Повелительница Султана

Спустя двенадцать лет Майя сидела на дорогом ковре, украшенном замысловатыми узорами. Рядом лежало куча маленьких подушек темно-бардового цвета, окутывая ее со всех сторон, а спереди стояла ваза со спелыми фруктами. Она не сводила глаз с зеленого яблочка, в котором виднелось ее отражение. Тяжело вздохнув, девушка закусила губу. - Майя, - тут же вскрикнул шехзаде Мехмед, что сидел напротив нее с бумагой и кистью в руках. - Перестань кусать губы, это плохая привычка и вообще не двигайся. Только дыши и моргай, остальное делать я тебе запрещаю. - Я не могу, - жалобно протянула та в ответ. - У меня уже спина болит. Долго осталось? - Нет. Остались только волосы. - Волосы? - ее брови полетели вверх. - То есть, Вы нарисовали меня лысой? Мехмед сдержанно кивнул, однако через секунду прыснул от смеха, а затем и вовсе рассмеялся, держась за живот. Майя быстро вскочила, чтобы взглянуть на рисунок. Действительно. Лысая. Совершенно лысая. - Майя, я приказывал тебе не двигаться, - сквозь смех проговорил маленький господин. - Но ты только погляди. Вылетая Рани- Эстер без тюрбана. - И снова захихикал. - Что? - задохнулась от такого жестокого сравнения девушка. - Ну уж нет. Ни капли не похожа. Рани- Эстер, пожилая ункяр-калфа, всегда ходит с тюрбаном и почти никогда его не снимает. Из под головного убора не виднеется ни единого волоска и все часто задавались вопросом, какого же они у нее цвета? Однажды, это решил выяснить Мехмед. Он подглядывал за ней на пару с Маей и сестрой Раньей, которая от скуки присоединилась к баловству. Увиденное их поразило, женщина была практически лысой и выглядела довольно ужасающе. - Ну хорошо, не похожа, - вскоре согласился шехзаде. - Тебя ни что не сможет изуродовать, даже отсутствие волос. Ты очень красива. Теперь довольна? - Довольна. - Тогда возвращайся на место и я дорисую. Вскоре дверь покоев открылась и на пороге появилась рыжеволосая Залия. Майя попыталась встать в присутствие госпожи, но та остановила ее взмахом руки. За женщиной следовала ее вторая служанка. Мехмед улыбнулся матери. - Мама, посмотри. Это мой лучший рисунок, правда ведь? - Конечно, мой мальчик, - улыбнулась женщина в ответ и поцеловала сына в макушку. - С каждым днем у тебя получается все лучше и лучше. Взгляд госпожи упал на Майю. Это ее служанка и племянница, которая год назад невольно попала в гарем и стала наложницей, однако Залия сразу попросила у правителя девушку в личные прислуги и тот согласился. Майя была всем сердцем благодарна тете, благо в гареме она просидела всего пару часов. Многие ей позавидовали, ведь личной прислуге открывалось больше свободы. - Госпожа, вы желаете... - Нет-нет, сиди и позируй моему сыну, - она села на край огромной кровати. - Ты наверняка не слышала волнующую всех новость. - Я ничего не слышала, госпожа. Верно, снова произошло восстание. - Нет. Все говорят о том, что сегодня во дворец приезжает шехзаде Ахмед хазретлери, сын той самой... Той самой убийцы. Помнишь, я тебе о ней рассказывала? Майя коротко кивнула. Она помнила рассказ Залии о некой Вивианы, которая убила Азара, проткнув мальчику сердце ножом. Смерть настигла того мгновенно, но смерть тут же настигла и убийцу. Султан Селим лично сам отрубил голову мерзавке. Она никогда не видела Ахмеда. Как только он достиг восемнадцати лет, по его же просьбе, его отправили к дяде, младшему брату Султана, дабы тот ввел парня во все политические дела и научил всему, чему только нужно научить будущего падишаха. Там ему очень понравилось, поэтому Ахмед остался в гостях у дяди на целых четыре года. За все это время он не навестил отца и не спрашивал о нем ничего. Однако сам Селим знал о сыне все, плоть до состава его собственного маленького гарема. Селиму нравилось то, что он слышал о своем наследнике. Остроумный, крепкий, хитрый, ловкий, милосердный. Ахмед обладал всеми качествами достойного повелителя - Во дворце идет приготовление к приезду шехзаде, - напряженно заговорила Залия. - Не знаю почему, но я волнуюсь. Что-то мне подсказывает - он приезжает не просто так. Этого мужчину нужно опасаться. Он очень изменился после смерти матери. Стал замкнутым, хмурым. Я уверена в том, что Ахмед ненавидит своего отца. Немного помолчав женщина продолжила более настороженно: - Вот увидишь, он принесет за собой смерть. А может и много смертей, - она посмотрела на сына. - Мехмед, ни на шаг не отходи от меня. Тебе понятно? Ни на шаг. - Как тебе будет угодно, мама. Майя судорожно сглотнула. Неужели этот человек настолько опасен? * * * Странное волнение охватывало Ахмеда при взгляде на огромный дворец в котором он родился и вырос. Вороной жеребец под ним нервно застучал копытами, отражая эмоции хозяина. Слуги и небольшая команда янычар окружили шехзаде с двух сторон. Он сидел прямо на коне, одной рукой держась за поводья, а другой за рукоятку меча, что висела на боку. Это происходило невольно, Ахмед часто сам не замечал, как сжимал холодный металл. Тяжелые ворота отворились. Стражники замерли, опустив головы, у самого входа во дворец стоял Султан Селим в окружении своей свиты. Падишах сильно изменился за четыре года. В уголках глаз появились больше моршин, борода постепенно приобретала седину, щеки впали. Он похудел, но был абсолютно здоров. Ахмед подъехал ближе, ловко прыгнул с коня и подошёл к отцу. Теперь они одного роста. Шехзаде поклонился, хотя сделал это с большой неохотой. - Рад твоему возвращению, мой сын. - А я рад снова оказаться дома, повелитель. Это было полуправдой. Одна его часть, темная часть, действительно тянулась к дворцу, но лишь с единственной целью - лишить жизни падишаха и встать на его место. Вторая же, желала жить далеко от отца, от дома, от этого змеиного гнезда, чтобы не сыпать соль на незажившую рану. Прошло двенадцать лет, пройдет еще не мало, дабы окончательно похоронить воспоминания. Темная часть поглотила Ахмеда. Его мать отдала свою жизнь за него, неужели он теперь собирается потратить ее на бега? Нет! Он возьмет свое. Отец пожалеет, что так безжалостно убил Вивиану. Султан даже не позволил придать ее тело земле, приказал бросить тело на растерзание лесной живности. Мама этого не заслужила. Прием Ахмеду оказали теплый. Столы ломались от изобилия блюд, играла музыка, танцевали наложницы. Атмосфера позволяла расслабиться. Селим расспрашивал сына обо всем, интересовался учёбой, тренировками, охотой. Плавно перешёл на разговор о политике. Султан хотел знать мнение Ахмеда насчёт маленьких восстаний, насчёт сражений и предстоящих битв. Вскоре появились все сыновья и дочери повелителя во главе с матерями. Они пришли поприветствовать Ахмеда. Впереди шла Хазира с маленьким мальчиком на руках, которому едва исполнилось два года и двумя дочерьми, семнадцатилетней Самирой и пятнадцатилетней Раньей. За ней следовала Залия с двенадцатилетним Мехмедом, а так же совсем молоденькая женщина с годовалой девочкой, обернутой в маленькое желтое платье. Все они по очереди поклонились Султану Селиму, затем говорили вежливое приветствие Ахмеду. В глазах Хазиры читалось открытое призрение, натянутая улыбка было тому доказательством. - За мое отсутствие ты обзавелся еще одним сыном, - улыбнулся Ахмед отцу. - Не только сыном, но и дочерью. Сероглазая и светловолосая девочка на руках молодой женщины жадно сосала пальчик и смотрела на Ахмеда, потом улыбнулась. Султан разразился хохотом. - Ты очаровал еще одну девушку. Майя тем временем собирала в саду букет цветов, чтобы наполнить покои своей госпожи их приятным ароматом. Набрав почти полную корзину, она направилась обратно во дворец. Внутри все только и делали, что обсуждали гостья, перешептываясь между собой. Наложницы то хихикали, то краснели, обмахивались веерами. Поднявшись на верх, Майя призадумалась. Вот бы увидеть этого шехзаде, поглядеть на сына убийцы. Если его мать могла безжалостно убить ребенка, то на что способен сам Ахмед? Не зря, наверное, Залия так боится, для этого есть веские основания. Идя и думая о своем, девушка не заметила вылетевшего из-за поворота человека и столкнулась с ним. Цветы рассыпались по всему холодному полу, корзина смялась под телами упавших. - Майя! - раздался под ней знакомый голос. - Слезай с меня. - О, - вдохнула она, сползая с Мехмеда. - П-простите. Мальчик потер затылок. То же самое сделала Майя. Они некоторое время сидели глядя друг на другу в окружении переломанных цветов и смятой корзинки. - Придется тебе снова сходить в сад, - вскоре сделал вывод молодой шехзаде. - Давай я тебе помогу все это собрать. - Нет, не надо. Госпожа будет злиться, что вы ... - Мама не будет злиться, - отрезал он. Чуть помолчав, задумчиво добавил. - Я только что повидался с братом. Он показался мне дружелюбным, но видела бы ты лицо Хазиры. Ее улыбка настолько натянута, что на ней можно было бы пустить стрелу. Не понимаю, что только мой отец нашел в ней. Она жалит одним взглядом. Майя задумалась над словами Мехмеда. Хазира всегда вела себя задиристо, не упускала момента напомнить всем о своем положении, о своем маленьком сыне и красивых дочерях, которые по красоте превосходили всех, за исключением ее самой. Носила украшения, подаренные ей Султаном, часто напоминая их стоимость. Травила жизнь наложницам, которые пытались привлечь внимание повелителя. Сущее наказание для всех. - ... но попробовать стоит. Ты должна мне помочь. - Что? - Майя закусила губу. Она прослушала Мехмеда. О какой еще помощи он говорит? Мальчик тяжело вздохнул, точно учитель, которые пытается донести до полу-умного ученика решение легкой задачи. - Ты знаешь, как я люблю рисовать. У меня много картин и всего лишь два портрета. Твой и матери. Теперь я хочу нарисовать обнаженную девушку, для этого нужна... Нужна твоя помощь. Не знаю, получиться ли у меня, но попробовать стоит. Майя так и застыла с протянутой рукой к сломанной розе. Ее глаза округлились от удивления. - Попросите у Госпожи разрешения на одну из наложниц гарема. Девушка вам попозирует в любое время. - Нет, думаю мама посчитает такую просьбу... Ммм... Неподобающим. Будет лучше, если мне попозируешь ты. - Я? - вскрикнула она, отскочив в сторону. Голой? Верно, Мехмед сильно ударился головой. Иначе откуда там появились такая дикая идея? Да она ни разу в жизни ни перед кем голой не представала. Даже в хаммаме, Майя прикрывалась, хотя окружали ее только девушки. Немыслимо! - Нет, это невозможно. Мальчик нахмурился. Он не привык получать отказы в простейший просьбах. - Послушай, - довольно резко заговорил Мехмед. - Я сын твоей Госпожи и я прощу... Нет, требую, чтобы ты попозировала для меня. Это приказ. Ничего трудного в этом нет. Место и время я уже выбрал. Ничего трудного? Хотя действительно, что такого? Всего лишь раздеться догола и сидеть так несколько часов перед двенадцатилетним шехзаде. О нет, это очень трудно. А рисунок? Куда он денет свой рисунок? О Аллах, а вдруг он попадет в руки Госпожи? Ну почему этот мальчик пошел характером в отца? Такой же властный, стойкий, не терпящий отказов. - Чтобы не стеснять тебя, я выбрал идеальное время для рисования. Полночь. По расчетам моего учителя, сегодня будет полнолуние, а значит светлее обычного. Огромное окно в оранжереи - самое лучшее место. Я возьму с собой свечу и необходимые вещи для картины. Какой ужас! За что такое наказание? Будь проклят тот день, когда она попала во дворец. Ахмед лежал на огромной кровати в собственных покоях без сна. Ему предложили взять на ночь одну из нетронутых наложниц, но у него не было желания спать с девушкой, чего не сказать о самом Султане. Тот позвал к себе свою новую фаворитку. Первый опыт в обращении с девушками, Ахмед приобрел еще в четырнадцать лет. Ему предоставили опытную, чистоплотную рабу, которая рассказала обо всем и показала на примере. С тех пор он начал часто прибегать к услугам невольниц. Это было просто необходимостью. Отказываться от такого удовольствия становилось почти невозможным. Но сегодня хотелось остаться совершенно одному, никакая женщина не сможет унять ту боль, что вызывали толстые, холодные стенки дворца. Воспоминания о тех счастливых днях с матерью всплывали перед глазами. Немного полежав, Ахмед вскочил с кровати. Кажется, не видать ему никаких сладких снов, как того пожелала перед уходом Дария. Шехзаде не мог лечь не поговорив с ней. Эта женщина на пару с матерью спасла ему жизнь. Она поддерживала мальчика в самые первые дни, сохранила тайну, следила за тем, чтобы Хазира не навредила ему. Сейчас Дария - калфа. Она руководит гремом, смотрит за чистотой, порядком, дисциплиной. Женщина расцвета в разговоре с любимчиком, а Ахмед хоть на долю секунды очутился в теплых, почти материнских объятиях. Схватив свечу, он направился в еще одно любимое место детства. Оранжерею. Хотелось осмотреть его, увидеть изменения, насладиться запахом зелени, присущей только этой комнате. Стражники стояли не двигаясь, делая вид, что не замечают проходящего мимо шехзаде. Ахмед же медленно передвигался по оранжерее. Заснуть не удастся, лучше уж провести время тут, чем в холодной кровати. Время шло. Круглая луна освещала большую часть зеленой комнаты достаточно ярко. Он потушил свечу. Вдруг послышался шорох у вдоха. Ахмед быстро спрятался за пышным кустом закрывшихся роз и буквально затаил дыхание. Видно, кому-то тоже не спится. Но кому именно? Совсем рядом прошла тень. Человек, обложившись в темную мантию, направлялся к окну, самому светлому месту. Шел он медленно, старался не шуметь. Тень остановилась. Ахмед сжимал в руках кончик свечи, чтобы перестал идти дым и не сводил глаз с тайного гостя. Через некоторое время, этот гость снял капюшон. Пышные, темные, точно смоль, волосы водопадом пали на спину. Далее происходило что-то странное, но очень завораживающее. Девушка начала расстегивать пуговицы накидки. Первая пуговица у самого горла, вторая чуть ниже, третья над самой грудью. Высокой, полной грудью. Молодой Господин нервно сглотнул, поддавшись вперед. Верхняя вещь нежно скользнула по плечам, затем резко упала к ногам. И тут шехзаде вовсе потерял дар речи. Она была совершенно голой. Волосы скрыли чувствительные груди, как и все спину. Зато виднелись стройные ноги. Кожа беред белоснежная, гладкая, ступни маленькие. Девушка схватила прядь волос и начала накручивать на тоненький пальчик. Ахмеду неожиданно тоже захотелось дотронуться до волос незнакомки. Наверняка они очень мягкие и пахнут цветами. Совершенно случайно он задел плечом одну розу и та покачалась. Идеальная тишина была нарушена. Гостья у окна повернулась на источник звука. Он увидел ее лицо и поймал взгляд удивительно голубых глаз. Она была прекрасна. Молодая девушка прищурилась. Слишком темно, она не смогла увидеть его лицо. - Вы пришли? - осторожно спросила. Нежный голос чуть дрогнул. - Прощу, нарисуйте меня поскорее, мне не нравиться стоять голой. Так вот по какой она тут причине. Собралась позировать для портрета. Но кому именно? Разве во дворце есть художники? - В какую позу встать? Будет лучше если я сяду. Вот, посмотрите. Незнакомка села на накидку, подмяв под себя обе ноги. Волосы еще скрывали груди и падали нежные бедра. Она прикусила нижнюю губу. Ахмед вышел вперед, дабы показаться и перестать мучить гостью. Он встал рядом, смотря на нее свысока. Девушка же подняла к нему свое личико. Первые несколько секунд она разглядывала его, ее глаза все расширялись от удивления и страха. Пухлые губы чуть приоткрылись, по коже пробежали мурашки. Крик ужаса застрял в горле. Она резко вскочила и накинула на себя мантию. Повернулась, чтобы убежать, но Ахмед успел схватить ее за руку. - Стой, - слишком грубо прозвучало с его стороны. Он не хотел ее отпугнуть, однако сделал именно это. Незнакомка пару раз дернула руку, потом наклонилась и укусила его. Острые зубки впились в кожу, Ахмед невольно разжал пальцы. В следующее мгновение прекрасная фея испарилась. Шехзаде некоторое время стоял на месте, с надеждой глядя в темноту. Нет, она исчезла. Убежала. О Аллах, кажется, теперь ему точно не заснуть, только теперь по совсем другим видениям. Его сердце бешено стучало в груди.