Седая ведьма

Внутри у нее всё дрожало. Кровь. Раньше она никогда не использовала в ритуалах кровь. Раньше ее никогда об этом не просили. Это делало всё серьезнее. Мало ли какие силы отзовутся на такое приглашение – или уже отозвались? Не похоже, чтобы это была бабушка. Надо было сперва подумать, а потом пальцы колоть! А ведь говорят, что чудовищное дерево питало орды демонов, что оно высасывало из невинных людей кровь – и росло оно буквально в полумиле отсюда… Быть может, это был сам мифический Клипот, оборотная сторона древа жизни? Брия поскребла ногтем темный потек на полированном дереве и подула на пальцы, скидывая жирные крохкие частички. Вдохнула. Выдохнула. Хмыкнула, кривя уголок рта. Ну и дурочка! Ну росло – и что с того? Раньше она боялась дерева, особенно когда узнала, что оно убивает людей, – и всей семьей они спешно съехали в соседний округ. Страх боролся в ней с любопытством целый месяц. А когда они вернулись в город и оказалось, что дерево ушло в прошлое, ей стало даже немного жаль. Да, больше было злости на того, кто это сотворил, скорби по ушедшим знакомым и грусти по собственной разрушенной комнате. Но не проходило и дня, чтобы Брия не подумала о том, что упустила. Но дерева больше нет. Другие говорят, что от него не осталось ни хворостинки: все истлело и развеялось прахом, порою рассыпаясь прямо в руках. Власти, может, и хотели бы изучить феномен – но не на чем. Поэтому бояться ей нечего. А что можно – и нужно – делать сейчас? Смыть с доски кровь, больше такого не допускать («вернуться завтра», соблюдая все предосторожности) и дождаться возвращения матери. Она-то должна объяснить, почему существо с той стороны доски упомянуло имя «Спарда». Вряд ли речь шла о местной курьерской доставке. Это даже звучит нелепо. Хорошо бы, мама что-то об этом знала. Только непонятно, расскажет или нет. Ребекка Ламм – мама – всегда была довольно замкнутой и малообщительной. В сравнении с сестрой так точно. Даже странно, что именно она являлась матерью Брии, а не вездесущая Лилиан. Мама не поощряла, но и не порицала увлечения дочери. Была не против поговорить, но сама не выжимала из Брии никаких откровений. Просто позволяла ей находиться поблизости. Не раз Брии казалось, что мама… устала. Особенно в последние месяцы. Но от чего именно? Не от нее же? Даже мысль о подобном вгоняла в тоску. Раньше было как-то проще. Или маленькую Брию – «белоснежного ангелочка» – любили больше, или она просто не замечала холодка. Впрочем, не ругают, не кричат, как жаловались порой одноклассники на свою жизнь – и то хорошо. А если ей хочется чего-то большего – так это уже наглость. Такие ненормальные, как она, должны довольствоваться тем, что имеют. «Ангелочек». Тьфу. «Ведьма» и то звучит более подходяще. Брия со вздохом поднялась и понесла доску Уиджа в ванную, чтобы смыть кровь. Воду перекрыла не сразу, как закончила: постояла немного, глядя, как мелкие капли оседают на керамике умывальника. Шум потока – прозрачного и чистого, как воздух, – успокаивал. Жаль только, счета не позволяют смотреть на это вечно. Брия поглядела еще немного и с мимолетной грустью закрыла кран. Протирая доску полотенцем, она услышала звон ключей в коридоре и выглянула, ловя себя на том, что у нее участился пульс. Мама? Значит, время поговорить. Мама подхватила сумку с пуфика в прихожей и босыми ногами, чуть жмурясь от удовольствия, зашагала в сторону своей комнаты. Брия обняла чуть влажную доску, прижала к груди – и позвала, вышагнув одной ногой из ванной: – Мам, привет! Слушай, у меня тут странный вопрос. Ты не знала никого по имени Спарда? Или, может, бабуля знала? Она мне сама сказала. Честно. Я не вру! Она обернулась и приподняла бровь, сжимая у плеча лямку сумки. – Привет, Брия. Ты снова читала ее книгу? – А что, там такое есть? – насторожилась Брия. – Я не находила... – Понятия не имею, – равнодушно откликнулась мама. – Надо было все-таки ее выкинуть. Кто же знал, что эта дрянь совсем сведет тебя с ума. – Ага, – кивнула Брия, чтобы поскорее свернуть с темы. – Мам? Спарда? – Не помню никого с таким именем. – А как моего отца звали, ты не помнишь? Стоило подходить осторожнее: эту тему мама не любила. Но слова уже вырвались. В глазах мамы появилось тяжелое выражение, губы исказились. – Нет. Я не помню, как его звали. Да и незачем… Иногда мне кажется, что я его и не встречала. Поверила бы в это, если бы тебя здесь не было. Его невозможно найти. Я пробовала. Забудь об этом, Брия. Как дела сегодня? Готовишься? – Не вижу смысла, – пожала она плечами. – Все равно колледж в этом году мне не светит. Наверное, на днях поищу подработку на ближайшие месяцы. Мам, последний вопрос. Как он хоть выглядел? Мама шумно вздохнула, облизала губы, как будто выбирала, что сказать. Взгляд скользнул по лицу Брии. – Прямо как ты, пока у тебя были белые волосы. – Наверное, ему они шли больше, чем мне, – Брия невольно накрутила бледно-лавандовую прядку на палец и потянула. Как обычно, до легкой боли, будто подсознательно хотела их все повыдергивать. Кто знает, может, так и есть. На это мама не ответила и проследовала дальше по коридору. Будто и не было внезапного всплеска активности, той длинной речи, в которой, казалось, она убеждала их обоих. О нет, не все тут так просто. Что-то мама явно знает, только не скажет. Что она скрывает? Судя по всему, остается лишь вытряхивать информацию из доски. И терпеть осталось недолго, всего лишь до завтра. Хотя впереди еще почти половина «сегодня»... уф! Брия качнулась в сторону своей комнаты, фыркнула, одернув себя на полпути, и побрела в гостиную. Там и заняла себя чтением до самого вечера. К ужину помогла тете приготовить салат. Поужинала – и легла спать на диване: всё лучше, чем в вонючей кладовке. Мама и тетя, конечно, молодцы, что о ней заботятся, но запах краски не выветрится из комнаты без окон, наверное, никогда. Проснулась она от хлопка двери. Сперва машинально нырнула назад под одеяло – да поглубже, с головой. Но в сонной голове проплыло: «А сегодня-то уже вчерашнее завтра!», – и сон мигом сдуло. Брия села, хлопая заплывшими после ночи глазами, и потянулась к столику за доской Уиджа. Оказавшись у нее на коленях, доска отчетливо задрожала, точно узнала ее. Не стала ждать вопросов и сама, волоча ее палец планшеткой по полукругам букв, написала: «Сегодня после заката. Место, откуда выросло древо». – Тьфу на тебя, – пробормотала Брия. – Кто такой Спарда? Доска проигнорировала ее вопрос. Видимо, у места, где выросло древо, с ней пообщаются подробнее. Что, неужели и правда кого-то впустила?.. – А я не пойду ночью. Ищи дураков, – зевнула Брия и для пущей убедительности прижала обе ладони к планшетке, чтобы ее точно услышали. Попутно воззвала к памяти: какой там номер был на борту фургона с седым парнем с мечом и вредной девушкой-водителем? Может, позвать его в качестве группы поддержки, если доска не передумает? «Как ты смеешь перечить мне?» – планшетка под пальцами даже разогрелась от того, как резко и агрессивно кто-то незримый дергал ее с буквы на букву. Брия едва успевала запоминать их очередность. – Слушай, я тебя совсем не знаю, – ответила она, когда доска вновь успокоилась. И во что она ввязалась? Но раз уж идти, так до конца. – Ты явно не моя бабушка, это точно. Ты даже на вопросы мои не отвечаешь! Хочешь встретиться – я приду, только не ночью. Доска «помолчала» с минуту. Затем планшетка медленно очертила ломаную линию: «Приди». – Когда? Могу хоть сейчас. Доска прекратила дрожать. Планшетка под пальцами постепенно остыла. Выждав с минуту, Брия убрала с нее затекшие пальцы и с любопытством перевернула. Дерево немного потемнело от жара трения: в полированной глади проступили контрастные жилы древесины. – Ну хорошо. Значит, сейчас, – сказала Брия себе вслух и соскочила с дивана. Аппетита не было. Порывшись по карманам курток, она насобирала немного мелочи, чтобы перекусить в городе попозже, оделась, сунула в карман складной нож. Чаще он применялся как отмычка для оконных рам, но вес оружия в кармане успокаивал. Не то, чтобы ей было по-настоящему страшно... Внутри трепетало предчувствие, полное холода… и жара в губах и кончиках пальцев. Не опасность, но что-то иное, хоть и безумно к ней близкое. Казалось, она взбирается на башню из колоды Таро: место, с высоты которого жизнь станет выглядеть совсем под иным углом, а то и разрушится вовсе. Но позади башни ее ждет что-то новое. Хотела перемен, седая ведьма? Получай. Шепотом повторив: «Получай», – со смесью удовольствия и досады Брия заперла входную дверь и зашагала туда, куда ее периодически влекло со дня возвращения. Она и без указателей «Проход запрещен» прекрасно знала, где росло исполинское дерево. А теперь возник повод его навестить. В радиусе сотни метров всё было огорожено лентами и ремонтными оградками. На месте древа покоился ступенчатый кратер, поглотивший треть тамошнего квартала. Над ним бесконечно курился странный синеватый дымок. Периодически территорию по периметру обходила пара военных. Брия была там однажды, в первый же вечер возвращения в Редгрейв. Возвращаться не при свете дня не хотелось категорически. Шаги отдавались от стенок кратера воем демонов, сквозь трещины в спекшейся земле поблескивало что-то неясное: то ли стекло, образовавшееся от неизвестного жара, то ли незакрытый портал в ад... Вглубь периметра патрули не заходили. Охраняли только границы. Впрочем, дураков поглазеть на кратер почти не находилось: у большинства горожан в памяти были свежи еще воспоминания о катастрофе. А даже если кто-то и пытался, то у них не было предчувствия Брии, с которым она легко миновала встречных, несущих опасность. Военные под данную категорию вполне подходили, стоило лишь настроиться на свою цель. Это – направленное предощущение – выходило у нее с каждым разом все лучше и лучше, так что вопросы множились, и ответить на них люди не могли. Придется спрашивать с демонов. Почти скатившись по стенке кратера на самое дно, Брия выпрямилась и увидела в ярком солнечном свете высокую неуклюжую фигуру в доспехах. Рыцарь стоял неподвижно, опираясь на громадный меч, вонзенный в землю. Рога закрывали его лицо по бокам, проходя вертикально на уровне обоих глаз. Ей стало неуютно, и она тут же огляделась, ища, где поудобнее вскочить на стенку и быстро сбежать, если что. Круглое растрескавшееся дно кратера как нельзя хорошо походило на арену. – Не меня ждешь? – поинтересовалась Брия, сжимая руки за спиной в кулаки, чтобы не тряслись пальцы. Немного попятилась к ближайшей приступке. – Мы утром разговаривали. Рыцарь не пошевелился. Но из доспехов, дробясь о стенки кратера, полился голос: – Подойди и ничего не бойся. Это лишь тень. Я заперт далеко отсюда, в аду. Шрам на границе миров, место, где мы стоим, был создан теми, кто низверг меня и жаждет покончить с этим миром. Я нашел тебя вовремя, чтобы предотвратить их победу. Только ты можешь мне помочь. – Я? – Конечно. Ведь ты – дитя короля демонов. Дитя самого могучего Мундуса.