удивился Вадим. – Нет, – вот теперь киборг встревожился. – Честное слово, Вадим Георгиевич, не поэтому. – Машинку! – Катя протянула руку. – Сейчас! Пришлось выдать ей несессер и снова снять свитер, а с ним и майку, чем Катя воспользовалась, чтобы провести экспресс-осмотр бывшего пациента. – Да, заживает на тебе не как на киборге, прямо скажем, – с досадой заметила она, прослеживая пальцем шрам на боку. – Предписания мои сразу в утилизатор отправил или прочитал хотя бы? Вадим тактично промолчал, выждал, пока она закончит наводить ему красоту, и сунул голову под кран, смывая лишнее. Катя продолжала его разглядывать. За её спиной на стене коридора лежала тень: Дэн стоял рядом, но в поле зрения не попадал, и Вадим этим воспользовался, спросил, как обещал, понизив голос: – Как тебе наш навигатор? – Какой из него навигатор, я пока не знаю, – Катя стряхнула волосы с лезвия в раковину, – а мальчик милый. Люблю рыженьких, они прелесть. И редкость. Он же киборг? "Шестёрка"? – Ага, – Вадим надел майку, протянул руку за свитером, но Катя удержала, сказала ещё тише: – Он… не обычный, да? Вадим надеялся, что Дэн слушает. Тень на стене, по крайней мере, была абсолютно неподвижна. – Тебя это пугает? – Меня это обнадёживает, – Катя закусила губу. – Это значит, я не сумасшедшая, Вадик, это значит, я и вправду видела то, что видела, и всё правильно поняла. Она отпустила свитер, закрыла машинку и убрала её в чехол, застегнула кнопку. Усмехнулась: – Надеюсь, он не обиделся на "юношу"? – У него спроси, – Вадим машинально пригладил волосы (то, что от них осталось) и посмотрел в коридор. Тень исчезла. Он не знал, когда, но мысленно скрестил пальцы, чтобы полученная информация Дэна и вправду успокоила: хуже сорванного киборга может быть только психующий сорванный киборг. – У нас две срочные доставки, – Вадим сменил тему. – Сперва до Звёздного моста, потом груз с Хаммасура на Сирену, а затем можно двигать на Каталан. – Чего тянуть, да? Раньше спрыгнешь – раньше пообедаешь? – невесело пошутила Катя. – Ты правда думаешь, что они согласятся? Я хотела заплатить за помощь, но в своём экипаже это, наверное, неуместно? – Здесь на тебя могут обидеться за такие предложения. Расскажи им правду. Славик же согласился, – Вадим всмотрелся в лицо врача, взял её за подбородок двумя пальцами, приподнял, заглянул в глаза. – Кать. Ты чего? Передумала? – Я за неё отвечаю теперь, Вадик, – женщина покачала головой. – Я не могу передумать. Я просто боюсь не справиться. Качнувшись вперёд, она прижалась лбом к плечу спецагента, постояла так несколько секунд, затем выпрямилась и вздохнула. – Пойдём, – решила она. – Очень чаю хочется, да и неприлично уединяться надолго. Вадим от чая снова отказался, налил себе тёплой воды и устроился на розовом диванчике, который более чем оценил за проведённое на "Мозгоеде" время. К нему присоединилась Котька, покрутилась рядом и села вылизываться – благоразумно вне пределов досягаемости человека. Дэн, поставив кружку перед Катей, хотел уйти за пульт, но тут Маша торжественно объявила: – Экипаж в сборе! В открывшийся шлюз вошли Тед, Полина и Михалыч, и если механик, кивнув, по стенке проскользнул в коридор и исчез, то Тед с Полиной так и встали у входа, настороженно глядя на Вадима (или на его стрижку). Спецагент отсалютовал им кружкой и поднялся на ноги, чувствуя себя до чёртиков неловко: и не новобранцы, не наорёшь и не построишь, и не чужие уже, так что излишняя вежливость не к месту, а так – незнакомые знакомцы, старая сказка на новый лад. – Здравствуйте, Вадим Георгиевич, – первой очнулась Полина. – Привет. Снова дождь пошёл? – Вадим указал на её мокрые плечи и волосы. Ответил Тед: – Да, зарядил как из ведра, – он бросил быстрый взгляд на Дэна, но рыжий заново наливал воду в чайник и не обратил на друга внимания, так что продолжать Теду пришлось самому: – Завтра по графику вылетаем? – Вылетаем по графику, – подтвердил Вадим, – но трасса другая: со Звёздного моста летим на Хаммасур, срочный груз оттуда на Сирену-4. По крайней мере, Дэн в своих подозрениях оказался прав: пилота буквально подбросило, он выставил перед собой указательный палец и свирепо заявил: – Я к ним ни ногой! Я даже из корабля в это болото не выйду! Полина захихикала, Дэн остался абсолютно невозмутим. Катя с недоуменным любопытством скользила взглядом по лицам и мелкими глотками прихлёбывала горячий чай. – Я рассчитывал отправить вас троих, – сообщил Вадим, не уверенный, чего ему больше хочется – рассмеяться или наорать на Теда за детские капризы. – Тебя, Дэна и Михалыча. Меня там не видели, и я не думаю, что новый человек... – Не пойду я туда! – огрызнулся Тед. И осёкся, сообразив, что перегнул палку. Вот теперь Вадим разозлился, но каким-то чудом сумел удержаться и не рявкнуть в ответ. Возможно, помог испуг на лице Полины, возможно – то, что Дэн поставил чайник и насторожился, готовый вмешаться при необходимости, и Вадим вовсе не был уверен, что киборг поддержит его в этом конфликте. Крепко сжимая ручку кружки, Вадим сделал глоток, покатал во рту слюну – и кивнул. – Ладно, – произнёс он с расстановкой. – Я тебя услышал, Теодор. В полной тишине он допил оставшуюся воду, сполоснул кружку – Дэн дёрнулся было забрать, но Вадим взглянул на него в упор и сам поставил кружку в шкаф. – Вадим Георгиевич, – Полина вновь оказалась самой смелой, – можно, я схожу к аммам? Купцу, кажется, тогда понравилось, что с ним Лика разговаривала за Михалыча, я тоже могу попробовать. – Обсудим это утром, – пообещал Вадим. – Дэн, трасса готова? – Да. Показать? – Будь добр. Тед наконец отмёрз. Судя по всему, он так и не понял, что произошло, удовлетворившись тем, что от него отстали. Некоторое время Вадим на всякий случай держался так, чтобы видеть пилота боковым зрением, потом выругал себя и прекратил: что за чушь, не станет он исподтишка на тебя бросаться, параноик старый!.. А ещё рыжего упрекал за фобии, на себя посмотри! – Тед пойдёт, – негромко сказал Дэн, когда Вадим наклонился над вирт-экраном. – Ему просто нужно время привыкнуть. Вадим покосился на него. Помолчал. – Нет, – так же тихо ответил он. – Не пойдёт. Спать он отправился последним глубоко за полночь: сперва читал договор на груз для Звёздного моста, потом сходил посмотреть в грузовой отсек – без особых причин, для собственного спокойствия. Ящики в два ряда стояли у стен, закреплённые в ячейках, Вадим пересчитал их, выборочно сверил маркировку со спецификацией и уже хотел возвращаться в пультогостиную, когда в глаза бросилась клякса на ребре ящика недалеко от угла. Вадим подсветил себе фонариком и задержал дыхание: на пластике запеклась кровь с двумя короткими светлыми волосками. – Эх, Славик, Славик, – пробормотал спецагент. Платка у него не было, пришлось вернуться в жилую часть корабля за тряпкой, намочить её в раковине. Котька, беспокойно снующая под ногами, увязалась за ним, замяукала протяжно, когда Вадим принялся оттирать ящик. – Что, чувствуешь? – бросил Вадим вполголоса. – Лопухнулся твой хозяин как зелёный новичок. На кой ему приспичило самому их таскать? Двое здоровых парней в экипаже, один из них – киборг, но нет, пойду убьюсь лично, да, котяра?.. На тряпке осталось размытое пятно. Скомкав, чтобы не видеть и не расстраиваться, Вадим выгнал кошку из отсека и задраил дверь. И схватился за бластер: в коридоре, тёмный на фоне освещённой пультогостиной, поджидал непонятный силуэт. – Это я, – сказал Дэн, отлипая от стены. Вадим с облегчением опустил руку, спросил хмуро: – И чего ты тут торчишь? Спать давно пора. – Вы же не спите, – возразил киборг. – А мне достаточно трёх часов. – Ну-ну, – не поверил Вадим, указал вперёд. – Иди, ещё не хватало тут всех перебудить разговорами. Дэн послушался, обернулся уже возле обеденного стола. Лицо у него было то ли настороженное, то ли озадаченное: Маша не выключила свет, но приглушила, и в полумраке Вадим не мог различить нюансов. – С грузом что-то не в порядке? – В порядке, – спецагент бросил тряпку в утилизатор, пояснил неохотно: – Вы кровь с ящика не стёрли. – Забыли, – повинился Дэн. – То есть, ребята забыли, наверное, а я не подумал. Как вы узнали? – Никак не узнал, – Вадим отодвинул стул и сел. – Просто увидел. – Не можете уснуть? Вадим пожал плечами, чувствуя себя странно. Назойливый киборг по-прежнему действовал ему на нервы, и можно было съязвить, отмахнуться, даже накричать, но теперь это казалось спецагенту не естественной реакцией на неисправную и опасную машину, а недостойным проявлением дурного характера, за которое потом придётся извиняться, как пришлось извиняться за рукоприкладство на Шебе. Что-то дотронулось до его ноги, прежде чем он нашёлся с ответом. Вадим дёрнулся, но это была Котька, и он сорвался на неё вместо Дэна: – Да отцепись ты от меня! Что привязалась?! – Она по Станиславу Федотовичу скучает, – заступился за животное Дэн, наклонился и взял её на руки. Кошка немедленно рванулась прочь: держал её киборг так же неловко, как Полина пыталась держать ребёнка. Вадим усмехнулся, тоже нагнулся и поскрёб пальцами по полу: – Кис-кис-кис! Котька его проигнорировала, запрыгнула на спинку дивана и снова завела горестную песню. – Мы думали, может, Станиславу Федотовичу её оставить, – сказал Дэн. – А чего не оставили? – Он Котьку Полине поручил. Как нашей главной зоозащитнице. "Наконец-то зашевелился, – подумал Вадим удовлетворённо. – Ну, хоть так". – Так чего ты не спишь? – спросил он, пытаясь абстрагироваться от кошачьих страданий. – Ты же меня ждал в коридоре? – Да, – подтвердил Дэн и тоже сел, подтянул колено к груди и обхватил руками. – Хотел вас поблагодарить. Я слышал ваш разговор с Екатериной Андреевной в ванной. – Знаю, что слышал, – перебил Вадим. – Я его затем и завёл, чтобы ты успокоился. Рыжий поднял на него глаза, замер на пару секунд, потом кивнул: – Спасибо. – Кушай, не обляпайся, – проворчал Вадим. Дэн как будто понял его буквально и придвинул к себе банку сгущёнки, стоящую в центре стола и накрытую блюдцем от кошки. – Слипнется, – пошутил спецагент и выругался про себя: молодец, очень остроумно! Ему это наверняка раз сто уже сказали до тебя! – Пока ничего не слиплось, – серьёзно ответил Дэн, облизывая ложку. – А что должно? Вадим вспомнил, как впервые коснулся губами его губ и почувствовал этот плотный, сладковатый вкус. Как убедился – и правда, ничего не слиплось... Сглотнув, он провёл рукой по лицу, надавил на глаза. Дэн снова залез ложкой в банку, металл царапнул по металлу. Котька, прекратив концерт, прибежала на звук и теперь сидела у ног киборга, преданно заглядывая ему в лицо, но Дэна не растрогала. В космодесанте, вспомнил спецагент, DEX'ам выдавали сахар. Много, чуть ли не стакан в дни боевых операций... или нет? – Ты сгущёнкой калорийность добираешь или что? – Вадим кивнул на банку. – Не только. Мне вкус нравится. – Боевой киборг – сладкоежка, – Вадим усмехнулся. Дэн принял это как констатацию факта. – У Екатерины Андреевны тоже DEX-6? – полюбопытствовал он. – Не наглей, – беззлобно одёрнул спецагент. – Если я один раз пошёл тебе навстречу, это не означает, что я и дальше стану тебе потакать. Сколько Екатерина Андреевна захочет, столько завтра и скажет, и ты информацию получишь вместе со всеми, а не заранее. – Почему? – не понял Дэн. – Потому что это её дело, сколько, кому и когда говорить, – теперь Вадим начал раздражаться. – Я не буду... Он замолчал, сделал непонятный жест, как бы пытаясь охватить всё множество недопустимых действий. – Обсуждать её с киборгом? – закончил за него рыжий. Вадим поморщился. – Обсуждать её дела с кем угодно, – отрезал он. – Со Станиславом я говорил при ней, и с вами будет так же. Он встал, не желая продолжать этот странный разговор, то и дело заходящий в тупик. Дэн посмотрел на него снизу вверх. Вадиму захотелось до него дотронуться, запустить пальцы в отрастающие волосы, коснуться липких от сгущёнки губ; вместо этого он сунул руки в карманы, попытался расправить плечи и не смог. "Не получится просто забыть, – подумал он с досадой. – Зря я всё-таки..." – Екатерина Андреевна вам нравится? – спросил Дэн. Он не издевался, не шутил и ничего не имел в виду, он просто любопытствовал, как обычно, и от его спокойствия Вадима вдруг бросило в жар. Нравится?.. – Что ты несёшь?! – сказал он беспомощно, и на этом слова закончились. Вадим не знал, не представлял, как объяснить, зачем вообще объяснять, что может связывать людей, прошедших один бой, измазанных одной кровью, пусть даже принадлежащей только пациенту – к счастью, принадлежащей только пациенту!.. Да, люди испытывают друг к другу разные чувства, но свести благодарность за спасение жизни, военное братство, Катин талант хирурга к обычной – привлекательности?! Одно слово – киборг!.. – Я сказал что-то не то? – Дэн отодвинул банку и тоже встал. – Ваше общение показалось мне близким и доверительным. Вадим по-прежнему не знал, что ответить, смотрел на него и мучительно подбирал слова. – Это не называется "нравиться", – выдавил он наконец. – Нравятся Теду твоему девчонки в космопорту, а тебе – сгущёнка! Это другое. Про Славика ты меня тоже спросил бы, нравится ли он мне?! На лице рыжего явственно отразилась работа мысли. – Вы имеете в виду, что слово "нравится" по отношению к людям подразумевает обычно сексуальный контекст? – уточнил он. Теперь Вадим уже себя почувствовал полным идиотом. Нашёл на кого злиться, в самом деле! Он же искренне не понимает, что не так и почему Катю нельзя приравнять к сгущёнке. Машина, что с него взять, а ты тут разорался, придумал невесть что, лекцию ему собрался читать... Глубоко вздохнув, спецагент заставил себя успокоиться, закрыл глаза, чтобы не видеть это сосредоточенно-наивное лицо, и пожалел, что вообще ввязался в диалог. Нужно было уйти ещё пять минут назад. Тряпку выкинул, развернулся – и спать. Не разговаривать с ним на отвлечённые темы. Никогда больше не разговаривать. – Зависит от того, в какой момент и как ты его употребляешь, – проговорил он, сглотнул. – Сейчас это было... неуместно. – Извините, – так же просто и спокойно сказал Дэн. Вадиму хотелось его ударить, но ещё больше хотелось ударить самого себя. Идиот безмозглый, капитаном он быть собрался! Команду строить!.. Да ты с одним-единственным киборгом управиться не можешь, куда тебе с остальными сладить!.. А рыжий, как ни в чём не бывало, продолжал гнуть свою линию. – Если бы я спросил, является ли Екатерина Андреевна вашим другом, это было бы правильно? – Как я тебя сейчас ненавижу, – честно сказал Вадим, открывая глаза. – Да, это было бы гораздо лучше. А теперь бери кошку, сгущёнку, что угодно, и иди спать. Я больше не в состоянии... Он снова запнулся и махнул рукой, испытывая невыносимый стыд за эту стремительную и невнятную истерику, и ничего не ответил, когда Дэн пожелал ему спокойной ночи. Лишь убедившись, что киборг действительно ушёл, Вадим рукой нащупал спинку стула, придвинул к себе и – не сел, рухнул, опёрся локтями о стол. – Не переживайте, капитан, – мурлыкнула Маша, о существовании которой спецагент напрочь забыл. – Дэнечка умница, он всё понял. Вадиму стало тошно. – Поначалу всегда трудно, милый, – Маша перешла обратно на "ты". – Всё наладится, вот увидишь. Выспишься, и станет лучше. – И я ещё Славика упрекал!.. – пробормотал Вадим, бессмысленно глядя перед собой. – Славик, клянусь, если я выживу в этом дурдоме... Он встал и пошёл к себе, бросил через плечо: – Ночной режим. – Сладких снов, зайка! – Маша отправила ему вслед звонкий воздушный поцелуй. – Если выживу – сам тебе коньяк поставлю, – закончил Вадим вполголоса. Катю выслушали молча: Полина – с круглыми глазами, приоткрыв рот, Тед – живо реагируя лицом, Дэн – бесстрастно, без единого проблеска эмоций, и только в самом конце, когда Катя упомянула Киру Тиммонс, интересующуюся сорванными DEX'ами, киборг чуть наклонил голову, этим его реакция и ограничилась. Михалыч хмурил кустистые брови и что-то бурчал себе в бороду, но Вадим подозревал, что Михалыч в любом случае не оставит корабль без присмотра. – Мы со Станиславом Федотовичем обещали Екатерине Андреевне помощь, – подытожил Вадим. – Непосредственно иметь дело с Дороти я никого не прошу, это касается только нас с Екатериной Андреевной, однако хотелось бы знать, насколько вы готовы к ситуации в целом. Катя бросила на него непонятный взгляд, сбивший спецагента с толку. Тед фыркнул. – Киборгом вы нас не напугаете! – сказал он решительно. – Там сесть можно, на этом Каталане? Гасилка есть? – Можно, – за Вадима ответил Дэн. – Гасилка есть. Казак туда летал. Станислав Федотович велел убрать этот пункт из списка. – Тогда всё нормально, – Тед успокоился. – Погоди, когда летал? Разве базу не ликвидировали?.. – Её вернули через пару лет переговоров и взаимных уступок, – вмешалась Катя. – И это не плюс, к сожалению, потому что военные могли найти Дороти первыми. Кто угодно мог найти её за шесть лет. Я очень сильно опоздала. Михалыч, убедившись, что вопрос решён и его участие дальше не требуется, буркнул что-то вроде: "Ндвздхзбрнк псмтрт" и испарился, прихватив канистру, отмокавшую возле раковины. Дэн протянул руку и повернул вирт-экран, висящий над Катиным коммом, изучая лицо Дороти. – Она выжила на Шебе, – сказал он равнодушно. – И никак себя не выдала ни до капитана Гудвина, ни при нём. Думаю, она не попадётся первому встречному. Мы хорошо умеем выживать, Екатерина Андреевна. Тед и Полина покосились на него с одинаковым удивлением. Вадиму стало интересно, что именно в словах рыжего их так зацепило, но вслух он ничего не спросил: понятно же, не ответят. – А на что он вообще похож, этот Каталан? – полюбопытствовала Полина, тоже разглядывая Дороти. – Есть голографии? – Песок, – сказал Вадим. – Много песка. И карстовые пещеры. – Машка, покажи! – позвал Тед. Над голоплатформой высыпалась целая галерея: Маша подошла к делу ответственно. Вадим отвернулся и обнаружил, что Дэн смотрит не на платформу, а на него. – Вы там были, Вадим Георгиевич? – Первое место службы, – неохотно произнёс спецагент. Показалось, что на зубах захрустел песок. Он проникал везде. Как бы тщательно ни чистились фильтры в воздухозаборниках, как бы старательно ни отмывались бойцы после выхода в дюны – чёртов песок скрипел под ногами, лез в глаза и в рот, прилипал к простыням и белью. Чесалось всё тело – от песка, от укусов насекомых, от колючих семян дикорастущей травы. Ещё был тихаб, он же дюнный ложнотиф; его разносила нелепая шестиногая тварь, дюнник или по-местному баткус – помесь гиены с вараном, криволапая, растопыренная, покрытая мелкими плотно склеенными чешуйками. Добрую половину суток она проводила, зарывшись в песок, так что наступить на неё было – раз плюнуть, и она тут же вцеплялась в ногу, сапог или ружьё, куда доставала. Если прокусывала до кожи – привет, лазарет; температура, галлюцинации и выпадение волос пучками обеспечены. Лекарство от тихаба, к счастью, было, а вот лучшей вакциной считалось обнаружение песчаной гадины до нападения, другой не придумали. Ну и обмотки ещё, метры плотной ткани, рыхло накрученной поверх сапог и брюк до самой середины бедра, да, и чёртов песок в этих обмотках, и вечно сохнущие руки и лицо, воспалённые слизистые, мучительная жажда и липкий пот... Вадим сморгнул, возвращаясь к реальности. – Год там провёл, – сказал он зачем-то, больше себе, чем Дэну. Дороти с вирт-экрана смотрела на него укоризненно, словно возражала: "А я – шесть, померяемся?". Её списали, очевидно, не посчитав ремонт целесообразным. Глаз у Дороти после какого-то инцидента остался только один, левый, а правый закрыли пластинкой вроде стекла солнцезащитных очков. Из-под неё по щеке расползался звездообразный шрам. За прошедшее время он, возможно, поблёк и уменьшился, но вот новый глаз Дороти вряд ли вырастила. Человеку зрение постарались бы восстановить. Возиться с казённым киборгом никто не стал. Гудвин тоже не захотел – или не успел? "Двенадцать тысяч", – напомнил голос Вениамина в голове. Вадим кивнул в такт своим мыслям: ну откуда у армейского капитана деньги на экстренное восстановление машины, которой это не особо и надо? Потом, может, он и собрался бы, только не дожил до этого "потом". – Спасательная капсула наверняка нацелилась на базу, – сказал Вадим, обращаясь к Кате, но обернулись все. – Если бы Дороти осталась там после приземления, при расконсервации её бы обнаружили, а значит, она ушла. Вряд ли далеко, если ждала Гудвина. – Тем лучше, быстрее найдём, – обрадовался Тед. Вадим с сомнением качнул головой. – Маш, есть карта местности? Покажи квадрат девяносто – сто двадцать. При выборе места для базы в расчёт принимались три фактора: транспортная доступность крупного местного поселения, удобство защиты объекта и возможность проведения учений в стратегической близости. Указанный квадрат этим условиям отвечал полностью: единственный большой город Каталана располагался в ста километрах ниже, ближе к экватору, а сама база стояла в ущелье в одной из высших точек карстовой гряды, пересекающей квадрат с северо-востока на юго-запад. – Наложи сверху известную сетку пещер. Полина ахнула, у Теда от разочарования вытянулось лицо: пещеры пронизывали горную цепь как кровеносная система человека. – Это известная сетка, – повторил Вадим, делая ударение на втором слове. – Та, где проходили люди. За шесть лет Дороти могла окопаться в любом из ответвлений или найти новое. Там можно дышать и есть вода, не очень чистая, но для питья пригодна. – А еда?.. – усомнилась Полина. Вадим пожал плечами: – Дюнников, в принципе, даже мы догоняли, а термическая обработка при ста и более градусах убивает тихаб. Маша с готовностью развесила над платформой цветные голографии тварей, щерящихся в камеру или припадающих на передние две пары лап. – Красавцы, – Тед поморщился. – Вроде хассов, да, Дэнька? – Хассы были практически непригодны в пищу, – возразил киборг. – Ни сырые, ни обработанные. – Я у мамы кулинар, – пробормотал себе под нос Вадим. Его беспокоило, что Катя молчит. Да, шансы Дороти с учётом всего вышеперечисленного выглядели не радужными, но это не означало, что надо сдаваться не попытавшись! – А в город она не могла пойти? – Полине дюнники тоже симпатии не внушили. – Если она вела себя как человек, почему бы не договориться с местными жителями? Дэнька вот к нам пришёл, и мы ничего не заподозрили. Вадим с неудовольствием вспомнил, что так и не выжал из Славика подробности того, как, собственно, старый друг обзавёлся боевым киборгом. То есть, по полученным обрывкам сведений он понимал, как, но хотел бы знать всю историю, хотя и подозревал, что желающих рассказать не найдётся. Катя наконец-то пошевелилась и покачала головой. – Не примут, – она вернулась и села на своё место, закрыла вирт-экран с лицом Дороти и надела комм обратно на запястье. – Я вычитала, что каталанцы живут в жёстком патриархате. Одинокой женщине невозможно вписаться в общину, в лучшем случае её сочтут банум... – Песчаной ведьмой, – пояснил Вадим. – …и не помогут, – Катя кивнула. – Банум должна справляться со своими трудностями сама или умереть. – И это – "лучший случай"? – Полину передёрнуло. – Да. Худший – это показаться им бакатар, песчаной смертью. Её попросту убивают. – Так что прошу вас обеих на Каталане без сопровождения из корабля не выходить, – закончил Вадим, посмотрел поочерёдно на Полину и на Катю. – Ясно? Полина кивнула несколько раз так энергично, что кудряшки по плечам запрыгали. Катя, помедлив, тоже подтвердила, что поняла, но Вадиму её согласие не нравилось. "Пожалуйста, – попросил он мысленно, глядя ей в глаза, – только ты меня не подводи". Катя закусила губу и отвернулась. До посадки на Звёздном Мосту Вадим успел переговорить с Михалычем по поводу визита к аммам, хотя для этого и пришлось привлечь Дэна: понять без его помощи, что говорит механик, спецагент так и не смог. К счастью, долго убеждать не пришлось: Михалыч сопротивлялся ровно до того момента, как понял, что Тед в мероприятии не участвует, после чего повеселел, пообещал: – Тгд сдлм, рзнд! – и вернулся к замачиванию шестерёнок в машинном масле. Это Дэн переводить не стал, увидел по лицу Вадима, что всё и так понятно. Он держался корректно и отстранённо, не давая повода косо посмотреть, не избегая и.о. капитана, но и не сокращая дистанцию. Вадима это вполне устраивало. Те разговоры, вечерний и ночной, и вправду дались ему тяжело, он не хотел больше сомнений и двусмысленностей, не хотел расслабиться и увлечься. Что бы ни произошло между ними, это осталось в прошлом. – Я вам ещё нужен, Вадим Георгиевич? – спросил Дэн в унисон мыслям спецагента. – Нет, можешь идти, – разрешил Вадим, сказал в рыжий загривок: – Спасибо. Киборг оглянулся. – Пожалуйста, – ответил он. За грузом прибыла на автоматической платформе озабоченная молодая женщина. Не отрываясь от видеофона, в который она временами орала так, что вздрагивал даже привычный ко всему Вадим, заказчица пересчитала ящики, проверила пломбы и выплатила остаток суммы по договору, затем мило улыбнулась и свистнула. С платформы соскочил киборг, "семёрка", судя по штампу на комбинезоне, и деловито засновал по трапу. Вадим некоторое время за ним наблюдал, даже залюбовался, уж больно ловко тот управлялся с грузом. Ни заминок, ни лишних движений, зато идеальное чувство пространства и внимание к деталям: ящики не только поместились на маленькую платформу, но и оказались тщательно закреплены и укрыты плёнкой от какой-то местной непогоды, и всё это за считанные минуты. Заказчица любопытство спецагента заметила, оторвалась от разговора и поддразнила: – Что, нравится? Не продам, самой нужен! Бесценное приобретение! – Вижу, – согласился Вадим. – Долго учили? – Учила? – женщина взглянула на него с недоумением. – Вот ещё. Программу хорошую накатила, и всё. Поищите в инфранете, "Докер" называется. Не лицензия, конечно, но результат – сами видите. Она вернулась к видеофону и снова закричала на невидимого Вадиму собеседника. "Семёрка", застегнув последнее крепление, остановился у кабины платформы, глядя прямо перед собой. Расслабленное лицо показалось Вадиму знакомым. Он быстро вспомнил: так же выглядел киборг, охранявший офис "DEX-компани" на Шебе. ...и как этот мальчишка, учёный, смотрел на Дэна! Как на чудо, иначе и не скажешь, а ведь рыжий только что стрелял из бластера, угрожая человеку. Он был опасен, нестабилен и вооружён, но пацана интересовало только то, что Дэн выражает эмоции и разговаривает не казёнными фразами... Задраив грузовой шлюз, Вадим вернулся в пультогостиную, оглядел всех по очереди и сделал жест, мол, кыш отсюда. – Взлёт по расписанию в десять, – напомнил он, – здесь с этим строго, поэтому к девяти быть на своих местах и трезвыми. – Да, капитан, – первой отозвалась Катя. Полина и Тед на неё покосились, но тоже кивнули. – Жалко, что так рано улетаем, – поделилась Полина, идя к шлюзу. – Собственно, Звёздный Мост, по которому планету назвали, видно только после полуночи в это время года, зато до самого утра! – Нам без разницы, что до утра, что до полудня, – насмешливо напомнил Тед. – Это да, – Полина вздохнула. – Ладно, может, в другой раз. Дэн ушёл вместе с друзьями, на "Мозгоеде" остались, кроме Вадима, только Маша и Михалыч. Оба занимались своими таинственными делами и Вадиму не мешали, так что он выгреб из Славикова сейфа бумаги и устроился с ними за обеденным столом. Уклончивые объяснения о ведении бухгалтерии были одной из вещей, которые не понравилось Вадиму в разговоре со Станиславом в больнице. Нет, в то, что старый друг может иметь какую-то "чёрную кассу", Вадим не верил (уже не верил), но прекрасно знал, что бардак на любом участке системы автоматически распространяется на все смежные. Если он хотел навести порядок на корабле, начинать следовало со дна. Заодно, кстати, и уточнить бы, что там положено платить навигатору по базовой ставке! Через час просмотра бумаг Вадим вынужден был признать, что Славик его не разочаровал: быстро свести всё это воедино смог бы разве что специалист из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. – Маш, – позвал спецагент, вставая, чтобы сварить себе кофе, – а ты случайно бухгалтерский учёт не знаешь? – Не моя специфика, сладкий, – Маша возникла над голоплатформой в виде секретаря в ультракороткой юбке. Этот образ Вадим уже видел, но теперь к нему добавились чёрные глянцевые счёты с неприличного вида костяшками. – Всё, что я могу, это предоставить тебе вирт-копии недостающих документов! Вадим посмотрел на неё со скептическим интересом. – Мне нравится твоя вера в мои силы, – сказал он. В ответ Маша послала ему воздушный поцелуй, так прогнувшись в пояснице, что пышная грудь едва не вывалилась из прозрачной блузки. Тем не менее в первом приближении концы с концами Вадим свёл и поразился, что сомнительный бизнес в самом деле приносил Славику доход. С нюансами, правда, куда ж без нюансов: Вадим с лёгкой оторопью выслушал от Маши рассказ о техобслуживании на базе Альянса, хохотнул над меракийцами (черноватый юмор, ну да что теперь), кивнул, когда речь дошла до премии за поимку Казака – понятно, что не Славик лично его ловил, но кто владелец киборга и формально отдал приказ? То-то же. – А когда Дэна лечили? – полюбопытствовал Вадим. – Венька что-то говорил о двенадцати тысячах и хирурге, если мне память не изменяет. – Операция потребовалась после стычки с Балфером на базе Альянса, милый, – Маша подпустила грусти в голос. – Дэн протаранил флайером катер Балфера, чтобы тот не расстрелял базу с орбиты. – Протаранил и выжил?! – спецагент хмыкнул. – В рубашке родился. А про себя согласился, что Вениамин был прав: к чёрту деньги, за такое и двадцать тысяч можно и нужно отдать. Бомбардировка с орбиты мощностями крейсера типа "Медуза" – это вам не центаврианские трусливые тарелочки, расклад однозначный был бы. Выходит, Дэн не просто прибился к Славику, он ещё и жизнь мозгоедам спас. Странно, что Славик умолчал и об этом. Не хотел нервировать лишний раз, что ли?.. Усмехнувшись – отрицать свою паранойю глупо, – Вадим поднялся, собрал документы и унёс обратно в сейф, постоял, барабаня пальцами по открытой дверце. По справедливости, Дэну и правда стоило бы платить хотя бы по навигаторской ставке. В больнице Вадим над Славиком посмеялся, тогда его больше интересовало непонятное положение Полины в экипаже, но сейчас он понимал, что старый друг прав: надо что-то менять, и самое время сделать это, когда у руля формально другой человек. И проще, и быстрее, и меньше вопросов, да и те, которые возникнут, Вадиму пресечь легче, чем Славику, устроившему тут филиал семейной общины и дома отдыха. ...кстати, о вопросах и семейных общинах!.. Заперев сейф, Вадим нырнул в кладовку и после недолгих раскопок вытащил на свет пресловутый дезодорант "Нежная сирень", брызнул перед собой и сморщился от ядерного запаха. – Кто не выбросил, тот молодец! – похвалил спецагент. – Ну, держись, Теодор, недолго осталось. Расчёт оказался верен. К моменту посадки на Хаммасур Тед, наверняка предупреждённый рыжим о том, что и.о. капитана его никуда брать не собирается, разве что не приплясывал от нетерпения. Вадим знал такую породу: они могут бесконечно долго орать о том, что не станут выполнять ту или иную работу, но если с ними согласиться и отстранить от дела, они из шкуры вон вылезут, чтобы выполнить всё в лучшем виде и продемонстрировать свою крутость. Впрочем, даже этой возможности Вадим Теду давать не собирался. Как и прощать так быстро. Завтрак прошёл спокойно. Готовил Дэн, хотя дежурство по графику было Катино. Вадим хотел её спросить, но забыл; оладьи у киборга получились неплохие, хоть и чересчур сладкие, а это никого, кроме Вадима, не смутило. Катя, остающаяся на корабле, вышла к столу в платье, некогда форменном, а теперь укороченном и расшитом цветным шнуром, Полина явилась было в чёрной поддёвке под скафандр (сразу после завтрака собирались к аммам), но посмотрела на Катю и убежала, чтобы вернуться в джинсах и яркой футболке. Вадим сделал вид, что ничего не заметил, поглощённый едой и необходимостью держать тарелку подальше от Котьки, слова "нет" не знающей. – Екатерина Андреевна, – позвал он, – поскольку вы с нами не идёте, попрошу вас кое-что сделать, напомните мне перед уходом, если забуду. Тед зримо воспрял духом, Михалыч, напротив, как будто съёжился, отчего Вадима вновь накрыло раздражением в адрес пилота: что за детские капризы, ну! Есть задача, которую надо выполнить, есть способ выполнить её быстро, эффективно и без потерь личного состава, так какого чёрта надо выпендриваться самому и действовать на нервы команде?.. – Вадим Георгиевич, добавки? – осведомился Дэн, заметивший, что спецагент закончил со своей порцией. – Нет, спасибо, – сухо ответил Вадим, ставя тарелку в посудомойку. – Сытно, но очень сладко. У меня – слипнется. Катю он увёл в свою каюту и вручил ей зарплатные ведомости за прошлые месяцы. Попросил: – Найди мне возможность им всем доплатить. Включая Дэна. – Я не бухгалтер! – растерялась Катя. – Вот именно, – подтвердил Вадим. – Найди как не бухгалтер подходящий повод, а дебет с кредитом я потом сам сведу... как-нибудь. С "Нежной сиренью" в руках он вышел обратно в пультогостиную, помахал баллончиком. – Готовы?.. Михалыч обречённо зажмурился. Вадим обработал его, Полину и Дэна, задержал дыхание и обрызгал себя. И бросил баллончик Теду, с готовностью его поймавшему. – Теодор, пока нас не будет, – заметил Вадим, давя на корню его радость, – сходи в галамаркет и возьми ещё пару-тройку таких, на будущее. Деньги я тебе верну по факту. Если точно таких не найдёшь, попроси консультантов подобрать наиболее похожий запах. – А может, – заикнулся пилот, но сам себя оборвал, стиснул зубы и кивнул: – Да, Вадим Георгиевич. В скафандр Славика, несмотря на дезинфекцию, Вадим облачился с некоторой брезгливостью, подумал даже, не заказать ли собственный, но отмёл эту мысль: ещё не хватало множить сущности. Сперва скафандр, затем персональная кружка, любимое полотенце, тапочки, а там придётся свой корабль покупать, потому что куда всё это девать, когда год закончится?.. Чертыхнувшись, Вадим надел и застегнул шлем и вышел под бесконечный хаммасурский дождь вслед за Михалычем и Полиной. Дэн замыкал процессию; когда спецагент обернулся, ему показалось, что рыжий улыбается, но это могло быть просто преломление света в стеклянном щитке. – Всё в порядке? – немедленно поинтересовался киборг. – А у тебя? – парировал Вадим. – Да, в полном. Без Теда визит прошёл настолько гладко и скучно, насколько это было возможно в принципе. Вадима больше всего поразили пышные шевелящиеся усы купца, о которых Дэн умолчал в рассказе. Понадеявшись, что голографический аватар транслятора наделил его не менее шикарным украшением, Вадим уселся рядом с Михалычем, но прежде старательно изобразил из себя Котьку, обтирающуюся о человека в надежде на подачку. Судя по удовлетворённому лицу купцова аватара, получилось убедительно (Вадим предпочёл никак это про себя не комментировать), а механику ответное поглаживание и.о. капитана шершавой перчаткой особых проблем как будто не доставило. После невнятного Михалычева приветствия заговорила Полина. По цветистости речи до амма она не дотягивала, зато успешно конкурировала с ним в энтузиазме и эмоциональности. Она представила "нового брата", в меру горестно поведала о временной утрате "семьёй" Станислава, а затем принялась так пылко восторгаться умением купца вести дела и предстоящим новым сотрудничеством, что никаких проблем с заключением сделки не возникло. Амм и Михалыч торжественно соприкоснулись усами, и гостям вынесли ящик с кла-клотом. "Жемчуг" Вадима не впечатлил, в отличие от ящика (из-под гранат М-100, где они его взяли?!) и самозастывающей пломбы (вот бы такой улики опечатывать, плюнул – и готово, никаких проблем). – Быстро мы в этот раз! – заявила Полина в ожидании "гидрокара". Её неодолимо манили разноцветные плетёнки, свисающие тут и там с веток и крыш, девушка даже пыталась подпрыгнуть, чтобы рассмотреть одну из них, но лишь окатила брызгами грязноватой воды остальных членов команды и сконфузилась: – Извините, Вадим Георгиевич! – Что ты делаешь? – не выдержал спецагент. – Эти штуки по вечерам чем-то привлекают светлячков, – Полина хотела втянуть голову в плечи, но шлем не позволил. – Я подумала, может, я смогу такую сделать рядом с кораблём, чтобы подманить светлячков и... – И?.. – выжидающе повторил Вадим. – Поймать? – пискнула Полина. – Я потом отпущу, только разгляжу их как следует! Вадим хмыкнул. Настроение у него было хорошее (одно лицо Теда чего стоило, до сих пор приятно вспомнить), визит прошёл успешно, репутация и деловые контакты Славика не пострадали, и шпынять по пустякам любопытную девчонку не хотелось. – Давай подсажу, – предложил он наполовину в шутку. Пару секунд Полина смотрела на него с недоверием, затем исследовательский интерес победил, и она с готовностью привстала на цыпочки. Вадим присел, невольно отдёрнув голову, когда вода плеснула на забрало шлема, подхватил Полину под бёдра и рывком поднял, ахнул – девушка оказалась не такой лёгкой, как выглядела, – но подставил плечо и выдохнул: – Давай живенько! – Да-да-да! – Полина рванулась к плетёнке как Котька к миске с едой. Вадим сосредоточился на дыхании и сохранении равновесия – шлёпнуться со своей ношей в грязь было бы крайне глупо, однако то ли совести у Полины хватило, то ли она и вправду быстро разобралась и похлопала Вадима по руке: – Спускайте! – Это ветки, – сказала она, снова стоя по пояс в грязной воде. – Даже не скреплены ничем, просто переплетены... – ...поэтому ты их расплела, – продолжил Дэн, с демонстративной небрежностью – что киборгу полсотни килограммов! – держа ящик с аммским жемчугом. Вадим посмотрел на рыжего, затем, уже с упрёком на Полину. – Я только одну вытащила! – запротестовала девушка. – И ничего не сломала! Они чем-то покрыты, вот, смотрите... – Спрячь, – велел Вадим, жалея о своей лояльности. – Быстро. "Гидрокар" плывёт, ещё не хватало, чтобы твоё мародёрство заметили. – Спасибо! – Полина прижала добычу к груди, глаза у неё восторженно горели. – За что? Девушка вздохнула и призналась: – Станислав Федотович велел бы выбросить. В прошлый раз так и вышло, когда Дэн чешуйку от "гидрокара" оторвал. Я хотела на память взять, а Станислав Федотович не разрешил. Рыжий, несмотря на всё своё самообладание, сменился в лице и под прикрытием ящика показал Полине кулак. Вадиму самообладание далось ещё хуже. – Когда. Дэн. ЧТО?! – переспросил он раздельно, всё-таки повысив голос к концу, но Полину уже было не остановить. – Так за нами тогда "чайки" охотились, мы же рассказывали! "Гидрокар" подстрелили лазером... Ей пришлось прерваться, чтобы погрузиться на упомянутый "гидрокар", и она продолжила, стоя на широкой спине животного: – ...мы быстро спрыгнули, а Тед отстёгивал ящик, вот, Дэнька, ты поэтому его сейчас не ставишь, да? И Дэнька, чтобы гидрокар не убежал с Тедом и ящиком, поймал его за хвост. – Не продолжай, – Вадим пожалел, что из-за шлема не может закрыть лицо рукой. – У вас вообще хоть что-то нормально проходит? Или всё через... – он проглотил рвущиеся с языка слова, переформулировал: – С приключениями? На киборга он не смотрел. Рыжему повезло: всё, что Вадим хотел высказать ему, как-то разом утратило смысл, когда Дэн молча поставил ящик на спину "гидрокара" и опустился на четвереньки, полностью скрывшись под водой, чтобы Михалыч в тяжёлом скафандре по его спине смог взойти "на борт". Это и в первый раз, по пути сюда, выбило Вадима из колеи – уж больно спокойно, привычно и равнодушно Дэн это сделал, – а уж теперь, когда Дэн так же молча поднял ящик обратно и повернулся, готовый выслушать любую отповедь, Вадим и вовсе почувствовал себя абсолютно не готовым что-то говорить. Зато окончательно утвердился в мысли, что зарплата рыжему положена. И пусть только попробует отказаться. Несмотря на проявленный скептицизм, к сооружению Полиной собственной плетёнки Дэна подключили принудительно. – Ты-то хорошо всё видел и запомнил! – прошипела девушка, когда он попытался отнекаться. – И вообще, это ты мог бы меня подсадить! – Не мог. Этот ящик нельзя ставить в воду. Я должен был сказать: "Подержите, Вадим Георгиевич, мне любопытство подруги важнее, чем приказ капитана"? Тед, тоже сидящий рядом, фыркнул – правда, вполголоса: – Какой он капитан!.. – Исполняющий обязанности, – согласился Дэн. – Однако его выбрал и официально назначил Станислав Федотович, этого достаточно. Напоминать о своём обещании "подчиняться по-человечески" он не хотел, но Теду, к счастью, хватило и такого ответа. – Ладно, – проворчал пилот и сунул очередную ветку под руку Полине. – Я понял, больше вас одних не отпущу. – Что, по магазинам ходить не понравилось? – поддела Полина. Ответить Тед не успел: все замолчали, потому что в пультогостиную вышла Екатерина Андреевна, окинула любопытным взглядом разобранное гнездо и попросила: – Ребят, можно мне половину стола? Начну ужин готовить, рецепт не быстрый. Тед с Полиной отгребли ветки подальше, Дэн подвинулся вместе со стулом. Врач поблагодарила, протёрла столешницу (дважды, дезинфектантом и просто влажной салфеткой) и принялась выставлять продукты, чуть слышно напевая себе под нос о том, что "мир не прост, совсем не прост". За глаза друзья её уже обсудили и в целом одобрили, однако для Дэна многое изменилось, когда Вадим вспыхнул на вопрос, нравится ли ему Екатерина Андреевна. Обычно – если судить по Теду, Полине и ряду других людей, с которыми Дэн был знаком, – это означало неравнодушие к предмету разговора. Вадим сказал, что вопрос был неуместен, но не объяснил, почему, а то, что он считал Екатерину Андреевну своим другом, к сожалению, ничего не гарантировало. Она называла его Ковалёвым и Вадиком, бесцеремонно дотрагивалась до его тела и считала себя вправе распорядиться его стрижкой, а Вадим её не одёргивал, Вадим в свою очередь называл её Катей и помогал с сомнительным наследством Питера Гудвина. Это выглядело двусмысленно и могло значить что-то или нет, Дэн не был уверен. Роджер, например, тоже называл Полину другом, а ещё смущался в её присутствии и пригласил на свидание, о котором Полина загадочно молчала или не менее загадочно врала, что они "просто покатались на флайере" (лишний раз убеждая Дэна, что говорить о ночи с Вадимом не стоит, по крайней мере, пока). Собственно, та ночь и дала навигатору повод сперва задуматься, а затем и обеспокоиться. Это был уникальный опыт, о котором Дэн не жалел в любом случае, а ещё это было что-то, не имеющее пока названия, но рвущее его изнутри. Когда Вадим ушёл с "Мозгоеда", унося с собой репликанта, Дэн не знал, кого из них провожает взглядом до флайера, о ком надеется получать известия. Позже, устроившись за пультом с трассой-головоломкой, он едва ли не впервые в жизни отдал её на откуп процессору, механическому решению, а сам смотрел сквозь цветные сферы и пытался понять, что чувствует и чего хочет дальше. И быстро пришёл к выводу, что уникальный опыт рискует остаться уникальным во всех смыслах. Вадиму он сказал чистую правду: он хотел попробовать с тем, кому нравится. Немного рисковал, потому что не только нравился Вадиму, но и раздражал его, однако вероятность удачного расклада была почти восемьдесят процентов, Дэн согласился и считал, что не прогадал. И хотел повторения. Держал руки на клавиатуре, а представлял горячую, раскрасневшуюся, влажную от пота кожу. Подносил ко рту кружку, а думал о шершавых обветренных губах и щетине на щеках и подбородке, о терпком запахе пота, о волосах, в которые так удобно запускать пальцы. О теле, обманчиво не рельефном, о шрамах – Дэн видел шрамы и раньше, но эти отчего-то произвели на него впечатление. Может, из-за многочисленных швов; он подумал в какой-то момент, разглядывая Вадима, что в этого человека стреляли, его били, ранили ножом – и зашивали, и он вставал и снова шёл туда, где ему причиняли боль. Вадим грыз кляп из собственной майки и вздрагивал в его руках, и Дэн записал и отложил это, и вот теперь вернулся к воспоминаниям и не знал, что делать. Если не Вадим, то кто? Команду навигатор не рассматривал: если бы кто-то из них испытывал к Дэну симпатию подобного рода, то уже проявил бы себя. Вне команды?.. Он не подпустил бы к себе незнакомца и тем более не позволил себя трогать. Слишком непредсказуемы люди, слишком велик риск опыта негативного, неприятного, от которого потом захочется отмыться, как до сих пор хотелось отогреться после рефрижератора. Тед часто говорил о "Матушке Крольчихе" как о безопасном заведении, однако и тут Дэн встал в тупик. Во-первых, у него не было денег. Во-вторых, даже если бы он где-то их нашёл, он сильно сомневался, что в таком месте обрадуются киборгу. Хорошо, если просто выгонят. То есть, плохо, но не худший из вариантов; могут атаковать с применением оружия, могут вызвать полицию и выписать штраф Станиславу Федотовичу, например... На этом моменте Дэн сдался. Он не видел для себя вариантов заняться сексом без последствий в текущей ситуации. Его это озадачило и раздосадовало. Наконец он решил, что рано или поздно они навестят репликанта, а с ним и Вадима. Если повезёт, получится повторить удачный опыт, если нет – хотя бы спросить, вдруг Вадим сможет дать совет? Какой, навигатор пока не думал, сосредоточился на самой идее возможной будущей встречи и почти поверил в неё, когда из Центра психического дозревания вернулся растерянный Вениамин Игнатьевич. Молча Дэн выслушал объяснения капитана о том, как и почему ребёнка отдали приёмной семье, а не Вадиму. Это было неприятно, но если сравнить, к примеру, с потерей архива на Шебе, не так уж и страшно, за архив Дэн переживал сильнее. Та семья, они ведь ждали ребёнка и надеялись на чудо, а значит, с репликантом всё будет в порядке. А переживания о Вадиме Дэн объяснить не мог. Кивнул в подходящий момент и вернулся за пульт, к головоломке. – Стыдно как, – тихо сказал за его спиной Станислав Федотович, считая, что навигатор не слышит. – И ему пообещал, и Вадика хотел порадовать, а в итоге фарс какой-то. – Я всё-таки узнаю, может, удастся получать хотя бы голофото, – пообещал Вениамин Игнатьевич. Дэн раскладывал трассу и думал о Вадиме. О том, что тот хотел забрать ребёнка и наверняка расстроился, но никогда в этом не признается. О том, что Вадим говорил ему и делал с ним. О том, что они больше никогда не увидятся. Он так и сидел за пультом, запутавшись в виртуальной трассе и в своём будущем и не видя никакого выхода для себя, пока в наступивших сумерках Маша не врубила сигнал тревоги: Станислав Федотович, решивший снять психологическое напряжение физическим, подвернул ногу и рухнул с трапа. Потом была сирена и синие мигающие огни медицинского флайера, слёзы Полины и вымученный оптимизм Вениамина Игнатьевича. Тед, мечущийся в ярости и волнении по пультогостиной. Пик отчаяния, когда объявили диагноз. Дэн запретил себе думать о чём бы то ни было, кроме успокоения друзей; он заварил чай и принёс Полине шоколадку, открыл Теду пиво, а себе – новую банку сгущёнки. И молчал. С вероятностью восемьдесят процентов он знал, что будет дальше. "Мозгоед" поставят на длительную стоянку или даже продадут, чтобы оплатить операцию. Полина вернётся к маме, Тед наймётся на любой подходящий транспорт – Станислав Федотович выдаст ему отличную рекомендацию. Михалыч с вероятностью девяносто пять процентов останется с обожаемым кораблём. А сам Дэн либо перейдёт "по наследству" к Роджеру, на радость Винни и Фрэнку, либо капитан возьмёт его к себе – мыть полы и посуду, ухаживать в реабилитационном периоде, ходить по магазинам. Нет, если бы Дэна спросили, поможет ли он капитану, он вызвался бы, разумеется, но одно дело, когда заточение на земле (на время или навсегда) – твой выбор, и совсем другое – когда твоё мнение будет учитываться во вторую, если не в третью очередь. А на следующий день Маша передала, что Станислав Федотович ждёт его в больнице. Навигатор задавил в себе трусливый порыв сбежать прямо сейчас, решил всё-таки узнать, чего от него хотят, и удивился, обнаружив в палате ещё и Вадима. Подумал, что речь снова пойдёт о репликанте, но спецагент огорошил его вопросом, которого Дэн ждал меньше всего. – Ты будешь мне подчиняться, если я стану исполняющим обязанности капитана "Мозгоеда" на время болезни Станислава Федотовича? За долю секунды, потраченную на обработку информации, Дэн вспомнил, как Полина шёпотом сказала "ура", когда на Мераке им перевели компенсацию за доставку тел. Его собственное внутреннее "ура" тянуло сейчас децибел на сто пятьдесят, вслух же киборг ответил тихо и невозмутимо: – Да. Гипотетический вариант, в котором они снова встретились, стал реальным. А вот как сделать реальным всё остальное, киборг не знал. В ту ночь разговор инициировал Вадим, и Дэн надеялся, что это случится снова, а Вадим будто нарочно не оставался с ним наедине и никак не выделял. Словно ничего не было. Словно Дэн ему разонравился. – Дэнька, подержи тут, – попросила Полина. Рыжий послушно прижал палец и взглянул исподтишка на Екатерину Андреевну, замешивающую тесто в любимой Тедовской кастрюле. – А что это будет? – в отличие от Дэна, Тед от вопроса не удержался. – Это из той штуки, что вы в галамаркете взяли? – Да, из сыворотки, – Екатерина Андреевна кивнула. – Что – из сыворотки? – с подозрением осведомился Вадим, тоже входя в пультогостиную. – Из какой ещё сыворотки? – Из молочной, Вадим Георгиевич, – засмеялась Екатерина Андреевна. – А не то, что вы подумали! Лепёшки будут, мои дети их обожают, так что, надеюсь, вы все тоже плеваться не станете. Вадим хмыкнул, заглянул в кастрюлю и ушёл на розовый диванчик, устроился там с документами и карандашом. Он уже несколько дней что-то высчитывал, но заглянуть в бумаги Дэну не удавалось, Вадим то ли нарочно, то ли случайно их переворачивал, убирал или складывал, стоило киборгу приблизиться на достаточное расстояние. – Вадим Георгиевич, мы выйдем плетёнку повесить! – окликнула Полина. – Идите, – одобрил спецагент, не поднимая головы. – Интересно, что он делает, – в пространство заметил Дэн, когда за ними закрылась внутренняя дверь шлюза. – Договор какой-то читает с кучей цифр, – Полина натянула скафандр, но шлем пока держала в руках. – Знаете, по-моему, он ей нравится! Екатерине Андреевне, в смысле. – Совет да любовь, – фыркнул Тед. – Отважная тётка. Может, она просто плохо его знает? "Она как раз хорошо его знает, а вот мы – нет", – подумал Дэн, но вслух не возразил. Говорить с кем-то о Вадиме ему по-прежнему не хотелось. – Маш, дай картинку с левой камеры, – попросил Вадим, когда шлюз закрылся снаружи. – Присматриваешь? – пошутила Катя. Кастрюлю с тестом она плотно закрыла и поставила рядом с включённой плитой, вытерла стол и вымыла руки, села, подперев подбородок ладонью. – Присматриваю, – согласился Вадим, не желая вдаваться в подробности. Видно было плохо: Полина подошла к делу ответственно и плетёнку понесла в темноту, подальше от иллюминаторов "Мозгоеда", которые, кстати, светляков абсолютно не интересовали. Дождь картину тоже не улучшал, так что Вадим едва смог различить три смутные тени и с сожалением от этой идеи отказался. – Что будешь делать? – снова полюбопытствовала Катя. – Наменяешь мешок налички? – Ага, хаммасурской, – буркнул Вадим. В космопорту он снял немного денег в местной валюте, чтобы оплатить поездку на "гидрокаре", и у него осталась "сдача" – два небольших тяжёленьких шарика, прямо сейчас впившихся ему в бедро через ткань кармана. Поморщившись, Вадим достал и выложил их на стол – может, ещё пригодятся, усатый купец определённо был настроен и дальше вести дела с таким дружным (и пахучим) экипажем "Мозгоеда". Проклятая сирень, кстати, оказалась въедливой, Вадим принял душ дважды и всё равно продолжал исподтишка принюхиваться к себе и к пультогостиной. Жаловаться вслух он не собирался, но мысленно поставил Славику на вид: почему нельзя было обрызгать всю команду нормальным одеколоном, зачем этот жуткий репеллент? Первый под руку попался, что ли?.. – Я своим мелким взяла пару "монеток", – поделилась Катя. – Они любят, когда я им ерунду всякую с других планет отдаю. На это Вадим промолчал. Он тоже привозил домой разные мелочи, и Василиса сперва с визгом бросалась ему на шею, а потом забиралась на колени и с удовольствием копалась в кармане сумки – внутреннем, специально для неё пришитом. Марина готовила обед или ужин, грела чайник, а Лиска щебетала отцу на ухо обо всём на свете, что случилось в его отсутствие, и выбившиеся из косички волосы щекотали ему лицо и шею. Закрыв глаза, Вадим велел себе прекратить, сжал кулак так, что ногти впились в ладонь. Такие сеансы воспоминаний плохо заканчивались, ещё не хватало снова в запой ухнуть. Сейчас никак нельзя. Потом. Через год, может быть. – Ковалёв, – позвала Катя, – ты в порядке? Она не знала – не спрашивала, а он сам, разумеется, на эту тему разговоров не заводил. Не хотел и сейчас; вовремя сообразил, что молчание обойдётся дороже. – Больная тема, – голову Вадим не повернул, смотрел в потолок. – Моя семья погибла чуть больше года назад. Дочке было девять. Катя шумно, судорожно вздохнула. С полминуты в пультогостиной царила тишина, затем Катя начала: – Извини... – Ничего, – перебил Вадим. – Не надо. – Ладно, – Катя помолчала ещё немного, затем подошла и села рядом, забрала бумаги. Пролистала, спросила: – Послушай, а тебе принципиально заводить именно банковский счёт со всеми сопутствующими услугами? Смена темы сняла повисшее напряжение. Приподнявшись, Вадим наморщил лоб: – А варианты?.. – Авшурский номерной аккаунт. Я делала для Таска, – Катя запнулась, но продолжила. – Выгодно, когда ты не хочешь светить свои данные. Отправка и получение по индексу, и никаких бонусов, только приход-расход, да ещё платное обслуживание, но раз такая ситуация, уж накинешь сверху. Зарегистрировать можно по инфранету, никуда специально лететь не надо. Маша, найди Вадиму Георгиевичу полный текст условий! Вадим задумался, перевёл невольно взгляд на Машу и дёрнул бровью, увидев искин в униформе Всегалактического банка – в урезанном её варианте, состоящем из шёлкового платка на шее и трусиков с чулками в тон. – Мария, оденься! – вырвалось у него. – Был же отличный костюм, тот, что с очками, ну!.. Маша обиженно надула губы, но, к удивлению Вадима, "переоделась". – Так лучше, капитан? – пропела она, расстёгивая ещё одну пуговку на блузке, и без того не слишком целомудренной. Спецагент, чувствуя себя полным идиотом, показал большой палец, и Маша удовлетворённо заулыбалась. Вибрация комма оповестила о приёме файла. Смотреть его Вадим не стал, отложил до ночи, поддразнил вместо этого Катю: – Значит, авшурский номерной аккаунт, да?.. Катя засмеялась. С делами временно закончили. Катя отошла проверить тесто и вернулась, и они как-то к слову вспомнили об армейских пайках, потом о кормосмеси для киборгов – Катя со смущением призналась, что пробовала, Вадим утешил – все пробовали, интересно же!.. Обсудили "четвёрок" и "пятёрок" ("шестёрок" по молчаливому согласию проигнорировали) и переключились обратно на еду, соревнуясь, кому хуже приходилось в полевых условиях – Катя выиграла, попросив Машу показать голофото арденских кузнечиков, чешуйчатых тварей в локоть длиной. Вадим, сдаваясь, поднял руки и выронил бумаги, и в это время сработал таймер на тесто. – Подождёт, – Катя отмахнулась, ещё улыбаясь, оперлась о спинку дивана. – Лепёшки вкуснее горячими, а печь там две минуты, сделаю, когда молодёжь нагуляется. Шлюз открылся, пока она договаривала, словно с той стороны подслушивали в ожидании подходящего момента, и Полина с торжествующим видом предъявила банку: – Поймали, Вадим Георгиевич! – Теперь не упусти, – посоветовал спецагент и поспешно, задев коленом Катю, соскочил с дивана, чтобы собрать рассыпавшиеся документы. Дэн шагнул было помочь, и Вадим буквально выдернул очередной лист у него из рук, буркнул: – Я сам!.. Под пристальным взглядом киборга он сложил всё в одну кучу, не разбирая по порядку, согнул пополам и унёс к себе в каюту. – Пятиминутная готовность! – объявила Катя за его спиной. – Кто опоздает, будет есть холодное. Михалычу скажите! Вадим закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Сердце билось так сильно, словно он только что пробежал стометровку. В этом не было никакого смысла, никаких причин волноваться, и всё же он волновался. Он не хотел, чтобы Дэн узнал заранее, до того, как начнётся и закончится "операция "Зарплата". "Отлично, – подумал Вадим. – Я хочу сделать киборгу сюрприз". Подняв глаза на койку, он медленно, отрешённо моргнул, вспоминая запрокинутую, вжатую в подушку голову, рыжую щетину под пальцами, уши, губы, скулы в веснушках. Дэн не нуждался в физических упражнениях, его тело было идеальным с момента создания – не рафинированно, кинематографично красивым, а живым, естественным, заточенным под физические нагрузки, такие как спорт, драка, переноска тяжестей... ...секс. Сунув бумаги под подушку, Вадим сел на койку, бездумно разгладил одеяло – и закрыл лицо рукой. "Забудь, – велел он себе. – Его вело любопытство. Он узнал что хотел, на этом всё. Дыши, Ковалёв". Последняя фраза прозвучала в голове голосом Кати, и Вадима действительно отпустило, тугой зажим в груди разжался, позволяя расправить плечи и расслабить спину. – Дыши, Вадик, – сказал он себе чуть слышно, прежде чем вернуться в пультогостиную. – Выживем – учтём. За столом абсолютно счастливая Полина только что не прижимала банку со светляком к груди. По её просьбе Маша приглушила свет, чтобы лучше видно было трепещущее за стеклом насекомое, и Вадима не покидало безумное ощущение, словно он позвал всю команду на романтический ужин при свечах. – Я утром отпущу! – пообещала Полина в очередной раз, поймав на себе взгляд и.о. капитана, добавила честно: – Он всё равно не сможет у нас жить, слишком сухо. – Какое счастье, – искренне обрадовался Вадим. – Да, между прочим, насчёт утра. У меня есть для тебя поручение. Полина перестала жевать, Тед почему-то тоже. – Назначаю тебя ответственной за связь со Станиславом Федотовичем, – Вадим сделал паузу, выжидая, пока девушка осознает услышанное. – Нам всем интересно и важно, как у него дела, но если мы станем регулярно ему звонить с одними и теми же вопросами, он нас пошлёт куда подальше и будет прав, так что с завтрашнего дня звонить ему будешь только ты. Можешь передавать происходящее без купюр, жаловаться на меня и всё такое... – Я не собиралась!.. – запротестовала Полина. Вадим ухмыльнулся и перебил: – Короче, не надо его жалеть при этом, вываливай как есть. У него должен быть стимул быстрее выздороветь и вернуться. Понятно? – Понятно, – Полина повеселела, а спецагент повернулся к Дэну. – Теперь ты. Надеюсь, вы все понимаете, что с Анжеликой вам невероятно повезло? Не спрашиваю, как вышло, что вы ни разу не удосужились поинтересоваться традициями аммов, прежде чем заваливаться к ним в гости, скажу только, что есть простое правило: чем примитивнее общество, тем сложнее в нём традиции и тем ревностнее они соблюдаются. Аммы всего лишь отказали вам в грузе, да ещё и дали второй шанс; менее мирная цивилизация могла обидеться всерьёз. Поэтому, Дэн, задание для тебя: каждый раз, как мы доставляем груз коренному или основному населению планеты, ты просматриваешь всё, что есть по ним в открытом доступе и делаешь выжимку по традициям, ценностям, религии – вот это всё. И то, что получилось, показываешь Екатерине Андреевне... Катины брови стремительно взлетели вверх, однако больше ничем она своё отношение не выразила. – ...она лучше меня и, похоже, лучше вас разбирается в поведении людей и ксеносов, – закончил Вадим, – и она решит, надо ли нам что-то изменить в поведении и общении с заказчиком. Задача понятна? – Да, – киборг кивнул. – Отлично, – спецагент потёр руки и придвинул к себе тарелку с оставшейся третью лепёшки, отметив, что Катя права: горячими они вкуснее. Вспомнил: – А, да, про Каталан ничего не ищи, я сам расскажу всё что надо. – А мне что делать? – внезапно спросил Тед. Он хмурился, по скулам его ходили желваки, словно пилот едва сдерживался, чтобы не устроить скандал. Полина накрыла его руку своей, но Тед её сбросил. Вадим ответил не сразу: сунул в рот отрезанный кусок, прожевал, проглотил. Посмотрел на Теда. И пожал плечами: – Никаких особых поручений. Если хочешь, можешь полы помыть, но вообще это терпит, лучше на Сирене генеральную уборку закажем, у них клининг – особый вид искусства, лучше них никто не сделает. Ещё несколько секунд Тед сверлил его глазами, затем шумно вздохнул и вернулся к еде. "Молодец, – похвалил Вадим мысленно. – Ещё пара недель, и мы с тобой договоримся... или ты озвереешь достаточно, чтобы попытаться мне врезать". Он надеялся на первый вариант, однако допускал и второй, даже в какой-то мере ожидал его. С точки зрения гражданской субординации это, разумеется, был бы эпический провал, но стоило уже признать, что гражданская субординация на этом корабле не сработала. Здесь каждый делал что хотел, и если Вадим не собирался весь год, подобно Славику, упрашивать команду и под неё прогибаться (а он не собирался), возможно, Теду полезно будет получить реальный физический отпор, пока он не зарвался окончательно и сам себе жизнь не испортил. Отправив Катю после ужина пить кофе на диванчике под сериал, Вадим сложил посуду в посудомойку, выставил программу и включил, а когда обернулся, обнаружил, что Дэн вытирает стол. – Сейчас не твоё дежурство, – напомнил спецагент. – И не ваше, – парировал рыжий, обогнул Вадима и стряхнул крошки в утилизатор. – Туше, – согласился Вадим. В другой день он предпочёл бы остаться в пультогостиной, здесь лучше думалось и легче дышалось, чем в каюте, однако сегодня он не хотел давить на Теда сверх меры – и не хотел видеть Дэна. Рыжий постарался не прикоснуться к нему, обходя, и демонстративное избегание задело Вадима сильнее, чем он ожидал. Он понимал, что это всё чушь, что мозг киборга устроен и работает иначе, и для него "проехали" значит "проехали", точка, но в глубине души осталось гаденькое сосущее чувство. "Не произвёл впечатления", – с невесёлым смешком констатировал Вадим, выключая свет в каюте и заваливаясь на койку поверх одеяла. Его это, опять же, не удивляло. Удивляло другое: своё отношение. Выходит, он чего-то ждал, на что-то рассчитывал. Это было до обидного нелепо, он не вёлся так глупо даже в молодости, и уж совершить такую ошибку сейчас казалось невозможным. Ан нет, совершил. Смог, молодец. И от кого ждал эмоционального отклика – от киборга!.. Курам на смех. О том, чтобы быстро заснуть, не стоило и мечтать, но лежать вот так и заниматься самобичеванием было невыносимо. С облегчением вспомнив о Машином файле, Вадим развернул вирт-экран и вчитался. Что ж, откровенным криминалом, по крайней мере, не пахло, Всегалактический банк лицензировал услугу, установив разумные ограничения по суммам и частоте переводов. Вадим хмыкнул, оценив порядок цифр: Дэну столько за год не заработать, по крайней мере, по ставке навигатора, даже с премиями. Плата за обслуживание аккаунта, правда, вызывала изжогу и желание намекнуть авшурам, что они зажрались; с другой стороны, для его создания не нужна была паспортная карточка получателя, только пароль и контактные данные для отправки сообщений. То, что нужно, когда хочешь переводить деньги киборгу. Вадиму отчасти было любопытно, стал бы Славик так изощряться или просто выдал Дэну пачку купонов галамаркета – то есть, если бы когда-нибудь собрался наконец с духом и завёл об этом речь. Странно, что никто не подтолкнул его в эту сторону. Хотя, конечно, если ваш капитан страдает киберфобией, надо радоваться тому, что он киборга не списывает, какая уж тут зарплата!.. Ещё было по-прежнему обидно, что Славик ничего не рассказал – ни о базе Альянса, ни о роли Дэна в деле Казака, – ограничился общими невнятными фразами о доверии, не подкреплёнными ни эмоциями, ни фактами. Вадим не знал, почему. Так и не простил маскарад на Ярмарке? Не счёл нужным говорить о своих делах, не видел смысла вдаваться в подробности? Не думал, что Вадим вообще поймёт?.. В коридоре раздались голоса, кто-то засмеялся, затих. Заорала Котька и тоже замолчала, словно сообразила, что её никто не слушает. Вадим смахнул вирт-экран и лежал, глядя в темноту, разбирая мысленно мину-липучку. Думал, во что ввязался. Гадал, выдержит ли. Не то чтобы ему предоставлялся выбор, конечно, но когда Тед за столом спросил, как насчёт него, на долю секунды Вадиму показалось, что втираться в доверие к Казаку было куда легче и безопаснее. Он не мог оставить всё как есть, в этом и состояла проблема. Слишком разные они со Славиком, и там, где друг мирился с бардаком, отсутствием дисциплины и расхлябанностью, Вадим натурально зверел и терпеть не собирался. Дэн, помнится, сказал, что это – его семья. Ну, пусть так; Вадима в эту семью не принимали. Побудет злым отчимом, через год сильнее Славику обрадуются. Мысли о родственных отношениях заставили снова скрипнуть зубами. Спустив ноги с койки, Вадим посидел некоторое время, решая, пойти в душ или просто раздеться и лечь, но выбрал в итоге третий вариант: взять кружку и сходить за водой. Снаружи как будто угомонились, а если Катя ещё смотрит своё кино, так она вопросами донимать не станет. Он забыл, что на корабле есть и другой полуночник. Дэн повернулся в кресле на звук шагов, но ничего не сказал. На таком расстоянии Вадиму не было видно, что рыжий делает, да его и не особо интересовало. Включив чайник, он опёрся руками о стол и свесил голову, ссутулился, ожидая, пока вода закипит. С приближением высадки на Каталан его одолевали мысли о прошлом. Он считал, что помнит только яркие моменты, хорошие или трагические, но в голову, напротив, лезла всякая ерунда вроде завтраков в учебке, казарменных запахов, вкуса перловки, звона в ушах от контузии. Перловкой, впрочем, кормили и у Казака, и это вернуло спецагента к реальности как раз к выключению чайника. – Как ты ушёл от Казака? – спросил он, не оборачиваясь, налил себе кипятка и разбавил холодной водой до приемлемой температуры. – Просто ушёл, – помедлив, ответил Дэн. – "Чёрная Звезда" потерпела крушение на космодроме Нового Бобруйска. Корабль был сильно повреждён, пострадали люди, за мной никто не следил и не останавливал. Вадим не спросил, почему киборг не помог пострадавшим. Когда тебя намеренно выдержали восемь часов в рефрижераторе при температуре минус восемнадцать градусов, уровень любви к окружающим падает очень сильно, а у рыжего он и в обычном-то состоянии, похоже, близок к нулю. – А как сюда попал? Почему именно сюда? – Хотел улететь куда-нибудь подальше. Здесь было безопасно: маленький корабль, незнакомая между собой команда, практически нет оружия, – Дэн запнулся и сказал куда тише: – Я справился бы, если бы они захотели меня убить. Хмыкнув, Вадим повернулся наконец, прислонился к краю стола и отхлебнул из кружки. Дэн смотрел исподлобья, развернув кресло, и, видимо, ждал реакции; добавил, не дождавшись: – Мне повезло попасть именно сюда. Я быстро это понял. – Намекаешь, что раздумал их убивать в скором времени? – Вадим хмыкнул снова. – Ну да, ну да. – Я не... – Знаю, что ты "не", – перебил Вадим, передразнивая протестующую интонацию рыжего. – Наслышан о твоём героическом самопожертвовании, стоившем Славику двенадцать тысяч. – Это был единственный шанс спасти всех. – Знаю, – повторил спецагент. Вздохнул, сделал ещё глоток. – Спасибо, что ответил честно. – Я обещал, – напомнил Дэн. – Подчиняться по-человечески. Вадим задумчиво кивнул. Он ничего больше не говорил, просто разглядывал лицо киборга, бледную шею, сложенные на коленях руки. Дэн не отворачивался обратно к пульту, но Вадим намеренно не встречался с ним глазами, опасаясь, что не выдержит зрительного контакта. И всё равно попался. – Вы смотрите на меня уже семь минут и сорок три секунды, – заметил Дэн, вставая. – Всё в порядке, Вадим Георгиевич? Субординированное обращение отрезвило. Спецагент поспешно выпрямился, едва не разлив воду, и поднял руку в предупредительном жесте. – Всё в порядке, – подтвердил он, хотя голос сорвался на первом слове. – Иди спать, Дэн, поздно уже. Спокойной ночи. Он чувствовал пристальный взгляд в спину до самой каюты, но так и не обернулся. – Уау? – спросила Котька, выныривая откуда-то из темноты. Вадим открыл ей дверь. – Укусишь – выкину, – предупредил он. Котька чихнула и вспрыгнула на стол, потопталась и улеглась. Вадим закрыл дверь и прислонился к ней лбом. "Забудь", – сказал он себе. На Сирену опустились в ночи по местному времени, хотя по местным же обычаям это ничего не значило: жизнь на станции бурлила круглосуточно. Одни магазины и клубы закрывались (на пару часов, не больше), другие распахивали двери, по улицам и переходам беспрестанно сновали люди и ксеносы. Кто-то торговал, кто-то зазывал развлечься, а кто-то искал приключений и находил их, когда шныряющий в толпе карманник ловко вытягивал видеофон или неосторожно оставленные в досягаемости наличные деньги и ценные вещи. Связавшись с ювелирным магазином, ждущим кла-клот, Вадим объявил: – Они готовы нас принять. Дэн, ты со мной, – он развёл руками, словно извинялся за то, что тут вариантов не наблюдается, – Екатерина Андреевна тоже, остальные – по желанию. – А разве кто-то не должен дежурить? – осторожно поинтересовалась Полина. Вадим посмотрел на неё снисходительно. – Зачем? Если найдётся тот, кто взломает Машу, дежурный по кораблю его не остановит. Единственное, если решите погулять, постарайтесь не заходить в места, где нет связи, в остальном я вас не ограничиваю. Если уж вы на пиратских станциях чувствуете себя как дома, на Сирене проблем не будет. Маша! – Да, милый? – Извести меня, если с корабля уйдут все. – Так точно, капитан! – Маша выпрямилась так, что грудь подпрыгнула под армейской футболкой из сетки, и приложила раскрытую ладонь к виску. От Дэна не укрылось, как поморщился Тед за спиной Вадима, но спецагент на выходку искина лишь усмехнулся и глазами указал Дэну на ящик. "Мозгоеду" дали место под стояночным куполом номер пять, слева, у самой границы. Недалеко от них сиял новенькой краской грузовик вдвое большего размера с шестизначным номером вместо названия, третьим в их ряду примостился потрёпанный жизнью "Попутный ветер", неопределённого назначения транспорт с двумя башнями ЛРЕ на носу – очевидно, абсолютно легальными, раз Сирена приняла "Ветер" на постой. Держа ящик на плече, Дэн шёл за Вадимом – чуть позади и сбоку, чтобы видеть, что происходит впереди. Перед выходом с корабля Вадим пристегнул кобуру с бластером, и это киборга не обеспокоило бы – Станислав Федотович тоже носил оружие постоянно, – если бы Екатерина Андреевна не взяла и свой бластер тоже. Его очертания просматривались под потёртой форменной курткой со споротыми нашивками, знающий человек – или киборг, – заметит мгновенно. – Так на что ты рассчитываешь? – спросил Вадим, будто продолжая разговор. – Честно? – Екатерина Андреевна вздохнула. – Максимум месяц, и это действительно крайний срок, дольше я не стану искать. Они, похоже, не предполагали, что Дэн их слышит, но он слышал. Не особенно хорошо, правда; он не решался отфильтровывать уличный шум: если люди видели в ситуации потенциальную опасность, ему тоже не следовало расслабляться. Екатерина Андреевна обернулась и улыбнулась ему, но обратилась снова к Вадиму. – Я всё оплачу. – Естественно, – спецагент пожал плечами. – В бюджете Славика каникулы не предусмотрены. На Скаркс потом, так и быть, подкинем тебя за красивые глаза. Может, груз оттуда подыщем, тогда ещё и в прибыли будем. Врач рассмеялась и взяла его под руку. – Ковалёв, ты ужасный человек, – сказала она. – Хорошо, что я тебя встретила. Дэн сморгнул. Сперва он не поверил Полине, но присмотревшись внимательнее, убедился, что она права: Екатерине Андреевне нравился Вадим, а тот, в свою очередь, не тяготился её присутствием и не избегал её, как избегал Дэна, к примеру, в чём киборг уже убедился. После ночного разговора Вадим ни разу не остался с ним наедине, вынуждая Дэна гадать, что он сделал или сказал не так. С Тедом и Полиной он тоже не особенно общался, конечно, но и не уходил от них, если так складывалась ситуация. Руку Вадим не отнял, подстроился под шаг Екатерины Андреевны, и вслед за ним пришлось притормозить Дэну. – Между прочим, не спросил тебя, что ты делала на Коламбусе, – заметил Вадим. – Сестру навещала в Центре репродукции, привезла ей приглашение от моего красавца. – Что же это за приглашение, если его лично надо привозить? – Вадим хмыкнул. Екатерина Андреевна высвободила руку и вытащила из комма вирт-окошко, такое маленькое, что Дэну его видно не было. Вадим хмыкнул ещё раз, теперь уважительно. – Достойно. А совершеннолетие у вас... – В восемнадцать, мы даже кра'арс'рсам его навязали. Раньше у них особь считалась взрослой по другим критериям, не по возрасту, но ты же знаешь, люди – не только живучие твари, но и настойчивые, с нами проще согласиться, чем переубедить. Однако, – Екатерина Андреевна усмехнулась, – взамен они приучили нас доказывать самостоятельность "особи" на деле, и это приглашение, собственно, часть инициации. – А как ты хотела, в одну сторону ничего не работает, – поддразнил её Вадим. – Пришли. Ювелирный салон занимал целый этаж отдельно стоящего здания и с фасада искрился рекламными огнями, но команду "Мозгоеда" ждали с другой стороны. Им открыли неприметную серую дверь и восемь с половиной минут продержали в шлюзе, проверяя личности гостей, а затем вооружённые охранники (двое, человек и киборг DEX-7) проводили их в комнату приёмки, где ювелир специальным спреем и щипчиками снял с ящика пломбу и принялся вдумчиво проверять товар. Вадим спокойно ждал, держа руки в карманах, Дэн стоял рядом с ним, записывая происходящее на всякий случай, а Екатерина Андреевна прогуливалась по комнате, читая висящие на стенах сертификаты и статьи о драгоценных камнях. Наконец ювелир подтвердил, что всё в порядке, отправил кому-то сообщение, и на комм Вадима пришло подтверждение оплаты перевозки. – Отлично, – подытожил Вадим, когда те же охранники вывели их на улицу. – Екатерина Андреевна, ваши планы в силе? Дэн, тогда к тебе просьба: погуляй с Екатериной Андреевной, чтобы я за неё не волновался, а я побегаю по своим делам. Встретимся на корабле. Он дождался ответного кивка Дэна, развернулся и размашистым шагом скрылся в проулке напротив серой двери. Навигатор пару секунд смотрел ему вслед, затем повернул голову к Екатерине Андреевне. Врач улыбнулась: – Надеюсь, ты не возражаешь? Я могу тебя отпустить, если что, я уже большая девочка и справлюсь сама. – Вадим Георгиевич приказал вас сопровождать, – возразил Дэн. – Попросил, – Екатерина Андреевна заулыбалась ещё шире. – В контексте данной ситуации это несущественный нюанс. Если вы хотите, чтобы я ушёл, свяжитесь с Вадимом Георгиевичем, чтобы он отменил приказ. Некоторое время Екатерина Андреевна смотрела на него, наклонив голову. Дэн не мог понять, о чём она думает. В её лице, позе, глазах не было ни угрозы, ни страха, только любопытство; наконец она сказала: – Не хочу. Можно, я возьму тебя под руку? Первым порывом Дэна было отказаться: она спросила, значит, он имел право не соглашаться, – затем киборг решил, что это его шанс понять эту женщину и попытаться разгадать, чем она нравится Вадиму, так что он подставил локоть, скопировав виденный ранее жест. – Другую, – Екатерина Андреевна сама осторожно сложила его руку. – Вот так. – Почему? – уточнил Дэн. Он не особенно рассчитывал на внятный ответ, но, к его удивлению, Екатерина Андреевна остановилась и распахнула куртку, показала подмышечную кобуру с правой стороны. – Я стреляю с левой, – объяснила она. – Рабочая рука должна быть свободна. Не то чтобы я планировала здесь стрелять, но, знаешь, от некоторых привычек невероятно трудно избавиться. Мне так удобнее. Хорошо? – Хорошо, – Дэн кивнул. Подстроиться под её шаг оказалось нетрудно, ходила Екатерина Андреевна почти так же размашисто, как Вадим, с поправкой на разницу в росте. И точно знала, куда идти: ни разу не сверившись с коммом, она вернулась на квартал назад, по туннелю пересекла площадь и решительно направилась к автомаркету. – До смерти не люблю прилипучих продавцов в обычных магазинах, – поделилась она вполголоса. – Я доверчивая, и мне то лишнее впарят, то некачественное! Дэн промолчал, не уверенный, что реакция вообще требуется. Внутри Екатерина Андреевна свернула к рядам с одеждой, вытащила из комма вирт-окошко и остановилась, покусывая губу. – Я ничего не смыслю в киборгах, – сказала она, не глядя на Дэна. – Когда я видела Дороти, первый и единственный раз, она была одета в обычную полевую форму, такую, – она дёрнула плечом, имея в виду свою куртку. – Я хотела привезти ей какой-нибудь гражданской одежды, но я не представляю, в чём ей будет удобно, да что там, я даже размер не могу понять! Моих детей одевают мои родители, а меня – ротный завхоз... Навигатор протянул руку и развернул к себе вирт-окно, где рядом с голографией DEX-6 фенотипа Дороти списком были выведены её физиологические параметры – рост, базовый вес, длины и объёмы, цветовая карта. – Обувь седьмого размера, – сообщил Дэн ровно. – Мой рост, незначительная погрешность в обхвате груди и бёдер. Можете мерить на меня. Он гадал, не запланирован ли этот диалог, не просила ли врач Вадима отправить с ней киборга, но Екатерину Андреевну предложение не на шутку удивило, она обернулась и наморщила лоб. – В смысле – на тебя?.. – она запнулась. – А. Нет, это как-то... неловко. – Почему? – Дэн наклонил голову. Екатерина Андреевна нахмурилась, подумала. Пожала плечами. – Ты действительно не возражаешь? – уточнила она. – Я, признаюсь, хотела посоветоваться с тобой насчёт моделей, но чтобы вот так... – Я действительно не возражаю, – эхом ответил Дэн. Не торопясь (Екатерина Андреевна то и дело бросала на него косые взгляды) они прошли вдоль рядов. Дэн дважды категорически отклонил за неудобство в носке выбранные женщиной вещи, и когда она поняла принцип, дело настолько пошло на лад, что пару раз навигатор почти с завистью смотрел на уложенную в тележку одежду. А потом он увидел джинсы. Екатерина Андреевна прошла мимо него в отдел нательного белья, где явно в помощи не нуждалась, а Дэн остался в проходе между стеллажами. Яркая вышивка вдоль бокового шва привлекла его внимание, прежде чем он узнал рисунок. Сверять модель не было необходимости, но всё-таки он сделал шаг вперёд и вытянул ярлычок, уже зная, что прав. На Шебе он взял именно такие в шкафу Стефана – узкие, мягкие, а что женские, так какая разница?.. Впрочем, разница ведь была: Вадим его тогда заметил и оценил, запомнил достаточно, чтобы сказать об этом, чтобы признаться, что Дэн ему нравится. Если бы снова их надеть, уклонился бы спецагент от контакта? Люди реагируют на знакомые вещи эмоционально, Вадим – не исключение. По крайней мере, у Дэна появился бы повод разговор начать; до сих пор он не знал, как подступиться, как спросить о том, что его волнует. По опыту общения с Тедом навигатор уже знал, что огорошить человека в лоб вопросом на тему секса – плохая идея, и это подтверждалось тем, как Вадим запинался и заикался в пультогостиной, прежде чем поцеловал его в первый раз. Впрочем, переходить к физическому контакту без предварительной договорённости выглядело идеей ещё хуже, вот тут-то программа расчёта вероятности и выдавала восемьдесят три процента на разнообразные негативные реакции. Джинсы определённо стали бы хорошим поводом привлечь внимание и решить наконец эту проблему, вот только Дэн не мог их купить: у него не было денег. Сопровождай он Полину или Теда, он попросил бы их не раздумывая. Обращаться к Екатерине Андреевне он не хотел. Да, она подбирала сейчас одежду для киборга – для своего киборга. И если Полина или Тед заплатили бы сами и промолчали об этом, то Екатерина Андреевна, скорее всего, согласится взять джинсы – одной вещью больше, одной меньше, – но скажет об этом Вадиму, а тот вернёт ей потраченные деньги. И это отчего-то беспокоило навигатора куда сильнее, чем потенциальные трудности с объяснениями. Так ничего и не решив, Дэн спросил перед кассовой кабинкой: – Екатерина Андреевна, Вадим Георгиевич не говорил, сколько дней у нас стоянка на Сирене? – Пару суток точно, – она обернулась. – Нужно закупить провиант и кое-что из средств индивидуальной защиты, прежде чем лететь на Каталан. Я думала выспаться и совершить ещё один рейд по магазинам, выбрать и оплатить, чтобы привезли прямо к кораблю. А, и Ковалёв... Вадим Георгиевич ещё уборку корабля хотел заказать. А что? – Уточняю информацию, – Дэн сохранил невозмутимое лицо. Даже лишних двенадцати часов ему было достаточно, чтобы затащить сюда Полину и попросить об одолжении. Она завалит вопросами, конечно, зато не откажет, и ей можно не отвечать, а взамен, например, предложить отработать её дежурства по уборке корабля – как бы чисто ни отдраили "Мозгоед" на Сирене, месяц в песках Каталана даром не пройдёт. Воспрянув духом, киборг без дополнительной просьбы забрал у Екатерины Андреевны пакеты и молча согнул левую руку. – Так мило с твоей стороны, – чуть насмешливо сказала женщина, но охотно взяла его под локоть. – Спасибо, Дэн. Ты меня очень выручил. "Вы меня тоже", – подумал Дэн. А вслух ответил: – Пожалуйста. Дела свои Вадим, в общем-то, мог решить и при свидетелях, секретов у него не было, однако перед самой посадкой на Сирену он внезапно осознал, как устал от постоянного присутствия в своей жизни других людей (и киборга). Он мог уйти в свою каюту, разумеется, и он пытался, но сутки, проведённые взаперти, едва не свели его с ума. В пультогостиной же раздражал либо он, либо его. Тед всё ещё по-ребячески дулся и на контакт не шёл, Полина пыталась сглаживать производимый пилотом эффект, но удавалось ей через раз. Дэн, напротив, контакт налаживал настолько решительно, что Вадим привык перед выходом из каюты спрашивать Машу, кто сейчас в пультогостиной. Если рыжий был там один, Вадим оставался у себя. Так что ему нужна была передышка, и он её получил. В ювелирной лавке попроще спецагент купил горсть бирюзы и жемчуга, дешёвых здесь, но ценящихся на Каталане, походил по улицам, выпил кофе в крошечном кафе, привлекающем отсутствием трёхмерной рекламы; в туристическом магазине присмотрел отличные песчаные накидки и шарфы с фильтрами, записал и скинул Кате адрес – пусть сама завтра посмотрит. За временем Вадим не следил и вымотавшийся, но довольный жизнью, вернулся на "Мозгоед" к рассвету. "Попутный ветер" уже освободил стояночное место, в грузовик с шестизначным номером по конвейерному трапу шустро ползли один за другим ящики с гравитационной платформы. За процессом вполглаза наблюдал здоровенный парень в рабочем комбинезоне и кепке козырьком назад, причём "вполглаза" не было художественным преувеличением: левая сторона его лица представляла собой один сплошной свежий синяк, да и правой досталось изрядно. На пристальный взгляд Вадима парень набычился и двинул челюстью, мол, проходи, чего смотришь. Вадим отвернулся: его это и вправду не касалось. То есть, он так считал. До завтрака. Тед безуспешно прятал лицо и руки, и разбитые костяшки пальцев и губы говорили сами за себя. Катя сделала что могла, но даже с регенерирующим спреем и прочей ерундой заживление шло своим ходом, и довольно небыстрым. – Так, – сказал Вадим. Мотнул головой назад. – С соседями сцепился? – Я не знал, что они соседи, – буркнул Тед. Вадим вспомнил здоровяка в кепке и невольно проникся к Теду уважением: стоило заметить, противника пилот себе нашёл более чем достойного. Говорить об этом спецагент не собирался, но раздражение немного утихло, и, покатав возражения на языке, Вадим лишь уточнил: – У нас проблемы будут, или вы с этим парнем разобрались? Тед впервые поднял голову. – Разобрались, – сказал он чуть менее неохотно, добавил: – Пива потом выпили вместе. "Значит, точно разобрались", – мысленно согласился Вадим, спросил вслух: – Екатерина Андреевна, ваш вердикт? – Сотрясения мозга нет... – Нечему там трястись! – тихо и сердито прошипела Полина, осеклась под взглядом и.о. капитана. – ...зрительные рефлексы в норме, – закончила Катя. – Остальное – врачебная тайна, но оснований для отвода от управления кораблём не вижу. Отёки полностью сойдут к тому времени, как нужно будет взлетать. Вадим неопределённо хмыкнул. – Ну, тогда давайте завтракать, – решил он. – Если ещё не совсем остыло. Он подождал, пока все рассядутся за столом, занял своё место и уставился в тарелку. Нет, омлет сомнений не вызывал, вот только Тед своим поведением здорово испортил Вадиму момент. Откладывать задуманное было нельзя, другого повода не представится ещё долго. А выдавать премию сейчас означало поощрить это безобразие. "Это не ради Теда", – напомнил себе Вадим. Отправив с комма подтверждение на перевод денег, он вилкой отломил кусок омлета, положил в рот, прожевал и лишь тогда поднял голову. – Неподходящее время, – сказал он с расстановкой, выразительно посмотрев на Теда, – однако ничего не поделаешь. Первым принял сообщение комм Полины. Девушка бросила на него беглый взгляд и округлила глаза. – В связи с первым грузом, успешно принятым и сданным мной как исполняющим обязанности капитана "Космического мозгоеда"... Синхронно отработали коммы у остальных. – ...всем премия в размере ставки. Приятного аппетита. На несколько секунд стало тихо. Никто не жевал, не стучал приборами по тарелкам и, кажется, даже не дышал. Затем заговорили – так же, все разом. – Спасибо! – Полина прижала комм к груди, словно деньги находились непосредственно в нём. – А мне за что? – удивилась Катя. Тед раздувал ноздри, кривил губы и явно хотел высказаться. Михалыч буркнул что-то, по-прежнему Вадиму непонятное, но вроде бы положительно окрашенное. Громче и чётче всех прозвучал Дэн. – Вадим Георгиевич, вы, наверное, ошиблись. Станислав Федотович не платил мне зарплату. – А я плачу, – отрезал Вадим, свирепо кромсая омлет вилкой и надеясь изо всех сил, что у него не горят уши. – Собираешься со мной спорить? – Дэнька! – шикнула Полина. Киборг помолчал, снова посмотрел на свой комм. Тед хмурился и переводил взгляд с него на Вадима, зато как будто проглотил всё то, что планировал сказать сам, и это Вадима более чем устраивало. – Нет, – решил Дэн. – Не собираюсь. Спасибо. – Вот и славно, – спецагент запил водой омлет, вставший поперёк горла, и вытащил из комма вирт-окошко с договором авшурского аккаунта, отправил через стол к Дэну. – Твой личный счёт. Думаю, разберёшься. И с раздражением, так и не нашедшим выхода, ответил Кате: – А тебе за красивые глаза. Только не твои, а его, – Вадим ткнул пальцем в Теда. – Он на твоей ответственности. – Да, капитан, – согласилась Катя, тоже прикрываясь кружкой. – Я бы прекрасно... – начал Тед, не выдержав, но в планы Вадима препираться дальше не входило. – Собираешься со мной спорить, Теодор? – повторил он с вызовом, подразумевающим: "Мало попало? Сейчас добавлю". Тед угрозу оценил, сбился, помолчал – и завёлся снова: – Если вы считаете, что меня не за что премировать, так и не надо было! А вот это всё, типа, я тут один косячу, – он махнул рукой. – Как будто никто не ошибается! Ничего не случилось, вам же сказали – пройдёт, какого чёрта меня дальше мордой возить?! Он встал, оттолкнув тарелку. – Хватит с меня, – сказал он и развернулся, чтобы уйти, но тут встал и Вадим, с грохотом сдвинув стул. – Теодор, я тебя не отпускал. Худшей реплики он не смог бы выбрать даже нарочно. Тед взорвался мгновенно, как неисправная мина. – А я тебя не спрашивал! – заорал он, разворачиваясь и тыча в сторону Вадима пальцем. – Ты считаешь, ты крутой, да?! Да ты никто! Мы не в армии, чтобы ты тут свои порядки устанавливал и указывал нам, что делать! Мы без тебя прекрасно справлялись, и сейчас бы обошлись! Ты – фикция, чтобы лицензию продлить, мы так навигаторов берём и выгоняем, потому что они нам на хрен не сдались! И ты нам на хрен не сдался, так что кончай себя вести так, будто ты тут капитан и бог, ты ни хрена не понимаешь в нашем деле и в нашей жизни... – Тед!.. – ахнула Полина. На неё никто не обратил внимания. Дэн держал обе ладони на столе, готовясь вскочить, Катя закрыла рот рукой, Михалыч вжался в спинку стула и, судя по бегающим глазам, с удовольствием бы испарился из пультогостиной, но не мог подгадать момент. – ...и если ты считаешь, что я просто так за здорово живёшь буду тут на задних лапках перед тобой плясать... – Всё сказал, истеричка? – перебил Вадим, не дожидаясь, пока пилот зайдёт слишком далеко. Зарычав, Тед бросился на него. Мериться силами спецагент не хотел, но и не боялся – только не с Тедом и не после того, как тот уже подрался ночью. Да, в аффекте парню безусловно кажется, что он цел, здоров и полон сил. На деле, как прекрасно знал Вадим, всё обстоит несколько иначе. Полноценной драки и не вышло: увернувшись от первого удара, Вадим от души влепил Теду в челюсть. Пилот рухнул на пол как подкошенный и остался лежать, зато с возгласами подскочили все остальные. Катя обежала стол и опустилась рядом на колени, попыталась проверить пульс, но Тед отвёл её руку, неловко перевернулся на бок, и его стошнило. Кое-как он всё же поднялся на четвереньки, затем встал полностью. Пошатнулся. Вадим отступил на шаг и сложил руки за спиной. – Посмотри на меня, – велела Катя, придерживая Теда за плечо, оглянулась. – Дэн, помоги мне отвести его в медотсек. – Я в порядке, – невнятно пробормотал Тед. Фыркнув, Катя вытащила из накладного кармана юбки ручку-фонарик и посветила пилоту в глаза. – Да-да, – сказала она. – В полном порядке. И я хочу тебе выдать справку об этом. Дэн, давай. Вдвоём они увели Теда, Полина убежала за ними. Михалыч незаметно рассосался в процессе инцидента, и Вадим остался в пультогостиной один. – Твою мать, – тихо, но от души произнёс он и схватился за лицо. Посмеялся над Славиком. О дисциплине поговорил, о бардаке на корабле!.. А сам что устроил?! Вадиму остро захотелось отправить себя на гауптвахту. Чертыхнувшись, он намочил тряпку и тщательно вытер пол, спросил, ещё сидя на корточках: – Маш, что у них там? – Проверяют зрение и слух, милый, – отрапортовала Маша. – И кровь смывают! Глухо застонав, Вадим бросил тряпку в утилизатор и тяжело осел на стул, запрокинул голову к потолку и закрыл глаза, признавая, что перестарался. Он забыл, с кем имеет дело, когда думал о плане Б и о том, что Тед не пойдёт на мировую. Да, Тед вёл себя как полный придурок, он виноват. А ему хоть кто-нибудь это объяснил, с ним кто-то разговаривал?.. Вадим был уверен, что нет. Славик в речах не силён, да Тед и не стал бы его слушать, он из тех, кто понимает только язык силы… по крайней мере, поначалу. "Я спровоцировал его, – подытожил спецагент. – Вызвал взрыв нарочно, потому что так быстрее и проще, потому что это всегда работало". Сработает ли сейчас? И что делать, если нет?.. – А вот теперь у него сотрясение, – негромко сказала Катя, возвращаясь в пультогостиную и начиная убирать со стола. Вадим поднял голову и посмотрел на неё. Катя пожала плечами. – Лёгкое. Пройдёт... дней через пять-шесть. Нам придётся тут задержаться. Вадим снова промолчал. Катя очистила тарелки, составила в посудомойку, выбрала программу и подсела к столу. – Ковалёв, – позвала она. – Перестань себя жрать, это не конструктивно. – Бить свой экипаж тоже не особенно конструктивно, – бросил спецагент. – Я перестарался. – Он тоже перегнул палку, – Катя дотронулась до его плеча. – Вадик, возьми себя в руки. Если считаешь, что ошибся, извинись и дай вам обоим второй шанс. Поверь мне, Тед в таком же шоке, как ты, и он, в свою очередь, прекрасно понимает, что зарвался. Поговори с ним. Вадим покачал головой. Поколебавшись, Катя спросила: – Ты знаешь, что у него в прошлом году была операция по пересадке сетчатки? – Откуда?.. – теперь уже Вадим пожал плечами. – Мне на этом корабле никто ничего не говорит. Он не хотел, чтобы это прозвучало, как жалоба, но, видимо, прозвучало, потому что Катя срезала: – А ты кого-нибудь слушаешь?.. Он три месяца слепой был совсем. Лучик из "Эльки-старшей" словил во время пиратского нападения. Он этого даже не скрывает, кстати, и сам попросил глаза проверить, когда пришёл ночью. "Старшей Элькой" называли корабельную установку ЛРЕ. Была ещё "Младшая", ручная, и даже она без защиты выжигала не то что сетчатку, а мозг до задней стенки черепа. Теду, похоже, повезло, хотя Вадим полагал, что за три месяца кромешной тьмы слово "повезло" в лексикон пилота попадало нечасто. – Поговори с ним, – Катя взяла Вадима за руку и тут же переключилась: – Ковалёв! Ты даже не промыл?! Только теперь спецагент почувствовал, как саднит костяшки, посмотрел и увидел размазанную кровь. – Это не моя, – он поморщился, вновь жалея, что не соразмерил хотя бы силу удара. – Твоя тоже. Идём. Вадим запротестовал. Катя сжала его руку чуть выше локтя и заставила подняться. – Тед в своей каюте, успокойся. Идём. – Погоди, – Вадим посмотрел в коридор поверх её головы. – Сперва поговорю. Катя сдалась и отпустила. Дверь каюты Теда была открыта, но Вадим всё же дважды стукнул в стену, остановился на пороге, разглядывая троицу внутри. Тед лежал на койке, вещи с которой поспешно сбросили на пол, и прижимал к щеке охлаждающий гелевый пакет. Полина сидела рядом и держала парня за свободную руку, Дэн занял вращающийся табурет. При появлении Вадима все трое посмотрели на него, затем Тед отвернулся и уставился в стену, а Полина сложила брови умоляющим домиком. Дэн, в отличие от неё, упорствовать не стал, поднялся и за плечо потянул девушку за собой. – Тедди, мы тут! – громко прошептала она напоследок. Тед как будто не услышал. Вадим не стал выпендриваться с обещаниями не причинять пилоту вреда, посторонился, давая Полине и Дэну пройти, и закрыл за ними дверь. Постоял, разглядывая Теда, шагнул вперёд и придвинул табурет ближе к кровати. Сел, сложил руки на коленях. Тед продолжал молча гипнотизировать стену, и это Вадима пока устраивало. Он плохо себе представлял, с чего начать, по правде говоря. Катя предложила ему извиниться, и если бы речь шла о драке внутри взвода, о "горизонтальном" конфликте, Вадим так и сделал бы, однако сейчас конфликт был "вертикальным", иерархическим, и если Вадим хотел какой-то дисциплины, если думал вытащить из этого инцидента хоть что-то положительное, извинения – последнее, что он должен был Теду принести. Потому что – да, он поступил опрометчиво, но Тед нарушил границы. В коридоре заорала Котька. – Маш, впусти её, – попросил Вадим. – Как скажешь, милый, – проворковала Маша. Дверь открылась и закрылась. Кошка сделала несколько шагов и понюхала лежащие на полу вещи, после чего была поднята и усажена на колени к человеку. – Как ты после неё чистишься? – полюбопытствовал Вадим, с нажимом гладя животное по спине. – Она белая, а у тебя все шмотки чёрные. – Скотчем, – выговорил Тед, стрельнул глазами в сторону и.о. капитана. Котька под тяжёлой ладонью распласталась почти до состояния коврика и впилась когтями в штаны Вадима, но плотная ткань пока спасала. На реплику Теда спецагент неопределённо помычал в ответ, почесал кошку ещё немного и лишь затем поднял голову, дождался ответного взгляда. – Что бы ты сделал на моём месте? – спросил он негромко, глядя Теду в глаза. – Врезал бы, – пилот неловко пожал плечами и сморгнул, но больше не отворачивался. – Это я уже сделал, – Вадим вздохнул и выпрямился. – Есть проблема, Теодор, и нам придётся как-то её решить. Послушаешь меня? Вопрос был риторический, Тед это понял и просто ждал продолжения, и Вадим решил, что это хороший знак. Что-то парень уже вынес из этого инцидента... то есть, кроме сотрясения мозга. – Я вам не нравлюсь, – сказал Вадим. – Это нормально. Я от вас тоже не в восторге, но Славик спас мне жизнь дважды, и меньшее, чем я могу отплатить, это выполнить его просьбу. Вас он бессовестно разбаловал, так что никаких иллюзий я не питал, однако есть разница между коноплёй в каюте и прямым неподчинением старшему по званию. Когда я впервые упомянул Хаммасур, я ждал твоей бурной реакции, признаюсь. Дэн рассказал мне в общих чертах, что ваш прошлый визит едва не обернулся полным провалом, и я не сомневался, что ты откажешься участвовать. Мне было важно посмотреть, как ты это сделаешь. Тед всё же отвёл глаза. Вадим вздохнул, ссадил кошку на койку и сложил руки на коленях. Котька, оскорблённая в лучших чувствах, запрыгнула Теду на грудь и улеглась там хвостом к спецагенту, всей спиной выражая презрение к двуногому, не ценящему её драгоценное общество. Тед не пошевелился. – Ты выбрал худший из вариантов, – Вадим сделал паузу, – дважды. Вот теперь парень уставился на него с искренним недоумением. – Ты не только при всей команде поставил своё мнение выше мнения исполняющего обязанности капитана, ты ещё и не понял, что в этом такого, и продолжил вести себя как обычно. Для тебя имеют значение только твои желания. Круто, если они совпадают с интересами команды, если нет – можно запугать Михалыча, можно вынудить Полину сглаживать твои острые выпады в адрес неугодного самодура-начальника, можно втолкнуть Дэна между двух огней, пусть выбирает: поддерживать тебя или выполнять данное мне обещание подчиняться по-человечески, без фокусов. Покачав головой, Вадим снова вздохнул. – Я в чём-то тебя понимаю. Ты привык отвечать и думать только за себя и о себе, но, видишь ли, Теодор, хоть мы и не в армии, мы всё равно на службе. Ты, я, Дэн, Полина. Михалыч. Екатерина Андреевна. Даже Маша, и только Котька по-настоящему свободна и может ходить, задрав хвост, где захочет и когда захочет. Вы тут все любите говорить, что корабль – ваш дом, что вы – семья. Не знаю, что за семья у тебя была, Теодор. Я вырос в детдоме, у меня не было никакой, пока я не женился, и тогда я понял, что семья – это куда большая ответственность, чем взвод, рота или даже целая армия. Потому что в семье ты отвечаешь за тех, кого выбрал сам, и не под страхом санкций, а во имя, – Вадим осёкся, покатал слюну на языке, проглотил. Закончил хрипло: – Во имя своего выбора. Ты отвечаешь за них, но ты на них и полагаешься. Ты знаешь, что они тебя не подведут, потому что выбор этот работает в обе стороны. Теперь уже он не смотрел на Теда. Разговор свернул не туда, куда Вадим хотел его направить, и теперь он попросту не знал, как вернуться на тупые и привычные, зато простые и безопасные рельсы субординации и техники безопасности. – Я – не ваша семья, – сказал он наконец. – Но я обещал Славику о вас позаботиться. Так или иначе, что бы ни случилось, во всём, кроме пьяных драк в баре, отвечать за вас буду я. Перед таможней, перед военными на Каталане, перед любым местным населением, пиратами, полицией. Что бы вы ни сделали, я как исполняющий обязанности капитана возьму всё на себя перед посторонними. А в ответ мне хотелось бы иметь возможность на вас полагаться. Рассчитывать. Знать, что вы меня не кинете и не подведёте. И в это понятие, Теодор, входит в том числе столь нелюбимая тобой субординация. Не потому что мне важно заставить тебя мыть пол или как-то ещё наказать, а потому что только субординация делает тебя и остальных предсказуемыми – и спасаемыми, понимаешь? Мне плевать, в чём ты ходишь, с кем гуляешь и что пьёшь, до тех пор, пока ты трезвый и выспавшийся за штурвалом, но я хочу, чтобы, если я скажу: "Прыгай", в ответ я услышал только... – Как высоко, – выговорил Тед. – Точно, – Вадим поднялся, отряхнул колени от кошачьей шерсти, выпрямился. – Да, и последнее. Мне жаль, что я тебя ударил. Выздоравливай. Без тебя никто никуда не улетит. Он усмехнулся и развернулся к двери. – Вадим Георгиевич. – А?.. – он оглянулся. Тед отложил гелевый пакет и сел, обеими руками спихнув Котьку на груду вещей, посмотрел снизу вверх, поморщился и встал, на этот раз не пошатнувшись. – Извините меня, – попросил он, глядя исподлобья, но всё-таки Вадиму в глаза. – Я всё понял. Кошка возмущённо заорала, выпуталась из очередной чёрной футболки и пошла к двери, вздёрнув подрагивающий хвост. Вадим посмотрел на неё, на Теда. Усмехнулся и протянул руку, сказал, когда Тед пожал её: – Понял или нет, это мы скоро узнаем. Я рад уже тому, что ты меня услышал. На это пилот не обиделся, усмехнулся в ответ и дёрнул плечом. – Только не называйте меня Теодором, пожалуйста. Тошно. – Не буду, – пообещал Вадим. Исстрадавшаяся в ожидании Котька вылетела в коридор первой, Полина попыталась её поймать, но не преуспела в этом, хоть и сидела на полу. Дэн, подпирающий стену напротив, на кошку даже не взглянул, зато жадно впился глазами в лицо Вадима. – Да не убил я его, – проворчал спецагент. – Я безоружный! – А вам обязательно нужно оружие, чтобы кого-нибудь убить? – уточнил Дэн. Вадим глухо зарычал, хлопнул себя ладонью по лицу и скрылся в медотсеке, запер за собой дверь. Катя посмотрела на него с усмешкой: – Продолжаешь пугать детей? Спецагент сморгнул. Разговор с Тедом и в самом деле свернул не туда. Совсем не туда; и потом, это вправду было похоже на то, словно он ударил ребёнка, по недоразумению оказавшегося в теле взрослого парня. Не понял вовремя, не упредил. Не объяснил… "Папа, расскажи страшную сказку! Папа, папа, пожалуйста!.." Он, видимо, сменился с лица, потому что Катя вскочила с табуретки и подхватила его под руку. – Ковалёв, дыши!.. – она усадила его на низко опущенный стол. – Извини. Извини, я не хотела. Вадим принял от неё стакан воды, безропотно проглотил "витаминку". – Что-то я расклеился, – признал он неохотно. – Ты ни при чём, всё нормально. Вспомнилось просто… не к месту. – Это стресс, – Катя погладила его по плечу, затем решительно завладела разбитой рукой и принялась смывать кровь. – Дыши и пей. Потерпи немного, подействует через пару минут. Усмехнувшись, Вадим допил воду, покачал стакан в пальцах. – Так как прошло? – напомнила Катя. – Не знаю. Надеюсь, он и правда что-то понял, потому что я, если честно, таких дурных и бессвязных монологов давно не читал. Сам не помню уже, что говорил. – Значит, всё хорошо, – Катя кивнула. – Бессвязные речи от сердца, а не от головы, а наш Тед не из тех, кто ценит логические выкладки выше искренности. "Наш", – отметил Вадим, хмыкнул про себя, но особенно не удивился: пилот стал Катиным пациентом, ничего странного, что она тут же вписала его в своё личное пространство. Катя распылила на ссадину регенерационный спрей, не обращая внимания на то, что Вадим замолчал и отвернулся, подумала и вынесла вердикт: – Дай-ка тоже противостолбнячную вкачу на всякий случай! – Скажи честно, тебе просто нравится меня раздевать, – проворчал Вадим, стягивая свитер. Катя засмеялась. – Ох, Ковалёв, не будь ты моим капитаном!.. – сказала она лукаво, протирая салфеткой кожу, ловко воткнула иглу. – Однако ты – именно он, так что перестань со мной флиртовать, а не то мне придётся пожаловаться в профсоюз! – Вот тогда Славик точно уволит меня без выходного пособия, – Вадим невесело усмехнулся. – Пилота избил, к врачу приставал... Страшный я человек, Катя! – И не говори, – с готовностью согласилась она. Запретив Теду кино, сериалы и видеоигры – всё, что напрягало зрение и мозг, – Катя в довесок отобрала ещё и планшет с книгами, и в результате перед ужином Вадим застал её в каюте пилота читающей вслух. Тед лежал с закрытыми глазами, Полина сидела на подушке из пультогостиной, Дэн – просто на полу, и все трое молча внимали фантастической истории о навигаторе, попавшем в космодесант. Катин голос, не производивший особого впечатления в разговоре, оказался совсем другим, когда она читала, и Вадим невесело усмехнулся про себя: трое детей, конечно. Пусть она и назвала себя кукушкой, есть вещи, от которых никуда не денешься. Справившись с собой, он негромко кашлянул, привлекая внимание, и поинтересовался: – Ужин на завтрак переносим? – Ой! – спохватилась Полина, посмотрев на часы. – Я сейчас! Катя оглянулась на Вадима с насмешливым упрёком, поставила закладку и выключила планшет. – Пойдём, я тебе помогу, – сказала она. – Дочитаем после ужина. Дэн, ты знаешь, что делать. Рыжий кивнул и с серьёзным лицом пересел поближе к койке. Вадим невольно задержал на нём взгляд. У Дэна удивительно быстро отрастали волосы. Уже сейчас Вадим вполне мог представить, каково было бы запустить в них пальцы и собрать в горсть, взъерошить, прижаться к ним лицом; он гадал, мягкие ли они стали – выглядели мягкими, – но не мог придумать никакого благовидного предлога, чтобы прикоснуться. Полине зато предлог был не нужен. Проходя мимо, она хозяйским жестом погладила Дэна по голове и в очередной раз горестно вздохнула. Вадим отвернулся, а затем и вовсе ушёл к себе, лёг ничком на койку. Он по-прежнему не жалел ни о чём: воспоминания лучше, чем мечты о несбывшемся, – но совместное проживание на маленьком корабле вносило определённую пикантность в его состояние. По возможности Вадим избегал оставаться наедине с киборгом по вечерам, но были, например, ещё утра, полные Присутствия с заглавной буквы П. Вадим по давней привычке вставал в шесть, максимум – в половине седьмого, умывался и шёл в тренажёрную каюту, и часто – почти всегда, – знал, что Дэн тоже не спит. Они не сталкивались; рыжий не занимал ванную на полтора часа, как случалось вечером, и не делал вид, что нуждается в занятиях спортом, не влезал с разговорами в пультогостиной. Он просто был. Сидел себе тихонько в кресле, заваривал чай, готовил завтрак, если была его очередь. И смотрел. Наверняка считал, что не привлекает внимания, но треть жизни, проведённая в космодесанте, приучила Вадима чувствовать чужой интерес буквально спинным мозгом. Впрочем, до тех пор, пока киборг себя не выдавал, Вадим спокойно мог делать вид, что ничего не замечает. Хотя и не мог не думать. Не вспоминать. Не представлять. Он всё ещё Дэна хотел. И гадал, как скоро это станет понятно всем. На руке завибрировал комм, спросил весело голосом Полины: – Вадим Георгиевич, ужинать идёте? Вадим был уверен, что Дэн до сих пор ничего никому не сказал: ни Полина, ни Тед не смогли бы сохранить такую тайну при себе. А вот Маша могла; входя в пультогостиную, спецагент невольно усмехнулся, представив, как Машу распирает желание поделиться знанием, но она стойко держится. Будто угадав, что и.о. капитана о ней думает, искин возникла над платформой в старомодном костюмчике горничной, больше открывающем, чем закрывающем, и сообщила, помахивая метёлочкой для пыли: – Клининговая компания "Комета" подтвердила заявку на десять ноль-ноль по местному времени, милый! Тед с Дэном переглянулись, и пилот озвучил первым: – Хорошо, не назвались тогда "Кометой", глупо бы вышло! – Ага, – поддакнул рыжий, а Тед пояснил, обращаясь внезапно к Вадиму: – У "Мозгоеда" названия долго не было. Нарисовали в спешке, прежде чем к Казаку соваться. Ну, то есть, я пошутил, а Станислав Федотович потом только рукой махнул, когда всё закончилось. – Потому что Роджер пообещал ему нас заставить все протоколы переписывать, где название корабля было, – прыснула Полина. – Станислав Федотович нас пожалел! – Станислав Федотович решил не переть против правды, – проворчал Вадим, тщательно скрывая усмешку. – Он-то сразу понял, что вы из себя представляете! После ужина он снова ушёл к себе, прихватив из Славикова сейфа последние непрочитанные документы – пухлый договор с крамарцами и какие-то бумаги со следами кофейных кружек и другими пятнами. Вернее, почти ушёл: Дэн перехватил его в коридоре. – Вадим Георгиевич, можно мне завтра отлучиться примерно на час? – Теда с собой возьми, – не задумываясь ответил спецагент. – Если Екатерина Андреевна разрешит ему прогулки. Ему полезно, тебе безопасно. – Может, наоборот? – уточнил Дэн. – Нет, – Вадим с трудом сдержался, чтобы не потрепать его по голове. – Можешь и Полину прихватить, если будет желание. – Хорошо, – рыжий кивнул. – Спасибо. – Не за что. Постарайтесь никуда не влипнуть. – А можно не прихватывать Полину? – робко попросила девушка, выглядывая из своей каюты. – Вадим Георгиевич, я хотела с вами поговорить, вы сейчас не заняты? Вадим недоуменно наморщил лоб, но сделал приглашающий жест: – Заходи. Полина потопталась на пороге, а затем нерешительно присела на краешек стула. Чтобы не нависать и не давить морально, Вадим тоже опустился на койку и отложил документы на откидной столик. – Ты насчёт Теда? – спросил он, видя, как Полина мнётся. – Нет, – девушка помотала головой. – Мне его жалко, но он считает, что сам напросился. – "Он считает"! – передразнил Вадим. – А своё мнение у тебя есть? – Нет, – с неожиданной искренностью призналась Полина. – Я не знаю, что думать. Тед и правда напрасно разозлился и первый начал, а вы защищались, но это было так страшно!.. Она вдруг захлюпала носом. Растерявшись, Вадим поискал салфетки и не нашёл, а Полина тем временем уже вытащила платок из кармана, высморкалась и вытерла глаза. – Извините, Вадим Георгиевич, – сказала она, пытаясь улыбнуться. – Я так испугалась! Когда Теда на плантации били, это выглядело страшно, но как-то не так. То есть, они чужие были, а вы – свой... и у вас такое лицо было, словно вы его убивать собираетесь. Некоторое время Вадим молчал, затем не выдержал, встал, прошёлся по каюте, насколько позволяла площадь. Произнёс, стоя спиной к Полине: – Спасибо за честность. И за то, что считаешь меня "своим". Он развернулся, пока она не нашлась с ответом, спросил отрывисто: – Так о чём ты хотела поговорить, если не о Теде? Полина открыла рот. Закрыла. Сложила руки на груди в молитвенном жесте и зачастила воодушевлённо, тоже радуясь смене темы: – Вадим Георгиевич, пожалуйста, пожалуйста, можно, я зверюшку заведу?! Вы сказали, надо обязательно найти себе занятие, потому что мы долго на Каталане пробудем, и я подумала, если завести маленький-маленький террариум, он как раз меня полностью займёт! За ним много ухода нужно, там уйма условий: свет, температура, влажность – я точно буду занята! И ящерка не сбежит, как Мося, – закончила она неловко. – Ей будет некомфортно вне террариума, так что никаких проблем она никому не доставит, она даже не выйдет из моей каюты! Опешив, теперь уже Вадим открыл рот и закрыл. Спросил, выхватив незнакомое слово: – Что ещё за Мося?.. Полина пунцово, ядерно покраснела и втянула голову в плечи. После прибытия "Кометы" в составе двух человек, амёбоида и заливисто чирикающих шоаррцев с корабля сбежали все, кроме Вадима, даже Михалыч срочно подыскал себе дело на станции (по просьбе и с одобрения и.о. капитана). Остальные вышли вместе и разделились только за зданием космопорта. Екатерина Андреевна отправилась заказывать снаряжение и провиант, Полина, сияя и загадочно улыбаясь, помахала всем рукой и нырнула в толпу, уткнувшись в карту, а Тед вопросительно посмотрел на Дэна и полюбопытствовал: – Так куда мы идём? – Мне нужны джинсы, – честно ответил навигатор. Тед скривился и замахал руками. – Да ты шутишь! – возмутился он. – Парни не ходят вместе по магазинам! За продуктами ещё куда ни шло, но шмотки покупать – не-а! – Почему? – не понял Дэн. – Что в этом такого? – Просто поверь мне на слово, – Тед приобнял его за плечи и повёл в сторону площади, что Дэна вполне устраивало. – Это неприлично. Так не делают. Так что ты пойдёшь за джинсами, а я прогуляюсь, Машка сказала, тут стихийный развал есть, там наверняка можно откопать что-то интересное. Дэн задумчиво посмотрел на него и отрицательно качнул головой. – Вадим Георгиевич велел мне быть с тобой, – сказал он. – Это почему? – Тед подозрительно сощурился. – "Ему полезно, тебе безопасно", – процитировал киборг с интонациями Вадима. – А что такое "развал"? – Проще показать, – пилот как будто смирился с обстоятельствами. – Ладно, пошли! А с магазином потом решим. Стихийный развал, он же нелегальный рынок, на Дэна впечатления не произвёл. Люди и ксеносы продавали новые и подержанные вещи с ящиков, из раскрытых чемоданов и прямо с земли, озвучивали цены по запросу и принимали только наличные деньги или купоны галамаркета. Тед к этому был готов; бродя по рядам, он изредка приценивался или брал что-то посмотреть и в итоге после яростного торга купил огромную кружку, то ли имитирующую череп, то ли из него и сделанную, и подвеску странной формы, напомнившую Дэну жетон недоброй памяти Моси. У Теда, видимо, таких ассоциаций не возникло, он потёр подвеску о рукав, полируя, и с нежностью засунул во внутренний карман куртки. И остановился, когда они уже почти вышли из этого муравейника. – Во, я понял, что нам нужно! – сказал он торжественно, развернулся и решительно устремился обратно вглубь рынка, ища нечто увиденное ранее. Дэн покорно последовал за ним, взглянув при этом на комм: они отсутствовали уже два с половиной часа вместо оговорённого одного. Их, правда, никто не искал, не было ни вызовов, ни сообщений, и Дэн не знал, хорошо это или плохо. Просочившись через толпу, он уклонился от столкновения с пёстро раскрашенным шерианином и наконец буквально упёрся в Теда, с видом победителя поднимающего с ящика капитанскую фуражку, судя по виду – абсолютно новую, даже с фабричной наклейкой на внутренней стороне чёрного околыша. – Гляди! – пилот сунул её Дэну под нос. – Подойдёт Вадим Георгиевичу? Дэн оценил размер, сопоставил с параметрами Вадима и кивнул. Тед удовлетворённо расплатился, на этот раз не торгуясь, и указал куда-то за границу рынка. – Нужно её почистить! – заявил он. – Мало ли, где валялась. – А почему ты думаешь, что Вадиму Георгиевичу нужна фуражка? – осторожно уточнил Дэн. – Он купил бы сам, если бы хотел, разве нет? – Не-а, – уверенно ответил Тед. – Не купил бы. – Почему? На этот раз Тед задумался, почесал затылок под банданой и посмотрел на друга с таким выражением лица, словно сомневался, что Дэн поймёт, но всё-таки объяснил: – Он себя капитаном не называет. Только "исполняющим обязанности". – Но ведь так и есть, – киборг действительно не понимал нюанса, очевидного для Теда, и это его немного беспокоило. – Согласно приказу, он назначен исполняющим обязанности капитана на время нетрудоспособности Станислава Федотовича. Тед ухмыльнулся и смерил его снисходительным взглядом, хотел добавить что-то ещё, но в этот момент у него на запястье ожил комм. – Мальчики, – заискивающе спросила Полина, – а вы сильно заняты?.. Мне тут нужна помощь с одной штукой! "Штукой" оказался террариум объёмом в тридцать семь сотых кубометра с наибольшей длиной девяносто сантиметров. В магазине его погрузили в антигравитационную сумку, но вывезла его Полина только до ближайшей скамейки, поскольку руки у неё и без террариума были заняты садком с рогатым серо-голубым ящером и банкой, откуда раздавался истерический сухой треск. – А чего ты доставку не заказала?! – изумился Тед, оглядывая эту картину. – Ой, фуражка! – обрадовалась Полина. – Это Вадиму Георгиевичу? – Нет, блин, мне! – возмутился пилот. – Как мы, по-твоему, это утащим? – Не "мы", а "я", – поправил Дэн. – Тебе ещё долго ничего тяжелее кружки нельзя поднимать. Полина, а Вадим Георгиевич в курсе всего этого? Девушка сделала сложное лицо. – Ну, – протянула она, – он мне разрешил завести зверюшку!.. Тед с Дэном переглянулись. – Я вас с фуражкой вперёд пропущу! – жизнерадостно пообещала Полина. Парни переглянулись ещё раз, теперь – обречённо. До автомаркета отсюда было рукой подать, и после недолгих препирательств решили так: сперва они все вместе сдают фуражку в срочную чистку, пьют тем временем кофе, потом забирают её и идут за джинсами. Полина с Тедом и ящером ждут Дэна снаружи, а потом они так же втроём ("Вчетвером!") возвращаются на корабль. Охранник-фрисс на входе не обратил на киборга никакого внимания, но Дэна внезапно охватила странная нерешительность. Взяв по пути пару футболок, бельё и носки, он остановился перед стеллажом с джинсами и вспомнил слова Вадима: "На тебе женские джинсы хорошо сидели. Те, жены Стефана. Они узкие, и видно, что у тебя ноги красивые". Совпадение объектов: 96 %. Поправка на износ, понятно. Дэн протянул руку и пощупал ткань, вытащил из стопки нужный размер и взвесил на руке. Плотность ткани: 4, категория – умеренно облегчённая. В любом случае для работы эти джинсы подходили. На Шебе Дэн в них отлично бегал и уже знал, что движений они не стесняют и не лопнут в неподходящий момент. Не хватало передних карманов – предусмотренные конструкцией накладные были, скорее, пародией на карманы, – но он и нуждался в них не так часто, чтобы это представляло собой проблему. Всё ещё сомневаясь, киборг переоделся в примерочной, посмотрел на своё отражение в зеркале. Он видел разницу – технически, как в игре, где нужно находить отличия между картинками, – однако не понимал её и не мог спрогнозировать, как оценит перемену Вадим. Точно заметит, в этом Дэн не сомневался, а вот как отреагирует? Заговорит сам, позволит начать разговор Дэну? Или просто уйдёт, как делал в последние дни?.. Переодеваться обратно навигатор не стал: сканеру в кассовой кабинке всё равно, откуда считывать код. Положив в тележку большую шоколадку для Полины и упаковку пива для Теда, Дэн подумал и взял ещё тюбик универсального лубриканта, такого же, какой Тед держал под пультом. Вадим в прошлый раз одобрил. Пригодится, если всё получится, и у них снова будет секс. С непрозрачным пакетом в руке Дэн вышел из автомаркета, покрутил головой, ища друзей, и обнаружил их у рекламного стенда электронных игрушек. Тед как раз посмотрел в его сторону, кивнул, отвернулся – и поспешно оглянулся снова, вытаращил глаза и пихнул Полину локтем. – Дэнька! – сказала Полина, и они с Тедом вдвоём уставились на новые джинсы. – Что? – не понял Дэн. – Это женские джинсы, – с нажимом проговорил пилот. – Да, – согласился Дэн. – И что? – Ты же не женщина! – Тед начал закипать. – Да, – снова согласился навигатор. – И что? – Дэнька, – вмешалась Полина, – Тед имеет в виду, что парни не носят женские джинсы! – Почему? Они удобные. – Они же с цветочками! – завопил Тед, окончательно теряя терпение. На него стали оглядываться, но такие мелочи Теда не смущали. – Ты с ума сошёл?! Он меня убьёт! – Кто убьёт? – Дэн мгновенно подобрался, оценивая окружающую угрозу, ничего опасного рядом не увидел и успокоился. – За что? – Вадим Георгиевич! Он меня с тобой зачем отправил?! Чтобы ты глупостей не наделал! А я ушами прохлопал! Тед схватился за голову. Дэн, напротив, расслабился окончательно. – Я уже ходил в таких джинсах на Шебе, – напомнил он. – Одолжил вместо скафандра, я же вам рассказывал. И Вадим Георгиевич меня видел. И не возражал. О том, что Вадим джинсы косвенно даже одобрил, Дэн упоминать не стал: ни к чему, лишняя информация, только объясняться придётся и делиться тем, чем он всё ещё делиться не хотел. – На Шебе была другая ситуация! – стоял на своём Тед. – Ему там всё равно было! А сейчас ты – член его команды, а эти цветочки!.. Полина, наоборот, услышав о Шебе, пошла на попятную. – Вряд ли Вадиму Георгиевичу так принципиально, во что Дэн одет, – попыталась она успокоить пилота. – Если Дэньке нравится, ну пусть ходит так. – В цветочках! – снова заорал Тед. – И стразах! Девушка вздохнула, посмотрела на Дэна и развела руками, мол, прости, я сделала что могла! А Тед вцепился в него, встряхнул и предложил умоляюще: – Дэнька, ну давай ты другие какие-нибудь посмотришь, ну пожалуйста! Хочешь, я за них заплачу, только давай ты переоденешься! – Тед, перестань, – навигатор без особого труда высвободился из хватки. – Я останусь в этих джинсах. Они меня устраивают. Если Вадим Георгиевич будет возражать, я отвечу за это сам и объясню, что ты ни при чём. Тем не менее убедить друга ему так и не удалось, и до самого корабля Тед попеременно ныл, злился и мрачно предсказывал своё будущее. Полина, которой он смертельно надоел, периодически отругивалась, вздыхала и закатывала глаза, Дэн молча тащил сумку с террариумом и пропускал всё мимо ушей. Перед "Мозгоедом" все трое остановились как вкопанные. Клининговая контора постаралась и вычистила грузовик не только внутри, но и снаружи: "Мозгоед" сиял как новенький, даже название как будто стало ярче и отлично читалось, наверное, от самого здания космопорта. – Ого! – сказал Тед, забыв на время о своих душевных терзаниях. – Ага, – согласилась Полина. – Идём? – Ты первая, – пилот подтолкнул её к трапу. Вадим лежал в пультогостиной на розовом диванчике, закинув ноги на подлокотник, и что-то читал с планшета. Волосы у него были мокрые, свитер – новый, Дэн такого на нём ещё не видел, и в тонком аромате свежести, пропитавшем корабль, создавалось впечатление, что "Комета" перестаралась и вместе с "Мозгоедом" почистила и капитана. На вошедших Вадим скосил глаза и встрепенулся, увидев террариум. – Полина! – он спустил ноги на пол и сел. – Я разрешил одну – одну! – ящерицу! Что это такое?! – Он один, один, честное слово! – Полина выскочила из-за спины Дэна, предъявляя садок с пресмыкающимся. – Просто ему ведь нужно много места! Укрытие, поилка, зелень – ну, чтобы он чувствовал себя как дома! Вадим скептически осмотрел ящера и ткнул пальцем в трескучую коробку. – А это что? – Сверчки, – Полина как-то сразу потерялась и втянула голову в плечи. – Лаэрту нужна живая пища иногда. Я их запущу в террариум, они будут там сами размножаться, а Лаэрт будет их ловить и есть! – Значит, Лаэрт, – повторил Вадим угрожающе, но Дэн видел по его лицу, что спецагент на самом деле не сердится, скорее, развлекается. – Что ж, в именах питомцев ты определённо совершенствуешься. Я тебе разрешил, я своё слово обратно не беру, но помни – если кто-то из этих тварей сбежит... – Вы запустите меня в вентиляцию на поиски, я помню, – Полина просияла и не захлопала в ладоши только потому, что обе руки были заняты. – Спасибо, Вадим Георгиевич! Дэнька, поставь террариум, я сейчас Лаэрта в каюту отнесу и вернусь, сама всё заберу! Дэн по-прежнему молча поставил сумку на пол и отодвинул в сторону, и Вадим перевёл взгляд уже на него. Наморщил лоб, разглядывая джинсы. В пультогостиной наступила томительная тишина, киборг услышал, как Тед за его плечом задержал дыхание. Наконец Вадим поднял глаза от джинсов к лицу Дэна, хмыкнул и спросил: – Ещё что-нибудь купил? "Узнал", – понял Дэн. Не желая вдаваться в ненужные подробности, он поднял пакет. – Да. – Молодец, – одобрил Вадим, показал большой палец и, ухмыляясь уже в открытую, вернулся на диван и снова задрал ноги на подлокотник, объявил, не поворачивая головы от планшета: – Обед минут через двадцать. Екатерина Андреевна обещала, что вот-вот придёт и принесёт что-то умопомрачительно вкусное. Тед за плечом Дэна шумно выдохнул. Вадим смотрел в планшет, но вместо текста у него перед глазами мельтешили пёстрые точки. Сердце забилось быстрее, стоило увидеть вышитые цветы на джинсах, а потом Вадим поднял взгляд на лицо рыжего и понял, что тот всё просчитал и сделал это нарочно. Он тоже помнил о сомнительном комплименте и о том, что за ним последовало. Это был вызов, провокация, предложение – Вадим не знал, что хуже. Он задал вопрос, имея в виду: "Ты специально за ними ходил, да?" – и получил именно тот ответ, которого ожидал. Дэн купил что-то ещё, но это было вторично, неважно, несущественно. Целью были джинсы – и то впечатление, которое они произвели на Вадима. Спецагент едва заметил восторженную Полину, примчавшуюся с пустыми руками за сумкой. Дэн отстранил её, осторожно вынул террариум и понёс через пультогостиную к каютам, Полина подхватила сумку и заторопилась за ним, и Вадим скрипнул зубами, когда она заслонила ему киборга. – Вадим Георгиевич, – подал голос Тед. – Извините, я недоглядел. – За что ты извиняешься? – не понял Вадим. – За Дэнькины джинсы, – Тед выглядел крайне виноватым. – Он наотрез отказался их поменять, я пытался ему объяснить, честное слово!.. – А, – Вадим усмехнулся. – Ерунда, не бери в голову. Пусть ходит в чём хочет, мы же не в армии. – Так и будете мне припоминать? – обиделся пилот, но как-то вполсилы, без энтузиазма, и не ушёл, напротив, приблизился к дивану, шумно сопя. – Вадим Георгиевич. – Не лезь в бутылку, Тед, – посоветовал спецагент, снова садясь и откладывая планшет. – Серьёзно, нравится – пусть носит. "Мне тоже нравится", – добавил он мысленно, чувствуя отчаянное желание принять холодный душ. – Нет, я, ну, другое хотел сказать, – парень помялся, а затем выбросил вперёд руку, которую до этого держал за спиной. – Вот, это вам. Душ больше не требовался, капитанская фуражка отрезвила Вадима мгновенно и полностью. Он отвечал за них, он обещал за ними присматривать и по возможности оберегать; бурный роман с подчинённым в его права и обязанности не входил. Даже если подчинённый хотел этого. Тем более, если хотел. Вадим молча встал, взял фуражку, покрутил в руках – и надел, поправил козырёк. Спросил: – Ровно? – Ровно, – Тед наконец-то расслабился и заулыбался. – А то как-то неправильно. – Действительно, – согласился Вадим. – Выйдем все из корабля, и как снайперу понять, кто в группе главный? На этот раз пилот только фыркнул. – Шуточки у вас! – Уж какие есть, – Вадим развёл руками и серьёзно сказал: – Спасибо. Тед неловко промямлил что-то в ответ и тоже ушёл к себе, а Вадим продолжал стоять неподвижно посреди пультогостиной и бессмысленно смотреть в пространство перед собой. Околыш фуражки непривычно давил на голову, козырёк отвлекал, попадая в поле зрения. – Твою мать, – пробормотал Вадим чуть слышно, вздохнул, закрыл глаза и едва не подпрыгнул, когда возникшая над голоплатформой Маша заботливо осведомилась: – Что тебя беспокоит, золотце? Ты отлично выглядишь! – Мария, завязывай! – свирепо велел спецагент, разворачиваясь к ней, но повода придраться не нашёл: Маша щеголяла в мини-юбке и наполовину расстёгнутом жилете на голое тело, то есть по своим меркам была практически одета. – Так точно, капитан! – промурлыкала искин с такими интонациями, что Вадиму стало жарко, и закинула руки над головой, собирая пышные волосы в тугой узел, отчего не менее пышная грудь подпрыгнула, натягивая жилет до опасного предела. – Завязала! Вадим попытался хлопнуть себя по лбу, ударился о козырёк фуражки и едва успел её поймать, прежде чем она слетела с головы, и выругался снова, и в это время открылся шлюз. В пультогостиную вошла Катя, тоже с антигравитационной сумкой, хоть и набитой не так плотно, как у Полины. – Ого! – Катя заулыбалась, отпустила сумку и вытянулась по стойке смирно, отсалютовала в гаванском стиле, сжатым кулаком у сердца. – Здравия желаю, капитан! Вадим шутку не поддержал, поморщился и всё-таки снял фуражку, повертел в руках, нацепил обратно. Катя вопросительно посмотрела на Машу и, видимо, получила какой-то ответ, потому что покачала головой, подошла и заглянула спецагенту в лицо. – Что, Вадик? – спросила она обеспокоенно. – Всё в порядке, – соврал Вадим, надеясь, что звучит достаточно убедительно. Теперь он упрекал себя за мгновения радости, испытанной при виде новых джинсов Дэна. Ничего в этом не было хорошего; если Дэн и впрямь решит напомнить о себе и что-то предложить, придётся вести долгие мучительные разговоры, от которых не станет лучше ни рыжему, ни самому Вадиму. Он выдержит, не впервые, в конце концов, нужно просто перетерпеть, желания рассосутся рано или поздно, но насколько проще справляться, когда нет ответа, когда другая сторона не смотрит на тебя с таким же хищным интересом, всем телом, лицом, всем существом своим демонстрируя готовность и согласие. Обед Вадим не запомнил. Он что-то ел, что-то пил и даже как будто отвечал на обращённые к нему реплики, но под угрозой расстрела не смог бы пересказать, о чём говорили за столом и чему смеялись. Так же машинально он вручную перемыл посуду (сегодня было его дежурство по кухне) и ушёл в каюту, сел прямо на пол, привалившись спиной к койке. Стоило расслабиться, чуть отпустить себя, и под закрытыми веками сияли, распускаясь, вышитые цветы. В ту ночь на Дэне были обычные джинсы – серые, синие, Вадим не помнил, – однако началось не с них, началось с тех коленок, с немного заниженной талии, с плотной ткани, облегающей бёдра и ягодицы. Вадим сидел, зажмурившись, щипал себя за пальцы и вспоминал, как Дэн раздевался – торопливо, словно опаздывал куда-то, – как стоял в свете ночника, голый, лунный, готовый ко всему и ничего не знающий. Как он тогда сказал?.. "Я хочу с тем, кому на самом деле нравлюсь"?.. Ещё он сказал: "Вадик". Он спросил: "Тебе нравится?" Застонав, Вадим сполз ниже и запрокинул голову, уложив затылок на край койки. – Я не имею права, – проговорил он одними губами, словно уже обращался к Дэну. – Я твой капитан. Это неуставные отношения, наказуемые в дисциплинарном порядке! "Что ты несёшь, Ковалёв?" – полюбопытствовала насмешливо воображаемая Катя. – Нам нельзя. Я не должен выделять его в коллективе, – ответил Вадим. – Не должен давать ему повод. Он не думал о такой возможности, соглашаясь на предложение Славика. Хотел увидеть Дэна, хотел запомнить его получше, прежде чем распрощаться, на этот раз – навсегда, без вариантов, без исключений, но ему даже в голову не пришло, что рыжий, в свою очередь, может чего-то захотеть от него сам. – Ты молодой и привлекательный засранец, – прошептал Вадим. – Найди себе кого-то равного, слышишь?.. Девочку, мальчика – неважно. Зачем тебе бывший космодесантник, старый и некрасивый, да ещё на голову ушибленный?.. "То есть, сводить Полину со Славиком – нормально? – уточнила язвительная Катя. – Ничего не смущает, ни возраст, ни опыт, да?.." Собственный аргумент, произнесённый чужим голосом с чужими интонациями, привёл наконец Вадима в чувство. – Кать, отстань, – попросил он вслух, рассмеялся негромко. Подумал: "Не надо, Дэн. Просто – не надо, пожалуйста... " Через некоторое время отпустило, момент рефлексии прошёл. Стало легче, пусть даже Вадим ничего и не решил – а что решать? Он ведь мог и ошибиться, и Дэн купил эти джинсы, потому что они ему просто понравились, а Вадим своим неуклюжим комплиментом как бы дал ему индульгенцию носить любые шмотки без разделения по полу. Пусть носит. Пусть делает что хочет. Если всё-таки заговорит, тогда и придётся решать, как послать его подальше и при этом не обидеть. Пока же, отдышавшись, Вадим вспомнил о других членах команды, тоже выходивших сегодня в город. Первым делом он хотел проведать Михалыча, но передумал, увидев открытую дверь Полининой каюты и стоящего в дверях Теда. – Уже сбежал? – полюбопытствовал Вадим, подходя и заглядывая внутрь. – Вот ещё! – обиделась Полина. – Глядите! Здорово же получается! Ящер с гордым именем Лаэрт по-прежнему сидел в садке, приобретя не только тёмно-синий оттенок, но и весьма удручённый вид, а вот террариум и правда оживился: Полина засыпала дно мелко накрошенной древесной корой, закрепила несколько толстых веток и поставила большие камни под лампой и керамическую ванночку, пока пустую. Задняя стенка ящика и вовсе оказалась интерактивной: там шевелилась листва, порхали мелкие бабочки и мошки и пробивались изредка красноватые лучи солнца. – Здорово, – согласился Вадим. – А он не станет на бабочек бросаться? – Он их даже не увидит, – успокоила Полина, – это двухступенчатая голограмма, изнутри террариума её не видно. Она распахнула стеклянную дверцу, и бабочки на половине задней стенки пропали. Вадим одобрительно хмыкнул, обернулся – и наткнулся на бесшумно подошедшего Дэна. – Извините, – сказал киборг. – Не хотел вас напугать. – Бубенчик тебе повешу, как котику, – пригрозил Вадим. – Чтобы издалека слышно было. Рыжий стоял у него на дороге – то ли не понимал, что мешает, то ли намеренно продолжал провоцировать. Кашлянув, Вадим взял его за плечо и, отодвинув, направился к машинному отделению. Вотчина Михалыча встретила его посвистыванием станка и снопом искр, Вадим сощурился, и Михалыч сразу остановил мотор и выключил лампу, зыркнул вопросительно, мол, что надо-то? – Посмотреть хотел, – признался Вадим. – Интересно. Михалыч кивнул, буркнул что-то неразборчивое и снова запустил мотор. По просьбе Вадима он поискал на станции хорошую основу для ножа и теперь доводил её до ума. Раньше у спецагента был свой, ещё армейский, проверенный временем и нежно любимый, но Казак, будь он неладен, нож отобрал вместе с бластером, да так хорошо спрятал, что во время обыска его не нашли. Некоторое время Вадим страдал и злился, перебирая варианты, а затем вспомнил, что на Кр-Шерии Дэн снизошёл до того, чтобы одолжить свой нож, неказистый, зато первоклассно сделанный. Спецагент задал вопрос – и подкатил уже напрямую к Михалычу, которого просьба о помощи вроде как даже обрадовала. – Звтр-пслзвтра, – пообещал механик в паузе между шумовыми эффектами. Вадим кивнул, как завороженный наблюдая за движением лезвия в дочерна промасленных руках, пока не почувствовал, что мешает священнодействию, и чуть ли не на цыпочках покинул машинное отделение. Дэн вновь бесшумно возник рядом, когда спецагент начал готовить ужин. – Вам помочь? – предложил рыжий. В первый момент Вадим хотел отказаться, но передумал и вручил ему нож и луковицу. – Помоги. Нарежь мелко. – Насколько мелко? – уточнил киборг. – На твоё усмотрение. Дэн завис на мгновение, затем кивнул и принялся за работу. Вадим немного понаблюдал и отвернулся, занялся соусом к мясу. Дэн молчал, Вадим слышал только стук ножа по доске и быстро отвлёкся и забыл, что он здесь не один. И оказался совершенно не готов к тому, что Дэн, закончив, подойдёт и встанет вплотную, на расстоянии тепла и дыхания. – Я вам больше не нравлюсь? – спросил рыжий негромко. Его рука лежала на столе невозможно близко – человек бы дотронулся, сплёл пальцы, сжал. А Дэн просто ждал реакции на свои слова. Вадим сглотнул, отложил ложку и медленно обернулся, встретил и выдержал прозрачный испытующий взгляд. – Ты действительно хочешь поговорить об этом? Он чувствовал, что сломается, если Дэн перейдёт от слов к делу. Человек бы перешёл, желая не говорить, а сделать, и у Вадима заранее горели губы от несостоявшихся поцелуев. – Да, – ответил рыжий. Подняв руку, Вадим поправил ему завернувшийся рукав футболки. Лучший навигатор Галактики стоял неподвижно и смотрел на него в упор, и Вадим позволил себе представить, как дотрагивается до лица, гладит по щеке, проводит пальцем по сжатым губам. С человеком он так бы и поступил, но киборг ждал вербального, а не тактильного ответа. А Вадим не знал, на сколько процентов правды потянут его сомнения, и не хотел проверять, потому что сейчас он Дэна почти ненавидел – за несвоевременность вопроса, за свою неловкость, за то, что воздух стал тягучим и обжигал лёгкие, не принося облегчения ни на вдохе, ни на выдохе. – Я бы отнёс тебя в койку прямо сейчас, – сказал Вадим наконец, по-прежнему держа рыжего за футболку. – Ты это хотел услышать? – Да, – отозвался Дэн невозмутимо. – И не только услышать. Вы займётесь со мной сексом? Вадим припомнил разом все затейливые ругательства из космодесантного прошлого – и оставил их при себе, только скрипнул зубами. – Нет! – прорычал он, отворачиваясь и хватая ложку. Соус брызнул во все стороны, в том числе на свежевыстиранный свитер, и Вадим всё-таки добавил пару крепких словечек. Больше всего он злился на самого себя: довести ситуацию до такого абсурда – это уметь надо! Видел же, что рыжий не собирается останавливаться, нет, промолчал, закрыл на всё глаза! Авось прокатит! Не прокатило, твою мать, и что делать будешь, Ковалёв?!.. – Почему? – Дэн, похоже, решил его добить. – Ужин готовлю! – заорал Вадим. – Не видишь?! По звукам открывающихся дверей в коридоре он понял, что услышал его не только Дэн, однако рыжего как будто всё устроило. – Я понял, – сказал он кротко. – Лук в миску к мясу высыпать или на сковородку? Вадим ткнул пальцем, не уверенный, что сдержится, если снова откроет рот, а добавлять себе поводов жалеть о содеянном не хотелось. Переключаемости киборгов он мог только позавидовать. Ему, в отличие от Дэна, требовалось куда больше времени, чтобы прийти в себя. – У вас тут всё в порядке? – поинтересовалась Катя, входя в пультогостиную. – Мне послышалось, кто-то кричал. – Тебе послышалось, – буркнул Вадим, остервенело перемешивая мясо руками. – Всё хорошо, Екатерина Андреевна, – ответил Дэн. – Полли, из тебя кора сыплется. Полина ойкнула и вернулась со шваброй и совком. – Лаэрт поел! – сообщила она торжественно, уверенная, что состояние её питомца интересует всех без исключения. – Правда, не сверчка, только кусочек огурца пока, и ещё воды попил! – А Станиславу Федотовичу ты его ещё не показывала? – полюбопытствовал Тед, тоже притащившийся посмотреть, что тут без него происходит. Напоминание о капитане "Мозгоеда" Вадима доконало: он внезапно сообразил, что Славик его предупреждал и просил не разрешать Полине приносить животных на корабль. "Пилота избил, зоопарк развёл, – подытожил он про себя. – В общем, да, осталось переспать с навигатором и потерять груз, и будет провальное комбо!.." Обратно по каютам уже никто не ушёл. Катя выразила общее мнение, что мясо, бурно скворчащее под крышкой, пахнет слишком вкусно, чтобы лишать себя удовольствия от предвкушения, и устроилась за столом с Котькой на коленях. Четвероногую тварь больше интересовало блюдечко с тёртым сыром, чем поглаживания, но отделаться от Кати было не так-то просто, и кошка терпела, хотя и прижимала уши. Тед попытался было пристроиться за пульт; Катя перехватила и его, погрозила пальцем и указала на розовый диванчик. Дэн остался рядом с Вадимом, вроде бы в стороне, но в зоне досягаемости, и спецагент изредка на него посматривал, пока мыл миски, испачканные в процессе готовки. Он успокоился. Когда кровь перестала стучать в висках, из хаоса в голове Вадиму наконец удалось извлечь внятную мысль: "Чего ты боишься? Вертикальные неуставные отношения опасны, когда они по принуждению, но ты не можешь его ни к чему принудить. Он не человек, он – сорванный киборг. Если он не захочет, ты его не заставишь". Он взглянул на Дэна по-новому, оценивая "за" и "против", и возражений не осталось. Это же киборг, действительно. Он не влюбится, не нарушит субординацию, не обидится на мотивированный отказ. Он переключается мгновенно, никакой инерции мышления. Он прямо скажет, чего хочет, не станет притворяться, не начнёт отыгрываться на тебе или пользоваться своим положением. Идеальный любовник: сильный, красивый и бесстрастный. Никаких отношений, никаких привязанностей, исключительно хороший секс без обязательств, гарантий и будущего. – Вадим Георгиевич, выключать? – позвал Дэн. – Ага, – подтвердил спецагент. – Выключай. Рыжий вскинул на него глаза, очевидно, почувствовав в голосе намёк, но не сумев его интерпретировать. – Да, – сказал Вадим одними губами. Дэн понял, кивнул и полез в шкаф за тарелками. "Славик меня убьёт, – в очередной раз подумал Вадим почти весело. – Рано или поздно он узнает и убьёт". После ужина он сложил тарелки в посудомойку и вышел из корабля. Не то чтобы подышать свежим воздухом – ещё неизвестно, где он чище, – но просто постоять на открытом пространстве, прогуляться немного, размять ноги. Подумать... обо всём. Последнего, правда, не получилось: Катя догнала его на трапе, на ходу натягивая куртку. – Можно с тобой похожу? – спросила она. – Что-то мне неспокойно, Ковалёв. Будто между лопаток кто-то смотрит. Вадим невольно обернулся, но увидел только здание космопорта, горящее сотнями цветных огней. – Да ну тебя, – Катя засмеялась. – Я образно. – Образы разные бывают, – Вадим шутку не поддержал. – Встретила сегодня кого-то? Он ткнул наугад и попал. Катя перестала улыбаться, вздохнула, взяла его под руку. – Был один мальчик, – сказала она. – Он мне снится иногда. Нелепое стечение обстоятельств, не моя вина даже, и всё-таки... – Понимаю, – согласился Вадим. Катя кивнула. Они медленно прошли за корму "Мозгоеда" и углубились в полумрак пустого поля. Далеко впереди чернел то ли забор, то ли складские кварталы, редкие фонари бросали неверные тени на Катино лицо. – Меня толкнул кто-то в толпе, – она поёжилась. – Сильно, но вряд ли специально, кому я нужна. Я бы упала: потеряла равновесие, а там ступеньки, эскалатор. Другой человек поймал меня за руку, и он был – он был похож на того мальчика, понимаешь?.. Я так растерялась, что не поблагодарила его, а он ушёл, конечно же. Убедился, что я в порядке, и ушёл. А я... Остановившись между пятнами света, Катя запрокинула голову. – В городах не видно звёзд, Вадик. Спецагент тоже посмотрел вверх, где в черноте еле-еле пробивались считанные искорки, и едва успел поймать съехавшую фуражку. – Вон летит, – он вытянул руку. – Загадывай желание. – Это флайер... – Загадывай! – перебил Вадим. Катя зажмурилась и что-то зашептала, потом спросила, не открывая глаза: – А если это всё-таки флайер? – Быстрее сбудется, – уверенно заявил Вадим. – Ближе звезда – короче сроки. Он покосился на Катю. Она засмеялась, а потом вдруг осеклась и замолчала. – Костя, – сказала она медленно, с глухим отчаянием. – Его звали Костя. Я забыла имя и загадала вспомнить, и вот я вспомнила... Когда они вернулись на корабль, в пультогостиной ещё горел свет. Дэн в своём кресле раскладывал запутанную трассу, над Машиной голоплатформой, потрескивая, горел виртуальный костёр. – Полина звонила Станиславу Федотовичу, – Дэн оглянулся. – Его успешно прооперировали первый раз, он передавал привет. – А, хорошо, – Вадим несколько растерялся, пошутил неловко: – Раз передавал привет, а не проклятья, значит, о Лаэрте и сверчках она ему не сказала? – Пока нет, – подтвердил киборг. Смотрел, правда, он при этом мимо Вадима на Катю и больше ничего не добавил, отвернулся обратно к пульту. – Пойду в душ и спать, – решила Катя, погладила спецагента по плечу. – Спокойной ночи, Вадим Георгиевич. Спокойной ночи, Дэн. – Спокойной ночи, Екатерина Андреевна, – откликнулся рыжий. Вадим постоял возле голоплатформы, затем подошёл к пульту и сел в кресло Теда. – У Екатерины Андреевны куртка распорота ножом на боку на уровне печени, – тихо сообщил Дэн, не поворачивая головы. – Вчера этой дыры не было: края ещё не обтрепались. Вы знаете об этом? "Меня толкнул кто-то в толпе", – немедленно вспомнил Вадим, привстал – и опустился обратно. На "Мозгоеде" Кате ничто не угрожает, а учитывая её и без того тревожное настроение, говорить с ней лучше утром. Однако, выходит, не зря ей мерещился чужой взгляд!.. – Теперь знаю. Спасибо, что сказал. – Вы не удивились, – Дэн продолжал смотреть в наполовину проложенную трассу, протянул виртуальную линию, и головоломка отозвалась хрустальным звоном. – Что-то случилось? Мне лучше знать об этом, чтобы действовать эффективнее. Усмехнувшись, Вадим покачал головой. – Говорят, у женщин лучше работает интуиция, – уклончиво ответил он. – Она думала, ей показалось. Предупрежу её завтра, сегодня пусть отдохнёт спокойно. А там посмотрим. – Хотите, я останусь дежурить ночью? Вадим наклонился, протянул руку и за подбородок развернул голову Дэна к себе. Рыжий легко позволил, словно ждал этого. – Я хочу, чтобы ты пошёл со мной, – прошептал Вадим. – Если ты не передумал насчёт секса. Добавил громко: – Маша, силовое поле на максимум, с корабля никого не выпускать, меня будить при любой попытке проникновения. – Да, капитан! – жарко выдохнула Маша и дополнила обещание звучным поцелуем. Дэн не глядя свернул вирт-экран. – Я не передумал, – ответил он. – Только смазку возьму. В каюте оставил. Вадим чуть не заорал от восторга. Лет двадцать назад точно заорал бы, услышав такое, но в то время "шестёрок" ещё не выпускали, а заняться сексом с "пятёркой" не пришло бы в голову даже самому отбитому экстремалу. А ведь как бесило тогда дурацкое смущение, в том числе и собственное, и эти вечные разнообразные эвфемизмы и жесты, намёки и необходимость догадываться! И как просто, оказывается, становится всё на свете, когда имеешь дело с киборгом. – Ага, – согласился Вадим. – Давай. Он подождал, пока Дэн отойдёт на пару шагов, сказал выразительно в спину: – Кстати. Отличные джинсы, я оценил твой выбор. Рыжий обернулся. – Я рассчитывал, что ты оценишь. Вадим неспешно двинулся за ним. Остановившись в темноте коридора, он услышал, как Катя поёт в душе, улыбнулся – и поймал за локоть Дэна, выходящего из тёмной каюты, приобнял и буквально втолкнул к себе. – Решил меня спровоцировать? – спросил он шёпотом, продолжая улыбаться. – Думаешь, дело в джинсах? – Решил напомнить, – Дэн тоже понизил голос. – Если ты хочешь меня, почему игнорируешь? Он попытался стащить футболку. Вадим перехватил его руки, сжал – несильно, лишь обозначив, что останавливает движение. – Не торопись, рыжий, – выдохнул он. – Всё будет. Ему нравилось ставить киборга в тупик и ещё больше нравилось, что Дэн не понимал, но принимал. Вадим раздел его сам и уложил на койку, склонился над ним, разглядывая, целуя, трогая. Он волновался как кадет-первокурсник перед экзаменом, хотя и старался не подавать вида, он выровнял дыхание, позвал тихо: – Дэн. Киборг смотрел ему в глаза. – Я тебе нравлюсь? – спросил он, и это прозвучало как-то иначе, чем в пультогостиной до ужина. Вадим провёл рукой по его телу от ключиц к паху, остановил ладонь на животе, погладил большим пальцем. "Да он же тоже волнуется, – понял вдруг спецагент, – и посильнее меня". С человеком Вадим бы отшутился, поддразнил его, парировал: "А я тебе?" Дэн не был человеком. – Ты мне нравишься, – произнёс Вадим глухо, наклоняясь к лицу киборга. – И я собираюсь прямо сейчас тебе это обстоятельно доказать. Встать в шесть не получилось. Проснувшись, Вадим приоткрыл один глаз, посмотрел на часы и перевернулся на спину, закинул руки за голову и потянулся. Тело приятно ломило, обкусанные губы потрескались, но оно того стоило. Он позволил себе полежать пару минут, улыбаясь свежим воспоминаниям, затем нахмурился. – Маша, Екатерина Андреевна ещё спит? – Доброе утро, сладкий, – Маша подмигнула ему из вирт-окна. – Все спят... кроме тебя и меня! – Но-но, – Вадим погрозил ей пальцем. – Без намёков мне тут! – Как можно! – обиделась Маша. – Я-то знаю, что ты не свободен, милый! Спецагент закатил глаза и препираться дальше не стал, лениво спустил ноги на пол и сел. Хотелось завернуться в одеяло, доползти до ванной и отмокать там часа два с книжечкой или сериалом, однако этого по понятным причинам ему не светило ещё долго, так что Вадим всё-таки встал и, ограничившись спортивными штанами (все спят!), направился в душ, бросив напоследок: – Сообщи мне, когда Екатерина Андреевна проснётся! – Обязательно, милый! – прощебетала Маша. Тёплая вода, бритва и зубная щётка сделали из него человека, готового если не на подвиги, то хотя бы на внятный разговор. Когда Маша ответственно доложила, что у Екатерины Андреевны сработал будильник, Вадим включил кофеварку и через несколько минут постучался в Катину каюту с кружкой в руке, полностью одетый и в фуражке. – Доброе утро, – сказал он, передавая кофе по назначению. Катя наморщила лоб, но кружку взяла, сделала глоток и расплылась в улыбке. – Амброзия! Боюсь представить, Ковалёв, что у нас стряслось, раз ты вытаскиваешь меня из постели таким образом. – Где твоя куртка? – спросил Вадим, оглядываясь. – Там висит, – Катя забралась на койку, уселась, скрестив ноги, и плотнее запахнула кофту, надетую поверх серой фланелевой пижамы с вишенками. – Это обыск? Вадим не поддержал шутку и во второй раз, взял куртку и развернул к себе. Он не считал, что Дэн мог ошибиться, и всё же прореху на боку обнаружил с некоторой досадой. Судя по форме и положению, били снизу вверх широким обоюдоострым ножом, хорошо заточенным – нитки поползли только под пальцами спецагента, когда он принудительно ткань поскрёб. – Что это? – Вадим развернул куртку к Кате, и у той вытянулось лицо. – Ты мне скажи, Ковалёв, – произнесла она с оторопью и завела руку назад, ощупала спину. – Это... вчера? Как ты узнал? – Дэн заметил. Внутри дыры не было: нож прошёл между подкладочными и верхними слоями. Возможно, Катя повернулась в этот момент, или у нападавшего дрогнула рука. – В рубашке родилась, – констатировал Вадим, повесил куртку на спинку стула и сел. – Где и как тебя толкнули? – На эскалаторе, – Катя отпила ещё кофе, хотя видно было, что она и без того окончательно проснулась. – Перед эскалатором, точнее. На переходе с 11-4 на 12-4. Я перепугалась, успела подумать, что вниз кувыркнусь, и тут меня поймал тот человек. Когда оглянулась, ничего особенного не заметила. Ну, знаешь, никаких угрожающих взглядов, ничего такого, – она пожала плечами. – Перед этим где была? – Спецодежду заказала. Кофе выпила с пончиком, – Катя нахмурилась, припоминая. – Нет, в медтехнику я потом ходила, а что же я утром делала?.. Пыльники, кофе – а, блокнот себе купила, точно. И в оружейный ещё зашла, ножи посмотрела... Она замолчала и провела пальцем по губам. – Я упомянула, куда мы летим, знаешь. Это важно? Чуть не час там провела, и я была единственной женщиной, со мной буквально все поговорить успели! Не помню, как вышло, что-то мне предложили – а, метательные стрелки показать, – и я, по-моему, отшутилась, что в песках это одноразовое приобретение. Как-то так. Тот парень спросил, мол, на Мегару, охотиться, а я машинально возразила, что на Каталан по делу. Некоторое время они смотрели друг на друга, затем плечами пожал уже Вадим. – Кто-то ведь достал твоего Гудвина, – произнёс он. – И я так и не услышал, за что. – Я не знаю, – Катя покачала головой. – Ему выстрелили в голову трижды, Вадик. Это что-то личное, при чём здесь я? – Ни при чём, – согласился Вадим. – А Дороти?.. Врач на секунду зажмурилась. – Ах, чёрт, – сказала она и добавила пару слов, состоящих как будто из одних рычащих согласных. Спецагент задумался. Гудвин купил Дороти на Шебе, если верить датам и свидетелям. Что бы она там ни делала, это не было государственной тайной, да и вообще какой-либо тайной. Шеба дорого обошлась обеим сторонам конфликта, но война там шла открытая, никаких дипломатических спецопераций, о заметании которых под ковёр стоило бы беспокоиться. Зачем кому-то убивать Гудвина и пытаться убить Катю, не давая добраться до киборга?.. – Её должны были отформатировать перед продажей, – спохватилась и Катя. – Зачем она кому-то? Она ничего не знает! Вадим хмыкнул. Мальчишка из "DEX-компани" (кстати, на той же недоброй памяти Шебе) блажил на тему сверхразума, гармоничного сочетания мозга и процессора... нет, не сочетания – симбиоза, вот как он сказал тогда, пялясь на Дэна как на чудо, и если так подумать, он не сильно грешил против истины, этот парень. Они ведь тоже отформатировали рыжего, пришлось заново ставить ему систему, но Дэн, очнувшись, помнил всё: "Мозгоед", друзей, разногласия с Вадимом, навыки общения, наконец!.. Он не зависел от данных, сохранённых программно, он прекрасно обходился человеческим мозгом. "Ты спрашивала, что я знаю о сорванных "шестёрках", но что знаешь о них ты?.." – подумал Вадим рассеянно. – Маша, Дэн проснулся? – спросил он вслух. – Да, милый, – мурлыкнула искин. – Позвать его? – Будь добра. – Через десять минут! – торопливо вмешалась Катя. – Ковалёв, вон отсюда, дай мне одеться! Для тебя я исключение сделала, так и быть, но это не значит, что можно бессовестно этим пользоваться! Вадим поднялся и забрал у неё кружку, постучал по комму. – Свистни, когда будешь готова. На пороге пультогостиной он остановился и привалился плечом к стене, глядя, как Дэн наливает в кружку кипяток. – Доброе утро, Вадим Георгиевич, – сказал рыжий. – Привет, – спецагент наклонил голову, улыбаясь. – Выспался? Он знал, что не должен этого делать, и мысленно поклялся себе, что это – первый и последний раз, но сейчас, пока все спали, пока ещё ничего не случилось, не началось, не покатилось к чертям, он не смог удержаться. Воровато оглядевшись, Вадим отлепился от стены, быстро подошёл к Дэну и за футболку подтянул его к себе, обхватил рукой за загривок и поцеловал. – Этого, – пробормотал он удовлетворённо, ещё прижимаясь лицом к лицу, – я и боялся. Ты субординацию не нарушишь. А я?.. – А про вас я никому не скажу, – киборг отстранился с таким равнодушным лицом, словно не он только что, отвечая на поцелуй, укусил Вадиму губу. – Я отлично умею хранить секреты. – Не сомневаюсь, – Вадим посерьёзнел. – Дэн, вот что. Ты можешь рассказать Екатерине Андреевне о том, как... о том, что случилось на Шебе? О "DEX-компани"? – Что именно? Вадиму остро захотелось перед ним извиниться, пусть и не за что было, и он с раздражением напомнил себе, что этим и оборачиваются отношения с подчинёнными: начинаешь делать глупости на ровном месте, потому что думаешь не головой, и если вовремя не взять себя в руки, всё может кончиться весьма плачевно. – О том, как тебя отформатировали, – отрывисто произнёс он. – О том, что ты сохранил память. – Я потерял сорок три процента архивной информации, – уточнил Дэн. – Ты сохранил память, – повторил Вадим и кончиком пальца легонько постучал его по лбу. – Очнувшись, ты прекрасно помнил и меня, и Славика, и друзей своих. Расскажи ей об этом. В общих чертах. Он помедлил и добавил: – Пожалуйста. Дэн пристально посмотрел на него. – Вы могли рассказать сами, – заметил он. – Не спрашивая меня. Вадим пожал плечами и не ответил. Идти в полицию Катя не захотела. – Ковалёв, – начала она, исправилась: – Вадим Георгиевич. Вы представляете, какой на Сирене пассажиропоток и сколько более серьёзных правонарушений? Никто не станет заводить дело из-за порванной куртки. Порванной, – с нажимом повторила она, – неизвестно кем и в какой момент. С этим Вадим неохотно согласился и предложил другой вариант: вернуться в оружейный магазин и спросить там записи с камеры наблюдения. – Думаете, дадут? – усомнилась Катя. – Вот и узнаем, – Вадим пожал плечами. Он готов был вновь воспользоваться полицейским жетоном, если потребуется, хотя и подозревал, что по голове его потом за это не погладят, но хозяин магазина согласился обменять копию записи на Катин почтовый адрес. – Женщины редко заходят, – пожаловался он, – и ещё реже разбираются в холодном оружии, а бывают такие шедевры, которые только женщина по-настоящему оценит! Пришлю вам ссылки, уверен, вам понравится! Ручная работа, уникальное исполнение... Вадим едва заметно усмехнулся и отошёл, оставив Катю на Дэна (рыжему был выдан приказ охранять только её, не распыляясь ни на что другое). Посмотрел ручные фонари, пощупал якобы полевую куртку на манекене и цокнул пренебрежительно языком: то ли подделка, то ли шить разучились, однако своего ценника куртка не стоила. Перед закрытой витриной с "индивидуальным стрелковым оружием", как это называлось в каталогах, Вадим остановился, разглядывая не столько бластеры (что там смотреть, ничего нового за последние лет сто не изобрели), сколько своё отражение в тенях стекла. Стрижка не скинула ему лет, а добавила, фуражка и вовсе сделала лицо чужим и незнакомым, ещё более хмурым и замкнутым, чем обычно. Раздосадованный, Вадим нашёл в отражении Дэна и Катю и расправил плечи, вспомнив окрик на Коламбусе: "Ковалёв, ты что сутулишься как пенсионер?!" – Показать вам что-нибудь? – громко позвал хозяин от прилавка, где переписывал видео на Катин комм. Вадим оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэн мазнул пустым взглядом по нему и по витрине и вновь переключился на входную дверь. Был при нём нож или нет? По человеку, даже по некоторым ксеносам Вадим бы понял, по киборгу не мог. Дэн знал, что сопровождает Катю в качестве охранника; положился на импланты? В руках человека – одного, по крайней мере, – ему не страшны ни нож, ни бластер, да и психологической потребности в оружии он не испытывал и перестраховываться не стал бы, и всё же Вадим сомневался. – Да, – сказал он, – я бы посмотрел кое-что, когда вы освободитесь. Держа в уме возможную слежку, он попросил упаковать покупку для пересылки и демонстративно проверил, чтобы все клапаны были заклеены голографической лентой. Катя тоже определилась за это время, выбрала охотничий нож для сына и отказалась от ножен: – Сам сделает, – то ли пообещала, то ли похвасталась она, – ему в удовольствие. Если ей и было страшно, вида она не подавала, и только от ладони её на стекле остался влажный след. Вадим стёр его рукавом куртки, как бы невзначай мазнув по витрине, объявил ещё в магазине, доигрывая спектакль одного актёра: – Давайте сразу почту найдём. Коробку он вскрыл в туалете: осторожно подпорол дно, затем подклеил обратно бесплатным секундным клеем, прихваченным на рекламной стойке. Прочность конструкции Вадима не интересовала, до отправки доживёт – и достаточно; вместо бластера в ложемент улеглась сырая бумага примерно того же веса, а бластер спецагент, немного помучившись, сунул за ремень брюк под свитер, предварительно вынув батарею. – Чувствуете иронию ситуации? – спросила Катя, пока они ждали в почтовом отделении. – У вас есть свой корабль, вы можете отвезти любой груз куда угодно, но вам проще и удобнее воспользоваться общественным курьером! – У меня нет своего корабля, – хмуро возразил Вадим. – И гонять "Мозгоед" по такой ерунде я бы не стал в любом случае. – Я пошутила, – Катя с упрёком посмотрела на него. – Что с вами, Вадим Георгиевич? Он покачал головой, не уверенный, что поступает правильно. Втроём они дошли до перехода с 11-4 на 12-4, и Вадим снова был вынужден согласиться, что заявление о нападении на этом узле полиция попросту не примет. Камеры стояли на редкость неудачно: половина перехода тонула в тенях, вторая – в неоновых вспышках, и в совокупности с плотностью движения это позволяло при желании не только ударить ножом, но и выстрелить незаметно из бластера или станнера. Мёртвое тело пассажиропоток унёс бы вниз, а там искать виновного было поздно и бессмысленно. – Зачем вы вообще сюда пошли? – бросил Вадим с досадой, разглядывая эскалатор с балкона 11-3. – Там внизу кафе адаптированной кухни, – Катя развела руками. – Я же принесла обед от них! Посмотрела, потом зашла в медтехнику, сделала кружок по развалу ещё – тебе ребята о развале не рассказывали?.. – потом вернулась. – "Адаптированной"?.. – спецагент поднял брови. – Они готовят аналогии самых популярных блюд ксеносов из продуктов, подходящих для человека. Вот, кстати, "Витые гнёзда"... На этот раз она своего добилась, заставив Вадима одновременно ухмыляться и протестовать. – Увольте, Екатерина Андреевна! – он поднял раскрытые ладони, сдаваясь. – Я не хочу знать, чем это было в оригинальной культуре! Мы с вами уже выяснили, что у вас желудок крепче, спасибо, хватит с меня! Катя поднялась на цыпочки и громко прошептала ему на ухо: – Слабак! – Депремирую! – таким же громким шёпотом ответил Вадим, оглянулся на Дэна, и пустые, будто стеклянные, голубые глаза испортили ему настроение обратно. Ему не нравилось видеть рыжего таким... подчёркнуто киборгом. Чужим, невыразительным, равнодушным. Скупым на слова и движения. Не придерёшься, Дэн делал свою работу и делал хорошо, и всё же Вадим раздражался и хотел скорее вернуться на корабль. "Найдём Дороти – пусть она Катю и охраняет", – рассердился он, поворачиваясь, а в следующую секунду Дэн оттолкнул его к перилам и заслонил Катю собой, глядя куда-то вверх. Вадим выхватил бластер – свой, из кобуры, – но того же, что Дэн, не увидел, зато от него шарахнулись случайные прохожие. Кто-то взвизгнул, кто-то выругался, зачирикал гневно на незнакомом языке; высокий пятнистый леразиец разлил шипучку из стакана, когда на него налетел пернатый ксенос, больше похожий на комок пуха, чем на птицу, и тоже отозвался о переполохе нелестно, судя по интонациям. – Угроза отсутствует, – сообщил Дэн нейтральным голосом. – Вы можете убрать бластер, капитан. – Я сам решу, когда мне что убирать! – огрызнулся Вадим. – Что ты там увидел? – Ружьё, – киборг ещё смотрел вверх, но уже не пристально, а перебегая взглядом по уровням станции. – Не лазерное и не плазменное. В моей базе данных нет такого образца, однако объект был идентифицирован как оружие с вероятностью восемьдесят пять процентов. Убедившись, что человек не стреляет и даже больше не двигается, гости и хозяева Сирены вернулись к прежним занятиям, и только леразиец, наградив Вадима укоризненным взглядом, направился к секции с напитками. Предъявлять вербальные претензии сумасшедшему гуманоиду с бластером, очевидно, не показалось ему хорошей идеей. – Домой, – решил Вадим мрачно. – В смысле, на корабль. Хватит, нагулялись. Катя больше не шутила. Вадим широким жестом приобнял её за плечи, частично прикрывая собой от выстрела сзади и сверху, Дэн держался рядом на произвольном расстоянии, отрабатывая программу "Защита объекта в спокойной толпе". У трапа, когда Катя уже была внутри шлюза, киборг задержался и обернулся на здание космопорта. – Ну? – Вадим заглянул ему в лицо, уже более живое и хмурое. Рыжий покачал головой. – Он ушёл, – сказал он тихо. – Если я вообще верно идентифицировал угрозу. – С каких пор ты в себе сомневаешься? – Учитывая его местоположение, он не следовал за нами сегодня, он нас ждал, но как он мог знать, что мы придём? И почему не выстрелил сразу? Вадим пожал плечами, признавая, что у него нет ответа на эти вопросы, но внутрь корабля не ушёл. Дэн тоже не торопился, стоял, сунув руки в карманы, словно расслаблялся после охранного режима. – Он знал, что промахнулся вчера, – проговорил Вадим задумчиво. – И сменил оружие... Дэн, в какой момент становится очевидно, что мы идём на балкон 11-3? – В начале галереи 11. У галерей с порядковым номером от 11 до 20 нет боковых ответвлений. Если зайти туда, можно двигаться только вперёд или назад. – И сколько времени прошло от нашего входа до того, как ты увидел ружьё? – Предположительно, ружьё, – уточнил рыжий. – Восемь минут тридцать одна секунда. Да, вы правы. – В чём? – Вадим покосился на него. – Он мог оставить наблюдение у входа в галерею 11 и подняться на третий уровень второго корпуса, это под силу обычному нетренированному человеку. – Но для этого всё равно нужно за нами следить. Теперь уже Дэн повернул к нему голову и как будто немного смутился. – Я не брал в расчёт возможное наблюдение, – признался он. – Только потенциальную угрозу. – Поэтому заметил ружьё, но не слежку, – закончил за него Вадим и снова пожал плечами: – Ладно. Ты и не Bond, чтобы всем этим заниматься. Мне важнее спасти Катю, чем узнать, кто за ней смотрел, а с этим ты справляешься. Пойдём. Нас там ждёт очень скучное кино. Запись воспроизвели на голоплатформе и, несмотря на утверждение Вадима, заинтересовались ею все. Теда, правда, Екатерина Андреевна заставила отвернуться, пообещала: – Если очень захочешь, пересмотришь позже. Я от тебя ничего не скрываю, но твоим глазам и мозгу мерцание изображения сейчас вредно. – Надо было тебе книжку купить, – с насмешливой досадой хмыкнул Вадим. – Бумажную. Чтобы не мерцала. – Не, книжку пусть лучше Екатерина Андреевна почитает! – встрепенулся Тед. – Мы вчера на таком моменте остановились, я хочу знать, как пацан вообще живым из школы выйдет! Врач пообещала и это, и Тед наконец отвернулся, уселся на стул верхом и положил подбородок на руки, тяжко вздохнул. – Я готов, – сказал он. Екатерина Андреевна засмеялась и попросила: – Маша, включи, пожалуйста, запись. Содержание Дэн уже знал: просмотрел в ускоренном режиме сразу, как запись попала к Маше, – и сейчас его интересовали реакции людей, причём больше Вадима, чем Екатерины Андреевны. Вадим вообще сильно его интересовал, точнее, происходящие в нём изменения. На Шоарре на борт "Мозгоеда" поднялся разбитый, усталый человек, раздражённый и недовольный абсолютно всем, однако уже на Шебе он воспрял духом и оживился. Не успокоился, нет; более того, его выпады в адрес Дэна стали прицельными, личными, и при этом Дэн чётко слышал, как меняется от раза к разу интонация, хотя и не понимал нюансов. Вадим не доверял ему, Вадим хотел его задеть, но как-то... иначе, навигатор не мог подобрать аналога в своей базе данных. Его удивило, когда спецагент извинился за удар в живот, удивило согласие на сделку – не говорить о тахте взамен молчания о "DEX-компани", – но всерьёз он растерялся, когда Вадим сказал: "Я тебя хочу". "Почему? – хотелось спросить Дэну. – Почему я?" Он не стал. Просчитав варианты, он выбрал шанс безопасно получить новый опыт и ни о чём не жалел. Хотя и не понимал до сих пор, в какой момент, каким образом отношение Вадима изменилось с желания списать неисправную технику в утиль до нежного поцелуя в темноте пультогостиной, где в любую секунду их могли за этим застать (и Тед ведь едва не застал). А ещё – как и почему этот усталый и отчаявшийся человек, смирившийся со своими неудачами, превратился в того, кого Дэн видел сейчас? Станислав Федотович делал ставку на то, что Вадима обрадует и поддержит ребёнок, но ребёнка отобрали на Коламбусе, а Вадим об этом не переживал и не вспоминал, и, значит, дело было в чём-то другом. Переживал он сейчас, смотрел на голоплатформу и хмурился, и задержал дыхание, когда Екатерина Андреевна вскрикнула: – Стоп! Изображение замерло. – А мне всё равно нельзя посмотреть? – жалобно спросил Тед. Екатерина Андреевна не ответила, словно не услышала. Ткнув пальцем в лицо мужчины на заднем плане, она повернулась к Вадиму, сказала срывающимся голосом: – Это Костя. То есть, не Костя... – Я понял, – Вадим кивнул. – Я не понял, – вмешался Дэн, но его тоже не услышали. Прежде чем он повторил, Тед украдкой обернулся и посмотрел на замершее на голограмме лицо. – А я его видел, – сказал он удивлённо. – Он с "Попутного ветра". Разве они не улетели ещё позавчера? Теперь все уставились на Теда, и тот принялся оправдываться: – Да я случайно его заметил! На нём куртка была крутая, кобайкерская, ограниченный выпуск десятилетней давности! У меня тогда денег практически не водилось, тем более, таких, я только облизывался, а потом их даже на аукционах не продавали. Я и залип, а там к нему платформа подъехала, он пошёл ящики кидать. Я помог, ну, неудобно стало, он старый уже. Спросил про куртку, он сказал, это его сына. Я дальше не стал приставать, у него лицо такое было, словно сын умер или что-то вроде того. – Умер, – ровным голосом подтвердила Екатерина Андреевна. Она смотрела в пол, скребла его носком ботинка. В наступившей тишине звук был особенно громкий и неприятный, но никто не решался об этом сказать. – Его звали Костя, – проговорила наконец врач. – Я узнала об этом позже. Это случилось как раз лет десять назад. Мы... в общем, ситуация на Хитамире обернулась плохо, и мы – медсанчасть – из тыла стали фронтом. Вторая операционная взорвалась, я работала с пацанами из новобранцев и с одним столом, и тут нам принесли двоих. В крови, израненных. Лица разбиты, комбезы в грязи, вообще не поймёшь, кто это, даже знаков различия нет, только... наружу всё. Я плохо их разглядела, была на ногах часов десять уже. Не успевала к обоим, пришлось выбирать, и я взяла более тяжёлого, срезала всё, замыла, начала чистить. Я должна была понять уже тогда по состоянию сосудов, по тому, как сворачивалась кровь. Сто раз потом думала, почему не поняла, не знаю. Устала, наверное. – Вы выбрали киборга, – догадался Дэн. Екатерина Андреевна подняла голову и пристально посмотрела на него. – Да, – сказала она. – Я выбрала киборга. Наш ротный капитан ворвался в середине операции и... Он просто пристрелил его. На операционном столе. Спихнул тело на пол и велел мне заняться делом, орал, что отдаст меня под трибунал за такие штуки. А я... У меня руки опустились. Мальчики подняли мне второго, а я так и не смогла сосредоточиться. Он умер, потому что я не смогла сосредоточиться. Потому что я выбрала киборга и не спасла никого из них. Ротный принёс мне его фото после трибунала, когда меня оправдали. Сказал, ему было девятнадцать. Сказал, мне с этим жить. – Это нечестно, – упрямо заявила Полина, до этого сидевшая молча, крепко прижимая к себе Котьку. – Вы не виноваты! Екатерина Андреевна пожала плечами. Глаза у неё были сухие и потерянные, словно она не понимала, где находится. – Я думаю, это Костин отец, – закончила она. – Видимо, он тоже знает, какую роль я сыграла в судьбе его сына. – Тебя оправдали, – отрезал Вадим. – У него нет прав на самосуд. Он злился, но сдерживал себя и ничего больше не сказал, распорядился только, чтобы никто не выходил с "Мозгоеда" без Дэна. Тот кивнул, подтверждая, что понимает задачу и готов к выполнению. Когда все разошлись по каютам, тихие и задумчивые, он постучался к Екатерине Андреевне и, дождавшись разрешения, проскользнул внутрь. Врач стояла у иллюминатора спиной к двери. Из коридора Дэн слышал, как она негромко пела, и она продолжила, словно радуясь, что он молчит: – ...и даже в краю наползающей тьмы, за гранью смертельного круга я верю – с тобой не расстанемся мы... Резко замолчав, Екатерина Андреевна повернула голову. – Ты умеешь петь? – спросила она. – Технически я могу воспроизвести музыкальное произведение, предназначенное для голосового исполнения, – честно ответил Дэн, – но никогда не пробовал. Екатерина Андреевна усмехнулась и вздохнула, тряхнула головой. – Ладно, – сказала она, кусая губу. – Что ты хотел? – В вашей ошибке виноваты не вы, а тот, кто принёс киборга в человеческую операционную, – произнёс навигатор. – Он вообще не должен был попасть к вам на стол. Вот теперь она заплакала – беззвучно, только рот искривился. Дэн выждал пару секунд, не зная, как быть дальше, и хотел уже тихо уйти, когда Екатерина Андреевна спросила: – Можно тебя обнять? Киборг замер, не завершив движение. – Можно. Руки, сомкнувшиеся на его спине, были горячие и сильные, а щека, прижавшаяся к его груди – мокрая от слёз. Поколебавшись, Дэн осторожно обнял женщину в ответ. – Спасибо, – шепнула она. – Спасибо, Дэн. Трибунал вынес именно такое решение, но услышать его от тебя мне было не менее важно. Они простояли так меньше минуты, затем дыхание Екатерины Андреевны выровнялось окончательно, и она выпрямилась, вздохнула и улыбнулась, запрокинула голову, глядя ему в лицо. – Сколько тебе лет? – полюбопытствовала она. – Восемь, – Дэн не видел смысла скрывать, к тому же, ему тоже было интересно, как она отреагирует. Екатерина Андреевна оценила верно. – Много для DEX'а, – она качнула головой. – Ты хороший мальчик. Надеюсь, у тебя всё удачно сложится. – Уже сложилось, – ответил Дэн. Его "сложилось" ждало в его каюте, и в первый момент Дэн неприятно удивился. Вадим встал с койки и развёл руками. – Извини, я не должен был к тебе вламываться, – согласился он, – но снаружи под дверью я чувствовал себя очень глупо. Он задрал свитер и вытащил из-за ремня купленный утром бластер, протянул навигатору рукояткой вперёд. – Держи у себя, – сказал он серьёзно. – Никому не говори. Не демонстрируй, носи по возможности скрыто. Если нужна кобура, подумай, какая, я организую. И помни: за всё, что ты сделаешь, отвечать буду я, так что я рассчитываю на твоё благоразумие. Дэн молча взял оружие, подержал и положил на подушку. – Почему ты поцеловал меня утром? – спросил он. – По бластеру, я так понимаю, вопросов нет? – Вадим коротко рассмеялся. – Ну, тем лучше. Он снова сел, не спрашивая разрешения, посмотрел на Дэна снизу вверх. – Потому что ты красивый, – проговорил он медленно с непонятной навигатору усмешкой. – И мне захотелось. Людям свойственно делать... – Глупости? – Глупости?.. – повторил Вадим задумчиво. – Ну уж нет. Глупость – это не поцеловать тебя, пока есть такая возможность. Для него всё было очевидно, а Дэн понял, что запутался окончательно. До сегодняшнего утра он считал поцелуи лишь прелюдией к сексу, но Вадим как будто думал иначе. – Иди сюда, – спецагент похлопал по кровати. – С чего ты вдруг решил спросить? Не понравилось? На секунду Дэн завис, подбирая ответ: до этого момента ему не приходило в голову разбираться в собственных ощущениях. Поцелуй удивил его, но сама ситуация, какой она была?.. – Мне понравилось, – сказал он осторожно. – Уже хорошо, – обрадовался Вадим. – А вообще целоваться нравится? – Ты смеёшься надо мной? – уточнил Дэн. – Я на тебя умиляюсь, – Вадим продолжал улыбаться. – Тебе нравится целоваться, рыжий? Он произносил это "рыжий" не так, как Тед. От Теда это звучало снисходительно и немного с вызовом, а Вадим будто звал по имени, и Дэну вдруг стало интересно ещё кое-что. – Станислав Федотович зовёт меня Денисом, – сообщил он. – Когда сердится или приказ отдаёт. – Знаю, – подтвердил Вадим. – Слышал. Почему Денис? Дэн помедлил, несколько раз прокрутил про себя произнесённое спецагентом имя и убедился, что и это Вадим говорит не так, как Станислав Федотович. – Когда я пришёл на этот корабль, я выдавал себя за человека. У меня были документы на имя Дениса Воронцова. Вадим кивнул. Поднял руку, провёл кончиком пальца по носу киборга. – И как тебе самому больше нравится? Дэн или Денис? Имя снова прозвучало по-другому. Дэн подумал, что хотел бы услышать, как Вадим произносит его во время секса, в поцелуе, или кусая подушку, или дыша ему в затылок, лёжа головой на груди, вздрагивая в его руках. Дэн хотел – сейчас, и это было новым и даже несколько пугающим ощущением, и он не знал, как об этом сказать. – Рыжий? – Вадим нахмурился, заглядывая ему в лицо. – Мне нравится целоваться, – выпалил Дэн, хватаясь за утративший актуальность вопрос как за спасательный круг. – Даже если это не переходит в секс. Вадим расслабился, расплылся в улыбке снова. – Ну и славно, – подытожил он. – Так и запишем. Он притянул Дэна к себе и поцеловал, скользнул языком по зубам, выдохнул: – Придёшь ко мне ночью? – Приду, – шепнул Дэн. Оставшиеся дни на Сирене прошли без инцидентов, если не считать за таковой звонок Станислава, впрочем, не заставший Вадима врасплох. Старый друг выглядел значительно бодрее, чем при личной встрече, а едва озвученный упрёк о Полинином зоопарке Вадим моментально пресёк встречным вопросом: – А я смотрю, вы хорошо общаетесь, да? Что, всё ещё в себе сомневаешься? Славик побагровел и сам разговор свернул, и Вадим мысленно поставил себе плюсик, потом вспомнил, что друг не знает о сотрясении мозга у Теда, и плюсик вычеркнул. Тед напоследок пошатался по космопорту и ухитрился раздобыть у местных немного информации о "Попутном ветре". Так, здесь был его порт приписки уже восемь лет; владельца звали Харман Янку, его знали, но близко никто не общался. Летал он один, без лицензии на грузоперевозки, по каким-то своим делам, зато – Тед сделал выразительное лицо, – лицензия на ЛРЕ на носу "Ветра" была самая настоящая. – Может, он тоже пират? – без особой уверенности предположила Полина. – Такой, мелкий. Как Падла. Катя неопределённо хмыкнула: – Я даже о Косте помню только имя. О его семье мне ничего не известно. Они обе посмотрели на Вадима, и тот в свою очередь покачал головой: – Я могу узнать Костино полное имя, звание и послужной список, но информации о родственниках мне никто не даст без весомых аргументов, а их у нас нет. На том и закончили. Катя пообещала быть внимательной на Каталане, Дэн пообещал за ней присматривать; Тед счастливым образом обошёлся без последствий сотрясения, и Катя скрепя сердце дала добро на перегрузки. – Если почувствуешь хоть что-то, – начала она сердито, отступив на шаг от смотрового стола. – Я понял, понял! – пилот замахал руками. – Всё будет в порядке, Екатерина Андреевна, клянусь! Вадим бросил на него быстрый взгляд и усмехнулся, хотел отвернуться, но Катя заметила. – А вы, капитан, дурной пример команде не подавайте! – возмутилась она. – Предписания врача надо выполнять, чтобы не удивляться потом, почему шрамы в палец толщиной остаются! – Это неправда! – заговорщическим шёпотом сказал Вадим, прикрываясь ладонью, однако Тед, кажется, поверил не ему. Как и Дэн. – Вы нарушали режим, Вадим Георгиевич? – полюбопытствовал он. Врать при нём было трудновато, в конце концов, он видел и трогал тот самый шрам, заставляющий Катю кипеть и ругаться. – Увы, нарушал, – согласился Вадим. – Масштаб последствий Екатерина Андреевна преувеличивает, а в остальном права. Тед, не будь как я, слушайся тётю доктора! Катя вспыхнула мгновенно, пока парни прятали ухмылки: – Какая я тебе тётя, Ковалёв, ты совсем страх потерял?! Вадим откровенно захохотал и отлепился наконец от стены, сказал: – Простите, Екатерина Андреевна, не удержался. Тед, выполняй предписания и дуй, собственно, за пульт, иначе мы отсюда никогда не улетим! Маша, запрашивай диспетчерскую! Членам экипажа, не занятым при старте, вернуться в свои каюты и пристегнуться. Пока Тед прогревал двигатели, Вадим обошёл корабль и убедился, что на первый взгляд, по крайней мере, всё в порядке. Ему было тревожно, вдвойне – оттого, что он никак не мог повлиять на ситуацию. Харман дважды пытался убить Катю, знал, куда она направляется и владел собственным транспортом; вероятность столкновения с ним на Каталане, на взгляд Вадима, приближалась к ста процентам. Судя по добытым сводкам и статье в галапедии, обычаи там не слишком-то изменились за последнюю четверть века, а значит, по большому счёту, Харману достаточно сказать, что эта женщина не стала спасать его сына, чтобы местные власти благословили его на расправу. – Капитан, мы готовы! – сообщил Тед. Вадим сел в кресло и пристегнулся, поправил фуражку. – Старт разрешаю, – сказал он. Уже имея определённый опыт полётов с Тедом, спецагент уверенно мог сказать, что пилот и правда поберёг себя и команду: взлёт был мягким... ну, то есть, смотря с чем сравнивать, конечно; были в жизни Вадима подъёмы и поспокойнее, но были и такие, после которых мозги словно блендером взбили. – По шкале от перевозки младенцев до эвакуации десанта – на шестёрку, Тед, – съязвил Вадим вслух, придавленный перегрузкой. – Екатерина Андреевна, оценили старания? – До перевозки младенцев ещё стараться и стараться, – свирепо отозвалась Катя по внутренней связи. – Полечка, как твой зверинец? – Вроде, неплохо, – неуверенно ответила Полина. – Только, по-моему... Она осеклась и закончила преувеличенно бодро: – Нет, всё в порядке, Лаэрт отлично себя чувствует! Заминка её Вадиму не понравилась, он сделал себе пометку узнать, в чём дело, и забыл, разумеется, когда "Мозгоед" вырвался из атмосферы и взял курс на автоматическую таможню. На "выход" с Сирены работала дюжина портов. Тед направился к ближайшему, и Вадим, готовя документы, в очередной раз проклял честность Славика, зачем-то сообщившего ему, что бумаги на Дэна куплены на Джек-поте. Вадим и без его пояснений вспомнил бы рано или поздно, что подлинники изъяты у Казака при обыске и приобщены к прочим уликам по делу, однако Славик ухитрился рассказать о "липе" так, что Вадим при каждом прохождении таможни в красках представлял себе и арест, и суд, да и отсидеть мысленно пару лет успевал. В этот раз, правда, его не спросили даже о бластерах, приняли единую для грузовиков пошлину, выдали квитанцию об оплате и отпустили с миром и всеми нужными штампами. А на следующий день вскрылась и оплошность Полины. Сверчки запели ближе к ужину. Готовил Дэн, но в пультогостиной сидели все, включая Михалыча, ревностно следящего за тем, как Вадим режет кожу для рукояти ножа. Катя на другой половине стола клеила из тонких палочек конструкцию, равно похожую на четырёхместную палатку, термитник и недоброй (для Вадима) памяти лабораторию на Кр-Шерии. Тед, дорвавшись, в наушниках гонял в какую-то игру и потому остался единственным, кто не услышал тонкое стрекотание на два "голоса". Катя подняла голову первой. – Мне мерещится? – недоверчиво поинтересовалась она. – Полина, это же твои сверчки! Вадим медленно выпрямился и обернулся, и под его взглядом девушка нервно заёрзала на диванчике. – Полина?.. – повторил за Катей спецагент. – Мы же договаривались. – Я поймаю, – Полина втянула голову в плечи. – Честное слово! Я просто не успела ещё! Крышка соскочила, пока мы взлетали, мне казалось, я всех обратно посадила! – Значит, не всех, – Вадим хмыкнул и вернулся к коже, и в этот момент Тед сообразил, что без него что-то происходит, стянул наушники и высунулся из-за спинки кресла. – А? – спросил он. – А что тут? – У Полины сбежали сверчки, – проинформировал Дэн, и Вадим отчего-то был уверен, что про себя рыжий ухмыляется. – Вадим Георгиевич, если Полина их не поймает, у нас есть инсектицид. – Вот то-то вы хотели им пользоваться, когда Станислав Федотович приказывал! – не осталась в долгу Полина. – А сейчас вообще нельзя, потому что и сверчки в террариуме погибнут! Вмешиваться в перепалку Вадим не стал, только слушал и прятал улыбку, но согласился невольно, когда Катя заметила, что звук приятный. – Однако это не повод оставлять всё как есть, – подытожил он наконец, поднял руку, пресекая жалобные возражения. – Ты обещала следить за животными, ты не уследила, а расплачиваться за это вынуждены все – и я сейчас про инсектицид, а не про звуки ночного луга. Преступление порождает наказание. До Каталана всё останется как есть, на Каталане Дэн перенесёт твой террариум во флайер, а ты обработаешь корабль, чтобы у нас снова было чисто и тихо. И, поскольку ты проштрафилась, до Каталана все вечерние приёмы пищи на тебе. – Да, капитан! – согласилась Полина с таким облегчением, что Вадим понял – продешевил, но переигрывать было поздно. Вечером, обходя корабль перед сном, он обнаружил Катю в пультогостиной. Врач неподвижно сидела на диванчике, обняв колени руками; Вадим понаблюдал за ней немного и позвал: – Кать? Всё хорошо? – Замечательно, – откликнулась она. – Ты удачно насчёт луга сказал. Сижу, слушаю. Представляю, что я на речке. – Неоновой, – Вадим кивнул на ночное освещение. – Главное, костёр не разводи и не ходи рыбачить. Катя засмеялась и выпрямилась. – Нет у тебя совести, Ковалёв, – сказала она. – Спой со мной за это. – Ни за что! – запротестовал спецагент, вскидывая руки. – Мне медведь на ухо наступил ещё в глубоком детстве. – Врёшь, – Катя удовлетворённо вздохнула. – Давай, ну: и снится нам не рокот космодрома... Теперь засмеялся Вадим. – Смешная ты, – он подошёл и сел на стул напротив, помолчал – и подхватил вполголоса, и был вознаграждён поцелуем в лоб, когда допел. – Хочешь, подстригу тебя завтра? – спросила Катя, приглаживая ему волосы и надевая фуражку обратно. – Оброс уже. Так непривычно было тебя с длинными увидеть. – Подстриги, – Вадим тоже встал и посмотрел на неё сверху вниз. – Странные ощущения, да? Звук такой, словно и правда речка, лагерь, и эти пять минут тишины, когда можно поговорить, посмеяться. Спеть. А потом отбой, и тревога ночью, и трава мокрая от росы, а ты мордой в неё лежишь и думаешь, встанешь когда-нибудь или всё, тут и закопают поутру... Катя погладила его по рукаву. – Всё кончилось, Вадик. Ты дома. Всё кончилось. – Кончилось, – согласился Вадим, думая о своём. – Спокойной ночи, Катюш. Ему приходилось напоминать себе, что привязываться нельзя. Славик выздоровеет и заберёт обратно свой корабль и свою команду, и Вадиму здесь места не будет. Слишком разные они со Славиком, чтобы Вадим смог остаться, например, его помощником, да и зачем помощник на крохотном грузовике?.. Нет, Вадим искренне желал другу скорейшего выздоровления, и всё же каждый раз, когда он об этом задумывался, становилось тоскливо, потому что – да, всё кончится, и придётся снова искать смысл жизни. В коридоре возле двери в свою каюту он прислушался, но сюда стрекотание не доносилось. Дотронувшись до сенсора, Вадим вошёл и невольно схватился за кобуру, увидев тёмный силуэт на койке. Узнал, выдохнул. – Екатерина Андреевна любит петь? – спросил Дэн. Он сидел, подтянув колено к груди, босой, с влажными после душа волосами. – Я тоже люблю, – зачем-то признался Вадим. – Только стесняюсь. – Почему? – немедленно оживился киборг. – Потому что, – Вадим положил фуражку на полку, стащил свитер, повесил на спинку стула. Помолчал. – Дэн... Рыжий внимательно смотрел на него. Вадим подошёл и сел рядом, сложил руки на коленях, не зная, как начать. Учитывая сопутствующие обстоятельства, они довольно много говорили о том, как заниматься сексом, но Вадим совершенно упустил из виду, что стоило бы обсудить и то, как им не заниматься. Его расстроили воспоминания, расстроила своя реакция на Катины слова, и сейчас он предпочёл бы полежать в темноте, уткнувшись в чужой тёплый загривок, и только, и он не знал, как объяснить Дэну, что чувствует, не вдаваясь в подробности. Киборг расценил заминку по-своему. – Я задаю слишком много вопросов? Усмехнувшись, Вадим покачал головой. – Если непонятно, надо спрашивать, – сказал он, подумав, что к нему это тоже относится, и решился наконец. – Дэн. Я не хочу сейчас секса. Это не значит, что ты перестал мне нравиться. Просто сейчас у меня нет настроения. О том, чтобы полежать рядом, он промолчал, посчитав это несерьёзным, даже где-то навязчивым – у них только секс, ничего больше. Объятия и прочие нежности – это для нормальных отношений, которые им обоим не светят ни в каком виде и уж точно не друг с другом; и тем более Вадим не стал говорить о том, что, если полежать достаточно долго, настроение может измениться снова. Слишком запутанно, слишком... ненадёжно. Человек понял бы на интуитивном уровне, а какая там интуиция у киборга?.. Несколько секунд рыжий продолжал смотреть на него, затем поднял руку и погладил Вадима по щеке. – Мне уйти? – спросил он. Вадим сглотнул. – Останься, – ответил он тихо. Ему нравилось Дэна раздевать, даже если это ни к чему не вело. Дэн прогнулся и поднял руки, позволяя стащить с себя футболку, но джинсы снял сам, нырнул под одеяло и лёг спиной к Вадиму, словно почувствовал, что тому нужно. Спецагент закрыл глаза и прижался лицом к его затылку, ещё влажному и пахнущему шампунем. Прошептал: – У тебя быстро волосы растут. – Из-за ускоренной регенерации, – объяснил киборг. – Полина радуется. – Это такой тонкий намёк, чтобы я не пытался тебя подстричь, что ли? – Вадим засмеялся. – Даже не собирался. Ходи как хочешь. – Тебе всё равно? Дэн не сказал ничего особенного, просто уточнил полученную информацию, но этого хватило, чтобы настроение Вадима снова упало. Задержав палец, поглаживающий живот киборга, он открыл рот, чтобы как-то оправдаться, и лишь выдохнул шумно и откинул голову назад. – Нет. Не всё равно. И замолчал, не желая окончательно всё испортить ещё одной неосторожной фразой. – Я сказал что-то не то, – на этот раз Дэн не спрашивал. – Вадим. Я не хотел. – Знаю, – Вадим возобновил поглаживания. – Всё нормально. Давай спать. Он не злился, просто не хотел уже ничего, жалел даже о том, что оставил рыжего у себя, но выгонять теперь было бы хуже. Спецагент надеялся лишь на то, что быстро заснёт и ничего не успеет больше подумать на эту тему, а Дэн уйдёт – под утро или раньше, – и инцидент будет исчерпан. – Лежи, – начал он, когда киборг дёрнулся в его руках. Дэн всё-таки вывернул голову и уточнил: – Ты имел в виду, что моя внешность – это мой выбор, и ты не собираешься его контролировать? – Я тебя сейчас выкину, – пообещал всё-таки Вадим, на что киборг незамедлительно отреагировал: – Четырнадцать процентов. Я могу спросить? Тяжело вздохнув, Вадим подавил в себе желание закрыть Дэну лицо подушкой и разрешил: – Давай. – Когда я купил джинсы, Тед сказал, что ты его убьёшь за то, что он разрешил мне так одеться. То есть, Тед считал, что ты можешь и будешь контролировать мою внешность. Почему? – Спроси Теда, почему он так считал, – посоветовал Вадим, снова приникая лицом к рыжему загривку. – Я только предположить могу. – Предположи. Чужое тепло рядом оказало наконец терапевтический эффект. Вадим расслабился, чувствуя, как разжимаются тиски внутри, расправил плечи. – Во-первых, для Теда дисциплина ассоциируется с армией, а армия, в свою очередь, со строгой унификацией, и когда я требую от вас порядка, Тед автоматически распространяет идею дальше. Что ж он, кстати, не забеспокоился тогда о своих волосах, интересно, – спецагент хмыкнул. – Ну да ладно, бог с ним. А во-вторых, Тед у нас мужик и альфа-самец! Любое отклонение от брутального мужского поведения он воспринимает как покушение на сам факт мужественности. Помнишь, ты говорил, что он не смог сказать тебе, красивый ты или нет? Вот это тоже покушение на его мужественность. Его это выводит из равновесия, нарушает его картину мира. Некоторое время Дэн молчал, затем подытожил: – Я не понял. Засмеявшись, Вадим приподнялся и поцеловал его, мазнул губами по щеке, по виску. – Спроси у него сам, – повторил он. – А потом приходи ко мне с его ответом, если захочешь, и мы обсудим это ещё раз. – Ладно, – легко согласился Дэн. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, рыжий. Вадим крепче притянул его к себе и замер с закрытыми глазами, вздохнул, чувствуя себя полным идиотом, но справился с неуместным порывом. Не время и не место для таких вещей, да и киборг всё равно не поймёт и не оценит. Вряд ли кто-то в его жизни пел ему колыбельную, и Вадим не собирался становиться первым. Ни за что.