Gracias for the second chance

Проснувшись, Сюэ Ян даже забыл, что попал в загробный город И, встретил разбитого Сяо Синченя, который прогнал его и уснул под первым же деревом, крепко прижимая к себе меч, так что по привычке не спешил открывать глаза, пока не услышал следующее: — Спишь с мечом? Неужели боишься, что в загробном мире те, кого ты убил, придут воздать тебе по заслугам? — услышал он голос и открыл глаза. — Даочжан? Почему ты в черных одеждах? — промолвил хриплым ото сна голосом Сюэ Ян, глядя на Сяо Синченя, что стоят прямо перед ним, направив меч. Черный цвет был бесспорно к лицу заклинателю, но он никогда не использовал его. Вместо ответа, Синчень кинулся в молниеносную атаку, пока темноволосый еще лежал на земле, но тот ловко увернулся, хоть этот внезапный выпад и удивил его не на шутку. — Я не стану драться с тобой, Сяо Синчень, — произнес Сюэ Ян, отходя на пару метров назад. — Зато я стану! — сказал заклинатель. От последующих атак пришлось уклоняться или парировать при помощи меча. Сюэ Ян действовал предельно аккуратно и до сих пор не мог поверить, что Сяо Синчень вообще смог направить на него меч. Сяо Синчень, добрый и правильный Сяо Синчень, который убил себя, узнав, что убил кучу людей по указке Сюэ Яна, сейчас замахивался мечом, стремясь отсечь голову человеку, виновному во всех его грехах. После очередной атаки Сюэ Ян остановился вытянув меч, который стал препятствием между ними: — Думаешь, сможешь остановить меня таким ничтожным способом? — спрашивает Сяо Синчень с какой-то нечеловеческой ухмылкой на губах. — Ты не можешь так говорить! Это не ты, Сяо Синчень! Я не верю! — Почему же? Теперь, когда я стал похожим на тебя, я тебе не по нраву?! — говорит Сяо Синчень и снова бросается на Сюэ Яна, но нарывается на меч. Тело его падает в неестественной позе, из горла вырывается хрип, а на животе появляются темно-красные следы, словно распускающиеся бутоны роз. Сюэ Ян падает на колени рядом с ним и вытаскивает меч из его груди, шепча и постепенно срываясь на крик: — Нет, даочжан, нет… Почему ты снова умираешь? Сяо Синчень, не умирай! Встань, убей меня, сделай, что хочешь! Только не умирай, пожалуйста! — Сяо Синчень! — этот громкий крик сопровождает пробуждение Сюэ Яна. Он быстро поднимается на ноги, убирая меч и бежит, выкрикивая имя Сяо Синченя. Забегая в двор похоронного дома, где они жили раньше и где, следуя логике, сейчас должен жить Сяо Синчень, он ни на секунду не прекращает выкрикивать имя, преследовавшее его все эти годы во снах. Заклинатель обнаруживается в комнате дома. Перед ним лежит листок бумаги, перо и чернила, сам же он сидит ровно, как выточенный изо льда. — Чего ты переполох такой навел с утра? Была тишина, но стоило тебе появиться… — говорит Сяо Синчень, но Сюэ Ян прерывает его. — Сяо Синчень, это же ты?! Ты, правда?! — говорит тот, едва ли не встряхивая его за плечи, ожидая ответа. — Что-то произошло? — после секундного молчания спрашивая Синчень. Должно быть, в голосе Сюэ Яна было столько истерических нот, что от вчерашней ненависти пришлось отказаться. Вместо ответа Сюэ Ян побеждённо падает прямо перед ним, едва только услышав этот голос, пропитанный неподдельным беспокойством за него. Этого не должно быть, ведь Синчень должен презирать его всей душой. Так почему же он волнуется за него? Именно этот вопрос и задал ему Сюэ Ян. — Ты прекрасно знаешь, что если человек оказался в беде, я не могу его бросить. Тем более, вокруг никого нет, кроме меня и тебя. Что еще остается делать? — То есть, ты почти предложил мне жить с тобой? — спросил Сюэ Ян в своей уже привычной хамоватой манере. Оправившись ото сна, он снова натянул на себя маску безумного молодого заклинателя, убийцы, перерезавшего весь клан из-за одного своего мизинца. И если бы кто-то рассмотрел в нём того прекрасного юношу, отвергнутого всем миром еще в детстве, то, кто знает, как обернулась бы его жизнь?.. Оставив его вопрос без ответа, Сяо Синчень, отложив письменные принадлежности, поднялся из-за стола и направился к выходу. — Эй, Сяо Синчень! Почему ты снова убегаешь? Я, так или иначе, все равно найду тебя! — кричит темноволосый вдогонку заклинателю. — Почему бы тебе не перестать меня искать?.. — пробормотал Сяо Синчень, опустив голову. Он, как и прежде, дорожил Сюэ Яном и тем временем, за которое узнал его с другой стороны. Когда Сун Лань и все его знакомые отвернулись от него, Сюэ Ян оказался рядом и создал иллюзию того, что всё хорошо, а это было всем, что нужно заклинателю. Правда, эта иллюзия, как и все, в итоге разлетелась на осколки, звенящие, жалящие своей остротой, наточенные словно лезвия и поражающие сердце. Направленные умелой рукой Сюэ Яна, они поразили Сиченя, а правда его уничтожила. Он действительно не мог поверить, что тот, кому он так верил, оказался убийцей, сделав Сяо Синченя подобным себе самому. Иллюзии разрушаются, и человек остается с горькой правдой, которую, как правило, отказывается принимать. Сейчас Синчень стоял перед Сюэ Яном, но… он не мог отказаться от него. Чувствуя, что практически осязаемо истекает кровью, он не смог бы убежать и спрятаться, добровольно сделавшись пушечным мясом. — Даочжан, почему ты снова молчишь? Опять не хочешь говорить со мной? — прозвучало совсем рядом. Сичень вцепился руками в длинные полы своей светлой одежды. Он испытывал слишком много эмоций за раз, чтобы попытаться описать их словами. Сюэ Ян и сам не до конца понимал, что ему стоит сейчас делать. Он столько лет гонялся за самой призрачной возможностью воскресить Сяо Синченя, которым так дорожил, что теперь, когда в загробном мире они стоят друг перед другом, он совсем не находил, что сказать. В голове образовалась звенящая пустота. Он бы так и мог стоять здесь молча, если бы не камень, что привлек его внимания. Уж очень он был похож на могильную плиту. А иероглифы на нём.: — Ты сделал могилу сл… А-Цин? Сяо Синчень подошёл к тому месту, где располагалась могила и дотронулся рукой до холодного камня, что был наречен им же памятником в честь этой храброй девушки. Пальцы его легко обвели символы, высеченные на камне, чувствуя маленькие неровности: — Я знаю, что она вряд ли осталась жива. В реальном мире никто не похоронил бы ее, так что это сделал я, здесь, — ответил он только сейчас. Губы его сжались в тонкую полоску, словно готовясь получить удар, когда он задал ответный вопрос — Что… что ты с ней сделал? — Я вырезал ей глаза, — спокойно ответил заклинатель, и бровью не поведя — и язык тоже. Если бы не ее болтливость, Сун Лань никогда не узнал бы, где ты находишься, и мне не пришлось бы убивать его. — Пришлось? Ты превратил его в марионетку, отрезав язык! Это твой почерк? Может, ты и мне язык отрезал?! — надломившимся голосом спросил Сяо Синчень. Не находя слов, Сюэ Ян стоял подле него молча. От его глаз не укрылось то, как слегка подрагивали плечи Синченя, как пальцы обхватили верхние одежды так сильно, что, кажется, ткань начала крошится в порошок под силой человека, при жизни прекрасно владевшего мечом. Он понимал, что сам являлся причиной всех тех несчастий, что пережил Синчень, и не понимал, чувствует ли он вину за это в должной мере. Потому что его ничто не волновало в должной мере, всё словно заглушалось, когда Сяо Синчень стоял рядом с ним. — Я никогда не хотел твоей смерти, даочжан, — наконец проронил он, уходя в сторону старого дома, оставляя Сяо Синченя одного.