Повелительница Султана

Свечи горели ярко, хватило несколько штук, чтобы полностью осветить небольшую комнатку в лекарной. Ветер посвистывал за стенами дворца, создавая при этом более мрачную атмосферу. Пахло там лекарствами, различными сушенными травами, мазями. В воздухе витал неприятный запах спирта. Им обычно перерабатывают раны, инструменты, которыми работают. Не самое лучшее место для крепкого сна, но самое безопасное. У лекарей будет все необходимое под рукой в нужный момент, поэтому Ахмед отложил идею перенести Майю к себе в покои на кровать. Их разговор относительно ребенка не был закончен. Повелитель проводил руками по животу своей наложницы и мысленно молился о его здоровье. Какое счастье, что выкидыша не случилось, иначе бы он места себе не находил. Ахмед повесил всю вину на себя. Следовало предугадать наивность Майи и попросить Дарию узнать о ее положении, прежде чем отправлять работать в поварню. С утра до вечера! С перерывом на перекус, не больше. — Я никого не выбирал, — сказал, смотря в полузакрытые глаза девушки. — Это вышло случайно. Малика была выбрана в качестве фаворитки даже не мной. А тебя я не прогонял. Наказание заключалось не только в работе, но и в твоем положение в гареме. За истечением срока, ты должна была вернуться на верхний этаж и навещать меня каждую ночь. — После всего, что вы сделали? — Майя тяжело вздохнула. — И после всего, что я сказала вчера? — Почему ты пытаешься отдалиться от меня? — Потому что, я вам не доверяю, — в тон Султану ответила девушка. — Вы всегда будете за малейшую провинность заменять меня другой. Прогонять, когда скажу то, что думаю. Злиться, если поинтересуюсь делами, не касающимися меня. Наказывать. За целый месяц я ни разу не навестила могилу своих родных. Вы запретили мне выходить из дворца. Майя устало сглотнула. Разговор отнял у нее много сил. Ахмед смотрел на наложницу с откровенным удивлением. Сказать что- то в свое оправдание он не успел, не успел подобрать нужных слов, как она закрыла глаза и спокойно задышала. Легкий сон забрал ее на пару часов, а может до самого утра. Температура тела начала постепенно падать, забирая с собой мелкую дрожь. Живот Майи приподнимайся в такт ее груди. Новая ночная рубашка облегала вокруг нее. Из-под шелковой ткани виднелись сжатые соски в форме вишенок. Ахмед отвел глаза и задумался о словах рабыни. Она считает его настоящим чудовищем. Если представить описанную ею картину, то так оно и есть. Султан действительно порой вел себя неправильно по отношению к Майе, однако некоторые действия полностью его удовлетворяли. Он в последний раз провел рукой по ее животу, после тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Лекари зашли туда после него, чтобы быть рядом с больной в случае необходимости. Мало ли что может произойти. Вдруг боль вернётся, тогда нужно будет действовать быстро. Повелитель вернулся к себе поздно. Его встретила холодная постель, темнота. Тоска вдруг накрыла с головой, а целый ворох мыслей не давал заснуть. Так поучилось, что от него забеременели сразу две наложницы. Разница в сроках лишь в один- два месяца. У его отца была похожая ситуация, но разница составляла семь месяцев. Дария говорила, что Вивиан, его мать, полностью позабыла о Султане, когда впервые взяла на руки своего ребенка. Время она тратила на него одного. Гуляла, кормила, играла, читала: все делала сама, за исключением некоторых моментов. Дария помогала своей госпоже, когда та плохо себя чувствовала. Ахмед помнил это. Он ни дня не проводил без матери. Возможно, Майя поступит точно так же. Нет, он уверен, что Майя поступит так. Даже если родиться девочка. Для нее не будет важен пол ребенка, она примет его любым и не станет расстраиваться во всяком случае. Эту наложницу никогда не интересовала власть. Главное для нее — любить и быть любимой. Потеряв родственников и, доверие к Ахмеду, Майя направит все силы на того, кто так активно растет в ее чреве. Повелитель повернулся на другой бок. Она забудет дорогу к его покоям. Забудет о том, как спать с мужчиной и как наслаждаться в его объятиях. Отнять у нее ребенка хоть на одну ночь — будет нерешаемой задачей, особенно, когда вокруг столько опасности. Опасность преследует везде, но больше всего ее следует ожидать от того, кто живет рядом с тобой бок о бок. Жители дворца умеют устранять соперников тихо и без подозрений. Лунный свет пробивался через окна. Тоненький лучик падал к его ногам. Куда деться от этих мыслей? Как заставить замолчать внутренний голос? "Если не можешь заснуть, начинай считать коней. Давай вместе. Один конь. Два коня. Три коня. Четыре… Пять…" — нежный голос матери всплыл в голове. Ахмед зажмурился. * * * — Почему я ничего не чувствую? — Майя положила обе руки на живот. — Он умер? Он… Почему… — А разве ты должна что-то чувствовать? — калфа прошлась от двери лекарной к ее кровати. — Да. Наверное, он должен шевелиться. Утро принесло с собой радостные вести. Опасность миновала. Боли больше не мучили рабыню, она всю ночь проспала крепко и ничего ей не помешало. Лекари удивлялись, плод смог сохраниться после всего происшедшего. Однако не смотря на это, вставать и тем более покидать тесную комнатку Майе настрого запрещалось. Хотя бы ближайшую неделю. Дария решила навестить ее и провести беседу, как то приказал Султан. Девочку следует проинструктировать. — Шевелиться? — переспросила женщина, чуть хмурясь. — Твой срок — два с половиной месяца. Ребенок не настолько крупный, чтобы дергать тебя. Хотя, знаешь, милая, для такого срока твой живот больше чем тому положено быть. — Это плохо? — Нет, что ты, — махнула рукой калфа. — Значит в тебе растет настоящий здоровяк. Иншаллах, родиться крепкий шехзаде. — А если девочка? Я буду рада ей не меньше. — Я знаю. Ты у нас удивительная девушка, Майя. На твоем месте каждая бы молилась о рождении мальчика. — Лучше помолиться о рождении здорового ребенка. — Конечно, — Дария улыбнулась ей. — Сейчас тебе принесут еду. Ты должна хорошо питаться. А за время завтрака, я расскажу тебе все, что нужно знать наложнице во время беременности. Тяжелый поднос с едой положили перед ней. Майя сразу принялась пить теплое молоко, в которую добавила ложку меда. В горле ужасно пересохло, жажда мучила до невыносимости. Следом за молоком последовала каша с сухофруктами, так же горячие лепешки с маслом и тем же медом. Девушка ела с аппетитом, попутно слушая наставления опытной Дарии. Она никак не могла до конца осознать, что беременна, что носит под сердцем ребенка Ахмеда. В ней растет живое существо. Она смотрела на свой живот и пыталась представить его. Значит, он будет крохотным. Волосы будут темными? А вдруг светлыми, как у матери Султана? Глаза голубыми или карими? Мальчик или девочка? Картина смешивалась и представить ребенка не удавалось. — До родов ты не должна делить ложе с повелителем, — вытянула ее из мыслей калфа. — И после родов некоторое время тоже. — Я и не собиралась, — жуя пшеничную лепешку, пробубнила Майя. Дария посмотрела на наложницу и замолчала. Под пристальным взглядом, девушка начала краснеть. Постельные темы всегда ставили ее в неловкое положение, очень уж неудобно это обсуждать. Даже вспоминать! То, что делал с ней Ахмед, должно оставаться в тайне. — Что случилось между вами? — Ничего. — Не умеешь врать, дорогая, — калфа присела на край кровати. — Это все из-за Малики? Ты ревнуешь, поэтому изводишь бедного падишаха. — Я не ревную, — обиженно отозвалась. — Меня совершенно не интересует Малика и… И все, что с ней связанно. Майя перестала есть. Аппетит вдруг пропал. Мед показался пресладким, каша безвкусным, а молоко слишком холодным. Разговор принял неприятный оборот, Дария коснулась больной темы. Малика на самом деле очень беспокоила ее, а если быть точнее, беспокоили отношения нынешней фаворитки с Ахмедом. На празднике они сидели вместе чуть ли не за руки держать все время. Девушка кормила его сама, давала попробовать свою любимые сладости. Тот не смог отказать, да и хотел ли? Выглядел вполне счастливым. — Если ты немного постаралась, то отогнала бы эту девицу. Да одной твоей улыбки достаточно, чтобы растопить сердце Султана. — Не нужен он мне, — взорвалась Майя. — Не нужен. Я не хочу держать возле себя мужчину соблазнами и борьбой. Не хочу воевать за его внимание. Люби он по настоящему, не забывал бы обо мне при встрече с красивой рабыней и уж точно не прогонял, чтобы заменить ею. Таких рабынь много, мне со всеми не тягаться. Так пусть идет к черту! Я поживу спокойно, не стану навлекать на себя гнев этих дур. Слеза скатилась по ее щеке, но девушка быстро смахнула ее рукой, скрепя зубами от злости. Не хотелось, чтобы калфа увидела насколько сильно задел ее данный разговор, который начинался совсем по другому поводу. Дария подсела к ней ближе. В нос ударил запах крепкого кофе. Так вот чем заправляется женщина перед трудным рабочим днем. — По другому прожить тут нельзя. Ты должна бороться за то, что желаешь иметь, — она положила руку на плечо наложницы. — Помнишь Вивиан, мать Ахмеда? Так она была очень похожа на тебя. Такая добрая, светлая, чистая душа. Боялась всего и всех. Ходила по гарему словно призрак. Так вот она, эта трусишка, сумела завлечь повелителя и зачать от него. Конечно, Вивиан его не любила, ее сердце уже было занято, но продолжать существовать в гареме среди других наложниц — невыносимо. Добилась своего и успокоилась. За то как жила потом. Майя молча слушала. Она заправила кудрявые волосы за ушко, глаза ее загорелись интересом. Слушать чужие истории — любимое занятие всех любопытных особ. — Ты только не волнуйся, но я сумела кое -что подслушать сегодня утром про тебя. Ахмед подумывает над тем, чтобы забрать у тебя будущего ребенка. — Забрать? Как это? — Тише я сказала, — Дария надавила на плечо девушки и силой усадила ее обратно. — Это лишь думы. Однако хочу предупредить — он действительно может это сделать. Заберет ребенка и позволит с ним видится только вечером или перед сном. Майя приоткрыла рот. Сердце ее бешено забилось где-то у горла. Такая мысль даже в голову не могла ей прийти. Забрать? Вырвать из рук собственное дитя и отдать на воспитание другим? — Я не позволю! Я… — Ты хоть понимаешь, почему Ахмед подумывает над этим? — девушка отрицательно покачала головой, тогда калфа продолжила. — Таким образом, он решил обратить твое внимание на себя. — Но это глупо. Дитю нужна мать. Как же я буду кормить своего ребенка? Он останется голодным до самого вечера? Упаси Аллах. — Нет, никто голодать не будет. Для этого есть кормилицы, — тяжелый вздох наставницы прервал учения на пару секунд. — Но если ты не хочешь лишиться ребенка, действуй! Покажи падишаху, что не забываешь о нем. Уделяй ему время, заглуши сомнения лаской. Сделай все, чтобы такие мысли его больше не посещали. Поняла? — Как я это сделаю? — Ты знаешь как. Дария улыбнулась. Ее коварный план по воссоединению двух влюбленных сердец дал старт. Ну как не помочь любимчику в таком деле? На самом деле, Ахмед никогда бы не отнял дитя у матери. На это он не способен. А Майя настолько доверчива, что особо то прилагать усилий для вранья не составило труда. — Да-да. Я знаю. Наверное, стоит начать сегодня же. Верно? — Верно. Молодец, — калфа встала с кровати. — Сегодня же. Не стоит медлить, милая, а то вдруг эта мысль уже крепко вбилась ему в голову. Тогда уж придется постараться сильнее. — Х-хорошо, — Майя нервно сглотнула.