Повелительница Султана

Майя в очередной раз сделала вид, что ничего не услышала. Она заткнула уши руками и спокойно лежала на своем месте, укутавшись в теплое одеяло. Прямо над ней стояла Дария со свечой в руке. Свеча горела ярко, губы женщины быстро двигались. Кажется она что-то говорит. Опять. — Быстро поднялась! Повелитель тебя зовёт. Майя перевернулась к ней спиной и зевнула, выражая тем самым свое мнение. Пусть катится к черту! — Ты хоть понимаешь чем тебе может грозить неповиновение? — калфа потрясла ее за плечо. — Вставай и идти к нему, иначе себе же хуже сделаешь. Девушка снова проигнорировала адресованный ей приказ. В ушах начинало пульсировать от сильного сжатия. — Свои обиды оставь при себе. Помни, какое ты занимаешь место. Султан не тот мужчина с которым можно играться. Иди, раз пригласил. В ответ снова тишина. Майя половину слов даже не услышала. Дария начала терять терпение. Сколько можно распинаться перед этой глупой девочкой? Пора действовать. Женщина вцепилась в одеяло наложницы и нагло сдернула ее, отбросив на пол. А потом плеснула воду из чаши, что схватила с сундука, прямо в лицо Майе. Та вскочила мгновенно. — Аллаха ради, что ты делаешь? — Спасаю твою шкуру, идиотка! Быстро за мной. Тебе нужно приодеться и причесаться, ведь на хальвет идешь. — Я никуда не пойду. Рабыня уперлась голыми ножками об холодный пол. Ее брови сдвинулись, образуя между ними легкую морщинку. Глаза сияли от непролитых слез. Дария поняла, что помещала ей спокойно выплакаться в подушку. Слишком болезненно она приняла новость о беременности Малики. Фаворитка носит под сердцем плод их совокупления, станет матерью первого ребенка ее любимого мужчины. Но теперь не любимого. — Ненавижу его. Видеть не хочу этого… — Молчать, — прикрикнула калфа, боясь, что она сейчас ляпнет чего лишнего. — Если ты сейчас же не пойдешь со мной, я имею полное право бросить тебя в темницу или выпороть. Приказ самого Султана Ахмеда. Так что выбор у тебя есть. Решай немедленно. Майя принялась кусать губы. Только не темница. Нога ее туда больше не ступит. Снова темнота, запах гнили, сырости, бесконечный писк грызунов. Воспоминания нахлынули, а мурашки прошлись по телу от ушей до пяток. — Х-хорошо. Я пойду, — дрожащим голосом ответила. — Но наряжаться не стану. Все- равно задерживаться там не собираюсь. — Это твое дело. Я лишь выполняю приказ, — калфа оглядела наряд девушки. — А что у тебя ночная рубашка такая широкая? Фигуру совсем не видно. — Пусть. Мне удобно и, — она скрестила руки на груди, которые за последнее время стали очень чувствительные к прикосновениям. — И свободно. Тебе не нравится? Дария сузила глазки. Что-то засуетилась рабыня после заданного ею вопроса. Небось работа в поварне даром не прошла, набрала веса, хотя с виду так не скажешь. Наоборот. Лицо стало худее и бледнее. — Распусти волосы. Майя лишь перебросила косу через плечо, однако распускать ее не собиралась. Зачем? Чтобы по прибытию снова заплетать? Сделать это с кудряшками не так легко, как кажется. — Ладно. Как хочешь, — калфа направилась в строну выхода, высоко поднимая свечу. — За мной. Пока они шли, Ахмед в своих покоях заканчивал разговор с Маликой. Радость фаворитки со временем улетучилась. Она никак не подозревала, что падишах пригласит ее к себе, чтобы отругать. И за что? За оскорбление этой маленькой, голубоглазой девчонки. Повелитель ясно дал ей понять, чего делать и главное говорить нельзя ни в коем случае. Нельзя оскорблять других рабынь, унижать, подавлять. Нельзя задевать их колкими словечками, угрожать жалобой, клеветать. Нельзя хвастаться подарками и нести суету. В общем, Ахмед прочитал огромный список по запретам, а по итогу смягчился, видя расстроенную, подавленную наложницу. — Малика, теперь ты носишь моего ребёнка и я прощу тебя быть аккуратной, — он взял ее за руки. — Я прикажу завтра же отдать в твое распоряжение двух рабынь. Они будут присматривать за тобой и помогать в делах. — Спасибо, повелитель. — Так же ты обязана часто навещать лекарей, — Ахмед провел рукой по ее щеке и заправил пряд волос за ушко. — Не забый наш разговор. Дария калфа сообщит мне, если ты нарушишь хоть один пункт моего приказа. Понятно? — Понятно, мой повелитель. Я исправлюсь и больше не буду себя так вести. — Вот и умница. А теперь иди к себе. Малика поклонилась. На последок Султан бросил взгляд на ее живот. Совсем плоский. Ничего странного. Срок совсем маленький, но скоро он начет расти как на дрожжах. Его семя дало плод. Но почему именно этой девушке, а не другой? Той, которую он любит и которая не выходит у него из головы целыми днями? Но не смотря на все это, ребенка он будет любить. Всех своих детей, он будет любить одинаково. Его покойный отец, к сожалению, поступал по другому. Тот обращался с детьми неравно и даже не скрывал этого. В памяти всплыли картинки прошлого. Тогда Ахмеду исполнилось десять. К отцу прибыл важный гость и Султан решил представить ему своих сыновей. Азара он представил как «Любимого шехзаде, будущего повелителя и сильного воина», а Ахмеда как «Отсталого от брата, нежного мальчика с хрупкими руками и писклявым голоском». Азар в тот момент сиял от радости. Воспоминания вмиг рассеялись, когда дверь открылась и вошла Майя. Ее ледяные, бесчувственные глаза не предвещали ничего хорошего. Девушка настроена на ссору. Меньше всего Ахмеду хотелось сейчас ссорится. Они не виделись почти целый месяц, поэтому с жадностью разглядывали друг друга. Его наложница изменилась не в лучшую сторону. Свои руки она старательно прятала за спиной, но Ахмед успел заметить, что они теперь не такие нежные и белые. Маленькие порезы с краснотой вокруг них, уродовали ручки. Ногти поломались и их пришлось срезать до самых корней. Помимо этого еще были мозоли. Сразу видно, что это руки человека работающего с самого утра. Бесформенная ночная рубашка скрывала прекрасное тело, кудрявые волосы заплетены. Но даже все это не помещало Ахмеду насладиться ее красотой и очарованием. Майя поклонилась. — Твое наказание закончено. Ты больше не будешь работать, — падишах подошёл к ней ближе. — Дай мне свои руки. Девушка не шевельнулась. Она стояла недалеко от двери, словно собиралась скоро уйти. Ее планы, совсем не сходились с планами Ахмеда. Каждый думал, что последнее решение останется за ним. Султан смотрел на Майю и ждал, пока та протянет ему огрубевшие от работы руки. Она не поцеловала его в знак приветствия, как делала это раньше. Просто поклонилась и все, будто перед ней незнакомец. Чувствовалось ее отчуждение. — Ты меня не расслышала? — Расслышала, повелитель, — медленно кивнула Майя. — Но я не хочу вас касаться. — Почему? — Мне противно это делать. И как только смелости ей хватило такое сказать? Она и сама не понимала. Майя выпалила то, о чем думала, не заботясь о дальнейших последствиях, но не жалея о сказанном. Это была правда. Ей неприятно притрагиваться к Ахмеду сейчас. Может со временем она успокоится, поймёт, что ведет себя неправильно. Однако в данный момент, девушка полностью уверена в правильности своих действий. Эмоции охватили ее, заглушали голос разума. — Раньше, ты наслаждалась моими прикосновениями, — тихо усмехнулся Ахмед. — Так что изменилось с тех пор? Всё — таки он заставил покраснеть гостью. Щеки Майи стали пунцовыми. — С тех пор изменилось многое, — она преодолела стеснение и взглянула в глаза падишаха. — Я поняла, что не смогу прожить тут всю жизнь, обманывая вас. Вы не нравились мне с самого начала и я не скрывала, что хотела сбежать. А потом… Потом сбегать мне было некуда. Лучшее решение — остаться во дворце, но притворяться оказалось не так легко. Ахмед продолжал молча смотреть в ее глаза. Вот где можно с точностью прочитать правду. Глаза стали чуть темнее, синие. Единственное, что повелитель смог в них увидеть — это обиду. Сильную, глубокую, в перемешку с ненавистью. — Ты врёшь. Я не верю ни единому твоему слову. Майя в ответ равнодушно пожала плечами. «Как вам угодно» — говорил сам за себя ее жест. Уверенность его чуть пошатнулась. А вдруг он понял все неправильно? Вдруг наложница действительно притворялась? «Она не умеет притворяться» — послышался внутренний голос — «Сделай с ней это снова и посмотри в глаза». — Раздевайся. Ты ляжешь со мной. Девушка округлила глаза. Она надеялась на то, что Ахмед разозлиться и прогонит ее. — Нет. — Да. И не смей мне перечить. — Посмею! — прошипела Майя тихонько отходя от него. Это походило на детскую игру. В детстве Ахмед играл ее с матерью. Суть заключалась в том, что одному завязывают глаза и пускают на пустую местность, перед этим хорошенько покрутив, и он должен поймать второго игрока. Сделать это было трудно. А вот с Майе дело обстоит намного легче. Глаза никто не завязывает. Повелитель успел поймать девушку до того, как она коснулась двери и попытался заключить ее в объятия. Наложница вырывалась из последних сил, как дикая кошка, однако Ахмеду удалось в суете отыскать мягкие губы и крепко впиться в них. Словесная атака заменилась тихим мычанием. Острые коготки спрятались обратно в пушистые лапки. Майя понимала, что вот так просто он ей не поверит. Значит, нужно доказать ему. Она выпрямилась и приоткрыла рот, но на поцелуй отвечала с неохотой. Рана, которую нанес ей повелитель слишком сырая, поэтому особо притворяться не приходилось. Целовать его и вправду не было никакого желания. Хотелось лишь поскорее оттолкнуть от себя предателя. Ахмед словно прочел ее мысли и прервал поцелуй сам. Он посмотрел Майе в глаза. В них ничего не изменилось. Холодный взгляд синих глаз дал трещину, отчего уверенность во лжи признания рухнуло. — Скажи, что ты соврала. Я тебе не верю. — Я не соврала. Я вас ненавижу. Вы мне противны. Султан отпустил наложницу, боясь, что та услышит дикое биение его сердца. — Уходи, — не своим голосом произнес. — Иди, раз ты хочешь. Я больше не побеспокою тебя. — Благодарю, повелитель. Это лучший подарок, — Майя присела в реверансе. — Поздравляю со скорым рождением ребёнка. * * * Хазира Султан приняла весть о беременности наложницы падишаха с откровенным призрением и отвращением. — Долго ждать не пришлось. Уже обрюхатил одну, — сказала своей верной подданой, Рани-Эстер, которая стояла рядом. — Только чего это он взялся не за свою любимицу? Любит одну, а детей делает другой? — Верно. — Ты даже представить себе не можешь, как я в свое время сражалась за внимание Султана. Какими только уловками не пользовалась, а этот идиот велся, захлебывался в собственных слюнках, — Хазира вздохнула, отбрасывая воспоминания обратно в прошлое. — Какой срок у фаворитки? — Четыре недели, госпожа. — Хорошо. Будет проще избавиться от плода. Вызови у нее выкидыш в ближайшее время. Ункяр калфа спокойно кивнула. Она уже продумала план, достала нужнее средство и все это всего за пару часов. — Не удалось убить Ахмеда, доберемся до его детей. Я не дам ему спокойно жить. Он занял место моего сына! Это мой сын должен править страной, а этот выродок блудницы. — Все верно, госпожа. Праздник устроили роскошный. Султан не скупился ни на чем и разрешил Малике распоряжаться слугами. Она выбирала блюда, выбирала украшения, музыку, напитки. Все-все устроили на ее вкус, поскольку праздник устроили в ее честь. Фаворитка надела свое лучшее платье, провела за зеркалом несколько часов и не даром. Из своих роскошных, длинных волос она смогла собрать необычную прическу. Сегодня весь вечер посвящен ей одной. Ахмед сидел в окружении самых красивых наложниц, в том числе и Малики. Некоторые девушки танцевали, другие играли на разных инструментах, третьи подпевали. Кругом столько всего заманчивого, интересного, яркого, а повелитель, постоянно искал взглядом кудрявую макушку. Майя не участвовала в празднике. Она сидела на подушке за круглым столиком вместе с темнокожей рабыней и Асией, держа в руках пушистый комочек. Заки крепко спал. Он впивал когти в хозяйку тогда, когда та начинала двигаться, поэтому Майя даже хлопать не могла. Падишах снова и снова невольно смотрел в угол, где сидела обманщица. Наглая врунья не имела таланта врать. Вчера их разговор привел его в бешенство, он почти поверил ей. Почти. Но хорошенько подумав, не без помощи Дарии, конечно, Ахмед понял в чем причина истинной ненависти Майи. Она очень обижена. Ревность затуманила ей разум. Калфа утром рассказывала ему, как любимица подсчитывала дни их разлуки, просыпалась с опухшими и покрасневшими глазами, радовалась, когда он никого не приглашал к себе. А вот новость о беременности его фаворитки явилось ключевым срывом. Как вернуть все на свои места? Дария посоветовала дать девушке время и оставить ее в покое. «Со временем сама одумается» — уверяла женщина. А пока остается лишь любоваться ею из далека. Рани-Эстер тем временем незаметно сумела подготовить напиток для Малики. Сладкий виноградный сок ждал ее на столе. Фаворитку как раз мучила жажда после танца. Однако Асия, которая тоже решила похвастаться умениями, вырвала чащу из рук беременной. — Одолжишь? Умираю от жажды, — она глотнула из нее и закатила глаза от удовольствия. — Спасибо, милая. Ты стала такой доброй. Малика еле сдержалась, чтобы не завыть от наглости соседки по комнате. Асия в последнее время специально провоцирует ее на ссоры. Ахмед ведь строго запретил ей оскорблять других рабынь и устраивать скандалы, а вторая фаворитка пользуется этим, дабы отомстить за все плохое. — Посмотри, — шепнула Раиля Майе. — Опять издевается. Асия подсела к подругам с чашей в руке. — Так ей и надо, — сказала пыхтя. — Я ненавижу виноградный сок. — Тогда дай мне. Я его обожаю. Даже чуть больше гранатового. Майя несколькими глотками осушила сосуд, а на последок облизнула сладкие губы.