Повелительница Султана

Султан Селим чувствовал себя плохо, поэтому предпочел этой ночью остаться один. Лекари подали ему лекарство от горячки, еще подсыпали в напиток немного снотворного, чтобы сон был крепкий. В последнее время спалось ему плохо. Метался на постели из стороны в сторону, искал удобное положение, да все не так. Иногда била дрожь, иногда становилось слишком жарко. Глаза под утро краснели. Под ними легки темно-синие круги, выдавая плохое состояние. Элизабет обрадовалась отдыху. Общество повелителя ее начинало раздражать. Намного приятнее посидеть в окружении глупых наложниц и ловить на себе их завистливые взгляды. Она считала, что выделяется среди них своей красотой, дорогими платьями, украшениями. К счастью, не долго ей тут сидеть. Все рабыни унижали и обсуждали последние новости во дворце. Сплетничать - вот любимое занятие этих девушек. Поговорить им больше не о чем. Элизабет не вмешивалась в разговоры, но и упускать ничего не желала. Спокойно все слушала. Лишь изредка хмыкала или закатывала глаза, выражая тем самым свое отношение к услышанному. - Шехзаде Ахмед вернулся. Я видела его мельком, - сказала одна раба, мечтательно улыбаясь. - Не ранен. Живой, здоровенький. А говорят, сражение было очень кровавым. - Все потому что дерется хорошо. Он со своим братом, шехзаде Мехмедом, каждый день в саду занимался. Такой ловкий, а меч держить словно пушинку. - Устал, наверное, за все дни в походе. - Не очень то и устал, - хихикнула другая. - Слышала я, что свою наложницу к себе приказал прислать. Ну ту, которая с котенком возилась. Девочка кудрявая. Красивая, правда? Элизабет перестала жевать. К себе пригласил, значит? Уж слишком часто он ее к себе зовет. Как бы эта дурочка не забеременела. Ревность медленно сжигала изнутри. Как только представит, что Ахмед целует другую, так ее выворачивало от злобы. - Да. Красивая, - кивнула в ответ собеседница. - Надеюсь, шехзаде и меня заметит. Я стараюсь чаще перед ним показываться. - Тебя даже слепой не заметит, - вмешалась в разговор англичанка, брезгливо морщась.- Пощупает и примет за мальчишку. Посмотри на себя. У девушки были маленькие груди, а волосы еле касались плеч. Конечно, они не падали водопадом по спине, не вились. Из них не сплести косу или не завязать хвостик. Ростом она тоже не выделалась. С трудом другим до носа доставала. Но некрасивой ее никак не назвать. Замечание Элизабет задело рабыню и та уткнулась в тарелку, молча глотая еду вместе с обидой. Остальные наложницы проигнорировали выпад белобрысой нахалки. Отбросив ложку, она встала и поспешила к своей кровати, на втором этаже. Гнев еще не отпустил ее. Хотелось снова кого-то подколоть, чтобы не ей одной было так больно. Пышная грудь девушки часто поднималась от тяжелого дыхания. Еще немного и пар повалиться из ушей. Да пусть сгорит в аду эта проклятая Майя! * * * В этот раз Майя не стала отталкивать Ахмеда. Поцелуй вышел очень нежным, сладким. Он почувствовал вкус щербета, когда целовал свою рабу. Теплое, женское тело в руках слабело с каждой секундой. Она потихоньку сдавалась, предоставляя шехзаде всю себя. Неужели это по собственному желанию? Или же в знак благодарности? Его губы переместились на щеку, потом опустились к щее. Майя закрыла глаза и подняла голову выше, чтобы Ахмеду стало удобнее покрывать ее кожу поцелуями, вырисовывать кончиком языка узоры. Приятно. До безумия приятно ощущать прикосновение горячих губ мужчины. От шеи, губы перешли к уху. Снова мурашки по телу. Тихий стон невольно вырвался, выдавая открыто ее наслаждение. - Тебе нужно поесть, - прозвучало вдруг в наступившей тишине. - Наберись сил, любимая. Они тебе пригодятся. Наваждение пропало, заменяя его стыдливостью. Что сейчас произошло? Куда делся голос разума в те минуты блаженства? Майя краснела, когда вспоминала как совсем недавно призывала Ахмеда целовать себя, да еще стонала от удовольствия ему прямо в ухо. Какой ужас! Пока она ела, шехзаде пристально следил за ней, отчего ком в горле вставал. Его глаза горели, в них отражалось пламя от свечей, которые стояли на столе. Легкая улыбка делала Ахмеда еще прекраснее и моложе. Майя поймала себя на том, что изучает мужчину так же внимательно. Их взгляды говорили сами за себя. Обеим хотелось отдаться друг другу, забыться в поцелуях, почувствовать сладкую дрожь партнера, услышать его прерывающее, тяжелое дыхание от нахлынувшего наслаждения. После небольшой порции еды, девушка выпила на пару с Ахмедом остывший чай. Ни слова не говоря, он встал и подал Майе руку. Это приглашение? Приглашение в его кровать? Сегодня ничего больше не имело значение. Только желание раствориться в объятиях шехзаде и поскорее позабыть обо всем плохом. Поцелуи градом обрушились на нее, когда она протянула руку в ответ. Незаметно оба оказались у огромной кровати, однако Ахмед решил не торопить события. Все должно произойти постепенно, ведь для девушки это первый опыт, первая ночь, которую она проведёт не одна. Хотелось сделать ее незабываемой и доставить Майе большее наслаждение, чем себе. Ласкать нежное тело до самого утра, делая иногда перерывы для того, чтобы утолить жажду или голод. Не стоит забывать и о слабости наложницы, но с этим проблем не будет. Он продумал до мелочей предстоящую ночь. Шелковая накидка упала к ногам. Развязать ее было легко. Видимо девушка позаботилась об этом заранее. Ахмед улыбнулся. Радует, что он не один желает сближения и что Майя, пусть скрыто, помогает избавиться от всего лишнего. Ее щеки становили пунцовыми, она не отрывала глаз от пола, но не отталкивалась от прикосновений. Наоборот. Подстраивалась под поцелуи, подставляла то одну щеку, то вторую, то выгибалась, указывая на ключицу или ямочку у горла. Отбрасывала волосы назад, чтобы они не скрывали груди. Ахмед не сильно сжал их. Волна жара пробежала по телу и сосредоточилась в области паха. Упругие холмики сводила с ума. Он нагнулся, затем втянул торчащий сосок в рот через тонкую, прозрачную ткань ночной рубашки. Майя обняла его за голову и прижала к себе еще ближе. - О, - вырвалось, когда шехзаде стал жадно сосать грудь. Он обхватил ее талию одной рукой, чтобы удержать на месте. Ноги перестали слушаться и перед глазами все поплыло. Внизу живота сладко потянуло, запульсировала. Мужчина словно прочел ее мысли, вторую руку он опустил именно на то самое место. Его пальцы творили что-то чудесное. Майя не подозревала, что от поверхностных прикосновений можно получить столько наслаждений. - Ахмед, - тихо простонала, закрывая глаза. Впервые она обратилась к чему по имени. И как именно это произошло в первый раз! - Тебе плохо? - обеспокоенно спросил тот, видя как Майя еле держится на месте. - Нет. Мне хорошо. Продолжай, пожалуйста. Она не узнавала собственный голос, да и вообще себя. Просить продолжение постыдных ласок? Уму не постижимо! Повторять не нужно было, Ахмед понял, что слабость девушки вызвана удовольствием и стал ласкать ее снова. Она, как кошка, мурлыкала в ответ. Ночная рубашка упала следом за накидкой. Стоять ни у одного не было сил, поэтому они вместе легли на кровать. Шехзаде подмял рабыню под себя. Голая, раскрасневшаяся, она представляла из себя самую красивую, самую желанную девушку. Никогда еще Ахмед не чувствовал того, что чувствует сейчас, целуя Майю. Он готов забыть о своих желаниях и удовлетворять ее. - А как же ты? Одежда... - Не думай об этом, - перебил, проводя рука по ее животу. - Эта твоя ночь. Расслабься. Как тут можно расслабиться? Каждая частичка тела напряжена до предела. Она лежала перед ним нагая, а он жадно поедал ее глазами, водил руками по груди, животу, бедрам, специально упуская место, где становилось влажно. - Сними кулон и отдай мне. Слова донеслись будто с другого конца покоев. Ахмед попросил мягко, ласково, но в то же время в голосе проскользнули холодные нотки. Нет, это не просьба. Приказ. Девушка не стала спорить, а только тихо сняла и протянула мужчине, надеясь, что украшение он забирает лишь на время. - Умница, мой цветочек. Его раздражала вещичка, которая слишком часто мелькала перед глазами. Бесполезный, уродливый подарок от некого Кахира. Это имя вдруг показалось Ахмеду очень противным, неприятным на слуху. Майя не должна носить украшения, подаренное другим мужчиной. Кулон полетел на пол. Он поспешил вновь целовать рабыню. Ее губы немного припухли и казались чуть темнее, чем раньше. Шехзаде опустился к груди. Провел языком вокруг сосков, покусал их, облизнул, затем спустился ниже, а потом еще ниже. Майя попыталась отвертеться, но Ахмед крепко держал ее за бедра. Первое прикосновение и девушка с шумом втянула воздух. Второе заставило ее выгнуться, чуть шире раскрыть ноги. Это слишком приятно. Сопротивлений больше не последовало. Она закрыла глаза. Кровь стучала в ушах, а стоны вырывались против воли. Майя не могла собой управлять, тело беспрекословно подчинялось Ахмеду и только он мог вернуть ее в реальность. Но делать этого шехзаде не собирался еще долго. Он поспешно стянул с себя одежду и лег на наложницу, удобно устроившись между ее ног. Горячая влага коснулась кончика его каменной плоти. Девственницы у него уже были и по опыту он знал, что первый раз для них бывает не самым приятным. А причинить боль Майе Ахмеду не хотелось. Девушка выглядит расслабленной, после ласки и довольной. Легкая улыбка не сходит с ее губ. - Обними меня и не отпускай. Она обняла. Крепко. За шею. Шехзаде зарылся лицом в мягкие волосы, затем резко вошел в нее. Майя дернулась. Они оба замерли на несколько минут, нужно время, чтобы боль унялась. - Так должно быть? Тебе тоже больно? Ахмед тихо рассмеялся ей в волосы. - Нет. Мне не больно. И тебе скоро не будет, - ответил, чмокнув наложницу в щечку. - Это бывает только один раз. И только у девушек. - Ах, да, конечно, - смутилась Майя. Первый толчок отбросил разговоры на второй план. Мужчина старался сдерживаться, двигался плавно, осторожно. В следующий раз все будет по другому, но не сейчас. Сейчас важно не утомлять девушку, дарить наслаждение постепенно. Ее будто качало на волнах. Чтобы не утонуть, Майя вцепилась ногтями в спину Ахмеда. С каждым толчком в ней что-то росло, что-то очень приятное и многообещающее. Дрожь бежала по телу, сердце сильно стучало под ребрами, с губ слетали полустоны-полувздохи. Шехзаде держался из последних сих. У нее внутри так горячо, узко. Он чувствовал, что скоро для него все закончиться. Майя тоже подходила к финалу. Последний толчок и Ахмед сдавленно простонал, крепко сжав в объятиях свою любимую рабыню. Он проник глубоко и там выплеснул семя. Обычно, он так не поступает, поэтому ни одна из его прежних наложниц не забеременела. Заводить детей раньше времени Ахмед не хотел и не хочет. Сейчас он потерял голову, забылся и вот к чему это привело. Майя задрожала в его руках следом. После оба спокойно лежали. Их сплетенные тела покрылись капельками пота. Мужчина отыскал губы девушки и накрыл своими. Видимо, она не догадывалась, что есть риск зачать ребенка. Ахмед не стал говорить об этом. Вряд ли она примет его семя в первый же раз. А вот второго раза не будет. Во второй раз он не допустит такой ошибки. - Я тебя утомил. Спи, мой цветочек. - Нет. Не утомил, - сонно пробормотала. - Я совсем не устала. Нагло врала. Ее глаза уже закрылись. Перед тем, как лечь самому, шехзаде вытер кровь с бедер Майи, потом удобно расположил вокруг подушки, обнял ее и погрузился в сон. После полуночи, они снова занялись любовью. Первым проснулся Ахмед, а наложница проснулась чуть позже под его настойчивыми ласками. Свечи догорели, покои освещал лишь лунный свет.